О чём рассказывает музыкальный ритм

Разнообразие претворения трёхдольности в танцевальных жанрах.
Своеобразие ритма мазурки (на примере мазурки си-бемоль мажор, соч. 7 № 1 Ф. Шопена).
Церемонная поступь, выраженная в музыке полонеза (на примере полонеза ля мажор, соч. 40 № 1 Ф. Шопена).
Претворение испанских народных ритмов в Болеро М. Равеля.

Музыкальный материал:

Ф. Шопен. Мазурка си-бемоль мажор, соч. 7 № 1. Фрагмент (слушание);
Ф. Шопен. Полонез ля мажор, соч. 40 № 1. Фрагмент (слушание);
М. Равель. «Болеро» (слушание);
Г. Струве, стихи А. Барто. «Бьют тамтамы» из кантаты для хора и солиста «Голубь мира» (пение, музыкально-ритмические движения).

Характеристика видов деятельности:

Осознавать интонационно-образные, жанровые особенности музыки (с учётом критериев, представленных в учебнике).
Сравнивать и определять музыкальные произведения разных жанров и стилей (с учётом критериев, представленных в учебнике).
Творчески интерпретировать содержание музыкальных произведений в пении, в музыкально-ритмическом движении.

Так же как многообразны музыкальные ритмы, как многообразны и музыкальные размеры. Например, размер 3/4, только что названный основным признаком вальса, в той же мере является обязательным и для мазурки, и для полонеза, и для болеро! При этом, несмотря на общий размер, эти жанры очень трудно спутать друг с другом.

Обратимся к жанрам мазурки и полонеза.

Мазурка

Мазурка – старинный польский танец, исполняемый в быстром темпе. Он возник в XII веке в крестьянской среде среди мазуров, смелых польских наездников, и потому в мазурке мы видим движения, напоминающие пришпоривание. Танец сопровождался игрой на волынке. Обычно в нём участвовали четыре, восемь или двенадцать пар.

Как это часто бывало, народный танец приходил в танцевальные залы, салоны, нарядные гостиные и там менял свой облик. Начиная с XIII века мазурка известна как бальный танец не только в Польше, но и во многих европейских странах.

Но не так просто было «справиться» с мазуркой. Уж очень характерная у неё музыка. Не даёт танцевать гладко и благочинно. Огневой танец!

...Когда гремел мазурки гром,
В огромной зале всё дрожало,
Паркет трещал под каблуком...

Так описывает мазурку Александр Сергеевич Пушкин.

Но мазурка не только музыкальное сопровождение танца. Как и вальс, она стала инструментальной музыкой. Очень любил мазурки польский композитор Ф. Шопен. В форме этого народного танца он сочинил множество фортепианных пьес.

Вот как звучит мазурка си-бемоль мажор Ф. Шопена.

Ритмический рисунок мазурки далёк от размеренной плавности вальса. Он полон острых и угловатых интонаций, резких акцентов.

Полонез

Ещё один трёхдольный танец – полонез. Он тоже имеет польское происхождение, что видно даже из его названия. По-французски слово polonaise означает «польский», по-итальянски оно так и записывается – polacca, в России было распространено название «польский»

Полонез представляет собой торжественный бальный танец-шествие, поэтому в его трёхдольности слышится не лёгкое кружение вальса, а церемонная поступь придворных дам и их кавалеров - полузабытая картина давно ушедших времён.

Интересно, что полонез, как и мазурка, поначалу не являлся бальным танцем. В XVI веке он исполнялся на свадьбах и торжественных церемониях, сопровождаясь пением. Лишь позднее полонез стал придворным и чисто инструментальным танцем – символом польского национального духа.

В полонезах, которые сочинял для фортепиано Ф. Шопен, мы слышим «поступь людей, выступающих с доблестной отвагой против всего самого несправедливого» - так сказал Ференц Лист о полонезах Ф. Шопена.

Болеро

Обратимся ещё к одному танцу – болеро.

Трёхдольность болеро - танца, родившегося в Испании, в свой ритм заключила характерный стук кастаньет, выражающийся в ритмической звукоподражательности.

Традиции музыки болеро с огромной яркостью воплотил в своём «Болеро» для оркестра М. Равель. Тонкое, глубинное постижение им национального духа этого испанского танца было столь точным, что имя Равеля – французского композитора первой половины ХХ века - до сих пор связывается с Испанией.

«Испания - моя вторая родина», - нередко говорил Равель. Испанская тематика проходит красной питью через весь его творческий путь: «Испанская рапсодия», «Испанский час», «Болеро» и др. Испанские мотивы постоянно встречаются в его фортепианных и вокальных пьесах. В его испанских опусах живёт и дышит Испания с её неповторимыми красками, ароматом её садов, движениями её народных плясок.

