1. Драматизм прозы. Предельная сосредоточенность на сложнейших пластах внутреннего мира человека, изображение напряженных душевных состояний. Герои погружены в себя, в свой внут-ренний мир, стремятся разрешить сложные жизненные вопросы.

Изображение внутренней жизни человека в моменты максимального психологического напряжения, интенсивности, когда боль и страдания практически невыносимы. Одержимый этой идеей, герой забывает о еде, об одежде, полностью пренебрегает бытовой жизнью.

2. Эмоциональная чуткость, расколотость сознания героя, всегда стоит перед выбором. В отличие от Л.H. Толстого Ф.М. Достоевский воспроизводит не «диалектику души», а постоянные психологические колебания. Герой чувствует нравственную причастность ко всем людям, потребность найти и уничтожить корень зла. Герой колеблется от одной крайности к другой, испытывает странное переплетение и смешение чувств. Средствами внешнего и внутреннего монолога, напряженного диалога, с помощью емкой детали автор раскрывает колебания своих героев, непрекращающуюся борьбу противоречий в их душах.

3.Полифонизм (многоголосие). Герои Достоевского — люди, одержимые идеей. Философичность мышления героя. Каждый герой - носитель определённой идеи. Развитие идей в романе и диалог сознаний. Достоевский строит все действие романа не столько на реальных событиях и их описании, сколько на монологах и диалогах героев (сюда вплетается и его собственный голос, голос автора). Смешение и взаимопереходы различных форм речи — внутренней, прямой, несобственно-прямой.

Принцип двойничества . Двойник призван подчеркнуть скрытые от героя низкие стороны его души,

4. Концентрация действия во времени, авантюризм и стремительный ход развития сюжета, изобилующего напряженными диалогами, неожиданными признаниями и публичными скандалами Душевный мир героев Достоевского во многом напоминает хаос, является разрозненным, алогичным: герой часто совершает поступки «вопреки» и назло себе, «нарочно», хотя и предвидит губительные последствия своих «деяний».

Способы раскрытия психологии героев в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»

Портрет. Портреты Достоевского схематичны и символичны, они молниеносно выхватывают главные детали. В портрете Раскольникова: красив «с прекрасными темными глазами». Яркие, детали: одежда — рубище, «слишком приметная шляпа» (терновый венец) — создают чуть ли не образ Христа, восходящего на Голгофу. Красив и Свидригайлов, но его лицо — это маска, губы слишком алы для такого возраста, глаза слишком ярки. Такая красота завораживает, Свидригайлов — это дьявол.

Соня —маленькая, худенькая, в шляпе с пером. Это образ ангела с голубыми глазами и перьями, то есть крыльями за спиной. Она похожа на ребенка, В душе таких людей, как Соня, нет зла и греха, они несут в себе добро и не могут лгать. лаконичность описаний.

Достоевского интересует не столько то, как выглядит человек, сколько то, что за душа у него внутри. Так и получается, что из всего описания Сони запоминается одно только яркое перо на шляпке, совершенно не идущее к ней, а у Катерины Ивановны — яркий не то платок, не то шаль, которую она носит. Стремясь к глубокому психологическому раскрытию характеров персонажей, Достоевский дважды прибегает к портрету своих главных героев. На первых страницах романа он как бы мельком говорит о Раскольникове: «Кстати, он был замечательно хорош собою, с прекрасными темными глазами, темно-рус, ростом выше среднего, тонок и строен». И вот уже после убийства каким он предстает перед нами: «…Раскольников… был очень бледен, рассеян и угрюм. Снаружи он походил как бы на раненого человека или вытерпливающего какую-нибудь сильную физическую боль: брови его были сдвинуты, губы сжаты, взгляд воспаленный. Говорил он мало и неохотно, как бы через силу или исполняя обязанности, и какое-то беспокойство изредка появлялось в его движениях».

Новые литературные приемы извлечения на свет бессознательного

Речь . Исповедальность напряженная игра словами. Внутренние монологи и диалоги.Внутренние монологи героев переходят в диалоги. Речь героев у Достоевского приобретает новое значение они не говорят, а «проговариваются», или же между героями происходит напряженная игра словами, которая, приобретая двойной смысл, вызывает ряд ассоциаций.

Все герои высказывают самое важное, самовыражаются на пределе, кричат в исступлении или шепчут в смертельном бреду последние признания. В речи героев, всегда взволнованной, невзначай проскальзывает то, что они больше всего хотели бы скрыть, утаить от окружающих.

(Раскольников из разговора Лизаветы и мещан выделяет лишь слова «семь», «в седьмом часу», «решайтесь, Лизавета Ивановна», «порешить». В конце концов эти слова в его воспаленном сознании превращаются в слова «смерть», «порешить», то есть убить. Следователем Порфирием Петровичем, тонким психологом, эти ассоциативные связи используются сознательно. Он давит на сознание Раскольникова, повто¬ряя слова: «казенная квартира», то есть тюрьма, «порешить», «обух», заставляя Раскольникова волноваться все более и доводя наконец его до конечной цели — признания.

Психологический подтекст. Слова обух, кровь, темя, смерть проходят лейтмотивом через весь роман, через все разговоры Раскольникова с Заметовым, Разумихиным и Порфирием Петровичем, создавая психологический подтекст. Психо-логический подтекст есть не что иное, как рассредоточенный повтор, все звенья которого вступают друг с другом взаимоотношения, из чего рождается их новый, более глубокий смысл.

Поступки: сны, бред, истерика, состояние аффекта. Герои находятся в состоянии глубочайшего морального потрясения, надры¬ва, поэтому для произведений Достоевского особенно характерны сны, бред, истерика и так называемое состояние аффекта, близкое к истерике.

Прямая авторская оценка. Автор очень тщательно подбирает эпитеты, определяющие характер и глубину переживаний героя. Например, такие эпитеты, как «желчный», «язвительный», в полной мере дают нам почувствовать настроение Раскольникова. Используется множество как синонимичных слов, сгущающих атмосферу душевного страдания: «необыкновенная, лихорадочная и какая-то растерявшаяся суета охватила его…»; «я свободен теперь от этих чар, от колдовства, обаяния, от наваждения»; «мучительная, темная мысль», так и антонимов и противопоставлений, очень живо описывающих состояние героя: «на такой жаре ему становилось холодно». Достоевский, понимает, что полностью исследовать, изучить человеческую душу невозможно. Он постоянно делает акцент на «загадочности» человеческой природы, употребляя слова, выражающие сомнение: «он как бы бредил», «возможно», «наверное».

