Сэ́мюэл Фи́нли Бриз Мо́рзе (англ. Samuel Finley Breese Morse [mɔːrs ]; 27 апреля , Чарльзтаун в штате Массачусетс - 2 апреля , Нью-Йорк) - американский изобретатель и художник . Наиболее известные изобретения - электромагнитный пишущий телеграф («аппарат Морзе», ) и код (азбука) Морзе .

Биография

Во время войны 1812 года между Великобританией и Соединёнными Штатами, поддерживающими Наполеона , Морзе показал себя ярым патриотом. Однако в 1813 году, когда Морзе представил в Лондонскую королевскую академию художеств картину «Умирающий Геркулес», он удостоился золотой медали.

По возвращении домой в 1815 году Морзе обнаружил, что американцы считают его английским художником и мало интересуются живописью. Поэтому он влачил скудное существование, рисуя портреты . Десять лет ему пришлось вести жизнь странствующего живописца. Морзе был очень общителен и обаятелен, его с охотой принимали в домах интеллектуалов, богачей и политиков. Кроме того, он обладал редким даром заводить знакомства. Среди его друзей были политик М.-Ж. Лафайет , романист Дж. Ф. Купер и даже президент США А. Линкольн . В стремительно растущем Нью-Йорке он создал несколько самых интересных портретов, когда-либо выполненных американскими художниками. В 1825 году Морзе основал в Нью-Йорке Национальную академию дизайна , которая избрала его президентом и отправила в 1829 году в Европу для изучения устройства рисовальных школ и выдающихся произведений живописи.

Во время второго путешествия в Европу Морзе познакомился с Л. Дагером и заинтересовался новейшими открытиями в области электричества. Его вдохновила на изобретение телеграфа случайная беседа при возвращении из Европы на пароходе в 1832 году. Какой-то пассажир в ходе беседы о недавно изобретённом электромагните сказал: «Если электрический ток можно сделать видимым на обоих концах провода, то я не вижу никаких причин, почему сообщения не могут быть им переданы». Хотя идея электрического телеграфа выдвигалась и до Морзе, он полагал, что был первым.

Морзе посвящал почти всё своё время живописи, преподаванию в университете Нью-Йорка и политике. В 1835 году Морзе стал профессором начертательных искусств. Но после того как в университете в 1836 году ему показали описание модели телеграфа, предложенной В. Вебером в 1833 году, он полностью отдал себя изобретательству.

Годы работы и учёбы потребовались, чтобы его телеграф заработал. В 1837 году он совместно с А.Вейлом разработал систему передачи букв точками и тире, ставшей известной во всём мире как код Морзе . Он не находил поддержки ни дома, ни в Англии, ни во Франции, ни в России, встречая везде отказ. При очередной попытке заинтересовать Конгресс США созданием телеграфных линий, он приобрёл конгрессмена в партнёры, и в 1843 году Морзе получил субсидию в 30 000 долларов для строительства первой телеграфной линии от Балтимора до Вашингтона. В ходе работ оказалось, что на этом расстоянии около 40 километров электрический сигнал слишком сильно затухал и прямая связь невозможна. Положение спас его компаньон Альфред Вейл, предложивший использовать реле как усилитель. Наконец, 24 мая 1844 года линия была закончена, но Морзе был тотчас же вовлечён в юридические распри и с партнёрами, и с конкурентами. Он отчаянно боролся, и Верховный Суд в 1854 году признал его авторские права на телеграф.

Газеты, железные дороги и банки быстро нашли применение его телеграфу. Телеграфные линии моментально оплели весь мир, состояние и слава Морзе умножились. В 1858 году от десяти европейских государств Морзе получил за своё изобретение 400 000 франков. Морзе купил имение в Пончкифи , близ Нью-Йорка, и провёл там остаток жизни с большим семейством среди детей и внуков. В старости Морзе стал филантропом. Он опекал школы, университеты, церкви, библейские общества, миссионеров и бедных художников.

После смерти в 1872 году слава Морзе как изобретателя угасла, так как телеграф потеснили телефон, радио и телевидение, зато его репутация художника выросла. Он не считал себя портретистом, но его картины, на которых изображены Лафайет и другие видные люди, знают многие. Его телеграф 1837 года хранится в Национальном музее США, а загородный дом теперь признан историческим памятником.

Личная жизнь

29 сентября 1818 года Морзе женился на Лукреции Пикеринг Уокер. В браке родилось трое детей. После смерти первой жены Морзе повторно женился 10 августа 1848 года на Элизабет Грисуолд. В браке родилось четверо детей .

Память

Прочее

27 апреля 2009 года в честь дня рождения Сэмюэла Морзе Google изменил свою главную страницу, где разместил надпись «Google» в кодировке Морзе.

Напишите отзыв о статье "Морзе, Сэмюэл"

Примечания

Литература

• Уилсон М. Американские учёные и изобретатели / Пер. с англ. В. Рамзеса ; под ред. Н. Тренёвой. - М .: Знание , 1975. - С. 27-34. - 136 с. - 100 000 экз.

Ссылки

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• А. В. Каменский , СПб., тип. Ю. Н. Эрлих, 1891.
• , автор Сэмюэл Ф. Б. Морзе, 1819 г. (Коллекция Белого дома) - Ссылка не работает
• - Ссылка не работает
• Дмитрий Быков «Известия » 27.04.11

Отрывок, характеризующий Морзе, Сэмюэл

Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j"ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.

Если спросить среднестатистического россиянина о том, каких американских художников он знает, то - в зависимости от эрудиции и сферы интересов - можно услышать в ответ имена самых разных людей: от Бориса Вальехо до Норманна Роквелла. Есть, однако, одно имя, которое известно всем - и при этом вряд ли прозвучит... А жаль.

Живописец и портретист

Сэмюэл Морзе. Автпортрет.

27 апреля 1791 года в городке Чарльзтауне близ Бостона (штат Массачусетс) в семье известного в Новой Англии христианского проповедника и автора первого американского учебника по географии родился первенец - Сэмюэл Финли Бриз Морзе.

Уже в раннем детстве у Сэмюэла обнаружились способности к рисованию. В школе ему доставалось от старого учителя за порчу классной мебели, которую он украшал изображениями людей и зверей, однако уже в пятнадцать лет Сэмюэл написал маслом картину, которая потом висела в городской ратуше.

