Произведение Распутина "Пожар" было издано в 1985 году. В данной повести писатель как бы продолжает анализ жизни переехавших в другое селение после затопления острова людей из повести "Прощание с Матерой". Их переселяли в поселок городского типа Сосновку. Главный герой - Иван Петрович Егоров - ощущает себя истощенным морально и физически: "как в могиле".

Событийная основа повести проста: в поселке Сосновка загорелись склады. Кто спасает из пожара народное добро, а кто тянет, что можно, для себя. То, как ведут себя люди в экстремальной ситуации, служит толчком к тягостным раздумьям главного героя повести шофера Ивана Петровича Егорова, в котором Распутин воплотил народный характер правдолюбца, страдающего при виде разрушения вековой нравственной основы бытия.

Ситуация с пожаром в повести позволяет автору исследовать настоящее и прошлое. Горят склады, товары, которых люди не видели на прилавках: колбасы, японские тряпки, красная рыба, мотоцикл "Урал", сахар, мука. Часть народа, пользуясь неразберихой, растаскивает, что может. В повести, пожар является символом катастрофы для социальной атмосферы в Сосновке.

Иван Петрович ищет ответы на вопросы, которые подбрасывает ему окружающая действительность. Почему "все перевернулось с ног на голову?.. Было не положено, не принято, стало положено и принято, было нельзя - стало можно, считалось за позор, за смертный грех - почитается за ловкость и доблесть". Иван Петрович законом своей жизни сделал правило "жить по совести", ему больно, что при пожаре однорукий Савелий тащит в свою баньку мешки с мукой, а "дружные ребята - архаровцы" перво-наперво хватают ящики с водкой.

Но герой не только страдает, он пытается найти причину этого нравственного оскудения. При этом главным является разрушение вековых традиций русского народа: разучились пахать и сеять, привыкли только брать, вырубать, разрушать.

Во всех произведениях В. Распутина особую роль играет образ дома: дом старухи Анны, куда съезжаются ее дети, изба Гуськовых, которая не принимает дезертира, дом Дарьи, уходящий под воду. У жителей Сосновки этого нет, а сам поселок, словно временное пристанище: "Неуютный и неопрятный… бивачного типа… словно кочевали с места на место, остановились переждать непогоду, да так и застряли…". Отсутствие Дома лишает людей жизненной основы, добра, тепла. Читатель ощущает острое беспокойство от картины безжалостного покорения природы. Большой объем работ требует большого количества рабочих рук, часто каких попало. Писатель описывает пласт "лишних", равнодушных ко всему людей, от которых в жизни разлад.

К ним добавились "архаровцы" (бригада оргнабора), которые нагло давили на всех. И местные жители растерялись перед этой злой силой. Автор через размышления Ивана Петровича разъясняет ситуацию: "люди разбрелись всяк по себе еще раньше". Социальные слои в Сосновке перемешались. Происходит распад "общего и слаженного существования". За двадцать лет жизни в новом поселке изменилась нравственность. В Сосновке даже палисадников у домов нет, потому что все равно это временное жилье. Иван Петрович остался верен прежним принципам, нормам добра и зла. Он честно работает, переживает за упадок нравов. И оказывается в положении инородного тела. Попытки Ивана Петровича помешать шайке Девятого вершить власть кончаются местью шайки. То проколют шины у его автомобиля, то насыплют песок в карбюратор, то изрубят тормозные шланги к прицепу, то выбьют стойку из-под балки, которая чуть не убьет Ивана Петровича.

Приходится Ивану Петровичу собираться с женой Аленой уезжать на Дальний Восток к одному из сыновей, но он не сможет бросить эту землю.

В повести много положительных персонажей: жена Ивана Петровича Алена, старый дядя Миша Хампо, Афоня Бронников, начальник участка леспромхоза Борис Тимофеевич Водников. Символичны описания природы. В начале повести (март) она вялая, оцепенелая. В конце - момент затишья, перед расцветом. Шагающего по весенней земле Ивана Петровича "будто вынесло наконец на верную дорогу".

«Прощание с Матёрой»

В повести перед читателем предстают, традиционно для Распутина, “старинные старухи”: Дарья Пинегина, Катерина Зотова, Наталья, Сима, а также герой-мужчина Богодул. У каждого из них в прошлом – тяжелая трудовая жизнь. Сейчас же они живут как бы для продолжения семейного (человеческого) рода, считая это своей главной целью. Распутин делает их носителями народных нравственных ценностей и противопоставляет им “обсевков” – тех, кому не дорога Матера, кто без сожаления покидает родные стены. Таков Андрей, внук Дарьи: земля предков и ее судьба не волнует его, его цель – большая стройка, и он спорит с отцом и бабушкой, отрицая их ценности.

Вообще композиция повести довольно расплывчата, она представлена как цепь событий, связанных, если так можно выразиться, лишь внутренним смыслом, хронологией. Все происходящее непосредственно касается Матеры, факта ее неизбежного (как подчеркивает автор) исчезновения, отсюда и все переживания ее жителей. Все персонажи со значительной долей уверенности подчиняются системе противопоставления истинно деревенских жителей, с их кругом ценностей, и так называемых “обсевков”. На этой основе можно рассматривать и средства, используемые автором для того, чтобы читатель понял, как он относится к тем или иным героям. Своим любимым героиням Распутин дает исконно русские, навевающие что-то деревенское, имена: Дарья Пинегина, Наталья Карпова, Катерина. Такого колоритного персонажа, как Богодул, он наделяет чертами, схожими с героем русских сказок лешим.

В противовес им Распутин награждает уничижительными именами неприятных для него героев – Клавка Стригунова, Петруха (в прошлом – Никита Зотов, впоследствии же переименованный для пущей схожести с балаганным Петрушкой). Прибавляет отрицательных черт таким персонажам и их речь – литературно бедная, с безграмотно построенными фразами, а если и правильно, то насыщенная штампами (”Понимать будем или что будем?”). Примечательно, что в повести положительные герои – старухи и дети (маленький Коля). И те, и другие беспомощны, по сути, их вытесняет “молодое племя”.

Распутин пишет о том, что старый, уходящий мир – единственная обитель святости и гармонии. Ведь действительно жителей (а точнее – в основном, жительниц) Матеры не волнуют никакие внешние проблемы, они живут в своем замкнутом мире. Именно поэтому так страшно для них проникновение внешнего, жестокого и агрессивного мира. От его воздействия Матера просто гибнет.

