Иэн Макьюэн

Искупление

Посвящается Анналине

Мисс Морланд, дорогая, подумайте о существе этих ужасных подозрений. Какие были у вас основания? Вспомните, в какой стране, в каком веке мы живем. Вспомните, что мы англичане, что мы христиане. Попробуйте воспринять жизнь по-настоящему, посмотрите вокруг себя. Разве наше воспитание готовит нас к таким извращениям? Разве наши законы им потакают? Могли бы они остаться незамеченными в стране, в которой печать и общественная деятельность находятся на таком высоком уровне, где все люди добровольно подглядывают друг за другом и где благодаря развитию газет и дорог ничто не может ускользнуть от всеобщего внимания? Милейшая мисс Морланд, что за мысли бродят в вашей головке?

Они дошли до конца галереи. И она со слезами стыда убежала к себе в комнату.

Джейн Остин. Нортенгерское аббатство. (Перевод С. Маршака)

Часть первая

Пьеса, для которой Брайони рисовала афиши, делала программки и билеты, сооружала из ширмы кассовую будку и обклеивала коробку для денежных сборов гофрированной красной бумагой, была написана ею за два дня в порыве вдохновения, заставлявшем ее забывать даже о еде. Когда приготовления закончились, ей не оставалось ничего, кроме как созерцать свое творение и ждать появления кузенов и кузины, которые должны были прибыть с далекого севера. Порой повергающая в ужас, порой грустная до слез, пьеса представляла собой историю любви; идея ее, коротко изложенная в стихотворном прологе, состояла в том, что любовь, основанная не на здравом смысле, обречена. За свою безрассудную страсть к нечестивому графу-иностранцу героиня, Арабелла, расплачивается тем, что во время поспешного бегства со своим избранником в некий городок у моря заражается холерой. Покинутая им и едва ли не всем миром, прикованная к постели на каком-то чердаке, она вдруг открывает в себе чувство юмора. Судьба дарует ей еще один шанс в лице нищего доктора, под маской которого на самом деле скрывается принц, решивший посвятить себя служению страждущим. Исцеленная им Арабелла на сей раз поступает благоразумно, за что вознаграждается примирением с семьей и союзом с врачующим принцем. Их свадьба происходит «ветреным, но солнечным весенним днем».

Миссис Толлис читала семь страниц «Злоключений Арабеллы», сидя за туалетным столиком у себя в спальне, при этом писательница все время стояла рядом, обнимая ее за плечи. Брайони напряженно всматривалась в лицо матери, стараясь не упустить ни малейшего отражения эмоций, и Эмилия Толлис, чтобы сделать приятное дочери, то демонстрировала тревогу, то давилась от смеха, а в конце изобразила благодарную улыбку и одобрительно закивала, после чего, обняв девочку и усадив себе на колени - о, это ощущение горячего гладкого тельца, памятное еще с его младенчества и все еще не покинувшее, во всяком случае, не совсем покинувшее ее! - сказала, что это пьеса «чрезвычайной важности», и немедленно согласилась, прошептав это в тугой завиток девичьего ушка, чтобы ее слова были процитированы на афише, которой предстояло красоваться на мольберте при входе в вестибюль рядом с кассовой будкой.

Тогда Брайони едва ли подумала об этом, но то был кульминационный момент ее затеи. Все остальное не могло сравниться с этим ощущением огромного удовлетворения и свелось лишь к мечтам и разочарованию. Тем летом в сумерках, после того как свет в ее комнате гасили и она ныряла в уютную темноту своей осененной балдахином кровати, бывали моменты, когда сердце ее начинало усиленно биться от томительных ярких фантазий, представлявших собой короткие пьески, непременным участником которых был Леон. В одной из таких пьесок его широкое добродушное лицо искажалось от горя, когда Арабелла, оставшись в полном одиночестве, впадала в отчаяние. В другой он представал с бокалом в руке в какой-нибудь модной городской пивнушке и хвастался перед друзьями: «Да, моя младшая сестра Брайони Толлис - писательница, вы не могли не слышать о ней». В третьей он победно потрясал в воздухе кулаком после того, как опускался занавес, хотя никакого занавеса на самом деле не было, его просто невозможно было повесить. В сущности, ее пьеса предназначалась не для кузины и кузенов, а для брата, была написана в честь его возвращения. Брайони рассчитывала вызвать его восторг и, отвадив от бесчисленной череды легкомысленных подружек, наставить на верный путь поисков такой жены, которая убедит его осесть в деревне и любезно попросит Брайони стать подружкой невесты на их свадьбе.