Стихия танца пронизывает всё творчество Равеля. Но ни в одном произведении композитора эта завораживающая сила танцевальных ритмов не проявилась так ярко и безудержно, как в симфонической пьесе «Болеро».

Музыка «Болеро» в самый короткий срок завоевала широкое признание во всём мире, подлинно всенародную популярность. Не прошло и двух-трёх лет, как сочинение это, выйдя за пределы концертных залов, стало достоянием всевозможных аранжировщиков, переложивших его для самых неожиданных ансамблей.

Знаменитую тему «Болеро» насвистывали на улице люди, даже и не подозревавшие её происхождения. «Болеро», совсем неожиданно для Равеля, принесло ему при жизни такую славу, какой удостаиваются лишь великие композиторы-классики.

В чём же «секрет» огромного обаяния этого произведения?

Прежде всего в редкой красоте темы.

Зародившись в легчайшем звучании флейты на фоне абсолютно неизменной ритмической формулы (два малых барабана рр), эта тема многократно повторяется всё время на том же ритмическом фоне, но каждый раз в новой инструментальной «одежде». От повтора к повтору с неумолимой настойчивостью нарастает сила звучания, расцветает тембровая палитра, усиливается динамическое напряжение. Новое появление темы - новая краска. После флейты - кларнет, затем фагот в высоком регистре, за ним малый кларнет, потом гобой д"амур. Когда общая сила звучания оркестра уже достигла известной интенсивности, композитор поручает тему двум голосам - флейте и трубе с сурдиной. Далее мелодия звучит поочерёдно у нескольких саксофонов, у флейт, поддержанных валторной и челестой, у гобоев, английского рожка и кларнетов, наконец вступает молчавший до сих пор тромбон, после которого мелодия передаётся всему составу деревянных инструментов и саксофону. Так растёт и ширится эта неудержимая лавина.

Н. Заболоцкий, посвятивший своё стихотворение «Болеро» замечательному творению французского мастера, намеренно называет Равеля «испанцем». И это звучит как высшая награда!

Итак, Равель, танцуем болеро!
Для тех, кто музыку на сменит на перо,
Есть в этом мире праздник изначальный -
Напев волынки скудный и печальный
И эта пляска медленных крестьян...
Испания! Я вновь тобою пьян!
Но жив народ, и песнь его жива.

Танцуй, Равель, свой исполинский танец,
Танцуй, Равель! Не унывай, испанец!
Вращай, История, литые жернова,
Будь мельничихой в грозный час прибоя!
О, болеро, священный танец боя!

«Испанец» Равель в этом стихотворении Заболоцкого предстаёт как музыкант, сумевший, подобно истинному испанцу, войти в изначальную стихию испанских народных ритмов, плениться их завораживающей красотой и поднять скромный крестьянский танец на пьедестал общечеловеческого восхищения.

Вопросы и задания:

Что объединяет и что различает мазурку и полонез? Расскажите на примере мазурки си-бемоль мажор и полонеза ля мажор Ф. Шопена.
В чём причина столь сильного воздействия музыки «Болеро» М. Равеля? Только ли ритм участвует в создании музыкального образа этого произведения?
«Болеро» написано в форме вариаций. Можно ли считать выбор композитором данной формы закономерным? Почему?
Во время прослушивания обратите внимание на ритмическое подражание звуку кастаньет. Что оно привносит в восприятие музыки?
Как вы думаете, почему из всех музыкальных жанров именно танцы отличаются наибольшей ритмической характерностью?

Презентация

В комплекте:
1. Презентация, ppsx;
2. Звуки музыки:
Равель. Болеро, mp3;
Шопен. Мазурка B-dur, Op. 7 № 1, mp3;
Шопен. Полонез A-dur, Op. 40 № 1, mp3;
3. Сопроводительная статья, docx.

"Болеро" Равеля

Александр Майкапар

Написано: 1928 год.

Чем является: произведение для оркестра; первоначально было задумано как музыка для балетной постановки; популярность приобрело как блестящая оркестровая пьеса.

Длительность: около 15 минут.

Причина необычайной популярности: гипнотическое воздействие неизменной множество раз повторяющейся ритмической фигуры, на фоне которой две темы также проводятся много раз, демонстрируя необычайный рост эмоционального напряжения и вводя в звучание все новые и новые инструменты.

Николай Заболоцкий

Итак, Равель, танцуем болеро!

