Уильям Теккерей, английский писатель-сатирик

Книга - огромная сила.

Владимир Ильич Ленин, советский революционер

Без книг мы теперь не можем ни жить, ни бороться, ни страдать, ни радоваться и побеждать, ни уверенно идти к тому разумному и прекрасному будущему, в какое мы непоколебимо верим.

Еще многие тысячи лет тому назад книга в руках лучших представителей человечества сделалась одним из главных орудий их борьбы за истину и справедливость, и именно это орудие придало этим людям страшную силу.

Николай Рубакин, русский книговед, библиограф.

Книга - орудие труда. Но не только. Она приобщает людей к жизни и борьбе других людей, дает возможность понимать их переживания, их мысли, их стремления; она дает возможность сравнивать, разбираться в окружающем и преобразовать его.

Станислав Струмилин, академик АН СССР

Нет лучшего средства для освежения ума, как чтение древних классиков; стоит взять какого-нибудь из них в руки, хотя на полчаса,- сейчас же чувствуешь себя освеженным, облегченным и очищенным, поднятым и укрепленным, - как будто бы освежился купаньем в чистом источнике.

Артур Шопенгауэр, немецкий философ

Тот, кто не был знаком с творениями древних, прожил, не ведая красоты.

Георг Гегель, немецкий философ

Никакие провалы истории и глухие пространства времен не в состоянии уничтожить человеческую мысль, закрепленную в сотнях, тысячах и миллионах рукописей и книг.

Константин Паустовский, русский советский писатель

Книга - это волшебница. Книга преобразила мир. В ней память человеческого рода, она - рупор человеческой мысли. Мир без книги - мир дикарей.

Николай Морозов, создатель современной научной хронологии

Книги - это духовное завещание одного поколения другому, совет умирающего старика юноше, начинающему жить, приказ, передаваемый часовым, отправляющимся на отдых, часовому, заступающему на его место

Без книг пуста человеческая жизнь. Книга не только наш друг, но и наш постоянный, вечный спутник.

Демьян Бедный, русский советский писатель, поэт, публицист

Книга - могучее орудие общения, труда, борьбы. Она вооружает человека опытом жизни и борьбы человечества, раздвигает его горизонт, дает ему знания, при помощи которых он может заставить служить себе силы природы.

Надежда Крупская, российская революционерка, советский партийный, общественный и культурный деятель.

Чтение хороших книг - это разговор с самыми лучшими людьми прошедших времен, и притом такой разговор, когда они сообщают нам только лучшие свои мысли.

Рене Декарт, французский философ, математик, физик и физиолог

Чтение - это один из истоков мышления и умственного развития.

Василий Сухомлинский, выдающийся советский педагог-новатор.

Чтение для ума - то же, что физическое упражнение для тела.

Джозеф Аддисон, английский поэт и сатирик

Хорошая книга - точно беседа с умным человеком. Читатель получает от нее знания и обобщение действительности, способность понимать жизнь.

Алексей Толстой, русский советский писатель и общественный деятель

Не забывай, что самое колоссальное орудие многостороннего образования - чтение.

Александр Герцен, русский публицист, писатель, философ

Без чтения нет настоящего образования, нет и не может быть ни вкуса, ни слова, ни многосторонней шири понимания; Гёте и Шекспир равняются целому университету. Чтением человек переживает века.

Александр Герцен, русский публицист, писатель, философ

У нас Вы найдёте аудиокниги русских, советских, российских и зарубежных писателей различной тематики! Мы собрали для Вас шедевры литературы из и . Также на сайте расположены аудиокниги со стихами и поэтов, найдут для себя интересные аудиокниги любители и детективов и боевиков, аудиокниг. Женщинам мы можем предложить , а для , мы будем периодически предлагать сказки и аудиокниги из школьной программы. Детям будут также интересны аудиокниги про . Любителям у нас тоже есть что предложить: аудиокниги серии "Сталкер", "Метро 2033"..., и многое другое от . Кто желает пощекотать себе нервы: заходите в раздел

Игорь Носов "Рассказы"

Послушайте смешные, добрые и поучительные истории о современных мальчишках и девчонках, а также об их друзьях, родителях, учителях и домашних животных.

