Летом 1957 года в Советском Союзе произошло поистине грандиозное, знаковое культурное событие в жизни страны. VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов, открывшийся 28 июля 1957 года в Москве, произвел настоящий фурор в сознании советских людей и имел этапное значение для советской массовой культуры последующих лет. Этот фестиваль стал самым массовым и запоминающимся событием эпохи “хрущевской оттепели”. В закрытую для иностранцев страну приехали 34 тысячи делегатов из 131 страны мира. Никогда раньше в Советском Союзе не проводилось культурно-массовое международное мероприятие такого масштаба. Смело можно сказать, что после этого фестиваля страна стала другой: более интегрированной и открытой миру.
К этому событию страна готовилась основательно: в честь фестиваля в Москве были построены новые гостиничные комплексы и парки, возведен спортивный комплекс в Лужниках, где и состоялась грандиозная церемония открытия фестиваля. Проспект Мира был назван так в связи с фестивалем. Именно в дни молодежного фестиваля на улицах столицы впервые появились автомобили «Волга» ГАЗ-21, фестивальная серия микроавтобусов РАФ-10 — так называемые «рафики», и незабываемые « » — новые комфортабельные городские автобусы.
Символом этого знаменательного молодежного фестиваля стал — знаменитый рисунок Пабло Пикассо. В связи с этим в Москве были выпущены тысячи птиц – голуби буквально заполонили улицы столицы. Эмблемой же фестиваля стал цветок с пятью лепестками, символизирующими пять континентов, а сердцевиной фестивального цветка был глобус с лозунгом «За мир и дружбу».
Очень много нового вошло в советскую жизнь после незабываемого молодежного форума 1957 года: в СССР появился , молодежь стала одеваться иначе — распространилась мода на джинсы и кеды, появились « », вошла в моду игра в бадминтон и многое другое. В рамках этого фестиваля зародился : один из фестивальных конкурсов, который в дальнейшем стал популярнейшей в СССР телевизионной игрой. А песня «Подмосковные вечера», исполненная на церемонии закрытия фестиваля, стала визитной карточкой Советского Союза на долгие годы.
В день открытия фестиваля, казалось, весь город вышел посмотреть на это красочное зрелище — к стадиону Лужники участники фестиваля ехали в открытых, празднично раскрашенных машинах и вдоль дорог их приветствовало невероятное количество людей. Сама церемония открытия в Лужниках была просто фееричной: на стадионе прошел грандиозный парад с флагами стран-участниц, а красивой кульминацией церемонии стал выпуск в небо огромного количества белых голубей.
Дух неформального общения и открытости царил в эти дни в Москве. Приехавшие в столицу иностранцы могли свободно посещать Кремль, парк Горького и другие достопримечательности города. Молодые люди свободно общались, дискутировали, вместе пели и слушали музыку, говорили обо всем, что их волновало. За дни фестиваля было проведено около тысячи мероприятий — концерты, спортивные состязания, встречи, дискуссии и выступления проходили очень интересно и оживленно. В те дни в Советский Союз приехали яркие и талантливые люди со всего мира, писатели и журналисты, спортсмены, музыканты и актеры. В числе молодых участников фестиваля был один из выдающихся писателей современности – Габриэль Гарсиа Маркес, который впоследствии написал очерк о своем пребывании в СССР.
Праздничное фестивальное лето 1957 года дало толчок к новому прорыву в музыке, живописи и литературе, изменило образ жизни миллионов советских людей. Фестиваль приоткрыл «железный занавес», который разделял мир, люди стали ближе и понятнее друг другу. Это было настоящее единение людей разных стран, разных цветов кожи, говорящих на разных языках. Идеи мира, дружбы и солидарности стали близки молодым людям всех континентов — и это самый важный итог этого знаменательного фестиваля.
Инициатором первого фестиваля, который прошел в Праге в 1947 году, стала Всемирная федерация демократической молодежи - своего рода комсомольского интернационала, объединявшего молодежные организации левого толка со всего мира.
Советский Союз активнее других стран поддерживал это мероприятие, которое должно было, среди прочего, усилить поддержку социалистических идей в разных странах мира. Тем не менее первые фестивали проводились не в СССР, а в дружественных ему странах Восточной Европы - Чехии, Венгрии, Польше, ГДР.
В СССР фестиваль приехал только в 1957 году, на пике хрущевской оттепели и попыток властей приподнять "железный занавес". Впервые за многие десятилетия в Советский Союз приехало столько иностранцев, причем не только из стран, близких идеологически, но и англичан, американцев, бельгийцев, французов.
Фестиваль длился всего две недели, но его влияние на советское общество и повседневную жизнь трудно переоценить. Впервые советские люди получили возможность свободно общаться с иностранцами, считается, что фестиваль ускорил ход перемен в Советском Союзе, в частности, положил начало диссидентскому движению в стране, развитию контркультуры. Брешь в "железном занавесе" действительно была пробита.
В последующие годы фестиваль проводился не только в странах соцлагеря, но, например, в Австрии и Финляндии.
В 1985 году фестиваль вернулся в Советский Союз. Праздник посетили знаменитые личности: президент Международного олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранч, певец Дин Рид, Боб Дилан, на концертных площадках выступали Лариса Долина, Валерий Леонтьев, Екатерина Семенова, София Ротару, группы "Машина времени" и "Интеграл", "Земляне", "Цветы", "Самоцветы".
1990-е стали не лучшим временем для фестивального движения. Распад социалистического лагеря в Европе сильно повлиял на все "левое" движение. С формальным окончанием холодной войны бороться "за мир и дружбу" стало вроде бы неактуально. В результате, за все десятилетие состоялся лишь один фестивали – в Гаване в 1997 году.
В следующее десятилетие менялась политическая обстановка в мире, активизировалось и молодежное движение. В "нулевые" фестивали прошли в Алжире (2001 год), Каракасе (2005) и Претории (2010). Последний на данный момент молодежный слет принимала столица Эквадора Кито в 2013 году.
В октябре 2017 года фестиваль снова придет на российскую землю: на сей раз принимать праздник будет не столица, а южный Сочи. Среди гостей будут представители НКО, молодежь, достигшая успехов в науке, творчестве, спорте, педагогике, IT, политике, лучшие представители студенчества, соотечественники и иностранцы, интересующиеся российской культурой.
