День добрый.

Моё поколение выросло на воспоминаниях о ВОв, на книгах о пионерах и комсомольцах героях, фильмах о подвиге людей и множестве встреч с участниками войны, которые в те далёкие 80- е были ещё в самом расцвете сил. Естественно я очень любила(и люблю) фильмы о войне (мой любимый стал "4 танкиста и собака"), я знала поимённо всех пионеров героев и очень любила читать книги о войне. Это были не только книги о битвах, но и о жизни в оккупации, холокосте, фашистской неволе, юных партизанах. Я благодарна редакциям, которые сейчас переиздают книги из моего детства, в том числе и о войне.

Одна из книг, которая оставила в моей жизни неизгладимый след, стала книга "Никогда не забудем" (рассказы белорусских детей о войне). Я до сих пор помню ее- потертая переплетенная обложка, потрепанные зачитанные странички-сколько детей её прочитало! Им же было интересно, раз она пользовалась таким спросом. Её переиздали в Беларуси в наше время и это хорошо, потому как люди должны помнить и знать правду. А не такие, как эта , из- за которой люди будут думать о той войне совсем по другому.

"Никогда не забудем" - это не авторская книга. Точнее, авторов у неё великое множество. В конце 40 - х годов в журнале "Пионер Белоруссии" была статья с просьбой прислать в редакцию свои воспоминания о войне. На этот призыв откликнулись более 400 человек - детей из Белоруссии, переживших годы оккупации или жизнь в концлагере. Из этих писем и был составлен сборник. Каждая глава книги - это личная история, воспоминания, как правило, трагическое. В них боль и слезы, страдание детей, порой ещё очень маленьких (годы рождения подписаны под каждой главой, как имя и место рождения). Кто-то из них единственный уцелевший из сгоревшей деревни, кто-то - узник концлагеря, кто-то - юный партизан. Большинство из них сироты, потерявшие всех родных, с болью вспоминающие потерю мамы, сестренок и братишек. В книге, в своих сочинениях(а главы больше похожи на детские сочинения, поэтому красивых литературных изысков в них вы не найдёте) они пишут "Мамочка, милая, родная", скорбят о смерти родных, не скрывают ненависти к фашистам. Читать сложно, на глаза наворачиваются 😭 слезы. Но прочесть эту книгу ребенку(школьнику) или чисто для себя, наверное, необходимо. Мы должны помнить, потому что это история, наша история, пусть горькая и страшная.

Книга есть в свободном доступе на интернет ресурсах без сокращения.

Это была мама. Она держала в одной руке малюсенький кусочек черного хлеба, в другой – солдатский котелок с чем-то теплым: от него шел пар.

– Тихо, Манечка, не надо плакать. Есть вам принесла, – сказала мама.

Услыхав слово «есть» и увидев хлеб, я захлопала в ладоши и засмеялась. Своим смехом разбудила меньших братьев и сестер. Мама присела возле нас, долго глядела на маленький ломтик хлеба, а потом разломала его на четыре части. Антосю и себе не выделила. Я до самой смерти не забуду того кусочка хлеба

Фрэнсин Паскаль

Я тебя никогда не забуду

– Трисия, ты не можешь нас покинуть, – прошептала Элизабет Уэйкфилд.

В ее больших зеленовато-голубых глазах стояли слезы. Сердце сжималось, когда она опускала взгляд на хрупкую фигуру на больничной койке.

Никто не ожидал, что все произойдет так быстро и внезапно. Хотя доктора и говорили, что у Трисии нет никакой надежды победить лейкемию, девушка держалась очень мужественно и была исполнена жажды жизни. Элизабет никогда до конца не могла поверить в то, что подруга брата на грани смерти. Однако, войдя в палату несколько минут назад и увидев Стивена, неуклюже примостившегося на стуле возле кровати Трисии, Элизабет поняла, что это конец.

Трисия лежала закрыв глаза. Ее лицо было невероятно бледным. И только рыжеватые волосы выделялись на фоне белоснежных больничных простыней.