Брайони была из тех детей, что одержимы желанием видеть мир упорядоченным. Если комната ее старшей сестры представляла собой сущий бедлам, где были беспорядочно навалены неразрезанные книги, нераспакованные вещи, постель никогда не заправлялась, а окурки из пепельниц не выбрасывались, то комната Брайони являлась храмом божества порядка: на игрушечной ферме, расположившейся на широком подоконнике глубоко утопленного в стене окна, было множество обычных животных, но все фигурки смотрели в одну сторону - на свою хозяйку, словно готовились по ее знаку дружно грянуть песню, и даже куры находились в аккуратном загончике. Честно говоря, комната Брайони была единственной комнатой на верхнем этаже, в которой царил порядок. Ее куклы, сидевшие прямо в своем многокомнатном домике, казалось, придерживались строгой инструкции не прислоняться к стенам; всевозможные фигурки размером с большой палец, расставленные на туалетном столике - ковбои, водолазы, человекообразные мыши, - ровностью рядов и интервалов между ними напоминали гражданское ополчение в ожидании приказа.

Любовь к миниатюрам была одним из проявлений приверженности Брайони к порядку. Другим проявлением можно было считать страсть к секретам: потайной ящичек в ее полированном комоде открывался нажатием на нужный узелок в хитроумно выточенном соединении типа «ласточкин хвост». Там она хранила дневник и блокнот, исписанный лично ею изобретенным шифром. В игрушечном сейфе с шестизначным кодовым замком покоились письма и открытки. Старую оловянную коробочку для карманных денег она прятала под половицей под кроватью. В коробочке лежали сокровища, собранные за последние четыре года, - начало коллекции она положила в день своего девятилетия. Здесь находились двойной желудь-мутант, кусочек пирита, купленный на ярмарке магический амулет, предназначенный для моления о ниспослании дождя, легкий как перышко беличий черепок.

Но потайные ящички, запирающиеся дневники и криптографические записи, по сути, ничего не меняли: у Брайони никогда не было секретов. Стремление к гармоничному, упорядоченному миру лишало ее возможности совершать безрассудные поступки. Насилие и разрушение являлись, по ее представлениям, проявлениями хаоса, в ее натуре отсутствовала жестокость. Ввиду действующего статуса единственного маленького ребенка в семье, а также относительной изолированности дома Толлисов Брайони оказывалась отрезанной, по крайней мере во время долгих летних каникул, от подруг с их девчачьими интригами. В ее жизни не было ничего достаточно интересного или постыдного, что нуждалось бы в утаивании; о беличьем черепке, хранившемся под половицей, не знал никто, но никто и не стремился узнать. Впрочем, все это она вовсе не считала особым несчастьем, вернее, так казалось потом, когда все уже разрешилось.

В одиннадцатилетнем возрасте Брайони написала свой первый рассказ - нелепый, похожий на дюжину народных сказок и лишенный, как она поняла позднее, того знания жизни, которое позволяет добиться читательского уважения. Но первый неудачный опыт показал ей, что воображение само по себе источник тайн: начиная писать рассказ, нельзя было никому ничего говорить. Словесная игра - вещь слишком зыбкая, уязвимая, слишком сокровенная, чтобы посвящать в нее кого бы то ни было. Даже выводя на бумаге всего лишь «он сказал» или «а потом», Брайони вздрагивала, чувствуя, как глупо полагать, будто наверняка знаешь что-либо о чувствах воображаемого человека. Описание слабостей персонажа неизбежно чревато саморазоблачением: читатель невольно заподозрит, что она описывает себя, - разве могло быть иначе? Только когда повествование завершалось, все судьбы прояснялись и коллизия вполне вырисовывалась, так что рассказ походил, по крайней мере в этом отношении, на любое другое законченное сочинение, она могла почувствовать себя защищенной и оказывалась готова, проделав дырочки в полях, сшить страницы веревочкой, нарисовать красками или просто карандашом обложку и показать завершенную работу матери или отцу, если тот был дома.

Ее усилия встречали поддержку. Более того, приветствовались, поскольку Толлисы начинали понимать, что дитя семьи обладает нетривиальным мышлением и владеет словом. Долгие летние дни она проводила, роясь в словарях и энциклопедиях в поисках словосочетаний, которые, несмотря на их кажущуюся абсурдность, а может, именно благодаря ей, западали бы в память: монеты, которые негодяй прятал в кармане, были у нее «эзотерическими», бандит, пойманный на краже автомобиля, плакал в порыве «бесстыдного самооправдания», героиня на чистопородном жеребце совершала «мимолетное» ночное путешествие, а чело короля, когда тот сердился, бороздили «иероглифы» морщин. Брайони часто просили почитать ее рассказы вслух в библиотеке; родители и старшая сестра удивлялись тому, с какой смелостью делает это их тихая девочка, как раскованно она жестикулирует свободной рукой, как изменяет выражение лица, имитируя речь того или иного персонажа, как время от времени на секунду-другую отрывается от текста, чтобы обвести взглядом лица слушателей, без смущения требуя от семьи безраздельного внимания, завораживая всех своим мастерством рассказчицы.

