Жизнь христианина немыслима без молитвы. К молитве обращаемся мы в самых разных обстоятельствах жизни - и в скорбных, и в радостных. Само возрастание христианина в духовной жизни предполагает возрастание и укрепление его именно в молитве. Что же такое молитва? Какой она должна быть? Как научиться молиться правильно? Разобраться в этом нам поможет святитель Игнатий (Брянчанинов), чья жизнь прошла в непрестанной молитве и чьи творения напитаны святоотеческим опытом молитвенного делания.

Согласно творениям святителя, молитва есть «возношение прошений наших к Богу», «величайшая добродетель, средство соединения человека с Богом», «причащение жизни», «дверь ко всем духовным дарам», «высшее упражнение для ума», «глава, источник, мать всех добродетелей»; она «пища», «книга», «наука», «жизнь» всех христиан, а в особенности святых пустынножителей.

В чем состоит необходимость молитвы? В том, что мы отпали от Бога, потеряли блаженство, вечную радость, но стремимся обрести утерянное и потому молимся. Таким образом, молитва есть «обращение падшего и кающегося человека к Богу. Молитва - плач падшего и кающегося человека пред Богом. Молитва - излияние сердечных желаний, прошений, воздыханий падшего, убитого грехом человека пред Богом» . И сама молитва в некоторой степени уже есть возвращение утерянного, так как наше блаженство - в потерянном богообщении; в молитве мы и обретаем его вновь, поскольку в молитве мы восходим к общению с Богом. «Нам необходима молитва: она усвояет человека Богу. Без нее человек чужд Бога, а чем более упражняется в молитве, тем более приближается к Богу» . Это тот принцип духовной жизни, на который указывал еще преподобный Иоанн Лествичник: «Долго пребывая в молитве и не видя плода, не говори: я ничего не приобрел. Ибо самое пребывание в молитве есть уже приобретение; и какое благо выше сего - прилепляться ко Господу и пребывать непрестанно в соединении с Ним» .

Стоит вспомнить, что в грехопадении человек наследовал не только телесную, но и духовную смерть, поскольку лишился причастия Духу Святому. В беспечности мы теряем и возродившую нас благодать крещения. Но в молитве мы вновь возрождаемся чрез приобщение нашей души Духу Божию. «Что воздух для жизни тела, то Дух Святый для жизни души. Душа посредством молитвы дышит этим святым таинственным воздухом». И молитва «от соединения духа человеческого с Духом Господа» рождает духовные добродетели, «она заимствует добродетели из источника благ - Бога, усвояет их тому человеку, который молитвою старается пребывать в общении с Богом» .

Касательно совершения молитвы святитель Игнатий указывал на два основных момента: правильность и постоянство.

Чтобы достичь в молитве успеха, необходимо совершать ее правильно, тогда она приведет нас к искомой цели - богообщению. Правильной молитве учат те, кто уже совершал ее правильно, кто и достиг богообщения - святые отцы, и значит, необходимо знакомиться с их сочинениями. Но важно обратить внимание на то, что «истинной молитвы истинный Учитель - один Бог, святые учители - человеки - дают только начальные понятия о молитве, указывают то правильное настроение, при котором может быть сообщено благодатное учение о молитве доставлением вышеестественных, духовных помышлений и ощущений. Эти помышления и ощущения исходят из Святаго Духа, сообщаются Святым Духом» . Отсюда правильной молитве можно научиться только опытно, в личном молитвенном обращении к Богу. Молитве нельзя обучиться с чужих слов, лишь Господь подает нам правильную молитву, когда мы стараемся обрести ее и постоянно пребывать в ней.

Впрочем, святитель Игнатий, сам опытно прошедший все ступени молитвенного делания, подсказывает, какой же должна быть правильная молитва, а точнее, каков должен быть внутренний настрой молящегося человека.

Мы все, конечно же, знаем, что молитва вдохновляется нашей личной, искренней верой в Бога, доверием Его Промыслу и заботе о нас. Святитель Игнатий это подтверждает: «Вера - основание молитвы. Кто уверует в Бога, как должно веровать, тот непременно обратится к Богу молитвою и не отступит от молитвы, доколе не получит обетований Божиих, доколе не усвоится Богу, не соединится с Богом» . Молитва окрыляется верою, чтобы вознестись к самому престолу Божию, и вера - душа молитвы. Вера заставляет ум и сердце стремиться к Богу непрестанно, именно вера вводит в душу убеждение, что мы находимся под постоянным взором Бога, а это убеждение учит непрестанно ходить пред Богом с благоговением, пребывая в Его священном страхе (то есть страхе согрешить даже в мысли, чрез что лишиться богообщения).

При этом мало кто знает, что вера - естественное свойство души, насажденное в нас Богом, и потому она возгорается или потухает нередко от действия нашей собственной воли. От чего же зависит сила веры? По мысли святителя, она зависит от степени отвержения нами греха, и где живая вера в Бога, там и живая молитва Богу; лишь силою живой веры объемлется неограниченная сила Божия; молитва такого человека возводит его тварный дух к единению с нетварным Духом Божиим .

В молитве мы подчиняем себя воле Божией, испрашиваем волю Божию и для этого отвергаем в себе то, что противится Божией воле. И значит, в молитве важно являть самоотвержение. «Плотские чувства, - пишет святитель, - истекающие из плотского родства, препятствуют усвоению чувств духовных и самой деятельности по закону духовному, требующему распятия для плотского мудрования. Духовного преуспеяния тебе надо искать в отсечении своей воли. Это дело умерщвляет страсти и изводит, как из ада, из плотского мудрования. В отсекающем свою волю действие молитвы является само собою при упражнении во внимательной молитве с заключением ума в слова молитвы. Если предварительно не очистится человек отсечением воли, то истинного молитвенного действия в нем никогда не откроется. Когда же откроется молитвенное действие, тогда сделается ясным, что оно - не что иное, как полное отвержение своей воли ради воли Божией» .

А теперь обратим внимание на то, что упускается из вида очень многими. Часто нам хочется, чтобы посредством молитвы мы достигли самоусовершенствования, духовной силы и, может быть, даже особых благодатных даров. Однако подобное настроение предполагает определенную корысть, за которой может последовать обманчивое впечатление о достигнутом, то есть прелесть. Святитель Игнатий предостерегал: «Не ищи преждевременно высоких духовных состояний и молитвенных восторгов» . «Не ищи в молитве наслаждений: они отнюдь не свойственны грешнику. Желание грешника ощутить наслаждение есть уже самообольщение. Ищи, чтоб ожило твое мертвое, окаменевшее сердце, чтоб оно раскрылось для ощущения греховности своей, своего падения, своего ничтожества, чтоб оно увидело их, созналось в них с самоотвержением» .

Конечно, молитва возводит к духовному совершенству и приобщает к благодатной силе Божией, но это не должно рассматриваться как особая цель, а подается лишь как следствие единения с Богом. Иначе в душе затаится корысть, попытка удовлетворить желание своего отдельного «я», отдельного именно от Бога. С учением святителя Игнатия в данном случае сходна мысль преподобного Никодима Святогорца: для нас истинная и правильная духовная жизнь состоит в том, чтобы все делать лишь для одного благоугождения Богу и именно потому, что так хочет Он Сам . Иными словами, мы потому и приступаем к молитвенному деланию, что так угодно Богу, что мы удалились от Него, а в Нем вся наша жизнь, все наше благо, и потому нам необходимо непрестанно возносить к Нему ум и сердце.

По мысли святителя Игнатия, мы должны быть бескорыстны даже в отношении стяжания благодати Духа Святого. «Многие, получив благодать, пришли в небрежение, высокоумие и самонадеянность; данная им благодать послужила, по причине их неразумия, только к большему осуждению их» . Не следует намеренно ожидать пришествия благодати, поскольку в этом заключается мнение, будто бы мы уже достойны благодати. «Божие приходит само по себе - в то время, когда мы не ожидаем его и не надеемся получить его. Но чтоб последовало к нам благоволение Божие, нужно предочищение себя покаянием. В покаянии совмещаются все заповеди Божии. Покаянием вводится христианин сперва в страх Божий, потом в Божественную любовь» . «Займемся молитвою Иисусовою бескорыстно, - призывает святитель Игнатий, - с простотою и прямотою намерения, с целью покаяния, с верою в Бога, с совершенною преданностью воле Божией, с упованием на премудрость, благость, всемогущество этой святой воли» .

Итак, именно покаяние - вот тот дух, который должен наполнять нашу молитву. «Истинная молитва есть голос истинного покаяния. Когда молитва не одушевлена покаянием, тогда она не исполняет своего назначения, тогда не благоволит о ней Бог» . Первое, на что обращает внимание святитель Игнатий касательно покаяния, есть зрение греха своего . Не видя своих недостатков, мы и не сможем от них избавиться, мы не почувствуем, что нам вообще нужно в молитве пред Господом. «Чем более человек вглядывается в грех свой, чем более вдается в плач о себе, тем он приятнее, доступнее для Духа Святаго, Который, как врач, приступает только к сознающим себя больными; напротив того, отвращается от богатящихся суетным своим самомнением» . Ищущий открыть свою греховность повергает себя в сокрушении сердца пред Богом, в нем не возникнет и тени мнения о самом себе. Он чужд всякой фальши, неестественности, самообмана. Видение своих немощей и ничтожества побуждает устремляться чистой молитвой к Богу. «Вся надежда такой души сосредоточена в Боге, и потому нет для нее причин к развлечению при молитве; она молится, совокупляя во едино свои силы и устремляясь к Богу всем существом своим; она по возможности часто прибегает к молитве, она молится непрестанно» . «Внимательною молитвою взыщем обратить взоры ума на самих себя, чтоб открыть в себе нашу греховность. Когда откроем ее, встанем мысленно пред Господом нашим Иисусом Христом в лике прокаженных, слепых, глухих, хромых, расслабленных, беснующихся; начнем пред Ним из нищеты духа нашего, из сердца, сокрушенного болезнью о греховности нашей, плачевный молитвенный вопль» . И поэтому второе, о чем учит святитель касательно покаяния, есть рождаемый из зрения греха своего плач сердца, плач духа человеческого о самом себе, о своей удаленности от Бога. «Кто соединяет с молитвою плач, тот подвизается по указанию Самого Бога, подвизается правильно, законно. В свое время он пожнет обильный плод: радость достоверного спасения. Кто устранил из молитвы плач, тот трудится в противность установлению Божию, тот не пожнет никаких плодов. Мало этого, пожнет терние самомнения, самообольщения, погибели» . При этом важно знать, что плач вовсе не обязательно означает слезы - сама по себе слезливость не есть добродетель, скорее наоборот, она есть малодушие. Под плачем святитель Игнатий понимает особый вид смирения, заключающийся в сердечном чувстве покаяния, в скорби сердца о нашем падении, в глубокой печали о греховности и немощи человека .

Истинная молитва не совместима с артистичностью. Она не должна произноситься, словно напоказ, подчеркнуто красноречиво, с разгорячением, в эмоциональном возбуждении. От этого оживает свое «я», в душу входит высокомудрие. Молитва должна проникнуться простотой, безыскусственностью, тогда лишь она способна объять всю душу, тогда лишь мы ощущаем себя созданием, предстоящим Всесильному и Всеблагому Богу. «Риза души твоей должна сиять белезною простоты. Ничего не должно быть тут сложного! Не должны примешиваться лукавые помыслы и ощущения тщеславия, лицемерства, притворства, человекоугодия, высокоумия, сладострастия - этих темных и зловонных пятен, которыми бывает испещрена душевная одежда молящихся фарисеев» . Простота чужда всякой неискренности, фальши, неестественности, искусственности, она не нуждается в личине. Душа, исполненная простоты, ни с кем себя не сравнивает, всех видит лучше себя, она не мнит о себе, но поставляет себя пред Богом такой, какой является на самом деле, потому что всецело предает себя Богу. Таков должен быть дух настоящей молитвы.

В этой связи святитель Игнатий не советует сочинять своих многоглаголивых и красноречивых молитв, так как сочинитель увлекается изяществом собственных выражений, услаждение витийством своего падшего разума сочтет за утешение совести или даже за действие благодати, через что утратит истинную молитву при самом произнесении слов молитвы. Для Господа приятнее младенческое лепетание души, умалившейся от зрения множества немощей своих. «Приноси Господу в молитвах твоих младенческое лепетание, простую младенческую мысль - не красноречие, не разум. Если не обратитесь - как бы из язычества и магометанства, из вашей сложности и двуличности - и не будете , сказал Господь, как дети, не войдете в Царство Небесное (Мф. 18: 3)» . Пред Богом должно открыть себя полностью, открыть пред Ним все тайники сердца, и молитва наша к Нему должна быть чистым и искренним вздохом души. «Если ты стяжал село покаяния, вдайся в младенческий плач пред Богом. Не проси, если можешь не просить ничего у Бога; отдайся с самоотвержением в Его волю. Пойми, ощути, что ты создание, а Бог Создатель. Отдайся же безотчетливо в волю Создателя, принеси Ему один младенческий плач, принеси Ему молчащее сердце, готовое последовать Его воле и напечатлеваться Его волею» .

Что же касается самого способа правильного совершения молитвы, то святитель Игнатий видел его в том, чтобы заключать ум в слова молитвы, чтобы в словах молитвы было сосредоточено все внимание души. «Душа молитвы - внимание. Как тело без души мертво, так и молитва без внимания - мертва. Без внимания произносимая молитва обращается в пустословие, и молящийся так сопричисляется к приемлющим имя Божие всуе» . При внимании ума душа проникается молитвой, молитва становится неотъемлемой собственностью молящегося. При этом должны отвергаться все помыслы, мечтания, размышления, в особенности же возникающие образы. Ум должно хранить безмечтанным, безо бразным, чтобы он был способен взойти в невещественную страну Духа Святого. Во внимательной молитве выражается самоотвержение души, которая ищет не услаждения себя возникаемыми образами и приносимыми ей со стороны падших духов помыслами, но верности Богу.

При внимании ума молитве начинает внимать ей и сердце, сердце проникается духом молитвы, духом покаяния, умиления, блаженной печали о грехах. Дозволенные сердцу в молитве чувства есть чувства священного страха и благоговения пред Богом, сознание присутствия Божия и своего глубочайшего пред Ним недостоинства. В сердце не должно быть никаких восторгов, никакого разгорячения и эмоционального возбуждения, оно должно исполниться в молитве тишины, мира, покоя в Боге. И ко всему этому возводит душу именно внимание ума словам молитвы. «Внимательная молитва, чуждая рассеянности и мечтательности, есть видение невидимого Бога, влекущего к себе зрение ума и желание сердца. Тогда ум зрит безвидно и вполне удовлетворяет себя невидением, превысшим всякого видения. Причина этого блаженного невидения есть бесконечная тонкость и непостижимость Предмета, к которому направлено зрение. Невидимое Солнце правды - Бог испущает и лучи невидимые, но познаваемые явственным ощущением души: они исполняют сердце чудным спокойствием, верою, мужеством, кротостию, милосердием, любовью к ближним и Богу. По этим действиям, зримым во внутренней сердечной клети, человек признает несомненно, что молитва его принята Богом, начинает веровать живою верою и твердо уповать на Любящего и Любимого. Вот начало оживления души для Бога и блаженной вечности» .

И когда молитве приобщится наша личная жизнь, тогда она, молитва, становится зеркалом нашего духовного преуспеяния. По состоянию своей молитвы мы сможем судить о силе нашей любви к Богу, о глубине нашего покаяния и о том, насколько мы находимся в плену у земных пристрастий. Ведь насколько человек желает вечного спасения, настолько он и уделяет внимания молитве Богу, а кто с головой погружен в земное, тому молиться все время некогда.

Научившись молиться правильно, мы должны молиться постоянно, «молитва всегда нужна и полезна для человека: она содержит его в общении с Богом и под покровом Бога». О необходимости молитвы именно непрестанной учат фактически все святые отцы. А некоторые советуют совершать молитву так же часто, как дышим. Поскольку мы слишком легко склоняемся ко всякому злу, открыты соблазнам окружающего мира и влиянию падших ангелов, нам необходимы постоянное общение с Богом, Его покров и помощь, и потому молитва наша должна быть постоянной.

Для того чтобы привыкнуть к молитве как можно более частой, существуют молитвенные правила. «Душа, начинающая путь Божий, погружена в глубокое неведение всего Божественного и духовного, хотя б она была и богата мудростью мира сего. По причине этого неведения она не знает, как и сколько должно ей молиться. Для вспомоществования младенчествующей душе святая Церковь установила молитвенные правила. Молитвенное правило есть собрание нескольких молитв, сочиненных боговдохновенными святыми отцами, приспособленное к известному обстоя-тельству и времени. Цель правила - доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, притом мыслей и чувств правильных, святых, точно - богоугодных. Такими мыслями и чувствованиями наполнены благодатные молитвы святых отцов» . В правило входят ежедневные утренние и вечерние молитвы, каноны, акафисты, причем святитель Игнатий указывал на акафист Иисусу Сладчайшему как на превосходное приготовление к занятию молитвой Иисусовой: «Акафист показывает, какими мыслями может быть сопровождаема молитва Иисусова, представляющаяся для новоначальных крайне сухою. Он на всем пространстве своем изображает одно прошение грешника о помиловании Господом Иисусом Христом, но этому прошению даны разнообразные формы, сообразно младенчественности ума новоначальных» .

Новоначальным угодник Божий советует более читать акафисты и каноны, а Псалтирь уже по некотором преуспеянии . В правило могут входить и поклоны с молитвой Иисусовой, а также соединяемое с молитвой чтение Нового Завета; у иноков же каждодневное молитвенное правило более полно и продолжительно, чем у мирян. Необходимо, чтобы избранное правило было сообразно нашим душевным и телесным силам, тогда лишь оно будет духовно согревать нас. «Не человек для правила, а правило для человека» , - часто напоминает святитель Игнатий; именно посильное правило легко обращается в навык и совершается постоянно, в чем залог душевного преуспеяния. Святитель Игнатий обращает внимание на то, что даже великие святые отцы, достигшие непрестанной молитвы, не оставляли правила своего, такова была польза для их душевного делания от ежедневного молитвенного правила, обратившегося в навык; будет польза и нам: «Стяжавший этот блаженный навык едва приближается к обычному месту совершения правил, как душа его уже наполняется молитвенным настроением: он не успел еще произнести ни одного слова из читаемых им молитв, а уже из сердца преливается умиление, и ум углубился весь во внутреннюю клеть» .

Особое внимание стоит уделить краткой молитве, в частности молитве Иисусовой. Святитель Игнатий делает существенное замечание, что «собственно молитвой святые отцы называют молитву Иисусову, которая произносится так: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного”», а «также молитву мытаря и другие самые краткие молитвы» .

Следуя духу древних святых отцов, святитель Игнатий отмечал особое значение краткой молитвы пред более полными и долгими молитвословиями. Последние, хотя обладают духовно богатым содержанием, но имеющимся в них разнообразием мыслей отвлекают ум от сосредоточенности в себе, дают уму некоторое развлечение. Краткая же молитва собирает ум, не дает его вниманию рассеиваться; одна мысль краткой молитвы объемлет собой ум, так что вся душа облекается в эту молитву. Об этом прекрасно писал преподобный Иоанн Лествичник: «Не старайся многословить, беседуя с Богом, чтобы ум твой не расточился на изыскание слов… Многословие при молитве часто развлекает ум и наполняет его мечтаниями, а единословие обыкновенно собирает его» . Обучение краткой молитве позволяет молиться во всякое время, на всяком месте, а приобретенный навык такой молитвы делает ее естественной душе.

Надо сказать, что святитель Игнатий со всей силой убеждения утверждал, что молитва Иисусова есть установление Божественное, что она заповедана Самим Господом Иисусом Христом: «После Тайной вечери между прочими возвышеннейшими окончательными заповеданиями и завещаниями Господь Иисус Христос установил моление Его именем, дал этот способ моления как новый, необычный дар, дар цены безмерной» . В следующих словах Господа святой угодник видит установление молитвы Иисусовой: «Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам» (Ин. 16: 23); «И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю» (Ин. 14: 13-14); «Доныне вы ничего не просили во имя Мое; проси те, и полу чите, чтобы радость ваша была совершенна» (Ин. 16: 24).

Можно вспомнить, что святые апостолы все чудеса совершали не иначе как именем Господа Иисуса Христа, Его имя призывали в молитвах, в нем, имени, видели спасение людей (таких примеров много в книге Деяний). Прославление имени Спасителя, моление этим именем святитель Игнатий находит у самых ранних святых: Игнатия Богоносца, Ермия, мученика Каллистрата. Он считает молитву Иисусову общеизвестной в первые века христианства. Так, предание о мученичестве святого Игнатия Богоносца повествует, что, когда его вели на съедение зверям, он непрестанно призывал имя Господа Иисуса Христа. Мучители спросили, зачем он это делает, и святой Игнатий ответил, что «имеет в сердце своем имя Иисуса Христа начертанным и исповедует устами Того, Кого в сердце всегда носит» . О мученике Каллистрате сообщается, что, находясь в войске, он по ночам совершал молитву, часто призывая имя Иисуса Христа .

Святитель призывает отнестись к молению именем Спасителя с младенческой простотой и верой, совершать молитву Иисусову с благоговением и страхом Божиим. «Во имя Господа Иисуса даруется оживление душе, умерщвленной грехом. Господь Иисус Христос - Жизнь (см.: Ин. 11: 25), и имя Его - живое: оно оживотворяет вопиющих им к Источнику жизни, Господу Иисусу Христу» . Молитва Иисусова ограждает человека от соблазнов окружающего мира, избавляет от влияния падших духов, она приобщает его Духу Христову, возводит к обожению. «Имя Господа - паче всякого имени: оно источник услаждения, источник радости, источник жизни; оно - Дух; оно - животворит, изменяет, переплавляет, боготворит» .

Вместе с тем важно знать, что невозможно сразу взойти к высотам молитвенного делания. Есть определенная последова-тельность в совершении молитвы Иисусовой, определенные ступени молитвенного восхождения к Богу. Согласно учению святителя Игнатия, это такие ступени, как молитва устная, молитва умная, молитва сердечная, молитва душевная. Причем в описании всех видов молитвенного действия предлагается один и тот же принцип, который предохранит от возможных ошибок. Этот принцип таков: «Святой Иоанн Лествичник советует заключать ум в слова молитвы и, сколько бы раз он ни устранился из слов, опять вводить его. Этот механизм особенно полезен и особенно удобен. Когда ум будет таким образом во внимании, тогда и сердце вступит в сочувствие уму умилением - молитва будет совершаться совокупно умом и сердцем» . При следовании этому принципу предлагается поэтапное прохождение молитвенных ступеней следующим образом.

Первый вид совершения молитвы Иисусовой есть совершение ее устно , гласно , словесно . Он заключается в устном произношении слов молитвы Иисусовой при внимании к ним ума. «Научимся сперва молиться внимательно устною и гласною молитвою, тогда удобно научимся молиться и одним умом в безмолвии внутренней клети» .

Конечно, молитва устная, поскольку произносится языком, есть еще явление внешнего, а не внутреннего подвига христианина. Однако молитва устная уже есть вместе и умная молитва, когда ей сопутствует внимание ума. «Устной, гласной молитве, как и всякой другой, должно непременно сопутствовать внимание. При внимании польза устной молитвы - неисчислима. С нее должен начинать подвижник». «Для всех и каждого существенно полезно начинать обучение молению именем Господа Иисуса с совершения молитвы Иисусовой устно при заключении ума в слова молитвы. Заключением ума в слова молитвы изображается строжайшее внимание к этим словам, без которого молитва подобна телу без души» . Во внимании ума к словам молитвы - способе преподобного Иоанна Лествичника - состоит вся связь устной молитвы с умным деланием, без этого устная молитва не может оказать пользы душе. И потому необходимо произносить молитву неспешно, тихо, спокойно, с умилением сердца, произносить ее чуть вслух, чем отгонять все приходящие вражьи помыслы, собирать ум, заключать его в произносимые слова.

Устная молитва, когда в ней приобретено и хранится внимание нерассеянным, со временем переходит в молитву умную и сердечную . Потому что уже «внимательная гласная молитва есть вместе и умная, и сердечная» . От частого упражнения в гласной молитве уста и язык освящаются, делаются неспособными к служению греху, освящение не может не сообщиться душе. Поэтому святитель Игнатий приводит в пример преподобных Сергия Радонежского, Илариона Суздальского, Серафима Саровского и некоторых других святых, которые не оставляли устной и гласной молитвы в течение всей жизни и сподобились благодатных даров Святого Духа. У этих святых «с гласом и устами были соединены ум, сердце, вся душа и все тело; они произносили молитву от всей души, от всей крепости своей, из всего существа своего, из всего человека» .

Для занятия умной, а затем сердечной молитвой необходима уже духовная зрелость. Молитва называется «умною, когда произносится умом с глубоким вниманием, при сочувствии сердца» . Здесь способ преподобного Иоанна Лествичника уже приносит некоторый плод: ум привыкает заключаться в словах молитвы, внимание ума становится более глубоким, при этом уму не может не сочувствовать и сердце. Сердце здесь соучаствует в молитве чувствами сокрушения, покаяния, плача, умиления. О подобных чувствах сообщает также преподобный Нил Синайский: это самоуглубление, благоговение, умиление и душевное болезнование о грехах . Но еще требуется постоянное понуждение себя к правильному совершению молитвы, поскольку естество еще не преображено и молитва расхищается чуждыми помыслами. Не освободившись совершенно от пристрастий, впечатлений, попечений, ум еще предается мечтаниям.

Святитель Игнатий неоднократно говорил, что для достижения благодатной непарительности ума необходимо являть собственное усилие, удерживая ум в словах молитвы, постоянно возвращая его от мысленных скитаний к молитве. Такой подвиг со временем может привести к благодатному, нерасхищаемому вниманию, но сначала «предоставляется молящемуся молиться при одном собственном усилии; благодать Божия несомненно содействует молящемуся благонамеренно, но она не обнаруживает своего присутствия. В это время страсти, сокровенные в сердце, приходят в движение и возводят делателя молитвы к мученическому подвигу, в котором побеждения и победы непрестанно сменяют друг друга, в котором свободное произволение человека и немощь его выражаются с ясностью» . Нередко понуждение себя к молитве длится всю жизнь, ведь молитва умерщвляет ветхого человека, и доколе он присутствует в нас, дотоле противится молитве. Противятся ей и падшие духи, которые стараются осквернить молитву, склоняя нас к рассеянности, к принятию приносимых ими помыслов и мечтаний. Но часто понуждение себя увенчивается благодатным утешением в молитве, которое способно ободрять к дальнейшему деланию.

Если же будет воля Божия, то «благодать Божия являет ощутительно свое присутствие и действие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непарительно или, что то же, без развлечения, с сердечным плачем и теплотою; при этом греховные помыслы утрачивают насильственную власть над умом» . Согласно преподобным Исихию Иерусалимскому и Иоанну Лествичнику, молитва, соединившаяся с сердцем, изглаждает в душе греховные помыслы и образы и прогоняет демонов . И такая молитва именуется «сердечною, когда произносится соединенными умом и сердцем, причем ум как бы нисходит в сердце и из глубины сердца воссылает молитву» . Теперь, когда произошло освобождение от расхищения и пленения души наносимыми врагом помыслами, подвижник допускается пред невидимое лице Божие, предстоя пред Ним в своем сердце и вознося глубокую, чистую молитву. Проникновенны рассуждения святителя на эту тему: «Молящийся молитвою нечистою имеет понятие о Боге мертвое, как о Боге неведомом и невидимом. Когда же, освободившись от расхищения и пленения помыслами, он допустится пред невидимое лице Божие, тогда познает Бога познанием живым, опытным. Он познает Бога как Бога. Тогда человек, обратив взоры ума на себя, видит себя созданием, а не существом самобытным, каким обманчиво представляются люди самим себе, находясь в омрачении и самообольщении; тогда уставляет он себя в то отношение к Богу, в каком должно быть создание Его, сознавая себя обязанным благоговейно покоряться воле Божией и всеусердно исполнять ее» .

И далее, молитва становится «душевною , когда совершается от всей души, с участием самого тела, когда совершается из всего существа, причем все существо соделывается как бы едиными устами, произносящими молитву» . Преподобный Нил Синайский изъясняет это так: «Есть высшая молитва совершенных, некое восхищение ума, всецелое отрешение его от чувственного, когда неизглаголанными воздыханиями духа приближается он к Богу, Который видит расположение сердца, отверстое, подобно исписанной книге, и в безгласных образах выражающее волю свою» . Душевной молитве свойственно благодатное духовное ощущение страха Божия, благоговения и умиления, которое переходит в любовь. Здесь подвижник испытывает духовное наслаждение в предстоянии лицу Божию, молитва его становится самодвижной, непрестанной.