В творчестве Валентина Распутина нравственные искания занимают значительное место. Его произведения представляют эту проблему во всей широте и многосторонности. Сам автор — глубоко нравственный человек, о чем свидетельствует его активная общественная жизнь. Имя этого писателя можно встретить не только среди борцов за нравственное преображение отечества, но и среде борцов за экологию. В его повести “Живи и помни” нравственные проблемы поставлены писателем с наибольшей остротой. Произведение написано со свойственным автору глубоким знанием народной жизни, психологии простого человека. Автор ставит своих героев в сложную ситуацию: молодой парень Андрей Гуськов честно воевал почти до самого конца войны, но в 1944 году оказался в госпитале и жизнь его дала трещину. Он думал, что тяжелое ранение освободит его от дальнейшей службы. Лежа в палате, он уже представлял себе, как вернется домой, обнимет родных и свою Настену, и был так уверен в этом, что даже не вызвал родню в госпиталь повидаться. Весть о том, что его снова отправляют на фронт, поразила, как удар молнии. Все его мечты и планы оказались разрушены в одно мгновение. В минуты душевной смуты и отчаяния Андрей принимает роковое для себя решение, которое перевернуло его жизнь и душу, сделало другим человеком. В литературе много примеров, когда обстоятельства оказываются выше силы воли героев, но образ Андрея наиболее достоверен и выразителен. Возникает ощущение, что автор лично был знаком с этим человеком. Незаметно писатель стирает грани между “хорошими” и “плохими” героями и не судит их однозначно. Чем внимательнее вчитываешься в повесть, тем больше возможностей для постижения нравственного состояния героев, анализа их поступков. В произведениях Распутина жизнь сложна тем, что каждая ситуация содержит бесчисленное множество граней и градаций. Андрей Гуськов делает свой выбор: он решает самостоятельно ехать домой, хотя бы на один день. С этого момента его жизнь попадает под влияние совсем иных законов бытия, Андрея несет в мутном потоке событий как щепку. Он начинает понимать, что каждый день такой жизни отдаляет его от нормальных, честных людей и делает возвращение назад невозможным. Судьба лихо начинает управлять безвольным человеком. Обстановка, окружающая героев, неуютна. Встреча Андрея с Настеной происходит в холодной, нетопленой бане. Автор хорошо знает русский фольклор и строит недвусмысленную параллель: баня — место, где по ночам появляется всякая нечисть. Так возникает тема оборотничесва, которая проходит через все повествование. В сознании народа оборотни ассоциируются с волками. И Андрей научился выть по-волчьи, у него получается так натурально, что Настена думает, уж не настоящий ли он оборотень. Андрей все больше черствеет душой. Становится жестоким, даже с некоторым проявлением садизма. Подстрелив косулю; не добивает ее вторым выстрелом, как делают все охотники, а стоит и внимательно наблюдает, как мучается несчастное животное. “Уже перед самым концом он приподнял ее и заглянул в глаза — они в ответ расширились. Он ждал последнего, окончательного движения, чтобы запомнить, как оно отразится в глазах”. Вид крови как бы определяет его дальнейшие действия и слова. “Скажешь кому — убью. Мне терять нечего”,— говорит он жене. Андрей стремительно удаляется от людей. Какое бы наказание он ни понес, в сознании односельчан он навсегда останется оборотнем, нелюдем. Оборотней в народе еще называют нежитями. Нежить — значит, живет в совершенно ином, чем люди, измерении. Но автор заставляет героя мучительно думать: “Чем я провинился перед судьбой, что она так со мной,— чем?” Андрей не находит ответа на свой вопрос. Каждый читатель выносит свое собственное суждение. Сам герой склонен искать оправдание своему преступлению. Он видит свое спасение в будущем ребенке. Его рождение, думает Андрей,— перст Божий, указующий на возврат к нормальной человеческой жизни, и ошибается в очередной раз. Настена и еще не родившийся ребенок погибают. Этот момент и является той карой, которой высшие силы могут наказать преступившего все нравственные законы человека. Андрей обречен на мучительную жизнь. Слова Настены: “Живи и помни” — будут до конца дней стучать в его воспаленном мозгу. Но этот призыв “Живи и помни” обращен не только к Андрею, но и к жителям Атамановки, вообще ко всем людям. Подобные трагедии всегда происходят на глазах у людей, но редко кто отважится предотвратить их. Люди боятся быть откровенными с близкими. Здесь уже действуют законы, сковывающие нравственные порывы невинных людей. Настена даже подруге своей побоялась сказать, что ничем не замарала своего человеческого достоинства, а просто оказалась между двух огней.
Она выбирает страшный путь для выхода из своего положения — самоубийство. Кажется, автор наводит читателя на мысль о некоей моральной заразе, передающейся как болезнь. Ведь Настена, убивая себя, убивает в себе дитя — это двойной грех. Страдает уже третий человек, пусть еще не рожденный. Зараза безнравственности распространяется и на жителей Атамановки. Они не только не стараются предотвратить трагедию, но и способствуют ее развитию и завершению. Сильное художественное произведение на тему нравственности, каковым является повесть В. Распутина “Живи и помни”,— это всегда шаг вперед в духовном развитии общества. Такое произведение уже самим своим существованием является преградой для бездуховности. Творчество такого писателя поможет нашим современникам не утратить нравственных ценностей. Творчество Валентина Распутина довольно часто противопоставляют «го¬род¬ской прозе». И действие у него почти всегда происходит в деревне, и глав¬ные ге¬рои (точнее, героини) в большинстве случаев - «ста¬ринные ста¬рухи», и симпатии его отданы не новому, а тому древнему, исконному, что безвозвратно уходит из жизни. Все это так и не так. Критик А. Бочаров справедли¬во заметил, что между «городским» Ю. Трифоновым и «деревенским» В. Распутиным при всем их раз¬личии много общего. Оба взыскуют высокой нравст¬венности человека, обоих интересует место личнос¬ти в истории. Оба говорят о влиянии прошлой жиз¬ни на современную и будущую, оба не приемлют ин¬дивидуалистов, «железных» суперменов и бесхарак¬терных конформистов, забывших о высшем назначе¬НИИ человека. Словом, оба писателя разрабатывают философскую проблематику, хотя и делают это по-разному. Сюжет каждой повести В. Распутина связан с ис¬пытанием, выбором, смертью. В «Последнем сроке» говорится о предсмертных днях старухи Анны и о со¬бравшихся у постели умирающей матери ее детях. Смерть высвечивает характеры всех персонажей, и в первую очередь самой старухи. В «Живи и помни» действие переносится в 1945 год, когда так не хоте¬лось умереть на фронте герою повести Андрею Гусько-ву, и он дезертировал. В центре внимания писателя - нравственные и философские проблемы, вставшие как перед самим Андреем, так и - в еще большей сте¬пени - перед его женой Настеной. В «Прощании с Матерой» описываются затопление для нужд ГЭС ост¬рова, на котором расположена старая сибирская де¬ревня, и последние дни стариков и старух, оставших¬ся на нем. В этих условиях обостряется вопрос о смыс¬ле жизни, о соотношении нравственности и прогресса, о смерти и бессмертии. Во всех трех повестях В. Распутин создает образы русских женщин, но¬си¬тель¬ниц нравственных ценнос¬тей народа, его философского мироощущения, ли¬те¬ратурных преемниц шолоховской Ильиничны и сол-женицынской Мат¬рены, развивающих и обогащаю¬щих образ сельской праведницы. Всем им при¬сущее чувство огромной ответственности за происходящее, чувство вины без вины, осознание своей слитности с миром как человеческим, так и природным. Старикам и старухам, носителям народной памяти, во всех повестях писа¬теля противостоят те, кого, ис¬пользуя выражение из «Прощания с Матерой», мож¬но назвать «обсевками». Пристально вглядываясь в противоречия современ¬ного мира, Распутин, подобно другим писателям-«де¬ревенщикам», видит истоки бездуховности в социаль¬ной действительности (человека лишили чувства хо¬зяина, сделали винтиком, исполнителем чужих решений). Вместе с тем писатель предъяв¬ляет высо¬кие требования к самой личности. Для него неприем¬лемы индиви¬дуа¬лизм, пренебрежение такими народ¬ными национальными ценностями, как Дом, труд, могилы предков, продолжение рода. Все эти понятия обретают в прозе писателя материальное воплощение, описываются в лирико-поэти¬чес-кой манере. От повести к повести усиливается в распутинском творчестве трагизм автор-ского мировосприятия.