Для тех, кто музыку не сменит на перо,

Есть в этом мире праздник изначальный -

Напев волынки скудный и печальный

И эта пляска медленных крестьян...

Испания! Я вновь тобою пьян!

Цветок мечты возвышенной взлелеяв,

Опять твой образ предо мной горит

За отдаленной гранью Пиренеев!

Увы, замолк истерзанный Мадрид,

И нету с ним Долорес Ибаррури!

Но жив народ и песнь его жива.

Танцуй, Равель, свой исполинский танец.

Танцуй, Равель! Не унывай, испанец!

Вращай, История, литые жернова,

Будь мельничихой в грозный час прибоя!

О, болеро, священный танец боя!

Равель в 1928 году

В этом году Равелю исполнилось пятьдесят три года. Позади недавняя гастрольная поездка в Америку - "сумасшедшее турне", как сам Равель его охарактеризовал, по Канаде и Соединенным Штатам ("Я вижу великолепные города, восхитительные пейзажи, но триумфы утомляют" - из письма к Элен Журдан-Моранж от10 февраля 1928 года). Впереди - присуждение почетной степени доктора Оксфордского университета. Равель на вершине композиторского мастерства. Уже созданы такие его шедевры как фортепианные циклы "Отражения" (1905) и "Ночной Гаспар" (1908) и сюита "Гробница Куперена" (1917), опера "Испанский час" (1907), "Испанская рапсодия" (1907), балет "Дафнис и Хлоя" (1912), рапсодия "Цыганка" (1924) и еще другие произведения. После 1928 года ему предстоит написать два свои фортепианных концерта (1931) - один для левой руки, который Равелю закажет австрийский пианист Пауль Витгенштейн (потерявший правую руку на войне - первой мировой), и второй - соль мажор - "не только для одной правой руки" (как шутил композитор) - изумительный шедевр, с которым мир познакомила замечательная пианистка Маргарита Лонг и непревзойденным интерпретатором которого является итальянский пианист Артуро Бенедетти Микеланджели. Она готовила Концерт под руководством автора и с триумфом исполняла его во время своего концертного турне по Европе и Америке вместе с Равелем, выступавшим тогда в качестве дирижера.

Но этот - 28-й - год был годом "Болеро".

Испанские и русские связи Равеля

Уже долгие годы Равель связан с деятелями русской культуры, особенно с композиторами, покорившими Париж в начале 900-х годов. Это, прежде всего, русский театральный деятель Сергей Павлович Дягилев с его "Русским балетом" и "Русскими сезонами" в Париже. Именно по заказу Дягилева Равель еще в 1912 году написал балет "Дафнис и Хлоя". Но не только заказчиком был русский меценат, хотя его роль, как в этом проекте, так и во многих других, связанных с крупнейшими композиторами того времени, совершенно исключительная. Недаром площадь перед театром Гранд-Опера в Париже носит его имя - Place Diaghilev! Либретто балета было написано также русским балетмейстером Михаилом Фокиным. Дафниса исполнял русский танцовщик Вацлав Нижинский, декорации написал Леон Бакст. Можно много рассказывать о том впечатлении, которое на Равеля произвела русская художественная и, частности, музыкальная культура. Один лишь ярчайший пример - оркестровка Равелем "Картинок с выставки" Мусоргского.

Но сейчас не об этом, а лишь об одной представительнице русской интеллигенции в Париже - замечательной танцовщице Иде Рубинштейн. Кто только не восхищался ее талантом. Валентин Серов запечатлел ее на знаменитом портрете, хранящемся в Русском музее в Санкт-Петербурге. Именно она подвигнула Равеля на написание "Болеро".

Ида Рубинштейн задумала исполнить на сцене Гранд-Опера в Париже хореографическую композицию на музыку уже тогда написанного "Вальса" Равеля. Но одной этой оркестровой пьесы для того, чтобы представить ее в театральном спектакле, было недостаточно. И тогда она обратилась к Равелю с просьбой, чтобы он написал еще одно произведение для этой постановки. Решено было, что это будет "Болеро".

Так мы подошли к вопросу испанских связей Равель. Прежде всего, они дали себя знать в буквальном смысле слова на генетическом уровне: мать Равеля была испанкой (кстати, отец этого французского композитора был выходцем из Швейцарии). Будущий композитор появился на свет в небольшом испан

Причина необычайной популярности Болеро Равеля-
гипнотическое воздействие неизменной множество раз повторяющейся ритмической
фигуры, на фоне которой две темы также проводятся много раз, демонстрируя
необычайный рост эмоционального напряжения и вводя в звучание все новые и новые
инструменты.