Святитель так описывает этот завершительный этап молитвенного восхождения к Богу: «Когда ж, по неизреченному милосердию Божию, ум начнет соединяться в молитве с сердцем и душою, тогда душа сперва мало-помалу, а потом и вся начнет устремляться вместе с умом в молитву. Наконец устремится в молитву и самое бренное наше тело, сотворенное с вожделением Бога, а от падения заразившееся вожделением скотоподобным. Тогда чувства телесные остаются в бездействии: глаза смотрят и не видят: уши слышат и вместе не слышат. Тогда весь человек бывает объят молитвою: самые руки его, ноги и персты несказанно, но вполне явственно и ощутительно участвуют в молитве и бывают исполнены необъяснимой словами силы» .

Вся жизнь самого святителя Игнатия протекла в молитве ко Господу, опытно испытал он ее благодатное действие, ею вошел в покой Небесного Града, к ней же призывал и всех христиан: «Не трать драгоценного времени и сил души на приобретение познаний, доставляемых науками человеческими. И силы, и время употреби на стяжание молитвы, священнодействующей во внутренней клети. Там, в тебе самом, откроет молитва зрелище, которое привлечет к себе все твое внимание: она доставит тебе познания, которых мир вместить не может, о существовании которых он не имеет даже понятия» .

Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Аскетические опыты. Ч. 1. С. 140–141; Приношение современному монашеству // Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Творения. Т. 5. М., 1998. С. 93.

См.: Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Аскетические опыты. Ч. 1. С. 498–499; Аскетическая проповедь. С. 341, 369; Игнатий , епископ Кавказский, святитель. Собрание писем / Сост. игумен Марк (Лозинский). М.; СПб., 1995. С. 138, 194, 200–201.

Там же. С. 74. Мысль, что Божие приходит само собою, воспринята святителем у преподобного Исаака Сирина. Прекрасно объясняет эту мысль преподобный Исаак: «Одним из святых написано: “Кто не почитает себя грешником, того молитва не приемлется Господом”. Если же скажешь, что некоторые отцы писали о том, что такое душевная чистота, что такое здравие, что такое бесстрастие, что такое видение, то писали не с тем, чтобы нам с ожиданием домогаться этого прежде времени; ибо написано, что “не приидет царствие Божие с соблюдением” (Лк. 17: 20) ожидания. И в ком оказалось такое намерение, те приобрели себе гордость и падение. А мы область сердца приведем в устройство делами покаяния и житием благоугодным Богу; Господне же приходит само собою, если место в сердце будет чисто и не осквернено. Чего же ищем “с соблюдением”, разумею Божии высокие дарования, то отвергнуто Церковию Божиею; и приемшие это стяжали себе гордость и падение. И это не признак того, что человек любит Бога, но недуг души» (Исаак Сирин , преподобный. Слова подвижнические. М., 1993. С. 257). Есть у святого Исаака и более краткое высказывание: «Говорят: “Что от Бога, то приходит само собою, а ты и не почувствуешь”. Это правда, но только если место чисто, а не осквернено» (Там же. С. 13–14). Видно, что преподобный Исаак сам ссылается на более древних отцов. И подобное же высказывание есть, например, у аввы Исаии Отшельника: «Не ищи высших (даров) Божиих, пока молишься Ему о помощи, да приидет и спасет тебя от греха. Божие само собою приходит, когда будет (для него уготовано) место нескверное и чистое» (Исаия Отшельник , авва. Слова // Добротолюбие. Издание Троице-Сергиевой лавры, 1993. Т. 1. С. 316).

Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Аскетическая проповедь. С. 325. О зрении греха своего учат, например, преподобный Антоний Великий (Устав отшельнической жизни // Добротолюбие. Т. 1. С. 108, 111), авва Исаия (Слова // Добротолюбие. T. 1. С. 283). Преподобный Макарий Великий замечает, что даже в чистой природе человека есть возможность превозношения, то есть достижение душевной чистоты не означает неспособность вновь падать в грех; и потому истинный признак христианства, который убережет от гордости: сколько бы ни было совершено праведных дел, думать, будто ничего не сделано (Макарий Египетский , преподобный. Духовные беседы. Издание Троице-Сергиевой лавры, 1994. С. 66, 197). Прекрасно по силе мысли высказывание преподобного Феогноста: «Всем чувством почитай себя муравьем и червем, чтоб соделаться человеком Богосозидаемым: ибо если не будет того прежде, не последует и сие. Сколько спустишься вниз в чувстве о себе, столько подымешься вверх в действительности. Когда в ничто вменяешь себя пред лицем Господа, подобно Псалмопевцу (см.: Пс. 38: 6), тогда бываешь сокровенно велик из малого; и когда сознаешь себя ничего не имеющим и не знающим, тогда ты богат и деянием, и разумом, похвальными у Господа» (Феогност , преподобный. О деятельной и созерцательной жизни // Добротолюбие. Т. 3. С. 377). Не менее сильно высказывание преподобного Исаака Сирина: «Восчувствовавший грехи свои лучше того, кто молитвою своею воскрешает мертвых… Кто один час провел, воздыхая о душе своей, тот лучше доставляющего пользу целому миру своим лицезрением. Кто сподобился увидеть самого себя, тот лучше сподобившегося видеть ангелов. Ибо последний входит в общение очами телесными, а первый очами душевными» (Исаак Сирин , преподобный. Слова подвижнические. С. 175).

Там же. С. 228. Учение о плаче как самой сути покаяния и сердцевине умного делания проходит сквозь всю святоотеческую традицию. Преподобный Антоний Великий заповедует пробудиться от греховного сна и оплакивать самих себя от всего сердца день и ночь, так как именно плачем совершается освобождение от грехов и стяжание добродетелей (Наставления, устав отшельнической жизни и изречения // Добротолюбие. Т. 1. С. 39, 55, 110, 134). По замечанию аввы Исаии, невидимые враги потому угнетают нас, что мы не видим грехов своих и не приобрели плача; именно сознание грехов и затем плач о них изгоняют из души демонов (см.: Отечник, составленный святителем Игнатием (Брянчаниновым). М., 1996. С. 129; Исаия Отшельник , авва. Слова // Добротолюбие. Т. 1. С. 359). Преподобный Макарий Великий учит, что как об умершем сыне плачет мать, так и ум наш должен о душе, грехами умершей для Бога, приносить плач, проливать слезы и непрестанно предаваться скорби, и именно такого посетит благодать Божия (Духовные беседы. С. 145). Учение о плаче особенно развито у святого Иоанна Лествичника, и святитель Игнатий во многом опирался на его учение. Преподобный Иоанн дает следующее определение этому деланию, чувству души: «Плач есть укоренившаяся от навыка скорбь души, имеющей в себе огонь (Божественный)» (Лествица. С. 95) «Плач по Богу есть сетование души, такое расположение болезненного сердца, которое с исступлением ищет того, чего оно жаждет, и, не находя его, с трудом за ним стремится и горько рыдает вслед его. Или иначе: плач есть златое жало, уязвлением своим обнажающее душу от всякой земной любви и пристрастия и в назирании сердца святою печалию водруженное» (Там же. С. 86–87). Согласно Лествичнику, на Страшном суде мы не будем осуждены, что не богословствовали или не творили чудес, но будем осуждены, что не плакали непрестанно о своих грехах. Всякий день, в который не были оплаканы грехи, нужно считать потерянным. Более того, Лествичник замечает, что никто из плачущих о грехах не должен ожидать, что при исходе из этой жизни получит извещение о прощении. И именно Лествичник учит о плаче без слез, о душевных слезах, которые позволяют совершать плач пред Богом на всяком месте во всякое время (Там же. С. 80, 81, 88, 98). О плаче учит и святой Исаак Сирин; в плаче видит он существо монашеского делания; преподобный Исаак замечает, что утешение происходит от плача, так как непрестанно плачущий не может быть тревожим страстями (Слова подвижнические. С. 98, 99).

Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Аскетические опыты. Ч. 1. С. 144. Во многом святитель следует здесь учению преподобного Исаака Сирина, у которого есть такие слова: «Ходи пред Богом в простоте, а не в знании. Простоте сопутствует вера, а за утонченностью и изворотливостью помыслов следует самомнение; за самомнением же – удаление от Бога» (Слова подвижнические. С. 214). Интересны рассуждения о простоте преподобного Иоанна Лествичника: «Как лукавый человек есть нечто двойственное, один по наружности, а другой по сердечному расположению; так простой не двойственен, но есть нечто единое» (Лествица. С. 39). Простота души обнаруживает отсутствие лукавства, обнаруживает внутреннее целомудрие, целостность естества. Как замечает преподобный Антоний Великий, «святые соединены с Богом простотою своею. Простоту найдешь в человеке, исполненном страха Божия. Имеющий простоту совершен и подобен Богу; благоухает он благоуханием сладчайшим и благодатным; исполнен он радости и славы; покоится в нем Святый Дух, как в Своей обители» (Отечник. С.5).

Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Аскетические опыты. Ч. 2. С. 163, 171; Собрание писем. С. 154. Так же наставляет святой Исаак Сирин: «Дом веры есть младенчествующая мысль и простое сердце». «Духовного ведения никто не может приять, если не обратится и не будет как дитя… В чувстве немощи и в простоте молись, чтобы хорошо жить тебе пред Богом и быть без попечения» (Слова подвижнические. С. 119, 217). Близки этому и наставления святого Иоанна Лествичника: «Вся ткань молитвы твоей да будет немногосложна, ибо мытарь и блудный сын одним словом умилостивили Бога… Не употребляй в молитве твоей премудрых выражений, ибо часто простой и неухищренный лепет детей был угоден Небесному Отцу их» (Лествица. С. 235–236).

Игнатий (Брянчанинов) , святитель. Аскетические опыты. Ч. 2. С. 123. «Когда предстанешь пред Бога, – учит святой Исаак Сирин, – соделайся в помысле своем как бы муравьем, как бы пресмыкающимся по земле, как бы пиявицею и как бы ребенком лепечущим. Не говори пред Богом чего-либо от знания, но мыслями младенческими приближайся к Нему и ходи пред ним, чтобы сподобиться тебе того отеческого Промышления, какое отцы имеют о детях своих, младенцах. Сказано: “Храняй младенцы Господь” (Пс. 114: 5)» (Слова подвижнические. С. 214). Паисий Величковский Исихий Иерусалимский , преподобный. О трезвении и молитве // Добротолюбие. Т. 2. С. 187, 189–190, 196; Иоанн Синайский , преподобный. Лествица. С. 215

Детально: игнатий брянчанинов о молитве иисусовой для мирян - со всех открытых источников и разных уголков мира на сайте сайт для наших уважаемых читателей.

В статье засл. проф. МДА А. И. Осипова раскрывается учение святителя Игнатия о молитве, сравниваемое с повествованием «Откровенных рассказов странника» и с состоянием героя этой повести - с его молитвенным деланием, а также приводятся отзывы отечественных подвижников о святителе.

Почему свт. Игнатий?

У тех, кто серьезно озабочен своим духовным состоянием и исканием правильного пути жизни, всегда особое внимание было обращено к этому русскому святителю, его творениям. И может быть лучшим ответом на вопрос: почему так происходит, служат те высокие оценки свт. Игнатия нашими отечественными подвижниками, которые являются бесспорными авторитетами в вопросах духовной жизни в Русской Церкви.

Сейчас вопрос о критериях истинности, особенно в такой сложной сфере, как духовная жизнь, приобретает особую остроту. Всё сильнее сказывается влияние протестантского подхода, в котором практически любое единичное мнение, индивидуальный опыт являются не просто допустимыми, но богословски и духовно законными, правильными, спасительными. Основой такого взгляда является убеждение, что Бог каждому человеку может открыться по-разному - заявление в высшей степени серьезное, требующее существенного разъяснения. В западном христианстве по-существу исчезло знание того главного, без чего духовная жизнь может превратиться в хаос мистических состояний, губящих человека. Именно, что духовная жизнь имеет свои непреложные законы, отступление от которых приводит человека не к Богу, а к переживанию своих чисто нервно-психических состояний и, не редко - демонических наваждений, принимаемых за истинные. Святые Отцы наименовали эту веру себе, безотносительно к голосу Священного Предания Церкви одним ёмким словом - прелесть.

Православие тем, в частности, отличается от других конфессий, что для него критерием истинности богообщения является не свое личное переживание и не мнение отдельного авторитета: епископа, богослова, даже святого Отца, но то и только то, что соответствует законам духовной жизни, открытым и проверенным совокупным опытом Отцов. И святитель Игнатий ценен именно тем, что все его творения и, прежде всего, всё относящееся к вопросам духовной жизни, являются не просто плодом его личного опыта, но изложением опыта святоотеческого. Все свои мысли он подтверждает многочисленными ссылками на святоотеческие творения, как древних подвижников, так и русских.

Итак, что говорят отечественные подвижники о святителе Игнатии?

В одном из писем преподобный Лев Оптинский писал свт. Игнатию: «Я не в силах принести Вам моей благодарности за Вашу любовь и усердие к моему убожеству».

По мнению ученика прп. Льва прп. Макария Оптинского, свт. Игнатий был «великим умом».

Варсонофий Оптинский говорил: «Когда я читаю его сочинения, я удивляюсь прямо ангельскому уму, его дивно глубокому разумению Священного Писания. Я как-то особенно располагаюсь к его сочинениям, они как-то особенно располагают к себе мое сердце, мое разумение, просвещая его истинно евангельским светом». «Пятый том сочинений епископа Игнатия заключает в себе учение святых отцов применительно к современному монашеству и научает, как должно читать писания святых отцов. Очень глубоко смотрел епископ Игнатий и даже, пожалуй, глубже в этом отношении епископа Феофана. Слово его властно действует на душу, ибо исходит из опыта».

Игуменья Арсения (Себрякова. †1903) о пятом томе сочинений свт. Игнатия писала: «Я читаю этот том, как изречения святых Отцов». «Читала с большим удовольствием, с душевным утешением и назиданием. Дороги слова самого Владыки».

Иеромонах Никон (Беляев): «Сочинения преосвященного Игнатия необходимы, они, так сказать, азбука духовной жизни».

Схиигумен Иоанн Валаамский: «Епископа Игнатия я читал еще новоначальным послушником, но все его слова помню и теперь: проходящим молитвенный подвиг просто житья нет от буквоедов. Ах, как справедливо сказал мудрый епископ, и это у него вытекало из своего духовного опыта».

Игумен Никон (Воробьев): «Как я благодарен ему за его писания! Не понять и не оценить его - значит, ничего не понимать в духовной жизни. Смею сказать, что сочинения епископа Феофана (да простит мне св. владыка) - работы школьника по сравнению с трудами профессора - творениями епископа Игнатия (Брянчанинова)».

«Все его писания взяты из Отцов и приспособлены для нас. Он пишет о самом нужном - о покаянии, которое есть единственная дверь ко всему доброму».

Аскетические творения святителя Игнатия (Брянчанинова) являются своего рода святоотеческой энциклопедией духовной жизни христианина. Непреходящая их ценность заключается в том, что он передаёт не просто свой личный опыт молитвенного делания. Они ценны для всех православных христиан тем, что Святитель Игнатий в доступной форме переложил учение предшествовавших святых Отцов по всем основным вопросам духовной жизни, и соотнес это учение с бессильными силами современного ему монаха и мирянина, погруженных в водоворот стихий этого мiра. Значимость творений Святителя особенно возросла в настоящее время в связи с оскудением духовных руководителей. Хотя и в его эпоху проблема духовного руководства стояла очень остро. «Богодухновенных наставников нет у нас!” (1, 274), - писал он в середине XIX-го века и уже настойчиво рекомендовал своим современникам руководствоваться Священным Писанием и творениями святых Отцов с советом старших, т.е. более опытных в духовной жизни, братьев.

Это, прежде всего, относится к важнейшему деланию в духовной жизни - молитве. Святитель Игнатий, утверждая согласно со всеми святыми, что «молитва есть мать добродетелей и дверь ко всем духовным дарам» (2; 228), и перечисляя общие требования к правильной молитве, настоятельно указывает при этом на особые условия для того христианина, который становится на путь молитвенного подвига. Несоблюдение этих условий, предупреждает он, делает молитву подвижника в лучшем случае бесплодной, но большей частью - средством его глубокого повреждения. Сравнение учения свт. Игнатия о молитве Иисусовой с учением “Откровенных рассказов странника» и современного афонского старца Харалампия дает хорошую возможность уяснения, как этих условий, так и многих других положений данного вопроса.

Истоки молитвы и ее цель

Естественно обратить внимание, прежде всего, на причины, по которым христианин приступает к деланию молитвы Иисусовой. Святитель Игнатий рассматривает этот вопрос в контексте безусловного соблюдения одного из основных законов молитвенного делания - постепенности в прохождении его пути и важности правильного его начала.

Сопоставим эту мысль свт. Игнатия с повествованием в «Откровенных рассказах странника».

Первое, что обращает на себя внимание, это чисто внешняя причина, по которой Странник приступил к исканию молитвы. «Непрестанно молитеся. Сие изречение особенно вперилось в мой ум, и начал я думать, как же можно беспрестанно молиться, когда необходимо нужно каждому человеку и в других делах упражняться для поддержания своей жизни?» (с. 15). «Сильное желание и любопытство возбудилось во мне» (19), - говорит он. Странника мучает мысль о том, как возможно непрестанно молиться, она заставляет его обращаться с этим вопросом к разным лицам, является движущей силой, можно сказать, всех его странствований и трудов. Конечно, он молодой человек, ему всего какие-то двадцать лет. И он еще ничего не понимает в духовной жизни. Однако и его дальнейшая молитвенная практика не только не изменяет первоначальной установки, но и прямо следует по тому же пути.

Если следовать классификации свт. Игнатия, то Странник начинает упражнения в молитве с середины, «прочитав наставление… данное отцами-безмолвниками» и «необдуманно приняв это наставление в руководство своей деятельности», он сразу «без всякого предварительного приготовления усиливается взойти умом в сердечный храм и оттуда воссылать молитву» (I,225). Очень при этом показательно, что единственными источниками, с которыми Странник никогда не расстается и постоянно читает, являются Библия и затем Добротолюбие. «Я шел уже более по ночам, а дни преимущественно провождал в чтении Добротолюбия, сидя в лесу под деревами» (33). Из последнего он выбирает, как правило, наставления, даваемые монахам, значительно преуспевшим в духовной жизни. Впрочем, очень скоро он пытаетсявзойтиуже на высшую ступень молитвенного делания: усиленно ищет «немедленно раскрыть в себе благодатную сладость молитвы и прочие благодатные действия ее» (I,225).

Ступени молитвы

Святитель Игнатий пишет: «Упражнение молитвой Иисусовой имеет два главнейших подразделения или периода, оканчивающиеся чистой молитвою… В первом периоде предоставляется молящемуся молиться при одном собственном усилии; благодать Божия… не обнаруживает своего присутствия. В это время страсти, сокровенные в сердце, приходят в движение и возводят делателя молитвы к мученическому подвигу…» (1, 270). «Первоначальные плоды молитвы заключаются во внимании и умилении…. Далее плодом молитвы бывает постепенно расширяющееся зрение своих согрешений и своей греховности, отчего усиливается умиление и обращается в плач» (1, 292).

У Странникана протяжении всех его рассказов не видно обнаружения им действия в себе каких-либо страстей, ни, тем более, «расширяющегося зрения своих прегрешений». Нет и намеков на «мученический подвиг» в борьбе со страстями. Странник, можно сказать, с первого же момента занятия им молитвой Иисусовой погружается в мир блаженства и постоянно говорит лишь о легкости, отрадности (27), несказанной радости и сладости сердечной (65).

По свт. Игнатию, только «во втором периоде благодать Божия являет ощутительно своё присутствие и действие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непарительно, или, что то же, без развлечения, с сердечным плачем и теплотою; при этом греховные помыслы утрачивают насильственную власть над умом» (I, 270 – 271). Но «чтобы достичь второго состояния, необходимо пройти сквозь первое, необходимо выказать и доказать основательность своего произволения, и принести плод в терпении (Лук. 8,15)». Однако, подчеркивает Святитель, «душою и целью молитвы в том и другом состоянии должно быть покаяние» (1, 271).

У Странника же вообще отсутствует первое. И потому едва ли можно говорить о втором.

«Хотящие взойти, - цитирует свт. Игнатий преп. Симеона Нового Богослова, - на высоты молитвенного преуспеяния да не начинают идти сверху вниз, но да восходят снизу вверх, сперва на первую ступень лествицы, потом на вторую, далее на третью, наконец, на четвертую. Таким образом всякий может восстать от земли и взойти на небо. Во-первых, он должен подвизаться, чтобы укротить и умалить страсти. Во-вторых, он должен упражняться в псалмопении, то есть в молитве устной; когда умалятся страсти, тогда молитва, естественно доставляя веселие и сладость языку, вменяется благоугодной Богу. В-третьих, он должен заниматься умной молитвой». Здесь разумеется молитва, совершаемая умом в сердце: молитву внимательную новоначальных, при сочувствии сердца, Отцы редко удостаивают наименованием умной молитвы, приближая ее более к устной. «В-четвертых, он должен восходить к видению. Первое составляет принадлежность новоначальных; второе - возрастающих в преуспеянии; третье - достигших крайнего преуспеяния; четвертое - совершенных» (1, 226-227). Странник нигде не упоминает этой мысли прп. Симеона, он ее не замечает. И понятно почему. Вопреки непреложному закону последовательности и постепенности в духовной жизни он неудержимо стремится «немедленно раскрыть в себе благодатную сладость молитвы и прочие благодатные действия ее». Это вызывает серьезный вопрос об истинности духовного состояния Странника. Определенный свет на этот вопрос проливает понимание Странником умной молитвы.

Ум и сердце в молитве

По учению Отцов, умная молитва, или соединение ума с сердцем, является высокой ступенью молитвенного подвига, имеющей принципиально важное значение в духовной жизни христианина. Таинственный акт этого соединения совершается, по преп. Симеону, только на третьем уровне молитвенного подвига и особым действием Божиим. Свт. Игнатий уделяет этому вопросу большое внимание и, в частности, указывает на ряд серьезных моментов, имеющих прямое отношение к молитвенной практике Странника. Прежде всего, Святитель говорит о временных границах этого духовного события: «Мало-помалу молитва устная перейдет в умственную, а потом и в сердечную. Но на переход этот нужны многие годы» (2, 200). При этом он решительно запрещает искать (мысленно) место в груди, где ум мог бы соединиться с сердцем и, таким образом, человек стал бы способным к переживанию благодатных действий Божиих: «…для новоначального искание места сердечного, то есть искание открыть в себе безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное, извращающее порядок, систему науки. Такое начинание - начинание гордостное, безумное!» (1, 271-272). «Вот тебе завет мой: не ищи места сердечного» (1, 274).

Странник же, фактически, с самого начала своих упражнений употребляет все усилия к этому переходу, и другим советует также сразу приступать к поиску места сердечного, низводить ум в сердце. «Итак, прежде всего, я приступил к отыскиванию места сердечного, по наставлению Симеона Нового Богослова. Закрыв глаза, смотрел умом, т.е. воображением в сердце, желая представить себе, как оно есть в левой половине груди и внимательно слушал его биение. Так занимался я сперва по получасу, несколько раз в день… в скором времени начало представляться сердце и означаться движение в оном; далее я начал вводить и изводить Иисусову молитву вместе с дыханием в сердце, по наставлению святого Григория Синаита… Сперва я сим занимался по часу и по два … наконец, почти целый день… (50-51). Это же советует он и слепцу: «Я тебе все прочту, что относится до сердечной молитвы и укажу способ, как отыскать место сердечное и входить в него» (103).

Но такой метод для свт. Игнатия абсолютно неприемлем, ибо не только уводит внимание от главного в молитве - внимания, благоговения и сокрушения сердца, но и приводит к развитию воображения, мечтательности в человеке, в результате чего он начинает естественно возникающие в нем образы и переживания принимать за благодатные, и впадает в прелесть. “Святые Отцы, - пишет он, - строго воспрещают употребление способности воображения, повелевают содержать ум вполне безвидным, незапечатленным никакою печатью вещественного». Напротив, «падшие духи, -предупреждает он, - стараются возбудить в нас действие воображения… ” (3, 287-288). «Ум во время молитвы должно иметь и со всею тщательностью сохранять безвидным, отвергая все образы, рисующиеся в способности воображения… Образы, если их допустит ум в молитве, соделаются непроницаемой завесою, стеною между умом и Богом” (1, 147).

«К преуспеянию в молитве покаяния, - продолжает свт. Игнатий, - должны стремиться все христиане; к упражнению в молитве покаяния и к преуспеянию в ней святые Отцы приглашают всех христиан. Напротив того, они строго воспрещают преждевременное усилие взойти умом в святилище сердца для благодатной молитвы, когда эта молитва еще не дана Богом. Воспрещение сопрягается со страшною угрозою. «Умная молитва, - говорит преподобный Нил Сорский, повторяя слова преподобного Григория Синаита, - выше всех деланий, и добродетелей глава, как любовь Божия. Бесстыдно и дерзостно хотящий войти к Богу, и чисто беседовать с Ним, нудящийся стяжать Его в себе, удобно умерщвляется бесами» (1,273).

И еще один момент, связанный с аскетической практикой молитвы Иисусовой, имеющий серьезные последствия для занимающегося ею. В «Своде Отеческих уроков» (без ссылки на какого-либо св. Отца) Странник помещает пункт: «Отыщи воображением место сердца под левым сосцем (подчеркнуто нами - А.О.) и там установись вниманием» (180). Однако по свт. Игнатию, концентрация внимания на нижней части сердца в высшей степени опасна. Он предупреждает: «Старающийся привести в движение и разгорячить нижнюю часть сердца приводит в движение силу вожделения…» (2, 299). Некоторые подвижники, не зная этого, начинали хулить молитву Иисусову, другие, принимая производимые такой молитвой страстные ощущения за действие благодати, впадали в душевное сладострастие.

Благодатные действия молитвы Иисусовой

Молодые люди часто стремятся немедленно достичь совершенства. Кончается это, как правило, срывами, тяжелыми потрясениями, глубоким разочарованием, а не редко и гибелью мечтателя. Опытный учитель, поэтому, ведет своего воспитанника, постепенно увеличивая нагрузки, чтобы таким образом последний мог действительно достичь многого. Этот путь является единственно верным в аскетике. Ибо без повседневного труда исполнения заповедей и познания своей немощи и своего недостоинства перед Богом, подвизающийся непременно возгорится исканием в молитве благодатных состояний, и незаметно для себя станет на путь т.н. естественной мистики, самовнушения, получая и соответствующие плоды.

Экстатические состояния нехристианских мистиков, для многих из которых сама идея личного Бога, а тем более признание Христа воскресшего вполне чуждо, ярко свидетельствуют о возможности достижения неблагодатных, однако очень сильных нервно-психических переживаний. Но то, что для языческих мистиков, не знающих о благодати Божией, является искомым и, так сказать, естественным результатом, то для христианского подвижника оказывается ловушкой, обманом, заблуждением - прелестью. Потому свт. Игнатий пишет: «Но если в тебе кроется ожидание благодати, - остерегись: ты в опасном положении! Такое ожидание свидетельствует о скрытном удостоении себя, а удостоение свидетельствует о таящемся самомнении, в котором гордость. За гордостью удобно последует, к ней удобно прилепляется прелесть… Прелесть существует уже в самомнении, существует в удостоении себя, в самом ожидании благодати… От ложных понятий являются ложные ощущения. Из ложных понятий и ощущений составляется самообольщение. К действию самообольщения присоединяется обольстительное действие демонов» (2, 321).

Он предупреждает: “Не ищи в молитве наслаждений, они отнюдь не свойственны грешнику. Желание грешника ощутить наслаждение есть уже самообольщение. Ищи, чтобы ожило твое мертвое, окаменевшее сердце, чтобы оно раскрылось для ощущения греховности своей, своего падения, своего ничтожества, чтобы оно увидело их, созналось в них с самоотвержением. Тогда явится в тебе истинный плод молитвы: истинное покаяние” (1,149). «Не устремимся к исканию наслаждений при молитве нашей!» (1,164). «Искание само собою уже есть обольщение…» (2, 200). «Воспрещается безрассудное, разгоряченное стремление к открытию в себе благодатной сердечной молитвы; воспрещается это стремление потому, что причина его - неведение или недостаточное знание и гордостное признание себя способным к благодатной молитве и достойным ее» (2, 272).

Напротив, у Странника на пространстве всех его рассказов слышится активное искание сердечных переживаний благодатных плодов молитвы. Он с воодушевлением говорит, что Отцы «ободрительно уверяют, как доступно и легко можно достигнуть сих сладостных внутренних ощущений в молитве; и сколь они вожделенны, как-то: сладость…теплота… восторг, радость…» и т.д. (269-270). Странник не сомневается, что все его ощущения сладости, света и проч. (105) от Бога. И он живет ими, с упоением говорит о них своим собеседникам: «Иногда сердечная сладостная теплота разливалась по всему составу моему и я умиленно чувствовал при себе везде присутствие Божие. Иногда ощущал внутри себя величайшую радость от призывания имени Иисуса Христа, и познавал, что значит сказанное им: царствие Божие внутрь вас есть» (52).