Авг 2, 2016

Искупление Иэн Макьюэн

(оценок: 1 , среднее: 5,00 из 5)

Название: Искупление

О книге «Искупление» Иэн Макьюэн

Что-то такое искупление? Это расплата за все свои ошибки или просто мучения совести, которую можно легко излечить лишь признав свою вину? Мы часто совершаем то, о чем потом можем жалеть до конца своих дней. Но постоянное чувство стыда может с нами даже сыграть злую шутку.

Книга Иэн Макьюэн «Искупление» в полной мере раскрывает значение своего названия. К тому же автор в своей книге придерживается некоторого стиля Джейн Остин в произведении «Нортенгерское аббатство». Произведение получилось достаточно запутанным, но при этом интересным и мудрым.

Главная героиня Брайони, она совсем юна, но уже мечтает стать писательницей. К тому же девочка имеет очень развитое воображение, что и играет с ней и с окружающими злую шутку. Она живет вместе со своими сестрами и братьями. И вот однажды девочка видит, как зарождается любовь между ее сестрой Сесилией и сыном садовника Робби. Девочка не раз видит их любовные и интимные сцены.

В один момент происходит непредвиденное обстоятельство: кто-то изнасиловал Лолу, сестру Брайони. Девочка по-своему восприняла отношения между Сесилией и Робби, поэтому когда искали виновника этого преступления, Брайони указала на Робби. Она посчитала его опасным маньяком, который насиловал ее сестер. В итоге Робби оказывается в тюрьме, а Сесилия отказывается общаться со всеми родственниками, которые не поддержали Робби.

Начинается Вторая Мировая война. Робби выходит из тюрьмы и уезжает служить в Европу, а Сесилия и Брайони работают медсестрами. У влюбленных молодых людей все же произошла одна встреча.

Брайони пишет свой первый роман, где рассказывает про отношения между Сесилией и Робби. Она работает медсестрой не потому что ею движет долг или обязанности, а только лишь из чувства вины.

И вот она оказывается на свадьбе Лолы и Маршала. И тут она осознает, какую ошибку совершила ранее. Девушка должна признать свою вину и все исправить, ведь Робби не был насильником.

Конец книги «Искупление» Иэн Макьюэн просто поражает. Брайони настолько запуталась в себе, в жизни и в жизнях окружающих, что жила в своем практически вымышленном мире. К тому же ее мучало чувство вины. Она дописала роман, который ей пришлось несколько раз даже переписывать. И в итоге получилась действительно удивительная и счастливая история. Именно это и было ее искуплением за ошибки молодости.

Книга «Искупление» Иэн Макьюэри показывает, насколько фантазия может быть опасна. В произведении есть сцены сексуального характера, которые видел ребенок и который расценил их совсем неправильно. Книга заставляет задуматься о том, что дети должны видеть лишь то, что не нарушит их психику и будет понято правильно.

Роман «Искупление» получился действительно потрясающим. Схожесть с произведением Джейн Остин на самом деле присутствует, только сюжет уже имеет более серьезное направление.

Книга «Искупление» Иэн Макьюэри придется по душе всем, кто любит не только книги, которые заканчиваются счастливо, но и хочет разобраться, почему некоторые герои поступают тем или иным образом, почему происходят некоторые события, о которых мы потом жалеем. Все это есть здесь и раскрыто очень профессионально.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Искупление» Иэн Макьюэн в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «Искупление» Иэн Макьюэн

мир, мир людей, должен быть невыносимо сложным – ведь в нем два миллиарда голосов, и мысли каждого соревнуются в важности, и требования каждого к жизни у всех равно настоятельны, и каждый думает, что он неповторим, между тем как все одинаковы.

«Смысл моей жизни». Не существования, а жизни. Важное различие.

за восклицательными знаками обычно прячется тот, кто не может выразиться яснее

Как же утонченно чувство вины способно разнообразить пытку, кидая мячики подробностей в вечное кольцо, заставляя всю жизнь перебирать одни и те же четки.

в этой девушке заключена сила, которая может выбросить его на поверхность, а может и потянуть ко дну.

Он не мог бы объяснить причину своего оптимизма, просто был счастлив и, следовательно, обречен на успех.

Если да, то мир, мир людей, должен быть невыносимо сложным – ведь в нем два миллиарда голосов, и мысли каждого соревнуются в важности, и требования каждого к жизни у всех равно настоятельны, и каждый думает, что он неповторим, между тем как все одинаковы.

