Украинская педагогика в лицах - XIX века / Под редакцией А.В. Сухомлинского / учебное пособие для студентов высших учебных заведений, в двух книгах / / «Лыбидь», - К., 2005, кн. 1. С. 545 - 551.
Леонтович
Николай Дмитриевич
Композитор,
Хоровой дирижер,
Общественный деятель
Николай Дмитриевич Леонтович родился 1 декабря 1877 г. в селе Селевинци (по последним архивным данным, оно было приселком села Монастырек, которое раньше считали местом рождения композитора) Брацлавского уезда Немировской волости Подольской губернии (теперь Винницкой области). Он был первенцем в последствии многодетной семье сельского священника и учителя. Отец, Дмитрий Феофанович Леонтович происходил из семьи родовых служителей церкви, но, как и его дед-прадед, сочетал исполнение духовных служб с учительством. В семье Леонтович воспитывались образованные и не безразличные к жизни и культуры Украины люди.
Детство Николая Леонтовича прошло в селе Шершень Тывровский волости, куда на новое место службы перевели отца летом 1879 г. Именно в семейном кругу он примкнул к музыкальному фольклору и украинского песенного творчества. Отец будущего композитора играл на нескольких струнных инструментах (цитре, балалайке, скрипке, гитаре), а мать знала множество песен и хорошо пела. В доме часто устраивались музыкальные вечера. Малый Коля не только привык полюбил слушать, а впоследствии и исполнять песни, но и подбирал народные мелодии на музыкальных инструментах. С ранних лет открылось его творческое предназначение: он организовал своих младших братьев и сестер в хор и они устраивали семейные концерты перед многочисленными родственниками и крестьянами. Таким образом, еще до учебы в школе Коля имел определенную музыкальную подготовку.
Отец, Дмитрий Феофанович Леонтович, мечтал о основательную светское образование для старшего сына - в 1887 г. отдал его в подготовительный класс Немировской гимназии. Но, обремененный семьей, небогатый сельский священник был не в состоянии платить за его обучение, и с января следующего года мальчик перешел к первому классу Шаргородского духовного училища, где поповские дети учились бесплатно. В 1892 г., получив высокие оценки по нотного пения, чистописание, географии, греческого, юный Леонтович закончил начальное образование и в том же году продолжил учебу в Каменец-Подольской духовной семинарии. С воспоминаний и архивных источников известно, что его мало интересовали богословские науки, зато он увлекался литературой и психологией, а более всего любил и добросовестно изучал пение и музыку. К счастью студента, музыкальные предметы в семинарии преподавал высокообразованный педагог Ю.О.Богданов, получивший музыкальное образование в Петербургской придворной капелле, был активным собирателем народных песен, издал сборник хоровых обработок более 100 мелодий, записанных им в селах Подолии и Волыни. Как музыкант-просветитель, педагог старался не только дать своим ученикам специальные профессиональные знания и привить любовь к музыке, но и воспитать из них хороших учителей пения, которые несли искусство в народ. Именно под его руководством Николай Леонтович сделал первые попытки переложения и собственной обработки народных песен («Гандзя», «За Сибирью солнце всходит»), постепенно накапливая песенный материал для будущей педагогической работы. Уже в 1898 г. ему поручили возглавить хоровую капеллу семинаристов, и он получил возможность овладеть искусством управления хором и оркестром. Стремясь расширить рамки Семинария, Николай Дмитриевич Леонтович подбирал материал не духовного направления, а светского, за что впоследствии его наказали: отстранили от диригентства и оставили на второй год. Вынужденно продолжая обучение, семинарист еще активнее принялся за сбор музыкального фольклора в селах и местечках, готовясь к профессиональной работе.
Начало учительской деятельности Николая Дмитриевича Леонтовича пришелся на период активизации национально-демократического просветительского движения на украинских землях, когда национально сознательная интеллигенция вела упорную борьбу за признание самоценности украинского языка и культуры, за родной учительство. Свой вклад в это движение сделал и молодой Николай Леонтович, который 1 сентября 1899 занял должность «учителя пения ***, арифметики и географии» Чукивськои двухклассной церковноприходской школы, что на Подолье.
Николай Леонтович биография краткая изложена в этой статье.
Николай Леонтович краткая биография
Леонтович Николай Дмитриевич — украинский композитор, хоровой дирижер, общественный деятель, педагог. Автор известных народных песен для хора «Щедрик», «Дударик», «Казака несут».
Родился 13 декабря 1877 года в селе Монастырёк Подольской губернии в семье сельского священника. Раннее детство прошло в селе Шершнях Тывровский волости Винницкого уезда. Начальное музыкальное образование Леонтович получил у отца.
В 1887 году Леонтович вступил в Немировскую гимназию. В 1888 году, за неимением средств, отец переводит его в Шаргородское начальное духовное училище.
В 1892 году Леонтович поступил в Подольскую духовную семинарию в Каменце-Подольском, где изучал теорию музыки и хоровое пение, овладел скрипкой, фортепиано, некоторыми духовыми инструментами, начал обрабатывать народные мелодии, беря за образец обработки Николая Лысенко.
В 1898 году Леонтович закончил духовную семинарию, и решил работать учителем в сельских школах и одновременно самостоятельно совершенствовать своё музыкальное образование. В селе Чукови он организовал самодеятельный симфонический оркестр, который исполнял украинские мелодии и пьесы русских и украинских композиторов. В 1901 году он издал первый сборник песен с Подолье. В 1903 годувышел второй сборник подольских песен с посвящением Н. Лысенко.