1. Женькин клад
2. Артист
3. Аполлон, Геркулес и я
4. Бананы
5. Борька-автопилот
6. Хрухрумчик
7. Видно, переучился
8. Контрабандисты

Аудиокнига

Николай Носов "Витя Малеев в школе и дома"

Не будет преувеличением сказать, что Витя Малеев стал любимым героем для нескольких поколений мальчишек и девчонок. Приключения четвероклассников — Вити Малеев а и его лучшего друга Кости Шишкина, их проказы и ошибки, горести и обиды, радости и победы — описаны Николаем Носовым настолько интересно и естественно, что любой читатель узнает в них себя. Однажды писателю пришло письмо от молодого человека, имя и фамилия которого полностью совпадали с героем носовского рассказа: «Я Витя Малеев . Как вы узнали истории из моей жизни?..».

Аудиокнига

Николай Носов "Фантазёры"

Смешные, трогательные и одновременно поучительные рассказы Николая Носова – любимые книги для нескольких поколений юных читателей.

Ведь его герои – фантазеры и выдумщики, озорники и непоседы, которые вечно попадают в неожиданные забавные ситуации, – так похожи на современных мальчишек и девчонок!

1. Находчивость
2. Замазка
3. Фантазёры
4. Живая шляпа
5. На горке

Аудиокнига

Николай Носов "Бобик в гостях у Барбоса и другие истории"

Уже несколько поколений юных читателей в нашей стране выросло на книгах замечательного писателя Николая Носова .

Предлагаем вашему вниманию весёлые и поучительные рассказы для самых маленьких слушателей.

Музыка — Евы Доминяк.
Звукорежиссер — Олеся Кузьмина.

1. Бобик в гостях у Барбоса
2. Три охотника
3. Фантазеры
4. Находчивость

Аудиокнига

Николай Носов "Приключения Толи Клюквина"

Веселые и поучительные рассказы и повести Николая Носова воспитали не одно поколение юных читателей.

Его герои – наивные и здравомыслящие, одержимые жаждой деятельности озорные и любознательные непоседы, которые постоянно попадают в смешные и необычные ситуации, – так похожи на современных мальчишек и девчонок!

1. Дневник Коли Синицына
2. Приключения Толи Клюквина
3. Про Гену
4. Клякса
5. Федина задача
6. Когда мы смеемся
7. Под одной крышей

Аудиокнига

Николай Носов "Незнайка в Солнечном городе"

Во второй части трилогии Незнайка становится обладателем волшебной палочки и отправляется вместе с Кнопочкой и Пачкулей Пестреньким в путешествие. Друзья оказываются в Солнечном городе, где полным-полно всяких сказочных изобретений: вращающиеся дома, автолошадки, спиралеходы, реактивные роликовые труболеты и другие чудо-машины и механизмы.

Аудиокнига

Николай Носов "Рассказы"

В сборник включены известные детские рассказы Николая Носова.

Фантазеры

1. Замазка
2. Фантазеры
3. Находчивость
4. Тук-тук-тук
5. Клякса
6. Федина задача

Живая шляпа

1. Карасик

Аудиокнига

Николай Носов, Игорь Носов "Все приключения Незнайки"

В одном сказочном городке живут беззаботные и веселые коротышки. А коротышками их зовут, потому что они очень маленькие, ростом с небольшой огурец. Самый известный среди них — малыш Незнайк а . За что бы ни взялся этот проказник, картину ли нарисовать или на газированном автомобиле покататься, обязательно попадает в смешные и забавные истории, поднимая шум на весь Солнечный город.

1. Приключения Незнайки и его друзей
2. Незнайка в Солнечном городе
3. Незнайка на Луне
4. Путешествие Незнайки в Каменный город
5. Остров Незнайки
6. Большой сюрприз Незнайки

Аудиокнига

Продолжение романа «Голодные игры», ставшего международным бестселлером. Китнисс и Пит выжили в страшных Голодных играх, заставили признать победителями их обоих. Но многие из тех, кому не нравится победа, считают парня и девушку опасными. У этих людей хватает силы и власти, чтобы с легкостью убить и Пита, и Китнисс. Но никому не под силу их разъединить. Теперь все подстроено так, что Пит и Китнисс вынуждены вернуться на очередной тур Голодных игр. Они снова окажутся лицом к лицу со смертью — ради своей любви, своего будущего, своей надежды на счастье.

