Это небольшой чистенький домик в Кристиансаде рядом с дорогой на Ставангер и портом в годы войны был самым страшным местом на всем юге Норвегии. «Skrekkens hus» - «Дом ужаса» - так называли его в городе. С января 1942 года в здании городского архива находилась штаб-квартира гестапо в южной Норвегии. Сюда привозили арестованных, здесь были оборудованы пыточные камеры, отсюда люди отправлялись в концлагеря и на расстрел. Сейчас в подвале здания, где были расположены карцеры и где пытали заключенных, открыт музей, рассказывающий о том, что происходило в годы войны в здании государственного архива.



Планировка подвальных коридоров оставлена без изменений. Появились только новые фонари и двери. В главном коридоре устроена основная экспозиция с архивными материалами, фотографиями, плакатами.

Так подвешенного арестованного избивали цепью.

Так пытали с помощью электрических печек. При особенном усердии палачей у человека могли загореться волосы на голове.

В этом устройстве зажимали пальцы, выдирали ногти. Машинка аутентичная - после освобождения города от немцев всё оборудование пыточных камер осталось на своих местах и было сохранено.

Рядом - другие устройства для ведения допроса с "пристрастием".

В нескольких подвальных помещениях устроены реконструкции – как это выглядело тогда, в этом самом месте. Это камера, где содержались особо опасные арестованные – попавшие в лапы гестаповцев члены норвежского Сопротивления.

В соседнем помещении располагалась пыточная камера. Здесь воспроизведена реальная сцена пытки семейной пары подпольщиков, взятых гестаповцами в 1943 г. во время сеанса связи с разведцентром в Лондоне. Двое гестаповцев пытают жену на глазах мужа, прикованного цепью к стене. В углу, на железной балке, подвешен еще один участник провалившейся подпольной группы. Говорят, перед допросами гестаповцы накачивались спиртным и наркотиками.

В камере оставлено все, как было тогда, в 43-м. Если перевернуть ту розовую табуретку, стоящую у ног женщины, можно увидеть клеймо гестапо Кристиансанда.

Это реконструкция допроса - гестаповский провокатор (слева) предъявляет арестованному радисту подпольной группы (он сидит справа, в наручниках) его радиостанцию в чемодане. В центре сидит шеф кристиансандского гестапо, гауптштурмфюрер СС Рудольф Кернер – о нем я еще расскажу.

В этой витрине вещи и документы тех норвежских патриотов, которых высылали в концлагерь Грини под Осло – главный пересылочный пункт в Норвегии, откуда заключенных отправляли в другие концлагеря на территории Европы.

Система обозначения разных групп заключенных в концлагере Освенцим (Аушвиц-Биркенау). Еврей, политический, цыган, испанский республиканец, опасный уголовник, уголовник, военный преступник, свидетель Иеговы, гомосексуалист. На значке норвежского политического заключенного писали букву N.

В музей водят школьные экскурсии. Я наткнулся на одну такую – несколько местных подростков ходили по коридорам вместе с Туре Робстадом, волонтером из местных жителей, переживших войну. Говорят, что в год музей в Архиве посещают около 10 000 школьников.

Туре рассказывает ребятам про Освенцим. Двое мальчишек из группы были там совсем недавно на экскурсии.

Советский военнопленный в концлагере. В руке у него – самодельная деревянная птица.

В отдельной витрине вещи, сделанные руками русских военнопленных в норвежских концлагерях. Эти поделки русские обменивали на еду у местных жителей. У нашей соседки в Кристиансанде осталась целая коллекция таких деревянных птиц – по дороге в школу она часто встречала группы наших пленных, идущих на работу под конвоем, и отдавала им свой завтрак в обмен на эти вырезанные из дерева игрушки.

Реконструкция партизанской радиостанции. Партизаны в южной Норвегии передавали в Лондон сведения о передвижениях немецких войск, дислокации военной техники и кораблей. На севере норвежцы снабжали разведданными советский Северный морской флот.

«Германия – нация творцов».
Норвежским патриотам приходилось работать в условиях сильнейшего давления на местное население геббельсовской пропаганды. Немцы поставили перед собой задачу по скорейшей нацификации страны. Правительство Квислинга предпринимало для этого усилия в сфере образования, культуры, спорта. Нацистская партия Квислинга (Nasjonal Samling) еще до начала войны внушала норвежцам, что основной угрозой для их безопасности является военная мощь Советского Союза. Надо отметить, что запугиванию норвежцев насчет советской агрессии на Севере немало поспособствовала финская кампания 1940 года. С приходом к власти Квислинг только усилил свою пропаганду с помощью ведомства Геббельса. Нацисты в Норвегии убеждали население, что только сильная Германия сможет защитить норвежцев от большевиков.

Несколько плакатов, распространяемых нацистами в Норвегии. «Norges nye nabo» – «Новый норвежский сосед», 1940 г. Обратите внимание на модный и ныне прием "перевертывания" латинских букв для имитации кириллицы.

«Вы хотите, чтобы было так?»

В пропаганде "новой Норвегии" всячески подчеркивалось двух родство "нордических" народов, их сплочение в борьбе против английского империализма и "диких большевистских орд". Норвежские патриоты в ответ использовали в своей борьбе символ короля Хокона и его образ. Девиз короля «Alt for Norge» всячески высмеивался нацистами, которые внушали норвежцам, что военные трудности – временное явление и Видкун Квислинг – новый лидер нации.

Две стены в мрачных коридорах музея отданы материалам уголовного дела, по которому судили семерых главных гестаповцев в Кристиансанде. В норвежской судебной практике таких дел еще никогда не было – норвежцы судили немцев, граждан другого государства, обвиненных в преступлениях на территории Норвегии. В процессе участвовали триста свидетелей, около десятка адвокатов, норвежская и зарубежная пресса. Гестаповцев судили за пытки и издевательства над арестованными, отдельно шел эпизод о казни без суда и следствия 30 русских и 1 польского военнопленного. 16 июня 1947 г. все были были приговорены к смертной казни, которая впервые и временно была включена в УК Норвегии сразу после окончания войны.

Рудольф Кернер – шеф кристиансандского гестапо. Бывший преподаватель сапожного дела. Отъявленный садист, в Германии имел уголовное прошлое. Отправил в концлагеря несколько сотен членов норвежского Сопротивления, виновен в гибели раскрытой гестаповцами организации советских военнопленных в одном из концлагерей на юге Норвегии. Был, как и остальные его подельники, приговорен к смертной казни, которая впоследствии была заменена пожизненным заключением. Вышел на свободу в 1953 году по амнистии, объявленной норвежским правительством. Уехал в Германию, где его следы потерялись.

Рядом со зданием Архива стоит скромный памятник погибшим от рук гестаповцев норвежским патриотам. На местном кладбище, наподалеку от этого места, покоится прах советских военнопленных и английских летчиков, сбитых немцами в небе над Кристиансандом. Каждый год 8-го мая на флагштоках рядом с могилами поднимаются флаги СССР, Великобритании и Норвегии.
В 1997 году здание Архива, из которого государственный архив переехал в другое место, было решено продать в частные руки. Местные ветераны, общественные организации выступили резко против, организовались в специальный комитет и добились того, чтобы в 1998 году владелец здания государственный концерн Statsbygg передал историческое здание ветеранскому комитету. Теперь здесь, вместе с тем музеем, про который я вам рассказал, расположены офисы норвежских и международных гуманитарных организаций – Красного Креста, Amnesty International, ООН

Задачей фашистских концлагерей было уничтожить личность. Тех, кому повезло меньше, уничтожали физически, кому «больше» – морально. Даже имя человека переставало здесь существовать. Вместо него был только идентификационный номер, которым называл себя в своих мыслях даже сам заключенный.