По окончании школы 16-летний Сэмюэл поступил в Йельский университет, где продолжал увлеченно заниматься живописью. Его учителем и наставником стал Вашингтон Олстон, знаменитый американский художник и поэт.*

В 1811 году Сэмюэл отправился вместе с Олстоном в Старый Свет, чтобы изучать живопись и скульптуру в студиях крупных европейских мастеров. Вашингтон Олстон, профессор Лондонской королевской академии художеств, считал, что у его ученика из Нового Света блестящее будущее. Ведь именно Морзе был удостоен золотой медали за выпускную работу - картину "Умирающий Геркулес". Еще он замечательно писал портреты,

Портрет написан в 1822 году.

С этим капиталом Морзе переехал в Чарльстон (штат Южная Каролина), забросил портреты и следующие полтора года посвятил работе над огромным историческим полотном для Палаты представителей в Вашингтоне. Картину, впрочем, продать не удалось, деньги кончились - и Морзе снова отправился в Нью-Йорк.

Там ему заказали большой портрет Лафайета, который совершал в то время поездку по Америке. Надо отметить, что во всех работах Морзе чувствуется талант, но его «Лафайет» стал творением зрелого и серьезного мастера.

Морзе пишет портрет Лафайета.

Активный по натуре, Морзе был признанным лидером молодых американских художников. Он основал национальную академию рисования (National Academy of Design) и был ее первым и бессменным президентом с 1826 по 1845 год.

Сэмюэл считал, что молодые американские художники должны иметь возможность учиться живописи не только в богатой культурными традициями Европе, но и у себя на родине, в Америке. Поэтому в 1829 году он снова отправился в Европу для изучения организации школ рисования. Казалось бы, ничто не предвещало, что вполне состоявшийся зрелый человек, талантливый художник может оставить дело, в котором так преуспел. Впоследствии Морзе скажет: "Я посвятил свои молодые годы только живописи. Но, как оказалось, не смог забыть поразившую меня в юности фразу, услышанную на лекции по естественным наукам: "Если электрический ток встретит задержку на своем пути, он станет видимым". Эта мысль была первым семенем, из которого много лет спустя в моей голове выросло изобретение телеграфа".
Итак, в 1829 году Морзе вновь едет в Европу. Он хотел создать картину, которая заинтересовала бы Америку, никогда не видевшую ни в копии, ни в подлиннике «Мону Лизу», «Тайную вечерю» и другие произведения искусства. Он написал полотно «Галерея Лувра», чрезвычайно интересное с точки зрения композиции - на заднем плане этой картины Морзе сумел разместить множество шедевров, так что зритель смотрел на одну картину, а видел сразу несколько живописных полотен.

Морзе высказал предположение, что сочетание искр может быть использовано как код для переда­чи сообщений по проводам. Эта идея захватила его, несмотря на то, что ему были почти неиз­вестны даже самые основные правила электри­чества. Морзе в то время твердо верил, что американцы могут добиться чего угодно, стоит только крепко взяться за дело. Что из того, что нет специальных знаний и подготовки (бог вразумит!). Двадцать лет он потратил на изучение живописи; тем не менее ему и в голову не приходило, что карьера изобретателя-элект­рика тоже требует подготовки.
Наброски, сделанные Морзе на «Салли», демонстрируют его мысль об использовании им­пульсов электрического тока для приведения в движение пера. На них видно также, что он не знал, каким образом из батареи полу­чается ток.

Итак, взойдя в Гавре на корабль художником, Морзе сошел с него в Нью-Йорке изобретателем. Что было потом? Потом было три года безуспешных попыток сделать по своим чертежам аппарат. Три года, проведенных на чердаке дома своего брата Ричарда. Три года, выброшенных на ветер, что совершенно естественно для человека, столь далекого от техники.

В эти дни неудачи преследуют Морзе во всем. У него умирает жена, и он остается с тремя детьми - без денег, душевного покоя и видов на будущее. Он получает отказ даже на предложение написать картину. Воспользовавшись былым знакомством с французским коллегой, художником Луи Дагером, изобретателем фотографии, он становится первым в истории Америки фотографом, но и это не приносит ему дохода.

От голодной смерти Морзе спасает место преподавателя эстетики и рисования, полученное им в только что открывшемся Нью-Йоркском университете. Спасением это оказалось и для его изобретения.
За месяц плавания он набросал предварительные чертежи, а затем соорудил импровизированную лабораторию на чердаке в доме своего брата, Ричарда Морзе. Сэмюэл решил ни много ни мало изобрести электромагнитный телеграф.

На самом деле телеграф существовал еще с XVII века - так называлась система башен-семафоров, выстроенных цепочкой в пределах прямой видимости друг от друга. Оптический телеграф Клода Шаппа был изобретен в 1792 году и долгое время использовался как в Старом, так и в Новом Свете.

Римскую Империю создали дороги. Империям нового времени требовалось нечто поважнее дорог - связь. Молодая северо-американская республика тоже осознавала эту потребность - прежде всего надо было объединить единой системой связи тысячу миль Атлантического побережья. Обычные семафоры не подходили, и правительство предложило награду в $30 тысяч тому, кто предложит наиболее удачный проект. Морзе счел это предложение весьма заманчивым и принялся за работу.

Мобильная установка телеграфа Шаппе, Крымская война 1853-1856 гг.
Азбука сигнальных костров.

Телеграф на рубеже веков

К тому времени, как появилась модель Морзе, уже существовало несколько разновидностей электрического телеграфа.

Первый аппарат Морзе весил 184 фунта.

Не стоит, однако, полагать, что Сэмюэл Морзе вот так просто взял и изобрел телеграф - увы, на это ему не хватало ни знаний, ни времени, ни душевного покоя. Лукреция Морзе скончалась, оставив на его руках троих маленьких детей.

Кроме того, Морзе любил живопись - в 1834 году у художника появился честолюбивый замысел написать исторические картины для четырех еще пустующих панелей Ротонды в здании Капитолия. Однако конгресс отказался субсидировать этот проект, что было для Морзе большим разочарованием. Впрочем, в следующем году Морзе получил пост профессора живописи и рисования в Нью-Йоркском университете. Определенная финансовая стабильность позволила ему вернуться к работе над электромагнитным телеграфом.

Много дней изобретатель безрезультатно бился над установкой.
В его распоряжении было несколько гальванических батарей, железных стержней и проволока. Он соединил их по схеме, которую сам начертил, и замкнул цепь. Никакого результата! Он сделал несколько переключений. Снова ничего! Много дней он безрезультатно бился над установкой. Наконец, отчаявшись, он обратился за помощью к коллеге с химического факультета Леонарду Гейлу. Гейл взглянул на беспомощную конструкцию Морзе и сжалился над ним. Морзе от кого-то слышал, что для того, чтобы сделать электромагнит, нужно обмотать проволокой подковообразный кусок железа. Гейл, который был знаком с работами Генри, объяснил Морзе, что обмотка сделана как попало, без всякой изоляции. Он показал Морзе, как производится намотка и как включать батарею в такую цепь. И тогда, наконец, аппарат Морзе подал признаки жизни.
Ранние проекты телеграфа Морзе были весьма наивны и чрезвычайно сложны.

