В поэме «Мертвые души» Н. Гоголь изобразил галерею русских помещиков. Каждый из них воплощает в себе негативные нравственные качества. Причем новый герой оказывается страшнее предыдущего, и мы становимся свидетелями того, до какой крайности может дойти оскудение человеческой души. Замыкает ряд образ Плюшкина. В поэме «Мертвые души», по меткому определению автора, он выступает «прорехой на человечестве».

Первое впечатление

«Заплатанной» - такое определение дает барину один из мужиков, у которого Чичиков спросил дорогу к Плюшкину. И оно вполне оправдывается, стоит только взглянуть на этого представителя поместного дворянства. Познакомимся с ним поближе.

Проехав через большое село, поражавшее убогостью и нищетой, Чичиков оказался у господского дома. Этот мало походил на место, в котором живут люди. Таким же запущенным был сад, хотя количество и характер построек указывали, что некогда здесь было крепкое, процветавшее хозяйство. С такого описания господской усадьбы начинается в поэме «Мертвые души» характеристика Плюшкина.

Знакомство с помещиком

Въехав во двор, Чичиков заметил, как кто-то: не то мужик, не то баба - ругается с возницей. Герой решил, что это ключница, и поинтересовался, дома ли хозяин. Удивившись появлению здесь чужого человека, это «некое существо» проводило гостя в дом. Оказавшись в светлой комнате, Чичиков поразился царившему в ней беспорядку. Создавалось впечатление, что сюда снесли и мусор со всей округи. Плюшкин действительно собирал на улице все, что попадалось под руку: и забытое мужиком ведро, и осколки разбитого черепка, и никому не нужное перышко. Приглядевшись к ключнице, герой обнаружил в ней мужчину и был совершенно ошеломлен, узнав, что это и есть хозяин. После к образу помещика переходит автор произведения «Мертвые души».

Портрет Плюшкина Гоголь рисует так: был одет в заношенный изорванный и грязный халат, который украшало какое-то тряпье на шее. Глаза постоянно были в движении, словно высматривали что-то. Это свидетельствовало о подозрительности и постоянной настороженности героя. В общем, если бы Чичиков не знал, что перед ним стоит один из самых богатых помещиков губернии, он принял бы его за нищего. На самом деле первое чувство, которое вызывает этот человек у читателя, - жалость, граничащая с презрением.

История жизни

Образ Плюшкина в поэме «Мертвые души» отличается от других тем, что это единственный помещик с биографией. В былые времена он имел семью, часто принимал гостей. Считался бережливым хозяином, у которого всего было вдоволь. Потом жена умерла. Вскоре старшая дочь убежала с офицером, а сын вместо службы поступил в полк. Плюшкин обоих детей лишил своего благословения и денег и с каждым дней становился все скупее. В конечном итоге он сосредоточился на одном своем богатстве, а после смерти младшей дочери все былые в нем чувства окончательно уступили место жадности и подозрительности. В его амбарах гнил хлеб, а родным внукам (со временем он простил дочь и принял ее у себя) он пожалел даже обычного подарка. Таким изображает этого героя в поэме «Мертвые души» Гоголь. Образ Плюшкина дополняет сцена торга.

Удачная сделка

Когда Чичиков начал разговор, Плюшкин подосадовал, как затруднительно нынче принимать гостей: сам уж пообедал, а печь топить накладно. Однако гость сразу приступил к делу и разузнал, что у помещика наберется сто двадцать душ неучтенных. Он предложил их продать и сообщил, что все издержки берет на себя. Услышав, что можно получить выгоду от уже не существующих крестьян, начавший было торговаться Плюшкин не стал вникать в подробности и спрашивать, насколько это законно. Получив деньги, он бережно отнес их в бюро и, довольный удачной сделкой, даже решил угостить Чичикова сухарем, оставшимся от привезенного дочерью кулича, и рюмочкой ликера. Довершает образ Плюшкина в поэме «Мертвые души» сообщение о том, что хозяин хотел было подарить порадовавшему его гостю золотые часы. Однако тут же передумал и решил вписать их в дарственную, чтобы Чичиков после смерти вспоминал его добрым словом.

Выводы

Образ Плюшкина в поэме «Мертвые души» был для Гоголя очень значимым. В его планах было оставить в третьем томе из всех помещиков одного его, но уже нравственно возрожденного. На то, что это возможно, указывают несколько деталей. Во-первых, живые глаза героя: вспомним, что их часто называют зеркалом души. Во-вторых, Плюшкин единственный из всех помещиков, кто подумал о благодарности. Остальные тоже брали деньги за умерших крестьян, но считали это чем-то само собой разумеющимся. Важным оказывается и тот факт, что при упоминании о старом товарище по лицу помещика вдруг пробежал лучик. Отсюда вывод: сложись жизнь героя по-другому, он остался бы бережливым хозяином, неплохим другом и семьянином. Однако смерть жены, поступки детей постепенно превратили героя в ту «прореху человечества», какой он предстал в 6-й главе книги «Мертвые души».

Характеристика Плюшкина - это напоминание читателям о том, к каким последствиям могут привести человека жизненные ошибки.

Начнем с Павла Ивановича Чичикова. Это, безусловно, ключевая фигура поэмы, представления о нем даются смутные как во внешнем виде: “не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок: нельзя сказать, чтобы стар, однако ж, и не так, чтобы слишком молод”, так и в быту: не имея собственного дома, пребывает в гостях у помещиков, угощается только их едой, разговаривает на манер собеседника, не имеет своих взглядов и вкусов. Можно предположить, что автор задумал особый эффект, скрывая от нас настоящую сущность Павла Ивановича, стараясь особо заинтересовать читателя. Но дело обстоит проще! Он действительно есть полная безликость

Сопоставляя Чичикова с владельцами крепостных душ, Гоголь ярко показывает те новые черты, которые могли сформироваться только вне атмосферы барской усадьбы. Чичикову чужды мечтательность Манилова и примитивное простодушие Коробочки. Он не мелочится, как Плюшкин, но и не склонен к беспечному разгулу, как Ноздрёв. Его предприимчивость не похожа на грубую и прямолинейную деловитость Собакевича. Все это говорит о явном его превосходстве. Но поэма называется “Мертвые души”, и первая из мертвых душ есть сам П. И. Чичиков.