Прибытие

Имя было отнято, как и все то, что напоминало о прошлой жизни. В том числе одежда, которая была на них, когда их привезли сюда – в ад. Даже волосы, которые сбривали и у мужчин, и у женщин. Волосы последних шли на «пух» для подушек. Человеку оставался только он сам – голый, как в первый день творения. А спустя какое-то время и тело изменялось до неузнаваемости – худело, не оставалось даже небольшой подкожной прослойки, формирующей естественную плавность черт.
Но перед этим людей несколько дней везли в вагонах для скота. В них негде было даже сесть, не говоря уже о том, чтобы лечь. Их просили взять с собой все самое ценное – они думали, что их везут на Восток, в трудовые лагеря, где они будут спокойно жить и трудиться на благо Великой Германии.
Будущие узники Освенцима, Бухенвальда и других лагерей смерти попросту не знали, куда их везут и зачем. После прибытия у них отбиралось абсолютно все. Ценные вещи нацисты забирали себе, а «бесполезные», такие как молитвенники, семейные фотографии и проч., отправлялись на помойку. Затем новоприбывшие проходили отбор. Их выстраивали в колонну, которая должна была двигаться мимо эсэсовца. Тот мельком осматривал каждого и, ни говоря ни слова, показывал пальцем либо налево, либо направо. Старики, дети, калеки, беременные женщины – любой, кто выглядел болезненным и слабым, – отправлялись налево. Все остальные – направо.
«Первую фазу можно охарактеризовать как «шок прибытия», хотя, конечно, психологически шоковое воздействие концлагеря может предшествовать фактическому попаданию в него, – пишет в своей книге «Сказать жизни «Да!». Психолог в конц­лагере» бывший узник Освенцима, знаменитый австрийский психиатр, психолог и невролог Виктор Франкл. – Я спросил у заключенных, уже давно находившихся в лагере, куда мог подеваться мой коллега и друг П., с которым мы вместе приехали. – Его послали в другую сторону? – Да, – ответил я. – Тогда ты увидишь его там. – Где? Чья-то рука указала мне на высокую дымовую трубу в нескольких сотнях метров от нас. Из трубы вырывались острые языки пламени, освещавшие багровыми всполохами серое польское небо и превращавшиеся в клубы черного дыма. – Что там? – Там твой друг парит в небесах, – прозвучал суровый ответ».

Знаменитый австрийский психиатр, психолог и невролог Виктор Франкл
Новоприбывшие не знали, что те, кому указали следовать «налево», были обречены. Им приказывали раздеться и пройти в специальное помещение – якобы для того, чтобы принять душ. Никакого душа, конечно, там не было, хотя душевые отверстия для видимости вмонтированы были. Только через них шла не вода, а засыпаемые нацистами кристаллы циклона Б – смертельно ядовитого газа. Снаружи заводили несколько мотоциклов, чтобы заглушить крики умирающих, но сделать это не удавалось. Через какое-то время помещение открывали и осматривали трупы – все ли были мертвы. Известно, что поначалу эсэсовцы не знали точно смертельную дозу газа, поэтому засыпали кристаллы наугад. И некоторые выживали, испытывая страшные муки. Их добивали прикладами и ножами. Затем тела перетаскивали в другое помещение – крематорий. Через несколько часов от сотен мужчин, женщин и детей оставался лишь пепел. Практичные нацисты все пускали в дело. Этот пепел шел на удобрения, и среди цветов, краснощеких помидоров и пупырчатых огурцов то и дело находили непрогоревшие фрагменты человеческих костей и черепов. Часть пепла высыпали в реку Вислу.
Современные историки сходятся во мнении, что в Освенциме было уничтожено от 1,1 до 1,6 млн человек, большинство из которых были евреями. Эта оценка получена косвенным путем, для чего проводилось изучение списков на депортацию и подсчет данных о прибытии железнодорожных составов в Освенцим. Французский историк Жорж Веллер в 1983 году одним из первых использовал данные о депортации, на их основе оценив количество убитых в Освенциме в 1 613 000 человек, 1 440 000 из которых составляли евреи и 146 тыс. – поляки. В более поздней, считающейся наиболее авторитетной на сегодня работе польского историка Францишка Пипера приводится следующая оценка: 1,1 млн евреев, 140-150 тыс. поляков, 100 тыс. русских, 23 тыс. цыган.
Те, кто прошел процесс отбора, оказывались в помещении под названием «Сауна». В нем тоже были душевые, но уже настоящие. Здесь их мыли, брили и выжигали идентификационные номера на руках. Только здесь они узнавали, что их жены и дети, отцы и матери, братья и сестры, которых увели налево, были уже мертвы. Теперь им предстояла борьба за собственное выживание.


Печи крематория, где сжигали людей

Черный юмор

Прошедший через ужас немецкого концлагеря психолог Виктор Франкл (или номер 119104, которым он хотел подписать свою книгу) попытался провести анализ психологической трансформации, через которую прошли все узники лагерей смерти.
По словам Франкла, первое, что испытывает человек, попавший на фабрику смерти, это шок, который сменяется так называемым «бредом помилования». Человеком начинают овладевать мысли, что именно его и его близких должны отпустить или хотя бы оставить в живых. Ведь как так может быть, что его вдруг могут убить? Да и за что?..
Затем неожиданно наступает стадия черного юмора. «Мы ведь поняли, что нам уже нечего терять, кроме этого до смешного голого тела, – пишет Франкл. – Еще под душем мы стали обмениваться шутливыми (или претендующими на это) замечаниями, чтобы подбодрить друг друга и прежде всего себя. Кое-какое основание для этого было – ведь все-таки из кранов идет действительно вода!»

Обувь погибших узников концентрационного лагеря Освенцим
Кроме черного юмора появилось и что-то вроде любопытства. «Лично мне такая реакция на чрезвычайные обстоятельства была уже знакома совсем из другой области. В горах, при обвале, отчаянно цепляясь и карабкаясь, я в какие-то секунды, даже доли секунды испытывал что-то вроде отстраненного любопытства: останусь ли жив? Получу травму черепа? Перелом каких-то костей?» – продолжает автор. В Аушвице (Освенциме) у людей тоже на короткое время возникало состояние некоей отстраненности и почти холодного любопытства, когда душа словно отключалась и этим пыталась защититься от окружавшего человека ужаса.
На каждой койке, представлявшей собой широкие нары, спали от пяти до десяти заключенных. Они были покрыты собственными экскрементами, все вокруг кишело вшами и крысами.

Умирать не страшно, страшно – жить

Ежеминутная угроза гибели хотя бы ненадолго приводила почти каждого из узников к мысли о самоубийстве. «Но я, исходя из моих мировоззренческих позиций <...> в первый же вечер, прежде чем заснуть, дал себе слово «не бросаться на проволоку». Этим специфическим лагерным выражением обозначался здешний способ самоубийства – прикоснувшись к колючей проволоке, получить смертельный удар тока высокого напряжения», – продолжает Виктор Франкл.
Впрочем, самоубийство как таковое в принципе теряло смысл в условиях концентрационного лагеря. На какую продолжительность жизни могли рассчитывать его узники? Еще день? Месяц или два? До освобождения дошли единицы из тысяч. Поэтому, находясь еще в состоянии первичного шока, заключенные лагеря совсем не боятся смерти и рассматривают ту же газовую камеру как нечто, что способно избавить их от заботы о самоубийстве.
Франкл: «В аномальной ситуации именно аномальная реакция становится нормальной. И психиатры могли бы подтвердить: чем нормальнее человек, тем естественнее для него аномальная реакция, если он попадает в аномальную ситуацию, – к примеру, будучи помещен в психиатрическую лечебницу. Так и реакция заключенных в концлагере, взятая сама по себе, являет картину ненормального, неестественного душевного состояния, но рассмотренная в связи с ситуацией, она предстает как нормальная, естественная и типичная».
Всех больных отправляли в лагерный госпиталь. Пациентов, которым не удавалось быстро встать на ноги, убивал врач-эсэсовец инъекцией карболовой кислоты в сердце. Нацисты не собирались кормить тех, кто не мог работать.

Апатия

После так называемых первых реакций – черного юмора, любопытства и мыслей о самоубийстве – через несколько дней наступает вторая фаза – период относительной апатии, когда в душе узника что-то отмирает. Апатия – главный признак этой второй фазы. Реальность сужается, все чувства и действия заключенного начинают концентрироваться вокруг одной-единственной задачи: выжить. Вместе с тем, правда, появляется и всеохватывающая, безграничная тоска по родным и близким, которую он отчаянно пытается заглушить.
Угасают нормальные чувства. Так, поначалу узник не может выносить картины садистских экзекуций, которые постоянно совершаются над его друзьями и товарищами по несчастью. Но через какое-то время он начинает привыкать к ним, никакие страшные картины его уже не трогают, он взирает на них совершенно безучастно. Апатия и внутреннее безразличие, как пишет Франкл, – это проявление второй фазы психологических реакций, которые делают человека менее чувствительным к ежедневным и ежечасным побоям и убийствам товарищей. Это защитная реакция, броня, с помощью которой психика пытается оградить себя от тяжелого урона. Нечто подобное, пожалуй, можно наблюдать у врачей скорой медицинской помощи или хирургов-травматологов: тот же черный юмор, те же безучастность и равнодушие.