Принцип был тот же, что у Генри. Оператор замыкал и размыкал электрическую цепь, так что серия электромагнитных импульсов посылалась по двум проводам к приемному устройству. Поздние модели телеграфа снабжались сигнальным ключом, при помощи которого замыкалась и размыкалась цепь.
Впрочем, до триумфа было еще далеко. Электричество в аппарате Морзе поставляли относительно маломощные гальванические батареи: чем длиннее был провод между передатчиком и приемником, тем больше батарей требовалось. Первоначальная схема (с одной батареей) позволяла послать разборчивое сообщение лишь на короткое расстояние. Морзе с помощью Гейла постепенно довел длину провода от двадцати футов до ста, а спустя некоторое время и до тысячи.

Точка и тире
Морзе решил поместить на приемной станции не стрелочный измерительный прибор, а самописец, «рисующий» полученное сообщение на протягиваемой через аппарат бумажной ленте.

Что проще всего изобразить на бумаге? Точки и черточки. Все зависит только от того, сколько времени перо касается бумаги. А если пишет прибор, то перо при этом должно только подниматься и опускаться, а бумажная лента - двигаться. Надо только с помощью точек и черточек обозначить буквы алфавита, придумать комбинации для обозначения каждого знака.

Все великое просто, как прост и велик этот универсальный код, состоящий из точек и тире, всемирный телеграфный язык, посредством которого можно не только разговаривать, посылая электрические, световые, звуковые сигналы, как, например, перестукиваются заключенные, но даже миганием глаз нам может что-то сказать человек с парализованной речью. Летит над земным шаром морзянка, уже одним своим названием увековечившая имя своего создателя.

Их союз оказался на удивление плодотворным - Альфред Вейл обладал не только прекрасным инженерным мышлением, но и острым практическим чутьем. Он внес значительный вклад в создание азбуки Морзе и улучшение передатчика. Альфред предложил использовать телеграфный ключ вместо соединительного стержня и уменьшить размеры аппарата.

Павел Львович Шиллинг.
Телеграфный аппарат П.Л. Шиллинга.

Первые неудачи

Итак, 24 января 1838 года все в том же Нью-Йоркском университете состоялась вполне успешная передача телеграммы с применением нового кода.

Вскоре после встречи с Вейлом Морзе узнал о том, что правительство хочет соединить телеграфной связью все побережье. В декабре 1837 года он обратился за помощью к Конгрессу и продемонстрировал работу своего аппарата председателю сенатского Комитета по делам коммерции Френсису О. Дж. Смиту. Результат этой встречи был во многом парадоксален - расчетливый делец и опытный политик, Смит оставил свой пост и стал партнером Морзе.

Паника 1837 года заставила правительство отказаться от всяких субсидий, и Смит отослал Морзе в Европу, чтобы тот получил там патенты на свое изобретение. Но в Англии Морзе заявили, что электромагнитный телеграф уже изобрел Уитстон, в чем можно убедиться, заглянув в ближайшую почтовую контору. То же самое произошло и на континенте и в России, где Морзе узнал об экспериментах барона Шиллинга.

Находясь во Франции, Морзе подружился с другим неудачливым изобретателем - Дагером **, который пытался получить патент на открытый им способ фотографии. Товарищи по несчастью, они условились, что каждый из них будет отстаивать интересы другого в своей стране.

Морзе поспешил обратно в Америку с тяжелым сердцем. Ни одна из иностранных систем телеграфа не была такой простой и удачной, как аппарат Морзе, - и изобретатель не оставлял надежды, хотя его финансовое положение никогда не было столь отчаянным.

Генри приходит на помощь

«Человек своей эпохи» С.Ф.Б.Морзе.
Вторая жена Морзе Сара Элизабет Гризволд.

Творчество Вашингтона Олстона сравнивали с венецианскими художниками эпохи Возрождения. Его картины порой были насыщены драматизма и жизненности, переносящие своего зрителя в далекие времена пошлых веков. Работы Олстона значительно повлияли на дальнейшее развитие американской пейзажной живописи. Среди его самых ярких картин можно выделить картины «Florimell"s Flight», «Coast Scene on the Mediterranean», «Moonlit Landscape», «Storm Rising at Sea».

Вашингтон Олстон (Washington Allston)

Место рождения: Кормей-ан-Паризи, Франция

Место смерти: Бри-сюр-Марн

Гражданство: Франция

Луи́ Жак Манде́ Даге́р (фр. Louis Jacques Mandé Daguerre, встречается вариант транслитерации Дагерр; 1787-1851) - французский художник, химик и изобретатель, один из создателей фотографи

***
Материал из Википедии

Род деятельности: изобретатель, предприниматель, филантроп

Место рождения: Нью-Йорк, США

Гражданство: американец

О том, что создатель азбуки Морзе был художником, я, конечно, слышал. Но не думал, что Морзе был настолько талантливым и известным художником, и не подозревал, что некоторые его работы очень понравятся. А тут и представился случай – думаю, подробнее, чем в источниках, которые я использовал при подготовке материала, вы о Морзе-художнике нигде не найдете. Составляя увлекательный рассказ о жизни художника, а потом уже изобретателя (или наоборот?!), я пытался понять, как можно быть одновременно «физиком-лириком». Оказалось, никак! Сначала – лирик, потом – физик! Но при этом (при всей моей нелюбви к точным наукам!) даже рассказ об изобретениях показался мне интересным. Так что, открывайте для себя Морзе-художника, как сделал это я.

Сэмюэль Финли Бриз Морзе
Samuel Finley Breese Morse

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791-1872) Self-Portrait. 1818 г. Brick Store Museum, Kennebunk

Американский художник и изобретатель.
Морзе родился в богатой американской семье Джедида Морзе – прославленного проповедника в Новой Англии и известного географа и был старшим ребенком. Юноша отличался большой любознательностью и непоседливостью. Из Академии Филлипса, где Сэмюэль зарекомендовал себя эксцентричным студентом, отец в 1807 году перевёл его в Йельский университет. Морзе относился к науке равнодушно, к тому же, к беде строгих родителей, он любил рисовать миниатюрные портреты знакомых. После окончания университета Морзе в 1810 году вернулся в Бостоне и стал клерком.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Self-Portrait. 1809-1810 гг. National Academy Museum, New York

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791-1872) The Morse Family. 1810 г. National Museum of American History, Washington

В это время он познакомился и стал студентом художника и литератора Вашингтона Олстона (1779 -1843), который был на двенадцать лет старше. Художника очень уважали в Бостоне за идеализм его пейзажей, в первой половине девятнадцатого века Олстон стал самым почитаемым художником Америки.