Второй герой произведения Гоголя - помещик Манилов. Добрый фантазер и выдумщик. Уже во внутреннем убранстве дома Манилова ясно отражается несоответствие грез помещика и реальности. В отдельных комнатах мебели не было вообще, в других была, но в ней чего-то недоставало: если в гостиной кресла были покрыты дорогой материей, то на два кресла материала не хватило, и они стояли, покрытые простой рогожей. Среди этого "великолепия" живет хозяин-Манилов со своей семьей. Эта жизнь очень похожа на идиллию: помещик со своей женой любят друг друга, внешние проблемы решаются сами по себе без участия Манилова. Все, что ему остается, это сидеть и мечтать о каких-нибудь новых усовершенствованиях в усадьбе: построить мост с купеческими лавками или провести подземный ход от дома. Но, несмотря на мечты хозяина, все остается по-прежнему: крестьяне, как бедно жили, так бедно и живут, восьмилетний сын Фемистоклюс как был неграмотен, так и остается. Однако Манилов смешон и не вызывает отвращения, как Плюшкин или Ноздрев. Он способен радушно принимать гостей и искренне стараться сделать им приятное. Манилов даже способен на благородные поступки: имея возможность заработать на мертвых душах, он отдает их Чичикову бесплатно. Все в жизни Помещика так же чрезмерно слащаво, как и повседневно просто. Ведь даже во время визита Чичикова, помещик предложил отведать гостю “не такого обеда, какой на паркетах и в столицах, по русскому обычаю, щи, но от чистого сердца”.

И действительно, щи просты в приготовлении, занимают особое место в сердце людей. На протяжении многих сотен лет они прочно легли в меню русской кухни. Щи (во многих деревнях по сей день говорят “шти” - на старый манер), классически считающихся блюдом из разряда «русских народных», на истинной древней Руси никогда таковым не являлось. Щами предки называли мясной отвар, подававшийся на стол вместе с вареной бараниной.

Гарниром традиционно была гречневая каша, (употреблявшаяся далеко не каждый день). Именно от этого блюда взялась известная народная пословица «щи да каша - пища наша». Множество других пословиц и скороговорок сложил русский народ о своем любимом кушанье: “Кипятите щи, чтобы гости шли”, “От щей добрые люди не уходят”. На Руси и крестьяне, и цари одинаково любили похлебать щи. Правда, у богатых были так называемые богатые щи, у бедных же чаще всего они были пустые, без мяса, сваренные иногда из одной капусты и лука. Одним из основных кушаний щи всегда были для служителей церкви. Симоновские монахи ели с овсяным хлебом или толченым ржаным зерном «варения, имеющие капустное листие, преимеющее же в них, аще зелие, имеют свеклу и репу». А «кислыми» щи бывали оттого, что иногда при варке для вкуса в них добавляли листы квашеной капусты - в сочетании со сметаной это давало тот самый кислый вкус. Нехитрое вроде блюдо щи, а как удивляются иностранцы, впервые попробовав это варево. Еще Александр Дюма, восхищенный прекрасным вкусом русских щей, вывез из России оригинальный рецепт и включил в свою кулинарную книгу. Варят щи на мясном, рыбном или грибном бульонах, а также отварах картофеля, овощей. Весной их часто готовят из щавеля, шпината, крапивы.

Старая помещица Коробочка, как и Манилов, отличается “чрезмерностью”, но иного рода - чрезмерной бережливостью, недоверчивостью, боязливостью, ограниченностью. Она “одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожай, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки”. Вещи в ее доме отражают ее наивное представление о достатке и красоте и в то же время - ее мелочность и ограниченность. “Комната была обвешана старенькими полосатыми обоями; картины с какими-то птицами; между окон старинные маленькие зеркала с темными рамками в виде свернувшихся листьев; за всяким зеркалом заложены были или письмо, или старая колода карт, или чулок; стенные часы с нарисованными цветами на циферблате”. Гоголь называет Коробочку “дубиноголовой”. Это обобщенный образ бережливых, а, следовательно, и живущих в довольстве, вдов-помещиц, туго соображающих, но умеющих не упустить свою выгоду. Коробочка продает и мед, и пеньку, и муку, и птичьи перья.

Угощая «покупщика» Чичикова, Коробочка потчует его такими яствами деревенской кухни, что в ее благосостоянии никак нельзя усомниться: “на столе стояли грибки, пирожки, скородумки, шанишки, пряглы, блины, лепешки со всякими припеками: припекой с лучком, припекой с маком, припеком с творогом, припекой со сняточками, и невесть чего не было. ”

Издавна мучные изделия составляли основу блюд деревенских людей. Чем обильнее и разнообразнее был накрыт русский стол, тем богаче и щедрее считалась семья.

Уже в IX в. появляется тот кислый, ржаной черный хлеб на квасной - тестяной закваске, который становится национальным русским хлебом. Все древнейшие мучные изделия создавались исключительно на основе кислого ржаного теста, под воздействием грибковых культур.

Так были созданы мучные кисели - ржаной, овсяный, гороховый, а также ржаные пироги, оладьи, шаньги, пышки (жаренные на масле), баранки, бублики (из заварного теста), а также калачи.

Другое деревенское блюдо – лепешки. Пожалуй, именно в их приготовлении требуется меньше всего усилий. Нужно немного: мука, яйца, вода и немножко специй. Но сколько разных примет, и обычаев связано с этой простой едой! Например, в деревнях верили, что если крошку от свадебной лепешки трижды продеть сквозь обручальное кольцо и положить под подушку, то во сне явится суженый. А если рождался ребенок, то на его крестины пекли лепешки, и раздавали всем гостя, суля им счастья. Да и не только на Руси так было, но и во многих европейских странах. В славянской культурной традиции лепешки превратились в хорошо известные нам блины.

Казалось бы, что в них особенного – обыкновенное запеченное тесто. Но так может рассуждать только тот, кто никогда не пробовал настоящих русских блинов, не вдыхал их опьяняющего аромата. Очень хорошую характеристику блина, как ритуального кушанья, дал А. И. Куприн: «Блин кругл, как настоящее щедрое солнце. Блин красен и горяч, как горячее всепрогревающее солнце, блин полит растительным маслом - это воспоминание о жертвах, приносимых могущественным каменным идолам. Блин - символ солнца, красных дней, хороших урожаев, ладных браков и здоровых детей».

Самые разные поверья и традиции связаны у русских людей с блинами. Но, прежде всего, блины обязательное угощение на масленицу, ставшее как бы необходимым атрибутом весеннего праздника.

Были они красные - из гречневой муки, и молочные - из пшеничной (сейчас гречневые блины, а также приготовленные из картофеля драники являются предметом заслуженной гордости белорусских кулинаров).

Часто вместе с блинами подавались припека. Для их приготовления на разогретые и смазанные растительным маслом сковороды кладут готовый припек, заливают тестом для блинов и жарят как обычно. Припеки могут быть из лука, грибов, рыбы и так далее. Лук репчатый нарезают кольцами или полукольцами и обжаривают до золотистого цвета, лук зеленый шинкуют и обжаривают.