Итак,
Равель, танцуем болеро!
Для тех, кто музыку не сменит на перо,
Есть в этом
мире праздник изначальный -
Напев волынки скудный и печальный
И эта
пляска медленных крестьян...
Испания! Я вновь тобою пьян!
Цветок мечты
возвышенной взлелеяв,
Опять твой образ предо мной горит
За отдаленной
гранью Пиренеев!
Увы, замолк истерзанный Мадрид,
Весь в отголосках
пролетевшей бури,
И нету с ним Долорес Ибаррури!
Но жив народ и песнь его
жива.
Танцуй, Равель, свой исполинский танец.
Танцуй, Равель! Не унывай,
испанец!
Вращай, История, литые жернова,
Будь мельничихой в грозный час
прибоя!
О, болеро, священный танец боя!
Николай
Заболоцкий

Рождением
этого произведения мы обязаны переплетению двух жизненных линий в судьбе Равеля,
этого француза - линий испанской и, как ни странно... русской. Русские связи
Равеля дали внешний толчок к написанию второй части этого балетного
представления. Испанские - той внутренней силой, которая побудила Равеля
написать именно "Болеро", иными словами, вновь, как уже не раз у него было,
обратиться к испанской теме, испанскому фольклору, попытаться передать испанский
дух и колорит.
Уже долгие годы Равель связан с деятелями русской культуры,
особенно с композиторами, покорившими Париж в начале 900-х годов. Это, прежде
всего, русский театральный деятель Сергей Павлович Дягилев с его "Русским
балетом" и "Русскими сезонами" в Париже. Именно по заказу Дягилева Равель еще в
1912 году написал балет "Дафнис и Хлоя".
На написание "Болеро» Равеля
подвигнула Ида Рубинштейн.
Ида Рубинштейн задумала исполнить на сцене
Гранд-Опера в Париже хореографическую композицию на музыку уже тогда написанного
"Вальса" Равеля. Но одной этой оркестровой пьесы для того, чтобы представить ее
в театральном спектакле, было недостаточно. И тогда она обратилась к Равелю с
просьбой, чтобы он написал еще одно произведение для этой постановки. Решено
было, что это будет "Болеро".

По некоторым данным танец болеро был создан испанским
танцовщиком Себастьяно Сересо около 1780 года. Хотя он всегда был трехдольным,
доли это в разное время по-разному дробились: три равные доли в первом такте
(три четверти, если выражаться профессиональным музыкальным языком), затем на
сильную долю следующего такта остановка (четверть с точкой) и три короткие ноты
(восьмые). Один из ритмических вариантов болеро: первый такт дробится на
короткие ноты; в таком случае их шесть (восьмые), причем, вместо первой ноты
пауза. Второй такт такой же, как в первом варианте. Впоследствии дробление
становится еще более мелким. Темп классического болеро умеренный, можно сказать,
даже сдержанный. Движение полно внутренней силы и страсти. Танцуется такое
болеро под аккомпанемент гитары и барабана, а сами танцующие отбивают на
кастаньетах дополнительно сложные ритмические фигуры, сплетающиеся в необычайно
прихотливый узор. Известно много разновидностей болеро, характерных для разных
областей Испании.

Парадокс,
однако, состоит в том, что ни один из этих вариантов не совпадает с ритмической
структурой "Болеро" Равеля. На замечание одного музыканта (кубинского пианиста и
композитора Хоакина Нина) об этом Равель ответил: "Это не имеет никакого
значения". "Конечно, - соглашается с Равелем Рене Шалю, издатель писем
композитора. - И все-таки произведение, пользующееся столь большой популярностью
и завоевавшее весь мир, с трудом принимается испанской аудиторией -
исключительно из-за названия". Отмеченное выше обстоятельство дает, кстати,
повод задуматься над проблемой подлинности или, как теперь говорят,
аутентичности, "национального колорита" в произведениях на национальный сюжет,
написанных композиторами-иностранцами. То, что во внешнем мире воспринимается
как своего рода музыкальная эмблема той или иной страны, отнюдь не всегда
является таковым для жителей самой этой страны.

Что
же касается собственно испанского болеро, то этот танец вдохновил не одного
только Равеля. Болеро писал Бетховен (обработка болеро входит в его цикл "Песни
разных народов" - тетрадь 1, № 19 и 20). Этот танец включается в оперы и балеты
- "Слепые из Толедо" Мегюля, "Прециоза" Вебера, "Черное домино" и "Немая из
Портичи" Обера, "Бенвенуто Челлини" Берлиоза, "Лебединое озеро" Чайковского и
"Коппелия" Делиба. Глинка со своей страстью к Испании, использовал болеро в
своих песнях и романсах ("Победитель" "О, дева чудная моя"). Как ни странно
(хотя быть может и объяснимо в виду некоторого сходства ритма болеро с ритмом
полонеза), Шопен написал фортепианную пьесу, которая так и называется "Болеро"
(Op.19). Но, несмотря на такой урожай болеро в европейской музыке, первая
ассоциация, возникающая с этим танцем, конечно же "Болеро"
Равеля.

