Родился 20 августа 1932 года в Казани, в семье партийных работников. Отец – Аксенов Павел Васильевич (1899 г. рожд.). Мать – Гинзбург Евгения Семеновна (1904 г. рожд.), автор широко известных мемуаров о сталинских лагерях, в том числе книги «Крутой маршрут». Супруга – Аксенова Майя Афанасьевна (1930 г. рожд.). Сын от первого брака – Аксенов Алексей Васильевич (1960 г. рожд.).
В конце 1930-х годов родители В. Аксенова были репрессированы. По словам писателя, свет для него распахнулся в Магадане, куда он в 16-летнем возрасте приехал к отбывавшей ссылку матери. Семидневный перелет через весь континент – это бесконечное путешествие по бескрайним просторам (днем в пути, ночью приземлялись в крупных городах: Свердловске, Красноярске, Охотске) – произвел на него неизгладимое впечатление: география, которую изучали в школе по учебникам и картам, теперь раскрылась перед ним наяву.
Магадан, как это ни парадоксально, поразил своей свободой: в бараке у матери вечерами собирался «салон». В компании «бывших лагерных интеллигентов» говорилось о таких вещах, о которых Василий до этого и не подозревал. Будущего писателя потрясли широта обсуждавшихся проблем, рассуждения о судьбах человечества. А близость к Аляске и Тихому океану за окном распахивала горизонты...
Первой профессией, которую освоил Василий Павлович, была профессия врача. По окончании 1-го Ленинградского медицинского института Василий Аксенов работал терапевтом на карантинной станции Ленинградского морского порта (1956–1957). Этот период жизни – в предвкушении встречи с дальними странами, мечтах о путешествиях – он опишет позже в романе «Коллеги». Затем Василий Аксенов работал в больнице Водздравотдела в поселке Вознесение на Онежском озере (1957–1958) и в Московском областном туберкулезном диспансере (1958–1960).
Как литератор Василий Аксенов дебютировал в 1959 году. А его первый роман – «Коллеги» (1960), сразу же принес ему широкую известность, впоследствии многократно переиздавался и получил воплощение на сцене и на экране. Опубликованный следом роман «Звездный билет» (1961) так очевидно закрепил успех молодого прозаика, что он решил профессионально заняться литературным трудом. Эти и последующие романы – «Апельсины из Марокко» (1962) и «Пора, мой друг, пора» (1964) упрочили за В. Аксеновым славу одного из лидеров «молодой прозы», заявившей о себе на рубеже 1950–1960-х годов.
Свой путь в искусстве В. Аксенов начал с изображения скептически настроенной по отношению к тогдашней советской действительности молодежи с характерным для нее нигилизмом, стихийным чувством свободы, интересом к западной музыке и литературе – со всем, что противостояло принятым духовным ориентирам. Исповедальный характер прозы В. Аксенова, сочувственное внимание писателя к внутреннему миру, психологии и даже сленгу молодого поколения как нельзя более соответствовали духовной жизни общества. В это время В. Аксенов становится одним из наиболее активно печатающихся и читаемых авторов журнала «Юность», в течение нескольких лет являясь членом его редколлегии.
К середине 1960-х годов усиливается философская насыщенность прозы В. Аксенова, размышляющего о причинах неудачи «оттепели», именно с нею связывавшего свои лучшие надежды. Произведения писателя, их заостренность на проблемах периода «оттепели», и прежде всего – извечном конфликте поколений, обретавшем особенно резкие формы в условиях характерного для того времени отрицания тоталитарного прошлого, вызвали бурную полемику в критике, нападки цензуры. Среди изданных в СССР произведений этого периода творчества писателя – сборники рассказов «Катапульта» (1966) и «На полпути к Луне» (1967), романы «Любовь к электричеству» (1969), «Мой дедушка – памятник» (1970), «Сундучок, в котором что-то стучит» (1973), «В поисках жанра» (1977). В этот период часть написанных В. Аксеновым произведений не была напечатана из цензурных соображений. Среди них романы «Стальная птица» и «Золотая наша Железка». Позднее они изданы за границей, во время эмиграции писателя.
Обращение В. Аксенова к личности способствовало перестройке индивидуальной творческой манеры писателя, соединяющего теперь в пределах одного произведения реальное и ирреальное, обыденное и возвышенное. Особенно искусно разные планы переплетаются в запрещенном тогда цензурой романе В. Аксенова «Ожог» (1976). В нем автору удалось полномасштабно отобразить жизнь российской интеллигенции на переломе 1960–1970-х годов. Герои романа, каждый из которых одержим своей творческой идеей, находятся в состоянии трагического разлада с существующей в их стране системой: стремление укрыться от нее оказывается тщетным. Облик и поведение героев романа определяются их противостоянием порожденной этой системой толпе, которой чуждо все высокое, светлое. Выход для них писатель видит в устремлении к Богу, в духовном прозрении.
Появление в 1968 году повести «Затоваренная бочкотара» свидетельствует об изменении направления эстетических поисков писателя, выходящего теперь, по его собственным словам, к «тотальной сатире». Здесь открывается удивительная нелепость мира, в котором живут персонажи повести, названной В. Аксеновым «сюрреалистической вещью». Изменение творческой позиции В. Аксенова свидетельствовало не только о собственно художественных поисках писателя, отказывавшегося теперь в своих произведениях от принципа правдоподобия, предпочитая ему изображение «иллюзии действительности»; сами эти изменения были вызваны крепнущим у него убеждением в том, что «действительность так абсурдна, что, употребляя метод абсурдизации и сюрреализма, писатель не вносит абсурда в свою литературу, а, наоборот, этим методом он как бы пытается гармонизировать разваливающуюся действительность...»