Одно дело - беспорядок вокруг, и совсем другое - беспорядок внутри тебя

В 1966 г. увидели свет первые сборники рассказов и очерков писателя «Костровые новых городов» и «Край возле самого неба». Первая повесть В. Распутина «Деньги для Марии» была опубликована в 1967 г. в альманахе «Ангара» и принесла писателю всесоюзную известность. Затем последовали повести: «Последний срок» (1970), «Жи­ви и помни» (1974), «Прощание с Матерой» (1976) публицистическая повесть «Пожар» (1985). Валентин Григорьевич Распутин дважды был удостоен Государственной пре­мии СССР (1977 и 1987).

Известен Распутин и как мастер рассказа. Шедевр этого жанра «Уроки француз­ского» был написан в 1973 г. Рассказ во многом носит автобиографический характер -взрослый человек с высоты своей гражданской, социальной зрелости мысленно про­слеживает ступени своего восхождения к знаниям, вспоминает, как он - деревенский мальчик - в одиннадцать лет в трудное послевоенное время приезжает в райцентр за пятьдесят километров учиться в школе. Урок милосердия, зароненный в его душу учительницей французского языка, останется с ним на всю жизнь и даст всходы. По­этому и начинается рассказ с очень емких слов об ответственности, о долге перед учи­телями: «странно, почему мы, так же, как и перед родителями, всякий раз чувствуем свою вину перед учителями? И не за то вовсе, что было в школе, а за то, что сталось с нами после». В цикл «Век живи - век люби» (Наш современник. 1982, № 7) вошли рас­сказы «Наташа», «Что передать вороне», «Век живи - век люби», «Не могу-у». В них писатель бережно исследует психологию отношений с близкими людьми. Проявляет повышенный интерес к интуитивным, «природным» началам в человеке.

В 2000 г. Распутин был награжден премией А. И. Солженицына «За пронзитель­ность выражения поэзии и трагедии русской жизни в сращенности с русской приро­дой и речью, душевность и целомудрие в воскрешении добрых начал». Учредитель премии - Нобелевский лауреат - представляя лауреата премии А. Солженицына, ска­зал: «В середине семидесятых годов в нашей стране произошел тихий переворот -группа писателей стала работать так, будто никакого соцреализма не существовало. Их стали называть деревенщиками, а правильнее было бы - нравственниками. Пер­вый из них - Валентин Распутин».

Уже в первых рассказах, в повести «Деньги для Марии» проступили характерные черты творческого почерка писателя - внимательное, вдумчивое отношение к своим героям, глубокий психологизм, тонкая наблюдательность, афористичность языка, юмор. В основе сюжета первой повести получил развитие мотив древнерусских хож­дений за правдой. Тракторист Кузьма, муж совестливой сельской продавщицы, по­павшейся на растрате, собирает деньги у односельчан, чтобы возместить недостачу. Писатель ставит персонажей повести перед событием, выявляющим их нравствен­ную ценность. Нравственной проверке подвергается современное состояние русской соборности. В повести Распутин высказывает важные в его мировоззренческом кон­тексте мысли о сохранении традиций, которые сформированы размеренным сель­ским укладом жизни: «Все люди родом оттуда, из деревни, только одни раньше, дру­гие позже, и одни это понимают, а другие нет. <...> И доброта человеческая, уважение к старшим, и трудолюбие тоже родом из деревни».

Повесть «Последний срок» стала одним из канонических произведений «деревен­ской прозы». В основе повести архетипическая история распада родовых связей. Про­цесс растворения, «рассасывания крестьянской семьи», отчуждения членов семьи друг от друга, от дома, от земли, на которой родились и выросли, осмысляется Распу­тиным как ситуация глубоко тревожная. Старуха Анна говорит перед смертью своим детям: «Не забывайте брат сестру, сестра брата. И сюда тоже наведывайтесь, здесь весь наш род».

О невозможности счастья для человека вразрез с родовой моралью, всем строем на­родного сознания повествует повесть Распутина «Живи и помни». Повесть построена на конфликте трусости, жестокости, крайнего индивидуализма, предательства, - с од-

ной стороны, и долга, совести, нравственности - с другой, на конфликте мироощуще­ний ее героев. Глубинная концепция повести - в неотделимости судьбы человека от общенародной, в ответственности человека за свой выбор. Смысл названия повести -это напоминание человеку помнить о своей обязанности - быть на земле Человеком. «Живи и помни», - говорит об этом автор.

Художественным достижением Распутина признана повесть «Прощание с Мате­рой». В повести Распутин создает образ народной жизни с ее этикой, философией, эс­тетикой. Устами героини повести, старухи Дарьи, олицетворяющей народный харак­тер, писатель бросает укор тем, кто забывает прошлое, взывает к гармонии между та­кими извечными нравственными понятиями как совесть, доброта, душа, разум, с по­мощью которых человек сохраняется как личность. Повесть вызвала бурную полеми­ку. Так, некоторые участники дискуссии в журнале «Вопросы литературы» критикова­ли автора за доминирование чувства умирания, внимание других привлекло богат­ство социально-философской природы произведения, умения писателя решать на ло­кальном материале «вечные вопросы» человеческого бытия и народной жизни, ма­стерство в передаче русской речи. (Обсуждение прозы В. Распутина // Вопросы литера­туры. 1977. № 2. С. 37, 74).

Своеобразие конфликта в повести В. Распутина «Живи и помни»

Сладко жить, страшно жить, стыдно жить...

Повесть «Живи и помни» состоит из 22 глав, композиционно связанных между со­бой общими событиями, героями, выявлением мотивов их поведения.

Повесть сразу начинается с завязки конфликта: «Зима на 45-й, последний военный год в этих краях простояла сиротской, но крещенские морозы свое взяли, отстучали, как им полагается за сорок. <...> В морозы в бане Гуськовых, стоящей на нижнем ого­роде у Ангары, поближе к воде, случилась пропажа: исчез хороший, старой работы, плотницкий топор Михеича». В конце произведения - в 21-й и в 22-й главах дана раз­вязка. Вторая и третья главы представляют собой вводную часть, экспозицию, в них изображаются события, начинающие развертывание сюжетного повествования: «Молчи, Настена. Это я. Молчи. Сильные, жесткие руки схватили ее за плечи и прижа­ли к лавке. От боли и страха Настена застонала. Голос был хриплый, ржавый, но нут­ро в нем осталось прежнее, и Настена узнала его.

