История Пискаревского кладбища СПб

Пискарёвское мемориальное кладбище находится в Калининском районе Санкт-Петербурга , в северной части города. Это место крупнейших захоронений жертв ленинградской блокады и воинов, погибших во время сражений за Ленинград. Погост был основан в ходе советско-финской войны в 1939 году в окрестностях ленинградской деревни Пискарёвка, от неё и получил своё название. Сейчас братские захоронения советских воинов тех лет и памятник в виде гранитной колонны «героически погибшим в боях с белофиннами» находятся в северо-западной части кладбища.

В течение трёх военных лет, с 1941 по 1944 годы, здесь было погребено по разным данным от 470 тыс. до 520 тыс. человек , пик захоронений пришёлся на первую блокадную зиму. Проводились траншейным способом, без венков, гробов и речей.

С 1961 года Пискарёвское мемориальное кладбище становится главным памятником ленинградским героям, одновременно с этим здесь создаётся музейная экспозиция , посвящённая трагическим страницам истории блокадного Ленинграда. Именно здесь можно увидеть знаменитый дневник ленинградской школьницы Тани Савичевой, сейчас экспозиция располагается на первом этаже правого павильона.

Фрагмент экспозиции

Мемориал «Родина-Мать» на Пискарёвском кладбище

В мае 1960 года, к пятнадцатой годовщине победы в Великой Отечественной войне на месте братских могил защитников Ленинграда и жителей города установили мемориальный комплекс, который каждый год становится центром проведения памятных церемоний возложения венков . На верхней террасе мемориала горит вечный огонь, зажжённый от огня на Марсовом поле. От него простирается Центральная аллея с ответвляющимися братскими могилами с надгробными плитами. На каждой плите выгравирован год погребения и дубовый лист, олицетворяющий героизм и мужество, на воинских могилах высечены пятиконечные звезды. Бронзовая скульптура «Мать-Родина» и мемориальная стена с эпитафией Ольги Берггольц завершают композицию комплекса.

Скульптура «Мать-Родина»

Надпись на мраморной доске перед входом на кладбище гласит: «С 8 сентября 1941 года по 22 января 1944 года на город было сброшено 107 158 авиабомб, выпущено 148 478 снарядов, убито 16 744 человек, ранено 33 782, умерло от голода 641 803 человек».

Пискарёвское кладбище

Проект Балтийской медиа-группы частично может в этом помочь

«Мой дед захоронен на Пискаревском кладбище. Можно ли получить более подробную информацию о месте захоронения? Данные: Иванов Иван Алексеевич, 1909 г. р., умер 16.02.1942, призван из Чкаловской области.

Вера Александровна»

«Здравствуйте! По данным архивов, на территории Пискаревского кладбища в 1943 году после ранения был захоронен брат нашей бабушки — Сотник Парфен Тарасович. Не могли бы вы дать нам хоть какую-нибудь информацию по этому вопросу? Заранее спасибо за ваш ответ.

Наталья Макарова»

«Мой прадед Манеев Прокофий похоронен на Пискаревском кладбище, у него еще жива дочка Валя, моя бабушка. Она просила при посещении Питера (мама — человек, рожденный в Ленинграде, имеет там родственников) обязательно прийти на захоронение деда. Просьба огромная: кто может по этим данным узнать, Манеев Прокофий (даже отчества не знаю) — на Пискаревском есть такое имя на самом деле? И если я туда попаду, то как искать?

Наталья»

«Где захоронен Варенников Александр Васильевич 1922 г. р.? Умер в эвакуационном госпитале №928 22 мая 1943 года. Похоронен на Пискаревском кладбище.

Татьяна»

Это только малая часть всех обращений, которые приходят в редакцию от читателей, разыскивающих своих родных. Мы постарались сформулировать, насколько возможно, объективный ответ.

На сайте «Ленинградский альбом» (albomspb.ru) — это проект Балтийской медиа-группы — выложена база данных из паспортов захоронений Пискаревского и других военных и блокадных кладбищ. Эта страница — наш совместный проект с Информационно-аналитическим центром «Помним всех поименно».