Поначалу
это был своеобразный композиторский эксперимент: какого эффекта можно достичь с
помощью лишь одного композиторского средства - оркестровки. Ведь пьеса, звучащая
пятнадцать минут (очень много, для того, чтобы удерживать внимание слушателя в
постоянном напряжении), построена всего на двух упорно повторяемых без всякого
развития темах. К тому же в ней нет модуляций, то есть переходов в разные
тональности, иными словами, смен гармонических красок. И, наконец, жесткое
ограничение ставит Равель темпу - по замыслу композитора, он должен оставаться
неизменным на протяжении всего произведения.

Итак,
"Болеро" - настоящий композиторский фокус Равеля. Сам композитор так
охарактеризовал свое произведение: "Это - танец в очень сдержанном темпе,
совершенно неизменный как мелодически, так гармонически и ритмически, причем
ритм непрерывно отбивается барабаном. Единственный элемент разнообразия вносится
оркестровым crescendo. В упорном повторении двух тем Равелю виделся арабский
элемент, характерный для этого танца.

Премьера
"Болеро" в качестве балетного спектакля состоялась в Париже 20 ноября 1928 года.
Танцевала Ида Рубинштейн, декорации написал Александр Бенуа. Триумф был полный.
Вот свидетельство одного из очевидцев: "Слабо освещенная комната в испанской
таверне; вдоль стен, в темноте, за столами беседуют гуляки; посреди комнаты
большой стол, на нем танцовщица начинает танец... Гуляки не обращают на нее
внимания, но постепенно начинают прислушиваться, оживляются. Их все больше
захватывает наваждение ритма; они поднимаются со своих мест, приближаются к
столу; необычайно возбужденные, они окружают танцовщицу, которая с триумфом
заканчивает выступление. В то вечер 1928 года мы сами чувствовали себя этими
гуляками. Сначала мы не понимали, что же происходит, и только потом осознали...
".

Надо
сказать, что хотя этот сценарий был, естественно, согласован с Равелем, сам
композитор иначе представлял себе то, что он изобразил звуками. Главнейшим
отличием было то, что, по замыслу Равеля, действие должно было проходить на
открытом воздухе. Причем, Равель точно знал, где именно (и это должно было быть
отражено в декорациях) - на фоне стены заводского корпуса! Неожиданное и
кажущееся странным художественное решение. Но если знать обстоятельства
биографии Равеля, то не будешь удивляться. Композитор всегда питал пристрастие к
индустриальному пейзажу. Он восторгался заводов в Бельгии и Рейнской области,
которые он видел, когда в свое время - летом 1905 года - путешествовал на борту
яхты "Эме".

Одно
высказывание Равеля на этот счет: "То, что я видел вчера, врезалось мне в память
и сохранится навсегда, как и Антверпенский порт. После скучного дня на широкой
реке, между безнадежно плоскими невыразительными берегами, открывается целый
город труб, громад, извергающих пламя и клубы рыжеватого и синего дыма. Это
Хаум, гигантский литейный завод, на котором круглые сутки работают 24000
рабочих. Так как до Рурорта слишком далеко, мы причаливаем здесь. Тем лучше,
иначе мы не видели бы этого изумительного зрелища. Мы поравнялись с заводами,
когда уже смеркалось. Как передать Вам впечатление от этого царства металла,
этих пышущих огнем соборов, от этой чудесной симфонии свистков, шума приводных
ремней, грохота молотов, которые обрушиваются на вас! Над ними - красное, темное
и пылающее небо, К тому же еще разразилась гроза. Мы вернулись страшно
промокшие, в разном настроении: Ида была подавлена и чуть не плакала, я тоже
готов был плакать, но от восторга. Как все это музыкально!.. Непременно
использую".
Завод, рисовавшийся Равелю в "Болеро", существовал в
действительности и находился неподалеку от того места, где композитор приобрел
небольшой дом под Парижем, названный им Бельведером. Гуляя здесь с друзьями,
Равель часто говорил, указывая на этот завод: "Завод из "Болеро"".