Особое развитие на Руси получили и пироги, т. е. изделия в тестяной оболочке, с самой разнообразной начинкой из рыбы, мяса, домашней птицы и дичи, грибов, творога, овощей, ягод, фруктов, из различного зерна в сочетании с рыбой, мясом и грибами. Теплый аромат свежевыпеченного пирога создает уют в доме и радость в желудке.

Ни один праздник у русского народа не обходился без пирогов. Само слово «пирог», вероятнее всего, имеет своей основой слово «пир». Пироги были обязательным атрибутом свадебного, новогоднего, именинного и любого другого праздничного стола.

В день именин было принято печь пироги и рассылать их родным и близким как своеобразное приглашение на праздник. Принесший пироги ставил их на стол и говорил: «Именинник приказал кланяться пирогами и просил хлеба кушать». Крестным отцу и матери обычно посылали сладкие пироги в знак особого уважения.

Русская кухня знает массу рецептов самых разных пирогов. Они отрабатывались веками, передавались из поколения в поколение, тем не менее, каждая хозяйка стремилась привнести в них что-либо свое.

В крестьянских семьях для пирогов использовалась домашняя ржаная и пшеничная мука. Как правило, пироги были крупные, в добрый мужицкий кулак, с начинкой из овсяной крупы, творога, гороха, гречневой каши, рыбы, реже из мяса. В зажиточных семьях пироги пекли из хорошо просеянной белой пшеничной муки.

Еще один вид изделий из муки - ватрушки. Это небольшие открытые пирожки. Название, по-видимому, произошло от слова “ватра”, которое в большинстве славянских языков означает “огонь”, “очаг”. И в самом деле, круглая румяная ватрушка напоминает солнце.

Но вернемся к поэме. Ноздрев - один из наиболее нелепых персонажей поэмы. В нем нелепо все: смешная манера хвастаться, явная чепуха, которую он порою несет, не думая о последствиях, и многое-многое другое. Гоголь называет его разбитным парнем, и это так. Ноздрев живет сегодняшним днем и не думает о завтрашнем: выиграв в карты, он весь свой выигрыш обменивал на всякие ненужные вещи, которые на следующий же день проигрывались другому, более удачливому игроку.

Автор говорит, что это происходило вследствие какой-то "неугомонной юркости и бойкости характера". Эта же бойкость и заставляла Ноздрева совершать другие необдуманные поступки, такие, как его чрезмерное хвастовство. Этот помещик постоянно попадает во всевозможные истории: то его выведут из дворянского собрания, то он будет участвовать в "нанесении помещику Максимову личной обиды розгами в пьяном виде".

Есть еще одна черта Ноздрева, которая заслуживает особого внимания: любовь сделать знакомым людям что-нибудь плохое, и чем ближе был он знаком с человеком, тем сильнее насаливал ему помещик.

Как были необдуманными поступки Ноздрева, так необдуманным был и его обед:

“ Закусивши балыком, они сели за стол близ пяти часов. Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался более каким-то вдохновеньем и клал первое, что попадалось под руку: стоял ли возле него перец - он сыпал перец, капуста ли попалась – совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох, - словом, катай-валяй, было бы горячо, а вкус какой-нибудь, верно, выдет. Зато Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже налил гостям по большому стакану портвейна и по другому госотерна, потому что в губернских и уездных городах не бывает простого сотерна. Потому Ноздрев велел принести бутылку мадеры, лучше которой не пивал сам фельдмаршал. Мадера, точно, даже горела во рту, ибо купцы, зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что все вынесут русские желудки. Потом Ноздрев велел еще принесть какую-то особенную бутылку, которая, по словам его, была и бургуньон и шампаньон вместе. Он наливал очень усердно в оба стакана, и направо и налево, и зятю и Чичикову; Чичиков заметил, однако же, как-то вскользь, что самому себе он не много прибавлял В непродолжительном времени была принесена на стол рябиновка, имевшая, по словам Ноздрева, совершенный вкус сливок, но в которой, к изумлению, слышна была сивушища во всей своей силе. Потом пили какой-то бальзам, носивший такое имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз назвал его уже другим именем. Обед давно уже кончился, и вина были перепробованы, но гости все еще сидели за столом”.

Как видно Ноздрев не только из-за своего повара не был избирателен в еде, но и отдавал большее предпочтение алкогольным напиткам. Портвейн, ром, водка и другие явно входили в основное меню помещика, и полностью соответствовали его образу жизни.

Именно в средневековый период сложилось также большинство русских национальных напитков: мед ставленый (около 880-890 гг.), приготовлявшийся по методу, близкому к производству виноградных вин, и дававший продукт, близкий к коньяку, березовица (921 г.) - продукт брожения березового сока; мед хмельной (920-930 гг.) - с добавлением к меду хмеля, помимо ягодных соков; мед вареный-продукт, близкий по технологии к пиву (996 г.); квас, сидера (XI в.), пиво (около 1284 г.).

В 40-70-х годах XV в. (не ранее 1448 и не позднее 1474 гг.) в России появляется русская водка. Рано выразившиеся национальные технологические отличия ее изготовления сказались на более высоком качестве русской водки по сравнению с возникшей позднее горилкой - польской и черкасской (украинской) водкой.

В 1533 г. в Москве, на Балчуге напротив Кремля, открывается первый общественный «ресторан» - царев кабак.

Далее в особой последовательности стоит помещик Собакевич. Помещик показался Чичикову "весьма похожим на средней величины медведя". Природа недолго мудрила над его лицом: "хватила топором раз - вышел нос, хватила в другой - вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: "живет!" Мебель в доме Собакевича такая же тяжелая, как и хозяин. Он прожорлив, может съесть за один раз целого осетра или бараний бок. Хотя тугодум, но своего не упустит. Достаточно вспомнить сцену торговли, когда Михаил Семенович запрашивает за мертвую душу "по сту рублей" и уступает в конце концов "по два с полтиною". "Кулак, кулак!" - подумал Чичиков о Собакевиче перед отъездом. Можем ли найти у него что-нибудь положительное? Трудно, но можно. Он - хозяин, все у него прочно, даже колодец "обделан в крепкий дуб". Собакевич заботится о своих крепостных, конечно не из человеколюбия, а из соображения: обидишь мужика - "тебе же хуже будет".

Собакевич больше всех остальных помещиков любит покушать. Это, пожалуй, было самое важное из его немногочисленных желаний. Но если у Манилова, например щи, были обычные, то у Собакевича:

“- Щи, моя душа, сегодня очень хороши!- сказал Собакевич, хлебнувши щей и отваливши себе с блюда огромный кусок няни, известного блюда, которое подается к щам и состоит из бараньего желудка, начиненного гречневой кашей, мозгом и ножками”. “За бараньим боком последовали ватрушки, из которых каждая была гораздо больше тарелки, потом индюк ростом в теленка, набитый всяким добром: яйцами, рисом, печенками и невесть чем, что все ложилось комом в желудке.