В паспорт воинского захоронения Пискаревского мемориального кладбища с приложением из семи томов вошли имена 151 757 жителей блокадного Ленинграда.

На странице «Паспорта захоронений» (http://albomspb.ru/person/cemetery) данные с Пикаревского и других воинских захоронений сведены в единую базу данных, где по фамилии, году рождения, году смерти посетители сайта смогут найти своих родственников.

Надо понимать, что 151 757 фамилий — это от силы треть всех, кто похоронен на Пискаревском кладбище. Кроме того, на Пискаревском кладбище похоронены погибшие военнослужащие. По данным Минобороны, это 75 951 человек, имена 67 857 из которых известны. Они входят в старый паспорт воинского захоронения. Но этого паспорта с именами пока никто не видел. Он хранится где-то в архивах комиссариата или районной администрации.

Сегодня можно лишь предположить, где похоронен конкретный человек. Можно уточнить на Пискаревском кладбище, какая из 186 братских могил в какое время наполнялась, сопоставить с датой смерти родственника, и появится место, куда положить цветы.

Так в прошлом году, в День 70-летия освобождения Ленинграда от фашистской блокады, сделал президент России Владимир Путин, чей брат-блокадник Виктор оказался в этих списках. Президент поклонился всему мемориалу, а потом склонил голову перед одной из братских могил Пискаревского кладбища.

Если же вы не смогли найти на этом и других сайтах своих родственников, попробуйте обратиться на форум сайта ИАЦ «Помним всех поименно» , возможно, вам помогут.

Но всегда надо учитывать, что таких ресурсов, где, например, вводишь фамилию деда и находишь о нем всю информацию, нет. Работа с архивами — это как писать научную работу.

В школе нас учили: Пискаревка – это место массовых захоронений в годы Великой отечественной войны. Братские могилы, 1941-45. Это не верно. Ещё в 1937 году Горисполком принял решение о закрытии сразу нескольких старых кладбищ в черте города. Одновременно, были выделены земельные участки для организации новых мест захоронений. Первое из них предполагалось организовать на северной окраине – на Пискаревской дороге (угол Лавровой улицы). Для кладбища были отведены 30 гектаров. Первые – не братские - могилы появились здесь в 1939 году.

В 1940 году здесь хоронили воинов, павших в Финской войне. Интереснейшие документы, связанные с историей массовых захоронений в Ленинграде можно найти в архивах. Оказывается, вопрос об этом решался весной 1941 года, когда муниципальные власти разрабатывали новые мобилизационные планы. Число жертв возможных военных действий (прежде всего от воздушных налётов) среди мирного населения оценивалось приблизительно в 45 тысяч человек. Именного на такое количество ориентировалось архитектурно-планировочное управление, выделяя в мае 1941 года дополнительные участки для подготовки будущих братских могил. Никто вообразить не мог, что случится дальше.

Воинские захоронения 1940 года

Первоначально Пискаревское кладбище вообще не входило в список предполагаемых мест массовых захоронений. Только 5 августа 1941-го было решено, что «существующее Пискаревское кладбище должно быть использовано не только как постоянное кладбище, но и для массового захоронения». Но ещё долго, судя по всему – до зимы 1941-го – здесь хоронили не только в братских могилах. Такие захоронения можно отыскать на северо-западной окраине кладбища. Их осталось совсем немного – мертвецы там хоронили мертвецов. Ухаживать за участками было некому.

Вид с вертолета. 1970

В дни Блокады Пискаревское кладбище стало основным местом захоронения умерших горожан и военнослужащих в Ленинграде. Было вырыто 129 траншей. К лету 1942 года там обрели вечный покой 372 тысячи ленинградцев. Всю первую блокадную зиму, каждый день, из разных районов города, грузовики везли сюда страшный груз. Который укладывался в траншеи. Иногда несколько тысяч трупов в день (20 февраля было доставлено 10043 умерших). Всё обыденно. Ни венков, ни речей, ни гробов. Дерево было необходимо живым. В городе – в лютые морозы - не работало отопление.