Леон
Лейритц, художник, скульптор и декоратор, близкий друг Равеля, сделал макет
декораций к "Болеро". Этот макет был продемонстрирован в Салоне
художников-декораторов еще при жизни композитора и получил полное его одобрение.
Зная об этом, дирекция Град-Опера, ставя "Болеро" уже после смерти Равеля,
поручила Лейтрицу оформление спектакля. Серж Лифар, балетмейстер "Русских
сезонов" Дягилева, а на момент этой постановки (1938) бывший главным
балетмейстером Оперы, решительно протестовал против этого завода. Но брат
композитора Эдуард Равель, хорошо знавший художественные намерения автора,
проявил твердость и пригрозил, что не даст разрешения на постановку, если не
будет исполнена воля его брата. Воля Равеля была исполнена, и успех был полным.

Испания, завод, болеро тореро... (француза Равеля). Невольно в сознании
возникает другой ряд: Испания, табачная фабрика, хабанера, тореро... Конечно,
"Кармен" (француза Бизе).

Жизнь
"Болеро" как блестящей именно оркестровой, а не только балетно-сценической
пьесы, дал Атуро Тосканини. 1930 год. Тосканини готовит исполнение "Болеро" в
Париже. В это же время "Болеро" дирижирует и сам Равель. Композитор, как я уже
упоминал, придавал очень большое значение тому, чтобы темп пьесы выдерживался
неизменным от начала и до конца. Именно это - при непрерывно нарастающем
звучании оркестра и остинатном (то есть тоже непрерывном) отбивании одной и той
же ритмической фигуры барабаном - оказывает гипнотическое воздействие на
слушателей. И вот, Равель пришел на репетицию Тосканини. Знаменитый дирижер на
протяжении всей пьесы делал заметное ускорение. Тогда Равель подошел к эстраде и
обратил на это внимание дирижера. Тосканини очень спокойно и сильным итальянским
акцентом ответил: "Вы ничего не понимаете в Вашей музыке. Это единственный
способ заставить ее слушать". "После концерта, на котором Тосканини повторил это
ускорение, - цитирую Рене Шалю, - Равель решил не идти к нему в артистическую с
поздравлениями, но находившийся в зале португальский дирижер Фрейтас Бранко
уговорил Равеля не привлекать всеобщее внимание подобной нелюбезностью. Равель
позволил себя убедить, но, пожимая руку маэстро, сказал ему: "Так разрешается
только Вам! И никому другому!" Он не хотел - и был совершенно прав, - чтобы
среди музыкантов утвердилась ложная традиция исполнения. Впрочем, вопреки мнению
Тосканини, публика слушала "Болеро" и без всякого ускорения темпа, да еще как
слушала!"

Bolero / Морис Равель - Болеро (Морис Бежар; Майя Плисецкая)

http://youtu.be/NRxQ_cbtVTI

Художники
Фабиан
Перес
Джереми Сьютон
Raynold Reech
Andrew Atroshenko
Mark
Fielding
Yanira Collado
Karen Bierteldt

Текст
Александр
Майкапар

http://www.liveinternet.ru/users/arin_levindor/post73974687/

От ptiz_siniz
(Ольга Ведёхина)

А. Пушкин

(фрагмент из «Евгения Онегина»)

Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;
То стан совьет, то разовьет,
И быстрой ножкой ножку бьет.

П. Вяземский

Четверостишие под рисунком Л.И. Киля (ножка Марии Тальони)

Прости, волшебница! Сильфидой мимолетной
Она за облака взвилась. Счастливый путь!
Но проза здесь назло поэзии бесплотной:
Скажите, для чего крыло в башмак обуть?

Эмили Дикинсон

Я на пуантах танцевать
Науки не прошла -
Но иногда веселья дух
Так во мне крылат -

Что - знай балета я азы -
Вся Труппа - побелев -
Глядела бы на мой полет -
А приму душит гнев.

Пусть в дымке газа и в цветах
Я к рампе не скольжу -
Пусть ножку в воздухе - легко -
Как Птица - не держу -

Пусть в пируэте не верчусь -
Чтоб ветер в пену сбить -
Пока меня не сдует прочь
Неистовое "бис" -

И пусть никто не знает -
Афиши не галдят -
Но танцем полон мой Театр -
Идет гала-спектакль.

Перевод Веры Марковой

А. Ахматова

Тамаре Платоновне Карсавиной

Как песню, слагаешь ты легкий танец -
О славе он нам сказал, -
На бледных щеках розовеет румянец,
Темней и темней глаза.

И с каждой минутой все больше пленных,
Забывших свое бытие,
И клонится снова в звуках блаженных
Гибкое тело твое.