Как изменился символ Фестиваля молодежи за 60 лет
Ромашка с разноцветными лепестками стала эмблемой еще фестиваля 1957 года. С течением времени она трансформировалась, но ее облик все так же узнаваем.
Эмблему фестиваля 1957 года выбирала специальная комиссия - был объявлен всесоюзный конкурс, в котором мог принять участие любой желающий.
«Дачный» цветок
В финал конкурса попали 300 эскизов, которые были присланы со всей страны, но жюри остановило свой выбор на рисунке московского художника-графиста Константина Кузгинова. В его работе специалистов привлекало сочетание простоты исполнения и уникальности - всем понятная ромашка с разноцветными лепестками, глобусом посередине и лаконичным девизом "За мир и дружбу" прекрасно передавала идею фестиваля, была яркой и запоминающейся.
"Работая над эскизами эмблемы, я находился на даче, когда всюду цвели цветы. Ассоциация родилась быстро и удивительно просто. Цветок. Сердцевина – земной шар, а вокруг 5 лепестков-континентов" - вспоминал художник в одном из интервью.
Еще одно достоинство эмблемы Кузгинова - в его ромашке не было сложных деталей, наличием которых "страдали" эскизы конкурентов. Ведь при уменьшении масштаба, например на значке или на марке, терялся бы смысл эмблемы.
Цветок настолько полюбился участникам и организаторам фестиваля, что в 1958 году Венский конгресс Всемирной федерации демократической молодежи выбрал ромашку Константина Кузгинова как постоянную эмблему для всех последующих мероприятий.
На XII Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве 1985 года ромашка почти не изменилась: те же разноцветные лепестки, только в сердцевине, на фоне глобуса, вместо слогана "За мир и дружбу" теперь красовался профиль голубя - символа мира.
В октябре 2017 года в Сочи пятицветная ромашка снова украсит Международный фестиваль молодежи и студентов, уже девятнадцатый по счету. Спустя 60 лет эмблема праздника осталась почти такой же: цветок, в центре которого изображены глобус и голубь мира.
Голубка Пикассо
Помимо эмблемы-ромашки у каждого фестиваля был и свой символ. В 1957 году им стала белая голубка с оливковой ветвью в клюве руки Пабло Пикассо. Он нарисовал его к I Всемирному конгрессу сторонников мира, который состоялся в 1949 году в Париже. Сам художник впоследствии в своих работах сотни раз интерпретировал образ белой голубки и даже назвал именем Палома (что на испанском означает "голубь") свою младшую дочь. С тех пор голубь стал постоянным атрибутом молодежного праздника.
Символом следующего Фестиваля молодежи, проведенного в Москве в 1985 году, стала Катюша - девочка в русском народном красном сарафане и кокошнике, который образовывали лепестки фестивальной ромашки. Эта идея пришла в голову молодому художнику Михаилу Веременко за полгода до начала праздника. Образ ребенка автор выбрал не случайно: он олицетворял мирное будущее - по признанию автора, лицо Катюши он списал со своей двухлетней племянницы. В руках у девочки вновь появился полюбившейся всему миру голубь - знак того, что молодое поколение не будет воевать. Катюша была очень популярна: деревянные, оловянные, бумажные куклы продавались повсюду и были в доме почти каждой московской семьи, а имя Екатерина стало в тот год одним из самых популярных для новорожденных девочек.
Гимн фестиваля:"Эту песню не задушишь, не убьешь!"
Главной песней Всемирного фестиваля молодежи и студентов с 1947 года стал "Гимн демократической молодежи мира" советских авторов Анатолия Новикова и Льва Ошанина.
Анатолий Новиков написал музыку в середине 40-х годов под впечатлением от новости о расстреле студентов Афинского университета во время гражданской войны в Греции.
Впервые песня прозвучала 25 июня 1947 года во время открытия I Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Праге. Она так полюбилась слушателям, что стала постоянным гимном форума.
Позже поэт Лев Ошанин вспоминал: "С этим гимном связано самое сильное переживание, которое только может выпасть на долю композитора или поэта, написавшего песню. Я помню, как в Берлине в 1951 году на заключительном митинге фестиваля стоял миллион человек. И когда кончился митинг, весь этот миллион на разных языках запел нашу песню. Люди вскинули кверху руки, сплели их, и как бы в такт песне раскачивалась площадь. Можете представить, что я тогда испытывал? Это радостно, что есть песня, которая объединяет людей".
Текст гимна очень точно передавал дух и идею праздника: в нем говорилось о стремлении молодежи к миру, вспоминался трагический опыт пережитой недавно войны. Строчка припева "Эту песню не задушишь, не убьешь!" стала крылатой.
Место проведения Фестиваля
Сочи станет 17-м городом, который примет Фестиваль. Но впервые в истории фестивального движения его мероприятия пройдут, по сути, по всей стране.
Первый Всемирный фестиваль молодежи и студентов провели в 1947 году в Праге. С тех пор праздник состоялся 18 раз в разных уголках мира, на разных континентах: в Европе, Африке, Южной Америке. Дважды фестивали принимали Москва, Гавана и Берлин, по одному разу - Прага, София, Каракас и многие другие города.
В 2017 году основным местом проведения форума станет Сочи, куда съедутся около 20 тысяч гостей. Главные мероприятия Фестиваля состоятся в Олимпийском парке, а церемонии открытия и закрытия - в ледовом дворце "Большой".
Перед официальным открытием праздника в столице также пройдет приветственный парад-карнавал - студенты вспомнят знаменитые московские Фестивали 57-го и 85-го годов.
Впервые за историю проведения Всемирного фестиваля молодежи и студентов, помимо основной программы, в 15 городах России будет работать еще и региональная: ее гостями станут две тысячи иностранцев, которые смогут лучше познакомиться с культурой и традициями российских народов. Таким образом, праздник охватит страну от Калининграда до Владивостока, от Санкт-Петербурга до Севастополя.
Влияние фестиваля на культуру и искусство
Мало какое культурное событие так повлияло на настроения советской молодежи 50-х, как Всемирный фестиваль молодежи и студентов 1957 года. Это событие открыло таких молодых артистов как Нани Брегвадзе, Эдита Пьеха, о Фестивале упоминается в фильме с Людмилой Гурченко в главной роли "Девушка с гитарой", в кинотеатрах Москвы в те дни были представлены 125 картин из 30 стран мира, в том числе советский фильм Александра Зархи "Высота" и французская картина Жака-Ива Кусто "Мир тишины".