С 1904 по 1908 — работает на Донбассе преподавателем пения и музыки в железнодорожной школе станции Гришино (в настоящее время г. Красноармейск).
Во время революции 1905 года Леонтович организовал хор рабочих, который выступал на митингах. Деятельность Леонтовича привлекла внимание полиции, и он вынужден был вернуться на Подолье, в город Тульчин, где преподавал музыку и пение в Тульчинском епархиальном женском училище для дочерей сельских священников. С 1909 года Леонтович учится под руководством известного теоретика музыки Б. Яворского, которого он периодически посещает в Москве и Киеве.
В то время создал много хоровых обработок, в частности знаменитый «Щедрик», а также «Піють півні», «Мала мати одну дочку», «Дударик», «Ой, зійшла зоря» и др. В Тульчине знакомится с композитором Кириллом Стеценко. В 1916 году вместе с хором Киевского университета исполняет свою обработку «Щедрика», принесшую ему большой успех у киевской публики.
С установлением Украинской Народной Республики Леонтович переезжает из Тульчина в Киев, где начинает активную деятельность как дирижёри композитор. Ряд его произведений включили в свой репертуар профессиональные и самодеятельные коллективы Украины. На одном из концертов большой успех имела «Легенда» Николая Вороного в обработке Леонтовича. После прихода большевиков Леонтович работает некоторое время в музыкальном комитете при Народном комиссариате просвещения, преподает в Музыкально-драматическом институте им. Н. Лысенко, вместе с композитором и дирижером Г. Верёвкой работает в Народной консерватории, на курсах дошкольного воспитания, организует несколько хоровых кружков.
Во время захвата Киева 31 августа 1919 года деникинцами вынужден бежать в Тульчин. Основывает первую в Тульчине музыкальную школу. В 1919-1920 годах работает над первым большим симфоническим произведением - народно-фантастической оперой «На праздник русалок » по одноименной сказке Б. Гринченко. Осенью 1920 года в Тульчине состоялись гастроли хоровой капеллы под руководством К. Стеценко и Павла Тычины как второго дирижера. Во время концертов капеллы исполнялись произведения Леонтовича. В последние месяцы жизни Леонтович заканчивал оперу «На праздник русалок».
В ночь с 22 на 23 января 1921 года композитор находился у своего отца в селе Марковка Гайсинского уезда, где был убит агентом Гайсинской уездной ЧК Афанасием Грищенко. Текст рапорта, раскрывающий имя агента, был обнародован в 1990-х годах.
«Родные сидели в соседней комнате со связанными руками и слышали, как Грищенко кричал на полусознательного Леонтовича»... Как жил и погиб создатель легендарного «Щедрика».
«Отец ни на минуту не бывал днем дома. Приходил только поздними вечерами. Мы с мамой до тех пор не спали, прислушиваясь к знакомым шагам по темной пустой улице. Только услышав его быстрый шаг, мама заставляла нас ложиться спать. Сама пыталась не выдать волнения. Отец, увлеченный своими произведениями, не боялся ночных улиц в те неспокойные времена», — вспоминает о жизни в Киеве весной 1919 года Галина, дочь композитора Николая Леонтовича.
Композитор Николай Леонтович во время работы в Тульчинском епархиальном училище, 1908-1918 годы. Винницкий областной краеведческий музей
«Леонтович внешне выделялся своим изяществом. Не любил носить служебной формы и всего казенного, — пишет дирижер Николай Покровский в очерке „Со страниц прошлого“. — Во время выступлений всем своим видом уже настраивал и исполнителей, и зал. Одет в темную визитку, рубашку с твердым стоячим воротником и хорошим галстуком, он, худощавый и стройный, с большим лбом и черной бородкой-эспаньолкой и коротко подстриженными усами, словно возвышался над стихией нежных звуков. Николай Дмитриевич устойчиво боролся с нелегкой жизнью учителя пения того времени. Его семья еле сводила концы с концами. Но он редко бывал печален и мрачен, всегда шутил и надеялся на лучшие времена».
Живут на Баггоутовской улице в двухкомнатной квартире. Ее оставила матери сестра, которая с семьей уехала в деревню. Помещение расположено почти на краю города. Поэтому часто гуляют заросшими оврагами неподалеку, слушают пение птиц.
«Чтобы не срывать учение, репетиции хора Николай Дмитриевич проводил во внеурочное время. Занятия начинались в 9 часов. Леонтович приходил в 6-7-й, когда мы еще спали, — пишет в статье „Мы все его любили“ выпускник Киевской учительской семинарии Иван Барчук. — Он заходил в спальню, снимал с нас одеяла и призывал на репетицию. В 8 пили чай. Он с нами тоже садился. Звучала песня. Не было случаев, чтобы его кто-то не слушал или высказывал недовольство».
Кроме семинарии, преподает хоровое дирижирование в музыкально-драматическом институте имени Николая Лысенко и в народной консерватории. Как инспектор музыкального отдела Народного комиссариата просвещения занимается государственным украинским оркестром и национальной хоровой капеллой. Читает лекции в школах и гимназиях.
«Лишения истощали нашу семью, — писала в очерке об отце Галина Леонтович. — Ясно было, что надо возвращаться в Тульчин (городок в Винницкой области. — Країна). Но все мы чувствовали, как тяжело ему будет порывать с Киевом. Теперь, когда его талант входил в расцвет, когда он работал с близкими ему музыкантами, имел с ними общие интересы, чувствовал их поддержку в своей творческой работе, возвращение в Тульчин было бы драматическим событием в его жизни».