С этого времени критика в адрес В. Аксенова и его произведений становится все более резкой. Нападки вызывала даже форма, к которой обращался теперь писатель, воспринимаемая как несоветская и ненародная: так была оценена, в частности, поставленная в театре «Современник» пьеса В. Аксенова «Всегда в продаже», свидетельствующая о переходе ее автора на авангардистские позиции в искусстве. Положение В. Аксенова еще более осложнилось, когда в 1977–1978 годах его произведения начали появляться за рубежом (прежде всего в США). В 1979 году В. Аксенов вместе с А. Битовым, В. Ерофеевым, Ф. Искандером, Е. Поповым, Б. Ахмадулиной выступил составителем и автором альманаха «Метрополь», объединившего писателей, отмежевавшихся от социалистического реализма. Так и не изданный в советской подцензурной печати, альманах был издан в США и во Франции. В СССР он немедленно был подвергнут критике властей, усмотревших в нем попытку вывести литературу из-под контроля государственной идеологии. В. Аксенов был исключен из Союза писателей и Союза кинематографистов СССР. 22 июля 1980 года он уехал в США и вскоре лишен советского гражданства.
В Вашингтоне выходят написанные В. Аксеновым в России, но впервые публикуемые лишь после приезда писателя в Америку романы «Золотая наша Железка» (1973, 1980), «Ожог» (1976, 1980), «Остров Крым» (1979, 1981), сборник рассказов «Право на остров» (1981). В США издаются новые романы В. Аксенова: «Бумажный пейзаж» (1982) «Скажи изюм» (1985), «В поисках грустного бэби» (1986), трилогия «Московская сага» (романы «Поколение зимы» – 1989, «Война и тюрьма» – 1991, «Тюрьма и мир» – 1993), сборник рассказов «Негатив положительного героя» (1995), «Новый сладостный стиль» (1997), «Кесарево свечение» (2000). Произведения, написанные им в эмиграции, убеждают в том, что жизнь родной страны, происходящее в ней продолжает оставаться в центре внимания писателя.
После возвращения В. Аксенову гражданства в 1990 году он часто приезжает в Россию, где вновь начинают печататься (в том числе в журнале «Юность») его произведения (помимо уже упомянутых – «Мой дедушка – памятник», 1991; «Рандеву», 1992), выходит собрание его сочинений. В июне 1993 года в Самаре состоялись первые Аксеновские чтения. В 1993–1994-х годах в России опубликована его «Московская сага», по которой режиссер Д. Барщевский снял многосерийный телевизионный фильм (художник этой картины – А. Аксенов, сын писателя). В российских издательствах вышли новые романы писателя «Вольтерьянцы и вольтерьянки» (2004), «Москва-ква-ква» (2006), сборник радиоэссе «Десятилетие клеветы» (2004), в который включены его выступления на радио «Свобода» за 10 лет (1981–1991).
Василий Аксенов во Франции завершает работу над новым романом «Редкие земли». Помимо уже упомянутых произведений перу В. Аксенова принадлежат повесть «Круглые сутки нон-стоп», рассказы «Перемена образа жизни», «Завтраки сорок третьего года», «Папа, сложи», «Второй отрыв Палмер», «Гикки и Бэби Кассандра», «Рассказ о баскетбольной команде, играющей в баскетбол», «Любителям баскетбола», «Победа», «Простак в мире джаза», «Миллион разлук», «Вне сезона» и другие. Роман «Желток яйца» («Yolk of the Egg») написан В. Аксеновым на английском языке.
В. Аксенов – автор целого ряда произведений для драматического театра (пьесы «Всегда в продаже», 1965; «Твой убийца», 1966; «Четыре темперамента», 1968; «Аристофаниана с лягушками», 1968; «Цапля», 1980; «Горе, горе, гореть», 1998; «Аврора Корелика», 1999; «Ах, Артур Шопенгауэр», 2000) и киносценариев (фильмы «Когда разводят мосты», 1961; «Мой младший брат», 1962; «Мраморный дом», 1973; «Центровой», 1976; «Пока безумствует мечта», 1980).
В США В. Аксенову присвоено почетное звание Doctor of Humane Letters. Он является членом Пен-клуба и Американской авторской лиги. С 1981 года В. Аксенов – профессор русской литературы в различных университетах США: Институте Кеннана (1981–1982), Университете Дж. Вашингтона (1982–1983), Гаучерском университете (1983–1988), Университете Джорджа Мэйсона (1988–2004). В 2004 году В. Аксенов закончил педагогическую карьеру. В том же году ему было присвоено звание почетного профессора Университета Джорджа Мэйсона.
В 1980–1988 годах В. Аксенов в качестве журналиста активно сотрудничал с радиостанцией «Голос Америки». Автор многочисленных журнальных статей и рецензий на английском языке. Возглавляет жюри международного кинофестиваля «Остров Крым». В 2004 году за роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки» Василий Аксенов стал лауреатом главной литературной премии страны «Букер – Открытая Россия», которая присуждается за лучший роман года, написанный на русском языке. Скончался 6 июня 2009 года.
20-21 сентября Дом русского зарубежья им. А. Солженицына организовал вечер памяти, выставку и научную конференцию к 80-летию со дня рождения Василия Аксенова. Специально для "РГ" своими воспоминаниями о друге и соратнике по "шестидесятничеству" делится вдова Андрея Вознесенского, писатель Зоя Богуславская.
Он уезжал в Штаты знойным июльским предвечерьем 1980 года. На даче в Переделкино было много народу. Все смеялись, травили анекдоты, но привкус истерики от сознания, что, быть может, никогда не увидимся, ощущался, все нарастая. Прощание совпало со свадьбой. Василий Павлович Аксенов вступал в новую жизнь. Впереди - необжитая страна, новая женщина - Майя, которую он страстно полюбил, долго завоевывал.
В тот день все переплелось: праздник любви, ожидание чуда и разлуки, горечь потери - все было трагически непредсказуемо. От свадьбы остался снимок, где мы с принаряженным Василием стоим в обнимку на фоне его машины, делая вид, что все прекрасно, что он, наконец, вырвался, впереди свобода, новые ощущения, бытовой комфорт.
А за неделю до этого, в нашей с А. Вознесенским квартире на Котельнической, мы яростно спорим об их предстоящем отъезде. Василий и Майя, я и Андрей с перекошенными лицами, бегая по комнате, бесполезно и безрассудно рассуждаем о путях и смыслах нынешней эмиграции. Вернется, не вернется? Если б дано было заглядывать в книгу судеб... Если б знать... Если б знать?..