VI Фестиваль молодежи и студентов в СССР заметно повлиял на вкусы и культуру молодежи: стал популярным джаз и рок-н-ролл, был дан мощный толчок современной живописи и скульптуре, изменилась мода - вошли в моду джинсы, брюки-бананы, кеды и кроссовки. Взбодрились почти исчезнувшие к тому времени стиляги. Девушки очень внимательно следили за тем, как были одеты иностранки, даже зарисовывали модели их платьев и потом либо сами шили похожие, либо делали заказы в ателье по этим эскизам.
В 1985 году Советский Союз был интегрирован в мирровую культуру куда больше, чем в 1957-м. На фестиваль приехал, в частности, американский рок-певец Боб Дилан. Правда, публика его немного удивила.
Дело в том, что он выступал в рамках Вечера мировой поэзии, который за день до официального открытия фестиваля организовали Евгений Евтушенко и Андрей Вознесенский. Последний вспоминал, что "вечер поэзии особо не афишировался - на тех плакатах, что встречались в городе, был заявлен просто факт поэтических выступлений, но не называлось никаких имен". Как результат - полупустой зал, неприятно поразивший Дилана.
Евтушенко позже вспоминал, что американский певец ушел со сцены "чуть ли не в слезах", после чего Вознесенский "забрал его к себе на дачу в Переделкино, отпаивал чаем, успокаивал".
Впрочем, после этого был концерт Дилана в Тбилиси, где его приняли восторженно.
На площадках Москвы в те дни выступали немецкий рок-музыкант Удо Линдеберг советские артисты Лариса Долина, Валерий Леонтьев, Екатерина Семенова, Михаил Муромов, группы "Машина времени" и "Интеграл". В столице работали десятки танцплощадок - именно в дни праздника Москву захлестнула "дискотека 80-х".
Всемирный фестиваль молодежи и студентов 1957 года
Праздник прошел на пике хрущевской оттепели и впервые за годы советской власти смог приподнять "железный занавес"
Для того чтобы принять участие в Международном фестивале молодежи и студентов 1957 года, в Москву съехались 34 тысячи иностранцев из 131 страны мира.
Для события специально придумали эмблему - цветок, лепестки которого по замыслу автора, московского художника-графика Константина Кузгинова, символизировали пять континентов. А в качестве символа выбрали белую голубку с оливковой ветвью в клюве - работы Пабло Пикассо.
Москва, готовясь к фестивалю, изменилась. Специально к празднику 1-ю Мещанскую улицу переименовали в проспект Мира, открыли роскошную гостиницу "Украина", на улицах появились венгерские "Икарусы", закупленные для перевозки иностранных гостей, в Лужниках построили огромный стадион, на котором состоялось торжественное открытие фестиваля. Впервые за историю советской власти стал доступен для посещений Кремль, а в Грановитой палате организовали бал.
Иностранцы в СССР перестали быть экзотикой, уже в 1960 году в Москве был основан Университет дружбы народов.
Считается, что фестиваль ускорил ход перемен в Советском Союзе, в частности, положил начало диссидентскому движению в стране, развитию контркультуры, чему способствовала среди прочего прошедшая в парке имени Горького выставка художников-абстракционистов с участием американца Джексона Поллока. Брешь в "железном занавесе" была пробита.
Всемирный фестиваль молодежи и студентов 1985 года
Московский форум 1985 года стал двенадцатым по счету и вторым, проведенным в Советском Союзе. По размаху он уступал форуму 1957 года, но тоже стал ярким событием.
Торжественное открытие XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов состоялось, как и в 1957 году, на столичном стадионе "Лужники". Фестивальный факел зажег от Вечного огня у стен Кремля военный летчик Иван Кожедуб, а на стадион его доставили слесарь-сборщик Павел Ратников и дочь первого космонавта планеты Галина Гагарина.
Праздник проходил под лозунгом "За антиимпериалистическую солидарность, мир и дружбу". По сравнению с фестивалем 1957 года он оказался более представительным (157 стран против 131), но менее массовым - на этот раз в Москву приехало 26 тысяч человек, тогда как на предыдущем фестивале было 34 тысячи.
Эмблемой XII ВФМС стала созданная еще в 1957 году ромашка с разноцветными лепестками, символизирующими пять континентов. Однако в сердцевине цветка на фоне глобуса вместо надписи: "За мир и дружбу" теперь было помещено графическое изображение голубя - символа мира. Автором обновленной эмблемы стал художник Рафаэль Масаутов. Талисманом фестиваля была "Катюша" - улыбающаяся девочка в русском народном сарафане и кокошнике.
Подготовка
С такой тщательностью готовились разве что к Олимпиаде-80: накануне события Москва стала закрытым городом для обычных граждан, не имеющих столичной прописки. Попасть сюда можно было только в составе официальных делегаций. Допуски на мероприятия фестиваля тоже имели градацию: рядовой студент мог попасть только на общие вечера, танцплощадки, в кинотеатры и на лекции в домах культуры. На церемонии открытия и закрытия попадали лишь избранные гости.
Восемь дней дружбы
Фестиваль 1985 года был менее продолжительным, чем в 1957-м: всего восемь дней. На это время Москва превратилась в культурную и спортивную площадку, на которой проходили концерты музыкантов и певцов, состязания спортсменов и мастер-классы художников, массовые гуляния.
В те дни в столице выступали певцы Удо Линденберг, Дин Рид, Валерий Леонтьев, Лариса Долина и Екатерина Семенова, группы "Интеграл" и "Машина времени". Чемпион мира Анатолий Карпов и шахматисты из Венгрии, Колумбии, Португалии и Чехословакии дали сеанс одновременной игры на тысяче досок. Были организованы многочисленные встречи студенческих организаций, семинары, дискуссии, круглые столы.
Праздник космополитов
Несмотря на то, что на фестиваль съехались люди разных национальностей, верований и политических взглядов, на празднике царила очень дружелюбная атмосфера. Шутливое выражение "Мир, дружба, жвачка!", родившееся как раз на фестивале молодежи, в те дни как нельзя лучше отражало настроение его гостей.