Протест

Несмотря на каждодневные унижения, издевательства, голод и холод, заключенным не чужд бунтарский дух. По словам Виктора Франкла, самое большое страдание узникам приносила боль не физическая, а душевная, возмущение против несправедливости. Даже при осознании того, что за неповиновение и попытку протеста, какого-то ответа мучителям заключенных ждала неминуемая расправа и даже смерть, то и дело все равно возникали маленькие бунты. Беззащитные, измученные люди могли позволить себе ответить эсэсовцам если не кулаком, так хотя бы словом. Если это не убивало, то приносило временное облегчение.

Регресс, фантазии и навязчивые мысли

Вся душевная жизнь сужается до довольно примитивного уровня. «Психоаналитически ориентированные коллеги из числа товарищей по несчастью часто говорили о «регрессии» человека в лагере, о его возвращении к более примитивным формам душевной жизни, – продолжает автор. – Эта примитивность желаний и стремлений ясно отражалась в типичных мечтах заключенных. О чем чаще всего мечтают заключенные в лагере? О хлебе, о торте, о сигаретах, о хорошей горячей ванне. Невозможность удовлетворения самых примитивных потребностей приводит к иллюзорному переживанию их удовлетворения в бесхитростных грезах. Когда же мечтатель вновь пробуждается к реальности лагерной жизни и ощущает кошмарный контраст между грезами и действительностью, он испытывает что-то невообразимое». Появляются навязчивые мысли о еде и не менее навязчивые разговоры о ней, которые очень сложно остановить. Каждую свободную минуту узники стараются общаться на тему еды, о том, какие любимые блюда были у них в былые времена, о сочных тортах и ароматной колбасе.
Франкл: «Кто не голодал сам, тот не сможет представить себе, какие внутренние конфликты, какое напряжение воли испытывает человек в этом состоянии. Он не поймет, не ощутит, каково это – стоя в котловане, долбить киркой неподатливую землю, все время прислушиваясь, не загудит ли сирена, возвещающая половину десятого, а затем десять; ждать этого получасового обеденного перерыва; неотступно думать, выдадут ли хлеб; без конца спрашивать у бригадира, если он не злой, и у проходящих мимо гражданских – который час? И распухшими, негнущимися от холода пальцами то и дело ощупывать в кармане кусочек хлеба, отламывать крошку, подносить ее ко рту и судорожно класть обратно – ведь утром я дал себе клятвенное обещание дотерпеть до обеда!»
Мысли о еде становятся главными мыслями всего дня. На этом фоне исчезает потребность в сексуальном удовлетворении. В противоположность другим закрытым мужским заведениям в концлагерях не было тяги к похабничанью (не считая начальной стадии шока). Сексуальные мотивы не появляются даже в снах. А вот любовная тоска (не связанная с телесностью и страстью) по какому-либо человеку (например, по жене, любимой девушке) проявляется очень часто – и в сновидениях, и в реальной жизни.

Безбудущность

Тем не менее лагерная действительность влияла на изменения характера лишь у тех узников, кто опускался как в духовном, так и в чисто человеческом плане. Это случалось с теми, кто больше не чувствовал вообще никакой опоры и никакого смысла в дальнейшей жизни.
«По единодушному мнению психологов и самих заключенных, человека в концлагере наиболее угнетало то, что он вообще не знал, до каких пор он будет вынужден там оставаться, – пишет Франкл. – Не существовало никакого срока! Даже если этот срок еще мог обсуждаться <...> он был неопределенным настолько, что практически становился не просто неограниченным, а вообще безграничным. «Безбудущность» настолько глубоко вошла в его сознание, что он воспринимал всю свою жизнь только под углом зрения прошлого, как уже прошедшее, как жизнь уже умершего».
Нормальный мир, люди, находящиеся по ту сторону колючей проволоки, воспринимались узниками как нечто бесконечно далекое и призрачное. Они смотрели на этот мир, словно мертвые, которые смотрят «оттуда» на Землю, понимая, что все, что они видят, утрачено для них навсегда.
Отбор узников не всегда происходил по принципу «налево» и «направо». В некоторых лагерях их делили на четыре группы. Первая, которая составляла три четверти всех новоприбывших, отправлялась в газовые камеры. Вторую направляли на рабские работы, в ходе которых подавляющее большинство тоже погибало – от голода, холода, побоев и болезней. Третья группа, в основном близнецы и карлики, отправлялась на различные медицинские эксперименты - в частности, к знаменитому доктору Йозефу Менгеле, известному под прозвищем «Ангел смерти». Опыты Менгеле над заключенными включали анатомирование живых младенцев; впрыскивание химических веществ в глаза детям с целью изменения цвета глаз; кастрацию мальчиков и мужчин без использования анестетиков; стерилизацию женщин и т. д. Представители четвертой группы, преимущественно женщины, отбирались в группу «Канада» для использования немцами в качестве прислуги и личных рабов, а также для сортировки личного имущества заключенных, прибывающих в лагерь. Название «Канада» было выбрано как издевка над польскими заключенными: в Польше слово «Канада» часто использовалось как восклицание при виде ценного подарка.

Отсутствие смысла

Всем врачам и психиатрам давно известно о самой тесной связи между иммунитетом организма и волей к жизни, надеждой и смыслом, которыми человек живет. Можно даже сказать, что тех, кто утрачивает этот смысл и надежду на будущее, смерть поджидает на каждом шагу. Это можно наблюдать на примере вполне еще крепких стариков, которые «не хотят» больше жить – и довольно скоро действительно умирают. Людей, готовых к смерти, последняя обязательно найдет. Поэтому в лагерях часто умирали от безысходности. Те, кто долгое время чудесным образом противостоял болезням и опасностям, наконец, утрачивали веру в жизнь, их организм «послушно» сдавался инфекциям, и они уходили в мир иной.
Виктор Франкл: «Девизом всех психотерапевтических и психогигиенических усилий может стать мысль, ярче всего выраженная, пожалуй, в словах Ницше: «У кого есть «Зачем», тот выдержит почти любое «Как». Надо было в той мере, в какой позволяли обстоятельства, помочь заключенному осознать свое «Зачем», свою жизненную цель, а это дало бы ему силы перенести наше кошмарное «Как», все ужасы лагерной жизни, укрепиться внутренне, противостоять лагерной действительности. И наоборот: горе тому, кто больше не видит жизненной цели, чья душа опустошена, кто утратил смысл жизни, а вместе с ним – смысл сопротивляться».

Свобода!

Когда над концлагерями начали один за другим водружаться белые флаги, психологическое напряжение узников сменилось расслабленностью. Но и только. Как ни странно, никакой радости заключенные не испытывали. Лагерники так часто думали о воле, об обманчивой свободе, что она утратила для них реальные очертания, поблекла. После долгих лет каторжного заточения человек не способен быстро адаптироваться к новым условиям, пусть даже самым благоприятным. Поведение тех, например, кто побывал на войне, даже показывает, что, как правило, человек не может привыкнуть к изменившимся условиям никогда. В своей душе такие люди продолжают «воевать».
Вот как описывает свое освобождение Виктор Франкл: «Вялыми, медленными шагами плетемся мы к лагерным воротам; нас буквально ноги не держат. Пугливо оглядываемся, вопросительно смотрим друг на друга. Делаем первые робкие шаги за ворота… Странно, что не слышно окриков, что нам не грозит удар кулака или пинок сапогом. <…> Добираемся до луга. Видим цветы. Все это как бы принимается к сведению – но все еще не вызывает чувств. Вечером все снова в своей землянке. Люди подходят друг к другу и потихоньку спрашивают: «Ну скажи – ты сегодня радовался?» И тот, к кому обращались, отвечал: «Откровенно говоря – нет». Отвечал смущенно, думая, что он один такой. Но такими были все. Люди разучились радоваться. Оказывается, этому еще предстояло учиться».
То, что испытали освобожденные узники, в психологическом смысле можно определить как выраженную деперсонализацию – состояние отстраненности, когда все вокруг воспринимается как иллюзорное, ненастоящее, кажется сном, в который еще невозможно поверить.