Взаимохарактеристики. Система двойничества. Все герои - двойники и антиподы.

Такая система персонажей позволяет объяснить главных действующих лиц через других героев, причем ни один нелишний, и все они являются разными гранями души главного героя — Раскольникова

Композиция произведения. Сближение по сходству и контрасту отдельных эпизодов, сцен, дублирование сюжетных ситуаций (на уровне сюжета или с привлечением внефабульных элементов сюжета, например, библейских легенд, притч и других вставных эпизодов).

Пейзаж. Слияние пейзажа мира и пейзажа души. Пейзаж Достоевского — Петербург. Многие блуждания главного героя происходят на закате (мотив заходящего солнца). Это странная, призрачная пора, грань дня и ночи, самое болезненное время суток в Петербурге. Несоответствующей географическому расположению Петербурга описана летняя жара, которая усиливает вонь распивочных, лето не превращает столицу в «город Солнца», а только усиливает ее гнетущее воздействие на душу. Описание жары, невыносимой духоты приобретает символический смысл. Человек задыхается в этом городе.

Городской пейзаж нарисован грязными, тусклыми, серыми красками. Ярко-красно солнце на фоне душного пыльного города усиливает гнетущее впечатление.

Цветовая гамма . Желтые тона преобладают в романе, выходя за пределы описания города: ярко-желтые домики; мучительный цвет желтого солнца; обои в комнатах Раскольникова, процентщицы, Сони; пожелтевшая кацавейка Алены Ивановны; «бледно-желтое лицо» Раскольникова, у Катерины-Ивановны - «бледно-жёлтое, иссохшееся лицо»,отёкшее жёлтое лицо Мармеладова, «темно-желтые лица» Лужина, Порфирия Петровича. Зачастую этот цвет обрамляет бедность, болезни, смерть, сумасшествие.

Говоря о Федоре Михайловиче Достоевском, необходимо сразу сказать о двойственности, противоречивости писателя. С одной стороны - протест против социальной несправедливости, которую автор видел повсюду, против угнетения человека человеком, против власти денег; с другой - проповедь смирения, вера в примирение всех противоречий с помощью христианской религии.

Эту двойственность можно обнаружить во всех произведениях Федора Михайловича, но особенно ярко она проявилась в романе «Униженные и оскорбленные», написанном в 1861 году. К этому времени Достоевский глубоко познал социальную несправедливость, царящую в обществе, изучил быт и нравы среднего класса - мелкого чиновничества и мещанства, особенно же представлял себе жизнь социальных низов - городской бедноты. Это отразилось в мировоззрении и творчестве писателя.

А. В. Луначарский отмечал, что социальное положение Достоевского, загнавшее его в общественные низы, давшее ему отведать горечь существования униженных и оскорбленных, вместе с его необыкновенной чуткостью, способностью страдать и сострадать не могли не толкнуть его в молодости на путь достаточно яркого протеста, на путь мечтаний о «радикальной реформе всего общественного уклада». Роман «Униженные и оскорбленные», отнесенный критиками к «натуральной школе», отражает боль писателя о человеке, который признает себя не в силах или даже не вправе быть человеком, настоящим, самостоятельным, уверенным в себе.

Именно униженные обществом, оскорбленные самыми близкими и, казалось, родными, герои Достоевского страдают и мучаются, плачут и переживают, пытаются найти выход из заколдованного круга, а его и нет. Действие романа происходит в величественном и прекрасном городе - Санкт-Петербурге. Но мы видим лишь грязные подворотни, квартиры, подобные «сундукам», крутые темные лестницы. Невежество и страх царят в этих темных углах. Невозможно себе представить, что здесь может родиться творчество.

Начинающий литератор Иван Петрович ради денег наскоро «портит» свои повети, отказываясь от неторопливого писания, он сломлен физически и морально. Вообще на страницах произведений Достоевского нет здоровых людей. Все страдают какими-то недугами, постоянно больны. И это вполне закономерно, если учесть условия их жизни. Подавленные морально, они и физически не выдерживают условий жизни. Гибнут в нищете и горе старик Смит, Нелли, ее мать, Иван Петрович. Достоевский полностью на стороне этих несчастных, уставших от жизни, ждущих смерти как избавления. Писатель-гуманист уверен, что земные страдания вознаградятся им в будущем, в ином мире. Но он не может смотреть равнодушно на муки людей. И помимо воли писателя выступает его протест на несовершенство общества, живущего не по Божеским законам.

Продолжая традиции А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя, Достоевский своим творчеством боролся против зла, нищеты, духовного и физического вырождения человека. В романе «Униженные и оскорбленные» писатель дал точнейшие психологические характеристики русских типажей несчастных и обездоленных людей. Это и разоренный собственной дочерью старик Смит, умерший одиноким, под забором, гордо отвергнув раскаявшуюся дочь. И Наташа Ихменева, доходящая в самоотверженной любви до исступления; и Иван Петрович, все понимающий и всех прощающий ради любимой. Достоевский здесь страстно проповедует покорность, доводя ее до абсурда.

Писателю не хочется отказываться от своей любимой идеи, но временами он увлекается реалиями жизни и изображает страстных «борцов», бунтующих против несправедливости, царящей в мире. И это страшный бунт, так как исходит от самых слабых, обездоленных. Они гибнут в своем неприятии несправедливости общественного уклада, но их вызов, брошенный в толпу, зовет за собой остальных. Так, помимо своей воли писатель-гуманист Ф. М. Достоевский зовет к протесту, неприятию тех законов, по которым живет буржуазное общество.