Пискаревское кладбище. Братская могила

В июне 1942 года власти города, опасаясь повторения массовой гибели горожан, приняли решение о подготовке дополнительных площадок для братских могил. На Пискаревке предполагалось похоронить 48 тысяч человек, были 22 запасные траншеи длиною 3507 метров.
Слава Богу, прогнозы не оправдались: смертность среди населения значительно снизилась. Тем не менее, хоронили много – и в 1942, и в 1943. До конца Блокады.

В дни войны о том, что творилось в осажденном Ленинграде, мало кто знал. В СССР мирные граждане не могли умирать от голода. За распространение слухов о массовой гибели ленинградцев – 58 статья и расстрел. Пораженческие настроения. После войны Пискаревское кладбище не стало мемориалом. Там продолжали хоронить – могилы конца 1940 – начала 50-х сохранились во множестве. Только в 1955 было начато создание мемориального архитектурно-художественного ансамбля, котрый был открыт 9 мая 1960 года.

Строительство мемориала. Формирование холмов братских могил. 1959 год

…Со стороны проспекта Непокорённых вдоль некрополя тянется каменная ограда. Её завершают чугунные звенья с ритмично чередующимися погребальными урнами. По обеим сторонам входа на кладбище: два небольших павильона, в которых находится небольшая экспозиция, рассказывающая о Блокаде. Там же – электронная книга памяти. Введя в поиск паспортные данные блокадника, можно узнать место его захоронения. Мы наблюдали за пожилым человеком, который в течении получаса вводил в поиск имена людей. Тщетно. Данные не сохранились. Слишком многих здесь хоронили без документов.

Продовольственные карточки и дневная норма хлеба. Из экспозиции мемориала

Павильоны, оформленные пилонами со стороны магистрали, одновременно выполняют роль своеобразных пропилеев. За павильонами, в центре террасы, в обрамлении чёрного полированного гранита - Вечный огонь. Он был зажжён 9.5.1960 от факела, доставленного с Марсова поля.

С верхней площадки-террасы вниз, в партерную часть некрополя, ведёт широкая многоступенчатая лестница. От неё отходят 3 параллельно расположенные каменные дорожки. По сторонам крайних - строгие, покрытые травяным ковром плоские могильные холмы. Их очень много. С лицевой стороны каждого холма - гранитный блок с изображением звезды или серпа и молота, дубового листа и даты погребения: 1942, 1943, 1944…

Общий вид мемориала, открытка 1967 года

Композицию завершает монумент Матери-Родины, возвышающийся в центре террасы, обрамлённой с трёх сторон каменной стеной. 6-метровая бронзовая статуя. У женщины скорбное лицо. В её руках гирлянда из дубовых листьев - символ бессмертия.

За монументом - 150-метровая стена-стела, выложенная из серых гранитных блоков. На ней высечены рельефы, напоминающие о мужественных людях, похороненных здесь.

В центральной части стены высечены слова Ольги Берггольц:
…Их имён благородных мы здесь перечислить не сможем,
Так их много под вечной охраной гранита,
Но знай, внимающий этим камням, Никто не забыт, и
ничто не забыто…

На территории мемориала много водоемов.

Этот бассейн - слева при входе. В него принято кидать монеты. На память.

Свежий обзор

Наш последний день во Франции начался с путешествия в Довиль — курортный городок на берегу Ла Манша в Нормандии. От Кана до Довиля около 45 км, весь путь гид рассказывала о нравах бытовавших во времена оны во Франции, чтобы подвести базу к возникновению этого города-курорта. Так в конце 18 — начале 19 веков в обычае у мужского населения Франции было иметь жену из светских дам и любовницу из дам полусвета, а то и содержанку или куртизанку. Всех этих женщин он должен был содержать согласно их потребностям и статусу. В те времена стало модно вывозить на лето жен с детьми к морю, но это создавало неудобства для мужчин, обремененных отношениями с другими женщинами. Сейчас дорога от Парижа до Довиля по времени занимает 2 часа, а в 19 веке все было гораздо сложнее. Поэтому и возник курорт Довиль, совсем рядом с уже существовавшим городком Трувиль-сюр-Мер. Эти два курорта стали идеальным местом отдыха для знати, даже появилась пословица: "Жену — в Довиль, любовницу — в Трувиль", тем более, что все рядом, просто перейти через речку Тук. Вот, примерно, такую историю нам поведала гид, ну, может быть более красочно, чем я.