Владимир Янис в 85-ом был студентом РУДН и участвовал в праздничных выступлениях с коллективом однокурсников из Латинской Америки. Особенно ему запомнилось выступление на ВДНХ: тогда он впервые увидел своего кумира - американского певца Дина Рида.
"Я помню, как он вышел на сцену, уставший, немного грустный. Но вдруг что-то будто зажглось у него внутри, и весь зал через мгновение был в его власти, - вспоминает Владимир. - Это были чудесные дни! Потом, после выступлений, мы бродили по Москве до трех часов ночи, народу в центре было много, то и дело на улице слышалась иностранная речь".
В Москве в те дни было много знаменитых гостей. Перед участниками выступил президент Международного олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранч, а посланцем доброй воли фестиваля стала "советская Саманта Смит" - пионерка Катя Лычёва.
Церемония закрытия фестиваля потрясла гостей пышностью и размахом: танцы нескольких сотен артистов, живые панно с символикой фестиваля, грандиозный салют попали в новостные хроники самых известных изданий мира.
После завершения основной программы фестиваля, с 3 по 16 августа 1985 года, в "Артеке" состоялся международный детский праздник "Салют, мир! Салют, фестиваль!"
РГАНТД продолжает публиковать любительские фотографии Бориса Евсеевича Чертока из его уникальной коллекции фотодокументов, первые фотографии которой датируются 1930-ми гг. XX века. Часть фотодокументов архива Б.Е. Чертока (Фонд № 36) публиковалась ранее:
Черток Борис Евсеевич (01.03.1912, Лодзь (Польша) - 14.12.2011, Москва) - один из основоположников теории и практики создания систем управления ракетами и космическими аппаратами, основатель научной школы, академик Российской академии наук, доктор технических наук, профессор, действительный член Международной академии астронавтики, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской (1957) и Государственной премий (1976), награжден двумя орденами Ленина (1956, 1961), орденом Октябрьской Революции, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Красной Звезды, орденом «За заслуги перед Отечеством IV степени». При его непосредственном участии были создаваны первые баллистические ракеты, первые искусственные спутники Земли, автоматические аппараты к Луне, Марсу и Венере, спутники связи «Молния», спутники зондирования Земли, пилотируемые космические корабли и орбитальные станции. и другие объекты.
В ноябре 1945 г. представители 63 государств приняли решение о проведении Всемирных фестивалей молодежи и студентов. Первый фестиваль прошел в Праге в 1947 г., в нем участвовали 17 тысяч человек из 71 страны, затем фестивали проходили в Будапеште (1949 г.), Берлине (1951 г.), Бухаресте (1953 г.), Варшаве (1955 г.). И, наконец, в июле 1957 г. VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов приняла Москва.
Фестиваль, проходивший с 28 июля по 11 августа 1957 г. оказался самым масштабным по количеству людей и мероприятий - в Москву прибыли 34 тысячи человек из 131 страны мира.
К 60-летию VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве впервые публикуются фотографии первого дня фестиваля, а именно прохода и проезда иностранных делегаций по Москве 28 июля 1957 г. Особый интерес представляют фотографии не только участников фестиваля, но и виды той Москвы конца 1950-х гг., которой уже нет.
Количество участников фестиваля было столь значительным, что для перевозки всех единовременно не хватало автобусов. Тогда было принято решение использовать и грузовики (ГАЗ-51А, ЗИЛ-150, ЗИЛ-121), декорированные основным символом фестиваля - ромашкой, ее изображение можно рассмотреть на фотоснимке Главного входа Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина. В центре ромашки - изображение земного шара с надписью «За мир и дружбу», а по краям пять разноцветных лепестков, символизировавших пять континентов: красный лепесток - Европу, жёлтый - Азию, голубой - Америку, фиолетовый - Африку, а зелёный - Австралию. В эти же цвета покрасили машины целиком, борта зашили щитами, на щиты и кабину нанесли наиболее узнаваемые символы государств - участников фестиваля. К сожалению, Б.Е. Черток использовал для съемки черно-белую пленку, не передающую всю цветовую гамму. Машины закреплялись конкретно за каждой делегацией в соответствии с цветом их континента и символом страны. Шествие участников фестиваля проходило от Всесоюзной сельскохозяйственной выставки по улице Б. Галушкина прилегающей к проспекту Мира, до Лужников, где состоялось его торжественное открытие.
Публикацию подготовила Л. Успенская при участии студентки РГГУ О. Березовской .
Сканирование и описание фотодокументов А. Ионов.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Мотоциклы, возглавляющие автомобильные колонны с делегатами из Гватемалы и Гвианы Французской, на VI Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Москве. 28 июля 1957 г. РГАНТД. Ф. 36. Оп. 9. Д. 264.
Мотоциклы, возглавляющие автомобильные колонны с делегатами из Гватемалы и Гвианы Французской, на VI Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Москве. 28 июля 1957. РГАНТД. Ф. 36. Оп. 9. Д. 264. |
|
|
|
|
|
|
VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов открылся 28 июля 1957 года в Москве.
Гостями фестиваля стали 34 000 человек из 131 страны мира.
Фестиваль проходил две недели и стал во всех смыслах значимым и взрывным событием для советских юношей и девушек - и самым массовым за свою историю. Он пришёлся на середину хрущёвской оттепели и запомнился своей открытостью.
Фестиваль готовился в течение двух лет. Это была запланированная властями акция по «освобождению» народа от сталинской идеологии. Заграница прибывала в шоке: приоткрывается железный занавес!
Идею московского фестиваля поддержали многие государственные деятели Запада - даже королева Бельгии Елизавета, политики Греции, Италии, Финляндии, Франции, не говоря уж о просоветски настроенных президентах Египта, Индонезии, Сирии, руководителях Афганистана, Бирмы, Непала и Цейлона.
На Московский фестиваль молодежи и студентов приехали 34 тысячи гостей из 131 страны, в пресс-центре были аккредитованы две тысячи журналистов. В то время в СССР слово «иностранец» было синонимом слов «враг», «шпион», за исключением разве что представителей стран соцлагеря, но даже и к ним относились с подозрением. Любой иностранец сразу становился экзотикой. И вдруг на улицах Москвы появились тысячи людей со всех концов света, всех цветов и оттенков.