Ты, Андрей?! Господи! Откуда ты взялся?!».

Настена узнает голос мужа, так ожидаемого ею, и жесткие интонации, угрожаю­щие ей, возвестившие о его появлении, станут «последним сроком» в ее жизни, поста­вят четкую границу между ее прошлой жизнью и настоящей. «Оттуда. Молчи. <...> Ни одна собака не должна знать, что я здесь. Скажешь кому- убью. Убью - мне терять нечего. Так и запомни. Откуда хошь достану. У меня теперь рука на это твердая, не со­рвется».

Андрей Гуськов дезертировал после четырех лет войны («...воевал и воевал, не пря­тался, не хитрил»), а после ранения, после госпиталя - по ночам, как вор, пробирался в свою родную Атама-новку. Он убежден, что если вернется на фронт, то его обязатель­но убьют. На вопрос Настены - «Но как, как ты насмелился? Это не просто. Как у тебя духу хватило?» - Гуськов скажет - «Дышать нечем было - до того захотелось увидеть вас. Оттуда, с фронта, конечно, не побежал бы... Тут показалось вроде рядом. А где ж рядом? Ехал, ехал... до части скорей доехать. Я ж не с целью побежал. Потом вижу: ку­да ж ворочаться? На смерть. Лучше здесь помереть. Что теперь говорить! Свинья гря­зи найдет».

Психологически разработан в повести характер человека, вступившего на черту предательства. Художественная достоверность образа Гуськова в том, что писатель не изображает его одними черными красками: воевал, лишь в конце войны «невмоготу стало» - стал дезертиром. Но как, оказывается, тернист путь человека, ставшего вра­гом, вставшего на путь предательства. Гуськов возлагает свою вину на судьбу и от это­го духовно разрушается. Он осознает все, что с с ним произошло, дает трезвую оценку своему поведению в разговоре с Настеной, убеждает ее, что скоро исчезнет. В. Распу­тин исподволь, но планомерно готовит трагический для «светлой души» Настены фи-

нал повести, показывая ее внутренние терзания, испытываемое чувство вины, ее честность и неспособность жить по лжи, и предельный индивидуализм, жестокость Гуськова, антигероя, не трагического героя.

Логика развития художественного образа Гуськова, предавшего Родину в трудное для нее время, когда (как это убедительно прослеживается в повести на примере жи­телей Атамановки, - ключевой момент - возвращение фронтовика Максима Вологжи-на, судьба Петра Луковникова, «десять похоронок на руках у баб, остальные воюют») весь советский народ готов был на все, чтоб добить фашистов, освободить родную землю, он валил все на судьбу и окончательно «озверел». В то время, как Гуськов на­учится выть по-волчьи, для себя объясняя свою «правду» - «Пригодится добрых людей пугать» (а автор подчеркнет - «со злорадной, мстительной гордостью подумал Гусь­ков), в доме Максима Вологжина соберутся люди со всего села, чтобы сказать спасибо фронтовику, тяжело раненному на фронте. С какой надеждой расспрашивают они земляка о том, „скоро ли кончится война?", - и услышат ответ, который они знали и ожидали услышать, что „не заворотят" немцы русского солдата, дошедшего уже до са­мой Германии. „Теперь додавят, - скажет Максим, - нет, не заворотят. Я обратно с од­ной рукой пойду, одноногие, покалеченные пойдут, а не заворотят, не позволим. Не на тех нарвались". Этот настрой поддерживается всеми односельчанами, кто был в тылу, но работал для фронта, как и Настена Гуськова, как отец дезертира Андрея - Ми­хеич. Строка за строкой, страница за страницей прослеживает Распутин душевное омертвение Гуськова, его отступничество от норм человеческой жизни - это и жесто­кость, и подлость его по отношению к немой Тане („У Тани он просидел в оцепенении и страхе весь день, все собираясь подняться и куда-нибудь, в какую-нибудь сторону двинуться, просидел также другой, а потом и вовсе застрял, решив, что ему лучше пе­реждать, пока его окончательно потеряют и дома и на фронте"), которую попросту ис­пользует и через месяц, не попрощавшись, сбежит, и жестокость по отношению к же­не. Вот уже Гуськов начнет воровать рыбу из лунок, и даже не из желания есть, а про­сто, чтобы сделать пакость тем, кто свободно, не как тать, ходит по своей земле. Об опустошении души свидетельствует его „лютое желание поджечь мельницу" - сде­лать то, что он сам называл „пакостью".

Решая традиционные для русской литературы нравственно-философские вопросы о судьбе, о воле, о социальной детерминированности поступка, поведения, В. Распу­тин прежде всего считает человека ответственным за свою жизнь.

В тесной связи с образом Гуськова разработан в повести образ Настены. Если Ан­дрей винит судьбу, то Настена винит себя: «Раз ты там виноват, то и я с тобой винова­тая. Вместе будем отвечать». Время, когда Андрей вернется дезертиром и будет скры­ваться от людей, станет «последним сроком» для Настены, не умеющей лгать, жить вдали от людей, по принципу, который выбрал Андрей: «сам ты, больше никто». От­ветственность за человека, ставшего ей мужем, не дает ей права отказаться от него. Стыд - состояние, которое постоянно будет испытывать Настена перед свекровью и свекром, перед подругами, перед председателем колхоза, и, наконец, - перед ребен­ком, которого она носит в себе. «И грех родительский достанется ему суровый, истош­ный грех, - куда с ним деваться?! И не простит, проклянет он их - поделом».

Смысл названия повести «Живи и помни» - это напоминание человеку помнить о своей обязанности «быть на земле Человеком».

Последние часы, минуты Насти, до того, как она лишит и себя, и будущего ребенка жизни, - наклонив лодку и уйдя на дно Ангары, исполнены подлинного трагизма. «Стыдно... почему так истошно стыдно и перед Андреем, и перед людьми, и перед со­бой! Где набрала она вины для такого стыда?». Если Андрей лишает себя связи с ми­ром, с природой, то Настена до последней секунды будет чувствовать свое единение с миром: «На душе от чего-то было тоже празднично и грустно, как от протяжной ста­ринной песни, когда слушаешь и теряешься, чьи это голоса - тех, кто живет сейчас, или кто жил сто, двести лет назад».

Настену же, когда ее прибьет к берегу, и Мишка-батрак захочет похоронить на кладбище утопленников, бабы «предали земле среди своих, только чуть с краешку, у покосившейся изгороди».

Образами Настены и Андрея В. Распутин испытывает героев на жизненном пути, не прощая самых малых отступлений от этических норм.

Основная идея всей повести - в неотделимости судьбы человека от общенародной судьбы, в ответственности человека за свои поступки, за свой выбор.