Микола Леонтович - сидить у третьому ряду четвертий праворуч - серед учасників Першого українського хору в Києві, 1919 рік
Николай Леонтович — сидит в третьем ряду четвертый справа — среди участников Первого украинского хора в Киеве, 1919. Фото предоставлено Анатолием Завальнюком
Жена Клавдия с дочерьми — 17-летней Галиной и 5-летней Надеждой — покидают Киев летом 1919-го. Муж договаривается о местах в товарном поезде. Сажает их и идет на работу.
«Осенью 1919 года Николай Дмитриевич в ветхом летнем пальтишке на плечах и неуклюжей шапочке. Сильно осунувшийся, простуженный, пешком пришел из Киева в Тульчин и снова поселился здесь», — пишет его друг Игнат Яструбецкий.
Николай Леонтович с женой Клавдией и дочерью Галиной, 1905. Фото: Винницкий областной краеведческий музей
Композитор берется за учительство в созданной на базе епархиального училища трудовой школе. Руководит самодеятельными хорами и выступает с концертами в воинских частях. Он поддерживает связи с киевскими коллегами и надеется на возвращение в город. С радостью откликается на приглашение композитора Кирилла Стеценко приехать в Каменец-Подольский для организации украинских хоров.
«Ночь. Сильный ветер с холодным дождем. Военные события. Город набит беженцами, которые прибывают и прибывают. Наш дом стоит у широкой дороги в город. Мы не можем отказать голодным, измученным людям, которые остались без крова. И вот тогда кто-то сказал, что здесь есть Леонтович, — писала в очерке „Минуты из жизни“ Ольга Приходько, сестра хорового дирижера Александра Приходько. — Моя сестра Елена, которая несколько лет работала с ним в девичьей Тульчинский школе, сразу узнала его, хотя он был таким изможденным, что еле стоял».
Хозяева приглашают композитора в комнату отдохнуть.
— Я такой грязный, с болотом. Не пойду. Благодарен, что имею крышу над головой и теплый дом, где не дует злой ветер и не сечет в глаза холодный дождь, — отказывается.
О появлении композитора слышат другие гости. Все вместе убеждают его зайти, хотят пообщаться. Он отказывается.
«Нам было интересно с ним поговорить. Но видели, что ему следует немедленно лечь и отдохнуть, — дальше вспоминает Ольга Приходько. — Я сделала ему постель на диване в столовой. Мы все разошлись по своим углам. А утром его уже не было. Когда и куда он ушел, не сказал».
В конце октября 1920 года Леонтовича в Тульчине посещают композитор Кирилл Стеценко и поэт Павло Тычина. Оба работали в странствующей капелле Днепровского союза кооперативных обществ. После выступления в Одессе коллектив по железной дороге прибыл на станцию Вапнярка — теперь Томашпольский район Винницкой области. Члены капеллы узнали, что в 18 километрах живет автор «Щедрика» и других произведений из их репертуара. Решили завернуть к нему.
«Николай Дмитриевич прислонился головой к стене, слушает. Первым хлопает в ладоши», — записал в дневнике о концерте в Тульчине Павло Тычина.
Леонтович показывает и исполняет фрагменты своей оперы «На русалчин Великдень». Кирилл Стеценко хвалит и советует как можно быстрее ее закончить, чтобы поставить в Киеве.
Леонтович хочет написать народно-фантастическую оперу в трех действиях. Для создания либретто обращается к своей ученице Надежде Танашевич, которая живет в селе Стражгород — теперь Теплицкий район Винницкой области. Девушка сначала отказывается. Соглашается, когда композитор говорит, что главное — писать правдиво, и обещает поддержку.
— Она напела мне много песен, — говорит о Надежде бывшему коллеге Акиму Греху. — Может, полюбила старика-лысого. Пусть любит, будет лучше писать текст. Любовь — поэзия, это лучшие переживания каждого человека.
Осенью 1920-го семье Леонтовича постоянно не хватает еды и одежды. На религиозные праздники отправляют дочь Галину погостить к деду в Марковку. Рассчитывают, что она принесет каких-то продуктов.
— Надо мне, Клава, как-то добраться до отца самому, — говорит Николай Леонтович жене в начале 1921 года.
— Как же ты будешь добираться по такому холоду?
— Во время ходьбы не замерзну. Не могу же я спокойно смотреть, как дети недоедают, а купить кусок сала, масла или еще чего денег не хватает. От отца свинины, муки и каких-нибудь круп можно привезти. И картошку, и дров. Рассчитывает зайти к Надежде Танашевич, которая живет недалеко от отца. Хочет обсудить дальнейшую работу над совместным произведением. По дороге заворачивает к Акиму Греху.
«Это было после Рождества 1921 года. Я очень удивился, когда увидел во дворе направляющегося ко мне Леонтовича, — пишет Грех в воспоминаниях. — Он был одет в старое пальто. На голове — оригинальная шапка, которую сшила его жена из старого одеяла. На руках рукавицы на один палец — тоже работа жены. А штаны — серо-черного цвета с большими фиолетовыми пятнами. Он еще нес на палочке завязанный в большой платок гостинец для меня — калачи».
— Ох, мама! Эта линия жизни совсем кончилась, зачем же ты неправдиво говоришь, — возмущается Надежда Танашевич, увидев, как ее мать гадает по руке композитору Николаю Леонтовичу и говорит, что его линия жизни «вроде бы скоро кончается».
— Значит, когда буду от вас идти и из леса выйдет бандит меня убивать, то скажу ему: «Э, нет! Стой. Матушка Танашевич мне еще нагадывала долго жить», — рассмеялся гость.