– Трисия! – Элизабет наклонилась и осторожно, чтобы не повредить капельницы, взяла ее худую руку.

У Трисии дрогнули веки, она открыла глаза и посмотрела влево от Элизабет.

– Мистер и миссис Уэйкфилд… и Джессика… – Медленно, с большим трудом Трисия повернула лицо к стоявшей у дверей сестре Элизабет, как две капли воды похожей на нее. Трисия слабо улыбнулась.

Джессика напряженно всматривалась в пол, обводя ногой квадраты линолеума. Она всегда с неодобрением отзывалась о семье Трисии. Отец-алкоголик и распущенная, необузданная сестра Бетси. Джессика всеми правдами и неправдами пыталась встать между Трисией и Стивеном. И вот очаровательная, добрая Трисия на пороге смерти. По щеке Джессики прокатилась слеза.

– Эй, не надо плакать, – слабо прошептала Трисия.

– Поверьте, эти последние месяцы были самыми счастливыми в моей жизни.

Трисия заметила, как смотрел на нее Стивен, и от этого его взгляда была готова расплакаться. Его лицо искажено страданием, под глазами круги – следы бессонных ночей. Она быстро отвернулась к Элизабет, Джессике и их родителям.

– Самые счастливые в моей жизни, – повторила Трисия, – благодаря вам. Я чувствовала себя как в родной семье.

При слове «семья» едва заметное выражение боли промелькнуло на ее лице, но Элизабет успела его заметить. Она сначала решила, что Трисии просто тяжело говорить, но, поразмыслив, поняла, что Трисия вспомнила о своей собственной семье. Даже в последние часы жизни она не могла рассчитывать на то, что отец и сестра будут рядом с ней, и это причиняло гораздо большие страдания, чем физическая боль.

Трисия слабо вздохнула. Несколько фраз, которые она произнесла, совсем лишили ее сил, а мысли о семье не облегчали мук. Элизабет видела, что Трисия прилагает все силы, чтобы не закрыть глаза.

Теперь стало понятно, почему мама позвонила Каре Уокер, у которой они отмечали победу своей баскетбольной команды, и срочно вызвала их с Джессикой в больницу. Было видно, что Трисия долго не протянет.

Элис Уэйкфилд подошла ближе к больничной койке.

– Мы все любим тебя, Трисия, – сказала она.

Нед Уэйкфилд встал рядом с женой у изголовья кровати.

– Мы всегда считали, что Стивен сделал прекрасный выбор. – Он изо всех сил пытался говорить немного веселее.

Трисия собрала последние силы, чтобы ответить так же непринужденно:

– Он же берет пример с вас, мистер Уэйкфилд.

Джессика с растущим изумлением наблюдала за происходящим. Откуда у Трисии столько оптимизма? Для Джессики день мог быть легко испорчен даже таким пустяком, как спустившаяся петля на чулке. Трисия же продолжала улыбаться, глядя в лицо смерти, и проявляла мужество, как Люк Скайуолкер. Джессика вспомнила, как давным-давно Элизабет заклинала ее не судить о Трисии по ее семье. Что бы ни рассказывали об ее отце и сестре, Трисия оставалась полна благородства. Что ж, может, Элизабет и права, с легким чувством зависти подумала Джессика.

Трисия снова взглянула на Стивена.

– Кажется, я тоже научилась делать выбор, – тихо произнесла она. – Я с первого взгляда поняла, что он самый лучший…

Элис и Нед Уэйкфилд переглянулись и сделали знак дочерям: пришло время попрощаться с Трисией и оставить ее наедине со Стивеном.

Элизабет нежно пожала руку Трисии.

– Пока, Триш, – прошептала она, сдерживая слезы, но как только отошла от кровати, они полились рекой по се красивому лицу.

Вперед выступила Джессика:

– Трисия… мне… мне правда жаль… Я имею в виду, что… – Впервые в жизни Джессика не находила слов.