Благодаря фестивалю, в столице появились парк «Дружба» в Химках, гостиничный комплекс «Турист», стадион в Лужниках и автобусы «Икарус». Кремль, день и ночь охраняемый от врагов и друзей, стал совершенно свободным для посещений, в Грановитой палате устроены были молодежные балы. Центральный парк культуры и отдыха имени Горького вдруг отменил плату за вход.
Фестиваль состоял из огромного числа запланированных мероприятий и неорганизованного и неподконтрольного общения людей. В особом фаворе была черная Африка. К чернокожим посланцам Ганы, Эфиопии, Либерии (тогда эти страны только что освободились от колониальной зависимости) устремлялись журналисты, к ним «в интернациональном порыве» спешили и московские девушки. Выделяли и арабов, поскольку Египет только что обрел национальную свободу после войны.
Благодаря фестивалю возник КВН, трансформировавшись из специально придуманной передачи «Вечер веселых вопросов ТВ-редакции «Фестивальная». Дискутировали о еще недавно запрещенных импрессионистах, о Чюрленисе, Хемингуэе и Ремарке, Есенине и Зощенко, о входившем в моду Илье Глазунове с его иллюстрациями к произведениям не совсем желательного в СССР Достоевского. Фестиваль перевернул взгляды советских людей на моду, манеру поведения, образ жизни и ускорил ход перемен. Хрущевская «оттепель», диссидентское движение, прорыв в литературе и живописи - все это началось вскоре после фестиваля.
В 1985 году Москва вновь принимала у себя участников и гостей Фестиваля молодежи, уже двенадцатого. Фестиваль стал одной из первых громких международных акций времен перестройки. С его помощью советские власти надеялись изменить к лучшему мрачный образ СССР - «империи зла». На проведение мероприятия отпустили немалые средства. Москву очистили от неблагожелательных элементов, привели в порядок дороги и улицы. Но гостей фестиваля старались держать подальше от москвичей: общаться с гостями разрешалось только людям, прошедшим комсомольскую и партийную проверку. Того единения, какое было в 1957 году во время первого московского фестиваля, уже не получилось.
“БРЕШЬ В ЖЕЛЕЗНОМ ЗАНВЕСЕ”
Бывают события, не выцветающие в эмоциональной памяти, не поддающиеся горькой и язвительной переоценке, согревающие душу в самые промозглые "окаянные" дни. Вспоминая о которых, завидуешь сам себе - неужели это было в твоей жизни?! Те, что принадлежали истории и, одновременно, навсегда определили твою частную, мало кому интересную судьбу.
50 лет назад, июльским вечером 1957 года, ощутив укол неведомого, но пронзительного шила, я выскочил из дому на Пушкинскую улицу. Через три минуты оказался на улице Горького, прозванной нашим поколением "Бродвеем", но от этого не менее советской, помпезной и чинной. В этот почти уже ночной час в ее незыблемо державной атмосфере сквозило нечто непривычное - радостная взвинченность, какое-то волнение. От Манежной площади прямо по мостовой, пренебрегая гудками машин и милицейскими трелями, подымалась толпа, никогда на московских улицах невиданная. Пестрая, почти карнавально разодетая, непочтительная, веселая, звенящая гитарами, бьющая в барабаны, дующая в дудки, орущая, поющая, танцующая на ходу, хмельная не от вина, а от свободы и самых чистых и лучших чувств, незнакомая, неизвестная, разноязыкая - и до озноба, до боли родная. В тот момент я и понял, что мечты действительно сбываются, что моя послевоенная, дворовая юность совпала с юностью века. В Москву пришел всемирный фестиваль молодежи и студентов "За мир и дружбу между народами".
(…)
Жить в закрытой стране - значит воспринимать географическую карту Земли как нечто подобное карте звездного неба, сознавая, что поехать в Париж столь же несбыточно, как полететь на Марс. Это значит - смотреть на случайно встреченного на улице иностранца и впрямь как на марсианина - со смешанным чувством любопытства и страха. Это значит, что о родственниках и даже знакомых, проживающих не в конкретной стране, а в некоей обобщенной, подозрительной "загранице", надо забыть, словно о неприличном сне. И, наконец, что за берет или клетчатую рубашку тебя на улице вполне могут отлупить как стилягу, носителя чуждой идеологии, чуждых манер и нравов и просто за сходство с персонажами из журнала "Крокодил". Кстати, он был едва ли не единственным источником знакомства с зарубежной жизнью. Не считая "Иностранной кинохроники", где позволялось на несколько секунд увидеть Эйфелеву башню, нью-йоркский небоскреб или мадридскую корриду. Знаю людей, которые по пятнадцать раз смотрели каждый выпуск этого киножурнала. По сути, они в замочную скважину имели возможность заглянуть за "железный занавес".
И вот в этом самом "железном занавесе" и была проделана огромная брешь, название которой - фестиваль молодежи и студентов. Я видел это собственными глазами уже в то самое утро, что наступило после небывалого вечера. Неслыханное утро!
Фестиваль ехал по Москве в автобусах и в открытых грузовиках (на всех гостей автобусов не хватало). Он плыл по Садовому кольцу, которое представляло собой бескрайнее человеческое море. Вся Москва, простецкая, только-только пришедшая в себя после военных карточек и очередей, еще не забывшая о борьбе с космополитизмом и низкопоклонством, кое-как приодевшаяся, едва начавшая выбираться из подвалов и коммуналок, стояла на мостовой, тротуарах, крышах домов и тянула к проезжающим гостям руки, истосковавшиеся по пожатию таких же теплых человеческих рук. Географическая карта обрела конкретное воплощение. Мир действительно оказался потрясающе разнообразен. И в этом многообразии рас, характеров, языков, обычаев, одежд, мелодий и ритмов - поразительно един в желании жить, общаться и узнавать друг друга. Теперь такие слова и намерения кажутся банальностью. Тогда, в разгар "холодной войны" они воспринимались как необычайное личное открытие. Наша страна открывала мир, приобщаясь ко всему роду человеческому. А мир открывал нашу страну... Не помню, ел ли я что-то в те дни и ложился ли спать. Я просто был счастлив. Все 14 дней, с утра и до вечера.