Надежда ведет его в другую комнату и просит больше так не шутить.
— На днях давал концерт в казармах, — говорит Леонтович. — На пианино забыл свой портфель с документами. Меня сейчас же «пригласили на чашку чая», забрали документы, проверили. Потом — вернули. Жду результатов, а может, и убьют.
Через четыре дня в него стреляет из обреза охотничьего ружья агент Гайсинского уездного ЧК («чрезвычайная комиссия». — Країна) Афанасий Грищенко. Произошло это в родительском доме в селе Марковка. Чекист попросился переночевать. С ним — ездовой Федор Грабчик, крестьянин из Киблич — теперь Гайсинский район Винницкой области. Хозяева согласились.
В разговоре выясняется, что гость приехал бороться с «бандитизмом». Хвастается сетью информаторов по селам, от которых знает обо всем, что здесь происходит. В полночь мужчины ложатся спать в одной комнате. Во второй — мать композитора Мария, сестра Виктория и дочь Галина.
Утром, в 7 часов раздается выстрел.
— Папа, папа! Что это? Взрыв? — первым отзывается Николай Дмитриевич.
Отец бросается к сыну. Тот хочет подняться с постели, но не может. На правом боку — рана. Кровь заливает простыню. Напротив стоит босой, раздетый до белья чекист. Держит обрез. Достает из него гильзу и закладывает новый патрон.
— Ступай отсюда! — кричит на хозяина и выталкивает за дверь. Приказывает Грабчаку связать всем руки. Для этого снимает полотенце со стены и кромсает найденную юбку.
«Родные сидели в соседней комнате со связанными руками и слышали, как Грищенко кричал на полусознательного Леонтовича. Они не могли ничего сделать. Тем временем убийца требовал золото и деньги. Забрал столовые ложки, часы и найденные в кошельке и шкафах деньги. Набросил на себя кожух хозяина, прихватил сапоги его сына и выбежал из дома», — пишет Яструбецкий.
На крики отца совпадают люди. Одни бросаются за убийцей, другие — за врачом в Теплик, третьи — к пострадавшему.
— Воды, — просит Николай Дмитриевич. Когда подают, напиться не может. — Света. Дайте света. Папа, умираю.
Через несколько минут его сердце перестает биться.
Крестьяне догоняют подводу Грабчака, но Грищенко в ней нет. Его преследует милиция. Тот отстреливается, ранит милиционера и убегает.
«Убывшему в служебную командировку районному информатору Грищенко полагать в таковой и исключить с провиантского и чайного довольствия с 12 сего декабря, — подтверждает его должность найденная в архиве в Виннице справка. — Выданные ему 5000 аванса на секретные расходы выписать в расход по приходно-расходному журналу».
На похороны из Тульчина приезжают жена Клавдия и дочь Надежда. Метет, поэтому дорога дается им тяжело. Возле дома Леонтовичей собираются люди. Тело покойного кладут в гроб из тополя. Хоронят босиком, потому что не во что обуть — сапоги забрал убийца. 25 января около 17:00 гроб опускают в могилу.
На следующий день из Старжгорода привезли на могилу венок от Надежды Танашкевич. На нем была надпись: «Вечная память. Спи спокойно».
«Леонтович убит. Траур сухой у меня. Дико, — записал в дневнике 27 января 1921-го поэт Павло Тычина. Позже он еще вспоминает о трагедии: «Выписываю ноты для хора. „Музыка Леонтовича“. Странно. Вся Украина спела Леонтовича. А что ему, Николаю Дмитриевичу? Лежит в гробу, никому не нужен. Тихим будешь — тебя убьют. Сильным станешь — должен убивать. Вот в чем логика жизни».
«Пуля чекистского посланца сознательно целила в сердце признанного носителя духовности нации — Николая Леонтовича. Это был знак страшной казни, что ждет каждого самостийника, не угодного системе», — писала в одной из публикаций искусствовед Валентина Кузык.
160 обработок народных песен создал Николай Леонтович. Самые известные — «Щедрик», «Дударик», «Пряля», «Козака несуть», «Зашуміла ліщинонька», «Ой, з-за гори кам’яної». Из них 50 произведений для детского хора издал в учебных пособиях «Нотная грамота» и «Сольфеджио».
"Щедрик", обр. М. Леонтовича, "Щедрик", обр. Ю. Потеенко
Работал на Донбассе
1877, 13 декабря — Николай Леонтович родился в семье священника в селе Монастырок Брацлавского уезда — теперь Немировский район Винницкой области.
Дед и прадед также были священниками. Отец Дмитрий Феофанович играл на цитре, балалайке, гитаре, скрипке. Мать Мария Иосифовна — хорошо пела. Брат Александр и сестра Мария стали профессиональными певцами, Елена училась в классе фортепиано Киевской консерватории, Виктория играла на нескольких инструментах.
1892 — вступает в Подольскую духовную семинарию в Каменце-Подольском, которую заканчивает в 1898 году.
1901 — издает первый сборник песен Подолья. Через два года выходит второй — с посвящением Николаю Лысенко.
Работает учителем двухклассной школы в селе Чукив. Играет на скрипке и флейте. Организует школьный оркестр. За собственные средства покупает пять скрипок, виолончель, флейту, корнет и тромбон. При месячной зарплате учителя 27 руб за каждый инструмент отдает от 25 до 40 руб.
1902 — работает учителем музыки в Тыврове — теперь райцентр Винницкой области. Здесь знакомится и женится на Клавдии Жовткевич. Она на 2 года старше и приехала с Волыни. Вдвоем работали в Тыврове, затем — в Виннице. Там в 1903 году рождается дочь Галина.