Но древо узнается по плодам. И те выводы, которые делает Странник, испытав «сладостную теплоту», лучше всего говорят об источнике и природе этих переживаний. Вот что он рассказывает: «Испытывая таковые и подобные сим насладительные утешения, я заметил, что последствия сердечной молитвы открываются в трех видах: в духе, в чувствах и откровениях; в духе, например, сладость любви Божией, внутренний покой, восхищение ума, чистота мыслей, сладостное памятование Бога, в чувствах приятное растепливание сердца, наполнение сладостию всех членов, радостное кипение в сердце, легкость и бодрость, приятность жизни, нечувствительность к болезням и скорбям. В откровениях просветление разума, понятие священного писания, познавание словес твари, отрешение от сует и познание сладости внутренней жизни, уверение в близости Божией и любви его к нам» (52) (подчеркнуто нами - А.О.).

В качестве своего рода самоубеждения Странник приводит слова св. Григория Синаита: «сердечное действие не может быть прелестным» (281), но умалчивает об учении этого святого о прелести. А свт. Игнатий цитирует следующие его слова: «Обычно уму, особенно в людях легкомысленных, преждевременно стремиться к усвоению себе высоких молитвенных состояний… И потому должно тщательно рассматривать себя, чтоб не искать преждевременно того, что приходит в свое время, и чтоб не отвергнуть того, что подается в руки, направившись к исканию другого. Свойственно уму представлять себе мечтанием высокие состояния молитвы, которых он еще не достиг, и извращать их в своей мечте или в своем мнении». Свт. Игнатий делает вывод: «Прелесть в большей или меньшей степени есть необходимое логичное последствие неправильного молитвенного подвига» (1,268).

Обращает на себя внимание, что все три вида последствий сердечной молитвы пронизаны у Странника одним - сладостью. И ни в одном из них нет даже упоминания о том, что является первым, главным и неизменным свойством молитвы на всех этапах духовной жизни: “Святые отцы Восточной Церкви, -пишетсвт. Игнатий,- особенно пустынножители, когда достигали высоты духовных упражнений, тогда все эти упражнения сливались в них в одно покаяние. Покаяние обнимало всю жизнь их, всю деятельность их: оно было последствием зрения греха своего” (II,125-126). И продолжает: “Зрение греха своего и рожденное им покаяние суть делания, не имеющие окончания на земле” (2,127).

Святитель приводит оценку истинными подвижниками своих подвигов: “Подвижник только что начнет исполнять их, как и увидит, что исполняет их весьма недостаточно, нечисто… Усиленная деятельность по Евангелию яснее и яснее открывает ему недостаточность его добрых дел, множество его уклонений и побуждений, несчастное состояние его падшего естества… Исполнение им заповедей он признает искажением и осквернением их” (I,308-309). Поэтому святые, - говорит он, - “омывали свои добродетели, как бы грехи, потоками слез” (II,403).

Напротив, находящиеся в прелести «тотчас влекутся и влекут читателей своих к высотам, недоступным для новоначального, заносятся и заносят. Разгоряченная… мечтательность заменяет у них все духовное, о котором они не имеют ни малейшего понятия. Эта мечтательность признана ими благодатию” (IV,498).

Странник, благодаря употребляемой им практике молитвы, с поразительной скоростью достигает желаемой цели. «Недели через три… я начал чувствовать… что как-то насладительно кипело в сердце… и я прелагался в восторг. Иногда чувствовалась пламенная любовь к Иисусу Христу….» (50-51). С подобной же молниеносностью - менее чем через неделю - того же достиг и слепой, начавший действовать по указанному Странником способу. «Дней через пять он начал чувствовать сильную теплоту и… по временам он начал видеть свет… иногда представлялось ему, когда он входил в сердце, что как бы сильный пламень зажженной свечи вспыхивал сладостно внутри сердца и выбрасываясь через горло наружу, освещал его; и он при сем пламени мог видеть даже и отдаленные вещи» (105).

Потому свт. Игнатий писал: «Всем известно, какое душевное бедствие возникло для иудейских книжников и фарисеев из их неправильного душевного настроения: они соделались не только чуждыми Бога, но и исступленными врагами Его, богоубийцами. Подобному бедствию подвергаются подвижники молитвы, извергшие из своего подвига покаяние, усиливающиеся возбуждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждение, восторг… Этот род прелести - ужасен: он одинаково душепагубен как и первый, но менее явен; он редко оканчивается сумасшествием и самоубийством, но растлевает решительно и ум и сердце. По производимому им состоянию ума Отцы назвали его мнением» (1, 247).

Однажды доверие благодатности своих переживаний и силе своей молитвы едва не окончилось для Странника трагически. Он в марте, когда еще снег и холод, провалился в ручей по пояс, но пошел к литургии, и, причастившись, выпросил разрешение у сторожа переночевать в нетопленной сторожке. «Весь оный день я был в несказанной радости и сладости сердечной; лежал на палатях в сей нетопленной сторожке, как будто покоясь на лоне Авраамовом: молитва действовала сильно. Любовь к Иисусу Христу и Матери Божией как сладостные волны клубились в сердце и как бы погружали душу в утешительный восторг … Поутру хотел встать, но вижу, что не могу и пошевелить ногами; совсем отнялись и расслабли как плети» (65).

Сновидения

Немаловажным в понимании духовного состояния Странника является его отношение к сновидениям. Он сообщает о том, что «изредка видывал во сне и покойного старца моего, который многое толковал мне» (34) в Добротолюбии, наставлял его и даже делал пометки углем на полях книги (48-50,63,70). Все эти сонные видения Странник принимает без какого-либо сомнения и прямо следует полученным в них откровениям: «Сей случай уверил меня в истине сновидения и в богоугодности блаженной памяти старца моего. Вот я и принялся читать Добротолюбие по тому самому порядку, который указал мне старец» (50) во сне.

Святоотеческое отношение к сновидениям хорошо известно. Свт. Игнатий, приводя высказывания Отцов, цитирует, в частности, очень яркие слова преп. Иоанна Лествичника: «Верующий снам подобен гонящемуся за своею тенью и покушавшемуся поймать ее» (5, 348). Сам Святитель заключает свои рассуждения: «Нам надо знать и знать, что в нашем состоянии, еще не обновленном благодатью, мы не способны видеть иных сновидений, кроме составляемых бредом души и наветом демонов» (5, 347).

Наставления старца

Странник, по собственному признанию, в начале своего духовного пути ничего кроме Библии не читал и о молитве, естественно, имел самое поверхностное представление. Поиски ответа на вопрос о непрестанной молитве привели его к встрече со старцем-схимником, рекомендации которого и определили всю дальнейшую духовную жизнь Странника. Поэтому очень важно сопоставить их с учением по тем же вопросам свт. Игнатия.

Источники

У преп. Исаак Сирина есть такие слова: «Не следует тому, кто передает знание ученикам, с самого начала подводить их к совершенному знанию предмета, не научив их прежде как следует буквам алфавита и чтению по складам. Также очень плохо, когда высокое предлагается прежде, чем проработано низкое» (Слово 44. § 5).

С чего же начинает старец наставление 20-летнему еще ничего непонимающему в духовной жизни молодому человеку, горящему жаждой приобрести непрестанную молитву? Прежде всего, это поучения из Добротолюбия преподобных Симеона Нового Богослова, Григория Синаита, Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, Никифора, то есть тех Отцов, наставления которых давались совсем не новоначальным в современном смысле этого слова. Свт. Игнатий предупреждал: «Делателю Иисусовой молитвы весьма полезно прочитать Примечания (Предисловия) схимонаха поляномерульского Василия, на книги святых: Григория Синаита, Исихия Иерусалимского, Филофея Синайского и Нила Сорского. По прочтении сих примечаний чтение всего Добротолюбия делается более ясным и полезным. При чтении Отцов не должно упускать из виду и того, что меры новоначального их времен суть уже меры весьма преуспевшего в наше время. Применение Отеческих наставлений к себе, к своей деятельности, должно быть совершаемо с большою осмотрительностью» (5,117). Свт. Игнатий приводит слова св. Григория Синаита: «…всякий, проходящий излишне усиленный подвиг молитвы от слышания или учения, погибает, как не стяжавший руководителя» (2, 277), т.е. не нашедший истинного руководителя. Не в этом ли и была главная причина того духовного пути, по которому пошел Странник?

Молитва и добродетели (заповеди)

Основная мысль наставлений старца такова: «Стяжи матерь и произведет тебе чад, говорит св. Сирин, научись приобрести первую (во-первых - А.О.) молитву и удобно исполнишь все добродетели» (21-22). Но у Исаака Сирина в данном случае мысль совсем не о молитве, а о законе последовательности в приобретении добродетелей (см. Исаак Сирин. Слово 72), об опасности нарушения которого предупреждал свт. Игнатий: «Опасно преждевременное получение наслаждения Божественною благодатью! Дары сверхъестественные могут погубить подвижника, не наученного немощи своей” (I,532). Как видим, схимник по-своему трактует святого Исаака. Причина этого очевидна - он, как и Странник, весь поглощен идеей непрестанной молитвы, в ней одной он видит сущность христианского подвига и цель жизни. В то же время о самом важном - о нравственных и духовных условиях ее совершения он, практически, ничего не говорит.

Однако вся святоотеческая мысль, на которой настаивает и свт. Игнатий, утверждает, что задачей христианской жизни является приобретение смирения через исполнение заповедей Христовых и покаяние в случае их нарушения. Все другое является не более, как средством к достижению этой цели. И молитва, в том числе, есть только одна из основных заповедей, одно из важных средств спасения, но сама по себе недостаточное без исполнения других заповедей. Потому любая подмена этой святой цели какими бы то ни было средствами есть духовное самоубийство. «Сущность подвига, - подчеркивает свт. Игнатий, - заключается в исполнении заповедей» (1,526), то есть всего заповеданного Господом, а не одной только молитвы. Эта мысль красной нитью проходит через все творения всех святых Отцов. Потому свт. Игнатий, напоминая слова Христовы, «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня» (Ин. 14,21), говорит: “Исполнение заповедей Спасителя - единственный признак любви к Богу, принимаемой Спасителем” (2, 67-68).

Схимники же в «Рассказах» все дело христианской жизни сводят, по-существу, к одной лишь молитве. Другие заповеди в поле зрения старцев, фактически, не присутствуют. Все их внимание обращено на «частость» молитвы. И приводимые ими высказывания Отцов даются исключительно в этом ключе без учета контекста, что часто радикально искажает их смысл. «Многие о деле молитвы, - научает один из них, - рассуждают совсем превратно, думая, что приуготовительные средства и подвиги производят молитву, а не молитва рождает подвиги и все добродетели» (20-21). Но эта мысль старца расходится с учением Отцов. Свт. Игнатий пишет: «Особенное попечение, попечение самое тщательное, должно быть принято о благоустроении нравственности сообразно учению Евангелия. Опыт не замедлит открыть у молящегося теснейшую связь между заповедями Евангелия и молитвой Иисусовой. Эти заповеди служат для этой молитвы тем, чем служит елей для горящего светильника; без елея светильник… гаснет, разливая вокруг себя дым зловонный» (1, 225-226).

«Как цвет и плод произрастает на стебле или дереве, которые сами прежде должны быть посеяны и вырасти, так и молитва произрастает на других добродетелях, иначе не может явиться, как на них» (1, 261-262). «А как молитва заимствует свою силу из всех прочих добродетелей и из всего учения Христова: то монахи прилагают особенное тщание к исполнению евангельских заповедей» (1,458).

«…говорит преподобный Макарий Великий: «Кто принуждает себя исключительно и всеусильно к молитве, но не трудится о приобретении смирения, любви, кротости и всего сонма прочих добродетелей, не внедряет их в себя насильно, тот может достигнуть только до того, что иногда, по прошению его, касается его Божественная благодать… Если же получивший не приобучит себя к прочим добродетелям, упомянутым нами, и не стяжет навыка в них, то или лишается полученной благодати или, вознесшись, ниспадает в гордость, или… не преуспевает более и не растет» (1, 289).

Непрестанная молитва

Поэтому, естественно, вызывает недоумение, что схимник преподносит молитву Иисусову как единственное и самодостаточное условие познания Бога и получения от Него всех даров. Старец прямо поддерживает юношу в его восторженном стремлении овладеть непрестанной молитвой, ощутить сладостные переживания в ней. Он наставляет: «Токмо частость или непрестанность молитвы (как бы она ни произносилась вначале) есть единственное мощное средство как совершенства внутренней молитвы, так и спасения души» (246). «Если бы человек неупустительно выполнил одну сию заповедь Божию о непрестанной молитве, то в одной он исполнил бы все заповеди» (252). Святые Отцы учат иначе.

Свт. Игнатий приводит следующий случай из Алфавитного патерика: «Брат сказал преп. Сисою Великому: «Вижу, что во мне пребывает непрестанная память Божия». Преподобный отвечал: «Это не велико, что мысль твоя при Боге: велико увидеть себя ниже всей твари». И Святитель делает следующий вывод: «Основание молитвы - глубочайшее смирение. Молитва есть вопль и плач смирения. При недостатке смирения молитвенный подвиг делается удобопреклонным к самообольщению и к бесовской прелести» (1, 310). Благодатное же смирение приобретается только одним путем: “Тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека его немощи” (IV,9), - цитирует свт. Игнатий преп. Симеона Нового Богослова.

А вот что свт. Игнатий пишет о частости молитвы: «Только совершенным христианам свойственно молиться без гнева и размышления (1 Тим,2,8), то есть в глубоком мире, в чистейшей любви к ближнему, без малейшего памятозлобия к ближнему и осуждения его, без развлечения посторонними помыслами и мечтаниями (без размышления)… Очевидно, что непрестанная молитва не может быть достоянием новоначального инока; но, чтоб сделаться способным в свое время к непрестанной молитве, он должен приучиться к частой молитве» (5,112).

Поэтому Святитель считает, что “для занятия ею (умной, сердечной молитвой - А.О.) приличествует возраст зрелый, при котором уже естественно укрощаются в человеке порывы. Не отвергается юность, когда имеет качество зрелости, в особенности, когда имеет руководителя” (2, 216).

Но приобрести зрелость Странник не имел еще времени, а должного руководителя, как видим, он не встретил. Поэтому слышим от Странника: «Наконец, через непродолжительное время почувствовал, что молитва сама собою начала как-то переходить в сердце, т.е. сердце при обычном своем биении, начало как бы выговаривать внутри себя молитвенные слова за каждым своим ударом, например: 1) Господи, 2)Иисусе, 3) Христе, и проч. Я перестал устами говорить молитву и начал с прилежанием слушать как говорит сердце…. Потом начал … в мыслях такую любовь к Иисусу Христу, что казалось, если бы Его увидел, то так и кинулся бы к ногам Его…» (33). По словам Странника, он «иногда входил весь сам в себя и ясно видел все мои внутренности, удивляясь премудрому составу человеческого тела» (107).

Техника молитвы

Можно лишь удивляться тому, что схимник совсем еще молодому человеку, ничего не понимающему в духовной жизни, сразу же предлагает те внешние приемы при совершении молитвы Иисусовой, которые иногда использовали отдельные подвижники. Схимник зачитывает ему строки из преп. Симеона Н. Б.: «сядь безмолвно и уединенно, преклони главу, закрой глаза, потише дыши, воображением смотри внутрь сердца, своди ум, т. е. мысль из головы в сердце…» (23). И Странник начинает «изводить Иисусову молитвву вместе с дыханием в сердце, по наставлению святого Григория Синаита…» (51), но совсем не замечает, что говорит преп. Григорий о молитве с дыханием: «Удерживай и дыхание, то есть движение ума, смежив несколько уста при совершении молитвы, а не дыхание ноздрей, то есть чувственное, как это делают невежи» (1, 272). Свт. Игнатий по этому поводу пишет: «Возложение упования на эти пособия (ноздревое дыхание, тихость вдыхания и выдыхания и проч. - А.О.) очень опасно: оно низводит к вещественному, неправильному пониманию молитвы, отвлекая от понимания духовного, единого истинного» (2, 288). И продолжает: «Из употреблявших с особенным тщанием вещественные вспомогательные средства достигли преуспеяния весьма редкие, а расстроились и повредились весьма многие» (2, 297). «Подвиг умной и сердечной молитвы исправляется умом … не от одного простого, вышеизложенного естественного художества через ноздревое дыхание или от сидения при упражнении молитвой в безмолвном и темном месте - да не будет! Это изобретено Божественными Отцами не для чего иного, как в некоторое пособие к собранию мысли от обычного парения, к возвращению ее к самой себе и ко вниманию (Ксанфопулы)» (2, 288-289). Поэтому заключает он: «Советуем возлюбленным братиям не доискиваться открытия в себе этого механизма, если он не откроется сам собою» (5,114).

Количество и качество молитв

С чего начался молитвенный путь Странника? 20-летнему юноше, не имеющему никакого навыка в молитве старец дает послушание: «Вот тебе четки, по ним совершай на первый раз хоть по три тысячи молитв в день… непременно верно выполняй по три тысячи в день» (26). «Дня два, – рассказывает Странник, – мне было трудновато, а потом так сделалось легко и желательно… Я объявил о сем старцу, и он приказал мне уже по шести тысяч молитв совершать в день… Целую неделю я в уединенном моем шалаше проходил каждодневно по шести тысяч Иисусовых молитв» (26), и «привык к ней в неделю» (27). Через десять дней старец повелел «неупустительно совершать по двенадцати тысяч молитв в день» (27). «…на первый день едва-едва успел в поздний вечер окончить мое двенадцатитысячное правило. На другой день совершил его легко и с удовольствием». «И так дён пять исполнял верно … и получил приятность и охоту» (27). Дальше желание творить молитву стало настолько непреодолимым, что оно заменило утреннее правило и «весь день провел я в радости… и с легкостью окончил двенадцать тысяч молитв в ранний вечер» (28). После этого старец разрешил: «твори молитву сколько хочешь, как можно более» (28-29).

Свт. Игнатий писал: «Новоначальные иноки нуждаются в продолжительном времени для обучения молитве. Невозможно, вскоре по вступлении в монастырь или по вступлении в подвиг, достичь этой верховной добродетели. Нужны и время, и постепенность в подвиге, чтобы подвижник созрел для молитвы во всех отношениях» (1,458)

Месяцев пять проведши уединенно в сем молитвенном занятии и наслаждении помянутыми ощущениями, я так привык к сердечной молитве, что упражнялся в ней беспрестанно, и, наконец, почувствовал, что молитва уже сама собою, без всякого со стороны моего побуждения производится и изрекается в уме моем и сердце, не токмо в бодрственном состоянии, но даже и во сне действует точно так же, и ни от чего не прерывается, – не перестает ни на малейшую секунду. По святителю Игнатию, без утомления ума непрерывно совершать молитву Иисусову «…на переход этот нужны многие годы» - Странник достиг этого, как видим, месяцев в пять!

Простой арифметический подсчет показывает, что если следовать совету свт. Игнатия, то для совершения 12 тысяч кратких Иисусовых молитв («Господи Иисусе Христе, помилуй мя (меня)»), потребуется 37,5 часов (для полной молитвы: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного», – нужно 60 часов)! При максимальном допущении, что Странник повторял молитву без отдыха, пищи, питья и проч. непрерывно в течение 18 часов в сутки, то он должен бы произносить 666 молитв в час. Если же учесть, что Странник «с легкостью окончил двенадцать тысяч молитв в ранний вечер», то можно представить, какова была скорость произнесения им молитвы и реальность сохранения главнейших и безусловных ее требований: неспешности, внимания и сокрушения духа. Совершенно очевидно, что молодой человек думал лишь об одном – о количестве молитв. А старец не только не сдерживал его неразумных порывов, но и прямо способствовал им.

Свт. Игнатий предупреждал ревностных искателей непрестанной молитвы Иисусовой: «Достоинство молитвы состоит единственно в качестве, а не в количестве… Качество истинной молитвы состоит в том, когда ум во время молитвы находится во внимании, а сердце сочувствует уму» (2,163). «Новоначальным должно заниматься молитвой понемногу, но часто». «Особенно способствует сохранению внимания во время молитвы, – пишет свт. Игнатий, – весьма неспешное произнесение слов молитвы» (5, 98).

Некоторые следствия и выводы

Истинность духовного опыта Странника в сравнении с учением свт. Игнатия (Брянчанинова) вызывает, по меньшей мере, серьезные сомнения. Странник, как можно было видеть, в своей молитвенной практике нарушает многие основные законы духовной жизни. На пространстве всех рассказов у него, практически, ничего не говорится о видении своей духовной поврежденности, недостоинстве предстояния перед Богом и, тем более, недостоинстве получения каких-либо благодатных даров, нет сокрушения о грехах и плача сердечного, не просматривается никакой борьбы со страстями. Самое большее – редкие слова типа: «один я грешник» (65), которые, как кажется, произносятся, скорее, потому, что так положено чувствовать себя христианину, нежели по причине действительного видения им себя таковым. У него все идет удивительно легко. Трудности длятся день-два, самое большее – неделю, но не трудности борьбы с своим ветхим человеком, о котором он, судя по его «откровениям», не имеет никакого представления, а трудности исполнения огромного числа молитв, возлагаемых на него духовником. По свт. Игнатию, это очень опасное состояние, ибо «все виды бесовской прелести, которым подвергается подвижник молитвы, возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душою, целью молитвы» (1, 233).

Вот еще один показательный рассказ Странника: «Я многих видал, которые просто, без всякого просветительского наставления, и не зная, что есть внимание (подчеркнуто нами – А.О.), сами собою устно творя беспрестанную Иисусову молитву, достигали того, что уста и язык их не могли удерживаться от изречения молитвы, которая впоследствии так их усладила и просветила, и из слабых и нерадивых сделала подвижниками и поборниками добродетели» (264). Так, внимание, которое свт. Игнатий вслед за всеми Отцами называет душой молитвы, без которой молитва – не молитва, у Странника оказывается чем-то совершенно несущественным.

Странник, к сожалению, не знает, например, что бесконечное повторение мантры индуистскими аскетами также делало их и подвижниками, и поборниками добродетели, и приносило им наслаждения, доходящие до экстаза. Однако все это не давало им благодати и оставляло без Христа. Подобные состояния наблюдаются и у тех христианских подвижников, которые произносят молитву без внимания и покаяния – тоже как своего рода мантру. Это прямо приводит их к прелести. Прелесть в данном случае состоит в том, что подвизающийся свои естественные, нервно-психические состояния, порождаемые непрерывным, механическим повторением одних и тех же слов молитвы, воспринимает как действия благодати, в результате чего впадает в т.н. мнение, то есть в гордость, хотя бы и прикрытую личиной внешнего смирения. К этому присоединяется и искание благодатных переживаний, что совершенно искажает дух подвижника, приводя его к духовному сластолюбию. В результате, подвижник, производя с внешней стороны впечатление святого, который всех любит, никому не делает зла, непрестанно находится в радости и в молитве – с внутренней, как не познавший своих страстей и своего бессилия очиститься от них, и потому не приобретший главнейшего в духовной жизни – смирения, оказывается в гибельном состоянии.

Свт. Игнатий приводит слова преп. Макария Великого, который говорил, что «встречаются души, соделавшиеся причастниками Божественной благодати … вместе с тем, по недостатку деятельной опытности, пребывающие как бы в детстве, в состоянии очень неудовлетворительном … которое требуется истинным подвижничеством” (I,284). «В монастырях употребляется о таких старцах изречение: “свят, но не искусен”, и наблюдается осторожность в советовании с ними… чтобы не вверяться поспешно и легкомысленно наставлениям таких старцев» (I,285). Таковой, по словам св. Исаака Сирина, даже “недостоин называться святым” (I,286).

Странник приводит весьма понравившееся ему наставление одного священника: «чтобы просветиться духовно и быть внимательным и внутренним человеком, следует взять один какой-нибудь текст из Св. Писания, и как можно дольше держать на нем одном все внимание и размышление, и откроется свет разумения… Очень мне понравилось сие наставление священника» (112). Но такую мысль едва ли можно найти у какого-либо святого Отца. Зато она очень напоминает трансцендентальные медитации, практикуемые нехристианскими мистиками с целью познания сущности вещей и достижения наслаждений.

А вот назидание схимника, также без сомнения принимаемое Странником за истинное учение: «для спасения ничего более не нужно, как всегдашняя молитва: «молись и делай что хочешь, и ты достигнешь цели молитвы… Молись и мысли, что хочешь, и мысль твоя очистится молитвою» (265). Что всё это значит, и какой Отец Добротолюбия так учит, Странник по понятным причинам оставляет без объяснений.

Странник рассказывает: «Иду иногда верст по семидесяти и более в день, и не чувствую, что иду…. Когда сильный холод прохвати меня, я начну напряженнее говорить молитву, и скоро весь согреюсь. Если голод меня начнет одолевать, я стану чаще призывать имя Иисуса Христа и забуду, что хотелось есть. Когда сделаюсь болен… стану внимать молитве и боли не слышу» (30).

Эти состояния Странника очень схожи с теми, о которых рассказывает свт. Игнатий. В одном из случаев речь идет о чиновнике, который «занимался усиленным молитвенным подвигом». «Оказалось, что чиновник (впавший в прелесть и пытавшийся покончить с собой – А.О.) употреблял образ молитвы, описанный святым Симеоном, разгорячил воображение и кровь, при чем человек делается очень способным к усиленному посту и бдению… Чиновник видел свет телесными очами; благоухание и сладость, которые он ощущал, были так же чувственные;

… принимают участие в благодатном видении и телесные чувства Святых, но тогда, когда тело перейдет из состояния страстного в состояние бесстрастное. Монах начал уговаривать чиновника, чтоб он оставил употребляемый им способ молитвы, объясняя и неправильность способа, и неправильность состояния, доставляемого способом. С ожесточением воспротивился чиновник совету. «Как отказаться мне от явной благодати!» – возражал он» (1,238).

Подобный случай был и с афонским схимонахом. «Оказалось, что иеросхимонах носит вериги, почти не спит, мало вкушает пищи, чувствует в теле такой жар, что зимою не нуждается в теплой одежде. К концу беседы пришло мне на мысль поступить следующим образом: я стал просить афонца, чтоб он, как постник и подвижник, испытал над собою способ, преподанный святыми Отцами, состоящий в том, чтоб ум во время молитвы был совершенно чужд всякого мечтания, погружался весь во внимание словам молитвы, заключался и вмещался, по выражению святого Иоанна Лествичника, в словах молитвы… «Когда ты испытаешь над собою, – сказал я афонцу, – то сообщи и мне о плоде опыта; для меня самого такой опыт неудобен по развлеченной жизни, проводимой мною». Афонец охотно согласился на мое предложение. Через несколько дней приходит он ко мне, и говорит: «Что сделал ты со мною?» – «А что?» – «Да как я попробовал помолиться со вниманием, заключая ум в слова молитвы, то все мои видения пропали, и уже не могу возвратиться к ним» (1,242).

Свт. Игнатий пишет: «Если же кто бы то ни был, движимый, по выражению святого Иоанна Лествичника, гордостным усердием, ищет получить преждевременно сладость духовую или сердечное молитвенное действие или какое другое духовное дарование, приличествующее естеству обновленному, тот неминуемо впадает в прелесть, каким бы образом молитвы он ни занимался, псалмопением ли или Иисусовой молитвой» (Письма. №153). «Сознание своей греховности, сознание своей немощи, своего ничтожества – необходимое условие для того, чтоб молитва была милостиво принята и услышана Богом» (1,155). Это, самое важное и ценное в христианской жизни, «Рассказы» оставляют совершенно без внимания. В них одна идея и одна цель: непрестанность и сладость молитвы. Об этом очень ярко свидетельствуют и заключающие первую часть Рассказов «Три ключа к внутренней молитвенной сокровищнице», где в перечислении основных условий и свойств молитвы о сознании своей греховности, своей немощи как необходимого условия принятия молитвы Богом не сказано ни слова (119-120).

Опыт «Откровенных рассказов странника» всегда привлекал к себе мечтателей о духовном совершенстве, не изучивших основ святоотеческой духовной жизни. Причина такого увлечения вполне понятна – «Рассказы» предлагают быстрое средство без познания своей духовной поврежденности, своих страстей и своего бессилия искоренить их собственными силами достичь непрестанной молитвы и благодатных состояний. А это, естественно, в высшей степени льстит ветхому человеку.

Известно, что «Рассказами» одно время увлекся даже свт. Феофан (Говоров). Однако позднее он писал: «Книжка – рассказы странника – внешний чин дела изображает, а писания отеческие – внутренний». «В книгу – рассказы – не смотрите. Там есть советы, не пригожие для вас, которые могут повесть к прелести».