О днажды вечером компанию французов мы привели в гости к нашему однокласснику, в огромную московскую коммуналку, переделанную из бывших номеров. Каким-то образом весь старый двор узнал, что в квартире на втором этаже принимают молодых парижан, и народ повалил к нам с пирогами, с вареньем, естественно, с бутылками и прочими дарами простого русского сердца. Француженки ревели в голос. Между прочим происходило все это на Пушечной улице, в ста метрах от знаменитого здания, мимо которого москвичи в те годы проходили, рефлекторно опуская глаза и ускоряя шаг.
Теперь я думаю, что летом 57-го железобетонная регламентация советского бытия бесповоротно пошатнулась. Невозможно сделалось контролировать все на свете: вкусы, моду, будничные привычки, музыку в эфире. На идеях, эмоциях, на песнях и танцах фестиваля мое поколение преобразилось в течение считанных дней. Все советские вольнодумцы, все знатоки джаза и современного искусства, модники и полиглоты имеют своим происхождением лето 57-го.
Никакие последующие обострения политических отношений между Востоком и Западом, идейные проработки и гонения так и не смогли заглушить независимый дух фестиваля. А ведь задуман он был как сугубо идеологическое мероприятие: под прикрытием борьбы за мир и дружбу между народами подрывались буржуазные устои, разрывались цепи колониализма, утверждались коммунистические идеалы. Но, во-первых, борьба за мир действительно объединяла. А во-вторых, как известно, живая жизнь всегда шире и ярче идеологии. И американский борец за мир в техасских джинсах, и французский коммунист, похожий на фланера с Больших бульваров, и токарь с ФИАТа, неотличимый от всех персонажей неореализма, - безотчетно пробивали в "железном занавесе" дыры. Залатать их у сусловских идеологов не хватило сил.
Из воспоминаний писателя Анатолий Макарова
ГОЛУБИ ДЛЯ ФЕСТИВАЛЯ
Среди тех, кто непосредственно готовил фестиваль, – Владлен КРИВОШЕЕВ, ныне – ученый, кандидат экономических наук, а тогда – инструктор орготдела Московского горкома комсомола. Владлену Михайловичу была поручена самая, может быть, экзотическая задача…
В 1955 году (за два года до фестиваля) инструктора Кривошеева вызвал тогдашний первый секретарь МГК комсомола Михаил Давыдов: «С сегодняшнего дня освобождаешься от всех дел. Займешься голубями». Голубями?
В кабинете сидел еще мужчина, как выяснилось, – Иосиф Туманов (потом –
народный артист СССР, известный постановщик массовых народных зрелищ). «Важнейшая задача! – продолжал Давыдов. – Через два года нам нужны 100 тысяч голубей!» А Туманов достал что-то вроде брошюры с печатями и визами –
сценарий мероприятий фестиваля.
…В 1949 году в Париже проходил I Всемирный конгресс сторонников мира. Требовалась эмблема. Знаменитый Пабло Пикассо, вспомнив, очевидно, древние легенды, изобразил голубку с оливковой веточкой в клюве. Так голубь стал символом мира. Фестивали молодежи и студентов (не только наш) проходили под девизом «За мир и дружбу между народами!». Церемония открытия традиционно начиналась с торжественного прохода по стадиону делегаций стран-участниц. И традиционно же проход этот предварял взлет голубиной стаи: голуби как бы начинали весь праздник.
Но Туманову стаи было мало. По его задумке одна за другой над Лужниками (которые к фестивалю спешно строились) должны были взмыть три волны голубей – белые, за ними красные, следом сизые. Поскольку «в верхах» все уже было утверждено, Давыдов подчеркнул: «Сценарий для нас закон».
Эти три волны Кривошееву и надлежало подготовить.
– И смотри, чтобы не было, как в Варшаве! – строго предупредил «первый».
Варшавский фестиваль только что закончился. Голуби там подгадили – в прямом и переносном смыслах. Поляки вынесли на центр стадиона огромный ларец, распахнули крышку, полагая, что птицы рванут в небо белым факелом. Но они не рванули, а выползли и стали бродить по стадиону, мешая движению колонн... Позор, одним словом.
Прежде всего было решено: всякие изысканные чеграши, дутыши, турманы – побоку. Ставим на обычных почтовых – они способны в нужный момент обеспечить нужный полет. Просто их за два года требуется вывести потребное количество. Кстати, сколько? Цифра 100 тысяч явно была взята с потолка, но, как ни странно, оказалась уместной. Нам ведь нужна гарантированно сильная и выносливая птица? Следовательно, если выведем 100 тысяч, то из этого количества за счет отбраковки получим к нужному сроку тысяч 40 именно таких – молодых, крепких. И срок в два года – тоже нормально. Если начать работу сейчас, то к 1957 году как раз станет на крыло третье поколение: экземпляры, гарантированно подходящие к операции.
По заводам пошли разнарядки: «Московский горком комсомола... во исполнение... просим оказать содействие...». На предприятиях возводили голубятни. Мособлисполком обязали поставлять фураж…
И все-таки они взлетели – 40 000 голубей!
Правда накануне была целая операция по свозу птиц на подмосковную птицефабрику, отсортировке – слабые в сторону! – рассадке по специально сконструированным коробкам (4000 коробок по 10 гнезд в каждой), в которых крылатые бедолаги должны были выдержать 6 часов (!), сохранив силы для полета. Потом две колонны грузовиков в сопровождении машин ГАИ двинулись в четыре утра к Москве, чтобы за 2 часа до старта быть на стадионе. А там 4000 выпускающих (участники «живого фона» на восточной трибуне) ждали сигнала... В общем, тут рассказывать можно много... Но если вы никогда не видели, как взмывают одновременно десятки тысяч голубей – причем снизу они все смотрелись белыми, и потому показалось, что в небо плеснула кипенно-снежная лава, – знайте, вы многое потеряли в жизни. Кадры кинохроники сохранили этот момент. Трибуны ахнули, зрители повскакивали с мест, аплодировали...
VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов – фестиваль открывшийся 28 июля 1957 года в Москве,
я, лично, не застал даже в проекте, но зато в следующий 85 года я огреб полной меркой.
Как-нибудь выложу фото… “Янки вон с Гренады-Комми вон из Афгана”…Плакатиками закрывали от фотокамер..
А Гостями того фестиваля стали 34 000 человек из 131 страны мира. Лозунг фестиваля – «За мир и дружбу».