Поэтика и проблематика рассказа Т. Толстой «На золотом

В последние годы писатель много времени и сил отдает общественной и публицистической деятельности, не прерывая творчества. В 1995 г. вышли в свет его рассказ «В ту же землю»; очерки «Вниз по Лене-реке». На протяжении 1990-х годов Распутин опубликовал ряд рассказов из "Цикла рассказов о Сене Позднякове": Сеня едет (1994), Поминный день (1996), Вечером (1997), Нежданно-негаданно (1997), По-соседски (1998).
В 2004 г. опубликовал книгу «Дочь Ивана, мать Ивана».
В 2006 г. вышло третье издание альбома очерков писателя «Сибирь, Сибирь (англ.)русск.» (предыдущие издания 1991, 2000).
Произведения входят в региональную школьную программу по внеклассному чтению.
Публицистические интонации становятся все более ощутимы в прозе Распутина второй половины 1980-х - 1990-х гг. Аляповато-лубочное изображение в рассказах "Видение", "Вечером", "Нежданно-негаданно", "Новая профессия" (1997) нацелено на прямолинейное (а порой и агрессивное) обличение происходящих в России в постперестроечное время перемен. Вместе с тем, в лучших из них, таких как "Нежданно-негаданно" (история городской девочки-побирушки Кати, подброшенной в деревню сквозному персонажу последних распутинских рассказов Сене Позднякову), сохраняются следы былого стиля Распутина, тонко чувствующего природу, продолжающего разгадывать тайну человеческого бытия, всматриваясь туда, где лежит продолжение земного пути.
Конец 1980-х – 1990 годы знаменуются творчеством Распутина-публициста. В своих очерках он остается верен сибирской тематике, размышляет о Сергии Радонежском, о «Слове о полку Игореве», пишет статьи об А. Вампилове и В. Шукшине. Писатель активно занимается общественной деятельностью. Его выступления, направленные на решение литературных, нравственных, экологических проблем современного мира, значимы и весомы. Как результат – его избрание депутатом Верховного Совета СССР, а позже членом Президентского Совета. В 2010 году Валентин Распутин становится членом Патриаршего совета по культуре.
Наградами известный писатель не обделен, но среди них следует отметить орден Преподобного Сергия Радонежского II степени, которым Русская православная церковь наградила его в 2002 году.
День 9 июля 2006 года разрубил жизнь семьи Распутиных на две половины: до и после. В катастрофе над аэродромом Иркутска погибла любимая дочь, Мария. Огромная беда обрушилась на Валентина Григорьевича. Но и тут он нашел силы, чтобы думать о других, ведь тогда сгорело заживо 125 человек.
Талантливый писатель, известный общественный деятель, борец за нравственность и духовность, Валентин Григорьевич Распутин в настоящее время живет и работает в Иркутске.

35. “Прощание с Матерой” - своеобразная драма народной жизни - была написана в 1976 году. Здесь речь идет о человеческой памяти и верности роду своему.
Действие повести происходит в деревне Матера, которая вот-вот должна погибнуть: на реке возводят плотину для постройки электростанции, поэтому “вода по реке и речкам поднимется и разольется, затопит...”, конечно, Матеру. Судьба деревни решена. Молодежь без раздумий уезжает в город. У нового поколения нет тяги к земле, к Родине, она все стремится “перейти на новую жизнь”. Безусловно, то, что жизнь - это постоянное движение, изменение, что нельзя оставаться неподвижно на одном месте столетия, что прогресс необходим. Но люди, вступившие в эпоху НТР, не должны терять связи со своими корнями, разрушать и забывать вековые традиции, перечеркивать тысячи лет истории, на ошибках которой им бы следовало учиться, а не совершать свои, иногда непоправимые.
Всех героев повести условно можно разделить на “отцов” и “детей”. “Отцы” - это люди, для которых разрыв с землей смертелен, они выросли на ней и любовь к ней впитали с молоком матери. Это и Богодул, и дед Егор, и Настасья, и Сима, и Катерина.
“Дети” - это та молодежь, которая так легко оставила на произвол судьбы деревню, деревню с историей в триста лет. Это и Андрей, и Петруха, и Клавка Стригунова. Как мы знаем, взгляды “отцов” резко отличаются от взглядов “детей”, поэтому конфликт между ними вечен и неизбежен. И если в романе Тургенева “Отцы и дети” правда была на стороне “детей”, на стороне нового поколения, которое стремилось искоренить морально разлагающееся дворянство, то в повести “Прощание с Матерой” ситуация совершенно противоположная: молодежь губит то единственное, что делает возможным сохранение жизни на земле (обычаи, традиции, национальные корни).
Главный идейный персонаж повести - старуха Дарья. Это тот человек, который до конца жизни, до последней ее минуты остался предан своей родине. Дарья формулирует главную мысль произведения, которую сам автор хочет донести до читателя: “Правда в памяти. У кого нет памяти, у того нет жизни”. Эта женщина является некой хранительницей вечности. Дарья - истинный национальный характер. Писателю самому близки мысли этой милой старушки. Распутин наделяет ее лишь положительными чертами, простой и незатейливой речью. Надо сказать, что все старожилы Матеры описаны автором с теплотой. Как искусно изображает Распутин сцены расставания людей с деревней. Прочтем еще раз, как снова и снова откладывают свой отъезд Егор и Настасья, как не хотят уезжать они из родной стороны, как отчаянно борется Богодул за сохранение кладбища, ведь оно свято для жителей Матеры: “...А старухи до последней ночи ползали по кладбищу, втыкали обратно кресты, устанавливали тумбочки”.
Все это лишний раз доказывает то, что отрывать народ от земли, от его корней нельзя, что такие действия можно приравнять к жестокому убийству.
Автор очень глубоко осмыслил проблему, вставшую перед обществом в эпоху НТР, - проблему утраты национальной культуры. Из всей повести понятно, что эта тема волновала Распутина и была актуальна и у него на родине: недаром он располагает Матеру на берегу Ангары.
Матера - символ жизни. Да, ее затопило, но память о ней осталась, она будет жить вечно.

40. Третья волна эмиграции (1960-1980 годы)
С третьей волной эмиграции из СССР преимущественно выехали деятели искусства, творческая интеллигенция. В 1971 15 тысяч советских граждан покидают Советский союз, в 1972 - эта цифра возрастет до 35 тысяч. Писатели-эмигранты третьей волны, как правило, принадлежали к поколению "шестидесятников", с надеждой встретившему ХХ съезд КПСС, развенчание сталинского режима. "Десятилетием советского донкихотства" назовет это время повышенных ожиданий В.Аксенов. Немаловажную роль для поколения 60-х сыграл факт его формирования в военное и послевоенное время. Б.Пастернак так охарактеризовал этот период: "По отношению ко всей предшествующей жизни 30-х годов, даже на воле, даже в благополучии университетской деятельности, книг, денег, удобств, война оказалась очистительной бурей, струей свежего воздуха, веянием избавления. Трагически тяжелый период войны был живым периодом:, вольным, радостным возвращением чувства общности со всеми". "Дети войны", выросшие в атмосфере духовного подъема, возложили надежды на хрущевскую "оттепель".
Однако вскоре стало очевидно, что коренных перемен в жизни советского общества "оттепель" не сулит. Вслед за романтическими мечтаниями последовала 20-летняя стагнация. Началом свертывания свободы в стране принято считать 1963, когда состоялось посещение Н.С.Хрущевым выставки художников-авангардистов в Манеже. Середина 60-х годов - период новых гонений на творческую интеллигенцию и, в первую очередь, на писателей. Произведения А.Солженицына запрещены к публикации. Возбуждено уголовное дело против Ю.Даниэля и А.Синявского, А.Синявский арестован. И.Бродский осужден за тунеядство и сослан в станицу Норенская. С.Соколов лишен возможности печататься. Поэт и журналистка Н.Горбаневская (за участие в демонстрации протеста против вторжения советских войск в Чехословакию) была помещена в психиатрическую лечебницу. Первым писателем, депортированным на запад, становится в 1966 В.Тарсис.