– Джессика, не надо просить прощения, – великодушно сказала Трисия.

Мысленно Джессика взяла назад все мерзкие слова, которые когда-либо сказала о подруге своего брата.

– Ну, будь здорова, – неуклюже простилась она.

«А что бы вы сказали человеку, которого вы наверняка никогда больше не увидите?»

Нед Уэйкфилд проглотил комок в горле, прокашлялся и поцеловал Трисию на прощание. Жена последовала его примеру. Выходя из больничной палаты, она обняла сына. Элизабет и Джессика вышли вслед за родителями.

– Помнишь, Стивен, – спросила Трисия, как только они остались наедине, – помнишь, как мы встретились с тобой в первый раз?

Стивен пододвинулся к краю кровати.

– Я никогда этого не забуду, – сказал он и спрятал лицо в ладонях. – Стоит мне закрыть глаза, и я вижу, как ты бегаешь по берегу океана, поднимая фонтаны брызг, и ловишь ртом дождевые капли. А когда все побежали прятаться от дождя, я подошел к тебе…

– Они пропустили лучшее, что было в тот день, – радостно вспоминала Трисия, но голос ее был едва слышен.

– Ты была тогда такая прекрасная. – Стивен наклонился и поцеловал ее в лоб. – Как и сейчас. – Вдруг он нахмурился и приглушенно зарыдал: – Трисия, не уходи… Пожалуйста, останься со мной.

Трисия коснулась его пальцами, потом, собрав последние силы, подняла руку и положила ему на колено. Его рыдания смолкли.

– Пора, Стив, – прошептала она грустно. – Я больше не могу выносить эту боль. Я хочу, чтобы это наконец прекратилось. Ты должен мне позволить, Стив. Пожалуйста, ради меня.

Стивен поднял лицо и вытер ладонью слезы:

– Для тебя, Триш, я сделаю все, что угодно.

– Все-все?

– Все что хочешь, – попытался улыбнуться Стивен.

– Тогда я прошу тебя.

– Говори.

– Моя сестра…

– Что я должен для нее сделать? – спросил Стивен и подумал: «Она даже не смогла взять себя в руки и прийти сегодня к Трисии».

– Позаботься о ней.

– О Бетси? – удивленно переспросил Стивен.

– Стив, ей, кроме тебя, некому помочь. Отец… знаешь, когда мама умерла, все было так же, как сейчас… – Трисия с трудом обвела рукой больничную палату. – Он потерял голову, запил до беспамятства, исчез и не возвращался несколько месяцев. Думаю, и теперь будет та же история. – Она замолчала, собираясь с силами, потом тяжело вздохнула и продолжила: – А когда он исчез, начались неприятности с Бетси. Она ведь раньше была совсем другой. – Слезы навернулись на глаза девушки. – В детстве мы были так близки, как только могут быть близки сестры. Как Лиз и Джес… – Голос Трисии задрожал.

Сочинение «Никогда не забуду».

Я никогда не забуду , как впервые попал на празднование Дня Победы. Раньше я никогда не вкладывал особенного смысла в этот праздник. Мне он казался обыденным, как Международный женский день или День конституции. Обычный майский день отличался лишь тем, что из громкоговорителей на улице играли песни военных лет, часто встречались ветераны. Но все изменилось, когда родители взяли меня с собой, чтобы я мог увидеть, как вся страна отмечает этот грандиозный праздник.

Это был обычный выходной, предоставляющийся всем жителям страны. Но родители разбудили меня рано утром, сказав, что пришло время мне посетить Парад Победы. Вставать мне совершенно не хотелось, сквозь сон я пытался придумать нелепые отговорки, но мама и папа были непреклонны. Поднявшись с постели, я нехотя провел гигиенически процедуры, позавтракал, и мы отправились в путь. Мы долго ехали на машине, пока не прибыли на Красную площадь. Здесь уже собралось много людей, звучала громкая музыка, я вцепился в мамину руку, чтобы не потеряться в толпе.