Аудиокнига

Сьюзен Коллинз "И вспыхнет пламя"

Второй роман трилогии “Голодные игры”, ставшей международным бестселлером. Китнисс и Пит выжили в страшных Голодных играх, и Капитолий был вынужден признать победителями их обоих.Но сильные мира сего не любят, когда нарушают их правила. Искра непокорности, которую зажгла Китнисс Эвердин в жителях Панема, вот-вот грозится перерастив пламя, способное уничтожить и Капитолий, и самого президента Сноу. Просто убрать ее – значит, превратить в мученицу, в символ, в идею… а этого допустить нельзя. И потому героев ожидает новое испытание – новая Арена. Они снова окажутся лицом к лицу со смертью, с предательством, с общим врагом. Лицом к лицу друг с другом…

Книги серии «Голодные игры»:

1. Голодные игры
2. И вспыхнет пламя
3. Сойка-пересмешница

Аудиокнига

Элеонора Яковлевна Гальперина (Нора Галь) – советская переводчица с английского и французского, литературный критик и теоретик перевода, редактор. Родилась 27 апреля 1912 года в Одессе. На рубеже 1950-х и 1960-х годов стала известна благодаря переводам «Маленького принца» Сент-Экзюпери, «Постороннего» Камю, и ряда рассказов из произведений мировой фантастики. В 1972 году вышла в свет книга Норы Галь «Слово живое и мёртвое». Ее основу составили примеры неудачных и ошибочных языковых и стилистических решений переводчиков, авторов и редакторов, сопровождаемые кратким анализом и предложениями более удачной замены. Много внимания в книге уделено повседневной речи, да и адресована она далеко не только специалистам. Нора Галь умерла 23 июля 1991 года после тяжёлой болезни. Её память увековечена в космосе: в июле 1995 года малой планете из пояса астероидов присвоено имя Норагаль.

Аудиокнига

Трой Побратим погасил Темное пламя в Проклятом лесу, теперь там снова растут священные деревья эльфов. Он очистил от скверны Крадрекрам, древнюю твердыню гномов. И выполнил условие Большого совета Теми — восстановил эльфийские и гномьи поселения на землях Арвендейла. Но орда западных орков копит силы на берегу Долгого моря, и ходят слухи, что орки уже заняли столицу людей Эл-Северин, сплотившись под началом Темного бога Ыхлага. Правда, у Светлых рас еще есть надежда: легенда гласит, что в давние времена Великий Марелборо, император людей, убил одного из Темных богов. Значит, победа возможна…

Аудиокнига

В 1970-е написал первые детские книги Кыш, Два портфеля и целая неделя и Кыш и я в Крыму (1975). Начиная с 1950-х Алешковский стал известен как автор и исполнитель не разрешенных официально песен Личное свидание, Окурочек и др. Строки из его песни Товарищ Сталин, вы большой ученый разошлись на афоризмы, например, «Вы здесь из искры раздували пламя / Спасибо вам, я греюсь у костра». После 1968 года писатель прекратил сотрудничество с советскими издательствами и стал писать песни и прозу, которые могли распространяться только в самиздате. Персонажами его произведений стали люди, бывшие «персонами нон-грата» в официальной литературе, причем автор не скрывал и не скрывает своей к ним симпатии.

Тетя Оля заглянула в мою комнату, опять застала за бумагами и, повысив голос, повелительно сказала:

Будет писать-то! Поди проветрись, клумбу помоги разделать. - Тетя Оля достала из чулана берестяной короб. Пока я с удовольствием разминал спину, взбивая граблями влажную землю, она, присев на завалинку и высыпав себе на колени пакетики и узелки с цветочными семенами, разложила их по сортам.

Ольга Петровна, а что это, - замечаю я, - не сеете вы на клумбах маков?

Ну, какой из мака цвет! - убежденно ответила она. - Это овощ. Его на грядках вместе с луком и огурцами сеют.

Что вы! - рассмеялся я. - Еще в какой-то старинной песенке поется:

А лоб у нее, точно мрамор, бел, А щеки горят, будто маков цвет.