Случайные записи

Ко Дню Победы начну публиковать книгу, выпущенную издательством «Штаатсферлаг Германской Демократической Республики» в Берлине в 1981 году. Книга эта подарена одному из ветеранов ВОВ администрацией АЗТМ примерно в те же года.

Называется книга полностью «Памятник советскому Воину-освободителю в Трептов-парке. Прошлое и настоящее». Авторы: Кружок «Юные историки» Дома юных пионеров берлинского городского района Трептов. Руководитель д-р Хорст Кёпштейн.

На суперобложке один абзац:

Памятник советскому Воину-освободителю в Трептов-парке — это свидетельство незабываемого героизма сынов и дочерей советского народа, отдавших свою жизнь в борьбе за освобождение человечества от гитлеровского фашизма. Он призывает и обязывает людей всех национальностей, не жалея собственных сил, бороться за сохранение мира на земле.

Следующим пунктом в нашем путешествии был город-порт Сен-Мало на берегу Ла Манша в устье реки Ранс. От аббатства Мон-Сен-Мишель этот городок расположен на расстоянии чуть больше 50 км, относится он к к региону Бретань, который занимает одноименный полуостров, отделяющий пролив Ла Манш от Бискайского залива. Предки бретонцев (кельты) обитали на Британских островах, начиная с 6 века их стали теснить англосаксы, и волей-неволей пришлось им покинуть родину. Поселившись на противоположном берегу Ла Манша, кельты назвали свое новое место жительства Малой Бретанью. Вместе с собой они переселили сюда и легендарных героев: короля Артура и Мерлина, Тристана и Изольду. Кроме легенд, бретонцы сохранили свою культуру и язык, который относится к бриттской подгруппе кельтских языков. Да и территорией Франции официально эта провинция стала лишь в 1532 году.

La Merveille, или в русской транскрипции Ла Мервей, в переводе означает "Чудо". Строительство этого монастырского комплекса началось с приходом монахов-бенедиктинцев. В начале 11 века их община насчитывала около 50 человек, а в середине 12 века достигло своего максимума за всю историю — 60 человек. На самой вершине скалы в 1022 году началось строительство большой церкви в романском стиле, и продолжалось до 1085 года. Вершина скалы не самое удачное место для строительства огромного сооружения, которое по канонам должно быть в форме латинского креста и длиной 80 м. Для этого не было достаточно большой площадки, поэтому архитекторы приняли решение вначале построить на склонах горы три крипты, которые бы служили основанием для хора церкви и крыльям трансепта или поперечного нефа. А западную сторону строения опереть на церковь Нотр-Дам-Су-Терр. К середине 12 века церковь была закончена, ее венчала башня, ставшая причиной пожаров, не учли строители, что башня на вершине горы среди моря будет привлекать к себе молнии.

Наше путешествие по Франции называлось "Атлантическое побережье Франции", но в первый день моря мы так и не увидели. Зато во второй день наш автобус отправился прямо к берегам Ла Манша, а точнее, к скалистому островку, возвышающемуся над бухтой и называемому Мон-Сен-Мишель(гора Святого Михаила). Правда, первоначально эта скала называлась Мон-Тумб (могильная гора). Возникновение аббатства посвященного архангелу Михаилу изложено в рукописи 10 века. Согласно этому тексту, в 708 году епископу Оберу из города Авранша во сне явился архангел Михаил и повелел построить на скале церковь в его честь. Обер, однако, не придал этому должного внимания и святому пришлось трижды являться к неверующему Оберу. Терпение архангела тоже не безгранично, в конце концов он ткнул перстом в череп упрямца. Говорят, что череп Обера с отверстием от прикосновения Михаила до сих пор хранится в музее Авранша. Таким образом, уразумев послание, он все-таки построил часовню на скале, и даже собрал кое-какие реликвии, чтобы утвердить культ Святого Михаила в этом месте.