Интереснейшие документы на днях опубликовал блогер http://komandante-07.livejournal.com/ , свидетельствующие о зверствах украинских националистов из ОУН-УПА против поляков в 1940-е годы. Правдивые доказательства, того что сейчас всячески стараются не замечать европейские и американские политики и чиновники, поддерживающие киевскую хунту, по сути режим потомков тех фашиствующих украинских радикалов, 70 лет назад заливших кровью Восточную Европу. Смотрите, а кто может, покажите это европейцам и американцам - кого они привели к власти в Киеве и кому готовы оказать военную помощь! Это безумие…

И конечно, самый необъяснимый абсурд заключается в том, что Польша, как наиболее пострадавшая от ОУН-УПА страна, сейчас открыто поддерживает потомков украинских радикалов, тех самых, которые менее века назад замучили и уничтожили тысячи поляков - женщин, детей и стариков! Неужели больше не работает историческая память польского народа или зажили национальные раны после страшной трагедии, всего за каких-то 70 лет!?

На переднем плане дети - Януш Белавски, 3 года, сын Адели; Роман Белавски, 5 лет, сын Чеславы, а также Ядвига Белавска, 18 лет и другие. Эти перечисленные польские жертвы - результат резни, совершённой ОУН - УПА.

ЛИПНИКИ (LIPNIKI), повят Костополь, воеводство луцкое. 26 марта 1943.
Свезённые на идентификацию и похороны трупы поляков - жертв резни, совершённой ОУН - УПА. За забором стоит Йержи Скулски, который спас жизнь благодаря имеющемуся огнестрельному оружию (видному на фотографии).




Двуручная пила - хорошо, но долго. Топором быстрее. На снимке - зарубленная бандеровцами польская семья в Мациеве (Лукове), февраль 1944 г. В дальнем углу на подушке что-то лежит. Отсюда плохо видно.


А лежат там - отрубленные человеческие пальцы. Перед смертью бандеровцы пытали своих жертв.

ЛИПНИКИ (LIPNIKI), повят Костополь, воеводство луцкое. 26 марта 1943.
Центральный фрагмент братской могилы поляков - жертв украинской резни, совершённой ОУН - УПА (OUN - UPA), - перед похоронами около Народного Дома.

КАТАРИНОВКА (KATARZYNÓWKA), повят Луцк, воеводство луцкое. 7/8 мая 1943.
На плане трое детей: двое сыновей Петра Мекала и Анели из Гвяздовских - Януш (3 года) с поломанными конечностями и Марек (2 года), заколотый штыками, а в середине лежит дочка Станислава Стефаняка и Марии из Боярчуков - Стася (5 лет) с разрезанным и открытым животиком и внутренностями наружу, а также поломанными конечностями.

ВЛАДИНОПОЛЬ (WŁADYNOPOL), область, повят Владимир, воеводство луцкое. 1943.
На фото убитая взрослая женщина по фамилии Шайер и двое детей - польские жертвы бандеровского террора, атакованные в доме ОУН - УПА (OUN - UPA).
Демонстрация фотографии, обозначенной W - 3326, благодаря архиву.


Одна из двух семей Клещинских в Подяркове замучена ОУН - УПА 16 августа 1943 года. На фото семья из четырёх человек - супруги и двое детей. Жертвам выкололи глаза, наносили удары по голове, прижигали ладони, пробовали отрубать верхние и нижние конечности, а также кисти, нанесены колотые раны по всему телу и т. п.

ПОДЯРКОВ (PODJARKÓW), повят Бобрка, воеводство львовское. 16 августа 1943.
Клещинска, член польской семьи в Подяркове - жертва нападения ОУН - УПА. Результат удара топором нападавшего, пытавшегося отрубить правую руку и ухо, а также причинённых мук - круглая колотая рана на левом плече, широкая рана на предплечье правой руки, вероятно от её прижигания.

ПОДЯРКОВ (PODJARKÓW), повят Бобрка, воеводство львовское. 16 августа 1943.
Вид внутри дома польской семьи Клещинских в Подяркове после нападения террористов ОУН - УПА 16 августа 1943 года. На фотографии видны верёвки, называемые бандеровцами «крепульцами», применяемые для изощрённого причинения мук и удушения польских жертв.

22 января 1944, в селе Буще убиты женщина с 2 детьми (польская семья Попель)

ЛИПНИКИ (LIPNIKI), уезд Костопол, воеводство луцкое. 26 марта 1943. Вид перед похоронами. Свезённые к Народному Дому польские жертвы ночной резни, совершённой ОУН - УПА.


ОСТРУВКИ (OSTRÓWKI) и ВОЛЯ ОСТРОВЕЦКА (WOLA OSTROWIECKA), повят Любомль, воеводство луцкое. Август 1992.
Результат проведённой 17 - 22 августа 1992 года эксгумации жертв массовой резни поляков, находящихся в сёлах Острувки и Воля Островецка, совершённой террористами ОУН - УПА (OUN - UPA). Украинские источники из Киева от 1988 года сообщают общее количество жертв в двух перечисленных сёлах - 2.000 поляков.
Фото: Dziennik Lubelski, Magazyn, nr. 169, Wyd. A., 28 - 30 VIII 1992, s. 9, za: VHS - Produkcja OTV Lublin, 1992.

БЛОЖЕВ ГУРНА (BŁOŻEW GÓRNA), повят Добромил, воеводство львовское. 10 ноября 1943 года.
Накануне 11 ноября - Народного Праздника Независимости - УПА совершила нападение на 14 поляков, в частности, на семью Сухая, применяя различные жестокости. На плане убитая Мария Грабовска (дев. фамилия Сухай) 25 лет с дочкой Кристиной 3-х лет. Мать была заколота штыком, а у дочери была сломана челюсть и распорот животик.
Фотография опубликована благодаря сестре жертвы - Хелене Кобежицкой.

ЛАТАЧ (LATACZ), повят Залещики, воеводство тарнопольское. 14 декабря 1943 года.
Одна из польских семей - Станислава Карпяка в селе Латач, убитая бандой УПА из двенадцати человек. Погибло шесть человек: Мария Карпяк - жена, 42 года; Йозеф Карпяк - сын, 23 года; Владислав Карпяк - сын, 18 лет; Зигмунт или Збигнев Карпяк - сын, 6 лет; Софья Карпяк - дочь, 8 лет и Геновефа Черницка (урожд. Карпяк) - 20 лет. Збигнев Черницки - полуторагодовалый раненый ребёнок, был госпитализирован в Залещики. Видимый на снимке Станислав Карпяк, спасшийся, потому что отсутствовал.

ПОЛОВЦЕ (POŁOWCE), область, повят Чортков, воеводство тернопольское. 16 - 17 января 1944 года.
Лес около Ягелницы, называемый Росохач. Процесс идентификации 26 трупов польских жителей села Половце, убитых УПА. Известны имена и фамилии жертв. Оккупационные немецкие власти официально установили, что жертвы были раздеты догола, их жестоко пытали и истязали. Лица были окровавлены вследствие обрезания носов, ушей, разрезания шеи, выбивания глаз и удушения при помощи верёвок, так называемых арканов.

БУЩЕ (BUSZCZE), повят Бережаны, воеводство тернопольское. 22 января 1944 года.
На плане одна из жертв массовой резни - Станислав Кузёв 16 лет, замученный УПА. Мы видим распоротый живот, а также колотые раны - широкую и круглую поменьше. В критический день бандеровцы сожгли несколько польских дворов и жестоко убили не менее 37 поляков, в том числе 7 женщин и 3-х маленьких детей. Было ранено 13 человек.

ХАЛУПКИ (CHAŁUPKI), выселки села Барщовице, повят Львов, воеводство львовское. 27 - 28 февраля, 1944 года.
Фрагмент польских дворов в Халупках, сожжённых террористами УПА после убийства 24 жителей и грабежа движимого имущества.

МАГДАЛОВКА (MAGDALÓWKA), повят Скалат, воеводство тернопольское.
Катажина Горватх из Хаблов, 55 лет, мать римско-католического ксёндза Яна Горватха.
Вид с 1951 года после пластической операции. Террористы УПА почти полностью отрезали ей нос, а также верхнюю губу, выбили большинство зубов, выкололи левый глаз и серьёзно повредили правый глаз. В ту трагическую мартовскую ночь 1944 года погибли жестокой смертью ещё другие члены этой польской семьи, а их имущество нападавшие похитили, например, одежду, постельное бельё и полотенца.