Цветом он всего два дня бывает, - упорствовала Ольга Петровна. - Для клумбы это никак не подходит, пыхнул и сразу сгорел. А потом все лето торчит эта самая колотушка, только вид портит.

Но я все-таки сыпанул тайком щепотку мака на самую середину клумбы. Через несколько дней она зазеленела.

Ты маков посеял? - подступилась ко мне тетя Оля. - Ах озорник ты этакий! Так уж и быть, тройку оставила, тебя пожалела. Остальные все выполола.

Неожиданно я уехал по делам и вернулся только через две недели. После жаркой, утомительной дороги было приятно войти в тихий старенький домик тети Оли. От свежевымытого пола тянуло прохладой. Разросшийся под окном жасминовый куст ронял на письменный стол кружевную тень.

Квасу налить? - предложила она, сочувственно оглядев меня, потного и усталого. - Алеша очень любил квас. Бывало, сам по бутылкам разливал и запечатывал.

Когда я снимал эту комнату, Ольга Петровна, подняв глаза на портрет юноши в летной форме, что висит над письменным столом, спросила:

Не мешает?

Это мой сын Алексей. И комната была его. Ну, ты располагайся, живи на здоровье…

Подавая мне тяжелую медную кружку с квасом, тетя Оля сказала:

А маки твои поднялись, уже бутоны выбросили.

Я вышел посмотреть на цветы. Клумба стала неузнаваемой. По самому краю расстилался коврик, который своим густым покровом с разбросанными по нему цветами очень напоминал настоящий ковер. Потом клумбу опоясывала лента маттиол - скромных ночных цветков, привлекающих к себе не яркостью, а нежно-горьковатым ароматом, похожим на запах ванили. Пестрели куртинки желто-фиолетовых анютиных глазок, раскачивались на тонких ножках пурпурно-бархатные шляпки парижских красавиц. Было много и других знакомых и незнакомых цветов. А в центре клумбы, над всей этой цветочной пестротой, поднялись мои маки, выбросив навстречу солнцу три тугих, тяжелых бутона.

Распустились они на другой день.

Тетя Оля вышла поливать клумбу, но тотчас вернулась, громыхая пустой лейкой.

Ну, иди, смотри, зацвели.

Издали маки походили на зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени. Легкий ветер чуть колыхал, а солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем. Казалось, что стоит только прикоснуться - сразу опалят!

Маки слепили своей озорной, обжигающей яркостью, и рядом с ними померкли, потускнели все эти парижские красавицы, львиные зевы и прочая цветочная аристократия.

Два дня буйно пламенели маки. И на исходе вторых суток вдруг осыпались и погасли. И сразу на пышной клумбе без них стало пусто. Я поднял с земли еще совсем свежий, в капельках росы, лепесток и расправил его на ладони.

Вот и все, - сказал я громко, с чувством еще не остывшего восхищения.

Да, сгорел… - вздохнула, словно по живому существу, тетя Оля. - А я как-то раньше без внимания к маку-то этому. Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает…

Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом.

Мне уже рассказывали о ее сыне. Алексей погиб, спикировав на своем крошечном «ястребке» на спину тяжелого фашистского бомбардировщика.

Я теперь живу в другом конце города и изредка заезжаю к тете Оле. Недавно я снова побывал у нее. Мы сидели за летним столиком, пили чай, делились новостями. А рядом на клумбе полыхал большой костер маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свернутые бутоны, чтобы не дать погаснуть живому огню.

Тетя Оля заглянула в мою комнату, опять застала за бумагами и, повысив голос, повелительно сказала:

Будет писать-то! Поди проветрись, клумбу помоги разделать. Тетя Оля достала из чулана берестяной короб. Пока я с удовольствием разминал спину, взбивая граблями влажную землю, она, присев на завалинку и высыпав себе на колени пакетики и узелки с цветочными семенами, разложила их по сортам.

Ольга Петровна, а что это, - замечаю я, - не сеете вы на клумбах маков?

Ну, какой из маков цвет! - убежденно ответила она. - Это овощ. Его на грядках вместе с луком и огурцами сеют.

Что вы! - рассмеялся я. - Еще в какой-то старинной песенке поется:

А лоб у нее, точно мрамор, бел. А щеки горят, будто маков цвет.