Курортная зона города. В окружении садов и парков разместились санатории и дома отдыха

Этой заметкой закончу зимние обзоры. Эти фотографии сделаны немецким туристом в декабре 2013 года. Здесь немного Каскеленского ущелья и немного Ушконыра. Зимой правда все почти одинаковое. В этом обзоре все немного покрасивее, чем в предыдущем про нашего города, но тоже хватает фотографий, которые местные не делают.

Фотографий довольно много, многие из них очень похоже. Комментировать природные красоты — достаточно скучно, поэтому в основном все будет без описания.

Начну с того, что дом отдыха Маралсай находится недалеко от Алматы, а конкретно за Талгаром в Талгарском же ущелье или, если точнее, в балке Маралсай. Марал — это олень и балка в переводе соответственно Оленья.

Для начала немного дороги — той которая уже в горах. До гор — совсем не интересно и не особо красиво — просто едешь по Талгарскому тракту через бесконечные поселки, заправки, придорожные магазины и банкетные залы. А потом сворачиваешь в Талгарское ущелье и сразу становится красиво.

Дело было в середине февраля. Мы заказывали трансфер от дома до базы отдыха и обратно — нам сказали, что на обычном седане мы туда не поднимемся. Дорога в общем-то показала, что они были правы — не сказать, что был гололед, но дорога заснежена и уклоны не маленькие — полноприводный пикап нет-нет заносило и иногда водитель включал блокировки.

В предыдущей статье про Руан я начала сразу с главной достопримечательности — Руанского собора, так как кафедральный собор — это святая святых в европейских городах. Его строят веками и на века, и стараются украсить повычурнее. Но Руан знаменит не только своим собором. Город сильно пострадал в период Второй мировой войны, особенно, от британских бомбардировок в апреле 1944 года и американских — в мае-июне того же года. В ходе этих авианалетов был существенно поврежден кафедральный собор и исторический квартал, прилегающий к нему. К счастью, большая часть наиболее знаковых исторических памятников города была реконструирована или выстроена заново в течение 15 послевоенных лет, благодаря чему Руан находится в первой пятерке французских городов по древности своего исторического наследия.

Из Шампани нам предстояло переехать в Нормандию. От Реймса до главного города Нормандии — Руана — чуть более 200 км. После практически бессонной ночи я дремала под рассказ гида об открытии второго фронта во время Второй мировой. Не то чтобы было не интересно, просто уже кое-что слышала и видела по телеку на Discovery Сhannel и History, иногда открывала глаза, когда гид указывала в ту или другую сторону. Но вокруг расстилались зеленые луга, светило солнце и ничего не напоминало о войне. "Торкнуло" в голове лишь когда она стала рассказывать о подвиге американского солдата, который проявив недюжинную смекалку, смог пробраться к немецкой огневой точке, прирываясь телом убитого товарища. И мысли сами собой потекли в другом направлении. Все-таки есть события, в оценке которых мы никогда не будем соответствовать западным требованиям. Умом я понимаю, что на войне все средства хороши, но нас воспитывали на других примерах. Наши безрассудно закрывают своим телом амбразуру, чтобы товарищи остались живы.

Пискаревское кладбище называют самым скорбным местом на земле, и это не дежурная формула. В отличие от большинства русских кладбищ, преисполненных пусть печального, но покоя, огромный блокадный некрополь подавляет и тревожит. Оказавшись здесь, неподготовленный — или, лучше сказать, обычный человек — с трудом осознает, что десятки ровных длинных травяных прямоугольников — это безымянные братские могилы, а лежит в них почти полмиллиона человек, умерших от голода, холода, ранений и болезней в результате совершенно средневековой, неслыханной в новейшей истории мира катастрофы.