1904 — уезжает работать на Донбасс преподавателем пения и музыки в железнодорожной школе. Живет с семьей на станции Гришино (ныне город Покровск Донецкой области. — Страна) в бараке для железнодорожников.
Во время революции 1905 года организует хор рабочих, который выступает на митингах. Деятельность Леонтовича привлекает внимание полиции. Он вынужден вернуться в Тульчин. Преподает музыку и пение в епархиальном училище для дочерей сельских священников.
С 1909-го — берет уроки композиции, полифонии у профессора теории музыки Болеслава Яворского, которого периодически посещает в Москве и Киеве.
1916 — вместе с хором Киевского университета выполняет свою обработку «Щедрика».
1919 — во время захвата Киева деникинцами вынужден бежать в Тульчин. Там основывает первую в городе музыкальную школу.
1919-1920 — работает над народно-фантастической оперой «На русалчин Великдень» по одноименной сказке Бориса Гринченко.
1921, 23 января — убит агентом ВЧК (Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. — Країна) Афанасием Грищенко в селе Марковка — теперь Теплицкого района Винницкой области. Текст рапорта, раскрывающий имя убийцы композитора, был обнародован в 1997 году.
shark_bmt писал(а):повторите
Я уже забыл детали, заранее
говорю, что могу подвирать что-то. В Великолукском районе Псковской области есть музей
Мусоргского. Там МП родился, в деревне Карево. Но дом, где он родился, давно не
существует, есть только фундамент. Не знаю. как сейчас, а раньше на этом фундаменте была
небольшая памятная доска. На доске строка из песни Мусоргского со слегка изменённым
текстом: `Барин наш миленький` (в оргинале - `мой`, а не `наш`). Появилась эта доска в
весьма советские ещё времена. Поставили ее за свой счет местные жители. Крестьяне, до
которых, видимо, как-то дошла память о Мусоргском. Как такой текст могли допустить, я не
знаю. И ведь никто не разломал. (повторяю, видел доску в начале 80-х, с тех пор там не
бывал. Далее. Из музыкантов давних лет один В.Каратыгин доехал до этих мест. Прочие мы
все, музыковеды, почитатели, композиторы, исполнители, удачно пользовались тем, что
Мусоргский творил, но после Каратыгина никто больше ничем таки не инетерсовался. писали в
книгам. что родился в Кареве, вот и всё. А что за Карево, кто его там знает, кому оно
надо. Насколько я знаю рассказы о появлении музея, он возник опять-таки не по инициативе
нас, столичных ценителей, а по инициативе дяденьки учителя из тех мест, который добрался
до, кажется, Хренникова, последний и дал отмашку действовать. И вот сделали музей. С
которым, к слову, одно горе. Экспонатов крайне мало, место от центров далёкое, доходов
никаких, то обворуют-влезут, то ещё что. Но в былые годы музеем постоянно занимался
Е.Е.Нестеренко. Осмелюсь порекдомендовать статью Н.С.Новикова, совершенно уникального
человека, которого я знал лично: http://www.hrono.ru/libris/lib_n/novmus05.php . Где-то у
меня лежат распечатки некоторых его исследований родословий Мусоргского, которые
удивительно интересны и добросовестны. Ими Николай Степанович занимался, сидя в пыли
архивов, многими годами. Систематически бы их надо издать, надеюсь, что у Нестеренко есть
все материалы. Ибо публиковалось всё это хаотично и разрозненно.
Я был свидетелем того, какую неприязнь ко всему этому делу имело местное руководство.
Евгений Евгеньевич, который тогда, вов сяком случае, был человеком весьма и весьма
могущественным, добился решения об установке большого памятника Мусоргскому в местах. где
композитор родился. Должна была состояться закладка этого монумента. Для этого ЕЕ
подготовил большую концертную программу, пригласил хор Мигина, Едену Образцову, меня тоже
прихватил, выстроили временную эстраду под открытым небом. Все мы приехали. Приезжаем. А
холм, на котором должно был стоять памятник, распахан. распахан так, что подойти туда
невозможно. Ясно, что никакой сельскохозяйственной необходимости тут не было. Такая форма
местного начальственного хулиганства. Концерт провели, а вот церемонию отменили. И
памятник так и не заложили. Спустя годы опять ЕЕ пошел по второму кругу, было некое
собрание в мастерской скульптора Думаняна у уже отлитого памятника организовал он митинг,
распространил что-то такое в прессе, в общем. как-то ему удалось пропихнуть, я бы сказал,
этот проект. С огромным сопротивлением на разных этажах власти. - Сам музей находится в
другой усадьбе неподалеку, в селе Наумово, там жили близкие родственники МП, упустил это
сказать. Памятник вроде бы благополучно стоит, но я его так и не видел, никак не доеду,
места не близкие, надо на своей машине, самое близкое цивильное место там городок Торопец,
от него километров 20-30 всё-таки. Можно с Рижского вокзала до станции Кунья, там как-то
на автобусе, но где ночевать, непонятно. Сложно, в общем. А до Торопца путь не близкий.
Может, забыл что, а уж напутал точно, простите. Так и не имею ответа на вопрос, кто
отрубил руку.