Гонения и запреты породили новый поток эмиграции, существенно отличающийся от двух предыдущих: в начале 70-х СССР начинает покидать интеллигенция, деятели культуры и науки, в том числе, писатели. Из них многие лишены советского гражданства (А.Солженицын, В.Аксенов, В.Максимов, В.Войнович и др.). С третьей волной эмиграции за границу выезжают: В.Аксенов, Ю.Алешковский, И.Бродский, Г.Владимов, В.Войнович, Ф.Горенштейн, И.Губерман, С.Довлатов, А.Галич, Л.Копелев, Н.Коржавин, Ю.Кублановский, Э.Лимонов, В. Максимов, Ю.Мамлеев, В.Некрасов, С.Соколов, А.Синявский, А.Солженицын, Д.Рубина и др. Большинство русских писателей эмигрирует в США, где формируется мощная русская диаспора (И.Бродский, Н.Коржавин, В.Аксенов, С.Довлатов, Ю.Алешковский и др.), во Францию (А.Синявский, М.Розанова, В.Некрасов, Э.Лимонов, В.Максимов, Н.Горбаневская), в Германию (В.Войнович, Ф.Горенштейн).
Писатели третьей волны оказались в эмиграции в совершенно новых условиях, они во многом были не приняты своими предшественниками, чужды "старой эмиграции". В отличие от эмигрантов первой и второй волн, они не ставили перед собой задачи "сохранения культуры" или запечатления лишений, пережитых на родине. Совершенно разный опыт, мировоззрение, даже разный язык (так А.Солженицын издает Словарь языкового расширения, включавший диалекты, лагерный жаргон) мешали возникновению связей между поколениями.
Русский язык за 50 лет советской власти претерпел значительные изменения, творчество представителей третьей волны складывалось не столько под воздействием русской классики, сколько под влиянием популярной в 60-е годы в СССР американской и латиноамериканской литературы, а также поэзии М.Цветаевой, Б.Пастернака, прозы А.Платонова. Одной из основных черт русской эмигрантской литературы третьей волны станет ее тяготение к авангарду, постмодернизму. Вместе с тем, третья волна была достаточно разнородна: в эмиграции оказались писатели реалистического направления (А.Солженицын, Г.Владимов), постмодернисты (С.Соколов,

Ю.Мамлеев, Э.Лимонов), нобелевский лауреат И.Бродский, антиформалист Н.Коржавин. Русская литература третьей волны в эмиграции, по словам Наума Коржавина, это "клубок конфликтов": "Мы уехали для того, чтобы иметь возможность драться друг с другом".
Два крупнейших писателя реалистического направления, работавшие в эмиграции - А.Солженицын и Г.Владимов. А.Солженицын, вынужденно выехав за рубеж, создает в изгнании роман-эпопею "Красное колесо", в котором обращается к ключевым событиям русской истории ХХ века, самобытно трактуя их. Эмигрировавший незадолго до перестройки (в 1983), Г.Владимов публикует роман "Генерал и его армия", в котором также касается исторической темы: в центре романа события Великой Отечественной Войны, отменившие идейное и классовое противостояние внутри советского общества, замордованного репрессиями 30-х годов. Судьбе крестьянского рода посвящает свой роман "Семь дней" творенья В.Максимов. В.Некрасов, получивший Сталинскую премию за роман "В окопах Сталинграда", после выезда публикует "Записки зеваки", "Маленькую печальную повесть".
Особое место в литературе "третьей волны" занимает творчество В.Аксенова и С.Довлатова. Творчество Аксенова, лишенного советского гражданства в 1980, обращено к советской действительности 50-70-х годов, эволюции его поколения. Роман "Ожог" дает феерическую панораму послевоенной московской жизни, выводит на авансцену культовых героев 60-х - хирурга, писателя, саксофониста, скульптора и физика. В роли летописца поколения Аксенов выступает и в Московской саге.
В творчестве Довлатова - редкое, не характерное для русской словесности соединение гротескового мироощущения с отказом от моральных инвектив, выводов. В русской литературе ХХ века рассказы и повести писателя продолжают традицию изображения "маленького человека". В своих новеллах Довлатов точно передает стиль жизни и мироощущение поколения 60-х, атмосферу богемных собраний на ленинградских и московских кухнях, абсурд советской действительности, мытарства русских эмигрантов в Америке. В написанной в эмиграции "Иностранке" Довлатов изображает эмигрантское существование в ироническом ключе. 108-я улица Квинса, изображенная в "Иностранке", - галерея непроизвольных шаржей на русских эмигрантов.
В.Войнович за рубежом пробует себя в жанре антиутопии - в романе "Москва 2042", в котором дана пародия на Солженицына и изображена агония советского общества.
А.Синявский публикует в эмиграции "Прогулки с Пушкиным", "В тени Гоголя" - прозу, в которой литературоведение совмещено с блестящим писательством, и пишет ироническую биографию "Спокойной ночи".

К постмодернистской традиции относят свое творчество С.Соколов, Ю.Мамлеев, Э.Лимонов. Романы С.Соколова "Школа для дураков", "Между собакой и волком", "Палисандрия" являются изощренными словесными структурами, шедеврами стиля, в них отразилась постмодернистская установка на игру с читателем, смещение временных планов. Первый роман С.Соколова "Школа для дураков" был высоко оценен В.Набоковым - кумиром начинающего прозаика. Маргинальность текста - в прозе Ю.Мамлеева, в настоящий момент вернувшего себе российское гражданство. Наиболее известные произведения Мамлеева - "Крылья ужаса", "Утопи мою голову", "Вечный дом", "Голос из ничто". Э.Лимонов имитирует соцреализм в повести "У нас была прекрасная эпоха", отрицает истэблишмент в книгах "Это я - Эдичка", "Дневник неудачника", "Подросток Савенко", "Молодой негодяй".
Среди поэтов, оказавшихся в изгнании - Н.Коржавин, Ю.Кублановский, А.Цветков, А.Галич, И.Бродский. Видное место в истории русской поэзии принадлежит И.Бродскому, получившему в 1987 Нобелевскую премию за "развитие и модернизацию классических форм". В эмиграции Бродский публикует стихотворные сборники и поэмы: "Остановка в пустыне", "Часть речи", "Конец прекрасной эпохи", "Римские элегии", "Новые стансы к Августе", "Осенний крик ястреба".