Особенности реализма Достоевского:

· Диалогизм повествования. Всегда присутствует спор и защита своей позиции (Иван и Алеша Карамазовы в «Братьях Карамазовых», Шатов и Верховенский в «Бесах», Раскольников и Соня Мармеладова в «Преступлении и наказании», князь Лев Николаевич Мышкин и остальное общество в «Идиоте»)

· Соединение философской основы с детективом. Везде есть убийство (старухи-процентщицы в «Преступлении и наказании», Настасьи Филипповны в «Идиоте», Шатова в «Бесах», Федора Павловича Карамазова в «Братьях Карамазовых»). За это критики все время упрекали писателя.

· По поводу реализма Достоевского говорили, что у него «фантастический реализм». Д. считает, что в исключительных, необычных ситуациях проявляется самое типическое. Писатель замечал, что все его истории не выдуманы, а откуда-нибудь взяты. Все эти невероятные факты – это факты из действительности, из газетных хроник, с каторги, где Достоевский провел в общей сложности 9 лет (1850-1859, с 1854-59 служил рядовым в Семипалатинске) и куда его сослали за участие в кружке Петрашевского. (Сюжет «Братьев Карамазовых» построен на реальных событиях, связанных с судебным разбирательством над мнимым «отцеубийцей» омского острога поручика Ильинского)

· В «Дневнике писателя» Достоевский сам определил свой метод как «реализм в высшей степени». Д. изображает все глубины души человека. Самое интересное – это найти человека в человеке при полном реализме. Чтобы показать истинную природу человека надо изобразить его в пограничных ситуациях, на краю бездны. Перед нами предстает пошатнувшееся сознание, заблудшие души (Шатов в «Бесах», Раскольников в «Преступлении и наказании»). В пограничных ситуациях раскрываются все глубины человеческого «я». Человек находится во враждебном ему мире, но без него он не может жить.

· Энгельгардт предложил назвать роман Достоевского идеологическим романом, т.к. в его романах присутствует конфликт идей. Сам Д. называл этот конфликт «pro et contra», имеется в виду «за» или «против» веры. В художественном пространстве романов Д. обычно присутствует конфликт 2-х идей: Раскольников – Соня Мармеладова; старец Зосима – Иван Карамазов.

· Вячеслав Иванов, определяя новую жанровое своеобразие романа Достоевского, назвал его произведения романом – трагедией, т.к. в его романах показана трагедия личности, одиночество, отчуждение. Перед героем всегда стоит проблема выбора, и ему самому надо решать, по какому пути он пойдет.

· Михаил Михайлович Бахтин, определяя структурную особенность романов Достоевского, говорит о полифонии (многоголосье). Полифонический роман Д. теперь противостоит ранее господствовавшему в русской литературе монологическому роману, где преобладал голос автора. А у Достоевского голоса автора не слышно, он находится наравне со своими персонажами. Звучат лишь голоса персонажей, им автор дает высказаться до конца. Позиция самого автора просматривается через высказывания его любимых героев (Алёша Карамазов, князь Мышкин). Никаких авторских отступлений, как у Льва Николаевича Толстого мы здесь не встретим.

· Д. изображает не просто человека, а его самосознание, герой его интересует как одна из точек зрения на мир и на самого себя. У Д. герой сам все говорит о себе.

· По словам Бахтина, герои Достоевского внутренне не завершены. В человеке есть что-то такое, что только сам он может открыть в свободном акте самопознания. Заметим, что излюбленной формой Достоевского была форма исповеди.

· Оскар Уайльд говорил, что «главная заслуга Достоевского в том, что он никогда не объясняет своих персонажей полностью, и герои Достоевского всегда поражают тем, что они творят или делают, и таят в себе до конца вечную тайну бытия». Это как раз соотносится с тем, что Д. называл «реализмом в высшей степени».

Касаясь философских взглядов писателя, следует отметить, что Достоевский видел два пути совершенствования человека:

1.кровавый революционный (Раскольников, Иван Карамазов, Пётр Верховенский). Это путь бездны, атеизма, Достоевский его отвергает. Каждый из этих героев – человекобог, он присваивает себе функцию Бога, они возомнили себя Наполеонами (как Великий инквизитор в «Братьях Карамазовых»). Это разрушительный путь.

2.путь любви. Для изменения мира нужно отказаться изменить мир. Нужно изменять не общество, а человека. Люди должны стать братьями. В мир нельзя вторгаться мечом и кровью, человек должен сам прийти к необходимости любви, но это непростой путь. Люди должны преклониться перед Богом, стать Богочеловеком (а не человекобогом) через смирение и терпение.

Федор Михайлович Достоевский наверное самый знаменитый писатель России, его произведения по праву считаются лучшими экземплярами мировой литературы. Первый роман писателя “Бедные люди” (1846) дал повод причислить его к, так называемому, гоголевскому направлению русской литературы - натуральной школе. Но в последующих творениях, таких как "Двойник” (1846), “Белые ночи” (1848), “Неточка Незванова” (1849), стал очевидным степень реализма Достоевского, углубленный психологизм писателя-мыслителя, исключительность ситуаций и характеров. На формирование его мировоззрения повлияли демократические, социалистические идеи В.Г.Белинского, взгляды французских социалистов-утопистов. Молодой писатель посещал общество Петрашевского, активно участвовал в идеологической деятельности революционных кружков С.Ф.Дурова и Н.А.Спешнева. В написанном после каторги произведении «Записки из Мертвого дома» (1861-62) глубоко отображены страдания простых людей, А.И.Герцен сравнивал его со «Страшным судом» Микеланджело, а с «Адом» Данте.

Достоевский был более чем активным участником общественной жизни страны, выдвигалобщественноюполитические теории, пропагандировал теорию почвенничества, много писал о возможных путях общественного преобразования, отношении к народу, проблемах этики и о сущности и роли искусства. Свои наиболее выдающиеся проиаведения: «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы» автор создал в 60-70-х годах. В этих произведениях нашли свое глубокое отражение нравственные, философские и социальные взгляды великого писателя и мыслителя. В его творчестве глубоко отражены противоречия серой действительности и общественных взглядов в эпоху ломки социальных отношений. Основа реалистического творчества величайшего русского писателя - человеческие страдания, трагедия униженной, ущемленной личности. Он гениально отобразил двойственное чувство человека в такой ситуации, когда он с одной стороны чувствуя свою ничтожность, с другой жаждет протеста. Отстаивал право свободы личности, но полагал, что неограниченное своеволие порождает антигуманистические действия, преступление рассматривал как типичное проявление так называемого закона индивидуалистического самоутверждения. В своих произведениях он противопоставлял героев, с аналитическим всеразрушающим разумом, героям, с тонкой душевной интуицией. Гений сочетал в себе интеллектуальную глубину мыслителя, силу непревзойденного психолога, страстность публициста. Он основал в русской литературе идеологического роман, сюжет которого развивается главным образом вокруг борьбы идей, столкновения мировоззрений, носителями которых являются герои художественных произведений.