Микола Дмитрович Леонтович. Недоспівана пісня подільського Орфея
1(13) грудня 1877 року в сім’ї сільського священика отця Дмитрія (с.Монастирок теперішнього Немирівського району) народився син Микола, майбутній композитор зі світовим ім’ям, співець краси подільської землі. В історію світового музичного мистецтва Леонтович увійшов як автор художніх обробок для хору українських народних пісень (близько 200), а також як творець жанру витонченої хорової мініатюри на основі текстів і мелодій народних пісень. Серед його найкращих обробок народних пісень виділяються своєю мелодійністю “Щедрик”, “Дударик”, “Праля”, “Козака несуть”, “Піють півні”, “Ой з-за гори кам’яної”, “Женчичок-бренчичок”, “Зашуміла ліщинонька” та ін.
Дитинство Миколи Леонтовича пройшло в селі Шершнях Вінницького повіту (нині – Тиврівського району), де батько з 20 червня 1879 року отримав посаду настоятеля місцевої парафії. Мальовнича подільська природа, гармонія небесної блакиті та золота ланів, співочі люди, – все це пробуджувало в хлопця потяг до звуків рідної пісні. До того ж його батько добре грав на скрипці, гітарі та віолончелі, а мати гарно співала, що не могло не накласти свій благотворний відбиток на вразливу дитячу душу.
Коли хлопцеві виповнилося 10 років, то батьки віддали його на навчання до Немирівської гімназії (серпень 1887 року), де в цей час працювали друзі та однодумці Т.Г.Шевченка: Михайло Чалий, Іван Сошенко, Юліан Бєлкіна-Кенджицький, Опанас Маркович. Закінчивши підготовчий клас цієї гімназії, Леонтович того ж року вступає до Шаргородської духовної бурси, яку закінчує через чотири роки. Потім – тривалі роки перебування в Кам’янець-Подільській духовній семінарії. Навчався в семінарії Микола Леонтович досить скромно. Так, перший клас він закінчив лише 25-м за списком, до того ж мав переекзаменування з твору. А в останньому класі гімназії навіть був залишений на другий рік. Очевидно, давалися взнаки його величезна завантаженість у семінарському хорі (де він був диригентом), а також рішення посвятити себе справі народної освіти.
Після закінчення семінарії у 1899 році Леонтович працює вчителем творчої праці, арифметики та географії в Чуківській двокласній школі. Про його перебування в Чукові розповідають протоколи засідань педагогічної ради школи за 1897-1901 роки, які зберігаються в музеї у місті Тульчині. Тут, у Чукові, Леонтович з сільських хлопців та дівчат організовує свій перший хор, робить записи українських народних пісень.
Особливо значним для Леонтовича як у творчому, так і в особистому плані був тиврівський період його життя (з 1901 по 1902 рік). В Тиврові Микола Дмитрович викладає музику та співи в місцевому духовному училищі, організовує дитячий хор. На цей же період припадає і вихід його “Першої збірки пісень з Поділля”, багато пісень з якої виконувалось місцевим хором. Також у Тиврові Микола Леонтович познайомився із Клавдією Ферапонтівною Жовткевич, уродженкою волинського села Підлісці, яка з 29 вересня 1901 року стає його супутницею життя.
Восени 1902 року Леонтович залишає Тиврів і переїздить до Вінниці. Деякий час тут він працює викладачем співів в церковно-учительській школі і одночасно диригує духовим оркестром. Поряд із цим Леонтович впродовж 1903-1904 років відвідує лекції та консультації в Петербурзькій придворній співочій капелі і невдовзі складає іспит на звання диригента церковного хору.
Приємним епізодом в житті молодого композитора була також рецензія відомого метра української класичної музики М.В.Лисенка на “Другу збірку пісень з Поділля” (1903 рік). Зокрема, Микола Віталійович писав: “Пригадуючи собі вашу збірку пісень, я був дуже зрадуваний, знайшовши в ній самостійні ходи, рухи голосів, а не підкладання інтервалів задля гармонійної площини”.
Однак, в житті Миколи Дмитровича бували і неприємні моменти. Через різні ускладнення йому довелося залишити Вінницю і тривалий час поневірятися без засобів до існування. Перебуваючи на батьківщині дружини, Леонтович дізнається, що на станції Гришине (нині – Красноармійське Донецької області) існує вакансія вчителя в залізничній школі. І Микола Дмитрович разом з дружиною перебирається на Донбас. Новий вчитель одразу ж припав до вподоби шкільному колективу. Але пропрацювати довго Леонтовичу тут не вдалося. Під час подій 1905-1907 років він викликає підозру в жандармів через симпатії до революціонерів, а також за те, що очолюваний ним хор робітників-залізничників виконував пісні антимонархічного змісту. Рятуючись від переслідувань жандармів, Леонтович переїздить до Тульчина. З 12 жовтня 1908 року Микола Дмитрович викладає церковний спів у місцевому єпархіальному жіночому училищі. Судячи із спогадів його учениці Ірини Шероцької-Кравчук (“Культура і життя”. – 1991. – 5 жовт.), уроки Леонтовича користувалися незмінним успіхом серед вихованок училища.
Починаючи з 1909 року, Микола Леонтович бере консультації з теорії композиції у професора Болеслава Яворського, учня відомого російського композитора Сергія Танєєва. Спочатку їх зустрічі відбувалися в Москві, а згодом у Києві. Спілкування із Яворським допомогло Леонтовичу досконало опанувати ряд прийомів із техніки хорового письма, зокрема, з поліфонії.