Мясо до XVII в. употреблялось сравнительно редко, причем обработка не отличалась сложностью. Мясо (как правило, говядину и гораздо реже - свинину и баранину) варили в щах или кашицах и до XVI в. почти не жарили. На употребление многих видов мяса был наложен строжайший запрет - особенно на зайчатину и телятину. Остается историческим фактом, что в 1606 г. боярам удалось натравить на Лжедмитрия I толпу, побудив ее ворваться в Кремль только сообщением, что царь не настоящий, ибо ест телятину. Это был самый убедительный аргумент.

Животноводство на Руси играло меньшую роль, чем земледелие, однако, безусловно, еще задолго до принятия христианства наши предки выращивали разный скот и домашнюю птицу. Когда же своего скота не хватало, его закупали у соседних кочевых народов, для которых скотоводство было главным промыслом.

Куда более важное значение по сравнению с мясом русские крестьяне придавали жирам. Не случайно, когда хотели подчеркнуть достаток того или иного человека, о нем говорили, что он ест «жирно», «масляно». Полагали, что чем жирнее пища, тем она лучше: «Маслом каши не испортишь», «Пища хороша, если она жирна, сдобна, масляна». Лучшими в народе считались щи, которые так жирны, что «не продуешь». И в бульоне ценилась не крепость, а жирность.

В южных губерниях России толченым салом (часто с чесноком) заправляли щи и борщи, добавляли его и в другие супы. Обжаренные куски свиного сала часто подавали к картофелю, кашам. Но эти так называемые «шкварки» более распространены были у белорусов и украинцев.

Мясо (чаще всего говядину) заготавливали впрок: коптили, вялили и, конечно же, солили. Мясо, предназначенное для засола, складывали в бочки и заливали рассолом (на 15 фунтов говядины брали один фунт соли). Соль перед использованием обычно прокаливали на сковороде. Иногда, кроме соли, использовали селитру, что придавало мясу красивый красноватый цвет.

Ассортимент мясных блюд русской кухни довольно широк: всевозможные разварные кушанья, так называемое ушное, фаршированные утки, гуси, куры, молочные поросята, овощи, фаршированные мясом, и многие другие.

Большой популярностью всегда пользовались блюда, приготовленные из субпродуктов: ножек, рубцов, хвостов, сердца, почек, печени и т. д.

Этим обед у Манилова кончился; но когда встали из-за стола, Чичиков почувствовал в себе тяжести на целый пуд больше. Пошли в гостиную, где уже очутилось на блюдечке варенье - ни груша, ни слива, ни иная ягода, до которого, впрочем, не дотронулись ни гость, ни хозяин”.

Мед и ягоды русской кухне были не только сладостями сами по себе, но и основой, на которой создавались сиропы и варенья.А, будучи смешаны с мукой и маслом, с мукой и яйцами, мед и ягоды стали основой русского национального сладкого изделия - пряников. В XIV-XV вв. возникает и другое русское национальное сладкое изделие - левишники, приготовляемые из тщательно протертых ягод брусники, черники, вишни или земляники, высушенных тонким слоем на солнце. К национальному русскому лакомству вплоть до XX в. относились и орехи, вначале лесные и грецкие (волошские), а позднее, в XVII в. , кедровые и семечки (подсолнечные).

Варенье - славяне переняли эту традицию у издревле обитавших в Восточной Европе финно-угорских племен. Именно им пришло в голову собранные ягоды не поедать сразу, а варить. И уже в конце 9 века изготовлению варений «уделялась русскими крестьянами и мещанами значительная часть летнего времени».

Описания всех помещиков происходят по одному и тому же сценарию. Наиболее выразительно использование этих средств проявляется в описании Плюшкина.Тоской проникнуто описание деревни и усадьбы этого хозяина. Окна в избах были без стекол, некоторые были заткнуты тряпкой или зипуном. Барский дом похож на огромный могильный склеп, где заживо погребен человек. Только буйно растущий сад напоминает о жизни, о красоте, резко противопоставляемой безобразной жизни помещика.

Ненасытная страсть приобретательства привела к тому, что он утратил реальное представление о предметах, переставая отличать полезные вещи от ненужного хлама. Плюшкин портит зерно и хлеб, и одновременно стережет маленький кусочек кулича и бутылку настойки с собственной пометкой.

Даже от собственных детей Плюшкин отказался. Где уж тут думать о просвещении, искусстве, нравственности.

Гоголь показывает, как постепенно распадаются человеческие личности. Когда-то Плюшкин был простым бережливым хозяином. Жажда обогащения за счет подвластных ему крестьян превратила его в скрягу, изолировала от общества. Он прервал всякие отношения с друзьями, а затем и с родственниками, руководствуемый соображениями, что дружба и родственные связи ведут за собой материальные издержки.

Плюшкин предстает в поэме бесполым существом, которого Чичиков принимает за ключницу. Образы, окружающие этого героя, - заплесневелый сухарь, засаленный халат, крыша, как решето. И предметы, и сам хозяин подвержены тлению. Когда-то образцовый хозяин и семьянин, Плюшкин теперь стал пауком-отшельником.

Этот живой мертвец, человеконенавистник, превратился в "прореху на человечестве".

В доме Плюшкина Чичиков заметил некую жидкость с мухами. Можно предположить, что это была настойка.

Настойки - это истинно русский национальный напиток. Настойками Россия компенсировала в старину недостаточное разнообразие производимых виноградных вин. Среди народа бережно собирались и записывались секреты производства настоев. По количеству сортов настоек Россия имеет десятикратное преимущество перед другими странами.

Обилие видов и вкусовых букетов настоек связано еще и с огромным разнообразием в России исходного сырья для создания композиций. По праву можно сказать: настойки России обладают ароматом ее садов, полей и лесов. Вот далеко не полный перечень компонентов, на основе которых производят настойки: корица, имбирь, мускат, кардамон, зверобой, зубровка, душица, ромашка, полынь, донник, тысячелистник, чабрец, цветы розы, акации, белой черемухи, липы, листья березы, мяты, лавра, почки черной смородины, березы, сосны, семена укропа, кориандра, корни женьшеня и аралии, дубовые желуди, кедровые орехи, плоды шиповника, перец, можжевеловые ягоды и др.

Начиная с допетровских времен в каждом боярском, а позднее - в каждом дворянском поместье хозяева считали своим долгом иметь в ассортименте несколько десятков настоек - анисовую, березовую, полынную, мятную, кардамонную, клюквенную, калганную, перцовую, лимонную, рябиновую и многие другие.

Н. В. Гоголь в поэме «Мертвые Души» через такую деталь, как предпочтение в еде, умело раскрыл внутренний мир героев и их характеры.