Жанровые особенности романов Достоевского

психолога, интеллектуальную глубину мыслителя и страстность публициста. В произведениях писателя реалистические сцены страданий объединяются с философской символикой, публицистические газетные факты - с фантастикой, логические абстрагированные категории - с интуитивными элементами.

их образы в столкновении чувств и идей, будто без вмешательства автора-рассказчика. Романам Достоевского был присущ полифонизм, как метод художественного мышления. При этом достигалось, с одной стороны, ощущение многочисленности собеседников, с другого - раздельность каждого голоса, который вел свою тему самостоятельно, почти равноправно с голосом автора.

В пределах преступно-авантюрного сюжета возникали глубинные идеологические, социально-философские проблемы. Самые преступные сюжеты романов Достоевского несли не просто информативную функцию, но и, воплощая объективные законы тогдашнего общества, отображали художественную концепцию Достоевского, его мировоззрение. Преступление, как крайняя степень нарушения общественных норм, отображала трагическую сущность действительности и социальные противоречия. Характеры героев раскрывались преимущественно в острейшие моменты, когда все накопленное ими в предыдущей жизни вдруг выливалось в экстраординарный поступок.

Неожиданные, даже не оправданные сначала действия персонажей писатель мотивирует глубоко скрытыми психологическими причинами, наличием в человеческой натуре разносторонних взаимоисключающих качеств и страстей. Непривычная динамичность композиции, ощущение катастрофичности того, что творится, драматическая напряженность в развитии конфликтов, экспрессивность написания оказались впечатляющим художественным открытием, которое чудесно служило цели отображения самых сложных нравственно-психологических и социально-философских проблем.

Достоевский сумел передать в художественных образах не только поток событий, человеческих судеб, духовную борьбу, но и трагические конфликты в духовной жизни общества. В своих интеллектуальных романах Достоевский мастерски рисовал острейшие поединки мыслей, трагических столкновений идей и мировоззрений. Любимая писателем форма исповеди героев, которая проявлялась в диалоге с духовным противником, достигала беспощадной откровенности, обнаруживала трагическую диалектику глубинных чувств и мыслей персонажей.

Произведениям Достоевского, написанным в жанре романа, наименее присуща эпически спокойная манера рассказа. Им присуща острота драматических жанров и богатство художественных образов.

Первым успехом новой школы стал первый роман Достоевского Бедные люди . В этом и в последовавших (до 1849 г.) ранних романах и рассказах Достоевского связь нового реализма с Гоголем особенно очевидна.

Федор Михайлович Достоевский родился 30 октября 1821 г. в Москве. Его отец служил врачом в одной из больших городских больниц. Семья Достоевского была юго-западного (волынского) происхождения, возможно, даже дворянского. В документах XVII века часто встречается это имя. Те представители этой семьи, которые не перешли в католичество, были священниками. Священником был и дед писателя. Мать его была дочерью московского купца. Так в Достоевском соединились украинская и московская кровь* . Доктор Достоевский был довольно состоятельным человеком и на свои заработки мог приобрести имение, но без крепостных, поскольку имение было ”необитаемо”. Очень рано Федор и его старший брат Михаил (впоследствии его компаньон по изданию журнала) стали страстными любителями чтения; культ Пушкина, характерный для Достоевского, тоже зародился у него очень рано. Братья учились в частном московском пансионе до 1837 г., когда Федор переехал в Петербург и поступил в военно-инженерное училище. Там он провел четыре года, не слишком увлекаясь инженерным делом; главным для него по-прежнему оставалась литература, чтение. Письма из училища к брату Михаилу полны литературных восторгов. В 1841 г. он получил офицерский чин, но остался в училище еще на год, после чего получил место в Инженерном департаменте. За пять лет обучения он был обязан два года отслужить в армии. Он не остался на службе после обязательного срока и ушел уже в 1844 г. Достоевский не был нищим, отец оставил семье маленькое состояние, но он не был ни практичен, ни бережлив, и потому нередко находился в стесненных обстоятельствах. Оставив службу, он решил посвятить себя литературе и зимой 1844-1845 гг. написал Бедных людей . Григорович, начинающий романист новой школы, посоветовал ему показать свое произведение Некрасову, который как раз собирался издавать литературный альманах. Прочитав Бедных людей , Некрасов пришел в восторг и отнес роман Белинскому. ”Новый Гоголь родился!” - вскричал он, врываясь в комнату Белинского. ”У вас Гоголи как грибы родятся”, - ответил Белинский, но роман взял, прочел и он произвел на него такое же впечатление, как на Некрасова. Была устроена встреча между Достоевским и Белинским; Белинский излил на молодого писателя весь свой энтузиазм, восклицая: ”Да вы понимаете ли сами-то, что это вы такое написали?” Через тридцать лет, вспоминая все это, Достоевский сказал, что это был счастливейший день в его жизни. Бедные люди появились в некрасовском ”Петербургском сборнике” в январе 1846 г. Они были восторженно отрецензированы Белинским и другими критиками, дружелюбно относившимися к новой школе, и очень хорошо встречены публикой. Достоевский нелегко перенес свой успех - он раздулся от гордости; сохранились забавные анекдоты о его непомерном тщеславии. Огромный успех продолжался недолго.

Для "Бедных людей" Достоевский взял форму европейского "романа в письмах", в которой были написаны "Новая Элоиза" Руссо, "Страдания молодого Вертера" Гете, "Жак" Ж.Санд. Это дало писателю "возможность объединить описательный, "физиологический" материал с эмоциональным, лирическим тоном изложения, глубоким психологическим раскрытием души "бедных людей". Обращение к эпистолярной форме позволило Достоевскому воспользоваться для анализа психологии обоих главных героев теми разнообразными приемами тонкого "микроанализа" человеческой души, которые были разработаны создателями сентиментального романа, а также романтического романа-исповеди.