В 1918 році Леонтович переїздить на постійне проживання до Києва. Видатний український композитор К.Г.Стеценко, з яким Леонтович познайомився у Києві, так писав про свого знайомого: “Він ніби різьбяр у музиці, що творить найтонші музичні вартості, неначе кружева з шовку. Його техніка, обробка найменшої речі настільки “ажурна”, ніби тонка різьба із золота, прикрашена самоцвітним камінням.” До речі, обох велетів національної культури поєднувала не лише музична творчість, але й спільна праця в галузі державотворення за часів Центральної Ради: обоє працювали в педагогічній секції музичного відділу Міністерства народної освіти УНР (Кирило Григорович – головою секції, Микола Дмитрович – її діловодом). Окрім цього, Леонтович не полишає і суто професійної діяльності: працює викладачем хорової справи в Музично-драматичному інституті імені М.В.Лисенка, організовує та очолює в ранзі комісара першу українську державну капелу. В цей же час Микола Дмитрович пише 4 хорові поеми: “Легенда”, “Літні тони”, “Моя пісня”, “Льодокол”. Однак, творчу працю композитора перервала денікінська окупація Києва. Погрози розправою змушують Леонтовича переїхати із сім’єю назад до Тульчина. Тут він повертається до вчительської праці, багато і самовіддано працює на музичній ниві. З архівних джерел також відомо, що з 1 серпня 1920 року Леонтович займає посаду завідуючого секцією мистецтв при Брацлавському повітовому відділі народної освіти, а згодом – організатора державного хору в Тульчині.
Лебединою піснею композитора, за задумом самого автора, повинна була стати народно-фантастична опера “На русалчин великдень”. Для того, щоб закінчити її текст (слів автора, Бориса Грінченка, вистачило лише на одну дію), Леонтович виїжджає в село Стражгород, де проживала його знайома лібреттистка, колишня випускниця Тульчинського єпархіального училища Надія Василівна Танашевич. У Стражгород Микола Дмитрович прибув у четвер 20 січня 1921 року, якраз на іменини старого Танашевича. “На другий день, в п’ятницю, – писав перший біограф Леонтовича В.П.Дяченко, – Микола Дмитрович майже цілий день просидів з Надією Василівною над лібретто. Він дав усі необхідні вказівки та побажання і повернувся надвечір у Марківці щасливий і вдоволений. Тепер справа з оперою була цілком налагоджена.”
День 22 січня Леонтович, окрилений творчими успіхами, провів у будинку батька в селі Марківка нинішнього Теплицького району. Чи знав тоді подільський Орфей, що невблаганний час вже цієї миті набував для нього нових, особливих вимірів? Напевне знав, здогадувався...
Збереглися звістки про те, що Надія Танашевич в кінці книги В.П.Дяченка залишила такий запис: “Стара Танашевич 6-го янв. (ст.стиль) ворожила по руці (Леонтовичу. – Авт.), херомантичним способом вгадувала довжину (лінії. – Авт.) життя. Але в цей момент підійшла до них Надія. Тут же стояв і Грех (колега Леонтовича по Тульчинському училищу. – Авт.). Вона подивилась і сказала: “Ох, мамо! Та лінія життя зовсім скінчилась, нащо ж ти неправдиво кажеш. А М.Д. зареготався, та й каже: “Значить, коли я буду від вас іти, і з лісу вийде бандит мене вбивати, той я йому скажу: е, ні! Стій. Матушка Танашевич мені ще вгадувала довго жити”.
Наступні події, що трапились після цього, лише засвідчили невідворотність долі, яка штовхала геніального митця назустріч безсмертю. Про обставини трагічної загибелі Миколи Дмитровича від рук підступного вбивці, якого Леонтовичі гостинно впустили до хати, нагодували, дали притулок на ніч, вже говорилося багато у краєзнавчій літературі. Пізніші ж дослідження, щоправда, дозволили зробити істотне уточнення, що вбивцею національного музичного генія був агент Гайсинського повітового ЧК. Дозволимо собі ще раз процитувати цей документ (секретний рапорт начальника Гайсинської повітової міліції губернському начальству від 9 лютого 1921 року), оскільки наступні документи дозволяють зробити висновок, що вбивство композитора мало не випадковий характер (переклад з російської): “В ніч на 23 січня, агент повітчека Грищенко пострілом з гвинтівки вбив сина священика с.Марківки, Кіблицької волості Миколу Леонтовича – 43-х років, в якого Грищенко ночував і 26-го січня Грищенко, який переховувався в м.Теплику при переслідуванні його чинами міліції, пострілом з гвинтівки поранив в живіт міліціонера Твердохліба” (ДАВО, Ф.Р-195, оп.4, спр. 28, арк.116).
“Куля чекістського насланця, – писала вже у наші дні мистецтвознавець з Києва Валентина Кузик, – свідомо цілила в серце визнаного носія духовності нації – Миколу Леонтовича. Це був знак страшної кари, що чекає на кожного самостійника, який не догоджає системі”.
У цьому зв’язку досить промовистими виглядають наступні документи, виявлені автором (ДАВО, Ф.Р-2616, оп. 2, спр. 8, арк. 58, 63, 85). Мова в них йде про службову кар’єру агента Грищенка (накази Гайсинського повітового ЧК). Подаємо їх текст мовою оригіналу: “Зачисляется в списки в качестве районного информатора т.Грищенко Афанасий и на все виды положенного довольствия с 4-го сего декабря (1920 р. – Авт.).
Справка: Рапорт ст. информатора т. Пилата (яке красномовне прізвище! – Авт.) и резолюция секретаря т.Купцова».
«Убывшего в служебную командировку (виділено автором) районного информатора тов. Грищенко полагать в таковой и исключить с провиантского, приварочного и чайного довольствия с 12 сего ноября (очевидно, грудня. – Авт.)…
Выданные 5000 аванса районному информатору тов. Грищенко на секретные расходы (виділено автором), выписать в расход по приходно-расходному журналу”.