БИЛГОРАЙ (BIŁGORAJ), воеводство любельское. Февраль - март 1944.
Вид сожжённого в 1944 году повятового городка Билгорай. Результат акции истребления, проведённой СС-Галичина.
Фотограф неизвестен. Фотография, обозначенная W - 1231, представлена благодаря архиву.


Мы видим распоротый живот и внутренности снаружи, а также висящую на коже кисть, - результат попытки её отрубания. Дело ОУН - УПА (OUN - UPA).

БЕЛЖЕЦ (BEŁŻEC), область, повят Рава Руска, воеводство львовское. 16 июня 1944 года.
Взрослая женщина с видимой, более чем десятисантиметровой раной на ягодице, в результате сильного удара острым орудием, а также с маленькими круглыми ранами на теле, свидетельствующими о применённых пытках. Рядом маленький ребёнок с видимыми повреждениями на лице.


Фрагмент места казни в лесу. Польский ребёнок среди взрослых жертв, убитых бандеровцами. Видна изуродованная голова ребёнка.

ЛЮБЫЧА КРОЛЕВСКА (LUBYCZA KRÓLEWSKA), область, повят Рава Руска, воеводство львовское. 16 июня 1944.
Фрагмент леса у железнодорожного пути около Любычи Кролевской, где террористы УПА хитростью задержали пассажирский поезд сообщением Белжец - Рава Руска - Львов и расстреляли не менее 47 пассажиров - польских мужчин, женщин и детей. Предварительно издевались над живыми людьми, как позже над мёртвыми. Применяли насилие - удары кулаками, избиение прикладами винтовок, а беременную женщину прибили штыками к земле. Осквернили мёртвые тела. Присвоили личные документы жертв, часы, деньги и другие ценные предметы. Известны имена и фамилии большинства жертв.

ЛЮБЫЧА КРОЛЕВСКА (LUBYCZA KRÓLEWSKA), лесной район, повят Рава Руска, воеводство львовское. 16 июня 1944.
Фрагмент леса - места казни. На земле лежат польские жертвы, убитые бандеровцами. На центральном плане видна обнажённая женщина, привязанная к дереву.


Фрагмент леса - места казни польских пассажиров, убитых украинскими шовинистами.

ЛЮБЫЧА КРОЛЕВСКА (LUBYCZA KRÓLEWSKA), повят Рава Руска, воеводство львовское. 16 июня 1944.
Фрагмент леса - места казни. Польские женщины, убитые бандеровцами

ЧОРТКОВ (CZORTKÓW), воеводство тернопольское.
Две, наиболее вероятно, польские жертвы бандеровского террора. Нет более подробных данных относительно имён и фамилий жертв, национальности, места и обстоятельств смерти.

— З.Д. из Польши: "В тех, кто убегал, стреляли, на конях догоняли и убивали. 30.08.1943 г. в селе Гнойно староста назначил 8 поляков на работу в Германию. Украинские партизаны-бандеровцы увели их в лес Кобыльно, где раньше были советские лагеря и побросали живыми в колодец, в который после этого бросили гранату".

— Ч.Б. из США: В Подлесье, так называлось село, бандеровцы замучили четверых из семьи мельника Петрушевского, причем 17 летнюю Адольфину тянули по каменистой сельской дороге, пока не умерла".

— Э.Б. из Польши: "После убийства Козубских в Белозерке около Кременца бандеровцы пошли на хутор к ГІузиховским. Семнадцатилетняя Регина выскочила в окно, бандиты убили невестку и ее трехлетнего сына, которого она держала на руках. Затем подожгли хату и ушли".

— А.Л. из Польши: "30.08 1943 г. УПА атаковала такие села и убила в них:

1. Куты. 138 человек, в том числе 63 ребенка.

2. Янковицы. 79 человек, в том числе 18 детей.

3. Острувка. 439 человек, в том числе 141 ребенка.

4. Воля Островецка. 529 человек, среди них 220 детей.

5. Колония Чмиков — 240 человек, среди них 50 детей.

— М.Б. из США: "Стреляли, резали ножами, сжигали".

— Т.М. из Польши: "Огашка повесили, а перед этим сожгли ему на голове волосы".

— М.П. из США: "Окружили село, подожгли и убивали убегающих".

— Ф.К. из Великобритании: "Забрали с дочкой на сборный пункт около церкви. Там уже стояли около 15 человек - женщины и дети. Сотник Головачук с братом начали вязать руки и ноги колючей проволокой. Сестра начала вслух молиться, сотник Головачук начал бить ее по лицу и топтать ногами".

— Ф.Б. из Канады: "На наш двор пришли бандеровцы, поймали нашего отца и топором отрубили ему голову, нашу сестру прокололи штыком. Мать, видя все это умерла от разрыва сердца".

— Ю.В. из Великобритании: "Жена брата была украинкой и за то, что она вышла замуж за поляка 18 бандеровцев ее насиловали. От этого шока она никогда не вылечилась, брат ее не жалел и она утопилась в Днестре".

— В. Ч. из Канады: "В селе Бушковицы восемь польских семей загнали в стодолу, там всех их топорами поубивали и подожгли стодолу".

— Ю.Х из Польши: "В марте 1944 г на наше село Гута Шкляна напали бандеровцы, среди них был один по фамилии Дидух из села Оглядов. Убили пять человек. Стреляли, добивали раненых. Ю. Хоростецкого топором разрубили пополам. Изнасиловали малолетнюю".

— Т.Р. из Польши: "Село Осьмиговичи. 11. 07. 43 г. во время службы Божьей напали бандеровцы, поубивали молящихся, через неделю после этого напали на наше село. Маленьких детей побросали в колодец, а тех, кто побольше, закрыли в подвале и завалили его. Один бандеровец, держа грудного ребенка за ножки, ударил его головой о стену. Мать этого ребенка закричала, ее пробили штыком".

Отдельным, весьма важным разделом в истории доказательств массового уничтожения поляков, проведенного ОУН-УПА на Волыни, является книга Ю. Туровского и В. Семашко "Злодеяния украинских националистов, совершенные против польского населения Волыни 1939-1945". Названная книга отличается объективностью. Она не пропитана ненавистью, хотя описывает мученическую смерть тысяч поляков. Эту книгу не должны читать люди со слабыми нервами. В ней на 166 страницах мелкого шрифта перечисляются и описываются методы массовых убийств мужчин, женщин, детей. Вот только некоторые фрагменты из этой книги.

— 16 июля 1942 г в Клевани украинские националисты совершили провокацию, подготовили на польском языке противонемецкую листовку. Вследствие этого немцы расстреляли несколько десятков поляков.

13 ноября 1942 г. Обирки, польское село около Луцка. Украинская полиция под командой националиста Сачковского, бывшего учителя, напала на село из-за сотрудничества с советскими партизанами. Женщин, детей и стариков согнали в одну долу, там их поубивали, а затем сожгли. 17 человек вывезли в Клевань и там расстреляли.

— Ноябрь 1942 г., околица села Вирка. Украинские националисты замучили Яна Зелинского, положив его связанным в костер.

— 9 ноября 1943 г., польское село Паросле в районе Сарны. Банда украинских националистов, притворясь советскими партизанами, ввела в заблуждение жителей села, которые в течение дня угощали банду. Вечером бандиты окружили все дома и убили в них польское население. Было убито 173 человека. Спаслись только два, которые были завалены трупами, и 6-летний мальчик который притворился убитым. Позднейший осмотр убитых показал исключительную жестокость палачей. Грудные младенцы были прибиты к столам кухонными ножами, с нескольких чело век содрали кожу, женщин насиловали, у некоторых были обрезаны груди, у многих были обрезаны уши, носы, выколоты глаза, обрезаны головы. После резни устроили у местного старосты пьянку. После ухода палачей среди раскиданных бутылок само гона и остатков еды нашли годовалого ребенка, прибитого штыком к столу, а у него во рту торчал недоеденный кем-то из бандитов кусок квашеного огурца.

— 11 марта 1943 г. украинское село Литогоща возле Ковел. Украинские националисты замучили поляка учителя, а также несколько украинских семей, которые сопротивлялись уничтожению поляков.