Фестиваль готовился в течение двух лет. Это была запланированная властями акция по «освобождению» народа от сталинской идеологии. Заграница прибывала в шоке: приоткрывается железный занавес! Идею московского фестиваля поддержали многие государственные деятели Запада – даже королева Бельгии Елизавета, политики Греции, Италии, Финляндии, Франции, не говоря уж о просоветски настроенных президентах Египта, Индонезии, Сирии, руководителях Афганистана, Бирмы, Непала и Цейлона.
Благодаря фестивалю, в столице появились парк «Дружба» в Химках, гостиничный комплекс «Турист», стадион в Лужниках и автобусы «Икарус». К событию были выпущены первые автомобили ГАЗ-21 «Волга» и первый «рафик» – микроавтобус РАФ-10 «Фестиваль». Кремль, день и ночь охраняемый от врагов и друзей, стал совершенно свободным для посещений, в Грановитой палате устроены были молодежные балы. Центральный парк культуры и отдыха имени Горького вдруг отменил плату за вход.
Фестиваль состоял из огромного числа запланированных мероприятий и неорганизованного и неподконтрольного общения людей. В особом фаворе была черная Африка. К чернокожим посланцам Ганы, Эфиопии, Либерии (тогда эти страны только что освободились от колониальной зависимости) устремлялись журналисты, к ним «в интернациональном порыве» спешили и московские девушки. Выделяли и арабов, поскольку Египет только что обрел национальную свободу после войны.
Благодаря фестивалю возник КВН, трансформировавшись из специально придуманной передачи «Вечер веселых вопросов” ТВ-редакции «Фестивальная». Дискутировали о еще недавно запрещенных импрессионистах, о Чюрленисе, Хемингуэе и Ремарке, Есенине и Зощенко, о входившем в моду Илье Глазунове с его иллюстрациями к произведениям не совсем желательного в СССР Достоевского.Фестиваль перевернул взгляды советских людей на моду, манеру поведения, образ жизни и ускорил ход перемен. Хрущевская «оттепель», диссидентское движение, прорыв в литературе и живописи – все это началось вскоре после фестиваля.
Символом молодёжного форума, на который прибыли делегаты от левых молодёжных организаций мира, стал Голубь мира, придуманный Пабло Пикассо. Фестиваль стал во всех смыслах значимым и взрывным событием для юношей и девушек – и самым массовым за свою историю. Он пришёлся на середину хрущёвской оттепели и запомнился своей открытостью. Приехавшие иностранцы свободно общались с москвичами, это не преследовалось. Для свободного посещения были открыты Московский Кремль и парк Горького. За две фестивальные недели было проведено свыше восьмисот мероприятий.
На церемонии открытия в Лужниках танцевально-спортивный номер исполняли 3200 физкультурников, а с восточной трибуны выпустили 25 тысяч голубей.
В Москве голубятников-любителей специально освобождали от работы. К фестивалю вырастили сто тысяч птиц и отобрали самых здоровых и подвижных.
В главном мероприятии – митинге “За мир и дружбу!” на Манежной площади и прилегающих улицах участвовало полмиллиона человек.
Две недели на улицах и в парках шло массовое братание. Нарушались заранее расписанные регламенты, мероприятия затягивались за полночь и плавно перетекали в гуляние до рассвета.
Знавшие языки радовались возможности блеснуть эрудицией и поговорить о еще недавно запрещенных импрессионистах, Хемингуэе и Ремарке. Гости были потрясены эрудицией собеседников, выросших за “железным занавесом”, а молодые советские интеллектуалы – тем, что иностранцы не ценят счастья свободно читать любых авторов и ничего о них не знают.
Кто-то обходился минимумом слов. Через год в Москве появилось множество темнокожих ребятишек, которых так и называли: “дети фестиваля”. Их матерей не отправляли в лагеря “за связь с иностранцем”, как случилось бы еще недавно.
Ансамбль «Дружба» и Эдита Пьеха с программой «Песни народов мира» завоевали золотую медаль и звание лауреатов фестиваля. Прозвучавшая на церемонии закрытия песня «Подмосковные вечера» в исполнении Владимира Трошина и Эдиты Пьехи надолго сделалась визитной карточкой СССР.
В стране стала распространяться мода на джинсы, кеды, рок-н-ролл и игру бадминтон. Популярными стали музыкальные суперхиты «Rock around the clock», «Гимн демократической молодёжи», «Если бы парни всей Земли…» и др.
Фестивалю посвящен художественный фильм «Девушка с гитарой»: в музыкальном магазине, где работает продавщица Таня Федосова (исп. Людмила Гурченко) идет подготовка к фестивалю, а в конце фильма делегаты фестиваля выступают на концерте в магазине (с некоторыми из них выступает и Таня). Другие фильмы, посвящённые фестивалю – «Матрос с „Кометы“», «Цепная реакция», «Дорога в рай».
———————-
«Огонек», 1957 год, № 1, январь.
«Наступил год 1957-й, год фестивальный. Заглянем, что же будет в Москве на VI Всемирном фестивале молодежи и студентов за мир и дружбу, и побываем у тех, кто готовится к празднику уже сегодня…. На нашей фотографии голубей немного. Но ведь это лишь репетиция. Вы видите голубей с завода «Каучук», под самым небом, на высоте десятиэтажногордома, комсомольцы и молодежь завода оборудовали для птиц отличное помещение с центральным отоплением и горячей водой».
Фестиваль состоял из огромного числа запланированных мероприятий и простого неорганизованного и неподконтрольного общения людей. Днем и вечером делегации были заняты на встречах и выступлениях. Но поздним вечером и ночью начиналось свободное общение. Естественно, власти пытались установить контроль за контактами, но у них не хватало рук, так как следящие оказались каплей в море. Погода стояла отличная, и толпы народа буквально затопили главные магистрали. Чтобы лучше видеть происходящее, люди залезали на уступы и крыши домов. От наплыва любопытных провалилась крыша Щербаковского универмага, находившегося на Колхозной площади, на углу Сретенки и Садового кольца. После этого универмаг долго ремонтировали, открыли ненадолго, а затем снесли. Ночами народ «собирался в центре Москвы, на проезжей части улицы Горького, у Моссовета, на Пушкинской площади, на проспекте Маркса.