В качестве еще одной иллюстрации уклонений в молитве можно привести книгу монаха Иосифа Дионисиатиса «Наставник молитвы Иисусовой. Жизнеописание старца Харалампия Дионисиатского» (М. 2005). В ней обычные христианские советы по различным вопросам жизни совмещаются с такими наставлениями о молитве Иисусовой, которые вызывают, по меньшей мере, глубокое недоумение. Эти наставления очень напоминают «Откровенные рассказы странника». Так, молодому человеку старец Харалампий благословляет: «Первое упражнение заключается в том, чтобы произносить молитву устами вслух, причем как можно более отчетливо и быстро. Но будь внимателен. Когда мы проговариваем молитву, приходит сатана и обрушивает на наш ум целый ворох помыслов и мечтаний. Когда новоначальный произносит молитву про себя в уме, нападки лукавого удушают ее. Но если ты быстро-быстро произносишь ее устами, сатане не так-то просто успеть посредством различных помыслов ввергнуть тебя в рассеяние…

Итак, начинаем первый урок. Я дам тебе эти четки-трехсотницу, и с вечера ты вместе с нами будешь совершишь бдение. Будешь читать девять четок Спасителю: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя» и три – Божьей Матери: «Пресвятая Богородица, спаси мя». Протянув двенадцать четок, начинай новый круг…

После того как были протянуты первые несколько четок, некоторая сладость мало-помалу стала проистекать из гортани и ощущаться на языке и губах. Она напоминала сладчайший леденец, с той разницей, что последний через пять-десять минут рассасывается. Эта же сладость не умолялась, скорее, наоборот, увеличивалась, так что молодой человек с чувством великой благодарности непрерывно повторял Божественные слова молитвы.

Не прошло и часа, как он закончил первые двенадцать трехсотиц. В конце четвертого круга его душа внезапно затрепетала от слез славословия и благодарения…» (с. 187-190). И т. д.

Поражает полная противоположность этой практики совершения новоначальными молитвы Иисусовой святоотеческим указаниям. Святитель Игнатий писал: «Первоначально положи себе произносить сто молитв Иисусовых со вниманием и неспешностью. Впоследствии, если увидишь, что можешь проинести больше, присовокупи другие сто. С течением времени, смотря по надобности, можешь и еще умножить число произносимых молитв. На неспешное и внимательное произнесение ста молитв потребно времени 30 минут… Не произноси молитву спешно… делай после каждой молитвы краткий отдых и тем способствуй уму сосредоточиваться. Безостановочное произнесение молитвы рассеивает ум» (5, 110).

«Новоначальным должно заниматься молитвой понемногу, но часто, чтобы сохранить вкус к молитве и не произвести в уме утомления, от которого происходит оставление молитвы» (6, 276)).

«Существенными принадлежностями этой молитвы должны быть: внимание, заключение ума в слова молитвы, крайняя неспешность при произнесении ее и сокрушение духа» (5, 107).

У старца Харалампия видим совсем другое. Во-первых, молодому человеку сразу же дается огромное правило. Святитель Игнатий, напротив, пишет: «Новоначальным должно заниматься молитвой понемногу, но часто, чтобы сохранить вкус к молитве и не произвести в уме утомления, от которого происходит оставление молитвы» (6, 276). Во-вторых, о. Харалампий требует произносить молитву «быстро-быстро» и в качестве назидания говорит о собственном «достижении»: «На один вдох-выдох я могу произнести 100-200 молитв» (с. 211)! Это, бесспорно, уникальный случай во всей исихасткой практике. И понятно, почему предлагая такой метод совершения молитвы Иисусовой о. Харалампий не ссылается ни на одного святого Отца. Этот метод противоречит не только учению Отцов, но и простому здравому смыслу: при такой немыслимой скорости, когда в течение нескольких часов молитва Иисусова произносится ежесекундно (!), совершенно невозможно сохранить главнейшее в молитве – внимание, без которого любая молитва «не молитва. Она мертва! Она – бесполезное, душевредное, оскорбительное для Бога пустословие».

Наконец, возникшие у юноши, совершившего с такой фантастической скоростью столь большое количество молитв, крайне опасные ощущения сладости, слез славословия и благодарения, у старца не только не вызывают никаких сомнений, но, напротив: «Радость отца Харалампия от успеха первого урока была безгранична» (с. 191).

Святитель же Игнатий по поводу подобных сладостей предупреждает: «Тщеславие стремится преждевременно к духовным состояниям, к которым человек еще не способен по нечистоте своей; за недостижением истины – сочиняет себе мечты. А сладострастие, присоединяя свое действие к действию тщеславия, производит в сердце обольстительные ложные утешения, наслаждения и упоения. Такое состояние есть состояние самообольщения” (IV,499). Сам о. Харалампий признает: «Такие прельщенные есть даже у нас на Святой Горе» (с.185).

Метод быстро-быстрого произнесения молитв, мантр, заклинаний известен в нехристианской языческой практике. Он применяется для скорого достижения состояний так называемого сверхсознания и сладостных переживаний. Так мыслят многие мистики-иноверцы. Вот одна из иллюстраций: «практика мантра-джапы приводит в состояние самадхи… когда имя Бога постоянно повторяется, оно очищает тело, нервы и ум… имя Бога обладает огромной силой и спасает от любого страдания и несчастья… мантра-джапа автоматически поддерживает душевное и физическое здоровье». Иезуит Иаков Керрут совершал по этому, видимо, методу, двадцать четыре тысячи молитв в день! Подобную практику очень точно охарактеризовал глинский старец схиархимандрит Серафим (Романцов): «никакой молитвы у тебя нет, ты просто привык к ее словам, как некоторые привыкают к ругани».

И можно себе представить, что будет с верующим, если он, увлеченный авторитетом афонского старца, начнёт совершать молитву по методу языческой мантра-джапы. Подобный метод не имеет ничего общего с благоговейным, покаянным обращением к личному, живому Богу. Святитель Игнатий объясняет, с чего нужно начинать учиться молитве Иисусовой: “В упражнении молитвой Иисусовой… должно начинать с начала, то есть совершать молитву со вниманием и благоговением, с целью покаяния, заботясь единственно о том, чтобы эти три качества постоянно соприсутствовали молитве…» (I,225-226).

Православие характеризуется, в частности, тем, что признает истинным, верным только то, что находит себе подтверждение в Священном Предании Церкви, то есть в учении святых Отцов, в их совокупном опыте богопознания. Отступление от пути Отцов является достаточным доказательством ложности любого нового учения, иного опыта. Именно такой подход дал возможность Православной Церкви на протяжении двух тысяч лет сохранить как истину веры, так и истину духовной жизни.

В настоящее время этот критерий приобретает исключительную важность, поскольку святоотеческий опыт всё больше утрачивается в сознании современного христианина под влиянием западной неправославной аскетики, старых и новых мистических и оккультных учений, различных харизматических движений – одним словом, нецерковного опыта. Поэтому только сравнение этих новых «духовных» путей со святоотеческим может показать, какова их природа и действительная ценность.

Знание законов духовной жизни и тех опасностей, которые стоят на пути христианина – одно из необходимых условий верного достижения им горнего Иерусалима. Исключительную важность приобретает такое знание в настоящее время, когда, с одной стороны, в Россию бурным потоком нахлынули всевозможные «духи» и появились бесчисленные варианты духовности; с другой – святоотеческое понимание духовной жизни и мудрость применения ее законов к психологии и силам современного человека в силу многих причин становится все большей редкостью. Незнание этих законов приводит к тому, что многие, даже искренне ищущие, не редко увлекаются внешне притягательными, но, по-существу, далекими от Священного Предания Церкви формами духовности, в результате чего в лучшем случае они остаются без плода, в худшем – попадают в секты, губя свои души и расстраивая свое физическое и психическое здоровье. Всё это имеет самые серьезные последствия не только для их жизни, но и жизни всей Церкви и общества в целом.

Достаточно обратиться к морю той лжедуховной литературы, которая продается сейчас не на каких-то светских прилавках, а во многих церковных магазинах, чтобы убедиться в этом. Вся она настойчиво пропагандирует жизнь, принципиально противоположную тем святоотеческим указаниям, которые так ясно, точно изложил в своих творениях святитель Игнатий.

Этот процесс отступления от Священного Предания Церкви, от твердых указаний святых Отцов о сущности монашества, о молитве, послушании и прочих основных устоях духовной жизни развивается всё сильнее. Все больше предаются забвению и рассматриваются как что-то второстепенное предупреждения святых Отцов о прелести, которая легко поражает подвижника, пошедшего, вопреки заветам Отцов, своим путем молитвы.

В качестве примера одного из таких новых путей в современном православии можно привести книгу «Старец Порфирий Кавсокаливит. Житие и слова» (Малоярославец. 2006).

Вот несколько иллюстраций из нее.

1. Старец Порфирийсообщает о следующем сверхъестественном событии, происшедшем в его юности:«С уверенностью можно сказать одну вещь: старец Димас передал мне дар молитвы и прозорливости в тот час, когда молился в притворе соборного храма Кавсокаливии во имя Святой Троицы». (Отметим, что в тот момент старец Димас даже не знал о присутствии Порфирия.) Эта уверенность о. Порфирия затрагивает один из серьезных вопросов духовной жизни в Православии: когда и как христианин может получить подобные дары Божьи? Святоотеческое учение говорит об этом вполне однозначно: Господь и только Он Сам, а не человек и не через человека, сколь бы свят таковой ни был, может дать верующему благодатные дары молитвы, прозрения, чудотворения и проч. За всю двухтысячелетнюю историю Церкви не было того, чтобы человек передал человеку подобные дары Божии. К тому же и Бог дарует их лишь после долгого подвига правильной духовной жизни, а не по причине подсматривания за молитвой старца.

Напротив, в языческих религиях передача (и обязательно сознательная) особых оккультных способностей от учителя к ученику действительно существует. Но какое отношение имеют эти передачи к духовным дарам Божьим?! И что означает в таком случае это сообщение с уверенностью о. Порфирия?

2. Каково учение о. Порфирия о самой духовной жизни? Оказывается, «два пути ведут нас к Богу: путь суровый и утомительный, с суровыми сражениями против зла, и легкий путь посредством любви. Многие люди избрали суровый путь, и «пролили кровь, чтобы принять Дух», доколе не достигли великой добродетели. Я нахожу, что самый краткий и верный путь – это путь любви. Им следуйте и вы…».

Что это за верный путь любви и в чем заключается его легкость? Отец Порфирий отвечает: «Не боритесь за то, чтобы изгнать тьму из клети своей души. Проделайте маленькое отверстие, чтобы проник свет, и тьма исчезнет. То же в отношении страстей и немощей. Не воюйте с ними , но преображайте в силу, презирая зло… Не нужно ни диавола бояться, ни ада, ничего. Должна царствовать любовь ко Христу…

Оставьте все немощи, чтобы не узнал о них супротивный дух и не стал мучить вас и погружать в уныние. Не делайте никаких усилий к тому, чтобы освободиться от них … И не говорите: «Боже мой, освободи меня от того-то», – например, от гнева, тоски. Не хорошо молиться или думать о какой-либо определенной страсти … Не сражайтесь с искушением напрямую , не просите, чтобы оно ушло, не говорите: «Убери его, Боже мой!» (выделено нами – А.О.). И так далее. Все эти настойчивые «не» просто поражают своим откровенным вызовом Евангелию, учению святых Отцов.

Христос заповедует бороться с грехом до крови : если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее… И если нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее… И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную… (Мф. 9, 43-47).

Церковь Великим постом призывает не просто молиться, но с земными поклонами об очищении от праздности, уныния, любоначалия, празднословия, осуждения….

Святитель Игнатий такой «легкий путь посредством любви» прямо называет душепагубной прелестью. Он писал: «Всем известно, какое душевное бедствие возникло для иудейских книжников и фарисеев из их неправильного душевного настроения: они сделались не только чуждыми Бога, но и исступленными врагами Его, богоубийцами. Подобному бедствию подвергаются подвижники молитвы, извергшие из своего подвига покаяние, усиливающиеся возбуждать в сердце любовь к Богу, усиливающиеся ощущать наслаждение, восторг; они развивают свое падение, соделывают себя чуждыми Бога, вступают в общение с сатаною, заражаются ненавистью к Святому Духу. Этот род прелести – ужасен; он одинаково душепагубен как и первый, но менее явен, он редко оканчивается сумасшествием и самоубийством, но растлевает решительно и ум и сердце. По производимому им состоянию ума Отцы назвали его мнением . На этот род прелести указывает святой апостол Павел (Кол. 2,18)» (т.1, 247).

Афонский старец Ефрем (Мораитис) в своей книге «Отеческие советы» (Саратов, 2006) понуждает: «Подвизайся , чадо мое, ибо путь Божий узок и тернист – не сам по себе, а по причине наших страстей… приложим большой труд, и наши руки будут истекать кровью, а лицо покроется потом». «Уступками не давай пищи своим страстям … Потрудись теперь сколько можешь, ибо со временем, если страсти останутся без надзора, они становятся как бы второй природой, и тогда попробуй-ка совладать с ними ! Но если теперь будешь сражаться со страстями законно, как тебе советуют, то освободишься…». «Ради любви Христовой подвизайтесь со всею силою души… Будем подвизаться , чтобы стать сосудами Распятого… Будем сильно подвизаться …» (с. 224, 227, 243) (выделено нами – А.О.).

А о. Порфирий к чему призывает: Оставьте все немощи. Не делайте никаких усилий к тому, чтобы освободиться от них. И не говорите: «Боже мой, освободи меня от того-то», – например, от гнева, тоски. Не хорошо молиться или думать о какой-либо определенной страсти!

Поэтому совсем не удивительно, что призывая к легкому пути, о. Порфирий «забывает» о главнейшем в духовной жизни – покаянии, о котором все святые Отцы учат как о необходимейшем условии спасения, и без которого невозможна духовная жизнь ни одного человека. Прп. Марк Подвижник говорит, что «нет конца покаянию до самой смерти и для малых и для великих!»; св. Исаак Сирин: «…нет ни одной добродетели, высшей покаяния. Делание его никогда не может достигнуть совершенства». «Ежечасно надлежит нам знать, что в сии 24 часа дня и ночи имеем мы нужду в покаянии”; свт. Игнатий: «покаяние – единственная дверь, посредством которой можно о Господе обрести пажить спасительную. Вознерадевший о покаянии чужд всякого блага» (6, 155).

3. Отец Порфирий призывает вместо сурового и утомительного пути сражений против зла стать на легкий путь любви. Но что это за любовь, как она достигается – об этом ни слова. И это понятно, поскольку истинная любовь к Богу и ближнему приобретается только через борьбу со страстями, немощами, искушениями, через исполнение заповедей Божиих и покаяние. Господь прямо сказал: Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня (Ин. 14,15). Как же в таком случае можно оценить ту любовь к Богу, которая противопоставляется о. Порфирием борьбе со страстями?

Может быть с наибольшей точностью и силой отвечает на этот вопрос святой Исаак Сирин: «Нет способа, – говорит он – возбудиться в душе Божественной любви… если она не препобедила страстей. Ты же сказал, что душа твоя не препобедила страстей и возлюбила любовь к Богу; и в этом нет порядка. Кто говорит, что не препобедил страстей и возлюбил любовь к Богу, о том не знаю, что он говорит. Но скажешь: не говорил я “люблю”, но “возлюбил любовь”. И это не имеет места, если душа не достигла чистоты. Если же хочешь сказать это только для слова, то не ты один говоришь, но и всякий говорит, что желает любить Бога… И слово это всякий произносит, как свое собственное, однако же, при произнесении таких слов движется только язык, душа же не ощущает, что говорит».

Таков закон духовной жизни, таков неложный голос Священного Предания Церкви: «нет способа возбудиться в душе Божественной любви… если она не препобедила страстей»!

Отсюда можно понять, из какого источника получил о. Порфирий свои потрясающие «откровения» не бороться, не воевать, не делать никаких усилий против искушений, страстей, немощей, тьмы, зла, но идти легким путем любви. Этот источник – мечтательность , и этот «путь» на Западе известен давно. От него со всей силой предостерегали как древние, так и позднейшие Отцы, в том числе и русские. Этот ложный путь глубоко усвоен католическими аскетами всех рангов святости, а затем и протестантами. Все они, «забыв» об очищении сердца от страстей, сразу призывают христианина возноситься «любовью» к Христу. И этой своей беструдностью и сладостью мечтательной любви уловляет многих «малых сих». От этого пути предупреждали Отцы: «Увидишь молодого, летящего на небо, стащи его за ноги на землю»!

Одной из главных причин столь ярко выраженного анти аскетического учения о духовной жизни, к которому о. Порфирий так настойчиво призывает своих чад, является незнание им святоотеческого духовного опыта жизни. Его «путь» прямо идет в русле таких великих католических «святых», как Франциск Ассизкий, Катарина Сиенская, Тереза Авильская, Тереза Малая, и множества других, которые не знали Отцов Добротолюбия и пошли своим мечтательным путем. В незнании святых Отцов признается и сам о. Порфирий: «Мне нравились и нравятся книги, написанные Святыми Отцами: Златоустом, Василием, Григорием Богословом, Григорием Нисским, Григорием Паламой и другими. Но, искренне говорю вам, я не читал их…». Интересно, как может нравиться то, чего не читал? – В мечтах всё возможно.

Глубокую оценку легкого пути дает святитель Игнатий, характеризуя книгу «Подражание Иисусу Христу» Фомы Кемпийского: «Книга ведет читателей своих прямо к общению с Богом, без предочищения покаянием, почему и возбуждает особенное сочувствие к себе в людях страстных, незнакомых с путем покаяния, не предохраненных от самообольщения и прелести, не наставленных правильному жительству учением святых Отцов Православной Церкви. Книга производит сильное действие на кровь и нервы, возбуждает их, – и потому особенно нравится она людям, порабощенным чувственности: книгою можно наслаждаться, не отказываясь от грубых наслаждений чувственностью» (т. 1, с. 255).

Эта тема требует специального рассмотрения.

Собрание писем свт. Игнатия Брянчанинова. М.-СПб. 1995. №276.

В этом отношении очень показательна книга известной протестантской писательницы 18-го века Ж. Гюйон «Краткий и легчайший способ молиться, коим каждый легко может приобресть внутреннюю, сердечную Молитву и достигнуть чрез то высокого совершенства». СПб. 1822.

Св. Феофан. Собрание писем. Выпуск 5. №824. М. 1899. С. 110.

Там же. №825. С.112.

Вот некоторые из «духовных» писаний последних лет: Г.П. Дурасов. «Богом данная Макария»; Татьяна Гроян. «Царский архиерей»; Иеромонах Трифон. «Чудеса последнего времени»; С.Г. Залесский. «По вере вашей да будет вам. Об иконе Божией Матери, именуемой “Воскрешающая Русь”; А.Г. Чахвадзе. «Окно в мир горний: явления, чудеса и молитвы последних времен»; «Русь Православная»; “Духовные беседы и наставления старца Антония”; С. Девятова. Очерк «Пензенский старец Алексий» в книге «Православные старцы 20 века»; иеромонах Гавриил. «Пензенский старец Алексий. Приидите ко мне все труждающиеся…»; Схимонахиня Антония. «Я испытал тебя в горниле страдания»; В.П. Филимонов. «Но избави нас от лукаваго …»; «Угодница Божия Пелагия Рязанская»; «Ах, мама, маменька»; «Встреча с вечностью» (видеокассета и DVD-диски); Лучезарный батюшка. Воспоминания об игумене Гурии (Чезлове) .

«его язык, как моторчик, непрерывно повторял односложную Иисусову молитву» (с.190).

Свами Нараянананда. Практические наставления по достижению Самадхи. М., 2003, с. 70 – 73.

Исаак Сирин, св. Слова подвижнические. М. 1858. Сл. 55.

Поделитесь с друзьями в социальных сетях:

Святитель Игнатий Брянчанинов О молитве Иисусовой

О молитве Иисусовой вообще

Ученик. Можно ли всем братиям в монастыре заниматься молитвою Иисусовою?

Старец. Не только можно, но и должно. При пострижении в монашество, когда новопостриженному вручаются четки, называемые при этом мечом духовным, завещавается ему непрестанное, деннонощное моление молитвою Иисусовою. Следовательно упражнение в молитве Иисусовой есть обет монаха. Исполнение обета есть обязанность, от которой нет возможности отречься.
Мне сказывали старые монахи, что еще в начале нынешнего столетия в Саровской пустыни, вероятно и в других благоустроенных Российских монастырях, всякому поступавшему в монастырь немедленно преподавалась молитва Иисусова. Блаженный старец Серафим, подвизавшийся в этой пустыни и достигший великого преуспеяния в молитве, постоянно советовал всем инокам проводить внимательную жизнь и заниматься Иисусовою молитвою. Посетил его некоторый юноша, окончивший курс учения в духовной семинарии, и открыл старцу о намерении своем вступить в монашество. Старец преподал юноше душеспасительнейшие наставления. В числе их было завещание обучаться молитве Иисусовой. Говоря о ней, старец присовокупил: “Одна внешняя молитва недостаточна. Бог внимает уму, а потому те монахи, которые не соединяют внешней молитвы со внутреннею, не суть монахи” . Определение очень верное! Монах – значит уединенный: кто не уединился в самом себе, тот еще не уединен, тот еще не монах, хотя бы и жил в уединеннейшем монастыре. Ум подвижника, не уединившегося и не заключившегося в себе, находится по необходимости среди молвы и мятежа, производимых бесчисленными помыслами, имеющими к нему всегда свободный доступ, и сам болезненно, без всякой нужды и пользы, зловредно для себя скитается по вселенной. Уединение человека в самом себе не может совершиться иначе, как при посредстве внимательной молитвы, преимущественно же при посредстве внимательной молитвы Иисусовой.
Ученик. Суждение старца Серафима представляется мне слишком строгим.
Старец. Оно представляется таким только при поверхностном взгляде на него; оно представляется таким недостаточному пониманию великих духовных сокровищ, сокровенных в христианстве. Блаженный Серафим произнес не свое собственное мнение, он произнес мнение, принадлежащее вообще святым отцам, принадлежащее православной Церкви. Говорит святой Исихий Иерусалимский: “Отрекшийся от всего житейского, от жены, имения и тому подобного, соделал монахом лишь внешнего человека, а не и внутреннего, который – ум. Тот – истинный монах, кто отрекся от пристрастных помыслов: удобно может он соделать монахом и внешнего человека, когда захочет. Не мал подвиг соделать монахом внутреннего человека. Имеется ли в современном поколении монах, совершенно избавившийся от пристрастных помыслов и сподобившийся чистой, невещественной, непрестанной молитвы, что служит признаком внутреннего монаха?” Преподобный Агафон, инок Египетского Скита, будучи спрошен, что важнее, телесный ли подвиг или подвиг внутренний, отвечал: “Человек подобен древу; телесный подвиг подобен листу древа, а внутренний – плоду. Но как в Писании сказано, что всяко древо, не творящее плода добра, посекается и во огнь вметается, то из этого явствует, что все тщание наше должно быть о плоде, то есть о хранении ума. Нужно и то, чтоб древо было покрыто и украшено листьями, чем изображается телесный подвиг” . “О чудо! – восклицает блаженный Никифор Афонский, приведши слова преподобного Агафона в своем сочинении о духовном подвиге, – какое изречение произнес этот Святой против всех, не хранящих ума, а уповающих на одно телесное делание! Всяко древо, не творящее плода добра, то есть блюдения ума, а имеющее один только лист, то есть телесный подвиг, посекается и во огнь вметается. Страшно, Отец, твое изречение!”
Хранение ума, блюдение ума, трезвение, внимание, умное делание, умная молитва, это – различные наименования одного и того же душевного подвига, в различных видоизменениях его. Душевный подвиг переходит, в свое время, в духовный. Духовный подвиг есть тот же душевный, но уже осененный Божественною благодатию. Этот душевный или духовный подвиг Отцы определяют так: “Внимание есть сердечное, непрестанное безмолвие, всегда и непрерывно призывающее Христа Иисуса, Сына Божия и Бога, дышащее Им, с Ним мужественно ополчающееся против врагов, исповедающееся Ему, Единому, имеющему власть прощать грехи” . Проще сказать – внутренним деланием, умным, душевным деланием, умною молитвою, трезвением, хранением и блюдением ума, вниманием называется одно и то же: благоговейное, тщательное упражнение в молитве Иисусовой. Блаженный Никифор Афонский уподобил эти наименования отрезанной части хлеба, которая, сообразно виду ее, может быть названа и куском, и ломтем, и укрухом. Божественное Писание Ветхого Завета законополагает: всяцем хранением блюди твое сердце; от сих бо исходища живота. Внемли себе, да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония. Бодрствование над сердцем и очищение его повелевается особенно Новым Заветом. К этому направлены все заповедания Господа. Очисти прежде, говорит Господь, внутреннее сткляницы и блюда, да будет и внешнее их чисто. Сосудами из хрупкого стекла и малоценной глины Господь назвал здесь человеков. Исходящее от человека, то сквернит человека: извнутрь бо от сердца человеческа помышления злая исходят, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, татьбы, лихоимства, обиды, лукавствия, лесть, студодеяния, око лукаво, хула, гордыня, безумство. Вся сия злая извнутрь исходят и сквернят человека. Святой Варсонофий Великий говорит: “если внутреннее делание с Богом, то есть осененное Божественною благодатию, не поможет человеку, то тщетно подвизается он наружным, то есть телесным, подвигом” . Святой Исаак Сирский: “не имеющий душевного делания, лишен духовных дарований” . В другом слове этот великий наставник христианского подвижничества уподобляет телесные подвиги, без подвига очищения ума, ложеснам бесплодным и сосцам иссохшим: “Они, – сказал Святой, – не могут приблизиться к разуму Божию” . Святой Исихий Иерусалимский: “не имеющий молитвы, чистой от помыслов, не имеет оружия для брани: говорю о молитве, приснодействующей во внутренности души, о молитве, в которой призыванием Христа поражается и опаляется супостат ратующий тайно” . “Невозможно очистить сердце и отогнать от него враждебных духов без частого призывания Иисуса Христа” . “Как невозможно проводить земную жизнь без пищи и пития, так невозможно без хранения ума и чистоты сердца, в чем заключается трезвение и что называется трезвением, достигнуть душе во что-либо духовное, или освободиться от мысленного греха, хотя бы кто страхом вечных мук и понуждал себя не согрешать” . “Если точно хочешь постыдить стужающие тебе помыслы, безмолвствовать в душевном мире, свободно трезвиться (бодрствовать) сердцем: то Иисусова молитва да соединится с дыханием твоим, – и увидишь это совершающимся по прошествии немногих дней” . “Невозможно плавание кораблю без воды: и блюдение ума не возможет состояться без трезвения, соединенного со смирением и с непрерывающейся молитвою Иисусовою” . “Если имеешь желание о Господе не только представляться монахом и благим, и кротким, и постоянно соединенным с Богом, если имеешь желание быть истинно таким монахом, всеусильно проходи добродетель внимания, которая состоит в хранении и блюдении ума, в совершении сердечного безмолвия, в блаженном состоянии души, чуждом мечтательности, что обретается не во многих” . “Истинно и существенно монах – тот, кто исправляет трезвение; и тот истинно исправляет трезвение, кто в сердце – монах (уединенный)” . Такому учению святых Отцов служит основанием, как зданию – краеугольный камень, учение Самого Господа. Истиннии поклонницы, – возвестил Господь, – поклонятся Отцу Духом и истиною, ибо Отец таковых ищет поклоняющихся Ему. Дух есть Бог, и иже кланяется Ему, Духом и Истиною достоит кланятися.
Помню: современные молодости моей некоторые благочестивые миряне, даже из дворян, проводившие очень простую жизнь, занимались Иисусовою молитвою. Этот драгоценный обычай, ныне, при общем ослаблении христианства и монашества, почти утратился. Моление именем Господа Иисуса Христа требует трезвенной, строго нравственной жизни, жизни странника, требует оставления пристрастий, а нам сделались нужными рассеянность, обширное знакомство, удовлетворение нашим многочисленным прихотям, благодетели и благодетельницы, Иисус уклонися, народу сущу на месте.
Ученик. Последствием сказанного не будет ли заключение, что без упражнения молитвою Иисусовою не получается спасение?
Старец. Отцы не говорят этого. Напротив того, преподобный Нил Сорский, ссылаясь на священномученика Петра Дамаскина, утверждает, что многие, не достигши бесстрастия, сподобились получить отпущение грехов и спасение. Святой Исихий, сказав, что без трезвения нет возможности избежать греха в мыслях, назвал блаженными и тех, которые воздерживаются от греха на деле. Он наименовал их насилующими царство небесное. Достижение же бесстрастия, освящения, или, что то же, христианского совершенства, без стяжания умной молитвы невозможно, в этом согласны все Отцы. Цель монашеского жительства состоит не только в достижении спасения, но, по преимуществу, в достижении христианского совершенства. Цель эта предначертана Господом: аще хощеши совершен быти, сказал Господь, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим, и гряди в след Мене, взем крест. Отцы, сравнивая подвиг молитвы именем Господа Иисуса с прочими иноческими подвигами, говорят следующее: “Хотя и имеются другие пути и роды жительства, или, если хочешь так назвать, благие делания, руководствующие ко спасению и доставляющие его тем, которые занимаются ими; хотя имеются подвиги и упражнения, вводящие в состояние раба и наемника (как и Спасителем сказано: у Отца Моего обители многи суть, но путь умной молитвы есть путь царский, избранный. Он настолько возвышеннее и изящнее всех других подвигов, насколько душа превосходнее тела, он возводит из земли и пепла в усыновление Богу.
Ученик. Направление современного монашества, при котором упражнение молитвою Иисусовою встречается очень редко, может ли послужить для меня извинением и оправданием, если я не буду заниматься ею?
Старец. Долг остается долгом и обязанность – обязанностью, хотя бы число не исполняющих еще более умножилось. Обет произносится всеми. Ни множество нарушителей обета, ни обычай нарушения, не дают законности нарушению. Мало то стадо, которому Отец Небесный благоволил даровать царство. Всегда тесный путь имеет мало путешественников, а широкий – много. В последние времена тесный путь оставится почти всеми, почти все пойдут по широкому. Из этого не следует, что широкий потеряет свойство вводить в пагубу, что тесный сделается излишним, ненужным для спасения. Желающий спастись непременно должен держаться тесного пути, положительно завещанного Спасителем.
Ученик. Почему называешь ты тесным путем упражнение молитвою Иисусовою?
Старец. Как же не тесный путь? Тесный путь, в точном смысле слова! Желающий заняться успешно молитвою Иисусовою должен оградить себя и извне, и внутри поведением самым благоразумным, самым осторожным: падшее естество наше готово ежечасно изменить нам, предать нас; падшие духи с особенным неистовством и коварством наветуют упражнение молитвою Иисусовою. Нередко из ничтожной, по-видимому, неосторожности, из небрежности и самонадеянности не примеченных, возникает важное последствие, имеющее влияние на жизнь, на вечную участь подвижника, – и аще не Господь помогл бы ми, вмале вселилася бы во ад душа моя. Подвижеся нога моя: милость Твоя, Господи, помогаше ми.
Основанием для упражнения молитвою Иисусовою служит поведение благоразумное и осторожное. Во-первых, должно устранить от себя изнеженность и наслаждения плотские во всех видах. Должно довольствоваться пищею и сном постоянно умеренными, соразмерными с силами и здоровьем, чтоб пища и сон доставляли телу должное подкрепление, не производя непристойных движений, которые являются от излишества, не производя изнеможения, которое является от недостатка. Одежда, жилище и все вообще вещественные принадлежности должны быть скромные, в подражание Христу, в подражание Апостолам Его, в последование духу их, в общение с духом их. Святые Апостолы и истинные ученики их не приносили никаких жертв тщеславию и суетности, по обычаям мира, не входили ни в чем в общение с духом мира. Правильное, благодатное действие молитвы Иисусовой может прозябнуть только из Духа Христова, прозябает и произрастает оно исключительно на одной этой почве. Зрение, слух и прочие чувства должны быть строго хранимы, чтобы через них, как через врата, не ворвались в душу супостаты. Уста и язык должны быть обузданы, как бы окованы молчанием; празднословие, многословие, особливо насмешки, пересуды и злоречие суть злейшие враги молитвы. От принятия братии в свою келию, от хождения в их келий должно отказаться: должно пребывать терпеливо в своей келии, как в гробе с мертвецом своим – с своею душою, истерзанною, убитою грехам – молить Господа Иисуса о помиловании. Из могилы – келии – молитва восходит на небо, в той могиле, в которую скрывается тело по смерти, и в могиле адской, в которую низвергается душа грешника, уже нет места для молитвы. В монастыре должно пребывать странником, не входя в дела монастыря по самочинию, не заводя ни с кем близкого знакомства, ограждаясь при трудах монастырских молчанием, посещая неупустительно храм Божий, посещая, в случаях нужды, келию духовного отца, обдумывая всякий выход из своей келии, выходя из нее только по указанию существенной надобности. От любопытства и любознательности суетных должно отказаться решительно, обратив все любопытство и все изыскания на исследование и изучение пути молитвенного. Нуждается этот путь в тщательнейшем исследовании и изучении: он – не только путь тесный, но и путь вводяй в живот; он – наука из наук, и художество из художеств. Так именуют его Отцы.
Путь истинной молитвы, соделывается несравненно теснее, когда подвижник вступит на него деятельностью внутреннего человека. Когда же он вступит в эти теснины, и ощутит правильность, спасительность, необходимость такого положения; когда труд во внутренней клети соделается вожделенным для него, тогда соделается вожделенною и теснота по наружному жительству, как служащая обителью и хранилищем внутренней деятельности. “Вступивший умом в подвиг молитвы, должен отречься, и постоянно отрекаться, как от всех помыслов и ощущений падшего естества, так и от всех помыслов и ощущений, приносимых падшими духами, сколько бы ни были благовидными те и другие помыслы и ощущения; он должен идти постоянно тесным путем внимательнейшей молитвы, не уклоняясь ни налево, ни направо. Уклонением налево называю оставление молитвы умом для беседы с помыслами суетными и греховными; уклонением направо называю оставление молитвы умом для беседы с помыслами, по-видимому, благими. Четырех родов помыслы и ощущения действуют на молящегося: одни прозябают из благодати Божией, насажденной в каждого православного христианина святым крещением, другие предлагаются Ангелом хранителем, иные возникают из падшего естества, наконец, иные наносятся падшими духами. Первых двух видов помыслы, правильнее, воспоминания и ощущения содействуют молитве, оживляют ее, усиливают внимание и чувство покаяния, производят умиление, плач сердца, слезы, обнажают пред взорами молящегося обширность греховности его и глубину падения человеческого, возвещают о неминуемой никем смерти, о безызвестности часа ее, о нелицеприятном и страшном суде Божием, о вечной муке, по лютости своей превышающей постижение человеческое. В помыслах и ощущениях падшего естества добро смешано со злом, а в демонских зло часто прикрывается добром, действуя, впрочем, иногда и открытым злом. Последних двух родов помыслы и ощущения действуют совокупно, по причине связи и общения падших духов с падшим человеческим естеством, и первым плодом действия их являются высокоумие, в молитве – рассеянность. Демоны, принося мнимо духовные и высокие разумения, отвлекают ими от молитвы, производят тщеславную радость, услаждение, самодовольство, как бы от открытия таинственнейшего христианского учения. Вслед за демонскими богословием и философией вторгаются в душу помыслы и мечтания суетные и страстные, расхищают, уничтожают молитву, разрушают благое устроение души. По плодам различаются помыслы и ощущения истинно благие от помыслов и ощущений мнимо благих.
О, как справедливо называют Отцы упражнение молитвою Иисусовою и тесным путем, и самоотвержением, и отречением от мира! Эти достоинства принадлежат всякой внимательной и благоговейной молитве, по преимуществу же молитве Иисусовой, чуждой того разнообразия в форме и того многомыслия, которые составляют принадлежность псалмопения и прочих молитвословий.
Ученик. Из каких слов состоит молитва Иисусова?
Старец. Она состоит из следующих слов: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного. Некоторые Отцы разделяют молитву, для новоначальных, на две половины, и повелевают от утра, примерно, до обеда говорить: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, а после обеда: Сыне Божий, помилуй мя. Это – древнее предание. Но лучше приучиться, если то можно, к произношению цельной молитвы. Разделение допущено по снисхождению к немощи немощных и новоначальных.
Ученик. Помянуто ли о Иисусовой молитве в Священном Писании?
Старец. О ней говорится в святом Евангелии. Не подумай, что она – установление человеческое: она – установление Божественное. Установил и заповедал священнейшую молитву Иисусову Сам Господь наш, Иисус Христос. После Тайной Вечери, на которой сотворено величайшее из таинств христианских – святая Евхаристия, Господь, в прощальной беседе с учениками Своими, пред исшествием на страшные страдания и крестную смерть для искупления ими человечества погибшего, преподал возвышеннейшее учение, и важнейшие, окончательные заповеди. Между этими заповедями Он даровал дозволение и заповедание молиться именем Его. Аминь, аминь глаголю вам, – сказал Он Апостолам, – яко елико аще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам. Еже аще что просите от Отца во имя Мое, то сотворю; да прославится Отец в Сыне. И аще чесо просите во имя Мое, Аз сотворю. Доселе не просисте ничесоже во имя Мое: просите, и приимете, да радость ваша исполнена будет. Величие имени Господа Иисуса Христа предвозвещено Пророками. Указывая на имеющее совершиться искупление человеков Богочеловеком, Исаия вопиет: Се Бог Мой, Спас мой! Почерпите воду с веселием от источник спасения! И речеши в день он: хвалите Господа, воспойте имя Его: поминайте, яко вознесеся имя Его; хвалите имя Господне, яко высокая сотвори. Путь Господень – суд: уповахом во имя Твое, и память, ея же желает душа наша. Согласно с Исаией предрекает Давид: Возрадуемся о спасении Твоем, и во имя Господа Бога нашего возвеличимся. Имя Господа Бога нашего призовем. Блажени людие, ведущие воскликновение – усвоившие себе умную молитву – Господи, во свете лица Твоего пойдут, и о имени Твоем возрадуются весь день, и правдою Твоею вознесутся.