Пока мы шли, я видел пожилых людей, одетых в синие или зеленые костюмы. На их груди красовались и переливались на солнце медали и ордена. Папа объяснил, что эти люди сражались во время Великой отечественной войны за будущее нашей страны. В ближайшем цветочном киоске мы купили несколько красных гвоздик, прошли пару шагов и остановились. Начался парад, военный марш звучал очень громко, а по площади стали двигаться единицы боевой техники. Меня поразила их красота и могущество , с такой защитой Родины я почувствовал себя в безопасности. В небо взмывали истребители, оставляя за собой полосы цвета флага России. По окончании зрелища , мы с родителями прошли к мемориалу и возложили цветы. Ветераны не сдерживали слез, в тот момент я будто почувствовал их боль и ощутил ужас военных лет.

Я никогда не забуду величественный марш в честь празднования Победы, он до сих пор часто звучит в моей голове. Именно тогда я понял всю важность и значимость этого праздника, впервые испытал непередаваемое чувство гордости за свою страну и народ, заплативший великую цену за светлое будущее и мир. Я помню это, и я горжусь !

Фрэнсин Паскаль

Я тебя никогда не забуду

– Трисия, ты не можешь нас покинуть, – прошептала Элизабет Уэйкфилд.

В ее больших зеленовато-голубых глазах стояли слезы. Сердце сжималось, когда она опускала взгляд на хрупкую фигуру на больничной койке.

Никто не ожидал, что все произойдет так быстро и внезапно. Хотя доктора и говорили, что у Трисии нет никакой надежды победить лейкемию, девушка держалась очень мужественно и была исполнена жажды жизни. Элизабет никогда до конца не могла поверить в то, что подруга брата на грани смерти. Однако, войдя в палату несколько минут назад и увидев Стивена, неуклюже примостившегося на стуле возле кровати Трисии, Элизабет поняла, что это конец.

Трисия лежала закрыв глаза. Ее лицо было невероятно бледным. И только рыжеватые волосы выделялись на фоне белоснежных больничных простыней.

– Трисия! – Элизабет наклонилась и осторожно, чтобы не повредить капельницы, взяла ее худую руку.

У Трисии дрогнули веки, она открыла глаза и посмотрела влево от Элизабет.

– Мистер и миссис Уэйкфилд… и Джессика… – Медленно, с большим трудом Трисия повернула лицо к стоявшей у дверей сестре Элизабет, как две капли воды похожей на нее. Трисия слабо улыбнулась.

Джессика напряженно всматривалась в пол, обводя ногой квадраты линолеума. Она всегда с неодобрением отзывалась о семье Трисии. Отец-алкоголик и распущенная, необузданная сестра Бетси. Джессика всеми правдами и неправдами пыталась встать между Трисией и Стивеном. И вот очаровательная, добрая Трисия на пороге смерти. По щеке Джессики прокатилась слеза.

– Эй, не надо плакать, – слабо прошептала Трисия.

– Поверьте, эти последние месяцы были самыми счастливыми в моей жизни.

Трисия заметила, как смотрел на нее Стивен, и от этого его взгляда была готова расплакаться. Его лицо искажено страданием, под глазами круги – следы бессонных ночей. Она быстро отвернулась к Элизабет, Джессике и их родителям.

– Самые счастливые в моей жизни, – повторила Трисия, – благодаря вам. Я чувствовала себя как в родной семье.

При слове «семья» едва заметное выражение боли промелькнуло на ее лице, но Элизабет успела его заметить. Она сначала решила, что Трисии просто тяжело говорить, но, поразмыслив, поняла, что Трисия вспомнила о своей собственной семье. Даже в последние часы жизни она не могла рассчитывать на то, что отец и сестра будут рядом с ней, и это причиняло гораздо большие страдания, чем физическая боль.

Трисия слабо вздохнула. Несколько фраз, которые она произнесла, совсем лишили ее сил, а мысли о семье не облегчали мук. Элизабет видела, что Трисия прилагает все силы, чтобы не закрыть глаза.