Ты не сможешь там, - бледнея, настаивает Андрей, - без стихии русского языка, когда лица, природа, запахи - все только в памяти. К тому же там и своих знаменитостей пруд пруди.
Ничего подобного, - стиснув зубы, отвечает Майя, - там его будут почитать. Он не будет слышать ежедневных угроз, телефонного мата. Господи, только подумать, что кончатся придирки к каждому слову, травля цензуры! Уже сейчас американские издательства спорят, кто первый напечатает его новую книгу.
Ну да, - ерничаю я, - 40 тысяч одних курьеров. Не будет этого! Каждая рукопись пройдет невыносимо медленный процесс заказа рецензий, затем, даже если они восторженные, подождут оценки внутренних экспертов издательства.
Не в этом дело, Заята (Зоя), - бубнит Вася. - Просто здесь больше невозможно. Давят со всех сторон, дышать нечем.
Я знала, что за этими словами Аксенова стоит жесткая предыстория, связанная с публикацией романа "Ожог", самого значительного для него сочинения последних десятилетий. Запрещенный цензурой в наших журналах, он уже был востребован несколькими иностранными издательствами. Колебания автора были мучительны, он начал тайную переписку по поводу возможной публикации "Ожога" на Западе. Вскоре Аксенов был вызван в КГБ, где "по-дружески" его предупредили: "Если выйдет эта антисоветчина за рубежом", его либо посадят, либо вышлют. Смягчением жесткой альтернативы могло быть только согласие Аксенова на добровольную эмиграцию в течение месяца. Угроза была реальной.
Мы хорошо помнили, как десятилетие назад Н.С. Хрущев громил выставки художников абстракционистов, альманах "Тарусские страницы", а во время исторической встречи с интеллигенцией 8 марта 1963 г. орал, что вышлет Андрея Вознесенского из страны:
Почему вы афишируете, что вы не член партии? - сорвавшись, размахивал вождь кулаком. - Ишь ты какой, понимаете! "Я не член партии!" Он нам хочет какую-то партию беспартийных создать. Здесь, знаете, либерализму нет места, господин Вознесенский. Довольно!..
И тут Хрущев увидел, что Аксенов не аплодирует: "А вы почему стоите молча? - переключился он на Василия Павловича. - Мстите за смерть родителей, Аксенов?" - "Никита Сергеевич, мои родители живы, - тихо поправил его Василий Павлович. - Наша семья видит в этом вашу заслугу".
Хрущев метнул гневный взгляд в сторону дезинформаторов, поставивших его в глупое положение, и продолжил свою проработку. Этот спектакль "прилюдной" порки, быть может, уникальный в советской культистории, соединил двух дерзких кумиров того времени на всю оставшуюся жизнь.
Впоследствии одну из своих книг Аксенов подпишет Вознесенскому: "Дорогой Андрей! Ты помнишь, как мы стояли с тобой под куполом Голубого зала, где нам обоим было так весело? С любовью, твой Васята".
А Вознесенский вспоминает этот момент в стихах: "Первая встреча:/ облчудище дуло - нас не скосило./ Оба стояли пред оцепеневшей стихией./ Встреча вторая: над черной отцовской могилой/ я ощутил твою руку, Василий. /.../ Мы ли виновные в сроках, в коих дружили,/ что городские - венозные - реки нас отразили?"
Конечно же, столь яростный взрыв Хрущева против двух молодых писателей не был случаен. Его подготовил донос польской писательницы Ванды Василевской, которая при личной встрече с Хрущевым обвинила А. Вознесенского и В. Аксенова в идеологической диверсии. Она процитировала интервью, которое они, будучи в Польше, дали их ведущей газете, где посмели утверждать, что "социалистический реализм" - не главный и не единственный метод советского искусства.
Так историческая встреча главы страны с интеллигенцией обозначила жесткий водораздел в жизни советских художников. Между "хрущевской оттепелью" 1961 года и "горбачевской гласностью и перестройкой" 1985 года была вырыта черная яма, в которую провалился целый пласт выдающихся творцов поколения 60-70-х разных жанров и направлений.
После ареста и ссылки И. Бродского (1972-й) и А. Солженицына (1973 год) под жесточайшим давлением из страны выпихнули: В. Войновича, Г. Владимова, Ю. Алешковского, А. Галича, С. Довлатова, М. Барышникова, Р. Нуриева, М. Шемякина, Н. Макарову, Ю. Купера, О. Целкова, Л. Збарского, И. Рабина, О. Иоселиани, П. Лунгина и многих других ныне почитаемых классиков XX века.
Аксеновы уезжали в 1980-м, когда, казалось, движение на Запад несколько замедлилось. Однако ж они претерпели на границе все те издевательства чиновников, отбиравших рукописи, картины, магнитофонные записи, которые сопутствовали вынужденным эмигрантам...
Когда Аксенов попал в Америку, наше общение не прекратилось. Так случилось, что его приезд в Нью-Йорк совпал с моим пребыванием в Колумбийском университете, на два месяца я была приглашенным "гостем-писателем" для работы над книгой "Американки"... Одним из самых памятных для меня было наше пересечение - в момент тягчайшей драмы в жизни Аксенова. В тот день он узнал из газет и телефонных звонков, что лишен российского гражданства.
Мы сидим с ним в столовой Колумбийского университета для профессоров. В США питание студентов и преподавателей осуществляется раздельно. - Преступники! - кричит Аксенов, не обращая внимания на жующих коллег. - Нельзя человека лишить Родины!.. Они хотят перечеркнуть мою жизнь за все прошедшие годы, мои книги, родителей, магаданское детство в Костромском приюте, сына Лешку (Кита в его рассказах), который продолжает жить в Союзе.
Мне нечего возразить, я полностью разделяю его возмущение. Потом мы еще долго бродили вдоль темной набережной, влажные ветки парка щекотали лицо. Мы оба не знали, что отнятое гражданство - лишь эпизод долгой творческой жизни писателя Аксенова.