Примечания

1. Предисловие схимонаха Василия Поляномерульского на главы блаженного Филофея Синайского. Житие и писания Молдавского старца, Паисия Величковского, издание Оптиной пустыни. Москва. 1847.

2. Наставление 32-е. Москва. 1844. Старец Серафим родился в 1759 году, вступил в братство Саровской пустыни в 1778 году, скончался в 1833 году 2 января.

3. Сведение это получено от самого советовавшегося лица, ныне архимандрита Никона, настоятеля первоклассного Георгиевского Балаклавского монастыря (1866 год).

4. Слово о трезвении, гл. LXXX и LХХХ1. Добротолюбие, ч. 2.

5. Луки, III, 9.

6. Патерик Скитский.

7. Никифора Монашествующего Слово о трезвении. Добротолюбие, ч. 2.

8. Святой Исихий Иерусалимский. Слово о Трезвении, гл. V. Добротолюбие, ч. 2.

9. Слово о Трезвении. Добротолюбие, ч. 2.

10. Притч. IV, 23.

11. Второзак. XV, 9: По объяснению святого Исихия. Слово о трезвении, гл. II.

12. Матф. XXIII, 26.

13. Марк. VII, 20, 21, 22, 23.

14. Ответ CCX.

15. Слово LVI.

16. Слово 58.

17. Святого Исихия Слово о Трезвении, главы XXI, XXVIII, CIX, CLXXXII, CLXXXIII.

18. Там же.

19. Там же.

20. Там же.

21. Там же.

22. Святаго Исихия Слово о Трезвении, главы CXV, CLIX.

23. Там же.

24. Иоан. IV, 1, 23, 24.

25. Иоан. V, 13.

26. Устав скитский. Слово I.

27. Святого Исихия Слово о Трезвении, гл. CX, слич. с гл. CIX.

28. Матф. XIX, 21. Марк. X, 21.

29. Иоан. XIV, 2.

30. Преподобные Каллист и Игнатий Ксанфопулы, гл. 98. Добротолюбие, ч. 2.

31. Лук. XII, 32.

32. Матф. VII, 13, 14.

33. Пс. XCIII, 17, 18.

34. Матф. VII, 14.

35. Преподобный Кассиан Римлянин. Собеседование 2-е. О рассуждении. Блаженный Никифор Афонский. Добротолюбие, ч. 2 и многие другие Отцы.

36. Преподобный Нил Синайский о молитве, главы 17, 18, 142. Добротолюбие, ч. 4.

37. Лествица. Слово 28, гл. 10.

38. Преподобный авва Дорофей. Житие преподобного Досифея. Преподобный Григорий Синаит. Добротолюбие, ч. 1.

39. О безмолвии о молитве Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, гл. 10. Добротолюбие, ч.2.

40. Иоан. XVI, 23.

41. Иоан. XIV, 13, 14.

42. Иоан. XVI, 24.

43. Исаии XII, 2, 3, 4.

44. Исаии XXVI, 8.

45. Псал. XIX, 6, 8.

46. Псал. LXXXIII, 16, 17.

Ученик. В чем заключается сила молитвы Иисусовой?
Старец. В Божественном имени Богочеловека, Господа и Бога нашего, Иисуса Христа. Апостолы, как видим из книги Деяний их и из Евангелия, совершали великие чудеса именем Господа Иисуса Христа: исцеляли недуги, неисцелимые средствами человеческими, воскрешали мертвых, повелевали бесам, изгоняли их из одержимых ими человеков. Однажды, вскоре после вознесения Господня на небо, когда все двенадцать Апостолов пребывали еще во Иерусалиме, два из них, Петр и Иоанн, пошли для молитвы в храм Иерусалимский. К вратам храма, называемым красными, ежедневно выносили хромого от рождения, и полагали на помост: хромой не мог ни ходить, ни стоять. Поверженный у врат, страдалец просил у входивших в храм милостыню, которою, как видно, питался. Когда Апостолы приблизились к красным вратам, – хромой устремил к ним взоры, ожидая получить подаяние. Тогда святой Петр сказал ему: сребра и злата несть у мене; но еже имам, сие ти даю: во имя Иисуса Христа, Назерея, возстани и ходи. Увечный исцелел мгновенно, взошел в храм с Апостолами, и громко прославлял Бога. Народ, пораженный удивлением, сбежался к Апостолам. Мужие Исраильтяне! – сказал святой Петр собравшемуся народу, – что чудитеся о сем? или на ны что взираете? яко своею ли силою или благочестием сотворихом его ходити? Бог Авраамов, и Исааков, и Иаковль, Бог отец наших, прослави отрока Своего, Иисуса… и о вере имени Его сего, его же видите и знаете, утверди имя Его. Весть о чуде вскоре пронеслась до враждебного Господу Иисусу Синедриона. Встревожился Синедрион вестию, схватил Апостолов, отдал под стражу, а на следующий день позвал их к суду пред полное собрание свое. Призван был и исцеленный хромец. Когда Апостолы встали посреди сонмища богоубийц, недавно заклеймивших себя казнию Богочеловека, во имя и именем Которого теперь совершено поразительнейшее чудо пред множеством очевидцев-свидетелей, – дан был Апостолам запрос: Коею силою, или коим именем сотвористе вы сие? Петр, исполнившись Святаго Духа, отвечал словами Святаго Духа, которые заключались следующими: Разумно буди всем вам и всем людем Исраилевым, яко во имя Иисуса Христа, Назорея, Его же вы распясте. Его же Бог воскреси от мертвых, о Сем сей стоит пред вами здрав… Несть бо иного имене под небесем, данного в человецех, о нем же подобает спастися нам. Запечатлелись молчанием уста врагов Божиих пред непреоборимою силою глаголов небесной истины; не нашлось многочисленное сонмище мудрых и сильных, что сказать и чем возразить на свидетельство Святаго Духа, возвещенное двумя некнижными рыбарями, запечатленное небесною печатию – Божиим чудом. Синедрион прибегает к своей власти, к насилию. Несмотря на явное чудо, несмотря на свидетельство, данное истине Самим Богом, Синедрион запрещает настрого Апостолам учить о имени Иисуса, даже произносить это имя. Но Апостолы отвечали дерзновенно: аще праведно есть пред Богом, вас послушати паче Бога, судите: не можем бо мы, яже видехом и слышахом, не глаголати. Синедрион опять не находит возражения, опять прибегает исключительно к своей власти, повторяет строгое воспрещение. Он отпустил Апостолов, ничего не сделав им, хотя и желал излить на них исступленную злобу: чудом всенародным связывались и настроение его и действие. Петр и Иоанн, возвратившись к своим, передали им угрозы и воспрещение верховного судилища. Тогда двенадцать Апостолов и все члены новорожденной Иерусалимской Церкви пролили единодушно пламенную молитву к Богу: молитву противопоставили они силе и ненависти миродержителей – человеков и демонов. Молитва эта заключалась следующим прошением:

Господи! призри на крещения их, и даждь рабом Твоим со всяким дерзновением глаголати слово Твое, внегда руку Твою простерта Ти во исцеления, и знамением и чудесем бывати именем святым отрока Твоего Иисуса.

Назад к списку

Главная –> Молитвы –> О молитве

Как должно молиться в церкви
Правила о поклонах и крестном знамении
Поучение святителя Игнатия Брянчанинова о молитвенном правиле
О молитве Иисусовой
О даровании молитвы
Молитва Оптинских старцев о даровании молитвы Иисусовой
Правило преподобного Серафима Саровского для мирян
О молитве. Св.Иоанн Златоуст
О Храмовой молитве
Содержание …

Как должно молиться в церкви.

Православные христиане приняли от Святых Отец и исполняют во всем мире следующие обычаи:
1. Войдя в храм и осеняя себя крестным знамением, творят три малых поклона, произнося:
“Создавый мя, Господи, помилуй”.
“Боже, милостив буди мне грешному”.
“Без числа согреших, Господи, прости мя”.
2. Затем, поклонившись направо и налево, стоят на месте и слушают псалмы и молитвы, читаемые в церкви, но не говорят про себя иных, собственных молитв, и не читают их по книжкам отдельно от церковного пения, ибо таких осуждает св. апостол Павел, как удаляющихся от церковного собрания (Евр. 10. 25).
3. Поклоны малые и великие должно творить не по своему произволению, а по установлению св. апостолов и св. отец. Именно: при чтении Трисвятого (“Святый Боже”), “Приидите, поклонимся” и троекратного “аллилуиа” трижды осенить себя крестным знамением, совершая малые поклоны; так же и при чтении “Сподоби, Господи”, а равно и в начале великого славословия (“Слава в вышних Богу”) и после слов священника: “Слава Тебе, Христе Боже, упование наше”. После каждого возгласа священника, а также при чтении чтецом “Честнейшую Херувим” осенять себя крестным знамением и творить малый поклон.
Во дни будничные творить земные поклоны на литургии:
а) при начале пения “Достойно и праведно”;
б) когда оканчивается молитва “Тебе поем”;
в) в конце молитвы “Достойно есть” или Задостойника;
г) в начале молитвы “Отче наш”;
д) при изнесении св. Даров для причастия
е) и при словах “Всегда, ныне и присно”.
Hа утрени или всенощной, когда возглашается: “Богородицу и Матерь Света в песнех возвеличим”.
Во дни воскресные, а также от дня св. Пасхи до вечера дня св. Троицы, а равно от дня Рождества Христова по день Крещения, также в день Преображения и Воздвижения святые апостолы воспретили вовсе преклонять колена и творить земные поклоны, как о том свидетельствует св. Василий Великий в послании к блаженному Амфилохию. То же самое утвердили и Вселенские соборы I и VI; ибо воскресные и прочие Господские праздники содержат воспоминание о нашем примирении с Богом, по слову Апостола: “Уже неси раб, но сын” (Гал. 4, 7); cынам же не подобает рабское поклонение творити.
4. Православным христианам не свойственно стоять на коленях, поднявши голову, но при словах священника: “Паки и паки, преклонше колена” и проч. повергаться ниц на землю; обычай же становиться на колени по собственному произволению, складывать руки и бить себя в грудь воспринят от западных еретиков, а в Православной Церкви недопускается. Православные христиане, согласно Уставу церковному, в положенное время творят земные поклоны, повергаясь ниц и снова становясь на ноги.
5. Когда в церкви осеняют народ крестом или Евангелием, образом или Чашей, то все крестятся, преклоняя главу, а когда осеняют свечами или благословляют рукой, или кадят к предстоящим, то православным христианам не должно креститься, а только наклонить голову; лишь в Светлую седмицу Пасхи, когда кадит священник с Kрестом в руке, то все крестятся и говорят: “Воистину воскресе”. Так должно различать поклонение пред святыней и пред людьми, хотя и в священном сане.
6. Принимая благословение священника или епископа, христиане целуют его десницу, но не крестятся перед этим. Не должно целовать у духовных лиц левую руку, ибо сие свойственно только иудеям, но правую, через которую передается благословение.
7. Крестное же знамение, по учению cвятых oтец, должно совершать так: сложив троеперстно правую руку, возлагать ее на лоб, на чрево, на правое плечо и на левое, и потом уже, положив на себя крест, наклоняться; o тех же, которые знаменуют себя всей пятерней или кланяются, не окончив еще креста, или машут рукой по воздуху или по груди своей, сказано в Златоусте: “Тому неистовому маханию беси радуются”. Напротив, крестное знамение, совершаемое истово с верою и благоговением, устрашает бесов, утишает греховные страсти и привлекает Божественную благодать.

Правила о поклонах и крестном знамении.

Креститься без поклонов:
1. В середине шестопсалмия на «аллилуиа» три раза.
2. В начале «Верую».
3. На отпусте «Христос, истинный Бог наш».
4. В начале чтения Священного Писания: Евангелия, Апостола и паремий.

Креститься с поясным поклоном:
1. При входе в храм и при выходе из него - три раза.
2. При каждом прошении ектении после пения «Господи, помилуй», «Подай, Господи», «Тебе, Господи».
3. При возгласе священнослужителя, воздающего славу Святой Троице.
4. При возгласах «Приимите, ядите», «Пийте от нея вси», «Твоя от Твоих».
5. При словах «Честнейшую Херувим».
6. При каждом словe «поклонимся», «поклонение», «припадем».
7. Во время слов «Аллилуиа», «Святый Боже» и «Приидите, поклонимся» и при возгласе «Слава Тебе, Христе Боже», перед отпустом - по три раза.
8. На каноне на 1-й и 9-й песни при первом взывании к Господу, Божией Матери или святым.
9. После каждой стихиры (причем, крестится тот клирос, который оканчивает петь).
10. На литии после каждого из первых трех прошений ектении - по 3 поклона, после двух остальных - по одному.

Креститься с земным поклоном:
1. В пост при входе в храм и при выходе из него - 3 раза.
2. В пост после каждого припева к песне Богородицы «Тя величаем».
3. В начале пения «Достойно и праведно есть».
4. После «Тебе поем».
5. После «Достойно есть» или Задостойника.
6. При возгласе: «И сподоби нас, Владыко».
7. При выносе Святых Даров, при словах «Со страхом Божиим и верою приступите», и второй раз - при словах «Всегда, ныне и присно».
8. В Великий пост, на Великом повечерии, при пении «Пресвятая Владычице» - на каждом стихе; при пении «Богородице Дево, радуйся» и проч. на великопостной вечерне совершаются три поклона.
9. В пост, при молитве «Господи и Владыко живота моего».
10. В пост при заключительном пении: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем». Всего 3земных поклона.

Поясной поклон без крестного знамения:
1. При словах священника «Мир всем»
2. «Благословение Господне на вас»,
3. «Благодать Господа нашего Иисуса Христа»,
4. «И да будут милости Великаго Бога» и
5. При словах диакона «И во веки веков» (после возгласа священника «Яко свят еси, Боже наш» перед пением Трисвятого).

Креститься не положено:
1. Во время псалмов.
2. Вообще во время пения.
3. Во время ектений тому клиросу, который поет ектенийные припевы
4. Креститься и класть поклоны нужно по окончании пения, а никак не про последних словах.

Не допускается земных поклонов:
Во дни воскресные, в дни от Рождества Христова до Крещения, от Пасхи до Пятидесятницы, в праздник Преображения и Воздвижения (в сей день три земных поклона Кресту). Поклоны прекращаются от вечернего входа под праздник до “Сподоби, Господи” на вечерне в самый день праздника.

Поучение святителя Игнатия Брянчанинова о молитвенном правиле.

Не дерзни приносить Богу многоглагольных и красноречивых молитв, тобой сочиненных, как бы они не казались тебе сильны и трогательны: они - произведение падшего разума и, будучи жертвой оскверненной, не могут быть приняты на духовный жертвенник Божий. А ты, любуясь изящными выражениями сочиненных тобою молитв и признавая утонченное действие тщеславия и сладострастия за утешение совести, и даже благодати, увлечешься далеко от молитвы; увлечешься далеко от молитвы в то самое время, когда тебе будет представляться, что ты молишься обильно и уже достиг некоторой степени богоугождения.

Цель правила - доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, притом мыслей и чувств правильных, святых, истинно богоугодных. Такими мыслями и чувствами наполнены благодатные молитвы святых отцов.
Для молитвенного упражнения утром имеется особое собрание молитв, называемое утренними молитвами, или утренним правилом; для ночного моления пред отшествием ко сну - другое собрание молитв, именуемое молитвами на сон грядущим, или вечерним правилом. Особенное собрание молитв прочитывается готовящимися ко причащению Святых Христовых Таин и называется правилом ко Святому Причащению. Посвятившие большую часть своего времени благочестивым упражнениям (монахи) прочитывают около третьего часа пополудни особенное собрание молитв, называемое ежедневным, или иноческим правилом. Иные прочитывают ежедневно по нескольку кафизм, по нескольку глав из Нового Завета, полагают несколько поклонов - все это называется правилом.
Правило! Какое точное название, заимствованное из самого действия, производимого на человека молитвами, называемым правилом! Молитвенное правило направляет правильно и свято душу, научает ее поклоняться Богу Духом и Истиною (Ин. 4, 23), между тем как душа, будучи предоставлена самой себе, не могла бы идти правильно путем молитвы. По причине своего повреждения и омрачения грехом,она совращалась бы непрестанно в стороны, нередко в пропасти, то в рассеянность, то в мечтательность, то в различные пустые и обманчивые призраки высоких молитвенных состояний, сочиняемых ее тщеславием и сластолюбием.

Утренние молитвы так и дышат бодростью, свежестью утра: увидевший свет чувственного солнца и свет земного дня научается желать зрения высшего, духовного Света и Дня бесконечного, производимых Солнцем Правды - Христом.
Краткое успокоение сном во время ночи - образ положительного сна во мраке могилы. И напоминают нам молитвы на сон грядущим о нашем переселении в вечность, обозревают всю нашу деятельность в течение дня, научают приносить Богу исповедание соделанных согрешений и покаяние в них.
В акафисте Божией Матери воспето воплощение Бога Слова и величие Божией Матери, Которую за рождение Ею вочеловечившегося Бога «ублажают все роды» (Лк. 1, 48). Как бы на большой картине бесчисленными дивными чертами, красками, оттенками изображено в акафисте великое Таинство вочеловечения Бога Слова. Удачным освещением оживляется всякая картина - и необыкновенным светом благодати озарен акафист Божией Матери. Свет этот действует сугубо: им просвещается ум, он него сердце исполняется радости и извещения. Непостижимое приемлется как вполне постигнутое, по чудному действию, производимому (словами акафиста) на ум и сердце.
Господь повергался на колени во время молитвы Своей - и ты не должен пренебрегать коленопреклонениями, если имеешь достаточно сил для совершения их. Поклонением до лица земли, по объяснению отцов, изображается наше падение, а восстанием с земли - наше искупление (Слова св. Феолипта. Добротолюбие, ч.2). Пред началом вечернего правила особенно полезно положить посильное число поклонов, чтобы приготовиться к усердному и внимательному чтению правила.
Избери себе правило, соответствующее силам. Сказанное Господом о субботе, что она для человека, а не человек для нее (Мк. 2, 27), можно и нужно отнести ко всем благочестивым подвигам, а также и к молитвенному правилу. Молитвенное правило - для человека, а не человек - для правила: оно должно способствовать к достижению человеком духовного преуспеяния, а не служить бременем неудобоносимым (тягостной обязанностью), сокрушающим телесные силы и смущающим душу. Тем более оно не должно служить поводом к гордостному и пагубному самомнению, к пагубному осуждению и унижению ближних.
«Предпочитаю,- сказал великий отец Матой,- непродолжительное правило, но постоянно исполняемое, продолжительному, но в скором времени оставляемому». А такую участь всегда имеют молитвенные правила, несоразмерные силам: при первом порыве горячности подвижник выполняет их, некоторое время, конечно, обращая больше внимания на количество, чем на качество, потом изнеможение, производимое подвигом, превосходящим силы, постепенно принуждает его сокращать и сокращать правило.

«Не за оставление псалмов осудит нас Бог в день Суда Своего,- говорит святой Исаак Сирин,- не за оставление молитвы, но за последующий оставлению их вход в нас бесов. Бесы, когда найдут место, войдут и затворят двери очей наших, тогда исполняют нами, их орудиями, насильственно и нечисто, с лютейшим отмщением, все воспрещенное Богом. И по причине оставления малого (правила), за которое (мы) сподобляемся заступления Христова, мы делаемся подвластными (бесам), как написано некоторым премудрым отцом: „Непокоряющий воли своей Богу, подчинится сопернику своему“. Эти (правила), кажущиеся тебе малыми, соделаются для тебя стенами против старающихся пленить нас. Совершение этих (правил) внутри келлии премудро установлено учредителями Церковного Устава, по откровению свыше, для хранения жития нашего» (Исаак Сирин, Слово 71).
Великие отцы, пребывавшие от обильного действия благодати Божией в непрестанной молитве, не оставляли и правил своих, которые навыкли они совершать в известные часы нощеденствия (ночных и дневных молитв). Многие доказательства этого видим в их житиях: преподобный Антоний Великий, совершая правило девятого часа - церковный девятый час соответствует третьему часу пополудни,- сподобился Божественного откровения; когда Преподобный Сергий Радонежский занимался молитвенным чтением акафиста Божией Матери, явилась ему Пресвятая Дева в сопровождении апостолов Петра и Иоанна.
Возлюбленные! Покорим свою свободу правилу: оно, лишив нас свободы пагубной, свяжет нас только для того, чтоб доставить нам свободу духовную, свободу во Христе. Цепи сначала покажутся тягостными, потом сделаются драгоценными для связанного ими. Все святые Божии приняли на себя и несли благое иго молитвенного правила; подражанием им и мы последуем в этом случае Господу нашему Иисусу Христу, Который вочеловечившись и указав нам Собой образ поведения, действовал так, как действовал Отец Его (Ин. 5, 19), говорил то, что заповедал Ему Отец (Ин. 12, 49), имел целью исполнить во всем волю Отца (Ин. 5, 30). Воля Отца и Сына и Святаго Духа - одна. По отношению к людям она заключается в спасении людей.
(Епископ Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Аскетические опыты. СПб., 1865 т.2, с. 181–191. Публикуется в сокращении.)