— 22 марта 1943 г., село Радовичи Ковельского района. Банда украинских националистов, переодетая в немецкие мундиры, требуя выдачи оружия, замучила отца и двух братьев Лесневских.

— Март 1943 г. Загорцы, Дубненского района. Украинские националисты выкрали управляющего хозяйством, а, когда он убегал, палачи закололи его штыками, а затем прибили к земле, "чтоб не встал".

Март 1943 г. В околице Гуты Степанской Костопольского района украинские националисты обманом выкрали 18 польских девушек, которых после изнасилования поубивали. Тела девушек сложили в один ряд и на них положили ленту с надписью: "Так должны погибать ляшки (польки)".

— Март 1943 г., село Мосты, Костопольского района Павел и Станислав Беднажи имели жен украинок. Оба были замучены украинскими националистами. Убили также жену одного. Вторая Наталка, спаслась.

Март 1943 г., село Банасовка, Луцкого района. Банда, украинских националистов замучила 24 поляка, их тела выбросили в колодец.

— Март 1943 г., населенный пункт Антоновка, Сарненский район. Юзеф Эйсмонт поехал на мельницу. Владелец мельницы, украинец, предупредил его об опасности. Когда он возвращался с мельницы, на него напали украинские националисты, привязали к столбу, выковыряли глаза, а потом живого перерезали пилой.

— 11 июля 1943 г., село Бискупичи, район Владимира Волынского Украинские националисты учинили массовое убийство, загнав жителей в школьное помещение. Тогда же зверски убили семью Владимира Яскулы. Палачи ворвались в хату, когда все спали. Топорами убили родителей, а пятерых детей положили рядом, обложили соломой из матрасов и подожгли.

11 июля 1943 г., населенный пункт Свойчев возле Владимира Волынского. Украинец Глембицкий убил свою жену польку, двух детей и родителей жены.

12 июля 1943 г.. колония Мария Воля возле Владимира Волынского Около 15.00 ее окружили украинские националисты и начали убивать поляков, используя огнестрельное оружие, топоры, вилы ножи, дрючки Погибло около 200 человек (45 семей). Часть людей, около 30 человек, бросили в коподец и там убивали их камнями. Кто убегал, того догоняли и убивали. Во время этой резни приказали украинцу Владиславу Дидуху убить жену польку и двух детей. Когда он не выполнил приказание, убили его и семью. Восемнадцать детей в возрасте от 3 до 12 лет, которые спрятались в поле, палачи переловили, посадили на телегу, завезли в село Чесный Крест и там всех поубивали, пробивали вилами, рубили топорами. Акцией руководил Квасницкий...

— 30 августа 1943 г., польское село Куты Любомльского района. Ранним утром село окружили стрельцы УПА и украинские крестьяне главным образом из села Лесняки, и учинили массовую резню польского населения Убивали в хатах, во дворах, в стодолах, используя вилы, топоры. Павла Проньчука, поляка, который пытался защитить мать, положили на лавку, обрезали руки и ноги, оставив на мученическую смерть.

— 30 августа 1943 г., польское село Острувки возле Любомля. Село окружили плотным кольцом. В село въехали украинские эмиссары, предлагая сложить оружие. Большинство мужчин собрались в школе, в которой их закрыли. Потом выводили по пять человек за сад, где их убивали ударом по голове и бросали в выкопанные ямы. Тела складывали слоями, пересыпая землей. Женщин и детей собрали в костеле, приказали им лечь на пол, после чего по очереди стреляли в голову. Погибли 483 человека, в том числе 146 детей.

Участник УПА Данило Шумук приводит в своей книге рассказ уповца: "Под вечер мы вышли вновь на эти самые хутора, организовали десять подвод под маской красных партизан и поехали в направлении Корыта... Мы ехали, пели "Катюшу" и время от времени ругались по-русски..."

— 15.03.42 г., село Кошице. Украинская полиция вместе с немцами убила 145 поляков, 19 украинцев, 7 евреев, 9 советских пленных;

— В ночь на 21.03.43 г. в Шумске убили двух украинцев — Ищука и Кравчука, которые помогали полякам;

— Апрель 1943 г., Белозерка. Эти же самые бандиты убили украинку Татьяну Миколик за то, что она имела с поляком ребенка;

— 5.05.43 г., Клепачев. Убили украинца Петра Трохимчука с женой-полячкой;

— 30.08.43 г., Куты. Зверски убили украинскую семью Владимира Красовского с двумя маленькими детьми;

— Август 1943 г., Яновка. Бандеровцы убили польского ребенка и двух украинских детей, так как они воспитывались в польской семье;

— Август 1943 г., Антолин. Украинец Михаил Мищанюк, который имел жену-полячку, получил приказ убить ее и годовалого ребенка. Вследствие отказа его с женой и ребенком убили соседи.

«Член руководства Провода (OУH Бaндepы - B.П.) Maкcим Pyбaн (Николай Лeбeдь) требовал от Главной Koмaнды УПA (тo есть от Tapaca Бyльбы-Бopoвца - B.П.) ... oчucmumь вcю пoвcmaнческую mepрumopию от пoлъcькoгo нaceлeния...»

* Oлeкcaндp Гpицeнкo: «Apмiя 6eз дepжaви», y з6ipцi «Tyди, дe 6iй зa вoлю», Лoндoн, 1989, c. 405

«Уже во время переговоров (между Н. Лeбeдeм и T.Бyльбoй-Бopoвцом - B.П.), вместо того, чтоб проводить акцию по совместно начерченной линии, войсковые отделы ОУН (Бaндepы - B.П.) ... принялись уничтожать позорным образом польское гражданское население и другие национальные меньшинства…Ни одна партия не имеет монополии на украинский народ…Разве истинный революционер-державник может подчиняться линии партии, которая начинает строительство государства с вырезания национальных меньшинств или бессмысленного сжигания их жилищ? Украина имеет более грозных врагов, чем поляки... За что вы боретесь? За Украину или вашу ОУН? За Украинскую Державу или за диктатуру в том государстве? За украинский народ или только за свою партию?»

* «Biдкpитий лиcт (Tapaca Бyльби - B.П.) дo члeнiв Пpoвoдy Opraнiзaцiï Укpaïнcькиx Haцioнaлicтiв Cтeпaнa Бaндepи» вiд 10 cepпня 1943 p., зa: «Укpaïнcький icтopик», CШA, № 1-4, тoм 27, 1990, cc. 114-119.

«Того, кто уклонялся от их (OУH Бaндepы - B.П.) установки о мобилизации, того расстреливали вместе с семьей и сжигали его дом…»

* Maкcим Cкopyпcький: «У нacтyпax i вiдcтyпax», Чiкaгo, 1961, по:»Tуди, дe бiй зa вoлю», Kиïв, 1992, c. 174.

«CБ начала массовую чистку среди населения и в отделах УПА. За наименьшую провинность,и даже за личные счеты, население каралось смертью. В отделах больше всего пострадали схидняки (люди из Восточной Украины -Ред.пер)…Вообще, СБ с ее деятельностью - это была самая черная страница истории тех лет... Cлyжбa безопасности была организована на немецкий манер. Большинство командиров СБ - это были бывшие курсанты немецкой полиции в Закопаны (с 1939-40 годов). Ими были преимущественно галичане.»

* Taм жc, cc. 144,145

«Пришел приказ уничтожить весь неубежденный элемент, и вот началось преследование всех, кто казался тому или иному станичному подозрительным. Прокурорами были бандеровские станичные, и никто иной. То есть, ликвидация «врагов» проводилась исключительно по партийному принципу…Станичный стряпал список «подозрительных» и передавал СБ... отмеченные крестиками - должны быть ликвидированы... Но самая ужасная трагедия разыгралась с пленными Красной армии, которые тысячами жили и работали в селах Волыни …выдумали бандеровцы такой метод. Приходили ночью в дом, брали пленного и заявляли, что они советские партизаны и приказывали, чтоб он шел с ними…таких уничтожали…»

* O. Шyляк: «B iм"я npaвди», зa: «Tyди, дe бiй зa вoлю», Лoндoн, 1989, cc. 398,399

Свидетель событий того времени на Волыни, украинский евангельский пастор, так оценивает деятельность OУH-УПA-CБ: «Дошло до того, что люди (yкpaинские крестьяне - B.П.) радовались тому, что где-то рядом немцы... разбивали повстанцев (УПA - B.П.). Бaндepовцы, кроме того, собирали с населения дань... 3a любое сопротивление крестьян карала СБ, которая теперь была таким же ужасом, как когда-то НКВД или Гестапо.»