И вот он вернулся, стал жить в своей стране с Майей, в одном городе с детьми - Алешей и Аленой. Им дали квартиру в высотке на Котельнической набережной, и теперь наша с Андреем квартира была прямо над ними.
Личная история, как бывает, вернулась на круги своя...
Мы были свидетелями начала романа Аксенова с Майей. Они приехали из Ялты поездом, вместе с Беллой Ахмадулиной, веселясь всю дорогу. Аксенов и Майя решили не расставаться, у обоих были семьи. Майя и Роман Кармен жили с нами в одном доме, все в той же высотке на Котельнической. Я подружилась с Майей, она часто прибегала ко мне в ужасе от создавшейся ситуации. Казалось, ничто не предполагало ее развода с Карменом, самым высоко взлетевшим создателем документального кино. Роман Кармен был своего рода легендой, очевидец испанских событий, друг Хемингуэя и Кастро, он запечатлел уникальные кадры Великой Отечественной войны.
Золотоволосая Майя вызывала восхищение у светского общества молодостью, темпераментом, удивительно проницательным умом. Она ушла к Аксенову на пике его опалы, его единственный нарядный прикид для свадьбы был привезен из Америки ею. И с тех пор они не расставались никогда. Его главная героиня "красотка" - это всегда Майя в разных вариациях. В одной из своих пьес (кажется, в "Цапле") он изобразил Майю и нас всех в качестве девиц на все вкусы.
В конце 60-х, - вспоминал Аксенов, - перелом в моем мироощущении был отчасти связан с общим поколенческим похмельем (Чехословакия, брежневизм, тоталитаризм). Мне казалось, что я проскочил мимо чего-то, что могло осветить мою жизнь и мое письмо. И вот тогда, в 1970-м, в Ялте я встретил Майю. Мы испытали очень сильную романтическую любовь, а потом это переросло в духовную близость. Она меня знает как облупленного, я ее меньше, но оба мы, особенно теперь, в старости, понимаем, на кого мы можем положиться...
Кроме московского жилья у четы Аксеновых на Западе оставались две рабочие квартиры - одна в Вашингтоне, другая на берегу океана в Биаррице, по существу мастерская художника.
Годы шли, почти всем, кто пострадал из-за "Метрополя", время воздало. Писатели вернулись почти все, судьба отблагодарила их за преследования повышенным вниманием окружающих, увеличением тиражей книг, всеобщей любовью и востребованностью. Казалось, справедливость восторжествовала... Но кто вычислит, скольких замыслов, любвей и привязанностей, опыта, потерянной радости общения и недостатка в творческих связях может стоить художнику эмиграция?
"Как описать все не в письме, заменяющем все, что отнято в художестве, - жалуется в письме к Аксенову в Вашингтон Белла Ахмадулина из Москвы, - видеться, болтать, говорить и оговариваться, или надо всегда писать письмо Вам?.. Любимые мои и наши! Простите сбивчивость моих речей, моя мысль о Вас - постоянное занятие мое, но с чего начать, чем кончить - не ведаю"... Ее муж, художник Борис Мессерер, присоединяется, рифмуя: "Вот новый день, который вам пошлю/ оповестить о сердца разрыванье,/ когда иду по снегу и по льду/ сквозь бор и бездну между мной и вами".
"Васька, поздравляю тебя с днем рождения, - в другой раз пишет Белла Ахмадулина. - Я очень скучаю по тебе и, как всегда, переговариваюсь с тобой "через сотни разъединяющих верст". И позднее, когда уже тяжко хворала, ставила себе диагноз: "Душа - пересилила организм"...
Как ты оцениваешь американский период своей жизни? - спрашиваю Аксенова перед самым его возвращением в Россию. - Я имею в виду преподавание в университете, сочинительство, саму Америку.
Я отдал 21 год жизни "американскому университету", точнее, преподаванию рус-лита и своей собственной фил-концепции мальчикам и девочкам (иногда и почтенного возраста) из разных штатов и стран. Университетский кампус для меня самая естественная среда, но сейчас я уже подумываю об отставке. Где буду проводить больше времени, еще не знаю.
Вспоминаю более поздний наш разговор, когда он уже много времени проводил в Биаррице и в очередной раз вернулся в Москву. Традиционно мы сидим в ЦДЛ, попиваем соки и водичку. О том, как Василий Павлович "завязал", было много версий. На самом деле я уже излагала не раз, как лично была свидетелем его беседы с врачом, мгновенно остановившей его возлияния. Сегодня он мог отведать бокальчик вина, не более.
Аксенов делил себя, свое время на несколько равноправных кусков. "Мы живем на два дома, - объяснял он, - в Вашингтоне и в Москве. Сейчас к этому еще присоединился маленький домик в Стране Басков. Постоянно забываешь, где оставил свитер или штаны. "Майя, ты не знаешь, где мой костюм, тот, другой?" А она отвечает: "А ты не помнишь, Вася, где мой плащ висит, на Котельниках или в Фэрфаксе?"
Почему во французской Биаррице тебе пишется лучше, чем в Москве?
Потому что в Биаррице за письменным столом у меня только один собеседник, - улыбается Аксенов. - В России слишком много собеседников, и я забалтываюсь. Порой у меня ощущение, что сочинительство и эмиграция понятия довольно близкие.
Ну уж. Но ты часто выглядишь абсолютно счастливым. Когда, в какие минуты это с тобой происходит?
В процессе написания романа, - крайне серьезно заявляет Аксенов. - Пока я пишу его, я абсолютно счастлив. Мне довольно грустно, когда я с ним прощаюсь. Понимаешь, в новом романе я создаю особенный мир и только из тех персонажей, которые мне интересны...
Не помню Аксенова небрежно одетым, в помятом костюме или застиранной рубашке. В его прикиде всегда "фирма", известные лейблы. Я объясняю его стойкое увлечение фирменным стилем, техникой, обворожительными женщинами теми лишениями в детстве, когда, быть может, подростком он стоял перед нарядной витриной магазина, подобно героям из сказки, мечтая о том, что когда-нибудь он тоже сможет все это купить. И смог, и купил.