О молитве Иисусовой.

* Иисусова молитва творится с благословения и под контролем духовника

У апостола Павла в первом послании к Солунянам (5, 16) сказано: «непрестанно молитесь». Как же это непрестанно молиться? - Часто творить молитву Иисусову: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Если кто навыкнет этому призыванию, тот будет ощущать великое утешение и потребность всегда творить эту молитву и она как бы сама собой в нем будет твориться.
Хотя вначале враг рода человеческого будет мешать в этом, наводить большую тяготу, лень, скуку, одолевающий сон, но, преодолевши все это, с помощью Божией, получишь покой душе твоей, духовную радость, расположение к людям, умиротворение помыслов, благодарение Богу.
В самом имени Иисуса Христа заключается великая благодатная сила.
Многие святые и праведные люди советуют как можно чаще, почти непрерывно, творить молитву Иисусову.
Св. Иоанн Златоуст говорит: «Должно всякому, если он, пьет ли, сидит ли, служит ли, путешествует ли, или другое что делает, непрестанно вопить: „Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя“, да имя Господа Иисуса Христа, сходя в глубину сердечную, смирит змия пагубного, душу же спасет и оживотворит».
Преподобный Серафим Саровский: «„Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного“: в этом да будет все твое внимание и обучение. Ходя, сидя, делая и в церкви до богослужения стоя, входя и выходя, сие непрестанно держи в устах и в сердце твоем. С призыванием имени Божия таким образом ты найдешь покой, достигнешь чистоты духовной и телесной и вселится в тебя Святый Дух, Источник всех благ, и управит он тебя в святыне, во всяком благочестии и чистоте».
Епископ Феофан Затворник: «Чтобы удобнее навыкнуть памятованию о Боге, для этого для христиан ревностных есть особый прием, именно - непрестанно повторять коротенькую - слова в два-три - молитовку. Большей частью это есть: „Господи, помилуй! - Господи, Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго (или грешную)“. Если вы этого еще не сделали, так вот слышьте, и если так не делали, так начинайте делать с этих пор».
«Истинно решивший служить Господу Богу должен упражняться в памяти Божией и непрестанной молитве Иисусу Христу, говоря умом: „Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго“. Таковым упражнением, при охранении себя от рассеяния и при соблюдении мира совести, можно приблизиться к Богу и соединиться с Ним. Ибо, по словам св. Исаака Сирина, без непрестанной молитвы мы приблизиться к Богу не можем» (Преп. Серафим Саровский).
О. Иоанн Кронштадский также часто советовал творить молитву Иисусову.

О даровании молитвы.

Научи мя, Господи, усердно молиться Тебе со вниманием и любовию, без которых молитва не бывает услышана! Да не будет у меня небрежной молитвы во грех мне!

Молитва человека, страдающего рассеянием, невниманием, нерадением в молитве.

Рассеянный ум мой собери, Господи, и оледеневшее сердце очисти, яко Петру даяй мне покаяние, яко мытарю – воздыхание, и яко блуднице – слезы, да велиим гласом зову Ти, Боже, спаси мя, яко Един Благоутробен и Человеколюбец.

Молитва Оптинских старцев о даровании молитвы Иисусовой.

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! Имени Твоему покланяются ангели и человецы, Твоего имени трепещут адские силы, Твое имя верное оружие на прогнание супостата, Твое имя попаляет грехи и страсти, Твое имя подает силу в подвигах, собирает воедино рассеянный ум и, во исполнении заповедей Твоих, обогащает добродетелями, Твое имя творит чудеса и соединяет нас с Тобою, дарует мир и радость о Духе Святом, а в жизни будущей – Царство Небесное. Сего ради я, недостойный раб Твой, молюся Тебе: прожени от нас неведение духовное, просвети познанием Божественной истины и научи нас незаблудно, во смирении, внимательно, с чувством покаяннаго сокрушения, устами, умом и сердцем творить непрестанно молитву сию: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго”. Ты бо рекл еси, Господи, пречистыми устами Твоими: “Аще что просите во имя Мое, Аз сотворю”. Се, молитвами Пречистыя Матери Твоея, святителя Иоасафа Белградскаго, святителя Николая Мирликийскаго, преподобнаго Серафима Саровскаго и всех преподобных отец наших о даровании прошу молитвы Иисусовой, молитвы Пресвятаго и Всемогущаго Имени Твоего. Услыши мя, обещавый услышать всех призывающих Тя во истине. Твое бо есть еже миловати и спасати, и даровати просимое молящемуся во славу Твою со Отцем и Святым Духом. Аминь.
(Если молитва прочитана невнимательно, причитать еще раз.)

Правило преподобного Серафима Саровского для мирян.

Молитву преподобный Серафим Саровский считал для жизни столь же необходимой, как воздух. Он просил и требовал от своих духовных детей, чтобы они непрестанно молились, и заповедал им молитвенное правило, оставшееся под именем «Правила отца Серафима».
Пробудившись от сна и ставши на избранном месте, всякий должен оградить себя крестным знамением и, став на избранном месте, читать ту спасительную молитву, которую людям передал Сам Господь, то есть «Отче наш» (трижды), потом «Богородице Дево, радуйся» (трижды), и, наконец, единожды Символ веры. Совершив это утреннее правило, всякий христианин пусть отходит на свое дело и, занимаясь дома или находясь в пути, должен читать тихо про себя: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Если же окружают люди, то, занимаясь делом, говорить только умом: «Господи, помилуй», и так продолжать до самого обеда. Перед обедом совершить утреннее правило.
После обеда, исполняя свое дело, всякий должен читать тихо: «Пресвятая Богородице, спаси мя грешнаго», что продолжать до самой ночи.
Когда же случится проводить время в уединении, нужно читать: «Господи Иисусе Христе, Богородицею помилуй мя грешнаго», а ложась спать на ночь, всякий христианин должен повторить утреннее правило, и после него с крестным знамением засыпать. При этом св. старец говорил, указывая на опыт св. отeц, что, если христианин будет держаться этого малого правила, как спасительного якоря среди волн мирской суеты, со смирением исполняя его, то может достигнуть высокой меры духовной, ибо эти молитвы суть основание христианства: первая - как слово Самого Господа и поставленная Им в образец всех молитв, вторая принесена с неба Архангелом как приветствие Пресвятой Деве, Матери Господа. Последняя же заключает все догматы веры.
Имеющий время пусть читает Евангелие, Апостол, другие молитвы, акафисты, каноны. Если же кому-то невозможно выполнять и это правило - слуге, подневольному человеку - то мудрый старец советовал выполнять это правило и лежа, и при ходьбе, и при деле, помня слова Писания: «Всяк, иже призовет имя Господне, спасется».

О молитве. Св.Иоанн Златоуст.

Молитва имеет два вида: первый – славословие со смиренномудрием, а второй, низший – прошение. Посему, молясь, не вдруг приступай к прошению… Начиная молитву, оставь себя самого, жену, детей, расстанься с землей, минуй небо, оставь всякую тварь видимую и невидимую, и начни славословием все Сотворившего; и когда будешь славословить, не блуждай умом туда и сюда, не баснословь по-язычески, но выбирай слова из Святых Писаний… Когда же кончишь славословие… тогда начни со смиренномудрием и говори: недостоин я, Господи, говорить пред Тобою, потому что я весьма грешен, – более всех грешников грешен я. Так молись со страхом и смиренномудрием. Когда же совершишь обе эти части славословия и смиренномудрия, тогда проси уже, чего ты должен просить, то есть не богатства, не славы земной, не здравия телесного, потому что Он Сам знает, что полезно каждому; но, как поверено тебе, проси Царствия Божия.
Свт. Иоанн Златоуст

О Храмовой молитве.

В общих церковных богослужениях не исключается, конечно, частная молитва, но главное внимание молящихся все же должно быть сосредоточено на совершающемся богослужении. Молитва в храме – молитва соборная; в ней участвуют и клирики, и миряне, т.е. вся земная Церковь. Поэтому и сила молитвеннаго духа в такой молитве сильнее, чем в частной домашней молитве. В наших храмовых богослужениях каждый найдет моления о том, что ему именно нужно, а кроме того, приносятся еще моления о всех ближних, о властях предержащих, о всей Церкви, благодарения, славословия Господу за Его милости, как учит ап.Павел: «Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводит нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте» (Тим.II, 1-2). Все это есть в нашем богослужении, требуется лишь внимание ума и сердца со стороны молящихся и толковое чтение и пение со стороны клира. Разумное и сердечное участие в храмовом богослужении – самая действенная, самая живая жизнь в Церкви – этом таинственном Теле Христовом (I Кор. 12,27). В самом деле: вот мы все – клирики и миряне – составляющие Церковь видимую, земную; вот – видимые образы невидимо присутствующей Церкви прославленной, невидимой, во главе с Царицей неба и земли – Пречистой Богоматерью; все сонмы ангелов и святых. А на св. Престоле в алтаре воистину – в Своей Плоти и Крови – восседает Сам Глава всей Церкви, Пастыреначальник Господь Иисус Христос.
Перед лицем такого высочайшаго собора – с каким благоговением и трепетом должны стоять мы! С каким вниманием и страхом должны клирики совершать свое служение! И как-то странно в этом таинственном и связанном собрании Церкви видимой и невидимой взывать ко Господу со своими личными нуждами. Только очень уже большая, невыносимая тогу может заставить сделать это. А то хочется забыть себя, свою суетную жизнь и безраздельно слиться в священном трепете с ликованием невидимых, но чувствуемых каждой верующей душой, сонмов святых и ангелов, «Всякое ныне житейское отложим попечение» – взывает к нам на литургии невидимый сонм херувимов, предстоящих огненному Престолу Господа славы, Господа силы!..
Да и нужно отложить все! Нужно все силы ума и сердца направить на то, чтобы войти в жизнь, в ликование Церкви. А для этого нужно ясно сознавать смысл и цель каждаго движения. Маловеры упрекают Православие в том, что оно все ушло в обрядность. Но если сердцем и умом уметь следить за ходом богослужения, связывая тексты с действиями, тот открывается такая дивная, несказуемая жизнь, которую можно только переживать, но о которой нельзя говорить; это частица того, о чем ап. Павел писал: «Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живаго, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов. К торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершества, и к ходатаю новаго завета Иисуса» (Евр.XII, 22-24), и еще: не видел того глаз, не слышало того ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 11, 9). Поэтому справедливо утверждение, что храм – рай на земле.
Сер.Л. – Лит. оч. – № 35, 1930
«Приходская жизнь», декабрь 1980

Иные популярные молитвы:

Все молитвы …

Войдя в комнату твою, и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно… (Мф. 6, 6).

Господь, заповедавший уединенную молитву, очень часто Сам, во время Своего земного странствования, как повествует Евангелие, пребывал в ней. Он не имел где главу подклонить: и потому часто заменяли для него безмолвную, спокойную келлию безмолвные вершины гор и тенистые виноградники.

Темнота ночи закрывает предметы от любопытных взоров, тишина безмолвия не развлекает слуха. В безмолвии и ночью можно молиться внимательнее. Господь избирал для молитвы Своей преимущественное уединение и ночь, избирал их с тем, чтобы мы не только повиновались Его заповеди о молитве, но и следовали Его примеру. Для Самого Господа нужна ли была молитва? Пребывая, как человек, с нами на Земле, Он, как Бог, неразлучно был с Отцом и Духом, имел с Ними единую Божественную волю и Божественную власть.

«Войдя в комнату твою, и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне». Пусть о молитве твоей не знает никто: ни друг твой, ни родственник, ни само тщеславие, сожительствующее сердцу твоему и подстрекающее высказать кому-нибудь о молитвенном подвиге твоем, намекнуть о нем.

Затвори двери келлии твоей от людей приходящих для пустословия, для похищения у тебя молитвы; затвори двери ума от посторонних помышлений, которые предстанут, чтобы отвлечь тебя от молитвы; затвори двери сердца от ощущений греховных, которые будут покушаться смутить и осквернить тебя, и помолись.

Не дерзни приносить Богу многоглагольных и красноречивых молитв, тобой сочиненных, как бы они не казались тебе сильны и трогательны: они – произведение падшего разума и, будучи жертвой оскверненной, не могут быть приняты на духовный жертвенник Божий. А ты, любуясь изящными выражениями сочиненных тобою молитв и признавая утонченное действие тщеславия и сладострастия за утешение совести, и даже благодати, увлечешься далеко от молитвы; увлечешься далеко от молитвы в то самое время, когда тебе будет представляться, что ты молишься обильно и уже достиг некоторой степени богоугождения.

Душа, начинающая путь Божий, погружена в глубокое неведение всего Божественного и духовного, хотя бы она была и богата мудростию этого мира. По причине неведения она не знает, как и сколько надо ей молиться. Для вспомоществования младенчествующей душе Святая Церковь установила молитвенные правила.

Молитвенное правило есть собрание нескольких молитв, сочиненных Боговдохновенными святыми отцами, приспособленное к известному обстоятельству и времени.

Цель правила – доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, притом мыслей и чувств правильных, святых, истинно богоугодных. Такими мыслями и чувствами наполнены благодатные молитвы святых отцов.

Для молитвенного упражнения утром имеется особое собрание молитв, называемое утренними молитвами, или утренним правилом; для ночного моления пред отшествием ко сну – другое собрание молитв, именуемое молитвами на сон грядущим, или вечерним правилом. Особенное собрание молитв прочитывается готовящимися ко причащению Святых Христовых Таин и называется правилом ко Святому Причащению. Посвятившие большую часть своего времени благочестивым упражнениям (монахи) прочитывают около третьего часа пополудни особенное собрание молитв, называемое ежедневным, или иноческим правилом. Иные прочитывают ежедневно по нескольку кафизм, по нескольку глав из Нового Завета, полагают несколько поклонов – все это называется правилом.

Правило! Какое точное название, заимствованное из самого действия, производимого на человека молитвами, называемым правилом! Молитвенное правило направляет правильно и свято душу, научает ее поклоняться Богу Духом и Истиною (Ин. 4, 23) , между тем как душа, будучи предоставлена самой себе, не могла бы идти правильно путем молитвы. По причине своего повреждения и омрачения грехом,она совращалась бы непрестанно в стороны, нередко в пропасти, то в рассеянность, то в мечтательность, то в различные пустые и обманчивые призраки высоких молитвенных состояний, сочиняемых ее тщеславием и сластолюбием.

Молитвенные правила удерживают молящегося в спасительном расположении смирения и покаяния, научая его непрестанному самоосуждению, питая его умилением, укрепляя надеждой на Всеблагого и Всемилосердого Бога, увеселяя миром Христовым, любовию к Богу и ближним.

Как возвышенны и глубоки молитвы ко Святому Причащению! Какое превосходное приготовление они доставляют приступающему к Святым Христовым Тайнам! Они убирают и украшают дом души чудными помышлениями и ощущениями, столь благоугодными Господу. Величественно изображено и объяснено в этих молитвах величайшее из Таинств христианских; в противоположность этой высоте живо и верно исчислены недостатки человека, показаны его немощь и недостоинство. Из них сияет, как солнце с неба, непостижимая благость Бога, по причине которой Он благоволит тесно соединяться с человеком, несмотря на ничтожность человека.

Утренние молитвы так и дышат бодростью, свежестью утра: увидевший свет чувственного солнца и свет земного дня научается желать зрения высшего, духовного Света и Дня бесконечного, производимых Солнцем Правды – Христом.

Краткое успокоение сном во время ночи – образ положительного сна во мраке могилы. И напоминают нам молитвы на сон грядущим о нашем переселении в вечность, обозревают всю нашу деятельность в течение дня, научают приносить Богу исповедание соделанных согрешений и покаяние в них.

Молитвенное чтение акафиста Сладчайшему Иисусу, кроме собственного своего достоинства, служит превосходным приготовлением к упражнению Молитвой Иисусовой, которая читается так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго». Эта молитва составляет почти единственно упражнение преуспевших подвижников, достигших (христианской) простоты и чистоты, для которых всякое многомышление и многословие служат обременительным развлечением. Акафист показывает, какими мыслями может быть сопровождаема Молитва Иисусова, представляющаяся для новоначальных крайне сухой. Он (акафист) изображает только прошение грешника о помиловании Господом Иисусом Христом, но этому прошению даны разноообразные формы, сообразно младенчественности ума новоначальных. Так младенцам дают пищу, предварительно размягченную.

В акафисте Божией Матери воспето воплощение Бога Слова и величие Божией Матери, Которую за рождение Ею вочеловечившегося Бога «ублажают все роды» (Лк. 1, 48). Как бы на большой картине бесчисленными дивными чертами, красками, оттенками изображено в акафисте великое Таинство вочеловечения Бога Слова. Удачным освещением оживляется всякая картина – и необыкновенным светом благодати озарен акафист Божией Матери. Свет этот действует сугубо: им просвещается ум, он него сердце исполняется радости и извещения. Непостижимое приемлется как вполне постигнутое, по чудному действию, производимому (словами акафиста) на ум и сердце.

Многие благоговейные христиане, особенно иноки, совершают очень продолжительное вечернее правило, пользуясь тишиной и мраком ночи. К молитвам на сон грядущим они присоединяют чтение кафизм, чтение Евангелия, Апостола, чтение акафистов и поклоны с Молитвой Иисусовой… рабы Христовы плачут в тишине своих келлий, изливая усердные молитвы пред Господом… В веселии и бодрости духа, в сознании и ощущении необыкновенной способности к богомыслию и ко всем благим делам встречают рабы Божии тот день, которому предшествующую ночь они провели в молитвенном подвиге.

Господь повергался на колени во время молитвы Своей – и ты не должен пренебрегать коленопреклонениями, если имеешь достаточно сил для совершения их. Поклонением до лица земли, по объяснению отцов, изображается наше падение, а восстанием с земли – наше искупление (Слова св. Феолипта. Добротолюбие, ч.2). Пред началом вечернего правила особенно полезно положить посильное число поклонов, чтобы приготовиться к усердному и внимательному чтению правила.

При совершении правила и поклонов никак нельзя спешить; надо совершать и правила, и поклоны с возможной неспешностью и вниманием. Лучше меньше прочитать молитв и меньше положить поклонов, но со вниманием, чем много и без внимания.

Избери себе правило, соответствующее силам. Сказанное Господом о субботе, что она для человека, а не человек для нее (Мк. 2, 27), можно и нужно отнести ко всем благочестивым подвигам, а также и к молитвенному правило. Молитвенное правило – для человека, а не человек – для правила: оно должно способствовать к достижению человеком духовного преуспеяния, а не служить бременем неудобоносимым (тягостной обязанностью), сокрушающим телесные силы и смущающим душу. Тем более оно не должно служить поводом к гордостному и пагубному самомнению, к пагубному осуждению и унижению ближних.

Благоразумно избранное молитвенное правило, соответственно силам и роду жизни, является большим подспорьем для подвизающегося о своем спасении. Совершение его в положенные часы обращается в навык (от постоянства), в необходимую естественную потребность. Стяжавший этот блаженный навык, как только приближается к обычному месту совершения правила, так душа его уже исполняется молитвенным настроением: он не успел еще произнести ни одного слова из читаемых им молитв, а уже сердце наполняется умилением, и весь ум углубляется во внутренюю клеть (сердце).

«Предпочитаю, - сказал великий отец Матой, - непродолжительное правило, но постоянно исполняемое, продолжительному, но в скором времени оставляемому». А такую участь всегда имеют молитвенные правила, несоразмерные силам: при первом порыве горячности подвижник выполняет их, некоторое время, конечно, обращая больше внимания на количество, чем на качество, потом изнеможение, производимое подвигом, превосходящим силы, постепенно принуждает его сокращать и сокращать правило.

Часто подвижники, безрассудно установившие для себя обременительное правило, переходят от многотрудного правила к оставлению всякого правила. По оставлении правила, и даже при одном сокращении его, непремено нападает на подвижника смущение. От смущения он начинает чувствовать душевное расстройство. От расстройства рождается уныние. Усилившись, оно производит расслабление и исступление, а от действия их безрассудный подвижник предается праздной, рассеянной жизни, с равнодушием впадает в самые тяжкие согрешения.

Избрав для себя соразмерное силам и душевной потребности молитвенное правило, старайся тщательно и постоянно исполнять его: это нужно для поддержания нравственных сил души твоей, как нужно для поддержания телесных сил ежедневное, в известые часы, достаточное употребление здоровой пищи.

«Не за оставление псалмов осудит нас Бог в день Суда Своего, - говорит святой Исаак Сирин, - не за оставление молитвы, но за последующий оставлению их вход в нас бесов. Бесы, когда найдут место, войдут и затворят двери очей наших, тогда исполняют нами, их орудиями, насильственно и нечисто, с лютейшим отмщением, все воспрещенное Богом. И по причине оставления малого (правила), за которое (мы) сподобляемся заступления Христова, мы делаемся подвластными (бесам), как написано некоторым премудрым отцом: «Непокоряющий воли своей Богу, подчинится сопернику своему. Эти (правила), кажущиеся тебе малыми, соделаются для тебя стенами против старающихся пленить нас. Совершение этих (правил) внутри келлии премудро установлено учредителями Церковного Устава, по откровению свыше, для хранения жития нашего» (Исаак Сирин, Слово 71).

Великие отцы, пребывавшие от обильного действия благодати Божией в непрестанной молитве, не оставляли и правил своих, которые навыкли они совершать в известные часы нощеденствия (ночных и дневных молитв). Многие доказательства этого видим в их житиях: преподобный Антоний Великий, совершая правило девятого часа – церковный девятый час соответствует третьему часу пополудни, - сподобился Божественного откровения; когда Преподобный Сергий Радонежский занимался молитвенным чтением акафиста Божией Матери, явилась ему Пресвятая Дева в сопровождении апостолов Петра и Иоанна.

Возлюбленные! Покорим свою свободу правилу: оно, лишив нас свободы пагубной, свяжет нас только для того, чтоб доставить нам свободу духовную, свободу во Христе. Цепи сначала покажутся тягостными, потом сделаются драгоценными для связанного ими. Все святые Божии приняли на себя и несли благое иго молитвенного правила; подражанием им и мы последуем в этом случае Господу нашему Иисусу Христу, Который вочеловечившись и указав нам Собой образ поведения, действовал так, как действовал Отец Его (Ин. 5, 19), говорил то, что заповедал Ему Отец (Ин. 12, 49), имел целью исполнить во всем волю Отца (Ин. 5, 30). Воля Отца и Сына и Святаго Духа – одна. По отношению к людям она заключается в спасении людей.

Всесвятая Троице, Боже наш! Слава Тебе! Аминь.

(Епископ Игнатий Брянчанинов. Сочинения. Аскетические опыты.

СПб., 1865 т.2, с. 181-191. Публикуется в сокращении.)

Все о религии и вере - "молитва игнатия брянчанинова о преследуемом людьми" с подробным описанием и фотографиями.

(свт. Игнатия Брянчанинова)

Заметили ошибку в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter

Молитва игнатия брянчанинова о преследуемом людьми

№10. Молитва преследуемого людьми

Обновлено 22.01.2010 13:28

Молитва преследуемого людьми

Благодарю Тебя, Господь и Бог мой, за все совершившееся надо мною! Благодарю Тебя за все скорби и искушения, которые посылал Ты мне для очищения оскверненных грехами, для исцеления изъязвленных грехами моих души и тела! Помилуй и спаси те орудия, которые Ты употреблял для моего врачевания, – тех людей, которые наносили мне оскорбления. Благослови их в этом и будущем веке! Вмени им в добродетели то, что они делали для меня! Назначь им из вечных твоих сокровищ обильные награды. Что ж я приносил Тебе? Какие благоугодные жертвы? Я приносил одни грехи, одни нарушения Твоих Божественнейших заповеданий. Прости меня, Господи, прости виновного пред Тобою и пред человеками! Прости безответного! Даруй мне увериться и искренно сознаться, что я грешник! Даруй мне отвергнуть лукавые оправдания! Даруй мне покаяние! Даруй мне сокрушение сердца! Даруй мне кротость и смирение! Даруй любовь к ближним, любовь непорочную, одинаковую ко всем, и утешающим и оскорбляющим меня! Даруй мне терпение во всех скорбях моих! Умертви меня для мира! Отыми от меня мою греховную волю и насади в сердце мое Твою святую волю, да творю ее единую и делами, и словами, и помышлениями, и чувствованиями моими.

Тебе за все подобает слава! Тебе Единому принадлежит слава! Мое единственное достояние – стыдение лица и молчание уст. Предстоя страшному суду Твоему в убогой молитве моей, не обретаю в себе ни единого доброго дела, ни единого достоинства и предстою, лишь объятый отовсюду бесчисленным множеством грехов моих, как бы густыми облаком и мглою, с единым утешением в душе моей: с упованием на неограниченную милость и благость Твою. Аминь.

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Письмо образованной верующей женщине, терпящей насмешки от близких

Отвечай на их насмешки улыбкой. Их насмешки исходят из злых сердец, твоя же улыбка да будет беззлобной. Насмешка всегда от незнания, улыбка – от знания. Насмешками они делают твою молитву вечному Судии драгоценнее. Ибо нет для Господа молитвы дороже, чем молитва отважного сердца, окруженного стрелами злобы, ненависти, издевок и насмешек. Это обоюдоострые стрелы, но притупляются они от твоего мужества и острием возвращаются к стрелкам и наносят им раны.

Жена царя Давида однажды посмеялась над вдохновенной молитвой своего мужа. Насмешка эта оскорбила Бога больше, чем царя Давида, и наказал Всевышний дочь Саулову, и не имела она потомков до смерти своей (2Цар. 6,23). Кто внимательно наблюдает за человеческими судьбами и событиями, знает, как сурово Господь наказывает насмешников над святынями.

А ты скажи насмешникам своим, если считаешь, что слово будет лекарством лучшим, чем молчание, скажи им: «Обманывает ли меня зрение или действительно вижу, как вы каждый день молитесь торговцам, старостам и полицейским о своих нуждах? Отчего же вы насмехаетесь надо мной, когда я молюсь вечному Творцу? Разве молиться немощным не смешно? Разве не безумие – поклоняться праху, а не Жизнодавцу и Господу?»

Сказано где-то у пророка: «Проклят всяк надеющийся на человека» (ср. Иер. 17,5). Очевидно, что тот, кто полагает упование на смертного человека, на мыльный пузырь, а не на Бога Вседержителя, проклят. И это проклятие, лежащее на нем и на доме его, заметно в каждый день его жизни. Ясно также, что проклят всякий человек, молящий только человека и не молящий Того, Кто все держит и все может. Но, смотри, иногда молчание полезнее таких слов.

Первая насмешка смущает молитвенную душу. Но ты уже пережила ее и не оставила молитву. А следующая насмешка побуждает к молитве. Ты говоришь, что и сама это испытала. Теперь тебе и Господь ближе, и церковь милее, и молитва слаще. Знай, наступит время, когда насмешки прекратятся, а будет одобрение, удивление и благодарность; но тогда твоя душа окажется в большей опасности, чем теперь. Сейчас ты учишься смирению, а тогда тебе придется защищаться от гордости. А это уже другое испытание, другое искушение.

Знай, именно те, кто мучает нас насмешками, наши враги. О них говорил Господь: «Любите врагов ваших» (Мф. 5,44). Не зная, что делают, они делают нам добро. Огорчая и притесняя нас, они разжигают в нас факел Божественного огня. Ругаясь вслед нам, когда мы идем в храм Божий, они подвигают нас ближе к Богу. Досаждая нам на земле, они делают небеса более желанными для нас. Мороз и ветер не желают дереву добра, но и невольно приносят ему добро. Так и враги твои.

Поэтому прости и благослови их, и молись Богу за них, и люби их, как своих величайших после Господа благодетелей, – в этом вершина любви.

Но если душа твоя не потерпит этого ничтожного шуршания праха земного, постыдишься тогда пред Христом, тогда Он посмеется тебе, а не только люди и демоны.

Чаще посещай дома скорби, посещай кладбища. Думай о Кресте Христовом и прикладывайся к нему чаще. Думай о конце жизни. Все это поможет тебе укрепиться в молитвенном расположении и одержать победу.

Мир тебе и милость Божия.