Цветом он всего два дня бывает, - упорствовала Ольга Петровна. - Для клумбы это никак не подходит, пыхнул и сразу сгорел. А потом все лето торчит эта самая колотушка и только вид портит.

Но я все-таки сыпанул тайком щепотку мака на самую середину клумбы. Через несколько дней она зазеленела.

Ты маков посеял? - подступилась ко мне тетя Оля. - Ах озорник ты этакий! Так уж и быть, тройку оставить, тебя пожалела. А остальные все выполола.

Неожиданно я уехал по делам и вернулся только через две недели. После жаркой, утомительной дороги было приятно войти в тихий старенький домик тети Оли. От свежевымытого пола тянуло прохладой. Разросшийся под окном жасминовый куст ронял на письменный стол кружевную тень.

Квасу налить? - предложила она, сочувственно оглядев меня, потного и усталого. - Алешка очень любил квас. Бывало, сам по бутылкам разливал и запечатывал

Когда я снимал эту комнату, Ольга Петровна, подняв глаза на портрет юноши в летной форме, что висит над письменным столом, спросила:

Не помешает?

Это мой сын Алексей. И комната была его. Ну, ты располагайся, живи на здоровье.

Подавая мне тяжелую медную кружку с квасом, тетя Оля сказала:

А маки твои поднялись, уже бутоны выбросили. Я пошел посмотреть на цветы. Клумба стояла неузнаваемой. По самому краю расстилался коврик, который своим густым покровом с разбросанными по нему цветами очень напоминал настоящий ковер. Потом клумбу опоясывала лента маттиол - скромных ночных цветков, привлекающих к себе не яркостью, а нежно-горьковатым ароматом, похожим на запах ванили. Пестрели куртинки желто-фиолетовых анютиных глазок, раскачивались на тонких ножках пурпурно-бархатные шляпки парижских красавиц. Было много и других знакомых и незнакомых цветов. А в центре клумбы, над всей этой цветочной пестротой, поднялись мои маки, выбросив навстречу солнцу три тугих, тяжелых бутона.

Распустились они на другой день.

Тетя Оля вышла поливать клумбу, но тотчас вернулась, громыхая пустой лейкой.

Ну, иди смотри, зацвели.

Издали маки походили на зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени Легкий ветер чуть колыхал, солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем. Казалось, что, стоит только прикоснуться - сразу опалят!

Маки слепили своей озорной, обжигающей яркостью, и рядом с ними померкли, потускнели все эти парижские красавицы, львиные зевы и прочая цветочная аристократия.

Два дня буйно пламенели маки. А на исходе вторых суток вдруг осыпались и погасли. И сразу на пышной клумбе без них стало пусто.

Я поднял с земли еще совсем свежий, в капельках росы, лепесток и расправил его на ладони.

Вот и все, - сказал я громко, с чувством еще не остывшего восхищения.

Да, сгорел... - вздохнула, словно по живому существу, тетя Оля. - А я как-то раньше без внимания к маку-то этому Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает...

Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом.

Мне уже рассказывали о ее сыне. Алексей погиб, спикировав на своем крошечном "ястребке" на спину тяжелого фашистского бомбардировщика...

Я теперь живу в другом конце города и изредка заезжаю к тете Оле. Недавно я снова побывал у нее. Мы сидели за летним столиком, пили чай, делились новостями. А рядом на клумбе полыхал большой ковер маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свернутые бутоны, чтобы не дать погаснуть живому огню.