Санкт-Петербург. Пискаревское мемориальное кладбище. Фото: Фотобанк Лори

Очевидный официоз советского памятника и личное отношение к ленинградской трагедии, которое есть почти у каждого вменяемого жителя города, создают сложную смесь впечатлений. Мемориал, созданный архитектором Левинсоном, — настоящий, хоть и поздний (1960 г.) шедевр так называемой «тоталитарной архитектуры», соединившей монументальность с точностью пропагандистского послания на основе классических форм. В Петербурге немного таких памятников. Особая атмосфера проспекта Непокоренных (север города, чистый, холодный, почти скандинавский, умеренно подпорченный новыми бездарными включениями) подчеркивает суровое величие некрополя. Ничего лишнего, все строго и точно. За образцовыми пропилеями — терраса, Вечный огонь, лестница вниз и центральная аллея, ведущая к гранитной стене с барельефами и памятнику Родине-Матери с поминальным венком. По обе стороны аллеи — бесконечные ряды братских могил, не украшенных ничем, кроме таблички с годом. Деревьев не очень много. Птицы поют.

Тут можно встретить тихих пожилых женщин уходящего ленинградского типа — кто видел, тот узнает. Они медленно шагают по узким дорожкам, прикасаются к откосам могильных холмов, к плитам с обозначением года (все больше 1942, самая страшная первая зима), отдыхают на белых скамейках. Среди них есть и «дети блокады», и просто дети, родившиеся после. Рядом с официальными венками и красными гвоздиками к праздникам — кусочки хлеба и конфеты. Тут же монеты, лишний раз выявляющие пошлость бездумных туристских обычаев. Люди, зачем вы это делаете? Вопрос риторический; те же бодрые туристы фотографируются в стиле «Одноклассников» на фоне Матери-Родины.

Простые цветочки, распускающиеся на могилах в одиночку или небольшим лиловым ковром, выглядят естественными символами жизни.

Приносить еду на кладбище — старый обычай, зачастую он кажется языческим пережитком. Однако здесь все иначе: выжившие блокадники издавна приносили сюда хлеб вместо цветов. Это самое понятное побуждение — принести с собой если не хлеб, то конфеты (детям очень не хватало сладкого). Хотя бы символически накормить умерших от голода.

Санкт-Петербург. Пискаревское мемориальное кладбище. Фото: Пресс-служба мемориального комплекса «Пискаревское мемориальное кладбище»

Слова Михаила Дудина, высеченные на входных павильонах, и Ольги Берггольц кажутся слишком правильно-советскими: «беззаветные защитники», «колыбель революции». Гладкую патетику перекрывает другое свидетельство: девять страничек из блокнота Тани Савичевой, обычной девочки с Васильевского острова . Их точные копии вывешены в музейном павильоне справа при входе. Крупные буквы синим карандашом на мелких страничках — писать, наверное, было темно. «Савичевы умерли. Умерли все». В детских словах катастрофа раскрывается во всем ужасе. Сюжет всемирной истории повернулся так, что одни люди пришли уничтожать других. Город взяли в кольцо, для большинства оставшихся в нем закончились все жизненные ресурсы — тепло, свет, еда. Умерли Женя, бабушка, Лека, дядя Вася, дядя Леша, мама. Умерли все. Осталась одна Таня. Блокада — это наш Холокост.

Ни в одной из могил Пискаревского кладбища Тани Савичевой нет. Ее эвакуировали, но уже не смогли спасти, она умерла через два года от туберкулеза и была похоронена в поселке Шатки, в Поволжье . Скорей всего, трое или четверо ее родственников лежат в одной из безымянных пискаревских могил: в 1942-м городские кладбища переполнились, могильщики обессилели, похоронные службы свозили умерших в здешние организованно вырытые рвы, фиксировали только год и количество тел, без имен. Люди, которые приходят сюда к своим родственникам, чаще всего тоже знают только дату смерти.

Неопределенное гнетущее чувство, которое нередко испытываешь в Петербурге, здесь сгущается так, что становится ясным. Один из последних петербургских поэтов определил его кратко: «Мертвых больше». Не будет мракобесием сказать, что невидимый хор мертвых, собравшийся за последний век, печальным образом влияет на судьбу второй столицы. Блокадный мемориал должен был «укротить» катастрофу, заключить ее в классические рамки, найти форму для бесформенного ужаса, каким была смерть в обледенелом городе со штабелями трупов. Но можно ли поверить, что сотни тысяч страдальцев нашли покой в пискаревских рвах? У кого повернется язык сказать, что девочка Таня умерла во имя светлого будущего? Для преодоления отчаяния, витающего над могилами, нужны другие слова. Возможно, здесь должен стоять храм, причем не только православный, но какой-то всемирный — во рвах лежат люди всех вероисповеданий, и атеисты тоже чувствуют необходимость несветских ритуалов. Но даже православная церковь при кладбище до сих пор не построена (собирались еще при прошлом патриархе). Открыта лишь маленькая часовня во имя Иоанна Предтечи.