Оказавшиеся в изоляции от "старой эмиграции" представители третьей волны открыли свои издательства, создали альманахи и журналы. Один из известнейших журналов третьей волны "Континент" - был создан В.Максимовым и выходил в Париже. В Париже также издавался журнал "Синтаксис" (М.Розанова, А.Синявский). Наиболее известные американские издания - газеты "Новый американец" и "Панорама", журнал "Калейдоскоп". В Израиле основан журнал "Время и мы", в Мюнхене - "Форум". В 1972 начинает работать издательство "Ардис", И.Ефимов основывает издательство "Эрмитаж". Вместе с этим, свои позиции сохраняют такие издания, как "Новое русское слово" (Нью-Йорк), "Новый журнал" (Нью-Йорк), "Русская мысль" (Париж), "Грани" (Франкфурт-на-Майне).

42. Современная русская драматургия (1970-90)
Понятие "современная драматургия" очень емкое как в хронологическом (конец 1950-х - 60-е годы), так и в эстетическом плане. А. Арбузов, В. Розов, А. Володин, А. Вампилов - новые классики значительно обновили традиционный жанр русской реалистической психологической драмы и проложили путь к дальнейшим открытиям. Свидетельством тому является творчество драматургов "новой волны" 1970-80-х годов, среди которых Л. Петрушевская, А. Галин, В. Арро, А. Казанцев, В. Славкин, Л. Разумовская и др., а также постперестроечная "новая драма", связанная с именами Н. Коляды, М. Угарова, М. Арбатовой, А. Шипенко и многих других.
Современная драматургия представляет собой живой многоаспектный художественный мир, стремящийся преодолеть шаблоны, стандарты, выработанные идеологической эстетикой социалистического реализма и косными реалиями застойного времени.
В годы застоя непростая судьба была у и неувядающей "чеховской ветви", отечественной психологической драмы, представленной пьесами Арбузова, Розова, Володина, Вампилова. Эти драматурги неизменно обращали зеркало внутрь человеческой души и с явной тревогой фиксировали, а также пытались объяснить причины и процесс нравственного разрушения общества, девальвацию "морального кодекса строителей коммунизма". Вместе с прозой Ю. Трифонова и В. Шукшина, В. Астафьева и В. Распутина, песнями А. Галича и В. Высоцкого, скетчами М. Жванецкого, киносценариями и фильмами Г. Шпаликова, А. Тарковского и Э. Климова пьесы этих авторов были пронизаны кричащей болью: "С нами что-то приключилось. Мы одичали, совсем одичали... Откуда это в нас?!" Подобное происходило в условиях самой жесткой цензуры, в период рождения самиздата, эстетического и политического диссидентства, андеграунда.
Самым положительным было и то, что в новых обстоятельствах не срабатывали призывы чиновников от искусства к писателям быть "командой быстрого реагирования", создавать пьесы "на злобу дня", "не отставать от жизни", как можно скорее "отразить", провести конкурс на "лучшую пьесу о... "перестройке". Об этом справедливо говорил на страницах журнала "Советская культура" В. С. Розов: "Да простят меня, это что-то в духе прежних времен... Не может быть такой специальной пьесы "о перестройке". Пьеса может быть просто пьесой. А пьесы бывают о людях. Подобные же тематические ограничения породят неизбежно поток псевдоактуальной халтуры".
Итак, началась новая эпоха, когда была высоко поднята планка критериев правды и художественности в размышлениях драматургов о сегодняшнем дне. "Сегодняшний зритель намного обогнал и театральную скоропреходящую моду и отношение к себе сверху вниз со стороны театра - он изголодался, заждался умного, несуетного разговора о самом главном и насущном, о... вечном и непреходящем", - справедливо отмечает Ю. Эдлис.
В центре художественного мира пьес “новой волны” стоит герой сложный, неоднозначный, не укладывающийся в рамки однозначных определений. Поэтому Я.И. Явчуновский сказал следующее: “Подобные персонажи невозможно подвергнуть насильственной рубрикации, зачислив чохом в один регион, четко закрепив за ними исчерпывающее их смысл терминологическое обозначение. Это и не “лишние люди”, и не “новые люди”. Иные из них не выдерживают бремени почетного звания положительного героя, как другие не вмещаются в рамки отрицательных. Думается, что психологическая драма – и в этом важный ее типологический признак – более уверенно ведет художественное исследование именно таких характеров, не поляризуя персонажей под стягами противоборствующих станов”.
Перед нами, как правило, герой 30–40 лет, вышедший из “молодых мальчиков” 60-х годов. В пору своей юности они слишком высоко поставили планку своих надежд, принципов, целей. И сейчас, когда уже определились главные линии жизни и подводятся первые, “предварительные” итоги, становится совершенно ясно, что герои не смогли достичь и преодолеть собственную, личную планку.

Герой не удовлетворен собой, своей жизнью, окружающей его действительностью и ищет выхода из создавшейся ситуации (В. Арро “Смотрите, кто пришел”, “Трагики и комедианты”, В. Славкин “Взрослая дочь молодого человека”, Л. Петрушевская “Три девушки в голубом”).
Герой поствампиловской драматургии фатально одинок. Авторы подробно анализируют причину этого одиночества, прослеживая родственные связи героев, их отношение к детям как символу собственного продолжения. Большинство не имели и не имеют дома, семьи, родителей в полном смысле этих понятий. Герои-сироты наводнили пьесы поствампиловцев. “Безотцовщина” героев рождает их “бездетность”. С темой потери родственных связей неразрывно связана тема Дома, раскрывающаяся в пьесах “новой волны”. Авторы всячески подчеркивают отсутствие у героев своего домашнего очага. Ремарки, описывающие жилище героев, или рассказы самих героев полны подробностей, которые дают нам понять, что даже наличие квартиры у персонажа не дает ему ощущения Дома. Совершенно справедливо заметил М. Швыдкой: “Ни один из персонажей драматургии “новой волны” не мог сказать: “Мой дом – моя крепостьЁ, но в семейной, частной жизни искали опоры”. Данная проблематика поднимается в пьесах В. Арро “Колея”, Л. Петрушевской “Уроки музыки”, В. Славкина “Серсо”, Н. Коляды “Рогатка”, “Ключи от Лерраха”.
Несмотря на сложное отношение авторов к своим персонажам, драматурги не отказывают им в понимании идеального. Герои знают, что такое идеальное, и стремятся к нему, испытывают личную ответственность за несовершенство своей жизни, окружающей реальности и самих себя (А. Галин “Тамада”, “Восточная трибуна”, В. Арро “Трагики и комедианты”).
Немаловажное место в поствампиловской драматургии занимает женская тема. Положение женщины рассматривается авторами в качестве критерия оценки общества, в котором они живут. Да и нравственная, духовная состоятельность персонажей-мужчин проверяется через их отношение к женщине (пьесы Л. Петрушевской, А. Галина “Восточная трибуна”, Н. Коляды “Ключи от Лерраха”).
Четко прослеживается в пьесах данного направления тема “другой жизни” в другом обществе. Эта тема проходит определенные этапы от идеализированного представления о “другой жизни” до полного отрицания (В. Славкин “Взрослая дочь молодого человека”, А. Галин “Группа”, “Титул”, “Сорри”, Н. Коляда “Полонез Огинского”).
Особое внимание следует уделить художественным средствам изображения. Быт, властность быта, подчеркнутость быта, быт, принявший гигантские размеры – первое, что бросается в глаза при знакомстве с драматургией “новой волны”. Герои пьес как бы проходят своеобразную проверку Бытом. Авторы не скупятся на подробное описание различных бытовых мелочей, большинство диалогов крутится вокруг решения бытовых проблем, предметы быта становятся образами-символами. Р. Доктор справедливо приходит к выводу о том, что в этих пьесах “быт сконцентрирован, сгущен так, что, кажется, исключает существование всякой иной реальности. Это в некотором роде абсолютный “бытийственный быт”, вбирающий все возможные проявления человека, все отношения между людьми” (Л. Петрушевская “Лестничная клетка”, В. Арро “Колея” и др.).
Продолжая традиции А.П. Чехова, драматурги “новой волны” расширяют сценическое пространство. В их пьесах множество внесценических персонажей, чувствуется присутствие Истории и ее влияние на день сегодняшний. Таким образом сценическое пространство расширяется до пределов всеобъемлющей картины жизни (В. Славкин “Взрослая дочь молодого человека”, С. Злотников “Уходил старик от старухи”, А. Галин “Восточная трибуна” и др.).
Исследователи изучаемого периода русской драматургии отмечают процесс эпизации драмы. В пьесах зачастую встречаются элементы эпоса – притчи, сны героев, в расширенных ремарках ярко заявлен образ автора (В. Арро “Колея”, Н. Коляда “Полонез Огинского”, “Сказка о мертвой царевне”, “Рогатка”, А. Казанцев “Сны Евгении”).
Особенно много споров литературной критики вызвал язык пьес современных авторов. Поствампиловцев обвиняли в излишней “сленговости”, ненормативности речи, в том, что они “пошли на поводу у улицы”. Показать героя через его речь, рассказать о нем, продемонстрировать взаимоотношения персонажей – яркая способность драматургов “новой волны”. Язык, на котором говорят герои, является самым адекватным характерам, типам, изображенным в пьесах (пьесы Л. Петрушевской, Н. Коляды, В. Славкина).