Художник

Живопись так увлекла Морзе, что в июле 1811 года родители, хотя и выступали против этого увлечения сына, всё же разрешили Сэмюэлю сопровождать Олстона в Англию. Морзе сразу же начал готовиться к поступлению в Школу Королевской Академии художеств, куда и был принят с первой попытки в октябре этого года. Юноша подавал большие надежды как художник, но его сковывало то обстоятельство, что он безоговорочно принял на веру модную тогда интеллектуальную концепцию, будто живопись, посвященная исторической старине, гораздо выше искусства, отображавшего жизнь современников.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Self-Portrait. 1812 г. National Portrait Gallery, Washington

Во время войны 1812 года между Великобританией и Соединёнными Штатами, поддерживающими Наполеона, Морзе показал себя ярым патриотом. Однако в 1813 году, когда Морзе представил в Лондонскую королевскую Академию художеств картину «Умирающий Геркулес» (Галерея Йельского университета, Нью-Хейвен, Коннектикут), он удостоился золотой медали. Над огромным полотном (восемь на шесть футов) художник работал в течение года.
По возвращении домой в 1815 году Морзе обнаружил, что американцы считают его английским художником и мало интересуются живописью. С другой стороны, Америка 1815 года любила портреты. В Бостоне в этом жанре «царствовал» Гилберт Стюарт, поэтому у Морзе не было даже надежды на успех.
Он начал путешествовать в поисках заказов: Конкорд, Ганновер и Портсмут в Нью-Гемпшире в 1816 году. Сэмюэль влачил скудное существование и рисовал портреты. Следующие несколько лет Морзе провел Чарльстоне, штат Южная Каролина (зимы 1817-18, 1818-19, 1819-20 и 1820-21). Уже в 1817 году Морзе получал шестьдесят долларов за портрет, а он мог писать четыре портрета в неделю.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Portrait of Mrs. James Ladson 1818 г.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Portrait of James Monroe 1819-20 г.г. Белый Дом, Вашингтон

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Mrs. Daniel DeSaussure Bacot 1820 г. частная коллекция

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Mrs. Robert Young Hayne (Rebecca Motte Alston) 1820 г. Chrysler Museum, Norfolk

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Portrait of Alexander Calder 1820 г. частная коллекция

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Robert Young Hayne 1820 г. Governer"s Mansion, Columbia

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Reverend Nathaniel Bowen 1821 г.

Десять лет ему пришлось вести жизнь странствующего живописца. После «творческого круиза» по Югу Морзе в 1818 году вернулся домой с тремя тысячами долларов, что позволило ему жениться на Лукреции Уокер из Конкорда.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Portrait of Lucretia Pickering Walker Morse 1822 г. Mead art Museum, Amherst College

С этим капиталом Морзе уже с молодой женой вернулся в Чарльстон, забросил портреты и следующие полтора года посвятил работе над огромным историческим полотном для Палаты представителей в Вашингтоне.
Художник стал активным участником создания в Южной Каролине Академии изящных искусств, но со временем разочаровался в своей административной и деловой хватке и снял свою кандидатуру. Законченную картину для Палаты продать не удалось. Деньги кончились, и в конце 1821 г. он снова поехал в Нью-Йорк.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Study for the Old House of Representatives 1821 г.

В Вашингтоне Морзе заказали картину для интерьера палаты Конгресса в Капитолии. Это должен был быть триптих, на котором были бы изображены президент со своим кабинетом в окружении двух палат Конгресса.
Но работа не была сделана. Вместо этого, в 1823 году Морзе провел свои выставки в Нью-Хейвене, Бостоне и Нью-Йорке. После короткого возвращения в Нью-Хейвен, где теперь жила его семья, Морзе снова начал жизнь странствующего портретиста.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Little Miss Hone. 1824 г.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Portrait of Benjamin West (copy after Sir Thomas Lawrence). 1824 г. Национальная Академия дизайна, Нью-Йорк

Осенью 1824 г. он поселился в Нью-Йорке.
Здесь художнику заказали большой портрет Лафайета, который совершал в то время поездку по Америке.

Морзе написал два портрета. Во всех портретах работы Морзе чувствуется талант, но его «Лафайет» был уже творением зрелого и серьезного мастера. И все же Морзе не был удовлетворен, несмотря на то, что через несколько лет он был признан вождем молодых американских художников.
Морзе был очень общителен и обаятелен, его с охотой принимали в домах интеллектуалов, богачей и политиков. Кроме того, он обладал редким даром заводить знакомства.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Portrait of Alexander Metcalf Fisher 1822 г. Yale University Art Gallery, New Haven

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Portrait of William Cullen Bryant. 1825 г. Национальная Академия дизайна, Нью-Йорк

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Portrait of De Witt Clinton. 1826 г. Музей Метрополитен, Нью-Йорк

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Portrait of Jonas Platt. 1827-28 г.г. Бруклин

Среди его друзей были политик М.-Ж. Лафайет, романист Дж. Ф. Купер и даже президент США А. Линкольн. В стремительно растущем Нью-Йорке он создал несколько самых интересных портретов, когда-либо выполненных американскими художниками.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Portrait of Samuel Nelson 1829 г.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Portrait of Mrs. Samuel Nelson (Catherine Anne Russell) 1829 г.

В 1825 году Морзе вместе с Генри Инманом, Эшером Дюраном, Уильямом Данлепом и Чарльзом Ингама основал в Нью-Йорке общество живописцев - Национальную Академии дизайна (National Academy of Design), которое избрало его президентом, которым он пробыл в течение первого десятилетия существования Академии. Краеугольным камнем концепции Академии у Морзе было то, что ее членство будет ограничено только профессиональными художниками. Он пытался организовывать все на примере лондонской Королевской Академии. Не всегда получалось лично присутствовать и следить за работой академии, ведь Морзе продолжал активно трудиться в качестве художника.

Возвращение в Европу

А в 1829 году Академия отправила Морзе в Европу для изучения устройства рисовальных школ и выдающихся произведений живописи, что позволило претворить в жизнь давно запланированную мечту вернуться в Старый Свет.
Друзьями и спонсорами был собран Фонд в размере $ 3000, что позволило Морзе три года путешествовать и учиться в Европе, побывать в Лондоне, Париже, Северной Италии, Риме и Швейцарии, где он часто находился в компании американских товарищей - художников, которые приезжали учиться за границу.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Chapel of the Virgin at Subiaco 1830 г.