1. Павел Иванович Чичиков не имеет собственного дома, пребывая в гостях у помещиков, угощается только их едой, разговаривает на манер собеседника, не имеет своих взглядов и вкусов. Первая из мертвых душ есть сам П. И. Чичиков.

2. Все в жизни Манилова так же чрезмерно слащаво, как и повседневно просто. Во время визита Чичикова, помещик предложил отведать гостю “не такого обеда, какой на паркетах и в столицах, а по русскому обычаю, щи, но от чистого сердца”.

3. Старая помещица Коробочка “одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожай, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки”. Угощая «покупщика» Чичикова, Коробочка потчует его такими яствами деревенской кухни, что в ее благосостоянии никак нельзя усомниться: “на столе стояли грибки, пирожки, скородумки, шанишки, пряглы, блины, лепешки со всякими припеками: припекой с лучком, припекой с маком, припеком с творогом, припекой со сняточками, и невесть чего не было. ”

4. Как были необдуманными поступки Ноздрева, так необдуманным был и его обед: «Обед, как видно, не составлял у Ноздрева главного в жизни; блюда не играли большой роли: кое-что и пригорело, кое-что и вовсе не сварилось».

5. Собакевич больше всех остальных помещиков любит покушать. Это, пожалуй, было самое важное из его немногочисленных желаний. Но если у Манилова, например щи, были обычные, то у Собакевича:

Щи, моя душа, сегодня очень хороши!- сказал Собакевич, хлебнувши щей и отваливши себе с блюда огромный кусок няни, известного блюда, которое подается к щам и состоит из бараньего желудка, начиненного гречневой кашей, мозгом и ножками”. “За бараньим боком последовали ватрушки, из которых каждая была гораздо больше тарелки, потом индюк ростом в теленка, набитый всяким добром: яйцами, рисом, печенками и невесть чем, что все ложилось комом в желудке.

6. Плюшкин портит зерно и хлеб, и одновременно стережет маленький кусочек кулича и бутылку настойки с собственной пометкой.

Сопровождение проекта

Слайд №1. Николай Васильевич Гоголь

Слайд №2. Цель проекта Доказать, что гастрономические вкусы и наклонности помещиков из поэмы Н.В.Гоголя «Мёртвые души» являются средством раскрытия характеров, инструментом символизации их образов.

Слайд №3. Задачи проекта

• Исследование авторского текста.
• Исследование образов – символов еды главных героев как средства характеристики.

Слайд №4. Н.В.Гоголь – великий русский писатель. Одним из способов раскрытия человеческой личности является описание блюд, которые едят его герои, поэтому поэма «Мёртвые души» насыщена описанием трапез. Сам писатель любил сибирские пельмени, манилку (сало), но любимым блюдом была печёная на углях картошка и вареники с творогом, вишней и пасленами

Слайд №5. Любимые блюда Н.В.Гоголя.

Слайд №6,7

Гастрономические вкусы и наклонности гоголевских помещиков из «Мертвых душ» являются важной характеристикой, средством раскрытия характеров, одним из способов авторской оценки и «инструментом» символизации их образов. В «гастрономическом» пласте «Мертвых душ» выделяются все персонажи.

Чичиков приезжает в город N, и в трактире ему подают «…щи с слоёным пирожком…, мозги с горошком, сосиски с капустой, пулярку жареную, огурец солёный…»

Слайд №8

Чичиков обстоятельно подкрепился, не торопясь. Можно сделать вывод, что в город N приехал степенный, серьёзный человек (он заказывает «плотные» блюда). И приехал он, чтобы совершить необычную покупку: мертвые души. Начинает он свой марш с Манилова.

Слайд №9

Манилов не проявляет интереса к обеду. В его доме трапеза заменена словом «беседа». «Хозяин очень часто обращался к Чичикову с словами: “Вы ничего не кушаете, вы очень мало взяли”. На что Чичиков отвечал всякий раз: “Покорнейше благодарю, я сыт, приятный разговор лучше всякого блюда”». В действительности блюда на обеде подаются, и еда упомянута: супруга Манилова Лизанька «села за свою суповую чашку», сын Фемистоклюс жует хлеб …; другой сын, Алкид, «начал.грызть баранью кость, от которой у него обе щеки лоснились жиром». Однако меню не детализировано, а вкушение пищи гостем не описано.

Слайд № 10

Н.В.гоголь писал о свеем герое: «От него не дождёшься никакого живого или хоть даже заносчивого слова, какое можешь услышать почти от всякого, если коснёшься задирающего его предмета. У всякого есть свой задор: у одного задор обратился на борзых собак; другому кажется, что он сильный любитель музыки…словом, у всякого есть своё, но у Манилова ничего не было».

Перед нами безжизненный герой, у которого всё заменено словесными формулами. Он живёт в мире ложной идиллии. За сахарной приторностью скрывается пустота и ничтожество.

Слайд №11

От Манилова Чичиков отправляется к Коробочке. Она хлебосольная хозяйка, у неё он чувствовал, что» глаза его липнули, как будто их кто-то вымазал мёдом»

Слайд №12,13

Угощения Коробочки.

Слайд №14

Гоголь относит к числу тех "небольших помещиц, которые жалуются на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонки в пестрядевые мешочки, размещённые по ящикам комода!" (или М.с Коробочкой являются в некотором роде антиподами: маниловская пошлость скрывается за высокими фазами, за рассуждениями о благе Родины, а у Коробочки духовная скудность предстаёт в своём естественном виде. Коробочка не претендует на высокую культуру: во всём её облике подчёркивается весьма незатейливая простота. Это подчёркнуто Гоголем во внешности героини: он указывает на её затрёпанный и мало привлекательный вид. Эта простота обнаруживает себя в отношениях с людьми. Главная цель её жизни - упрочнение своего богатства, беспрестанное накопительство. Чичиков неслучайно видит во всём поместье следы умелого хозяйствования.

Поведение Коробочки, ее обращение к гостю «батюшка», стремление услужить (Чичиков назвал себя дворянином), попотчевать, устроить на ночлег как можно лучше – все это характерные черты образов провинциальных помещиков в произведениях XVIII века.

Важную роль в понимании образа помещицы играет и описание поместья, и убранства комнат в доме. Это один из приемов характеристики персонажа, которым Гоголь пользуется в «Мертвых душах»: образ всех помещиков складывается из одинакового набора описаний и художественных деталей – поместье, комнаты, детали интерьера или значимые предметы, непременное застолье (в той или иной форме – от полного обеда, как у Собакевича, до предложения Плюшкиным куличика и винца), манеры и поведение хозяина во время деловых переговоров и после них, отношение к необычной сделке.