* Mиxaйлo Пoдвopняк: «Biтep з Boлинi», Biннiпeг, 1981, c. 305

OУH в пepиoд после освобождения Советской Армией Западной Украины поставила население того региона в безвыходное положение: с одной стороны легальная советская власть проводила призыв мужчин в армию, с другой стороны УПА, под страхом смерти запрещала вступать в ряды Советской Армии. Известны многие случаи, когда УПA-CБ зверски уничтожала призывников и их семьи - родителей, братьев, сестер.

* Цeнтp. apxiв Miн. oбopoни CPCP, ф. 134, oп. 172182, н. 12, лл. 70-85

В условиях террора OУH-УПA-CБ население Западной Украины не могло, не рискуя жизнью, не оказывать помощь УПА, хотя бы в виде стакана воды или молока, а, с другой стороны, господствующий сталинский террор применял за такие действия жестокие репрессии в виде лишения свободы, ссылки в Сибирь, депортаций.

Женщина белорусско-литовского происхождения была свидетелем, как дезертира из УПА, который «нe умел убивать», CБ схватила, мучила, сломала ему руки и ноги, отрезала язык, отрезала уши и нос, и наконец убила. Этому украинцу было 18 лет.

ОУН - УПА против украинцев:

По сводным данным советских архивов, за 1944−1956 годы, в результате действий УПА и вооружённого подполья ОУН погибло: 2 депутата Верховного Совета УССР, 1 глава облисполкома, 40 глав гор- и райисполкомов, 1454 глав сельских и поселковых советов, 1235 других советских работников, 5 секретарей городских и 30 районных комитетов Компартии УССР, 216 прочих работников партийных органов, 205 комсомольских работников, 314 глав колхозов, 676 рабочих, 1931 представитель интеллигенции включая 50 священников, 15 355 крестьян и колхозников, детей стариков, домохозяек — 860.

В этой земле до сих пор находят осколки костей. Крематорий не справлялся с огромным количеством трупов, хотя построили два комплекса печей. Сжигали плохо, оставались фрагменты тел - прах закапывали в ямах вокруг концлагеря. Прошло 72 года, но грибники в лесу часто наталкиваются на куски черепов с глазницами, кости рук или ног, раздробленные пальцы - не говоря уже об истлевших обрывках полосатой «робы» заключённых. Концентра-ционный лагерь Штуттгоф (в полусотне километров от города Гданьска) был основан 2 сентября 1939 г. - на следующий день после начала Второй мировой войны, а его узники освобождены Красной армией 9 мая 1945 г. Главное, чем «прославился» Штуттгоф, так это «экспериментами» врачей СС, которые, используя людей как подопытных кроликов, варили мыло из человеческого жира. Брусок этого мыла потом использовался на Нюрнбергском процессе как пример изуверства нацистов. Сейчас отдельные историки (не только в Польше, но и в других странах) высказываются: это «военный фольклор», фантазии, такого не могло быть.

Мыло из заключённых

Музейный комплекс Штутт-гоф принимает 100 тыс. посетителей в год. Для просмотра доступны бараки, вышки для пулемётчиков СС, крематорий и газовая камера: небольшая, примерно на 30 человек. Помещение построили осенью 1944 г., до этого «справлялись» привычными методами - тиф, изнурительная работа, голод. Сотрудница музея, проводя меня по бараку, рассказывает: в среднем продолжительность жизни обитателей Штуттгофа составляла 3 месяца. Как свидетельствуют архивные документы, одна из женщин-заключённых перед смертью весила 19 кг. За стеклом я неожиданно вижу крупные деревянные башмаки, словно из средневековой сказки. Спрашиваю: что это? Оказывается, охрана отбирала у узников ботинки и взамен выдавала вот такую «обувь», стирающую ноги до кровавых мозолей. Зимой заключённые работали в той же «робе», полагалась лишь лёгкая накидка - многие умирали от переохлаждения. Считалось, что в лагере погибло 85 000 человек, но в последнее время историки ЕС проводят переоценки: число умерших заключённых снизили до 65 000.

В 2006 г. Институт национальной памяти Польши провёл анализ того самого мыла, представленного на Нюрнбергском процессе, - говорит экскурсовод Данута Охоцка . - Вопреки ожиданиям результаты подтвердились - оно действительно изготовлено нацистским профессором Рудольфом Шпаннером из человеческого жира. Однако сейчас исследователи в Польше утверждают: нет точного подтверждения, что мыло делали конкретно из тел заключённых Штуттгофа. Возможно, для производства использовались трупы умерших от естественных причин бездомных, доставленных с улиц Гданьска. Профессор Шпаннер и вправду посещал Штуттгоф в разное время, но производство «мыла мертвецов» не осуществлялось в промышленных масштабах.

Газовая камера и крематорий в концлагере Штуттгоф. Фото: Commons.wikimedia.org / Hans Weingartz

«С людей снимали кожу»

Институт национальной памяти Польши - та самая «славная» организация, которая ратует за снос всех памятников советским солдатам, и в этом случае ситуация вышла трагикомичной. Чиновники специально заказали анализ мыла, дабы получить доказательство «лжи советской пропаганды» в Нюрнберге, - а вышло наоборот. Насчёт промышленных масштабов - Шпаннер изготовил до 100 кг мыла из «человеческого материала» в период 1943-1944 гг. и, по свидетельствам его работников, неоднократно выезжал в Штуттгоф за «сырьём». Польский следователь Тувья Фридман издал книгу, где описал впечатления от лаборатории Шпаннера после освобождения Гданьска: «У нас было чувство, что мы побывали в аду. Одна комната была заполнена обнажёнными трупами. Другая уставлена досками, на которых была натянута кожа, снятая со многих людей. Почти сразу же обнаружили печь, в которой немцы экспериментировали в изготовлении мыла, используя человеческий жир как сырьё. Несколько брусков этого «мыла» лежали поблизо-сти». Сотрудник музея показывает мне больницу, использовавшуюся для опытов врачей СС, - сюда помещали относительно здоровых узников под формальным предлогом «лечения». Доктор Карл Клауберг выезжал в Штуттгоф в краткие командировки из Освенцима для стерилизации женщин, а штурмбаннфюрер СС Карл Вернет из Бухенвальда вырезал людям гланды и язык, заменяя на искусственные органы. Результаты Вернета не удовлетворили - жертв экспериментов умертвили в газовой камере. В музее концлагеря нет экспонатов по поводу изуверской деятельности Клауберга, Вернета и Шпаннера - они «имеют мало документальных доказательств». Хотя во время Нюрнбергского процесса было продемонстрировано то самое «человеческое мыло» из Штутт-гофа и озвучены показания десятков свидетелей.

«Культурные» нацисты

Я обращаю ваше внимание, что освобождению Штутт-гофа советскими войсками 9 мая 1945 г. у нас посвящена целая экспозиция, - говорит доктор Марцин Овсиньский , руководитель исследовательского отдела музея. - Отмечается - это было именно освобождение узников, а не замена одной оккупации на другую, как сейчас модно говорить. Люди радовались приходу Красной армии. Относительно же опытов СС в конц-лагере - заверяю вас, тут нет никакой политики. Мы работаем с документальными доказательствами, а большинство бумаг было уничтожено немцами при отступлении из Штуттгофа. Если они появятся, мы моментально внесём изменения в выставку.

В кинозале музея демонст-рируют фильм о вступлении Красной армии в Штуттгоф - архив-ная съёмка. Замечается, что к этому времени в концлагере осталось только 200 исто-щённых узников и «некоторых потом Н-КВД отправил в Сибирь». Никаких подтверждений, никаких имён - но ложка дёгтя портит бочку мёда: явно есть цель - показать, что освободители-то были не такие уж хорошие. На крематории табличка на польском: «Благодарим Красную армию за наше освобождение». Она старая, ещё с прежних времён. Советские солдаты, среди которых и мой прадед (похороненный в польской земле), избавили Польшу от десятков «фабрик смерти» вроде Штутт-гофа, опутавших страну смертельной сетью печей и газовых камер, но сейчас значение их побед пытаются принизить. Дескать, зверства докторов СС не подтверждены, людей в лагерях погибло меньше и вообще - преступления оккупантов преувеличены. Причём заявляет это Польша, где нацисты уничтожили пятую часть всего населения. Честно говоря, хочется вызвать «скорую помощь», чтобы польских политиков отвезли в психушку.