Н. Гумилев

Тамаре Платоновне Карсавиной
Долго молили о танце мы вас, но молили напрасно,

Вы улыбнулись и отказали бесстрастно.

Любит высокое небо и древние звезды поэт,
Часто он пишет баллады, но редко он ходит в балет.

Грустно пошел я домой, чтоб смотреть в глаза тишине.
Ритмы движений не бывших звенели и пели во мне.

Только так сладко знакомая вдруг расцвела тишина.
Словно приблизилась тайна иль стала солнцем луна.

Ангельской арфы струна порвалась, и мне слышится звук.
Вижу два белые стебля высоко закинутых рук.

Губы ночные, подобные бархатным красным цветам…
Значит, танцуете все-таки вы, отказавшая там!

В синей тунике из неба ночного затянутый стан
Вдруг разрывает стремительно залитый светом туман.

Быстро змеистые молнии легкая чертит нога —
Видит, наверно, такие виденья блаженный Дега,

Если за горькое счастье и сладкую муку свою
Принят он в сине-хрустальном высоком господнем раю.

…Утром проснулся, и утро вставало в тот день лучезарно.
Был ли я счастлив? Но сердце томилось тоской благодарной.

М. Кузмин

Т.П. Карсавиной

Полнеба в улице далекой
Болото зорь заволокло,
Лишь конькобежец одинокий
Чертит озерное стекло.
Капризны беглые зигзаги:
Еще полет, один, другой...
Как острием алмазной шпаги
Прорезан вензель дорогой.
В холодном зареве, не так ли,
И Вы ведете свой узор,
Когда в блистательном спектакле
У Ваших ног - малейший взор?
Вы - Коломбина, Саломея,
Вы каждый раз уже не та,
Но все яснее пламенея,
Златится слово "красота".

Г. Иванов

В альбом Т. П. Карсавиной

Пристальный взгляд балетомана,
Сцены зеленый полукруг,
В облаке светлого тумана
Плеч очертания и рук.

Скрипки и звучные валторны
Словно измучены борьбой,
Но золотистый и просторный
Купол, как небо над тобой.

Крылья невидимые веют,
Сердце уносится, дрожа,
Ввысь, где амуры розовеют,
Рог изобилия держа.

В. Ходасевич

Жизель

Да, да! В слепой и нежной страсти
Переболей, перегори,
Рви сердце, как письмо, на части,
Сойди с ума, потом умри.

И что ж? Могильный камень двигать
Опять придется над собой,
Опять любить и ножкой дрыгать
На сцене лунно-голубой.

А. Тарковский

Балет

Пиликает скрипка, гудит барабан,
И флейта свистит по-эльзасски,
На сцену въезжает картонный рыдван
С раскрашенной куклой из сказки.

Оттуда ее вынимает партнер,
Под ляжку подставив ей руку,
И тащит силком на гостиничный двор
К пиратам на верную муку.

Те точат кинжалы, и крутят усы,
И топают в такт каблуками,
Карманные враз вынимают часы
И дико сверкают белками, -

Мол, резать пора! Но в клубничном трико,
В своем лебедином крахмале,
Над рампою прима взлетает легко,
И что-то вибрирует в зале.

Сценической чуши магический ток
Находит, как свист соловьиный,
И пробует волю твою на зубок
Холодный расчет балерины.

И весь этот пот, этот грим, этот клей,
Смущавшие вкус твой и чувства,
Уже завладели душою твоей.
Так что же такое искусство?

Наверное, будет угадана связь
Меж сценой и Дантовым адом,
Иначе откуда бы площадь взялась
Со всей этой шушерой рядом?

И. Бродский

Михаилу Барышникову

Классический балет есть замок красоты,
чьи нежные жильцы от прозы дней суровой
пиликающей ямой оркестровой
отделены. И задраны мосты.

В имперский мягкий плюш мы втискиваем зад,
и, крылышкуя скорописью ляжек,
красавица, с которою не ляжешь,
одним прыжком выпархивает в сад.

Мы видим силы зла в коричневом трико,
и ангела добра в невыразимой пачке.
И в силах пробудить от элизийской спячки
овация Чайковского и Ко.

Классический балет! Искусство лучших дней!
Когда шипел ваш грог, и целовали в обе,
и мчались лихачи, и пелось бобэоби,
и ежели был враг, то он был -- маршал Ней.

В зрачках городовых желтели купола.
В каких рождались, в тех и умирали гнездах.
И если что-нибудь взлетало в воздух,
то был не мост, а Павлова была.