В Америке художники, преданные избранным жанрам, были обречены на полуголодное существование или же, подобно Пилу, открывали частные музеи, где наряду с всякими диковинами выставляли свои полотна. Опыт Пила натолкнул Морзе на мысль написать картину, которая заинтересовала бы Америку, никогда не видевшую ни в подлиннике, ни в копии «Мону Лизу», «Тайную вечерю» и другие шедевры мирового искусства.

Практически весь 1931 год Морзе провел в Париже, работая над картиной «Галерея Лувра» (Музей американского искусства, Чикаго), которую он окончил уже после своего возвращения в Нью-Йорк в конце 1832 года. Художник изобразил Квадратный Салон Лувра, а на заднем плане изобразил столько шедевров знаменитого музея, сколько могло вместить полотно.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Галерея Лувра 1831-1832 гг. Музей американского искусства, Чикаго

На самом деле произведения гораздо крупнее и висят в разных залах музея. Художник изобразил себя на первом плане, а писателя Джеймса Фенимора Купера с супругой Сьюзен Делонсей Купер и их дочерью - в левом углу помещения возле мольберта.
А вот один из эскизов к картине, копия с луврского оригинала.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Francis I, Study for The Gallery of the Louvre 1831-32 г.г.

Сравните с оригиналом великого Тициана.

Titian (Italian, 1488/1490-1576) Portrait of Francis I. 1539 г

В 1832 году Морзе, преисполненный надежд, упаковал холсты и вернулся в Америку на пакетботе «Сэлли». Он взошел на борт «Сэлли» художником, а высадился на берег изобретателем. В этом же 1832 году Морзе представил картину на всеобщее обозрение, но ожидаемого эффекта «бомбы» не произошло: коллеги и специалисты восхищались, публика осталась равнодушна.

Его Величество Случай!

А на изобретение телеграфа Морзе вдохновила случайная беседа на пароходе. Зашел разговор о европейских опытах по электромагнетизму. Незадолго до этого была опубликована книга Фарадея, а его опыты повторялись во многих европейских лабораториях. «Извлечение искр из магнита» было одним из чудес того времени.
Какой-то пассажир в ходе беседы сказал: «Если электрический ток можно сделать видимым на обоих концах провода, то я не вижу никаких причин, почему сообщения не могут быть им переданы». Морзе тут же высказал предположение, что сочетание искр может быть использовано как код для передачи сообщений по проводам. Эта идея захватила его, несмотря на то, что ему были почти неизвестны даже самые основные правила электричества. К тому же идея электрического телеграфа выдвигалась и до Морзе, но он-то полагал, что был первым. Морзе в то время твердо верил, что американцы могут добиться чего угодно, стоит только крепко взяться за дело. Что из того, что нет специальных знаний и подготовки?
За время месячного плавания Морзе набросал несколько предварительных чертежей. Следующие три года он потратил на безуспешные попытки построить по ним аппарат, работая на чердаке в доме своего брата Ричарда. В довершение к полному невежеству в вопросах электричества у Морзе не было ни времени, ни душевного покоя. Он посвящал почти всё своё время живописи, преподаванию в университете Нью-Йорка и политике. К тому же, скончалась жена, и на его руках осталось трое маленьких детей.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Lucretia Morse and Her Children. 1824 г.

В 1834 году у Морзе появился честолюбивый замысел написать исторические картины для четырех еще пустующих панелей Ротонды в здании Капитолия. Другие четыре к 1824 году расписал Джон Трамбал. Морзе обратился с просьбой к целому ряду конгрессменов, но Джон Квинси Адамс не поверил в то, что американский художник способен писать в нужном для подобной работы стиле. Художник был уверен, что он будет выбран среди всех художников, тем более, что он считал свою вторую поездку в Европу конкретной подготовкой к выполнению этого заказа для Капитолия. Почти два года решался вопрос Комиссией, но в 1836 году предложение было отклонено, и панели оставались пустыми еще в течение более десяти лет. Причиной отказа, по всей вероятности, считают тот факт, что в 1836 Морзе сделал неудачную попытку баллотироваться на пост мэра Нью-Йорка, заручившись поддержкой американских индейцев. Отказ явился таким тяжелым разочарованием для Морзе, что он фактически забросил живопись, хотя ему было всего сорок три года, и он находился в расцвете сил и таланта.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Niagara Falls from Table Rock 1835 г. Музей искусств, Бостон

В 1835 году Морзе был назначен на пост профессора живописи и рисования в только что открытом Нью-йоркском университете, созданном силами таких просвещенных умов Нью-Йорка, как Фенимор Купер, Вашингтон Ирвинг и другие.

Изобретатель

Но после того как в университете в 1836 году ему показали описание модели телеграфа, предложенной В. Вебером в 1833 году, он полностью отдал себя изобретательству. Морзе получал небольшое жалованье, на которое можно было прожить. «Вчерашний художник» вернулся к работе над электромагнитным телеграфом.

Samuel Finley Breese Morse. 1840 г.

Его карьера как художника, увы, не смогла выйти за рамки портрета, все надежды на достижение своих художественных амбиций было разрушены. Как образованный человек, Морзе «повернулся лицом к науке», увидев в этом путь к продвижению вперед и достижению цели. Хотя, может и стоило стремиться и дальше, "через тернии к звездам" именно в области изобразительного искусства. Понятно, что картины Морзе очень академичны, (не забывайте, на дворе еще середина 19 века, у нас царит Брюллов (кстати, манера похожа, не правда ли?), но, тем не менее, они точны по психологии, выверены по композиции, вообщем, производят впечатление. Для примера привожу картины, датированные самыми поздними годами из всего, что нашел в интернете. И от манеры Морзе 1820-х отличаются. Судя по названиям, на первой картине изображена повзрослевшая дочь художника, а на второй, возможно, вторая жена с дочерьми или невестка с внуками.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Susan Walker Morse (The Muse). 1836-37 г.г. частная коллекция

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) The Goldfish Bowl (Mrs. Richard Cary Morse and Family). 1835 г.

Samuel Finley Breese Morse (American, 1791–1872) Unidentified Woman.