Теперь стало понятно, почему мама позвонила Каре Уокер, у которой они отмечали победу своей баскетбольной команды, и срочно вызвала их с Джессикой в больницу. Было видно, что Трисия долго не протянет.

Элис Уэйкфилд подошла ближе к больничной койке.

– Мы все любим тебя, Трисия, – сказала она.

Нед Уэйкфилд встал рядом с женой у изголовья кровати.

– Мы всегда считали, что Стивен сделал прекрасный выбор. – Он изо всех сил пытался говорить немного веселее.

Трисия собрала последние силы, чтобы ответить так же непринужденно:

– Он же берет пример с вас, мистер Уэйкфилд.

Джессика с растущим изумлением наблюдала за происходящим. Откуда у Трисии столько оптимизма? Для Джессики день мог быть легко испорчен даже таким пустяком, как спустившаяся петля на чулке. Трисия же продолжала улыбаться, глядя в лицо смерти, и проявляла мужество, как Люк Скайуолкер. Джессика вспомнила, как давным-давно Элизабет заклинала ее не судить о Трисии по ее семье. Что бы ни рассказывали об ее отце и сестре, Трисия оставалась полна благородства. Что ж, может, Элизабет и права, с легким чувством зависти подумала Джессика.

Трисия снова взглянула на Стивена.

– Кажется, я тоже научилась делать выбор, – тихо произнесла она. – Я с первого взгляда поняла, что он самый лучший…

Элис и Нед Уэйкфилд переглянулись и сделали знак дочерям: пришло время попрощаться с Трисией и оставить ее наедине со Стивеном.

Элизабет нежно пожала руку Трисии.

– Пока, Триш, – прошептала она, сдерживая слезы, но как только отошла от кровати, они полились рекой по се красивому лицу.

Вперед выступила Джессика:

– Трисия… мне… мне правда жаль… Я имею в виду, что… – Впервые в жизни Джессика не находила слов.

– Джессика, не надо просить прощения, – великодушно сказала Трисия.

Мысленно Джессика взяла назад все мерзкие слова, которые когда-либо сказала о подруге своего брата.

– Ну, будь здорова, – неуклюже простилась она.

«А что бы вы сказали человеку, которого вы наверняка никогда больше не увидите?»

Нед Уэйкфилд проглотил комок в горле, прокашлялся и поцеловал Трисию на прощание. Жена последовала его примеру. Выходя из больничной палаты, она обняла сына. Элизабет и Джессика вышли вслед за родителями.

– Помнишь, Стивен, – спросила Трисия, как только они остались наедине, – помнишь, как мы встретились с тобой в первый раз?

Стивен пододвинулся к краю кровати.

– Я никогда этого не забуду, – сказал он и спрятал лицо в ладонях. – Стоит мне закрыть глаза, и я вижу, как ты бегаешь по берегу океана, поднимая фонтаны брызг, и ловишь ртом дождевые капли. А когда все побежали прятаться от дождя, я подошел к тебе…

– Они пропустили лучшее, что было в тот день, – радостно вспоминала Трисия, но голос ее был едва слышен.

– Ты была тогда такая прекрасная. – Стивен наклонился и поцеловал ее в лоб. – Как и сейчас. – Вдруг он нахмурился и приглушенно зарыдал: – Трисия, не уходи… Пожалуйста, останься со мной.

Трисия коснулась его пальцами, потом, собрав последние силы, подняла руку и положила ему на колено. Его рыдания смолкли.

– Пора, Стив, – прошептала она грустно. – Я больше не могу выносить эту боль. Я хочу, чтобы это наконец прекратилось. Ты должен мне позволить, Стив. Пожалуйста, ради меня.

Стивен поднял лицо и вытер ладонью слезы:

– Для тебя, Триш, я сделаю все, что угодно.

– Все-все?

– Все что хочешь, – попытался улыбнуться Стивен.