Валентин Распутин – один из известнейших писателей нашего времени,в творчестве которого важнейшее место занимает
проблема взаимоотношения человека с природой.
Образ «единой реальности», идеального мира-порядка, насильственно уничтоженого человеком, создаёт автор в
повести «Прощание с Матёрой»,
написанной в середине семидесятых годов 20-го века.Произведение появилось в тот момент, когда процесс
разрушения связи человека с приро
дой дошёл до критической точки: в результате строительства искусственных водохранилищ под воду уходили
плодородные земли, разрабатывались проекты по переброске северных рек, уничтожались неперспективные дерев-ни.
Распутин увидел глубинную связь экологических и нравственных процессов – утрату миром изначальной
гармонии, разрушение связей этического мира личности и русской духовной традиции.В «Прощании с Матёрой» эту
гармонию олицетворяют жители деревни, старики и старухи, и прежде всего, бабка Дарья.Распутин показал
идеальный мир природы и человека, живущего в согласии с ним,выполняющим свой трудовой долг – сохранение
памяти о предках.Отец Дарьи когда-то оставил ей завещание: «Живи, шевелись, чтоб покрепче зацепить нас с
белым светом, занозить в ём, что мы были…» Эти слова во многом определили её поступки и отношения с
людьми. Автор развивает в повести мотив «последнего срока», суть которого заключена в том, что каждый человек
своим присутствием в мире устанавливает связь между прошлым, настоящим и будущим.В повести присутствуют два
мира: праведный, который бабка Дарья называет «тут!
»,- это Матёра, где всё «знакомо, обжито и проторено», и мир греховный – «там» –поджёгщики и новый
посёлок.Каждый из этих миров живёт по своим законам. Матёринские старики не могут принять жизнь «там», где
«про душу забыли», совесть «истрепали», память «истончили», а ведь «мёртвые…спросят».
Важнейшей проблемой повести является целесообразность вмешательства человека в мир природы. «Какой
ценой?»,- мучается вопросом сын бабки Дарьи Павел. Оказывается, труд, который с точки зрения христианской
психологии есть благодетель, может стать разрушительной силой.Эта мысль возникает в рассуждениях Павла о
том, что новый посёлок построен как-то неполюдски, «несуразно».
Возведение ГЭС, в результате которой будет затоплен остров Матёра, разорение кладбища, сожжение домов и
леса – всё это больше похоже на войну с миром природы, а не на его преображение.Как трагедию воспринимает
всё происходящее бабка Дарья: «Нынче свет пополам переломился». Уверена старая Дарья и в том, что лёгкость,
с которой люди рвут все связи, безболезненность растования с родной землёй, домом, являются составными
«облегчённой жизни» людей беспамятных, равнодушных и даже жестоких.Называет таких людей Дарья «обсевками».
В.Распутин с горечью отмечает, что утрачено чувство родства, потеряна в сознании молодых людей родовая
память, и поэтому им непонятна боль стариков, прощающихся с Матёрой как с живым существом.
Эпизод разрушения кладбища, спасать которое бросаются жители деревни-
один из ключевых в повести. Для них кладбище – это мир, в котором про-
должают жить их предки.Стереть его с лица земли – это преступление. Разорвётся тогда невидимая нить,
связывающая мир воедино. Вот почему на пути бульдозера встают древние старухи.
Человек в художественной концепции Распутина неотделим от внешнего мира – животного, растительного,
космоса. При нарушении даже одного звена этого единства рвётся вся цепь, мир утрачивает гармонию.
Близкую смерть Матёры первым предчувствует Хозяин острова – маленький зверёк, который символизирует, по
замыслу автора, природу в целом. Этот образ придаёт повествованию особый глубинный смысл.Он поз-воляет
увидеть и услышать то, что скрыто от человека: прощальные стоны изб, «дыхание взрастающей травы», притаённую
возню пичуг,- одним словом, почувствовать обречённость и близкую гибель деревни.
«Чему быть, того не миновать»,- смирился Хозяин. И в его словах – свидетельство беспомощности природы
перед человеком. «Какой ценой?»,- этот вопрос не возникает у поджёгчиков, чиновника Воронцова или «това-
рища Жука из отдела по зоне затопления». Мучает этот вопрос Дарью, Екатерину, Павла и самого автора.
Повесть «Прощание с Матёрой» даёт ответ на этот вопрос: ценой утраты «природного лада», гибели праведного
мира. Он (мир) тонет, поглащается туманом, теряется.
Финал произведения трагичен: оставшиеся в Матёре старики слышат тоскливый вой – «прощальный голос
Хозяина».Подобная развязка закономерна. Она определена идеей Распутина.А идея такова: люди без души и без
Бога(«в ком душа, в том и Бог»,-говорит бабка Дарья) бездумно осуществляют преобразования природы, суть
которых в насилии над всем живым. Разрушая гармоничный мир природы, человек обречён разрушить себя самого.