Годы работы и учёбы потребовались, чтобы его телеграф заработал.
В распоряжении Морзе было несколько гальванических батарей, железных стержней и проволока. Он соединил их по схеме, которую сам начертил, и замкнул цепь. Никакого результата! Он сделал несколько переключений. Снова ничего! Много дней он безрезультатно бился над установкой. Наконец, отчаявшись, он обратился за помощью к коллеге с химического факультета Леонарду Гейлу. Гейл взглянул на беспомощную конструкцию Морзе и сжалился над ним. Морзе от кого-то слышал, что для того, чтобы сделать электромагнит, нужно обмотать проволокой подковообразный кусок железа. Гейл, который был знаком с работами Генри, объяснил Морзе, что обмотка сделана как попало, без всякой изоляции. Он показал Морзе, как производится намотка и как включать батарею в такую цепь. И тогда, наконец, аппарат Морзе подал признаки жизни.
В 1837 году изобретатель развил систему передачи букв точками и тире, ставшей известной во всём мире как азбука Морзе.
В сентябре 1837 года Морзе демонстрировал свой телеграф в Нью-йоркском университете. Сигнал был послан по проволоке длиной 1700 футов. Среди приглашенных в зале присутствовал преуспевающий промышленник из Нью-Джерси Стефен Вейл, который согласился пожертвовать 2 тысячи долларов и предоставить помещение для опытов при условии, что Морзе возьмет в помощники его сына Альфреда. Морзе согласился, и это был самый удачный шаг в его жизни.
Альфред Вейл обладал не только настоящей изобретательностью, но и острым практическим чутьем. В течение последующих лет Вейл во многом способствовал разработке окончательной формы азбуки Морзе, введению телеграфного ключа вместо соединительного стержня и уменьшению размеров аппарата до компактной модели, которая стала общепринятой. Он изобрел также печатающий телеграф, который был запатентован на имя Морзе, в соответствии с условиями контракта Вейла и Морзе.
В декабре 1837 года Морзе обратился за помощью к Конгрессу США. На председателя сенатского Комитета по делам коммерции Фрэнсиса О. Дж. Смита демонстрация аппарата Морзе произвела такое впечатление, что он оставил свой пост и стал партнером Морзе. Но Смит был нечистоплотным дельцом, его дар публичной риторики и склонность к двурушничеству доставляли Морзе одни неприятности.

Третий раз в Европу

И все же, сначала Морзе не находил поддержки ни дома, ни в Англии, ни во Франции, ни в России, встречая везде отказ.
Смит отослал Морзе в Европу, чтобы получить там патенты на изобретение. В Англии Морзе сказали, что Уитстон уже изобрел электромагнитный телеграф, в чем он может убедиться, заглянув в ближайшую почтовую контору. На континенте Морзе стало известно, что электромагнитный телеграф уже изобрел Стейнхейл: «Можете пойти на ближайшую железнодорожную станцию и убедиться в этом!». Находясь во Франции, Морзе подружился с другим неудачливым изобретателем – Дагерром, который с не меньшим трудом, чем Морзе, пытался получить патент на открытый им способ фотографии. Товарищи по несчастью, они условились, что каждый из них будет отстаивать интересы другого в своей стране.
В России Морзе узнал, что барон Шиллинг изобрел электромагнитный телеграф еще в 1828 году, он получил указание правительства построить телеграфную линию между Петергофом и Кронштадтом. Смерть Шиллинга в 1837 году прервала эту работу.
Правда, в одном из источников прочитал, что сама идея мгновенного сообщения между людьми в дальних концах страны показалась Николаю I настолько крамольной, что он запретил даже упоминать об этом изобретении в печати.
Морзе поспешил обратно в Америку с тяжелым сердцем.

Трудные годы

Друзья восхищались его упорством перед бедностью и разочарованиями от неудач.
Изобретатель не оставлял надежды, хотя его положение никогда не было столь отчаянным. Он решил немного подработать. С этой целью, помимо занятий живописью, он открыл маленькую студию фотографии по способу Дагерра. Но и это предприятие потерпело крах.
В эти тяжелые годы Морзе буквально нищенствовал. Его ученик, бравший у Морзе уроки живописи, рассказывает:
« – Строфер, – спросил однажды Морзе, – как у нас с деньгами?
– Профессор, к сожалению, меня подвели. Но я жду перевода на следующей неделе.
– На следующей неделе! – грустно сказал Морзе. – Меня уже не будет в живых к тому времени.
– Почему, сэр?
– Я умру от голода.
– Может быть, вас устроят пока что эти десять долларов?
– Десять долларов спасут мне жизнь. Только и всего!
Я пригласил Морзе пообедать со мной, заплатил по счету и дал ему десять долларов. Морзе сказал: «Вот уже сутки, как я ничего не ел. Строфер, не становитесь художником – ведь вы обрекаете себя на нищету! Ваша жизнь целиком зависит от людей, которым наплевать и на искусство, и на вас. Дворовой собаке, и той живется лучше».
Очевидно, Строфер послушался совета. Он бросил живопись, стал военным и дослужился до генерала. Он прожил более счастливую жизнь, чем его учитель. Но имя его история сохранила лишь потому, что он однажды одолжил десять долларов Сэмюэлу Морзе.
В 1843 году Морзе, наконец, получил от правительства субсидию в 30 000 долларов для строительства первой телеграфной линии от Балтимора до Вашингтона. История получения субсидии тоже трогательна.
Когда билль о субсидии, наконец, был представлен на рассмотрение палаты представителей, депутаты отнеслись к нему как к забавной шутке. Пятидесятидвухлетний Морзе слушал с галереи для гостей плоские остроты депутатов и в отчаянии покинул зал, не дождавшись голосования. Сессия кончала свою работу на следующее утро. Даже если билль будет принят, президент Тайлер не успеет подписать его. Морзе заплатил по счету в гостинице и купил билет на поезд до Нью-Йорка, после чего у него осталось всего тридцать семь центов. На следующее утро дочь его друга, правительственного комиссара патентов, явилась с фантастическим известием, что друзьям Смита удалось протащить билль без всяких глупых поправок, и Тайлер подписал его в полночь.
Морзе был счастлив. Он обещал девушке, что передаст первую в мире телеграмму в ее честь, и предложил ей самой придумать содержание. Девушка выбрала слова из Библии: «Чудны дела твои, господи!»

Свершилось!

Смит вознаградил себя тем, что взял контракт на постройку. Морзе и Вейл решили сделать подземную линию, поместив сложное устройство в свинцовой трубе. Инженер Эзра Корнелл сконструировал специальный плуг, который одновременно рыл траншею, укладывал кабель и закапывал траншею. Смит истратил почти двадцать тысяч долларов на первые несколько миль. Морзе не находил себе места, сгорая от беспокойства. Корнелл по собственной инициативе подверг испытанию уже уложенный кабель и обнаружил, что линия парализована множеством коротких замыканий. Оказалось, что Смит решил не тратить драгоценных долларов на такую «безделицу», как изоляция. Корнелл предложил подвешивать оголенные провода на столбах и таким образом обеспечить быструю и дешевую телеграфную связь с Балтимором и избежать скандала. Вся линия была подвешена на деревьях и столбах, причем в качестве изоляторов применялись горлышки бутылок. Наконец, 24 мая 1844 года линия была закончена.