Все раннее творчество Достоевского проходит под знаком двух европейских писателей: Диккенса и Гофмана. Гофман был одним из первых страстных увлечений Достоевского. В 1838 году Достоевским был "прочитан весь Гофман, русский и немецкий (то есть не переведенный "Кот Мурр)". Гофман был близок ему своим интересом ко всему непостижимому в области душевной жизни: навязчивым идеям, кошмарам, видениям, двойничеству, граничащей с безумием гениальности и т.д. Влияние Гофмана явственно ощущается во всех ранних повестях Достоевского, где присутствует фантастический элемент: в "Двойнике", "Хозяйке" и отчасти "Неточке Незвановой". Разумеется, влияние Гофмана Достоевский воспринял также и опосредованно через Гоголя, что убедительно доказывают параллели между "Двойником" и "Носом", найденные В.В. Виноградовым .

Диккенс был вторым важнейшим ориентиром для раннего Достоевского. Диккенс и Бальзак были двумя виднейшими представителями социального романа в начале XIX века в Европе, и Достоевскому, начинавшему работать в социальной тематике, оставалось только брать Диккенса за образец. Бросается в глаза разительное сходство тем и мотивов, относительно которого не всегда можно с достаточной уверенностью сказать, является ли оно результатом совпадения творческих поисков двух писателей или “прямым отзвуком впечатлений увлеченного читателя и почитателя произведений Диккенса” . Объединяла двух авторов прежде всего тема "бедных людей" – жертв огромного города, затерявшихся в нем и страдающих от бедности, беспомощности и всеобщего равнодушия. Эта тема была одной из ведущих у Диккенса ("Очерки Боза", Оливер Твист", "Николас Никльби", "Лавка древностей", "Тяжелые времена", "Холодный дом") и чуть ли не главной у молодого Достоевского. Тихий, незлобивый Девушкин, чиновник Горшков, лишившийся работы, – сродни многим героям Диккенса, особенно Тоби Вэку ("Колокола"), Хамфри из "Лавки древностей", Фредерику Дорриту из «Крошки Доррит». Явно от Диккенса проистекает также сентиментальный пафос "Бедных людей" и "Слабого сердца". "Характерное для Достоевского стремление уже в этот период его творческого развития сочетать глубоко трагическое в повседневной жизни внешне незаметного, но по-своему незаурядного человека с неподдельным лиризмом, его глубокую заинтересованность в судьбах своих маленьких героев, окажется причиной того, что Диккенс и далее не останется для него "нейтральной" фигурой, что Достоевский будет не только восхищаться Диккенсом как художником-гуманистом, не только в чем-то использовать его опыт, но по мере все более глубокого проникновения в жестокие и суровые законы жизни и спорить с ним" ._К примеру, Достоевский сразу отметает обязательные для Диккенса благополучные концовки, так что его ранние вещи оставляют после себя впечатление безысходности. Для Диккенса также очень характерны создаваемые им картины семейного тепла, уюта и покоя, к которым он ведет как к идеалу своих любимых героев и которые придают его романам английский национальный колорит. Им противопоставлен холод и дискомфорт ("антидом"), порождаемый очерствевшими, холодными душами богачей и чиновников, равнодушных и жестоких к "бедным людям" (на данном противопоставлении строятся, к примеру, такие произведения, как "Рождественская песнь в прозе", "Холодный дом" или "Давид Копперфильд"). Для Достоевского типичны изображения именно второй, отрицательной стороны диккенсовского мира: бесприютности, дискомфорта, одиночества. Типично диккенсовскую атмосферу доброты и патриархальности мы найдем только как явное заимствование из Диккенса: это финальные сцены "Униженных и оскорбленных" и описание усадьбы Ростанева в "Селе Степанчикове". Уже первое произведение Достоевского "Бедные люди" чисто по-диккенсовски трактует гоголевскую тему "маленького человека". Образ Макара Девушкина поэтизируется и описывается в сентиментальном, гуманистическом пафосе.

Бедные люди" Достоевского

"Это была самая восхитительная минута во всей моей жизни. Я в каторге, вспоминая ее, укреплялся духом. Теперь еще вспоминаю ее каждый раз с восторгом. И вот, тридцать лет спустя, я припомнил всю эту минуту опять, недавно, и будто вновь ее пережил..." Так писал о себе Достоевский в 1877 году, будучи уже зрелым мастером, создавшим почти все те произведения, которые принесли ему впоследствии всемирное признание. Он мысленно возвращался к торжественному мгновению, когда "произошло что-то такое молодое, свежее, хорошее, - из того, что остается навсегда в сердце участвовавших" - когда восторженные отклики первых читателей его первого творения - романа "Бедные люди", - тогда еще молодых литераторов Д. В. Григоровича и Н. А. Некрасова и уже известного критика В. Г. Белинского пробудили в нем сознание "перелома навеки" и начала чего-то совершенно нового. Это было рождение писателя. Правда, к тому времени Достоев-ский имел за плечами не одну литературную "пробу". С самого детства весь семейный уклад сформировал в нем наклонности, определившие его дальнейшую судьбу.

Будущий писатель, равно как и его братья Михаил и Андрей, получил прекрасное домашнее воспитание и образование. В 1873 году Достоевский вспоминал: "Я происходил из семейства русского и благочестивого. С тех пор как себя помню, я помню любовь ко мне родителей. Мы в семействе нашем знали Евангелие чуть не с первого детства. Мне было всего лишь десять лет, когда я уже знал почти все главные эпизоды русской истории из Карамзина, которого вслух по вечерам нам читал отец. Каждый раз посещение Кремля и соборов московских было для меня чем-то торжественным. У других, может быть, не было такого рода воспоминаний, как у меня" (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1972-1990. Т. 25. С. 28-31. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием в скобках номера тома и страницы. (21; 134).