Как славно ввечеру, вдали Всея Руси,
Барышникова зреть. Талант его не стерся!
Усилие ноги и судорога торса
с вращением вкруг собственной оси

рождают тот полет, которого душа
как в девках заждалась, готовая озлиться!
А что насчет того, где выйдет приземлиться, -
земля везде тверда; рекомендую США.

Н. Заболоцкий
(вряд ли видевший Иду Рубинштейн в 1928 году и предвосхитивший появление балетных спектаклей на музыку Равеля)

Болеро

Итак, Равель, танцуем болеро!
Для тех, кто музыку нe сменит на перо,
Есть в этом мире праздник изначальный -
Напев волынки скудный и печальный
И эта пляска медленных крестьян...
Испания! Я вновь тобою пьян!
Цветок мечты возвышенной взлелеяв,
Опять твой образ предо мной горит
За отдаленной гранью Пиренеев!
Увы, замолк истерзанный Мадрид,
Весь в отголосках пролетевшей бури,
И нету с ним Долорес Ибаррури!
Но жив народ, и песнь его жива.
Танцуй, Равель, свой исполинский танец,
Танцуй, Равель! Не унывай, испанец!
Вращай, История, литые жернова,
Будь мельничихой в грозный час прибоя!
О, болеро, священный танец боя!

В. Гафт

"Фуэте"

Е. Максимовой

Всё начиналось с Фуэте,
Когда Земля, начав вращение,
Как девственница в наготе,
Разволновавшись от смущения,
Вдруг раскрутилась в темноте.
Ах, только б не остановиться,
Не раствориться в суете,
Пусть голова моя кружится
С Землею вместе в Фуэте.
Ах, только б не остановиться,
И если это только снится,
Пускай как можно дольше длится
Прекрасный Сон мой - Фуэте!
Всё начиналось с Фуэте!
Жизнь - это Вечное движенье,
Не обращайтесь к Красоте
Остановиться на мгновенье,
Когда она на Высоте.
Остановиться иногда
На то мгновение - опасно,
Она в движении всегда
И потому она прекрасна!
Ах, только б не остановиться...

Тейт Эш

Балтийская хореография

... в пальцах проснулась живость боярышника
Иосиф Бродский
заполночь.
мрачный дворцовый голод сполна ощутим снаружи,
даже почтенная лестница хищно тычется в палисад.
люди закончились.
небо упало в лужи несколько дней назад.
так оно и лежит - возле хлама, на битом днище,
всматривается в крыши...

сжав светляка в горсти,
бродит боярышник вдоль парапетов -
ищет,
где ему прирасти.

темень шатается, мостик дрожит, иудит.
чёрную жижу сплёвывает водомёт.
птица, разбухшая от намоканий, будет
спать на плече куста.

иногда мелькнёт
возле балконных осыпей
такой же боярышник (сущность, повадки, тени одной длины).
позвать бы, поговорить,
но мысли похожих особей равно удалены.

светает.
к захвату дороги готовится строй булыжников.
но пока не треснула асфальтовая скорлупа,
в свете фар ветка боярышника вдруг выгнется как Барышников -
помедлит -
и распрямится в диком шипастом па.

Источник задания: Решение 2952. ЕГЭ 2017. Русский язык. И.П. Цыбулько. 36 вариантов.

Задание 17. Расставьте все знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) должна(-ы) стоять запятая(-ые).

Танцуй (1) Равель (2) свой исполинский (3) танец,

Танцуй (4) Равель! Не унывай (5) испанец!

Вращай (6) История (7) литые жернова,

Будь мельничихой в грозный час прибоя!

О болеро (8) священный танец боя!

(Н. А. Заболоцкий)

Решение.

В этом задании нужно поставить запятые, выделяющие вводные слова или обращения.

1. Найдите в тексте слова, отвечающие на вопрос «кто, что?». Если такое слово стоит в именительном падеже, но не является в предложении подлежащим, это обращение. Выделяем запятыми.

Танцуй (1) Равель (2) свой исполинский (3) танец (винительный падеж),

Танцуй (4) Равель ! Не унывай (5) испанец !

Вращай (6) История (7) литые жернова (винительный падеж),

Будь мельничихой в грозный час прибоя!

О болеро (8) священный танец боя!

2. Найдите в тексте вводные слова.

В данном отрывке нет вводных слов

3. Выписываем цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые.

Тамаре Платоновне Карсавиной Долго молили о танце мы вас, но молили напрасно,

Источник задания: Решение 2952. ЕГЭ 2017. Русский язык. И.П. Цыбулько. 36 вариантов.

Вас может заинтересовать

Тамаре Платоновне Карсавиной
Долго молили о танце мы вас, но молили напрасно,