Horatio Greenough (American, 1805-1852) Samuel Finley Breese Morse

В этот день в Балтиморе собралась конвенция партии вигов для выдвижения кандидата в президенты. Вейл отправился в Балтимор, чтобы сообщить Морзе в Вашингтон обо всех событиях. Морзе попросили установить аппарат в зале Верховного суда в Капитолии. Там собралась толпа правительственных чиновников, судей и конгрессменов. Смешно, что каким-то образом сохранилась стенограмма первого разговора между Морзе и Вейлом.

Морзе. – У вас есть новости?
– Нет.
– Мистер Ситон шлет вам привет.
– Передайте ему мой привет.
– Который час?
– Три часа двадцать восемь минут.
– Какая у вас погода?
– Облачно.
– Делайте паузы между словами подлиннее.
– Говорят, акции Бьюкенена повышаются.
– Вокруг меня здесь целая толпа.
– У входа стоит пушка Ван-Бэрена, а на ней лисий хвост.

Но почти сразу интерес к изобретению был потерян, хотя правительство ассигновало 8 тысяч долларов в год на поддержание телеграфной линии и передало телеграф в ведение почтового ведомства. Только газеты быстро убедились в преимуществах телеграфа, и «Ассошиэйтед пресс» создало собственную телеграфную службу. Сам Морзе был тотчас же вовлечён в юридические распри и с партнёрами, и с конкурентами. Он отчаянно боролся, и Верховный Суд в 1854 году признал его авторские права на телеграф. К тому времени Морзе порвал с Вейлом и большинством других своих помощников.
На следующий год после первой публичной демонстрации телеграфа Морзе был переизбран на пост президента Академии дизайна, вторым президентом стал Эшер Дюран. А в это время возникали все новые и новые линии, и Морзе каждый раз платили за использование патента. Кончились дни лишений.

Последние годы

В 1858 году от десяти европейских государств Морзе получил за своё изобретение 400 000 франков. Морзе купил имение в Пончкифи, близ Нью-Йорка, и провёл там остаток жизни с большим семейством среди детей и внуков. В старости Морзе стал филантропом. Он опекал школы, университеты, церкви, библейские общества, миссионеров и бедных художников.

Samuel Finley Breese Morse.

B 1861 году Эшер Дюран отказался от должности президента Академии, и уже почтенному Морзе было предложено вернуться. Он согласился, но с условием, что его служба будет ограничена одним годом. Выражая свое нежелание, Морзе написал в Академию:
"Есть много причин, в основном личного характера, которые не позволяют мне согласиться на вашу просьбу. Я так давно не делал ничего в искусстве и не оставил никаких следов, что сознаю неспособность исполнять обязанности, которые вы на меня возлагаете».
Но стоит заметить, что хоть Морзе перестал рисовать, он никогда не терял интереса к Академии, поддерживая ее и словом, и делом.
Когда в 1863 году был создан стипендиальный Фонд для сбора денег на строительство новой штаб-квартиры Академии, Морзе сделал взнос в размере 1000 долларов, а два года спустя, незадолго до открытия этого здания, он сделал подарок Академии - портрет своего учителя Вашингтона Олстона кисти Чарльза Роберта Лесли. Позже Морзе передал в библиотеку Академии свою коллекцию книг по искусству.
После смерти в 1872 году слава Морзе как изобретателя угасла, так как телеграф потеснили телефон, радио и телевидение, зато его репутация художника выросла. Он не считал себя портретистом, но его картины, на которых изображены Лафайет и другие видные люди, знают многие американцы. Его телеграф 1837 года хранится в Национальном музее США, а загородный дом теперь признан историческим памятником.

В материале использованы статьи из книги Митчел Уилсон "Американские ученые и изобретатели" (Знание, 1975 г.), сайта www.bibliotekar.ru и мой перевод

Имя Сэмюэла Морзе всем знакомо благодаря его самому известному открытию – знаменитой азбуке, названной в честь изобретателя. Однако мало кто знает о том, что Морзе был еще и художником, к тому же основателем и президентом Национальной академии рисунка в Нью-Йорке. Впрочем, об эстетической ценности его работ искусствоведы высказывали весьма противоречивые отзывы, так же, как ученые – о значении его изобретений. Кем же он был на самом деле – художником, изобретателем или талантливым авантюристом?

Сэмюэл Финли Бриз Морзе родился в Америке, в семье проповедника. Свою первую серьезную работу Сэмюэл создал в 14 лет – он тогда написал удачный семейный портрет, а немного позже – картину «Высадка паломников» о прибытии первых поселенцев в Америку. Это полотно привлекло внимание известного в те времена художника В. Олстона, который предложил юноше отправиться вместе с ним в Англию для изучения живописи. Родители Сэмюэла не одобряли этих занятий, но поездке не препятствовали. И в 1811 г., в возрасте 20 лет Сэмюэл Морзе начал изучать живопись в Королевской академии.

Во время учебы в Академии Морзе создал две значительные работы – «Умирающий Геркулес» (за нее художник получил золотую медаль на выставке) и «Суд Юпитера». В 24 года юноша вернулся в Америку известным художником, однако на родине его картин никто не покупал, и он начал писать портреты на заказ. Серди них был портрет бывшего президента США Джона Адамса, а также портреты маркиза де Лафайета и пятого президента США Джеймса Монро.

В Нью-Йорке Морзе основал Национальную академию рисунка и стал ее президентом. В то же время он решил заняться усовершенствованием своего мастерства и продолжил обучение в Европе. Его занятия живописью были настолько усердными, что никто не мог предположить, что вскоре он займется кардинально другим родом деятельности. Позже Морзе признался: «Я посвятил свои молодые годы только живописи. Но, как оказалось, не смог забыть поразившую меня в юности фразу, услышанную на лекции по естественным наукам: "Если электрический ток встретит задержку на своем пути, он станет видимым". Эта мысль была первым семенем, из которого много лет спустя в моей голове выросло изобретение телеграфа».

Изобретателей телеграфа было несколько, и Морзе не был первооткрывателем: в России создателем нового вида связи был Шиллинг, в Германии – Гаусс и Вебер, в Англии – Кук и Уитстон. Но их электромагнитные аппараты были стрелочного типа, а Морзе изобрел электромеханический телеграф. Он получил патент на свое изобретение и продемонстрировал его работу в Нью-Йоркском университете. Однако ученые мужи не только не оценили его находку, но и прозвали Морзе авантюристом: дело в том, что он по сути ничего не изобрел, а просто объединил несколько успешно действующих изобретений своих предшественников. Но сам Морзе был уверен в том, что грамотное применение существующего не менее важно, чем внедрение чего-то нового.