Поместье Коробочки отличается крепостью и довольством, сразу видно, что она хорошая хозяйка. Двор, на который выходят окна комнаты, заполнен птицами и «всякой домашней тварью»; далее видны огороды с «хозяйственным овощем»; фруктовые деревья накрыты сетями от птиц, видны и чучела на шестах – «на одном из них надет был чепец самой хозяйки». Крестьянские избы тоже показывают достаток их обитателей. Словом, хозяйство Коробочки явно процветает и приносит достаточную прибыль. Да и сама деревенька не маленькая – восемьдесят душ.

Слайд №15

Теперь Чичиков едет к Ноздрёву.

Портрет Ноздрева также построен на метонимии лица (бакенбарды) и согласуется с его метонимической фамилией: «возвращался домой он иногда с одной только бакенбардой, и то довольно жидкой. Но здоровые и полные щеки его так хорошо были сотворены и вмещали в себе столько растительной силы, что бакенбарды скоро вырастали вновь, еще даже лучше прежних». Вещи вокруг Ноздрева тождественны его хвастливой и азартной натуре.

«Обед, как видно, не составлял у Ноздрёва главного в жизни, блюда не играли большой роли: кое –что и пригорело, кое – что и вовсе не сварилось. Видно, что повар руководствовался каким – то вдохновением и клал первое, что попадалось под руку: стоял ли подле него перец – он сыпал перец, капуста ли попадалась –совал капусту, пичкал молоко, ветчину, горох,- словом, катай –валяй, было бы горячо, а вкус какой – нибудь, верно, выйдет.

Слайд №16

Зато Ноздрев налег на вина: еще не подавали супа, он уже налил гостям по большому стакану портвейна и по другому госотерна… Потом Ноздрев велел принести бутылку мадеры… Мадера, точно, даже горела во рту, ибо купцы, зная уже вкус помещиков, любивших добрую мадеру, заправляли ее беспощадно ромом, а иной раз вливали туда и царской водки, в надежде, что всё вынесут русские желудки. Потом Ноздрев велел еще принесть какую-то особенную бутылку, которая, по словам его, была и

бургоньон и шампаньон вместе… В непродолжительном времени была принесена на стол рябиновка, имевшая, по словам Ноздрева, совершенный вкус сливок, но в которой, к изумлению, слышна была сивушища во всей своей силе. Потом пили какой-то бальзам, носивший такое имя, которое даже трудно было припомнить, да и сам хозяин в другой раз назвал его уже другим именем. Обед давно уже кончился, и вина были перепробованы, но гости всё еще сидели за столом»

Слайд №17

Еда у Ноздрева выражает его бесшабашный дух. Герой бесцельно активен, груб и неуклюж, с полным отсутствием моральных принципов.

Ноздрев импульсивен и гневлив. В пьяном виде Ноздрев сечет розгами помещика Максимова, собирается с помощью дюжих слуг побить Чичикова. Ноздрев способен одновременно хвалить и ругать, не стесняясь в выражениях. Ноздрев - инициатор скандала вокруг «мертвых душ», он первым выдал тайну Чичикова на бале у губернатора, после чего «посреди котильона он сел на пол и стал хватать за полы танцующих». Ноздрев в разговоре с чиновниками подтвердил, будто Чичиков - шпион, еще в школе был фискалом, что он печатает фальшивые ассигнации и что к его дому на ночь поставили караул, но Чичиков за одну ночь все ассигнации переменил на настоящие, что он, Ноздрев, помогал Чичикову похитить губернаторскую дочку…

Слайд №18, 19,20,21,22

Теперь Чичиков в гостях у Собакевича.

Вовремя подают обильный обед, за которым Михаил Семенович (даже имя его медвежье) поглощает огромное количество еды. Он «патриот желудка». Для него трапеза - священный ритуал, один из видов приятного времяпрепровождения.
Собакевич в разговоре с Чичиковым выказывает необыкновенную озлобленность к окружающим. Все, по его мнению, плохи, жулики, мошенники: «За копейку убьют». Губернатор и вице-губернатор - «Это Гога и Магога!»

Чичиков и тут старается приспособиться к поведению и разговору хозяина, нащупывает точки соприкосновения с ним. Не успев завести разговор о покупке мертвых душ, Чичиков обескуражен напором Собакевича, готового продать «по сту рублей». Его жадность непомерна, он забывает, что речь идет об умерших крестьянах, и расхваливает их, как барышник, чтобы набавить цену. Из его уст звучит гимн работникам.

Слайд №23

Чичиков, посещая помещиков, впервые в Собакевиче встречает «кулака» под стать себе, поэтому Павлу Ивановичу так тяжело вести дело с Михаилом Семеновичем.
Здесь «сшиблись» два капиталистических начала. Каждый хочет надуть другого и боится «остаться в дураках».

«…там на полке есть сухарь из кулича, который привезла Александра Степановна, Сухарь – то сверху, чай, поиспортился, так пусть соскоблит его ножом, да крох не бросает, а снесёт в курятник…».

Слайд №25

У Плюшкина Чичиков есть побрезговал, у него и реальная еда, будучи испорченной, приобретает чисто виртуальные свойства. У героя имеются «мраморный позеленевший пресс с яичком наверху» и кулич, который некогда привезла Плюшкину старшая дочь Александра Степановна и которым он хочет угостить Чичикова.

Плюшкин сам похож на сухарь с омертвевший душой. Плюшкин – единственный из помещиков, который «не ест», но которого «едят», «съедают» его собственные пороки.

В галерее портретов «мертвых душ» образ Плюшкина тоже является кульминационным, потому что в нем сконцентрировано все отрицательное.

Метафора «деревянное лицо» определяет сущность Плюшкина. У него в душе не осталось нормальных человеческих чувств. Плюшкин, как деревянный брусок, он никого не любит, нисколько не жалеет.

Образ Плюшкина завершает портретную галерею помещиков, каждый из которых духовно ничтожней предшествующего. Плюшкин замыкает цепь. Он – страшный образец нравственного и физического вырождения. Эпизод играет большую роль в раскрытии идеи поэмы. Автор показывает, что «мертвые души», такие, как Плюшкин, другие губят Россию.

Слайд № 26

Н.В.Гоголь писал: «Один за другим следуют у меня герои один пошлее другого». Анализ «гастрономических» пристрастий героев оказывает возрастающую меру деградации, омертвления.

1. Встреча Чичикова с Маниловым на балу.
2. Посещение Чичикова Маниловым.
3. «Мертвые души» поэмы.

Чичиков из поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души», приехавший в уездный город NN со своими определенными целями, на губернаторском балу с первой минуты не терял времени даром. Он живо интересовался делами помещиков, потому довольно скоро познакомился со многими из них, в том числе и с Маниловым: «Помещик Манилов, еще вовсе не человек не пожилой, имевший глаза сладкие, как сахар, и щуривший их всякий раз, когда смеялся». Он быстро пришел в восторг от приезжего и незамедлительно пригласил его в свое имение Маниловку. При более близком знакомстве Чичиков приходит к выводу, что Манилов не приятный малый, а «ни в городе Богдан, ни в селе Селифан...».