Святитель Николай Сербский. Миссионерские письма

Вскую умираете, доме Израилев!» (Иезек. 18,31.) От того окончательно гибнут христиане вечною смертью, что во все время жизни земной занимаются одним нарушением обетов крещения, одним служением греху, они гибнут от того, что не удостаивают ни малейшего внимания Слово Божие, возвещающее им о покаянии. В самые предсмертные минуты они не умеют воспользоваться всемогущею силою покаяния! Не умеют воспользоваться, потому что не получили о христианстве никакого понятия или получили понятие самое недостаточное и сбивчивое, которое должно назвать скорее полным незнанием, нежели каким-нибудь познанием.

Святитель Игнатий (Брянчанинов). Т.1.

(свт. Игнатия Брянчанинова)

Благодарю Тебя, Господь и Бог мой, за все совершившееся надо мною! Благодарю Тебя за все скорби и искушения, которые посылал Ты мне для очищения оскверненных грехами, для исцеления изъязвленных грехами моих души и тела! – Помилуй и спаси те орудия, которыя Ты употреблял для моего врачевания: тех людей, которые наносили мне оскорбления. Благослови их в этом и будущем веке! Вмени им в добродетели то, что они делали для меня! Назначь им из вечных твоих сокровищ и обильныя награды. – Что же я приносил Тебе? Какие благоугодныя жертвы? – Я приносил одни грехи, одни нарушения Твоих Божественнейших заповеданий. Прости меня, Господи, прости виновнаго пред Тобою и пред человеками! Прости безответного! Даруй мне увериться и искренно сознаться, что я грешник! Даруй мне отвергнуть лукавыя оправдания! Даруй мне покаяние! Даруй мне сокрушение сердца! Даруй мне кротость и смирение! Даруй любовь к ближним, любовь непорочную, одинаковую ко всем, и утешающим и оскорбляющим меня! Даруй мне терпение во всех скорбях моих! Умертви меня для мира! Отъими от меня мою греховную волю, и насади в сердце мое Твою святую волю, да творю ее единую и делами, и словами, и помышлениями, и чувствованиями моими. – Тебе за все подобает слава! Тебе единому принадлежит слава! Мое единственное достояние – стыдение лица и молчание уст. Предстоя страшному суду Твоему в убогой молитве моей, не обретаю в себе ни единаго достоинства, и предстою, лишь объятый отвсюду безчисленным множеством грехов моих, как бы густым облаком и мглою, с единым утешением в душе моей: с упованием на неограниченную милость и благость Твою. Аминь.

Тел.: +7 495 668 11 90. ООО «Рублев» © 2014-2017 «Рублев»

Авторизуйтесь

Свт. Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты. Том 1

МОЛИТВА ПРЕСЛЕДУЕМОГО ЧЕЛОВЕКАМИ

Благодарю Тебя, Господь и Бог мой, за все совершившееся надо мною! Благодарю Тебя за все скорби и искушения, которые посылал Ты мне для очищения оскверненных грехами, для исцеления изъязвленных грехами, моих души и тела!

Помилуй и спаси те орудия, которые Ты употреблял для моего врачевания: тех людей, которые наносили мне оскорбления. Благослови их в этом и будущем веке! Вмени им в добродетели то, что они делали для меня! Назначь им из вечных Твоих сокровищ обильные награды.

Что ж я приносил Тебе? Какие благоугодные жертвы? - Я приносил одни грехи, одни нарушения Твоих Божественнейших заповеданий. Прости, меня, Господи, прости виновного пред Тобою и пред человеками! Прости безответного! Даруй мне увериться и искренне сознаться, что я грешник! Даруй мне отвергнуть лукавые оправдания! Даруй мне покаяние! Даруй мне сокрушение сердца! Даруй мне кротость и смирение! Даруй любовь к ближним, любовь непорочную, одинаковую ко всем, и утешающим и оскорбляющим меня! Даруй мне терпение во всех скорбях моих! Умертви меня для мира! Отыми от меня мою греховную волю и насади в сердце мое Твою святую волю, да творю ее единую и делами, и словами, и помышлениями, и чувствованиями моими.

Тебе за все подобает слава! Тебе Единому принадлежит слава! Мое единственное достояние - стыдение лица и молчание уст. Предстоя страшному суду Твоему в убогой молитве моей, не обретаю в себе ни единого доброго дела, ни единого достоинства, и предстою, лишь объятый отовсюду бесчисленным множеством грехов моих, как бы густым облаком и мглою, с единым утешением в душе моей: с упованием на неограниченную милость и благость Твою. Аминь.

Заметили орфографическую ошибку в тексте? Выделите её мышью и нажмите Ctrl+Enter

Первый том сочинений святителя Игнатия (Брянчанинова) раскрывает читателю живой опыт подвижника, созидавшего свою духовную жизнь на основе Священного Писания и нравственного Предания Православной Церкви. Святитель последовательно излагает учение святых отцов: о вере, молитве, евангельских заповедях и блаженствах, покаянии, смирении, борьбе со страстями и пр., «примененное к требованиям современности». Слово назидания великого сына Русской Церкви оказывает благотворное влияние на всех, кто ищет спасения и стремится к христианскому совершенству. Печатается по изд.: Епископ Игнатий (Брянчанинов). Аскетические опыты // Соч.: 2 изд. Т. 1. СПб., 1886. Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

• ПРЕДИСЛОВИЕ
• АСКЕТИЧЕСКИЕ ОПЫТЫ
• О последовании Господу нашему Иисусу Христу
• О покаянии
• Видение Христа
• О чтении Евангелия
• О чтении святых отцов
• Об удалении от чтения книг, содержащих в себе лжеучение
• Истина и Дух
• О любви к ближнему
• О любви к Богу
• О посте
• О молитве Статья I
• О молитве. Статья II
• Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями
• Дневной Апостол
• Размышление о вере
• Сад во время зимы
• Древо зимою пред окнами келлии
• Дума на берегу моря
• Молитва преследуемого человеками
• Кладбище
• Голос из вечности (Дума на могиле)
• Учение о плаче преподобного Пимена Великого
• О слезах
• О молитве Иисусовой Отдел I

Аскетические опыты. Том 1 (Святитель Игнатий (Брянчанинов))

Молитва преследуемого человеками

Благодарю Тебя, Господь и Бог мой, за все совершившееся надо мною! Благодарю Тебя за все скорби и искушения, которые посылал Ты мне для очищения оскверненных грехами, для исцеления изъязвленных грехами моих души и тела!

Помилуй и спаси те орудия, которые Ты употреблял для моего врачевания: тех людей, которые наносили мне оскорбления. Благослови их в этом и Будущем веке! Вмени им в добродетели то, что они делали для меня! Назначь им из вечных твоих сокровищ обильные награды.

Что ж я приносил Тебе? Какие благоугодные жертвы? – Я приносил одни грехи, одни нарушения Твоих Божественнейших заповеданий. Прости меня, Господи, прости виновного пред Тобою и пред человеками! Прости безответного! Даруй мне увериться и искренно сознаться, что я грешник! Даруй мне отвергнуть лукавые оправдания! Даруй мне покаяние! Даруй мне сокрушение сердца! Даруй мне кротость и смирение! Даруй любовь к ближним, любовь непорочную, одинаковую ко всем, и утешающим и оскорбляющим меня! Даруй мне терпение во всех скорбях моих! Умертви меня для мира! Отъими от меня мою греховную волю и насади в сердце мое Твою святую волю; да творю ее единую и делами, и словами, и помышлениями, и чувствованиями моими.

Тебе за все подобает слава! Тебе Единому принадлежит слава! Мое единственное достояние – стыдение лица и молчание уст. Предстоя Страшному Суду Твоему в убогой молитве моей, не обретаю в себе ни единого доброго дела, ни единого достоинства, и предстою, лишь объятый отвсюду бесчисленным множеством грехов моих, как бы густыми облаком и мглою, с единым утешением в душе моей: с упованием на неограниченную милость и благость Твою. Аминь.

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Аскетические опыты. Том 1 (Святитель Игнатий (Брянчанинов)) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес.

Карта слов и выражений русского языка

Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.

Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.

Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.

Молитвы при поношениях от ближних

Благодарю Тебя, Господь и Бог мой, за все совершившееся надо мною! Благодарю Тебя за все скорби и искушения, которые посылал Ты мне для очищения оскверненных грехами, для исцеления изъязвленных грехами, моих души и тела! Помилуй и спаси те орудия, которые Ты употреблял для моего врачевания: тех людей, которые наносили мне оскорбления. Благослови их в этом и будущем веке! Вмени им в добродетели то, что они делали для меня! Назначь им из вечных Твоих сокровищ обильныя награды. Что же я приносил Тебе? Какие благоугодныя жертвы? Я приносил одни грехи, одни нарушения Твоих Божественных заповеданий. Прости меня, Господи, прости виновнаго пред Тобою и пред человеками! Прости безответнаго! Даруй мне увериться и искренно сознаться, что я грешник! Даруй мне отвергнуть лукавыя оправдания! Даруй мне покаяние! Даруй мне сокрушение сердца! Даруй мне кротость и смирение! Даруй любовь к ближним, любовь непорочную, одинаковую ко всем, и утешающим и оскорбляющим меня! Даруй мне терпение во всех скорбях моих! Умертви меня для мира! Отыми от меня мою греховную волю, и насади в сердце мое Твою святую волю, да творю ее единую и делами, и словами и помышлениями, и чувствованиями моими.

Помилуй, Господи, ненавидящих меня и завидующих мне! Помилуй, Господи, клевещущих на меня и наносящих мне обиды! Ничего злого не сотвори с ними за недостойнаго раба Своего; но по неизреченному милосердию Своему и по безмерной благости Своей ни в этой жизни, ни в будущем веке да не потерпят они зла за меня, грешнаго! Освяти их милостью Своей и осени благодатью Своей, Всеблагий, потому что пред всеми благословен Ты во веки веков. Аминь.

Молитва преследуемого человеками святителя Игнатия Брянчанинова

Молитва преследуемого человеками святителя Игнатия Брянчанинова

Благодарю Тебя, Господь и Бог мой, за все совершившееся надо мною! Благодарю Тебя за все скорби и искушения, которые посылал Ты мне для очищения оскверненных грехами, для исцеления изъязвленных грехами моих души и тела! Помилуй и спаси те орудия, которые Ты употреблял для моего врачевания: тех людей, которые наносили мне оскорбления. Благослови их в этом и будущем веке! Вмени им в добродетели то, что они делали для меня! Назначь им из вечных твоих сокровищ обильные награды.

Что же я приносил Тебе? Какие благоугодные жертвы? Я приносил одни грехи, одни нарушения Твоих Божественнейших заповеданий. Прости меня. Господи, прости виновного пред Тобою и пред человеками! Прости безответного! Даруй мне увериться и искренно сознаться, что я грешник! Даруй мне отвергнуть лукавые оправдания! Даруй мне покаяние! Даруй мне сокрушение сердца! Даруй мне кротость и смирение! Даруй любовь к ближним, любовь непорочную, одинаковую ко всем, и утешающим и скорбляющим меня! Даруй мне терпение во всех скорбях моих! Умертви меня для мира! Отыми от меня мою греховную волю и насади в сердце мое Твою святую волю, да творю ее единую и делами, и словами, и помышлениями, и чувствованиями моими. Тебе за все подобает слава! Тебе единому принадлежит слава! Мое единственное достояние – стыдение лица и молчание уст. Предстоя Страшному суду Твоему в убогой молитве моей, не обретаю в себе ни единого доброго дела, ни единого достоинства и предстою, лишь объятый отвсюду безчисленным множеством грехов моих, как бы густым облаком и мглою, с единым утешением в душе моей: с упованием на неограниченную милость и благость Твою. Аминь.

§ 1. Основы духовной жизни (по творениям святителя Игнатия Брянчанинова)

§ 1. Основы духовной жизни (по творениям святителя Игнатия Брянчанинова) Существо любой религии заключено в духовной жизни, которая является наиболее сокровенной ее стороной. Вхождение в эту жизнь требует не только ревности от человека, но и знания законов духовной

Учение о молитве Иисусовой святителя Игнатия (Брянчанинова)

Учение о молитве Иисусовой святителя Игнатия (Брянчанинова) Источник - http://www.mpda.ru/site_pub/105753.htmlВ статье засл. проф. МДА А.И. Осипова раскрывается учение святителя Игнатия о молитве, сравниваемое с повествованием “Откровенных рассказов странника” и с состоянием героя этой

О письмах святителя Игнатия Брянчанинова

О письмах святителя Игнатия Брянчанинова Среди эпистолярного наследия русских старцев особо выделяются письма духовного писателя и аскета святителя Игнатия Брянчанинова177. Уже первое знакомство с ними показывает, что автор их сохраняет высокий стиль своих больших

МОЛИТВА ПРЕСЛЕДУЕМОГО ЧЕЛОВЕКАМИ МОЛИТВА ПРЕСЛЕДУЕМОГО ЧЕЛОВЕКАМИ (СОСТАВЛЕНА СВЯТИТЕЛЕМ ИГНАТИЕМ БРЯНЧАНИНОВЫМ)

МОЛИТВА ПРЕСЛЕДУЕМОГО ЧЕЛОВЕКАМИ МОЛИТВА ПРЕСЛЕДУЕМОГО ЧЕЛОВЕКАМИ (СОСТАВЛЕНА СВЯТИТЕЛЕМ ИГНАТИЕМ БРЯНЧАНИНОВЫМ) Как молиться о собственном спасении, о даровании любви к БогуБлагодарю Тебя, Господь и Бог мой, за все совершившееся надо мною!Благодарю Тебя за все скорби

Молитва преследуемого человеками (Составлена святителем Игнатием Брянчаниновым)

Молитва преследуемого человеками (Составлена святителем Игнатием Брянчаниновым) Благодарю Тебя, Господь и Бог мой, за все совершившееся надо мною! Благодарю Тебя за все скорби и искушения, которые посылал Ты мне для очищения оскверненных грехами, для исцеления

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том VII

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том VII ПаломникъМОСКВА2007 по Р. Х.По благословениюархиепископа Тернопольского и КременецкогоСЕРГИЯСоставлениеО. И. ШафрановаОбщая редакцияА. Н. СтрижевСедьмой и восьмой тома Полного собрания творений

Переписка святителя Игнатия Брянчанинова с архиереями Церкви

Переписка святителя Игнатия Брянчанинова с архиереями

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том VI

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том VI МоскваПаломникъ2004 по Р. Х.По благословениюархиепископа Тернопольского и КременецкогоСЕРГИЯСоставление и общая редакцияА. Н. СтрижевШестой том Полного собрания творений святителя Игнатия

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том III

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том III Паломникъ Москва2006 по Р. Х. По благословению архиепископа Тернопольского и Кременецкого СЕРГИЯ Составление и общая редакция А. Н. СтрижевТретий том Полного собрания творений святителя Игнатия

К истории рода Святителя Игнатия Брянчанинова

К истории рода Святителя Игнатия Брянчанинова Брянчаниновы принадлежали к тому среднему российскому дворянству, трудами которого на протяжении веков собиралось, обустраивалось, создавалось великое государство, носившее название Российской Империи.Древо рода

Молитва преследуемого человеками

Молитва преследуемого человеками Благодарю Тебя, Господь и Бог мой, за все совершившееся надо мною! Благодарю Тебя за все скорби и искушения, которые посылал Ты мне для очищения оскверненных грехами, для исцеления изъязвленных грехами моих души и тела!Помилуй и спаси те

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том IV

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том IV МоскваПаломникъ2002 по Р. Х. По благословению архиепископа Тернопольского и Кременецкого СЕРГИЯ Составление и общая редакцияА. Н. СтрижевНастоящий том Полного собрания творений святителя Игнатия

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том V

ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ТВОРЕНИЙ святителя ИГНАТИЯ БРЯНЧАНИНОВА Том V 2003 по Р. Х.По благословениюархиепископа Тернопольского и КременецкогоСЕРГИЯСоставление и общая редакцияА. Н. СтрижевПятый том Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова содержит

Письма святителя Игнатия Брянчанинова к Н. Н. Муравьеву-Карскому

Письма святителя Игнатия Брянчанинова к Н. Н.

Письма святителя Игнатия Брянчанинова к С. И. Снессоревой

Письма святителя Игнатия Брянчанинова к С. И.

Первая и наиважнейшая заповедь христианина: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим» (Мф. 22:37, МК. 12:30, Лк. 10:27). Можно ли испольнить эту заповедь без обращения к Господу, без молитвы к Нему? Сегодня мы начинаем разговор о молитве. И прежде всего предлагаем нашим читателям познакомиться, а кто знаком, вновь перечитать строки слова «О молитве» святителя Игнатия (Брянчанинова), одного из проникновеннейших, мудрых и тонких учителей молитвы.

О молитве

Нищим свойственно просить, а обнищавшему грехопадением человеку свойственно молиться. Молитва – обращение падшего и кающегося человека к Богу. Молитва – плач падшего и кающегося человека пред Богом. Молитва – излияние сердечных желаний, прошений, воздыханий падшего, убитого грехом человека пред Богом.

Первое обнаружение, первое движение покаяния – плач сердца. Это – молитвенный голос сердца, предваряющий молитву ума. И скоро ум, увлеченный молитвою сердца, начинает рождать молитвенные помышления. Бог есть единый источник всех истинных благ. Молитва есть мать и глава всех добродетелей , как средство и состояние общения человека с Богом. Она заимствует добродетели из источника благ – Бога, усвояет их тому человеку, который молитвою старается пребывать в общении с Богом. Путь к Богу – молитва. Измерение совершаемого пути – различные молитвенные состояния, в которые постепенно входит молящийся правильно и постоянно. Научись молиться Богу правильно. Научившись молиться правильно, молись постоянно – и удобно наследуешь спасение. Спасение является от Бога в свое время, с неоспоримым сердечным извествованием о себе, молящемуся правильно и постоянно.

Для правильности молитвы надобно, чтоб она приносилась из сердца, наполненного нищеты духа, из сердца сокрушенного и смиренного. Все другие состояния сердца, до обновления его Духом Святым, признавай – каковы и точно они – несвойственными кающемуся грешнику, умоляющему Бога о прощении грехов своих и об освобождении – как из темницы и оков – из порабощения страстям. Моисеевым законом предписано было израильтянам только в одном, назначенном от Бога месте приносить все их жертвы. И законом духовным назначено для христиан одно духовное место для принесения всех их жертв, в особенности же жертвы из жертв – молитвы. Это место – смирение . Не нужны Богу наши молитвы! Он знает и прежде прошения нашего, в чем нуждаемся; Он, Премилосердый, и на не просящих у Него изливает обильные щедроты. Нам необходима молитва: она усвояет человека Богу. Без нее человек чужд Бога, а чем более упражняется в молитве, тем более приближается к Богу. Молитва – причащение жизни. Оставление ее приносит душе невидимую смерть. Что воздух для жизни тела, то Дух Святый для жизни души. Душа посредством молитвы дышит этим святым, таинственным воздухом.

Когда восстанешь от сна – первая мысль твоя да будет о Боге; самый начаток мыслей твоих, еще не запечатленный никаким суетным впечатлением, принеси Богу. Когда отходишь ко сну, когда готовишься погрузиться в этот образ смерти – последние твои мысли да будут о вечности и о царствующем в ней Боге. Ангел открыл некоторому святому иноку следующий порядок мыслей в молитве, благоугодный Богу: начало молитвы должно состоять из славословия Бога, из благодарения Богу за бесчисленные благодеяния Его; потом мы должны принести Богу искреннее исповедание грехов наших в сокрушении духа; в заключение можем предложить, впрочем с великим смирением, прошения Господу о наших нуждах душевных и телесных, предоставляя благоговейно исполнение и неисполнение этих прошений Его воле . Начальная причина молитвы – вера: веровах, темже возглаголах (Пс. 115, 1) молитвою моею к милосердому Богу, благоволившему заповедать мне молитву и давшему обетование внимать ей.

Вся елика аще молящеся просите, веруйте, яко приемлете: и будет вам (Мк. 11, 24), возвестил Господь. И потому, отвергнув всякое сомнение и двоедушие, неотступно пребывай молитвою при Господе, повелевшем всегда молитися и не стужати си (Лк. 18, 1), то есть не приходить в уныние от тесноты молитвенной, которая, в особенности сначала, тягостна, невыносима для ума, привыкшего блуждать повсюду. Блаженна душа, которая молитвою непрестанно стучится в двери милосердия Божия и жалобами на соперника своего (Лк. 18, 3) – на насилующий ее грех – непрестанно утомляет Неутомимого : она возрадуется в свое время о чистоте своей и о бесстрастии своем. Иногда немедленно бывает услышано наше прошение; иногда же, по словам Спасителя, Бог долготерпит о нас (Лк. 18, 7), то есть нескоро исполняет просимое нами: Он видит, что нужно остановить на время это исполнение для нашего смирения, что нужно нам утомиться, увидеть нашу немощь, которая всегда обнаруживается очень резко, когда мы бываем предоставлены самим себе.

Молитва, как беседа с Богом, сама собою – высокое благо, часто гораздо большее того, которого просит человек, – и милосердый Бог, не исполняя прошения, оставляет просителя при его молитве, чтоб он не потерял ее, не оставил это высшее благо, когда получит просимое благо, гораздо меньшее.

Прошений, исполнение которых сопряжено с вредными последствиями, Бог не удовлетворяет; не удовлетворяет Он и тех прошений, которые противны Его святой воле, противны Его премудрым, непостижимым судьбам.

В противность определению Божию просил великий Моисей Боговидец, чтоб даровано ему было войти в землю обетованную, и не был услышан (Втор. 3, 26); молился святой Давид, усиливая молитву постом, пеплом и слезами, о сохранении жизни заболевшему сыну его, но не был услышан (2 Цар. 12). И ты, когда прошение твое не будет исполнено Богом, покорись благоговейно воле Всесвятого Бога, Который, по недоведомым причинам, оставил твое прошение неисполненным.

Сынам мира, просящим у Бога земных благ для удовлетворения плотским вожделениям, возвещает святой апостол Иаков: Просите, и не приемлете, зане зле просите, да в сластех ваших иждивете (Иак. 4, 3). Когда желаем предстать царю земному, то приготовляемся к этому с особенною тщательностию: изучаем, какое должно быть при беседе с ним настроение наших сердечных чувств, чтоб по порыву какого-нибудь чувства не увлечься в слово или движение, царю неприятное; заблаговременно придумываем, что говорить ему, чтоб говорить одно угодное и тем расположить его к себе; заботимся о том, чтоб самый наружный вид наш привлек его внимание к нам. Тем более мы должны сделать приличное приготовление, когда желаем предстать Царю царей и вступить молитвою в беседу с Ним. Человек зрит на лице, Бог же зрит на сердце (1 Цар. 16, 7); но в человеке расположение сердца наиболее сообразуется с положением лица его, его наружности. И потому давай при молитве самое благоговейное положение телу. Стой, как осужденный, с поникшею главою, не смея воззреть на небо, с опущенными вниз руками или сложив их сзади, как бы от связания веревками, как обыкновенно бывают связаны схваченные на месте преступления преступники. Звук голоса твоего да будет жалостным звуком плача, стоном уязвленного смертоносным орудием или терзаемого лютою болезнию. Бог зрит на сердце. Он видит самые сокровенные, самые тончайшие помышления и ощущения наши; видит все прошедшее и все будущее наше. Бог вездесущ. И потому стой на молитве твоей, как бы ты стоял пред Самим Богом. Точно – ты стоишь пред Ним! Ты стоишь пред Судьею твоим и полновластным Владыкою, от Которого зависит твоя участь во времени и в вечности. Употреби твое предстояние пред Ним на устроение твоего благополучия; не допусти, чтоб это предстояние, по недостоинству своему, послужило для тебя причиною казней временных и вечных. Намереваясь принести Богу молитву, отвергни все помышления и попечения земные. Не занимайся мыслями, которые тогда придут тебе, как бы они ни казались важными, блестящими, нужными. Отдай Божие Богу, а нужное для временной жизни успеешь отдать в свое время. Невозможно в одно и то же время работать Богу молитвою и занимать ум помышлениями и попечениями посторонними. Пред молитвою покади в сердце твоем фимиамом страха Божия и святого благоговения: помысли, что ты прогневал Бога бесчисленными согрешениями, которые Ему явнее, нежели самой совести твоей; постарайся умилостивить Судью смирением. Остерегись! Не возбуди Его негодования небрежением и дерзостию: Он благоволит, чтоб даже ближайшие к Нему, чистейшие ангельские силы, предстояли Ему со всяким благоговением и святейшим страхом (Пс. 88, 8).

Риза души твоей должна сиять белизною простоты. Ничего не должно быть тут сложного! Не должны примешиваться лукавые помыслы и ощущения тщеславия, лицемерства, притворства, человекоугодия, высокоумия, сладострастия – этих темных и зловонных пятен, которыми бывает испещрена душевная одежда молящихся фарисеев.

Вместо жемчугов и алмазов, вместо золота и серебра укрась себя целомудрием, смиренномудрием, слезами кротости и духовного разума, а прежде, нежели получишь эти слезы,– слезами покаяния; укрась себя младенческим, ангельским незлобием – вот драгоценная утварь! Когда увидит Царь царей на душе эту утварь, склоняются к душе Его милостивые взоры.

Прощение всех, всех без исключения обид, и самых тягчайших, – непременное условие успеха в молитве. Егда стоите молящеся, повелевает Спаситель, отпущайте, аще что имате на кого, да и Отец ваш, Иже есть на Небесех, отпустит вам согрешения ваша: аще ли же вы не отпущаете, ни Отец ваш, Иже есть на Небесех, отпустит вам согрешений ваших (Мк. 11, 25–26). “Молитвы памятозлобных – посевы на камне”,– сказал преподобный Исаак Сирский (Слово 89).

Умеренное, благоразумное, постоянное воздержание от пищи и пития делает тело легким, очищает ум, дает ему бодрость и потому служит также приготовлением к молитве. Невоздержание чрева соделывает тело тяжелым, дебелым, ожесточает сердце, потемняет ум множеством испарений и газов, восходящих из желудка в мозг. Едва встанет пресыщенный или насытившийся на молитву, сонливость и леность нападают на него, множество грубых мечтаний рисуются в его воображении, сердце его неспособно прийти в умиление.

Сколько вредно невоздержание, столько вреден, или еще более, неумеренный пост . Слабость тела, происходящая от малоядения, не позволяет совершать молитв в должном количестве и с должною силою.

Количество молитвы определяется для каждого образом жизни его и количеством сил душевных и телесных. Две лепты вдовицы, принесенные ею в церковь и составлявшие все имение ее, оказались на весах правосудного Бога большими, нежели значительные приношения богатых от избытков их. Так суди и о молитве: назначь себе количество ее соответственно силам твоим, помни премудрое наставление великого наставника подвижников: “Если ты понудишь тело немощное на дела, превышающие силы его, то этим влагаешь в душу твою помрачение и приносишь ей смущение, а не пользу” . От здорового и сильного сложения взыскивается соответствующая молитва. “Всякая молитва, – сказал тот же великий отец,– при которой не утрудится тело, а сердце не придет в сокрушение, признается недозревшим плодом, потому что такая молитва – без души” (Слово 11). Будучи занят общественными обязанностями, а если ты инок, то послушаниями, и не имея возможности уделять на молитву столько времени, сколько бы ты хотел, не смущайся этим: законно и по совести проходимое служение приготовляет человека к усердной молитве и заменяет качеством количество. Ничто так не способствует к преуспеянию в молитве, как совесть, удовлетворенная богоугодною деятельностию. Исполнение евангельских заповедей настраивает ум и сердце к чистой, исполненной умиления молитве, а истинная молитва направляет мыслить, чувствовать, действовать по заповеданиям Евангелия. Милосердие к ближним и смирение пред ними, выражаемые наружными делами и питаемые в душе, в совокупности с чистотою сердца, преимущественно от блудных помыслов и ощущений, составляют основание и силу молитвы . Они как бы крыле (Пс. 54, 7) ее, которыми она возлетает к небу. Без них молитва не может подняться от земли, то есть возникнуть из плотского мудрования: она удерживается им, как сетию или силком; она возмущается, оскверняется, уничтожается им. Душа молитвы – внимание . Как тело без души мертво, так и молитва без внимания – мертва. Без внимания произносимая молитва обращается в пустословие, и молящийся так сопричисляется к приемлющим имя Божие всуе. Произноси слова молитвы неспешно; не позволяй уму скитаться повсюду, но затворяй его в словах молитвы . Тесен и прискорбен этот путь для ума, привыкшего странствовать свободно по вселенной, но путь этот приводит ко вниманию. Кто вкусит великое благо внимания, тот возлюбит утеснять ум на пути, ведущем ко блаженному вниманию.

Внимание есть первоначальный дар божественной благодати, ниспосылаемый трудящемуся и терпеливо страждущему в подвиге молитвенном . Благодатному вниманию должно предшествовать собственное усилие ко вниманию – последнее должно быть деятельным свидетельством искреннего желания получить первое. Собственное внимание обуревается помыслами и мечтаниями, колеблется от них; благодатное – преисполнено твердости.