Революционным изобретение Морзе стало благодаря не технологии передачи данных, а способу их фиксации и сфере применения. При этом Морзе не разбирался не только в последних открытиях в области электричества, но даже в основных его правилах и законах. У него не было ни специальных знаний, ни подготовки, но их заменили упорство и целеустремленность.

Телеграфы с магнитными стрелками существовали и до Морзе, но они были неудобны в применении. И он решил заменить стрелку на самописец, фиксирующий полученное сообщение на протягиваемой через аппарат бумажной ленте. Значительную помощь в изобретении оказал Альфред Вейл, у которого, в отличие от Морзе, было техническое образование: он изобрел схему печатающего телеграфного аппарата и усовершенствовал телеграфный код. В результате появилась знаменитая азбука Морзе, представляющая собой комбинации коротких и длинных сигналов, зафиксированных на бумажной ленте в виде точек и тире.

Слава, богатство и признание пришли к нему только на склоне лет. Научно-практическую ценность его изобретения вынуждены были признать многие, даже те, кто настаивал на вторичности этих открытий. После смерти Морзе в 1872 г. его слава как изобретателя угасла, но о нем снова заговорили как о самобытном художнике-портретисте. Эти споры продолжаются и по сей день.

А для некоторых ученых их открытия стали роковыми:

), штат Массачусетс

Отец Джедедая Морзе [d]

Сэ́мюэл Фи́нли Бриз Мо́рзе (англ. Samuel Finley Breese Morse [mɔːrs ]; 27 апреля , в штате Массачусетс - 2 апреля , Нью-Йорк) - американский изобретатель и художник . Наиболее известные изобретения - электромагнитный пишущий телеграф («аппарат Морзе», ) и код (азбука) Морзе .

Биография [ | ]

Умирающий Геркулес

Во время войны 1812 года между Великобританией и Соединёнными Штатами, поддерживающими Наполеона , Морзе показал себя ярым патриотом. Однако в 1813 году, когда Морзе представил в Лондонскую королевскую академию художеств картину «Умирающий Геркулес», он удостоился золотой медали.

По возвращении домой в 1815 году Морзе обнаружил, что американцы считают его английским художником и мало интересуются живописью. Поэтому он влачил скудное существование, рисуя портреты . Десять лет ему пришлось вести жизнь странствующего живописца. Морзе был очень общителен и обаятелен, его с охотой принимали в домах интеллектуалов, богачей и политиков. Кроме того, он обладал редким даром заводить знакомства. Среди его друзей были политик М.-Ж. Лафайет , романист Дж. Ф. Купер и даже президент США А. Линкольн . В стремительно растущем Нью-Йорке он создал несколько самых интересных портретов, когда-либо выполненных американскими художниками. В 1825 году Морзе основал в Нью-Йорке Национальную академию дизайна , которая избрала его президентом и отправила в 1829 году в Европу для изучения устройства рисовальных школ и выдающихся произведений живописи.

Во время второго путешествия в Европу Морзе познакомился с Л. Дагером и заинтересовался новейшими открытиями в области электричества. Его вдохновила на изобретение телеграфа случайная беседа при возвращении из Европы на пароходе в 1832 году. Какой-то пассажир в ходе беседы о недавно изобретённом электромагните сказал: «Если электрический ток можно сделать видимым на обоих концах провода, то я не вижу никаких причин, почему сообщения не могут быть им переданы». Хотя идея электрического телеграфа выдвигалась и до Морзе, он полагал, что был первым.

Морзе посвящал почти всё своё время живописи, преподаванию в университете Нью-Йорка и политике. В 1835 году Морзе стал профессором начертательных искусств. Но после того, как в университете в 1836 году ему показали описание модели телеграфа , предложенной Вильгельмом Вебером в 1833 году, он полностью отдал себя изобретательству.

Годы работы и учёбы потребовались Морзе, чтобы его телеграф заработал. В сентябре 1837 года он, наконец, продемонстрировал своё изобретение . Сигнал был отправлен по проволоке длиной 1700 футов, однако принятая с передатчика телеграмма оказалась нечитаемой. Но Морзе не собирался сдаваться и менее чем через полгода совместно с А. Вейлом разработал систему передачи букв точками и тире, ставшей известной во всём мире как код Морзе . 8 февраля 1838 года в Филадельфии , в , он впервые публично продемонстрировал свою систему электромагнитного телеграфа, передававшего сообщения сигналами в специальной кодировке .

Но внедрить изобретение оказалось непросто. Он не находил поддержки ни дома, ни в Англии, ни во Франции, ни в России, встречая везде отказ. При очередной попытке заинтересовать Конгресс США созданием телеграфных линий, он приобрёл конгрессмена в партнёры, и в 1843 году Морзе получил субсидию в 30 000 долларов для строительства первой телеграфной линии от Балтимора до Вашингтона. В ходе работ оказалось, что на этом расстоянии около 40 километров электрический сигнал слишком сильно затухал и прямая связь невозможна. Положение спас его компаньон Альфред Вейл, предложивший использовать реле как усилитель. Наконец, 24 мая 1844 года линия была закончена, но Морзе был тотчас же вовлечён в юридические распри и с партнёрами, и с конкурентами. Он отчаянно боролся, и Верховный Суд в 1854 году признал его авторские права на телеграф.

Газеты, железные дороги и банки быстро нашли применение его телеграфу. Телеграфные линии моментально оплели весь мир, состояние и слава Морзе умножились. В 1858 году от десяти европейских государств Морзе получил за своё изобретение 400 000 франков. Морзе купил имение в Пончкифи , близ Нью-Йорка, и провёл там остаток жизни с большим семейством среди детей и внуков. В старости Морзе стал филантропом. Он опекал школы, университеты, церкви, библейские общества, миссионеров и бедных художников.

После смерти в 1872 году слава Морзе как изобретателя угасла, так как телеграф потеснили телефон, радио и телевидение, зато его репутация художника выросла. Он не считал себя портретистом, но его картины, на которых изображены Лафайет и другие видные люди, знают многие. Его телеграф 1837 года хранится в Национальном музее США, а загородный дом теперь признан историческим памятником.

Личная жизнь [ | ]

29 сентября 1818 года Морзе женился на Лукреции Пикеринг Уокер. В браке родилось трое детей. После смерти первой жены Морзе повторно женился 10 августа 1848 года на Элизабет Грисуолд. В браке родилось четверо детей .

Память [ | ]

Прочее [ | ]

27 апреля 2009 года в честь дня рождения Сэмюэла Морзе Google изменил свою главную страницу, где разместил надпись «Google» в кодировке Морзе.