Автор дает очень точную и яркую характеристику своему персонажу: «На взгляд он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось чересчур было передано сахару... Он улыбался заманчиво, был белокур с голубыми глазами. В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: "Какой приятный и добрый человек!" В следующую за тем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: "Черт знает что такое!" - и отойдешь подальше...». Внешняя слащавость и мнимая доброжелательность скрывают черствость и эгоизм. Манилов занят исключительно своей персоной, а потому с ним быстро становится скучно собеседникам. Этот человек совершенно не имеет никаких интересов или задора, поэтому его речь практически не включала в себя живые или заносчивые слова. У себя дома он говорил чрезвычайно мало, все больше размышлял, однако «о чем он думал, тоже разве богу было известно». На столе его всегда находилась книжка с закладкой на одной и той же странице.

Посетив Манилова, Чичиков с первых же минут понял, что хозяин из нового знакомого неважный: «Хозяйством нельзя сказать, чтобы он занимался, он даже никогда не ездил на поля, хозяйство шло как-то само собой». Без строгого взгляда делами управляют приказчик и ключница, а потому процветает воровство. Манилов же ничем особенно не интересуется, и весь его досуг занят пустыми размышлениями и несбыточными мечтами. Жизненную позицию хозяина как нельзя лучше подтверждает и обстановка дома, в которой царит некая незавершенность. Во многих комнатах недостает мебели, часть кресел на протяжении многих лет обиты обычной рогожей. Все это как нельзя лучше раскрывает характер помещика. Вместе с тем Манилов, по задумке автора, это не конкретное лицо, а собирательный образ помещика николаевской эпохи. Хозяин очень обрадовался гостю, причем его любезность доходит до того, что главные герои вынуждены были простоять «уже нисколько минут перед дверями гостиной, взаимно упрашивая друг друга пройти вперед». Наконец этот рубеж был преодолен - и новые приятели оказываются в гостиной.

Даже опытный Чичиков несколько смущен преувеличенными излияниями Манилова в адрес гостя. Хозяин называет Павла Ивановича и майским днем, и именинами сердца. Далее следует беседа, в которой Манилов поочередно всех обитателей города «препочтеннейшими», «прелюбезнейшими», достойными людьми. Хозяин не находит более темы для разговора, как похвалить своих знакомых. После продолжительного обеда, приправленного большим количеством комплиментов как в адрес гостя, так и по отношению к хозяевам, предприимчивый Чичиков решает приступить к делам. Новые приятели перемещаются в кабинет, который показывает, насколько Манилов расположен к трудовой деятельности: «Комната была, точно, не без приятности: стены были выкрашены какой-то голубенькой краской вроде серенькой, четыре стула, одно кресло, стол, на котором лежала книжка с заложенною закладкой... несколько исписанных бумаг, но больше всего было табаку. Он был в разных видах: в картузах и в табачнице, и, наконец, насыпан просто кучею на столе».

С первого взгляда заметен беспорядок и запустение. Когда Павел Иванович заводит разговор, выясняется, что помещик и представления не имеет, сколько крестьян у него умерло. Он мотивирует это тем, что у него есть дела и поважнее, нежели хозяйство. Ему интереснее мечтать о строительстве большого моста через речку, на котором купцы будут продавать всякую мелочь для крестьян. Однако воображаемая забота и стремление облегчить жизнь крепостных у Манилова никак не отражается на практике. У этого человека все так и остается в сфере фантазий и пустых размышлений. Не обременяет себя работой и разленившийся, располневший на хозяйских харчах приказчик, поэтому гостю так и не удалось выяснить, сколько у Манилова «мертвых душ». Однако это не останавливает Чичикова. Он предлагает хозяину составить на них купчую. Реакция помещика на предложение гостя, продать умерших крестьян, была таковой: «Манилов выронил тут же чубук с трубкой на пол и как разинул рот, так и остался с разинутым ртом в продолжение нескольких минут».

Ограниченность и глупость помещика могут найти какое-то объяснение этой сделки. Поэтому он совсем теряется. Только слова Чичикова о законности сделки немного приводят его в чувства. Уточнив, что «подобное предприятие, или негоция, никак не будет несоответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России», Манилов окончательно приходит в себя. Хозяин настолько глуп, что даже не подозревает Чичикова в мошенничестве. Более того, он соглашается передать «мертвые души» «безынтересно», что сильно радует гостя, который «побужденный признательностью» тут же наговаривает ему массу благодарностей. Помещик мгновенно забывает о своем смятении, убаюканный сердечными излияниями Чичикова. Ему, по большому счету, совершенно неинтересно, зачем гостю понадобились «мертвые души». Он доволен собой, тем, что мог оказать услугу приятному человеку: «Оба приятеля долго жали друг другу руку и долго смотрели молча один другому в глаза, в которых видны были навернувшиеся слезы». Успешно завершив выгодную сделку, Чичиков спешит покинуть дом гостеприимного хозяина. Однако аферист не забывает обласкать на прощанье детей Манилова и сделать комплимент супруге.

Манилов же, проводив гостя, не изменяет своим привычкам и уединяется в комнате. Вскоре он мечтает о том, как государь пожалует их с Чичиковым генералами, «и далее, наконец, бог знает что такое, чего уже он и сам никак не мог разобрать». Безусловно, неожиданное предложение гостя взволновало безмятежную жизнь Манилова. Он даже пытается в какой-то момент разгадать секрет Чичикова. Однако вскоре забывает о своем намерении, поскольку слишком ленив и легкомысленен для этого. Его мысли быстро перескакивают на более привычные и даже приятные вещи - предстоящий ужин.

Так кто же на самом деле выступает в поэме Гоголя в качестве «мертвых душ»? Наверняка это не те крестьяне, которых успешно покупает Чичиков, а те люди, которые сами продают умерших людей. Безусловно, к этой категории можно отнести и Манилова. И все тех помещиков, которые, не задумываясь, избавляются от числившихся только на бумаге крепостных. Каждый из главных героев-помещиков уже несет в своей душе некое омертвевшее начало. И каждый из них по-своему искажает человеческую природу. Манилов пошло и глупо сентиментален, Ноздрев является самодуром, клеветником и вруном, Собакевич - хитрый, умеющий делать разные штуки медведь, Коробочка - трусливая старуха. Однако наибольшего духовного разложения добился Плюшкин, у которого наблюдается полный распад личности. Омертвление характерно для этого помещика, некогда бывшего счастливым семьянином и рачительным хозяином. В этом произведении Гоголь бесстрашно противопоставляет два исключающих друг друга толкования термина «мертвые души». С одной стороны, это привычное в канцелярском жаргоне явление, как подушная подать, с другой стороны, выражение, имеющее некий зловещий смысл для обычных людей.