Споры возникали на каждом шагу и по любому поводу, кроме, пожалуй, политики. Во-первых – боялись, а главное – ею в чистом виде не очень-то интересовались. Однако на самом деле политический характер был у любых споров, будь то литература, живопись, мода, не говоря уже о музыке, особенно о джазе. Дискутировали о еще недавно запрещавшихся у нас импрессионистах, Чюрленисе, Хемингуэе и Ремарке, Есенине и Зощенко, о входившем в моду Илье Глазунове с его иллюстрациями к произведениям не совсем желательного в СССР Достоевского. Вообще-то это были не столько споры, сколько первые попытки свободно высказывать свое мнение другим и отстаивать его. Я помню, как светлыми ночами на мостовой улицы Горького стояли кучки людей, в центре каждой из них несколько человек что-то горячо обсуждали. Остальные, окружив их плотным кольцом, вслушивались, набираясь ума-разума, привыкая к самому этому процессу – свободному обмену мнениями. Это были первые уроки демократии, первый опыт избавления от страха, первые, абсолютно новые переживания неподконтрольного общения.
В дни фестиваля в Москве произошла своеобразная сексуальная революция. Молодые люди, а особенно девушки, как будто с цепи сорвались. Пуританское советское общество стало вдруг свидетелем таких событий, которых не ожидал никто и которые покоробили даже меня, тогдашнего горячего сторонника свободного секса. Поражали формы и масштабы происходившего. Здесь сработали несколько причин. Прекрасная теплая погода, общая эйфория свободы, дружбы и любви, тяга к иностранцам и главное – накопившийся протест против всей этой пуританской педагогики, лживой и противоестественной.
К ночи, когда темнело, толпы девиц со всех концов Москвы пробирались к местам, где проживали иностранные делегации. Это были студенческие общежития и гостиницы на окраинах города. Одним из таких типичных мест был гостиничный комплекс «Турист», построенный за ВДНХ. В то время это был край Москвы, дальше шли колхозные поля. В корпуса девушкам прорваться было невозможно, так как все было оцеплено чекистами и дружинниками. Но запретить иностранным гостям выходить из гостиниц никто не мог.
“Огонек», 1957 год, № 33 август.
«…Большой и свободный разговор идет сегодня на фестивале. И вот этот-то откровенный дружеский обмен мнениями привел в растерянность некоторых буржуазных журналистов, приехавших на фестиваль. Их газеты, видимо, требуют «железного занавеса», скандалов, «коммунистической пропаганды». А на улицах ничего этого нет. На фестивале танцы, пение, смех и большой серьезный разговор. Разговор, нужный людям».
События развивались с максимально возможной скоростью. Никаких ухаживаний, никакого ложного кокетства. Только что образовавшиеся парочки удалялись в темноту, в поля, в кусты, точно зная, чем они немедленно займутся. Особенно далеко они не отходили, поэтому пространство вокруг было заполнено довольно плотно, но в темноте это не имело значения. Образ загадочной, стеснительной и целомудренной русской девушки-комсомолки не то чтобы рухнул, а скорее обогатился какой-то новой, неожиданной чертой – безрассудным, отчаянным распутством.
Реакция подразделений нравственно-идеологического порядка не заставила себя ждать. Срочно были организованы летучие дружины на грузовиках, снабженные осветительными приборами, ножницами и парикмахерскими машинками. Когда грузовики с дружинниками, согласно плану облавы, неожиданно выезжали на поля и включали все фары и лампы, тут-то и вырисовывался истинный масштаб происходящего. Иностранцев не трогали, расправлялись только с девушками, а так как их было слишком много, дружинникам было ни до выяснения личности, ни до простого задержания. У пойманных любительниц ночных приключений выстригалась часть волос, делалась такая «просека», после которой девице оставалось только одно – постричься наголо. Сразу после фестиваля у жителей Москвы появился особо пристальный интерес к девушкам, носившим на голове плотно повязанный платок… Много драм произошло в семьях, в учебных заведениях и на предприятиях, где скрыть отсутствие волос было труднее, чем просто на улице, в метро или троллейбусе. Еще труднее оказалось утаить появившихся через девять месяцев малышей, часто не похожих на собственную маму ни цветом кожи, ни разрезом глаз.
Интернациональная дружба не знала границ, и когда волна восторгов схлынула, на песке, промокшем от девичьих слёз, шустрыми крабиками остались многочисленные «дети фестиваля» – с противозачаточными средствами в Стране Советов было туго.
В сводной статистической выписке, подготовленной для руководства МВД СССР. В ней зафиксировано рождение 531 послефестивального ребёнка (всех рас). Для пятимиллионной (тогда) Москвы – исчезающе мало.
Естественно, я стремился побывать в первую очередь там, где выступали зарубежные музыканты. На площади Пушкина был сооружен огромный помост, на котором «днем и вечером шли концерты самых разных коллективов. Именно там я впервые увидел английский ансамбль в стиле «скиффл», причем, по-моему, во главе с самим Лонни Дониганом. Впечатление было довольно странным. Вместе играли пожилые и очень молодые люди, используя наряду с обычными акустическими гитарами различные бытовые и подручные предметы типа бидон-контрабаса, стиральной доски, кастрюль и т. п. В советской прессе появилась было реакция на этот жанр в виде высказываний типа: «Вот буржуи до чего докатились, на стиральных досках играют». Но потом все замолкло, так как корни-то у «скиффла» народные, а фольклор в СССР – это было святое.
Самыми модными и труднодоступными на фестивале были джазовые концерты. Вокруг них был особый ажиотаж, подогреваемый властями, которые пытались как-то их засекретить, распространяя пропуска среди комсомольцев-активистов. Для того чтобы «протыриться» на такие концерты, требовалась большая сноровка.
PS. В 1985 году Москва вновь принимала у себя участников и гостей Фестиваля молодежи, уже двенадцатого. Фестиваль стал одной из первых громких международных акций времен перестройки. С его помощью советские власти надеялись изменить к лучшему мрачный образ СССР – «империи зла». На проведение мероприятия отпустили немалые средства. Москву очистили от неблагожелательных элементов, привели в порядок дороги и улицы. Но гостей фестиваля старались держать подальше от москвичей: общаться с гостями разрешалось только людям, прошедшим комсомольскую и партийную проверку. Того единения, какое было в 1957 году во время первого московского фестиваля, уже не получилось.