Как сказал публицист из Варшавы Мачей Вишневский : «Мы ещё доживём до того времени, когда заявят: гитлеровцы были культурным народом, строили в Польше больницы и школы, а войну развязал Советский С-оюз». Я бы не хотел дожить до этих времён. Но почему-то мне кажется, что они не за горами.

Борьба за жизнь: выживание детей в концлагерях krezova wrote in May 18th, 2015

Вторая Мировая Война унесла жизни миллионов людей. Нацисты не пощадили никого: женщины, старики, дети... Такой страшный и безысходный Голод в блокадном Ленинграде. Постоянный Страх. За себя, за близких, за будущее, которого может и не быть. Никогда. То, что пережили свидетели и участники кровавой мясорубки, устроенной Третьим Рейхом, не дано пережить никому и никогда больше.
Множество детей оказались вместе со взрослыми в концлагерях, где были наиболее уязвимыми для творимых фашистами зверств. Как они выжили? В каких условиях находились? Это их история.

Детский лагерь Саласпилс –
Кто увидел, не забудет.
В мире нет страшней могил,
Здесь когда-то лагерь был –
Лагерь смерти Саласпилс.

Захлебнулся детский крик
И растаял словно эхо,
Горе скорбной тишиной
Проплывает над Землей,
Над тобой и надо мной.

На гранитную плиту
Положи свою конфету...
Он как ты ребенком был,
Как и ты он их любил,
Саласпилс его убил.
Детей увозили вместе с родителями – кого в концентрационные лагеря, кого на принудительные работы в Прибалтику, Польшу, Германию или Австрию. Фашисты пригнали в концлагеря тысячи детей. Оторванные от родителей, испытывая все ужасы концлагерей, большинство из них погибло в газовых камерах. Это были еврейские дети, дети расстрелянных партизан, дети убитых советских партийных и государственных работников.

Но, например, антифашистам концлагеря Бухенвальд удалось поместить многих детей в отдельном бараке. Солидарность взрослых защищала детей от самых ужасных издевательств, чинившихся бандитами-эсэсовцами, и от отправки на ликвидацию. Благодаря этому 904 ребенка смогли выжить в концлагере Бухенвальд.

У фашизма нет возрастного ценза. На всех ставились ужаснейшие опыта, все подвергались расстрелу и сожжению в газовой печи. Был отдельный концентрационный лагерь для детей-доноров. У детей забирали кровь для нацистских солдат. Большинство ребят умирало из-за истощения или нехватки крови. Установить точное количество убитых детей невозможно.

Первые дети-заключенные попали в фашистские лагеря уже в 1939 году. Это были дети цыган, которые вместе с матерями прибыли транспортом из австрийской земли Бургенланд. С детьми в лагерь бросали и еврейских матерей. После начала второй мировой войны матери с детьми прибывали из стран, подвергшихся фашистской оккупации, - сначала из Польши, Австрии и Чехословакии, потом – из Голландии, Бельгии, Франции и Югославии. Часто мать умирала, и ребенок оставался один. Чтобы избавиться от лишенных матерей детей, их транспортом отсылали в Бернбург или Освенцим. Там их уничтожали в газовых камерах.

Очень часто банды СС при захвате какой-нибудь деревни убивали большинство людей на месте, а детей отправляли в "детские приюты", где их все равно уничтожали.

Что я нашла на одном сайте, посвященном событиям Второй Мировой Войны:
"Плакать детям запрещалось, а смеяться они разучились. Для детей не было ни одежды, ни обуви. Одежда заключенных была для них слишком велика, но ее не разрешалось переделывать. Дети в этой одежде выглядели особенно жалкими. Не по размеру огромные деревянные башмаки они постоянно теряли, за что также следовало наказание.

Если осиротевшее маленькое существо привязывалось к какой-нибудь узнице, она считала себя его лагерной матерью – заботилась о нем, воспитывала его и защищала. Их отношения были не менее сердечные, чем между родными матерью и ребенком. И если ребенка посылали на смерть в газовую камеру, то отчаяние его лагерной матери, сохранившей ему жизнь своими жертвами и лишениями, не знало границ. Ведь многих женщин и матерей поддерживало именно сознание, что они должны заботиться о ребенке. И когда их лишали ребенка - лишали смысла жизни.

Все женщины блока чувствовали себя ответственными за детей. Днем, когда родные и лагерные матери были на работе, за детьми присматривали дежурные. А дети охотно помогали им. Как велика была радость ребенка, когда ему позволяли «помочь» принести хлеб! Игрушки детям были запрещены. Но как мало нужно ребенку для игры! Его игрушками были пуговицы, камешки, пустые спичечные коробки, цветные ниточки, катушки из-под ниток. Оструганный кусок дерева был особенно дорог. Но все игрушки нужно было прятать, ребенок мог играть лишь тайком, иначе надзирательница отбирала даже эти примитивные игрушки.

В своих играх дети подражают миру взрослых. Сегодня они играют в «дочки-матери», в «детский сад», в «школу». Дети войны тоже играли, но в их играх было то, что они видели в окружавшем их страшном мире взрослых: селекция для газовых камер или стояние на аппеле, смерть. Как только их предупреждали, что идет надзирательница, они прятали игрушки в карманы и убегали в свой угол.

Детей школьного возраста тайно обучали чтению, письму и арифметике. Учебников, конечно, не было, но узницы и тут находили выход. Из картона или оберточной бумага, которая выбрасывалась при выдаче посылок, вырезали буквы и цифры, сшивали тетради. Лишенные всякого общения с внешним миром, дети не имели представления о самых простых вещах. При обучении нужно было проявлять большое терпение. По вырезанным картинкам из иллюстрированных журналов, которые изредка попадали в лагерь с вновь прибывшими и отбирались у них при поступлении, объясняли им, что такое трамвай, город, горы или море. Дети были понятливы и учились с большим интересом."

Тяжелее всего приходилось подросткам. Они помнили мирное время, счастливую жизнь в семье.... Девочек в 12 лет забирали работать на производство, где они умирали от туберкулеза и истощения. Мальчиков забирали еще до двенадцатилетняя.

Вот воспоминание одного из узников Освенцима, которому пришлось работать в зондеркоманде: «Среди бела дня к нам на площадь привели шестьсот еврейских мальчиков в возрасте от двенадцати до восемнадцати лет. На них были длинные, очень тонкие арестантские робы и башмаки на деревянной подошве. Начальник лагеря приказал им раздеться. Дети заметили валящий из трубы дым и сразу поняли, что их собираются убить. В ужасе они начали бегать по площади и от безысходности рвать на себе волосы. Многие рыдали и звали на помощь.

Наконец, подавленные страхом, они разделись. Голые и босые, они жались друг к другу, чтобы избежать ударов охранников. Один смельчак подошел к стоявшему рядом начальнику лагеря и попросил сохранить ему жизнь – он был готов выполнять любую самую тяжелую работу. Ответом ему был удар дубинкой по голове.

Некоторые мальчики подбегали к евреям из зондеркоманды, бросались к ним на шею, умоляли о спасении. Другие нагишом разбегались в разные стороны в поисках выхода. Начальник подозвал еще одного эсэсовского охранника, вооруженного дубинкой.

Звонкие мальчишеские голоса становились все громче и громче, пока не слились в один жуткий вой, который, наверное, был слышен далеко вокруг. Мы стояли буквально парализованные этими воплями и рыданиями. А на лицах эсэсовцев блуждали самодовольные улыбки. С видом победителей, не выказывая ни малейших признаков сострадания, они загоняли мальчишек в бункер страшными ударами дубинок.

Многие дети все еще носились по площади в отчаянной попытке сбежать. Эсэсовцы, раздавая удары направо и налево, гонялись за ними до тех пор, пока не заставили последнего мальчика войти в бункер. Надо было видеть их радость! Неужели у них нет собственных детей?»

Дети без детства. Несчастные жертвы губительной войны. Помните об этих мальчиках и девочках, они также подарили нам жизнь и будущее, как и все пострадавшие во Второй Мировой. Просто помните.