Впечатление усиливается еще и тем, что кладбище, при всем своем государственном величии, заметно обветшало. Каменные борта могил осыпаются. Дорожки между ними кое-где совсем рыхлые. Сами могилы как будто проваливаются вглубь, образуя мелкие черные проемы в зеленом упругом травяном покрове. Воображение, одурманенное атмосферой громадного погоста, готово увидеть там что-то невыразимое. Это невыразимое, увы, недалеко от истины: несколько лет назад, когда рабочие снимали плиты для ремонта, обнажились кости и черепа. Позаботились об этом не сразу… К тому же, родственников у множества безымянных покойников нет или уже нет.

Кроме братских гражданских захоронений, в западной части кладбища есть индивидуальные захоронения погибших военных. Этот участок похож на западный военный мемориал: небольшие одинаковые плиты с фамилиями бойцов. Есть и небольшой угол традиционных гражданских могил — в 1939-м Пискаревское кладбище задумывалось как самое обычное городское кладбище.

История

Пискаревское кладбище носит зловещий титул самого большого в мире кладбища жертв Второй Мировой войны. Однако первые могилы — обычные, индивидуальные — появились здесь во второй половине 1930-х. Кладбище на северной окраине, на землях совхоза «Пискаревка», было образовано после закрытия нескольких старых переполнившихся кладбищ.

Многим представляется, что на Пискаревском находятся все или большая часть блокадных могил. Конечно, это не так: умерших хоронили на разных городских кладбищах, пока это было возможно. Под организованные массовые захоронения выделили несколько участков, а Пискаревское было самым большим и свободным из новых кладбищ, что определило его назначение.

Подлинная история блокады неизбежно касается тем, погружение в которые лишает нас психологического комфорта. Нужно ли обсуждать их в обычной жизни — вопрос открытый, замалчивание ужасного вполне понятно: пережившие ад не слишком хотят вспоминать о нем. Одна из таких тем — организация похоронного дела в осажденном Ленинграде, где смертность превышала все вообразимые пределы, а мертвые тела буквально становились частью пейзажа. Количество жертв нарастало всю первую блокадную зиму. О физическом и моральном состоянии людей лучше всего расскажет скупое медицинское описание симптомов дистрофии: кроме зачастую необратимого разрушения организма, она вызывает атрофию чувств. В какой-то степени это помогало, как анестезия, но при этом вставал вопрос сохранения привычных этических и просто цивилизованных норм. Похороны умерших — одна из таких норм.

Похоронами ведал трест «Похоронное дело», работавший в связке с санитарно-медицинскими отрядами. Они круглосуточно выезжали в очаги поражения после бомбардировок, подбирали тела и доставляли их в специально устроенные морги для опознания и оформления. Большую часть погибших поначалу хоронили родственники, однако жертв становилось все больше. С наступлением морозов и голода все резко ухудшилось. 18 декабря 1941 года сотрудники похоронного треста обратились в Ленсовет с предложением начать захоронения в братских могилах. Могильщики голодали, как все, и не справлялись с работой чисто физически, подготовленные могильные рвы заполнились, земля промерзала все глубже. Все городские морги при больницах и кладбищах переполнились, гробов не хватало, так что вскоре от них почти совсем отказались и хоронили тела в виде «куклы» — завернутыми в простыню. Люди на санках, детских колясках и просто листах фанеры доволакивали тела умерших родных до ворот кладбищ и оставляли там либо почти символически, насколько хватало сил, прикрывали их землей. Все чаще тела подбрасывали к воротам больниц или оставляли на улице. Истощенные люди падали и умирали прямо на улицах, где тела и оставались. На кладбищах появились «волки» — спекулянты-могильщики, за хлеб и продуктовые карточки бравшиеся похоронить покойника. Никаких санитарных норм при этом не соблюдали. Чудовищной реальностью стало людоедство, случаи которого фиксировались с января 1942-го, и охота с этой целью за свежими трупами.