Воспрещай себе рассеянность мыслей при молитве, возненавидь мечтательность, отвергни попечения силою веры, ударяй в сердце страхом Божиим – и удобно приучишься ко вниманию. Молящийся ум должен находиться в состоянии вполне истинном. Мечтание, как бы ни было приманчивым и благовидным, будучи собственным, произвольным сочинением ума, выводит ум из состояния божественной истины, вводит в состояние самообольщения и обмана, а потому оно и отвергается в молитве.

Ум во время молитвы должно иметь и со всею тщательностию сохранять безвидным, отвергая все образы, рисующиеся в способности воображения, потому что ум в молитве предстоит невидимому Богу, Которого невозможно представить никаким вещественным образом. Образы, если их допустит ум в молитве, соделаются непроницаемою завесою, стеною между умом и Богом. “Те, которые в молитвах своих не видят ничего, видят Бога”,– сказал преподобный Мелетий Исповедник . Если б во время молитвы твоей представился тебе чувственно или изобразился сам собою в тебе умственно вид Христа, или ангела, или какого святого – словом сказать, какой бы то ни было образ, – никак не принимай этого явления за истинное, не обрати на него никакого внимания, не вступи с ним в беседу . Иначе непременно подвергнешься обману и сильнейшему повреждению душевному, что и случилось со многими. Человек, до обновления его Святым Духом, неспособен к общению с святыми духами. Он, как находящийся еще в области духов падших, в плену и в рабстве у них, способен видеть только их, и они нередко, заметив в нем высокое мнение о себе и самообольщение, являются ему в виде ангелов светлых, в виде Самого Христа для погубления души его. Святые иконы приняты святою Церковию для возбуждения благочестивых воспоминаний и ощущений, а отнюдь не для возбуждения мечтательности. Стоя пред иконою Спасителя, стой как бы пред Самим Господом Иисусом Христом, вездесущим по Божеству и иконою Своею присутствующим в том месте, где она находится; стоя пред иконою Божией Матери, стой как бы пред Самою Пресвятою Девою – но ум твой храни безвидным: величайшая разница быть в присутствии Господа и предстоять Господу или воображать Господа. Ощущение присутствия Господня наводит на душу спасительный страх, вводит в нее спасительное чувство благоговения, а воображение Господа и святых Его сообщает уму как бы вещественность, приводит его к ложному, гордому мнению о себе – душу приводит в ложное состояние, состояние самообольщения . Высокое состояние – ощущение присутствия Божия! Им удерживается ум от беседы с чуждыми помыслами, наветующими молитву; по причине его обильно ощущается ничтожество человека; по причине его является особенная бдительность над собою, хранящая человека от согрешений, даже самомалейших. Ощущение присутствия Божия доставляется внимательною молитвою. Много способствует к приобретению его и благоговейное предстояние пред святыми иконами. Слова молитвы, одушевляемые вниманием, проникают глубоко в душу, убодают, пронзают, так сказать, сердце и производят в нем умиление. Слова молитвы, совершаемой с рассеянностию, касаются как бы только поверхности души, не производя на нее никакого впечатления. Внимание и умиление признаются даром Святаго Духа. Только Дух может остановить волны ума, разбегающиеся повсюду, сказал святой Иоанн Лествичник . Другой достоблаженный отец сказал: “Когда с нами умиление, тогда с нами Бог” (иеромонах Серафим Саровский). Достигший постоянного внимания и умиления в молитвах своих достиг состояния блаженств, называемых в Евангелии нищетою духа и плачем. Он разорвал уже многие цепи страстей, уже обонял воню свободы духовной, уже носит в недрах своих залог спасения. Не оставь теснин истинного молитвенного пути – и достигнешь священного покоя, таинственной субботы: в субботу не совершается никакого земного дела, устраняются борьба и подвиг; в блаженном бесстрастии, вне рассеянности, душа чистою молитвою предстоит Богу и упокоевается в Нем верою в бесконечную благость Его, преданностию Его всесвятой воле.

В подвижнике молитвы преуспеяние в молитве сперва начинает проявляться особенным действием внимания: от времени до времени оно неожиданно объемлет ум, заключает его в слова молитвы. Потом оно сделается гораздо постояннее и продолжительнее: ум как бы прилепится к словам молитвы, влечется ими к соединению с сердцем. Наконец со вниманием внезапно сочетается умиление и соделает человека храмом молитвы, храмом Божиим.

Приноси Богу молитвы тихие и смиренные, а не пылкие и пламенные. Когда соделаешься таинственным священнослужителем молитвы, тогда взойдешь в Божию скинию и оттуда наполнишь священным огнем кадильницу молитвенную. Огнь нечистый – слепое, вещественное разгорячение крови – воспрещено приносить пред Всесвятого Бога.

Священный огнь молитвы, заимствуемый из Божией скинии, – святая любовь, изливаемая в истинных христиан Духом Святым (Рим. 5, 5). Силящийся совокупить молитву с огнем крови мнит, в самообольщении своем, обманутый мнением о себе, совершать служение Богу, а на самом деле прогневляет Его.

Не ищи в молитве наслаждений: они отнюдь не свойственны грешнику. Желание грешника ощутить наслаждение есть уже самообольщение. Ищи, чтоб ожило твое мертвое, окаменевшее сердце, чтоб оно раскрылось для ощущения греховности своей, своего падения, своего ничтожества, чтоб оно увидело их, созналось в них с самоотвержением. Тогда явится в тебе истинный плод молитвы – истинное покаяние. Ты восстенаешь пред Богом и будешь вопиять к Нему молитвою из бедственного состояния души, тебе внезапно открывшегося; будешь вопиять, как из темницы, как из гроба, как из ада.

Покаяние рождает молитву и в сугубом количестве рождается от дщери своей.

Наслаждение в молитве – исключительный удел святых избранников Божиих, обновленных Святым Духом. Кто, увлекаемый порывами крови, увлекаемый тщеславием и сладострастием, сочиняет сам себе наслаждения, тот находится в горестном самообольщении. К такому сочинению очень способна душа, омраченная жительством по плоти, душа, обманутая и обманываемая своею гордостию.

Ощущения, порождаемые молитвою и покаянием, состоят в облегчении совести, в мире душевном, в примирении к ближним и к обстоятельствам жизни, в милости и сострадании к человечеству, в воздержании от страстей, в хладности к миру, в покорности к Богу, в силе при борьбе с греховными помыслами и влечениями. Этими ощущениями – в которых, однако же, вкушение надежды спасения – будь доволен. Не ищи преждевременно высоких духовных состояний и молитвенных восторгов. Они совсем не таковы на самом деле, каковыми представляются нашему воображению: действие Святаго Духа, от Которого являются высокие молитвенные состояния, непостижимо для ума плотского .

Научись молиться от всего помышления твоего, от всей души твоей, от всей крепости твоей. Спросишь: что это значит? Этого нельзя иначе узнать, как опытом. Старайся постоянно заниматься внимательною молитвою: внимательная молитва доставит тебе разрешение вопроса блаженным опытом. Тягостным, скучным, сухим представляется молитвенный подвиг для ума, привыкшего заниматься одними тленными предметами. С трудом приобретается навык к молитве; когда ж приобретется этот навык, тогда он делается источником непрестанного духовного утешения. Молитва, как уже сказано выше, мать всех добродетелей – стяжи мать! С нею придут и чада ее в дом души твоей, соделают его святилищем Божиим. Пред начинанием всякого дела приноси молитву Богу; ею привлекай благословение Божие на дела твои и ею суди дела твои: помышление о молитве останавливает от дел, противных заповедям Божиим. Кто пред всяким делом и словом обращается молитвою к Богу о вразумлении, помощи и благословении, тот совершает жительство свое как бы под взорами Бога, под Его руководством. Навык к такому поведению удобен; ничего нет быстрее ума, сказал великий Варсонофий, ничего нет удобнее, как возводить при всякой встречающейся нужде ум к Богу (ответ 216). В трудных обстоятельствах жизни учащай молитвы к Богу. Вернее прибегать к молитвам, нежели к пустым соображениям слабого человеческого разума, соображениям, которые по большей части оказываются несбыточными. Вернее опереться верою и молитвою на всемогущего Бога, нежели – шаткими соображениями и предположениями – на свой немощной разум.

Не будь безрассуден в прошениях твоих, чтоб не прогневать Бога малоумием твоим: просящий у Царя царей чего-нибудь ничтожного уничижает Его. Израильтяне, оставив без внимания чудеса Божии, совершенные для них в пустыне, просили исполнения пожеланий чрева – еще брашну сущу во устех их, и гнев Божий взыде на ня (Пс. 77, 30–31) . Приноси Богу прошения, сообразные величию Его. Просил у Него Соломон премудрости – получил ее, и с нею множество других благ, потому что просил благоразумно. Просил у Него Елисей благодати Святаго Духа, сугубой пред великим учителем своим, – и прошение его было принято.

Ищущий в молитве своей тленных земных благ возбуждает против себя негодование Небесного Царя. Ангелы и архангелы– эти вельможи Его – взирают на тебя во время молитвы твоей, смотрят, чего просишь ты у Бога. Они удивляются и радуются, когда видят земного, оставившего свою землю и приносящего прошение о получении чего-нибудь небесного; они скорбят, напротив того, на оставившего без внимания небесное и просящего своей земли и тления.

Нам заповедано быть младенцами злобою, а не умом (1 Кор. 14, 20).

При молитве отвергается разум мира сего, многоглаголивый и кичливый; из этого не следует, чтобы принималось, требовалось в ней скудоумие. В ней требуется разум совершенный, разум духовный, исполненный смиренномудрия и простоты, выражающийся часто в молитве не словами, а превысшим слов молитвенным молчанием. Молитвенное молчание тогда объемлет ум, когда внезапно предстанут ему новые, духовные понятия, невыразимые словами этого мира и века, когда явится особенно живое ощущение присутствующего Бога. Пред необъятным величием Божества умолкает Его немощная тварь – человек.

Многоглаголание (Мф. 6, 7–8), осужденное Господом в молитвах языческих, заключается в многочисленных прошениях о временных благах, которыми преисполнены молитвы язычников, в том изложении витийственном, в котором они предложены , как будто риторические украшения, вещественная звучность и сила слога могут точно так же действовать на Бога, как они действуют на слух и нервы плотских людей. Осуждая это многословие, Господь отнюдь не осудил продолжительных молитв, как представилось некоторым еретичествующим: Он Сам освятил продолжительную молитву, пребывая подолгу в молитве. И бе об нощь (то есть пребыл всю ночь) в молитве Божии (Лк. 6, 12), повествует о Господе Евангелие.

Продолжительность молитв угодников Божиих – не от многоглаголания, но от обильных духовных ощущений, которые являются в них во время молитвы. Обилием и силою этих ощущений уничтожается, так сказать, время, отселе преобразуясь для святых Божиих в вечность.

Когда делатель молитвы достигнет преуспеяния в своем блаженном подвиге, тогда разнообразие мыслей в псалмах и прочих молитвословиях делается не соответствующим его устроению. Молитва мытаря и другие кратчайшие молитвы удовлетворительнее выражают невыразимое, обширное желание сердца, и часто угодники Божии в такой молитве проводили многие часы, дни и годы, не ощутив нужды в разнообразии мыслей для сильной сосредоточенной молитвы своей . Молитвы, сочиненные еретиками, весьма сходствуют с молитвами язычников: в них многоглаголание, в них земная красота слова, в них разгорячение крови, в них недостаток покаяния, в них стремление на брак Сына Божия прямо из блудилища страстей, в них самообольщение. Чужды они Духа Святаго – веет из них смертоносная зараза духа темного, духа лукавого, духа лжи и погибели.

Велико занятие молитвою! Святые апостолы для молитвы и для служения слову отказались от служения ближним в телесных их потребностях. Не угодно есть нам, сказали они, оставльшим слово Божие, служити трапезам... Мы... в молитве и служении слова пребудем (Деян. 6, 2, 4), то есть в беседе с Богом молитвою и в беседе о Боге с ближними, возвещая им Триипостасного Бога и вочеловечившегося Бога Слово.

Занятие молитвою есть высшее занятие для ума человеческого; состояние чистоты, чуждой развлечения, доставляемое уму молитвою, есть высшее его естественное состояние; восхищение его к Богу, чему начальная причина – чистая молитва, есть состояние сверхъестественное . В сверхъественное состояние восходят только святые угодники Божии, обновленные Святым Духом, совлекшиеся ветхого Адама, облекшиеся в Нового, способные откровенным лицем души славу Господню взирать, преобразующиеся в той же образ... от славы в славу действием Духа Господня (2 Кор. 3, 18). Большую часть Божественных откровений они получают во время упражнения молитвою, как в такое время, в которое душа бывает особенно приготовлена, особенно очищена, настроена к общению с Богом. Так святой апостол Петр во время молитвы увидел сходящую с неба знаменательную плащаницу (Деян. 10, 11). Так Корнилию сотнику во время молитвы явился ангел (Деян. 10, 3). Так, когда апостол Павел молился в храме Иерусалимском, явился ему Господь и повелел немедленно оставить Иерусалим. Иди, яко Аз во языки далече послю тя (Деян. 22, 17–21), сказал Он ему.

Молитва заповедана Господом, так, как и покаяние. Конец молитвы, так, как и покаяния, указан один: вход в Царство Небесное, в Царство Божие, которое – внутри нас. Покайтеся, приближися бо Царство Небесное (Мф. 4, 17). Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 21). Просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам: всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется... Отец, Иже с Небесе, даст Духа Святаго просящим у Него (Лк. 11, 9–10, 13). Бог... не имать ли сотворити отмщение избранных Своих, вопиющих к Нему день и нощь и жалующихся на насилие, причиняемое им греховною заразою и бесами? Глаголю вам, яко сотворит отмщение их вскоре (Лк. 18, 7, 8). Вход в Царство Небесное, которое святым крещением насаждено в сердце каждого христианина, есть развитие этого Царства действием Святаго Духа.

Спеши молитвою, жаждущая спасения душа, спеши вслед Спасителя, сопровождаемого Его бесчисленными учениками. Зови вслед Его молитвою, подобно жене хананейской (Мф. 15, 22–28); не огорчайся продолжительным невниманием Его; претерпи великодушно и смиренно скорби и унижения, которые Он попустит тебе на пути молитвенном. Для успеха в молитве непременно нужна помощь от искушений. По вере твоей, за смирение твое, за неотступность молитвы твоей Он утешит тебя исцелением беснующейся от действия страстей дщери твоей – исцелением твоих помышлений и ощущений, претворив их из страстных в бесстрастные, из греховных в святые, из плотских в духовные. Аминь.

Преподобный Григорий Синаит. О прелести, главы зело полезные.– Добротолюбие, ч. 1.

Слово преподобного Симеона о трех образах молитвы.

Святой Исаак Сирский. Слово 55.

Эта статья и следующие за ней две заимствованы из 5-го слова святого Исаака Сирского.

По объяснению блаженного Феофилакта Болгарского.

Иеромонах Серафим Саровский, инок особенно преуспевший в молитве, препроводил тысячу дней и тысячу ночей, стоя на камне и вопия ко Господу: Боже, милостив буди мне, грешному! (Сказание о жизни и подвигах о. Серафима. М., 1884).

Лествица. Слово 28, гл. 17.

2016, . Все права защищены.

Алексей ОСИПОВ

МОЛИТВА
Непосредственно с темой монашества связанно учение Святителя о
молитве, об умном делании, о первостепенном значении которого в
монашестве, он писал: «Без истинного умного делания монашество есть тело
без души».
Говоря, что «молитва есть высшее упражнение для ума… Молитва есть
глава, источник, мать всех добродетелей», Святитель раскрывает те условия,
при соблюдении которых только она является таковой. В противном случае,
предупреждал он, она оказывается, по меньшей мере, бесплодной, а может
привести и к впадению в глубокую прелесть: самомнение, мечтательность,
искание и переживание ложных сладостных состояний, видений, прозрений и
т.п.
Некоторые из этих условий правильной молитвы достаточно известны:
прощение ближних, отсутствие вражды к кому-либо, милосердие и др. Но
многие находятся вне поля зрения большинства верующих. Поэтому особенно
необходимо услышать голос такого Учителя о правильной молитве.
За два года до своей кончины 29/1-1865 года он писал: “В настоящее
время - существенная нужда в правильной молитве, а ее-то и не знают! Не
знают, что она должна быть орудием и выражением покаяния, (а) ищут
наслаждения и восторгов, льстят себе, и орудием, данным во спасение,
убивают свои души. Существенно нужно правильное понимание молитвы в
наше время! Она - существенный, единственный руководитель в наше время
ко спасению. Наставников нет!”. Поэтому «научись молиться Богу правильно.
Научившись молиться правильно, молись постоянно - и удобно наследуешь
спасение».
Святитель Игнатий указывает на виды молитвы. Самая простая из них -
устная, или гласная молитва, которая произносится вслух или шепотом. Но
«устное и гласное моление тогда плодоносно, когда оно сопряжено со
вниманием, что встречается очень редко: потому что вниманию научаемся
преимущественно при упражнении молитвой Иисусовой».
Помимо устной молитвы он говорит еще о трех ее видах. «От молитвы
гласной многой, - говорит священноинок (Дорофей, автор “Цветника”. -
А.О.), - истекает молитва умная, а от умной молитвы является молитва
сердечная. Произносить молитву Иисусову должно не громким голосом, но
тихо вслух себе одному». «Молитва называется умной, когда произносится
умом с глубоким вниманием при сочувствии сердца; сердечной, когда
произносится соединенными умом и сердцем, причем ум как бы нисходит в
сердце и из глубины сердца воссылает молитву; душевной, когда совершается
от всей души, с участием самого тела, когда совершается из всего существа».
Представим ещё некоторые важные положения учения Святителя о
молитве.

4. Молитва внешняя и внутренняя. «Не только в процессе дыхания,
но и во всех движениях тела должно наблюдать спокойствие, тихость и
скромность. Все это очень способствует к удержанию ума от рассеянности».
“Кто молится устами, - передает святитель Игнатий слова очень
почитаемого им русского подвижника священноинока Дорофея, - а о душе
небрежет и сердца не хранит, такой человек молится воздуху, а не Богу, и всуе
трудится, потому что Бог внимает уму и усердию, а не многоречию”.
«…одна внешняя молитва недостаточна. Бог внимает уму, а потому те
монахи, которые не соединяют внешней молитвы со внутренней, не суть
монахи (прп. Серафим Саровский)».
«Всякая молитва, - сказал великий Отец (св. Исаак Сирин. - А.О.), -
при которой не утрудится тело, а сердце не придет в сокрушение, признается
недозревшим плодом, потому что такая молитва - без души». Он же сказал:
“Молитвы памятозлобивых - посевы на камне”» (ср.: Мф. 6. 14–15).
«Количество молитвы определяется для каждого образом жизни его и
количеством сил душевных и телесных».
2. Смирение в молитве. В одном из писем святитель Игнатий говорит об
условии, при наличии которого лишь молитва принимается Богом. «Сегодня, -
пишет он, - я прочитал то изречение Великого Сисоя, которое мне всегда
особенно нравилось, всегда было мне особенно по сердцу. Некоторый инок
сказал ему: «Я нахожусь в непрестанном памятовании Бога». Преподобный
Сисой отвечал ему: «Это не велико; велико будет то, когда ты сочтешь себя
хуже всей твари». «Высокое занятие, - продолжает Святитель, -
непрестанное памятование Бога! Но это высота очень опасная, когда
лествица к ней не основана на прочном камне смирения». «Для правильности
молитвы надобно, чтобы она приносилась из сердца, наполненного нищеты
духа, из сердца сокрушенного и смиренного».
3. Внимание в молитве. «Душа молитвы - внимание. Как тело без души
мертво, так и молитва без внимания - мертва. Без внимания произносимая
молитва обращается в пустословие, и молящийся так сопричисляется к
приемлющим имя Божиевсуе» (Притч. 30: 9).
«Должно… совершать молитву со вниманием и благоговением с целью
покаяния, заботясь единственно о том, чтобы эти три качества постоянно
соприсутствовали молитве».
«Достоинство молитвы состоит единственно в качестве, а не в
количестве… Качество истинной молитвы состоит в том, когда ум во время
молитвы находится во внимании, а сердце сочувствует уму».
«Особенно способствует сохранению внимания во время молитвы весьма
неспешное произнесение слов молитвы».
«…внимательная устная молитва сама собой переходит в умную и
сердечную». «Без внимания молитва - не молитва. Она мертва! Она -
бесполезное, душевредное, оскорбительное для Бога пустословие»!
4. Искание наслаждения в молитве. «Не ищи в молитве наслаждений:
они отнюдь не свойственны грешнику. Желание грешника ощутить
наслаждение есть уже самообольщение. Ищи, чтобы ожило твое мертвое,

окаменевшее сердце, чтобы оно раскрылось для ощущения греховности своей,
своего падения, своего ничтожества, чтобы оно увидело их, созналось в них с
самоотвержением. Тогда явится в тебе истинный плод молитвы: истинное
покаяние». «Приноси Богу молитвы тихие и смиренные, а не пылкие и
пламенные… Огонь нечистый - слепое, вещественное разгорячение крови -
воспрещено приносить пред всесвятого Бога».
5. Истинное наслаждение – в правильной молитве. Как часто упрекают
христианство в том, что оно, призывая человека к видению поврежденности
человеческой природы и своей греховности, к покаянию, к плачу о грехах,
борьбе со страстями и проч., будто бы делает жизнь верующего унылой и
несчастной. Но такие упреки проистекают,
во-первых, из полного непонимания того, что причиной всех наших
скорбей, внутренних и внешних, являются именно страсти: эгоизм, зависть,
гордость, алчность, упрямство, пьянство и прочие, им же несть числа. Они
отравляют личную и семейную жизнь человека, приносят неисчислимые беды.
И без борьбы с ними, без покаяния и молитвы ничего доброго ожидать в жизни
невозможно. Это закон человеческой жизни!
Во-вторых, эти критики не знают, что в человеке, живущем по Евангелию,
по мере очищения от страстей открывается особый душевный мир, радость,
человеколюбие – всё то, что, в действительности, и характеризует истинное
счастье. О том, что даёт человеку настоящая христианская жизнь, прекрасно
сказал апостол Павел: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на
сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2. 9). История Церкви
подтверждает это бесчисленными примерами жизни своих святых.
Святитель Игнатий пишет: «Радость и веселие свойственны душе,
ощутившей оживление, ощутившей избавление из плена, в котором держали
ее грех и падшие духи, ощутившей осенение Божественной благодати,
ощутившей, что действием этой благодати она представлена лицу Божию,
возведена в непорочное и блаженное служение Богу. Радость и веселие так
сильны, что Святой Дух приглашает ощутившего их к воскликновению. Как не
воскликнуть от радости освободившемуся, ожившему, окрылившемуся,
вознесшемуся с земли на небо?». Так, например, пишет он о своей
настоятельской жизни в Троице-Сергиевой пустыне: «Здесь я увидел врагов,
дышащих непримиримою злобою и жаждою погибели моей; здесь милосердый
Господь сподобил меня познать невыразимые словом радость и мир души;
здесь сподобил Он меня вкусить духовную любовь и сладость в то время, как я
встречал врага моего, искавшего головы моей, - и соделалось лице этого врага
в глазах моих, как бы лицом светлого Ангела».
Замечательны и разнообразны слова Святителя о той радости, которую
испытывает верующий в разных состояниях своей души, когда живет
действительно по-христиански:
- в покаянии. «В слезах таинственно живет утешение, и в плаче -
радость». «Утешение, радость, наслаждение, подаяние [других] даров суть
последствия примирения» души с Богом»;

В скорбях. «Апостол заповедует при молитве благодарение… Таким
благодарением вводится в душу чудное спокойствие, вводится радость,
несмотря на то, что отовсюду окружают скорби»;
- в любви евангельской. «Георгий, затворник Задонского монастыря, муж,
достигший христианского совершенства, так говорит: «Хочу сказать
несколько слов о сущности любви. Это - самый тончайший огонь,
превосходящий всякий ум и легчайший всякого ума. Действия этого огня
быстры и чу"дны, они священны и изливаются на душу от Святого,
Вездесущего Духа. Этот огонь лишь коснется сердца, всякое помышление и
чувство беспокойные мгновенно перелагаются в тишину, в смирение, в
радость, в сладость, превосходящую все»;
- во внутреннем состоянии своей души и в отношении к ближним.
«Плоды истинной молитвы: святой мир души, соединенный с тихой,
молчаливой радостью, чуждой мечтательности, самомнения и разгоряченных
порывов и движений, любовь к ближним, не разлучающая для любви добрых от
злых, достойных от недостойных, но ходатайствующая обо всех перед
Богом»;
в – святости. Святые переживают, оказывается, радость не только
душевную, но и «несказанное наслаждение тела радостью духовною».
«Говорит преподобный авва Исаия Отшельник в поучении: Бог наш есть
огнь поядаяй (Евр. 12. 29). Огнем растопляется воск и иссушается тина
скверных нечистот: так и тайным поучением иссушаются скверные помыслы,
и истребляются из души страсти, просвещается ум, уясняется и утончается
мысль, изливается радость в сердце».
«Божии святые чудодействовали, воскрешали мертвых, предвозвещали
будущее, упоены были духовною сладостью, и вместе, смирялись, трепетали,
видя с недоумением, удивлением, страхом, что Бог благоволил ущедрить
персть, - персти, брению вверил Святого Духа Своего. О ужас! Нападает от
зрения этих таинств молчание на ум зрящий; объемлет сердце несказанная
радость».
О чем и как должно молиться?
Указания святителя Игнатия по этому вопросу чрезвычайно полезны и
необходимы в практической жизни любого христианина.
Прошения земных благ. Если мы верим, что Господь есть любовь и готов
дать нам всё необходимое для нашей жизни, то молитва наша должна быть
молитвой веры: «Господи, Ты знаешь, о чём я страдаю, чего я хочу, и я верю,
что всё, что Ты даёшь каждому человеку, является самым полезным для него,
для его спасения. Поэтому прошу Тебя, да будет Твоя благая воля, а не моя».
Так молился Сам Господь Иисус Христос в Гефсиманском саду перед Своими
страшными страданиями, дав образ правильной молитвы всем тем, кто
действительно Ему верит.
Потому преподобный Варсонофий Великий писал: «Нехорошо с усилием
молиться о том, чтобы получить исцеление, не зная, что́
тебе полезно». А
святой Исаак Сирин предупреждал настойчиво просящих о чём-либо земном:

«Если кто попросит у царя немного грязи, то не только обесчестит себя
ничтожностью просьбы и покажет себя глупцом, но и царю нанесёт
оскорбление своею просьбой. Так поступает и тот, кто в молитвах просит чего-
нибудь земного».
И святитель Игнатий писал: «Не будь безрассуден в прошениях твоих,
чтобы не прогневить Бога малоумием своим: просящий у Царя царей чего-
нибудь ничтожного уничижает Его».
«Ищущий в молитве своей тленных земных благ возбуждает против себя
негодование Небесного Царя».
Но, как правило, происходит противоположное. Молимся не о причине
всех наших бед – о засыхающих в страстях духовных корнях древа нашей
души, и не поливаем их слезами покаяния, не удобряем их делами милосердия
и исполнения заповедей Христовых, а просим сразу плодов, к тому же земных.
Постоянно повторяем грех прародителей, пытаясь без труда над самими собой
сорвать плод и стать как боги (Быт. 3, 5).
Святитель объясняет и известные слова Христа: А молясь, не говорите лишнего, как
язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны (Мф. 6: 7).
«Многоглаголание, осужденное Господом в молитвах языческих, заключается в
многочисленных прошениях о временных благах».
«Молитву соедини с благоразумным постом» и милосердием.
«Хочешь ли усвоиться Богу молитвой? Усвой сердцу милость…
Принуждай сердце к милости и благости…доколе не ощутишь в себе
человеколюбия, подобного тому, которое солнцем Своим сияет равно на злыя и
благия и дождит на праведныя и неправедныя» (Мф. 5. 45).
Во время богослужения. «Даже при Богослужении полезно повторять
краткую молитву в душевной клети: она не только не препятствует
вниманию читаемым и поемым в храме Божием молитвословиям, но и
способствует особенно тщательному вниманию им, удерживая ум от
рассеянности».
«В церкви никаких особенных молитв не читайте, а внимайте
Богослужению. Хорошо приучиться к молитве мытаря, которая одобрена
Господом и которую мытарь, как видно из Евангелия, произносил, находясь в
церкви».
«В церкви иногда внимайте Богослужению, а иногда умом произносите
молитву, не преставая внимать и Богослужению. Можно вместе и молиться
умом и внимать церковному молитвословию. Первое споспешествует второму,
а второе первому».
«Во время церковных служб полезно упражняться молитвой Иисусовой».
О еретиках. «О еретиках воспрещено молиться, как бы о членах,
принадлежащих к Церкви, почему и вынимать о них частицы, как изображения
участия в Церкви - не должно, молиться же об обращении их - можно».

Источнк:

• Войдите или зарегистрируйтесь , чтобы отправлять комментарии
• 727 просмотров
• Версия для печати