Возможно, Гоголь — не первый, кто приходит в голову, если задуматься о русских классиках, умевших живописно и вкусно писать о еде. Да, пожалуй, Чехов все-таки более очевидный выбор. Пусть так — но ведь умел же Николай Васильевич писать о еде, умел, и еще как! Взять, к примеру, знаменитую сцену из «Мертвых душ», где есть все — и кряжистость русского помещика, который клянет французских поваров, и противопоставление просвещения обжорству, и, разумеется, красочные описания русских кушаний — такие, что мало кто сможет прочесть этот отрывок до конца, так и не проголодавшись.

Н.В. Гоголь

Мертвые души

Обед у Собакевича

— Что ж, душенька, пойдем обедать, — сказала Собакевичу его супруга.

— Прошу! — сказал Собакевич.

Засим, подошедши к столу, где была закуска, гость и хозяин выпили как следует по рюмке водки, закусили, как закусывает вся пространная Россия по городам и деревням, то есть всякими соленостями и иными возбуждающими благодатями, и потекли все в столовую; впереди их, как плавный гусь, понеслась хозяйка. Небольшой стол был накрыт на четыре прибора. На четвертое место явилась очень скоро, трудно сказать утвердительно, кто такая, дама или девица, родственница, домоводка или просто проживающая в доме: что-то без чепца, около тридцати лет, в пестром платке. Есть лица, которые существуют на свете не как предмет, а как посторонние крапинки или пятнышки на предмете. Сидят они на том же месте, одинаково держат голову, их почти готов принять за мебель и думаешь, что отроду еще не выходило слово из таких уст; а где-нибудь в девичьей или в кладовой окажется просто: ого-го!

— Щи, моя душа, сегодня очень хороши! — сказал Собакевич, хлебнувши щей и отваливши себе с блюда огромный кусок няни, известного блюда, которое подается к щам и состоит из бараньего желудка, начиненного гречневой кашей, мозгом и ножками. — Эдакой няни, — продолжал он, обратившись к Чичикову, — вы не будете есть в городе, там вам черт знает что подадут!

— У губернатора, однако ж, недурен стол, — сказал Чичиков.

— Да знаете ли, из чего это все готовится? вы есть не станете, когда узнаете.

— Не знаю, как приготовляется, об этом я не могу судить, но свиные котлеты и разварная рыба были превосходны.

— Это вам так показалось. Ведь я знаю, что они на рынке покупают. Купит вон тот каналья повар, что выучился у француза, кота, обдерет его, да и подает на стол вместо зайца.

— Фу! какую ты неприятность говоришь, — сказала супруга Собакевича.

— А что ж, душенька, так у них делается, я не виноват, так у них у всех делается. Все что ни есть ненужного, что Акулька у нас бросает, с позволения сказать, в помойную лохань, они его в суп! да в суп! туда его!

— Ты за столом всегда эдакое расскажешь! — возразила опять супруга Собакевича.

— Что ж, душа моя, — сказал Собакевич, — если б я сам это делал, но я тебе прямо в глаза скажу, что я гадостей не стану есть. Мне лягушку хоть сахаром облепи, не возьму ее в рот, и устрицы тоже не возьму: я знаю, на что устрица похожа. Возьмите барана, — продолжал он, обращаясь к Чичикову, — это бараний бок с кашей! Это не те фрикасе, что делаются на барских кухнях из баранины, какая суток по четыре на рынке валяется! Это все выдумали доктора немцы да французы, я бы их перевешал за это! Выдумали диету, лечить голодом! Что у них немецкая жидкостная натура, так они воображают, что и с русским желудком сладят! Нет, это все не то, это всё выдумки, это всё… — Здесь Собакевич даже сердито покачал головою. — Толкуют: просвещенье, просвещенье, а это просвещенье — фук! Сказал бы и другое слово, да вот только что за столом неприлично. У меня не так. У меня когда свинина — всю свинью давай на стол, баранина — всего барана тащи, гусь — всего гуся! Лучше я съем двух блюд, да съем в меру, как душа требует. — Собакевич подтвердил это делом: он опрокинул половину бараньего бока к себе на тарелку, съел все, обгрыз, обсосал до последней косточки.

«Да, — подумал Чичиков, — у этого губа не дура».

— У меня не так, — говорил Собакевич, вытирая салфеткою руки, — у меня не так, как у какого-нибудь Плюшкина: восемьсот душ имеет, а живет и обедает хуже моего пастуха!

— Кто такой этот Плюшкин? — спросил Чичиков.

— Мошенник, — отвечал Собакевич. — Такой скряга, какого вообразить трудно. В тюрьме колодники лучше живут, чем он: всех людей переморил голодом.

— Вправду! — подхватил с участием Чичиков. — И вы говорите, что у него, точно, люди умирают в большом количестве?

— Как мухи мрут.

— Неужели как мухи! А позвольте спросить, как далеко живет он от вас?

— В пяти верстах.

— В пяти верстах! — воскликнул Чичиков и даже почувствовал небольшое сердечное биение. — Но если выехать из ваших ворот, это будет направо или налево?

— Я вам даже не советую дороги знать к этой собаке! — сказал Собакевич. — Извинительней сходить в какое-нибудь непристойное место, чем к нему.

— Нет, я спросил не для каких-либо, а потому только, что интересуюсь познанием всякого рода мест, — отвечал на это Чичиков.

За бараньим боком последовали ватрушки, из которых каждая была гораздо больше тарелки, потом индюк ростом в теленка, набитый всяким добром: яйцами, рисом, печенками и невесть чем, что все ложилось комом в желудке. Этим обед и кончился; но когда встали из-за стола, Чичиков почувствовал в себе тяжести на целый пуд больше. Пошли в гостиную, где уже очутилось на блюдечке варенье — ни груша, ни слива, ни иная ягода, до которого, впрочем, не дотронулись ни гость, ни хозяин. Хозяйка вышла, с тем чтобы накласть его и на другие блюдечки. Воспользовавшись ее отсутствием, Чичиков обратился к Собакевичу, который, лежа в креслах, только покряхтывал после такого сытного обеда и издавал ртом какие-то невнятные звуки, крестясь и закрывая поминутно его рукою. Чичиков обратился к нему с такими словами:

— Я хотел было поговорить с вами об одном дельце.

— Вот еще варенье, — сказала хозяйка, возвращаясь с блюдечком, — редька, варенная в меду!

— А вот мы его после! — сказал Собакевич. — Ты ступай теперь в свою комнату, мы с Павлом Ивановичем скинем фраки, маленько приотдохнем!

Хозяйка уже изъявила было готовность послать за пуховиками и подушками, но хозяин сказал: «Ничего, мы отдохнем в креслах», — и хозяйка ушла.