Благочестие семейства Достоевских сочеталось с удивительным богатством и разнообразием литературных интересов, в полноте воспринятых детьми от родителей. С десятилетнего возраста началось страстное увлечение Достоевского Шиллером. Пушкина братья Михаил и Федор знали наизусть. Круг их домашнего чтения включал Державина, Жуковского, Карамзина, Вальтера Скотта, романы Нарежного и Вельтмана, сказки Луганского. Начитанность мальчика Достоевского огромна. В 1833 году братья Достоевские поступили в пансион француза Сушара, а через год перешли в привилегированный пансион Л. И. Чермака, где преподавали лучшие профессора Москвы. По воспоминаниям Д. Григоровича, все выпускники пансиона Чермака отличались "замечательною литературною подготовкой и начитанностью".

В мае 1837 года по дороге из Москвы в Петербург, куда шестнадцатилетний Федор с братом Михаилом ехали по решению отца для поступления в Главное инженерное училище, одно из лучших учебных заведений России, оба они мечтали "только о поэзии и поэтах". "Брат писал стихи, каждый день стихотворения по три, и даже дорогой, - рассказывал Достоевский в "Дневнике писателя" за 1876 год, - а я беспрерывно в уме сочинял роман из венецианской жизни. Тогда, всего два месяца перед тем, скончался Пушкин, и мы, дорогой, сговаривались с братом, приехав в Петербург, тотчас же сходить на место поединка и пробраться в бывшую квартиру Пушкина, чтобы увидеть ту комнату, в которой он испустил дух" .

Оказавшись в военно-учебном заведении, юноша Достоевский по-прежнему жил в мире литературы, поэзии - под аккомпанемент барабана и маршировки, математики и лагерных учений. Гомер, Шекспир, Гофман, Гете, Шиллер, Корнель и Расин, Гюго и Бальзак - эти великие имена сменяли друг друга в кипучем и восторженном юном воображении, пытавшемся в туманном воздухе мистического романтизма нащупать границы христианского искусства. Достоевский работал и над собственными драматическими сочинениями - "Мария Стюарт" и "Борис Годунов", рукописи которых не сохранились. Кроме того, известно название еще одной юношеской драмы писателя - "Жид Янкель", также не сохранившейся.

Несмотря на разбросанность, хаотичность литературных увлечений Достоевского, постепенно в них намечалась главная тема всего его будущего творчества: тайна человека. Уже в 1838 году, в 17 лет, Достоевский писал брату о поражавшей его двойственности человеческой природы, скрывавшей загадку зла и грехопадения: "Атмосфера души человека состоит из слияния неба и земли; какое же противозаконное дитя человек; закон душевной природы человека нарушен. Мне кажется, что мир наш - чистилище духов небесных, отуманенных грешною мыслью. Мне кажется, мир принял значение отрицательное, и из высокой изящной духовности вышла сатира...". А через год он говорил о своем призвании: "Человек есть тайна. Ее надо разгадать, ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время. Я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком".

В конце 1843 года, в рождественские праздники, Достоевский перевел роман Бальзака "Евгения Гранде", напечатанный летом 1844 года в журнале "Репертуар и Пантеон". Это была первая публикация Достоевского. Он входил в литературу под знаменем того, в ком видел тогда завершение всего христианского искусства. Работа над переводом помогла ему встать на свой писательский путь.

В октябре 1844 года совершилось то, о чем "снилось и грезилось" молодому Достоевскому: не прослужив даже года по полученной в инженерном училище специальности, он вышел в отставку и превратился из инженерного подпоручика в профессионального литератора. А двумя неделями раньше он сообщал брату: "У меня есть надежда. Я кончаю роман в объеме "Eugenie Grandet". Роман довольно оригинальный..." . Речь шла о романе "Бедные люди". Безусловно, замысел Достоевского складывался под впечатлением бальзаковского повествования о несчастной девушке. И все же в первую очередь он знаменовал собою закономерный этап внутреннего развития писателя, обусловленный самой логикой этого развития. Она раскрыта Достоевским в его полупублицистических, полуфельетонных "Петербургских сновидениях в стихах и прозе", написанных уже после каторги.

В "Петербургских сновидениях в стихах и прозе" рассказывается о некоем таинственном ощущении - видении на Неве: "Был я тогда еще очень молод. Подойдя к Неве, я остановился на минуту и бросил пронзительный взгляд вдоль реки... Ночь ложилась над городом... Становился мороз в 20 градусов... Мерзлый пар валил с усталых лошадей, с бегущих людей. Сжатый воздух дрожал от малейшего звука, и словно великаны со всех кровель обеих набережных подымались и неслись вверх по холодному небу столпы дыма, сплетаясь и расплетаясь в дороге, так что, казалось, новые здания вставали над старыми, новый город складывался в воздухе... Казалось, наконец, что весь этот мир, со всеми жильцами его... в этот сумеречный час походит на фантастическую, волшебную грезу, на сон, который в свою очередь тотчас исчезнет и искурится паром к темно-синему небу. Какая-то странная мысль вдруг зашевелилась во мне. Я вздрогнул, и сердце мое как бы облилось в это мгновение горячим ключом крови, вдруг вскипевшей от прилива могущественного, но доселе незнакомого мне ощущения. Я как будто что-то понял в эту минуту, до сих пор только шевелившееся во мне, но еще не осмысленно; как будто прозрел во что-то новое, совершенно новый мир, мне незнакомый и известный только по каким-то темным слухам, по каким-то таинственным знакам. Я полагаю, что в эти именно минуты началось мое существование..."

Прозревая в невидимую и неведомую доселе глубину человеческого бытия, по-новому освещающую его привычные каждодневные проявления, и желая художественными средствами сделать эту глубину осязаемой, Достоевский работал над "Бедными людьми" так, как, может, не работал ни над каким другим своим произведением. Д. Григорович, живший в то время с ним на одной квартире, вспоминал, что Достоевский "просиживал целые дни и часть ночи за письменным столом" и на вопросы, что он пишет, отвечал "неохотно и лаконически". Мучимый жаждой совершенства, писатель подвергал роман неоднократной переработке. "Кончил я его совершенно, - сообщал Достоевский брату, - чуть ли еще не в ноябре месяце, но в декабре вздумал его весь переделать; переделал и переписал, но в феврале начал опять снова обчищать, обглаживать, вставлять и выпускать. Около половины марта я был готов и доволен" . Однако вскоре вновь последовали исправления, и лишь к маю 1845 года работа над романом была завершена. 4 мая Достоевский признавался в письме брату: "Этот мой роман, от которого я никак не могу отвязаться, задал мне такой работы, что если бы знал, так не начинал бы совсем. Я вздумал его еще раз переправлять, и, ей-Богу, к лучшему; он чуть ли не вдвое выиграл. Но уж теперь он кончен, и эта переправка была последняя. Я слово дал до него не дотрагиваться. Участь первых произведений всегда такова, их переправляешь до бесконечности".