А личная жизнь влияет на твое творчество? Факты биографии, аура сильного увлечения? Помнится, Юрий Нагибин говаривал: "Каждый мой роман - это мой ненаписанный роман". Для тебя тоже?
Согласен, что каждый состоявшийся роман (в данном случае любовное приключение) может стать ворохом увлекательных страниц. Но к этому стоит добавить, что несостоявшееся любовное приключение может стать ворохом еще более увлекательных страниц...
Думаю, что десятилетия после возвращения в Москву были самыми тревожными и плодотворными у позднего Аксенова. Неиссякаемая творческая энергетика (он писал почти по роману в год), постоянное ощущение востребованности и осознания того, что уже нет прежнего куража... Казалось, присутствие Аксенова в нашем искусстве и жизни, как и в светской хронике, непреложно, неоспоримо. Если б знать?
Не было длительной болезни, недомоганий, особых нервных срывов или депрессий... Внезапность тяжелой, мгновенно парализовавшей его деятельность болезни, стала шоком для всех окружающих. Он не сумел стать старым. Природа сохраняла в нем потребность к сочинительству, внешнюю привлекательность и обаяние, выдающийся талант сочинителя. Еще в 75, он ежедневно включал в свой режим утренний джоггинг по Яузской набережной, напряженный ритм фаната джаза, легко попадал мячом в баскетбольную корзину, ежедневно планировал несколько страниц текста на "макинтоше".
В тот роковой день он ехал на машине, со своей редакторшей, когда вдруг мозг его отключился, он потерял сознание, машину занесло и только чудо спасло пассажиров от смертельного столкновения на проезжей части. Спутница вызвала "скорую", Василия Павловича поместили в Таганскую районную больницу, а потом в институт им. Склифосовского, где удалили мозговой тромб.
Последние месяцы он лежал в клинике Бурденко у академика А.Н. Коновалова. Сам Александр Николаевич и лечащий врач, невропатолог Владимир Найдин, сделали все, используя новейшие достижения мировой медицины, но все было бесполезно. Много месяцев он провел в состоянии комы, из которой уже не вышел.
Я возле него в бункере клиники Бурденко для "беспамятных". Невозможно поверить, что Аксенов лежит здесь так долго без сознания. Спокойное лицо, легкий румянец, почти нетронутая густая шевелюра. Тело мужчины, сохранившее, казалось, силу мышц и обаяние. Будто оболочка человека, из которого вынули личность, биографию, сильнейшие страсти. И я сижу рядом, перелистывая про себя страницы его жизни.
Вы поговорите с ним, Зоя, поговорите, - наставляла меня дочь Майи, очень любившая Василия Павловича, Алена. Это она безотлучно сидит рядом с ним по многу часов. Она уверена, что все равно это временно, он очнется и выяснится, что он все слышал, все, что ему транслировали, пока он был в коме. Следуя ее наставлениям, я гляжу на распростертое тело Аксенова, утыканное проводами, и рассказываю ему последние новости. Подробно излагаю пересуды вокруг "Таинственной страсти", которую он успел прочитать в "Караване историй" в усеченном виде. Бум восторгов и возмущений был вызван узнаваемостью прототипов, окарикатуренных в романе. Но автор об этом не думал. Ему писалось, полет фантазии уводил далеко от реалий. Некоторые обиды продлились и после кончины Василия Павловича. Его выдумки у нас с Андреем вызывали только умиление.
Я вспоминаю его в ту пору, когда еще была жива его мать - быть может, самый судьбоносный человек в становлении Аксенова-писателя. Как личность Василий Павлович был сконструирован из первых впечатлений костромского приюта для детей "врагов народа", затем - Магадана, где поселился в 12 лет с высланной матерью Евгенией Семеновной Гинзбург. По словам Василия Павловича, круг реальных персонажей "Крутого маршрута" (принадлежащего перу его матери) состоял из выдающихся людей того времени: репрессированных ученых, политиков, художников, образовавших своеобразный "салон", содержанием которого были рассуждения на самые высокие темы. Влияние этих рассуждений на детское сознание трудно измерить.
Еще в молодости, - говорит он, - у мамы появилась склонность создавать вокруг себя своего рода "салон" мыслящих людей. Первый такой салон, в который входил высланный в Казань троцкист профессор Эльвов, стоил ей свободы.
Читатель "Крутого маршрута" найдет такой гинзбурговский салон в лагерном бараке. В послелагерной ссылке, в Магадане, возник еще один салон, уже международного класса... Советский юнец Вася Аксенов просто обалдел в таком обществе: "Никогда не предполагал, что такие люди существуют в реальной советской жизни... Мы с мамой сразу подружились. Она открыла для меня один из главных советских секретов, существование "Серебряного века". Кроме того, она познакомила меня с кумиром своей молодости, Борисом Пастернаком.
К окончанию школы я знал наизусть множество его стихов, которых нигде тогда нельзя было достать в печатном виде... Кроме того, я научился у нее, как хитрить с властью, то есть как находить в "советских людях" человеческие качества".
Был короткий период, когда мне довелось довольно тесно общаться с Евгенией Семеновной Гинзбург. Она жила в Переделкино на даче киносценариста Иосифа Ольшанского. Ее крыльцо сливается с березами и соснами обширного участка. На этом крыльце она прочитала мне заключительную главу "Крутого маршрута", который после ее кончины остался документом эпохи...
В эту пору влюбленная в него Майя почти ежедневно приезжала в Переделкино. Мы уже знали, что Евгения Семеновна смертельно больна самой страшной болезнью века, для стабильности ее состояния нужны были витамины, овощи, фрукты. Майя привозила свежевыжатый сок моркови и что-то еще, что сама готовила. Они сблизились накрепко, что сыграло не последнюю роль в женитьбе.
У самого Аксенова были необыкновенно близкие отношения с матерью. Его любовь к ней, готовность взять на себя самые тяжелые ситуации - редкостный дар. И, быть может, великим подвигом сына было его путешествие с матерью на машине по Европе в последний год ее жизни. Скрывая отчаяние, он исполнил мечту Евгении Семеновны и воздал то, что не по праву отняла у нее жизнь. Свой последний путь она проехала с сыном, общалась с друзьями во Франции, Германии, наслаждалась подлинниками мировых шедевров в музеях. Они уезжали и возвращались в Париж, в ту же гостиницу, где была я, - L Eglon (Орленок), чьи окна выходят на кладбище Монпарнас. Я наблюдала их последний праздник и то, как оба были счастливы!