– Тогда я прошу тебя.

– Говори.

– Моя сестра…

– Что я должен для нее сделать? – спросил Стивен и подумал: «Она даже не смогла взять себя в руки и прийти сегодня к Трисии».

– Позаботься о ней.

– О Бетси? – удивленно переспросил Стивен.

– Стив, ей, кроме тебя, некому помочь. Отец… знаешь, когда мама умерла, все было так же, как сейчас… – Трисия с трудом обвела рукой больничную палату. – Он потерял голову, запил до беспамятства, исчез и не возвращался несколько месяцев. Думаю, и теперь будет та же история. – Она замолчала, собираясь с силами, потом тяжело вздохнула и продолжила: – А когда он исчез, начались неприятности с Бетси. Она ведь раньше была совсем другой. – Слезы навернулись на глаза девушки. – В детстве мы были так близки, как только могут быть близки сестры. Как Лиз и Джес… – Голос Трисии задрожал.

Я никогда не забуду её запах. Запах ванили. Я не забуду её талант к стихам. Она умела сочинять красивые стихи. Я никогда не забуду её улыбку. Её улыбка теплее, чем солнце. Я не забуду её глаза словно бирюза. Её ярко-голубые глаза. Она навсегда в моём сердце. Раньше мы думали, что будет счастливы, но ты ушла. Отправилась в другой мир. Иногда я просыпаюсь от твоего родного мне голоса, но потом кажется, что я схожу с ума без тебя. Я помню день, когда ты сидела в парке и плакала. Я подошёл к тебе, и рассказала мне страшную новость. Ты сказала, что у тебя рак груди. Ты плакала и говорила, что не хочешь умирать. Надеюсь ты помнишь, что я тебе сказал? Я сказал, что ты не умрёшь. Мы будем счастливы. Ты обещала, что больше не будешь плакать и грустить. В итоге ты каждый день сидела в ванной и спрашивала Бога за, что тебе достался это рак. Утром ты выглядишь счастлива. Ты признавалась мне в любви, читала стихи. Помнишь?
Прошёл месяц и мои мысли как в тумане. Я не знал, что делать. Я просто страдал внутри и снаружи.

***
Яркие лучи солнца падали на нашу постель. Небо было нежно-голубое. Я всегда любил нежно-голубой цвет, потому что это цвет твоих глаз. Ты поднялась с кровати и посмотрела на меня.
- Хазза,- простонала Т/И.
- Ещё пять минут, зайка,- сказал Гарри, закрывая своё лицо руками от лучей солнца.
Девушка посмотрела ещё раз на парня и пошла готовить омлет.
- Ты знаешь как меня разбудить,- сказал парень.
Девушка мило хихикнула и отдала тарелку парню.
- Вкусно,- сказал парень.
Девушка мило улыбнулась парню и села за стол.
- Я поеду сегодня в книжный магазин.
- А когда вернешься?
- Я хотела ещё к Элли заехать, поэтому где-то через часок.
Через несколько минут девушка была уже готова.

***
Уже вечер, а тебя нет. Ты не отвечаешь на мои сообщения, звонки. Я звонил Элли, но она сказала, что ты к ней не приезжала. Опять звоню тебе, но ты не берешь трубку. А в голову лезли ужасные картины.
Я ходил по комнате и каждую минуту звонил тебе. Я положил свой телефон на стол и старался успокоится. Через несколько минуту мне позвонили из больницы. Слова врачей сделали мне ещё хуже.
Ты умерла. Умерла от рака. В этот момент я чувствовал только боль.
Я приехали в больницу и врачи передали мне записку, которую ты сжимала перед своей смертью в руках. Ты написала" Я люблю тебя, Гарри."
Я никогда не забуду этот ужасный день, но запомню нашу любовь навсегда.

Примечания:

Итак, как вы уже могли понять, я решила продолжить тему: " Я никогда не..."

Надеюсь вам понравилась моя идея. И как всегда пишите свои комментарии и обязательно голосуйте!