Многочисленные обработки и переделки свидетельствуют об интенсивном поиске Достоевским способов выражения происходивших в глубине его сознания и порождавших новое мироощущение изменений.

В уже цитированных "Петербургских сновидениях в стихах и прозе" Достоевский поведал, как "прежде в юношеской фантазии" он "любил воображать себя иногда то Периклом, то Марием, то христианином из времен Нерона, то рыцарем на турнире, то Эдуардом Гляденингом из романа "Монастырь" Вальтер Скотта, и проч., и проч...": "Не было минут в моей жизни полнее, святее и чище. Я до того замечтался, что проглядел всю мою молодость, и когда судьба вдруг толкнула меня в чиновники, я... я... служил примерно, но только что кончу, бывало, служебные часы, бегу к себе и мечтаю, и упиваюсь, и страдаю такими болями, которые слаще всех наслаждений в мире, и люблю, и люблю... и в Швейцарию хочу бежать, и в Италию, и воображаю перед собой Елизавету, Луизу, Амалию. А настоящую Амалию я тоже проглядел; она жила со мной, под боком, тут же за ширмами..." Но если в "Амальины времена" он жил "чуть не полгода с чиновником, ее женихом, носившим шинель с воротником из кошки, которую можно было принять за куницу, и не хотел даже и думать об этой кунице", то "вдруг, оставшись один", он "об этом задумался": "И стал я разглядывать и вдруг увидел какие-то странные лица. Все это были странные, чудные фигуры, вполне прозаические, вовсе не Дон Карлосы и Позы, а вполне титулярные советники. Кто-то гримасничал передо мною, спрятавшись за всю эту фантастическую толпу, и передергивал какие-то нитки, пружинки, и куколки эти двигались, а он хохотал и все хохотал! И замерещилась мне тогда другая история, в каких-то темных углах, какое-то титулярное сердце, честное и чистое, нравственное и преданное начальству, а вместе с ним какая-то девочка, оскорбленная и грустная, и глубоко разорвала мне сердце вся их история..."

Мечтателю-Достоевскому, романтически устремлявшемуся от действительности к таинственно-фантастическому, открылась "фантастичность" самой действительности, о которой он впоследствии скажет: "Никогда нам не исчерпать всего явления, не добраться до конца и начала его. Нам знакомо одно лишь насущное видимо-текущее, да и то по-наглядке, а концы и начала - это все еще пока для человечества фантастическое"; и в другом месте: "...то, что большинство называет почти фантастическим и исключительным, то для меня иногда составляет самую сущность действительного...". В русской литературе появилась история жалкого петербургского чиновника Макара Девушкина.

Понимая, насколько его судьба зависела от успеха романа, Достоевский писал брату страшные слова: "Если мое дело не удастся, я, может быть, повешусь" "...я по целым ночам не сплю от мучительных мыслей. Не пристрою романа, так, может быть, и в Неву. Что же делать? Я уж думал обо всем. Я не переживу смерти моей idee fixe". С первых же шагов писательский путь Достоевского был крестным, ставившим вопрос жизни и смерти.

Через Д. В. Григоровича, незадолго до того опубликовавшего свой первый очерк "Петербургские шарманщики" в альманахе Н. А. Некрасова "Физиология Петербурга" (1844) - сборнике-манифесте писателей "натуральной школы", рукопись "Бедных людей" была отдана Некрасову, задумавшему новый альманах. Как впоследствии вспоминал Достоевский, Григорович и Некрасов прочли вслух, не отрываясь, весь роман, и в четыре часа ночи прибежали к автору "в совершенном восторге, и оба чуть сами не плачут". Некрасов снес рукопись Белинскому в тот же день... "Новый Гоголь явился!" - закричал Некрасов, входя к нему с "Бедными людьми". - "У вас Гоголи-то как грибы растут", - строго заметил ему Белинский, но рукопись взял. Когда Некрасов опять зашел к нему вечером, то Белинский встретил его "просто в волнении": "Приведите, приведите его скорее!" .

Еще до встречи с Достоевским критик отозвался П. В. Анненкову о "Бедных людях", что роман "открывает такие тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому...". Горячие похвалы Белинского автору "Бедных людей" вторят этому отзыву: "Вы до самой сути дела дотронулись, самое главное разом указали... Вам правда открыта и возвещена как художнику, досталась как дар, цените же ваш дар и оставайтесь верным и будете великим писателем...".

Услышанное молодым писателем пробудило в нем то удивительное чувство, которое и запомнилось ему как самая восхитительная минута всей жизни: "Я вышел от него в упоении. Я остановился на углу его дома, смотрел на небо, на светлый день, на проходивших людей и весь, всем существом своим, ощущал, что в жизни моей произошел торжественный момент, перелом навеки, что началось что-то совсем новое, но такое, чего я и не предполагал тогда даже в самых страстных мечтах моих. (А я был тогда страшный мечтатель)... Я припоминаю ту минуту в самой полной ясности. И никогда потом я не мог забыть ее..."

Такой триумф дебютанта был незаурядным событием в истории русской литературы. В письме к брату Достоевский рассказывал ему о своем успехе: "...никогда, я думаю, слава моя не дойдет до такой апогеи, как теперь. Всюду почтение неимоверное, любопытство насчет меня страшное" Романом "Бедные люди" открывался "Петербургский сборник", второй альманах "натуральной школы", вышедший в январе 1846 года. Он включал в себя произведения Н. А. Некрасова, И. С. Тургенева, А. И. Герцена, В. А. Соллогуба, И. И. Панаева, В. Г. Белинского и др. Сборник вышел в период расцвета "натуральной школы", и писательский путь Достоевского пересекся с ней как раз в этот кульминационный момент.