Ее хоронили в промозглый майский день 77-го года, хлестал дождь, народу было немного. Бросилось в глаза, что не было и тех, кто обязательно бы присутствовал, если б не дождь.
Аксенов держался мужественно, время от времени отворачиваясь от скорбящих, прижимался лицом к дереву, плечи его вздрагивали. Для него навечно уходила та часть его бытия, которая связана была с его семьей, попавшей под каток сталинского времени. Он прощался с матерью, ставшей тем судьей и адвокатом его жизни, которого никто уже не заменит.
Надеюсь, что на родине все-таки не вырастет снова тот сапожище, что когда-то дал мне пинок в зад, - смеется он.
Если бы ты не писал, то что бы делал? - спрашиваю его.
Честно говоря, даже не представляю себе такой ситуации...
Сейчас Василию Павловичу было бы восемьдесят лет.
Андрей Вознесенский - об Аксенове
"Уже 20 лет страна наша вслушивается в исповедальный монолог Аксенова, вслушивается жадно - дети стали отцами, села стали городами, проселочные дороги стали шоссейными, небеса стали бытом, "мода" стала классикой - но голос остался той же чистоты, он не изменил нам, художник, магнитофонная лента нашего бытия, - мы не изменили ему.
Аксенов - это магнитофонная лента, запись почти без цензур сегодняшнего времени - города, человека, души. Когда-то я написал ему стихи к сорокалетию... "Сокололетний Василий!/ Сирин джинсовый, художник в полете и силе,/ ржавой джинсовкой твой рот подковали усищи, Василий,/ юность сбисируй.../ О венценосное имя - Василий".
Василий Аксёнов родился 20 августа 1932 года в Казани в семье Павла Аксёнова и Евгении Гинзбург.
Когда Василию не было и пяти, родителей осудили на 10 лет тюрьмы и лагерей.
Старших детей — сестру Майю и брата Алёшу — забрали к себе родственники.
Васю отправили в детский дом для детей заключённых.
Он был третьим, младшим ребёнком в семье, при этом - единственным общим ребёнком родителей.
Отец - Павел Васильевич Аксёнов (1899—1991), был председателем Казанского горсовета
и членом бюро Татарского обкома КПСС.
Мать - Евгения Соломоновна Гинзбург (1904—1977), работала преподавателем в Казанском
педагогическом институте, затем — заведующей отделом культуры газеты «Красная Татария».
Магадан, 1949
В 1938 году брату П. Аксёнова — Андреяну Васильевичу Аксёнову удалось разыскать
маленького Васю в детдоме в Костроме и взять его к себе.
Вася жил в доме у Моти Аксёновой (его родственницы по отцу) до 1948 года,
пока его мать Евгения Гинзбург, выйдя в 1947 году из лагеря и проживая в ссылке в Магадане,
не добилась разрешения на приезд Васи к ней на Колыму.
Спустя много лет, в 1975 году, Василий Аксёнов описал свою магаданскую юность
в автобиографическом романе «Ожог».
В 1956 году Аксёнов окончил 1-й Ленинградский медицинский институт и получил распределение
в Балтийское морское пароходство, где должен был работать врачом на судах дальнего плавания.
В дальнейшем упоминалось, что Аксёнов работал карантинным врачом на Крайнем Севере,
в Карелии, в Ленинградском морском торговом порту и в туберкулёзной больнице в Москве
(по другим данным, был консультантом в Московском научно-исследовательском институте туберкулёза).
Встреча с отцом Павлом Аксеновым, вернувшимся из ссылки после 15 лет отсидки
Его первая пьеса — «Коллеги» — увидела свет в 1959 году.
А с 1960-го Аксенов становится профессиональным литератором.
Стихи Геннадия Шпаликова
Фильм 1962 год
В 1960-х годах произведения В. Аксёнова часто печатаются в журнале «Юность».
В течение нескольких лет он является членом редколлегии журнала.
Ещё в марте 1963 года на встрече с интеллигенцией в Кремле Никита Хрущёв
подверг Аксёнова вместе с Андреем Вознесенским разгромной критике.
Василий Аксенов и Андрей Вознесенский
в Москве против предполагаемой реабилитации Сталина и был задержан дружинниками.
В 1967—1968 годы подписал ряд писем в защиту диссидентов, за что получил выговор
с занесением в личное дело от Московского отделения Союза писателей СССР.
Василий Аксенов и Роберт Рождественский
В 1970-е годы, после окончания «оттепели», произведения Аксёнова перестают
публиковаться на родине. Романы «Ожог» (1975) и «Остров Крым» (1979) с самого начала
становилась всё более резкой: применялись такие эпитеты, как «несоветский» и «ненародный».
В 1977—1978 годах произведения Аксёнова стали появляться за рубежом, прежде всего в США.
Свой знаменитый роман «Остров Крым» Василий Аксёнов написал в 1977—1979 годах,
частично во время пребывания в Коктебеле.
В 1978 году В. Аксёнов совместно с Андреем Битовым, Виктором Ерофеевым, Фазилем Искандером,
Евгением Поповым и Беллой Ахмадулиной стал организатором и автором бесцензурного
альманаха «Метрополь», так и не изданного в советской подцензурной печати.
Альманах был издан в США. Все участники альманаха подверглись «проработкам».
В знак протеста против последовавшего за этим исключения Попова и Ерофеева из Союза
писателей СССР в декабре 1979 года Аксёнов, а также Инна Лиснянская и Семён Липкин,
заявили о своём выходе из СП.
История альманаха изложена в романе с ключом «Скажи "изюм"».
Василий Аксенов, Владимир Высоцкий и Виктор Ерофеев
До 2004 года жил в США. С 1981 года Василий Аксёнов — профессор русской литературы
в различных университетах США: Институте Кеннана (1981—1982),
Университете Дж. Вашингтона (1982—1983), Гаучер-колледже (1983—1988),
Университете Джорджа Мейсона (1988—2009).