І, нарешті, наказ Гайсинського повітчека № 17 від 21 січня 1921 року: “Поступившие от районного информатора т. Грищенко 5000 р. на погашение полученного им аванса в Гайсин. Политбюро записать на приход по кассе” (чи не поповнив Грищенко таким чином свої грошові запаси, забравши згодом гроші у сестри Леонтовича?).
Імовірно також, що до відомих мотивів вбивства Миколи Леонтовича прилучився і його намір виїхати за кордон, про що свідчать спогади сина Надії Танашевич Бориса Іванова.
Болісним криком відгукнулася звістка про загибель Миколи Дмитровича Леонтовича по всій Україні, спонукала її кращі культурно-мистецькі сили до об’єднання в Комітеті пам’яті М.Д.Леонтовича (до речі, серед його членів зустрічаємо і багатьох наших земляків, зокрема, визначних музикантів Давида Бертьє та В’ячеслава Мерзлякова). Відзначилася досить своєрідним чином у “вшануванні” пам’яті славетного композитора і офіційна влада. Так, невдовзі після похорону Миколи Дмитровича тульчинські чиновники (на той час Тульчин був повітовим центром) приймають рішення про виселення вдови М.Д.Леонтовича з її помешкання, а також про конфіскацію меблів та музичних інструментів. Лише завдяки енергійному протесту Київського губернського комітету професійно-технічної освіти, Всеукраїнського комітету пам’яті М.Леонтовича та інших організацій Рада Народних Комісарів України 18 листопада 1921 року була змушена прийняти постанову про відміну рішень органів місцевої влади.
Все ж, попри те, що “ім’я Леонтовича було визнано неактуальним для радянської доби” (Історія української музики, 1991, т. ІV, с.15), чарівні звуки його музичних творінь і після смерті свого творця хвилювали серця не одного покоління слухачів. Палкі прихильники його творчості 1 черня 1922 року заснували на Поділлі філію Музичного товариства імені Леонтовича, його ж ім’я носила також Вінницька хорова капела. Пізніше, в 1946 році урядом УРСР було встановлено щорічні стипендії імені Леонтовича для студентів Київської та Львівської державних консерваторій, а також для учнів Київського музичного училища. В місті Тульчині композитору за проектом скульптора Г.Н.Кальченко та архітектора А.Ф.Ігнатенка споруджено пам’ятник-бюст, а в ряді інших місць встановлено меморіальні дошки та пам’ятні знаки (Тиврів, Тульчин, Чуків та ін.). Його ж ім’я з 1968 року носить Вінницьке державне музичне училище (нині – училище культури та мистецтв). І допоки линутиме над неозорими полями та долами щира українська пісня, ім’я Леонтовича та його творчість житимуть в серцях нащадків.
У світ мелодії і неба
Миколі Леонтовичу присвячується.
Олена Герасименко
Зима – а серцю ще не зимно,
хоч заметіль мете щодня,
і даленіє обрій сиво,
і горобці, немов рідня –
по підвіконню тарабанять,
аби зернятко – хоч яке…
І підкрадається, як пам’ять,
кубло у грудях в ’ є м ’ яке,
сідає звично на коліна,
зітхає стиха на плечі –
поліна тріскотять в каміні,
на шибці вогник від свічі…
Зворушливе таке, билинне,
проникливо мене дійма,
з небесних піль до серця лине,
й утіхи більшої нема.
Десь залишаються за кадром
картини, люди, вітражі.
Як струмінь світла в тишу крапле –
так «Щедрик» дзвоником в душі…
І вже панує, полонивши,
ущерть наповнює, несе –
туди, де хуга в груди свище,
у царство звуків і пісень.
У світ мелодій, щастя, неба –
до джерела, що сил дає.
Бо в серця є така потреба:
знайти покликання своє.
Попри доріг і попри часу –
на цій землі, з корінь оцих,
з яких натхнення причащався,
з яких – Орфеєм стати встиг.
Він наш, він наш, хоч над світами
його мелодій дивина,
не розсівається, не тане –
звучить на світ увесь вона.
Вона, мов плетиво розкішне,
у великодній тиші дзвін.
Веснянки спів, гаївки ніжні –
молитви – й тих торкнувся він.
Який орнамент, тло звучання,
природна грація жива!
То віншувально-величальна,
а то – з глибин душі сплива.
О Леонтовиче!Безсилі
у часі згинули вітри,
що серце кулею скосили,
та не убили пісні ритм.
То хто ти є – титан і геній,
Орфей, чи просто чоловік,
якому українські гени
у Музу вживлені навік?
На могилі М.Леонтовича
У цій могилі, в тиші цій,
на цьому кладовищі,
де прах покоїться мерців,
він - смерті й тліні вищий.
Напевне тут і брат, і друг –
над ними лине Вічність.
Чиясь душа, як чорний крук
крилом важким тут свище.
Під цим хрестом його нема –
він там, де небо в сонці.
Де жайвір пісню підійма
у неба на долоньці.
Прицільно мітився стрілець,
і куля не зависла.
Та смерть – не все, це не кінець –
є музика, Вітчизна!
Упало тіло, та не ти,
пробито тільки груди.
У пісню душу відпустив –
лиш зойкнув серцем грудень.
Тік-так. І мить та рокова
мовчанням гасне стиха.
Устами стиснемо слова
між пам ’ яті і лиха.
От-от Різдво, святий Василь –
колядки і щедрівки
летітимуть, їм стане сил
длядовгої мандрівки
Мелодія без неба й дна,
розкішна і барвиста,
між багатьох така одна –
разком міцним намиста.