Однако "восхитительная минута" была коротка. Триумф вскоре сменился травлей. И, в конце концов, Белинский "посетовал" в письме П. В. Анненкову: "Надулись же мы, друг мой, с Достоевским-гением". Неизбежность столь кардинальной перемены крылась в принципиальном различии установок Достоевского и вдохновляемого Белинским литературного направления, различии, все более обнаруживавшемся и углублявшемся с каждым новым произведением Достоевского.

Правда, о которой говорил Белинский пришедшему к нему впервые автору "Бедных людей", воспринималась группировавшимися вокруг критика литераторами именно в духе "натуральной школы" и "гоголевской традиции". Имелось в виду сочувственное изображение бедного чиновника, "маленького" человека, париев общества "на чердаках и в подвалах", на фоне "физиологической" повседневности столичного города. Не случайно Белинский, рекомендуя Анненкову роман "Бедные люди", выставляет как его главное достоинство то, что это "первая попытка у нас социального романа"

Позднее А. И. Герцен, как бы солидаризируясь с критиком, отнес "Бедных людей" к числу произведений русской литературы 1840-х годов, проникнутых "социалистическими тенденциями и одушевлением" (Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1956. Т. 7. С. 252), а Н. А. Добролюбов - к сочинениям, написанным под влиянием "лучших сторон Гоголя и наиболее жизненных идей Белинского" .

Черты "натуральной школы" и "гоголевского направления", действительно, очевидны в первом романе Достоевского. История полунищего петербургского чиновника - типично гоголевский сюжет. После "Шинели", "Записок сумасшедшего" и порожденной ими целой массовой литературы повествовательного и очеркового характера эту тему можно было даже назвать избитой. Обрамление основного сюжета рядом деталей, выполненных в духе своего рода документальности, перекликается с традицией физиологического очерка. Перед взором читателя раскрывается жизнь столицы в ее повседневных, самых прозаических подробностях. Образы главных героев окружены целой галереей "двойников" (Горшков, отец и сын Покровские, двоюродная сестра Вареньки и др.), взаимная спроецированность которых оттеняет, делает более масштабным описание их судеб. Разнообразие типов - от уличного нищего до "его превосходительства" - придает метко схваченным деталям социальное звучание. Именно на это (и только на это) указал Достоевскому Белинский, когда восклицал: "Да вы понимаете ль сами-то... что это вы такое написали!.. А эта оторвавшаяся пуговица, а эта минута целования генеральской ручки, - да ведь тут уж не сожаление к этому несчастному, а ужас, ужас! В этой благодарности его ужас! Это трагедия!" (25; 30-31).

Однако от большинства критиков ускользнул произведенный автором "Бедных людей" "коперниковский переворот", осуществленный изнутри вполне освоенной им художественной школы. Достоевский как бы взрывает ее устои, одновременно закладывая основы своей собственной системы. Оставленные без внимания художественно-психологические особенности "Бедных людей" являлись на самом деле зерном самобытности Достоевского, давшим в его зрелом творчестве грандиозные всходы.

Изображенный в повести Гоголя "Шинель" Акакий Акакиевич Башмачкин - бедный, забитый чиновник, всю жизнь переписывающий бумаги, которого распекает начальство, над которым издеваются сослуживцы, - во всех этих чертах прямой "предшественник" главного героя "Бедных людей", Макара Девушкина. Даже в их судьбах есть определенная сопоставленность: оба ценой невероятных лишений и крайней самоотверженности пытаются добиться заветной цели и, терпя полный и бесповоротный крах, впадают в смертельное отчаяние. Но если аскетизм Башмачкина опошлен недостойным объектом - вещью, то у героя Достоевского он превращается в возвышенную и трогательную привязанность к Вареньке Доброселовой, он оживает, очеловечивается (сама фамилия Башмачкин - "вещная", а Девушкин - "человечная").

Следствием такого превращения является кардинальная трансформация в архитектонике образа "маленького" человека: бессловесность, имевшая место в отношениях с вещью, сменяется самосозиданием и перерождением в слове; переписчик становится писателем. Отвечая своим критикам, видевшим в "Бедных людях" многословие, говорливость, происходившие будто бы от неопытности автора, Достоевский отмечал в письме брату от 1 февраля 1846 года: "Не понимают, как можно писать таким слогом. Во всем они привыкли видеть рожу сочинителя; я же моей не показывал. А им и невдогад, что говорит Девушкин, а не я, и что Девушкин иначе и говорить не может". Достоевский выбрал для своего произведения жанр эпистолярного романа. Тем самым героям "Бедных людей", Макару Девушкину и Вареньке Доброселовой, предоставлялась - через их переписку - свобода выявления и предельно полного выражения их внутреннего мира. Иными словами, предметом изображения у Достоевского становится самосознание героев, история их душевной жизни.

Именно как особое душевное состояние анализируется в романе феномен бедности, давший произведению его название. Физические страдания, описываемые Девушкиным, жизнь в чадной кухне, впроголодь, хождение на службу в обветшавшем мундире и дырявых сапогах - все это ничто по сравнению с теми душевными муками и терзаниями, униженностью, беззащитностью, запуганностью, на которые обрекает бедность, превращая самого героя в "ветошку". Макар Девушкин признается Вареньке: "...знаете ли, родная моя, чаю не пить как-то стыдно; здесь все народ достаточный, так и стыдно. Ради чужих и пьешь его, Варенька, для вида, для тона..."; "а главное, родная моя, что я не для себя и тужу, не для себя и страдаю; по мне все равно, хотя бы и в трескучий мороз без шинели и без сапогов ходить, я перетерплю и все вынесу, мне ничего, человек-то я простой, маленький, - но что люди скажут? Враги-то мои, злые-то языки эти все что заговорят, когда без шинели пойдешь? Ведь для людей и в шинели ходишь, да и сапоги, пожалуй, для них же носишь" Для Макара Алексеевича, который ест, пьет и одевается для "другого" (а "другой" для него - "чужой"), забота о материальном благе становится заботой именно о душе.