В 1980—1991 годах в качестве журналиста активно сотрудничал с «Голосом Америки» и с «Радио Свобода».
Сотрудничал с журналом «Континент» и альманахом «Глагол».
Иосиф Бродский, Эллендея Проффер, Маша Слоним и Василий Аксенов в гостях у Профферов в Энн-Арборе.
1975 год В США вышли написанные Аксёновым в России, но впервые опубликованные лишь после приезда
писателя в Америку романы «Золотая наша Железка» (1973, 1980), «Ожог» (1976, 1980),
«Остров Крым» (1979, 1981), сборник рассказов «Право на остров» (1981).
Впервые после девяти лет эмиграции Аксёнов посетил СССР в 1989 году по приглашению
американского посла Дж. Мэтлока. В 1990 году Аксёнову возвращают советское гражданство.
В последнее время жил с семьёй в Биаррице, Франция, и в Москве.
Трилогия «Московская сага» (1992) экранизирована в России в 2004 году А. Барщевским в многосерийном
телевизионном сериале.
В 1992 году активно поддержал гайдаровские реформы.
По его выражению: «Гайдар дал пинка матушке-России».
В 1993 году, во время разгона Верховного Совета, солидаризировался с подписавшими письмо
в поддержку Б.Н. Ельцина.
был госпитализирован в больницу № 23, где был диагностирован инсульт.
Через сутки после госпитализации Аксёнов был переведён в НИИ имени Склифосовского,
где ему провели операцию по удалению тромба сонной артерии.
и прооперирован. Позже Аксёнов был переведён обратно в НИИ имени Склифосовского.
в НИИ имени Склифосовского.
В Казани восстановлен дом, где в отрочестве жил писатель, и в ноябре 2009 года
там создан Музей его творчества.
Личная жизнь Василия Аксенова:
Первая жена — Кира Людвиговна Менделева (1934—2013), дочь комбрига
Лайоша (Людвига Матвеевича) Гавро и внучка известного педиатра и организатора здравоохранения
Юлии Ароновны Менделевой (1883—1959), основателя и первого ректора Ленинградского
педиатрического медицинского института (1925—1949).
Василий Аксенов и Кира Менделева
С сыном Алексеем, 1961 год
Вторая жена — Майя Афанасьевна Аксёнова (урождённая Змеул, в первом браке Овчинникова,
во втором браке замужем за Р. Л. Карменом; род. 1930), окончила институт внешней торговли,
работала в Торговой палате, в Америке преподавала русский язык.
Со второй женой Майей
Василии и Маия Аксеновы в день свадьбы. С Борисом Мессерером и Беллои Ахмадулинои.
Василий и Майя Аксеновы были красивой парой.
Ваксон Аксон, Гравадий Горпожакс – псевдонимы; Аксенов Василий Павлович; Казань, Россия; 20.08.1932 – 06.07.2009
Василий Аксенов достаточно значимая фигура в мировой литературе. Его произведения переведены на многие языки мира. Тем не менее большинство наград книги Василия Аксенов получили в России. И одной из наиболее значимых из них можно назвать премию «Русский Букер», которой писатель был удостоен в 2009 году. Вклад писателя можно оценить и по экранизациям книг Аксенова. На данный момент таковых 4, но учитывая количество сценариев, написанных писателем, это число может увеличится.
Биография Василия Аксенова
Василий Павлович Аксёнов родился в 1932 году в Казани. Его отец был председателем Казанского горсовета, а мать преподавателем в Казанском институте. Кроме того, она заведовала отделом культуры в местной газете. Но в 1937 году оба родителя были арестованы и приговорены к 10 годам лишения свободы. Четырехлетний Василий был отправлен в детский дом для детей политзаключенных. Лишь через год брату отца удалось забрать его из дедома и отвезти к родственнице в Кострому. Здесь Василий Аксенов прожил до 1948 года. К этому времени его родители отбыли срок и матери удалось добиться переезда сына к ней в Магадан. В Кострому ей ехать не разрешили. В 1956 году Аксенов окончил Ленинградский медицинский институт. По распределению он был направлен на Балтийский флот. Но документов на работу он не получил. Поэтому он работал на Крайнем Севере, затем в Ленинграде, а затем ему удалось перебраться в Москву.
Примерно в это время Аксенов заявил о себе как о литераторе. Его дебютом стал рассказ «Полторы врачебные единицы», который вышел в 1959 году. Первую повесть Василия Аксенова читать стало возможно в 1960 году. Произведение носило название «Коллеги» и стало переработкой одноименной пьесы Аксенова написанной годом ранее в соавторстве. Экранизация этой повести вышла в 1962 году. Затем была еще одна повесть – «Звездный билет», которая так же была экранизирована в 162 году под названием «Мой младший брат». Вскоре выходят еще несколько произведений писателя, которые печатаются в журнале «Юность». Но в 1966 году Василий Аксенов поддается критике со стороны Никиты Хрущева. В этом же году он участвует в митинге на Красной площади против реабилитации Сталина. В последующие годы он регулярно подписывает петиции в защиту диссидентов. Все это привело к тому, что к 1970 году книги Аксенова полностью перестают публиковать.
Но Василий Павлович не прекращает работу. В 1975 году он пишет роман «Ожог» изначально предполагая, что издать его в СССР не удастся. В 1977 году писатель несколько раз посещает США, пока в 1980 году не эмигрирует туда полностью. Практически сразу его лишают советского гражданства. В США Аксенов работает профессором русского языка в различных университетах. Здесь же он издает многие из своих новых работ. Кроме того, он работает журналистом «Радио Свобода» и «Голоса Америки». Вновь посещает СССР Аксенов лишь в 1989 году, а в 1990 году ему возвращают советское гражданство.