Морозы, с одной стороны, ухудшали положение, с другой — предохраняли от распространения эпидемий. До потепления необходимо было очистить улицы от трупов, а на рубеже января-февраля количество непогребенных тел стало критическим. Поэтому трест «Похоронное дело» был реорганизован: штат могильщиков пополнили, выписали им дополнительную норму хлеба и алкоголя (не лишнего при рытье могил на 30-градусном морозе), прикомандировали к похоронщикам 4-й полк НКВД, усилили технику — машины для вывоза трупов и экскаваторы для рытья траншей. Упростили процедуру регистрации умерших.

В секретном «Отчете городского управления предприятиями коммунального обслуживания по работе за год войны с июня 1941 по июнь 1942 г.» говорится: «В течение значительного количества дней февраля только на Пискаревском кладбище привозили для захоронения 6-7 тыс. трупов в сутки. В связи с дополнительной прогрессивной выдачей хлеба и водки за вывозку трупов автомашины использовались очень интенсивно. Можно было наблюдать двигавшиеся по городу 5-тонные автомашины, нагруженные навалом трупами людей в полтора раза выше бортов автомашины, плохо прикрытыми, а наверху сидели 5-6 человек рабочих. Вопрос вывоза трупов был разрешен положительно. Кроме работавших экскаваторов, на кладбищах города в феврале 1942 г. работало около 4000 человек ежедневно. Это были бойцы МПВО, работавшие на Серафимовском, Богословском, Большеохтинском кладбищах и спецплощадке острова Декабристов; бойцы 4-го полка НКВД под руководством очень энергичного и волевого майора Матвеева работали на Пискаревском кладбище; рабочие и служащие фабрик, заводов в учреждений, привлеченные к работам в порядке трудповинности. Специальные команды МПВО и 4-го полка НКВД производили подрывные работы, от которых на таких кладбищах как Серафимовское и Пискаревское, круглые сутки гремела канонада взрывов. Остальные бойцы, рабочие и служащие после подрыва вручную рыли траншеи, укладывали в них покойников, вынимали покойников из гробов (так как захоронение в гробах в траншеи занимало много места, а траншей не хватало), зарывали траншеи, заполненные покойниками. Несмотря на такие масштабы работы по рытью траншей, их все же недоставало. Нужны были срочные меры по решению вопроса с захоронением. Вырыть требовавшееся количество траншей в короткий срок было невозможно, копить трупы в городе и на кладбищах было нельзя.<…> На Пискаревском кладбище количество незахороненных трупов, сложенных в штабеля длиною до 180-200 метров и высотою до 2 метров, из-за отсутствия траншей в отдельные дни февраля достигало 20-25 тысяч».

К этой длинной цитате достаточно добавить один факт: за один день 20 февраля 1942 года на Пискаревском кладбище было захоронено 10043 человека.

Жуткая похоронная гонка продолжалась до весны, когда количество смертей стало постепенно уменьшаться. Возникла новая проблема — перезахоронение кое-как зарытых зимой тел. Летом стали готовиться к возможному повторению зимнего бедствия, для чего на Пискаревском кладбище вырыли 22 запасные траншеи в три с половиной км длиной. К счастью, они не пригодились. Новые захоронения были в основном индивидуальными, хотя в некрополе есть несколько братских могил 1943 года.

Всего на Пискаревском кладбище 186 братских могил, где покоятся 420 тысяч горожан и 70 000 воинов.

Мемориальный ансамбль строился с 1955 года по проекту архитекторов Е.А.Левинсона и А.В.Васильева. Его открыли к 15-летнему юбилею Победы. Вечный огонь зажгли от Вечного огня на Марсовом поле .

Новости

На курорте «Роза Хутор» появились новые веломаршруты и аттракционы.

0 0 0