НОСОВ ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ

ЖИВОЕ ПЛАМЯ

Тетя Оля заглянула в мою комнату, опять застала за бумагами и, повысив голос, повелительно сказала:
- Будет писать-то! Поди проветрись, клумбу помоги разделать. Тетя Оля достала из чулана берестяной короб. Пока я с удовольствием разминал спину, взбивая граблями влажную землю, она, присев на завалинку и высыпав себе на колени пакетики и узелки с цветочными семенами, разложила их по сортам.
- Ольга Петровна, а что это, - замечаю я, - не сеете вы на клумбах маков?
- Ну, какой из маков цвет! - убежденно ответила она. - Это овощ. Его на грядках вместе с луком и огурцами сеют.
- Что вы! - рассмеялся я. - Еще в какой-то старинной песенке поется:
А лоб у нее, точно мрамор, бел. А щеки горят, будто маков цвет.
- Цветом он всего два дня бывает, - упорствовала Ольга Петровна. - Для клумбы это никак не подходит, пыхнул и сразу сгорел. А потом все лето торчит эта самая колотушка и только вид портит.
Но я все-таки сыпанул тайком щепотку мака на самую середину клумбы. Через несколько дней она зазеленела.
- Ты маков посеял? - подступилась ко мне тетя Оля. - Ах озорник ты этакий! Так уж и быть, тройку оставить, тебя пожалела. А остальные все выполола.
Неожиданно я уехал по делам и вернулся только через две недели. После жаркой, утомительной дороги было приятно войти в тихий старенький домик тети Оли. От свежевымытого пола тянуло прохладой. Разросшийся под окном жасминовый куст ронял на письменный стол кружевную тень.
- Квасу налить? - предложила она, сочувственно оглядев меня, потного и усталого. - Алешка очень любил квас. Бывало, сам по бутылкам разливал и запечатывал
Когда я снимал эту комнату, Ольга Петровна, подняв глаза на портрет юноши в летной форме, что висит над письменным столом, спросила:
- Не помешает?
- Что вы!
- Это мой сын Алексей. И комната была его. Ну, ты располагайся, живи на здоровье.
Подавая мне тяжелую медную кружку с квасом, тетя Оля сказала:
- А маки твои поднялись, уже бутоны выбросили. Я пошел посмотреть на цветы. Клумба стояла неузнаваемой. По самому краю расстилался коврик, который своим густым покровом с разбросанными по нему цветами очень напоминал настоящий ковер. Потом клумбу опоясывала лента маттиол - скромных ночных цветков, привлекающих к себе не яркостью, а нежно-горьковатым ароматом, похожим на запах ванили. Пестрели куртинки желто-фиолетовых анютиных глазок, раскачивались на тонких ножках пурпурно-бархатные шляпки парижских красавиц. Было много и других знакомых и незнакомых цветов. А в центре клумбы, над всей этой цветочной пестротой, поднялись мои маки, выбросив навстречу солнцу три тугих, тяжелых бутона.
Распустились они на другой день.
Тетя Оля вышла поливать клумбу, но тотчас вернулась, громыхая пустой лейкой.
- Ну, иди смотри, зацвели.
Издали маки походили на зажженные факелы с живыми, весело полыхающими на ветру языками пламени Легкий ветер чуть колыхал, солнце пронизывало светом полупрозрачные алые лепестки, отчего маки то вспыхивали трепетно-ярким огнем, то наливались густым багрянцем. Казалось, что, стоит только прикоснуться - сразу опалят!
Маки слепили своей озорной, обжигающей яркостью, и рядом с ними померкли, потускнели все эти парижские красавицы, львиные зевы и прочая цветочная аристократия.
Два дня буйно пламенели маки. А на исходе вторых суток вдруг осыпались и погасли. И сразу на пышной клумбе без них стало пусто.
Я поднял с земли еще совсем свежий, в капельках росы, лепесток и расправил его на ладони.
- Вот и все, - сказал я громко, с чувством еще не остывшего восхищения.
- Да, сгорел... - вздохнула, словно по живому существу, тетя Оля. - А я как-то раньше без внимания к маку-то этому Короткая у него жизнь. Зато без оглядки, в полную силу прожита. И у людей так бывает...
Тетя Оля, как-то сгорбившись, вдруг заторопилась в дом.
Мне уже рассказывали о ее сыне. Алексей погиб, спикировав на своем крошечном "ястребке" на спину тяжелого фашистского бомбардировщика...
Я теперь живу в другом конце города и изредка заезжаю к тете Оле. Недавно я снова побывал у нее. Мы сидели за летним столиком, пили чай, делились новостями. А рядом на клумбе полыхал большой ковер маков. Одни осыпались, роняя на землю лепестки, точно искры, другие только раскрывали свои огненные языки. А снизу, из влажной, полной жизненной силы земли, подымались все новые и новые туго свернутые бутоны, чтобы не дать погаснуть живому огню.

_______________