С началом 90-х годов книги Василия Аксенова, как и , начинают появляться и в нашей стране. При этом издаются не только старые работы писателя, но и новые книги. Писатель активно поддерживает реформы Гайдара, а также Бориса Ельцина на посту главы государства. В 2004 году выходит роман Аксенова «Вольтерьянцы и вольтерьянки», который в этом же году удостаивается премии «Русский Букер». В начале 2008 году у писателя случился инсульт. После продолжительного лечения летом 2009 года Василий Петрович Аксенов умер.
Книги Василия Аксенова на сайте Топ книг
Книги Василия Аксенова читать достаточно популярно в нашей стране. Особенно активно эта популярность проявилась после выхода фильма «Таинственная страсть», который вышел в 2015 году. Эта экранизация пробудила интерес к творчеству писателя и позволила его произведениям попасть в наш рейтинг . Кроме того, романы Аксенова представлены в нашем рейтинге . И учитывая высокий интерес к творчеству писателя, это далеко не предел.
Василий Аксёнов список книг
- Аврора Горелика
- Апельсины из Марокко
- Аристофаниана с лягушками
- Ах, Артур Шопенгауэр
- Бумажный пейзаж
- В поисках грустного бэби
- Вольтерьянцы и вольтерьянки
- Всегда в продаже
- Горе, горе, гореть
- Джин Грин неприкасаемый
- Жаль, что вас не было с нами
- Желток яйца
- Затоваренная бочкотара
- Звёздный билет
- Золотая наша Железка
- Катапульта
- Кесарево свечение
- Коллеги
- Круглые сутки нон-стоп
- Ленд-лизовские
- Ловите голубиную почту
- Логово льва. Забытые рассказы
- Любовь к электричеству
- Мой дедушка - памятник
- Москва Ква-Ква
- На полпути к Луне
- Новый сладостный стиль
- Одно сплошное Карузо
- Остров Крым
- Победа
- Поиски жанра
- Полторы врачебные единицы
- Пора, мой друг, пора
- Рассказ о баскетбольной команде, играющей в баскетбол
- Редкие земли
- Свияжск
- Скажи изюм
- Стальная птица
Известный российский писатель Василий Аксёнов был потомком репрессированных сталинским режимом родителей. Он вырос в семье тётки по отцу, партийному работнику и лишь в 15 лет воссоединился со своей матерью, выселенной в на Колыму. Позже Аксёнов рассказал о своей юности в автобиографическом романе «Ожог». Он закончил Первый ленинградский мединститут и начал работать врачом, но с 1960 года занялся профессиональной литературной деятельностью. Первая повесть писателя «Коллеги» была экранизирована в 1961 году и с тех пор Василий Павлович пользовался славой знаменитого автора. Правда, уже к 70-м годам его деятельность оказалась под запретом из-за слишком активной гражданской позиции в защиту диссидентства. В 1988 году Аксёнов, выехал по приглашению в США, за что сам писатель и жена Василия Аксёнова были лишены советского гражданства. Он смог вернуться в Россию только в 2004 году.
Аксёнов был дважды женат и история его любви стала одной из легенд российского общества на долгие времена. Первым браком Василия Павловича была женитьба на Кире Людвиговне Менделевой, дочери комбрига Лайоша Гавро, девушке из хорошей состоятельной семьи. Будущие супруги познакомились в 1956 году, под Ленинградом, и Кира увлекла писателя своей живостью, умением исполнять иностранные песенки, привлекательной внешностью. Она тогда училась в Московском институте иностранных языков, а Аксёнов работал в клинике. Спустя полтора года они поженились и жили в тесной комнатке дома, где на 50 квартир был один туалет, «душа в душу». В 1960 году у молодожёнов родился сын Алексей, а ещё через год - другой, Аксёнов стал популярным писателем. Располневшая, потерявшая большую часть очарования Кира начала устраивать мужу сцены ревности и их семейное согласие разладилось.
В середине 60-х годов Аксёнов тесно сошёлся в одной из «писательских» компаний с Майей Кармен. Она была подругой Беллы Ахмадулиной, женой знаменитого режиссёра Романа Кармена, на 24 года старше её. Яркая и эффектная, всегда весёлая и компанейская Майя любила кокетничать, нравится мужчинам и сразу потянулась к Аксёнову. В нём всегда чувствовалась особая внутренняя сила, которая привлекала женщин. Когда между Майей и Василием завязался роман, оба были несвободны и доставили немало переживаний своим супругам. Кармен умолял Майю не бросать его, несмотря ни на что, Кира продолжала скандалить. В таких условиях влюблённые могли выкраивать минуты счастья в командировках, на вечеринках в друзей писателей и в тайных встречах, хотя об их романе знали все близкие. Аксёнов и его возлюбленная ездили вместе на отдых и селились в разных номерах гостиниц, потому, что правила тогда были строгими.
Майя работала в Торговой палате после окончания Института внешней торговли и часто ездила за границу. Оттуда она привозила массу красивых импортных вещей для себя и своих друзей и близких. Василия одевала в модные дефицитные вещи, старалась побаловать импортными диковинками любимого и свою дочь Алёну от первого, ещё до союза с Карменом, брака. В 1978 году маститый режиссёр умер, а через два года Аксёнов женился на его вдове. В июле 1980 года молодожёны отправились во Францию, откуда решили на два месяца заехать в США. Это стоило им потери права возвратиться на родину. Супруги устроились работать преподавателями в различных американских университетах. Аксёнов - в качестве профессора русской литературы, Майя - преподавателем филологии. Разрешение вернуться в Россию они получили лишь после перестройки и прочих государственных перемен, в 2004 году.
Писатель явился в возвращённую ему квартиру в Москве, но постоянно в ней не жил, часто отлучаясь в свой дом в Биаррице. Он снова вкусил славы модного писателя и успел насладиться ей. Аксёнов умер в 2009 году, мучительно проболев почти год после инсульта и перенеся тяжёлую сложную операцию. Майя Афанасьевна, провела возле его постели целый день, ненадолго заехала домой и получила известие о смерти своего мужа. Их громкая любовь закончилась так, как задолго до этого, ещё в молодости, обещал Аксёнов: он преданно и верно любил свою Майю до самого конца. Жена Василия Аксёнова пережила супруга лишь на пять лет.