принять вызов – все равно что нырнуть в холодный бассейн в начале июня, нужно просто заставить себя это сделать. Когда, вы

Взрослые не понимали, что больше всего на свете детям хотелось, чтобы их оставили в покое.

Посвящается Анналине

– Мисс Морланд, дорогая, подумайте о существе этих ужасных подозрений. Какие были у вас основания? Вспомните, в какой стране, в каком веке мы живем. Вспомните, что мы англичане, что мы христиане. Попробуйте воспринять жизнь по-настоящему, посмотрите вокруг себя. Разве наше воспитание готовит нас к таким извращениям? Разве наши законы им потакают? Могли бы они остаться незамеченными в стране, в которой печать и общественная деятельность находятся на таком высоком уровне, где все люди добровольно подглядывают друг за другом и где благодаря развитию газет и дорог ничто не может ускользнуть от всеобщего внимания? Милейшая мисс Морланд, что за мысли бродят в вашей головке?

Они дошли до конца галереи. И она со слезами стыда убежала к себе в комнату.

Джейн Остин. Нортенгерское аббатство.

(Перевод С. Маршака)

Часть первая

Пьеса, для которой Брайони рисовала афиши, делала программки и билеты, сооружала из ширмы кассовую будку и обклеивала коробку для денежных сборов гофрированной красной бумагой, была написана ею за два дня в порыве вдохновения, заставлявшем ее забывать даже о еде. Когда приготовления закончились, ей не оставалось ничего, кроме как созерцать свое творение и ждать появления кузенов и кузины, которые должны были прибыть с далекого севера. Порой повергающая в ужас, порой грустная до слез, пьеса представляла собой историю любви; идея ее, коротко изложенная в стихотворном прологе, состояла в том, что любовь, основанная не на здравом смысле, обречена. За свою безрассудную страсть к нечестивому графу-иностранцу героиня, Арабелла, расплачивается тем, что во время поспешного бегства со своим избранником в некий городок у моря заражается холерой. Покинутая им и едва ли не всем миром, прикованная к постели на каком-то чердаке, она вдруг открывает в себе чувство юмора. Судьба дарует ей еще один шанс в лице нищего доктора, под маской которого на самом деле скрывается принц, решивший посвятить себя служению страждущим. Исцеленная им Арабелла на сей раз поступает благоразумно, за что вознаграждается примирением с семьей и союзом с врачующим принцем. Их свадьба происходит «ветреным, но солнечным весенним днем».

Миссис Толлис читала семь страниц «Злоключений Арабеллы», сидя за туалетным столиком у себя в спальне, при этом писательница все время стояла рядом, обнимая ее за плечи. Брайони напряженно всматривалась в лицо матери, стараясь не упустить ни малейшего отражения эмоций, и Эмилия Толлис, чтобы сделать приятное дочери, то демонстрировала тревогу, то давилась от смеха, а в конце изобразила благодарную улыбку и одобрительно закивала, после чего, обняв девочку и усадив себе на колени – о, это ощущение горячего гладкого тельца, памятное еще с его младенчества и все еще не покинувшее, во всяком случае, не совсем покинувшее ее! – сказала, что это пьеса «чрезвычайной важности», и немедленно согласилась, прошептав это в тугой завиток девичьего ушка, чтобы ее слова были процитированы на афише, которой предстояло красоваться на мольберте при входе в вестибюль рядом с кассовой будкой.

Тогда Брайони едва ли подумала об этом, но то был кульминационный момент ее затеи. Все остальное не могло сравниться с этим ощущением огромного удовлетворения и свелось лишь к мечтам и разочарованию. Тем летом в сумерках, после того как свет в ее комнате гасили и она ныряла в уютную темноту своей осененной балдахином кровати, бывали моменты, когда сердце ее начинало усиленно биться от томительных ярких фантазий, представлявших собой короткие пьески, непременным участником которых был Леон. В одной из таких пьесок его широкое добродушное лицо искажалось от горя, когда Арабелла, оставшись в полном одиночестве, впадала в отчаяние. В другой он представал с бокалом в руке в какой-нибудь модной городской пивнушке и хвастался перед друзьями: «Да, моя младшая сестра Брайони Толлис – писательница, вы не могли не слышать о ней». В третьей он победно потрясал в воздухе кулаком после того, как опускался занавес, хотя никакого занавеса на самом деле не было, его просто невозможно было повесить. В сущности, ее пьеса предназначалась не для кузины и кузенов, а для брата, была написана в честь его возвращения. Брайони рассчитывала вызвать его восторг и, отвадив от бесчисленной череды легкомысленных подружек, наставить на верный путь поисков такой жены, которая убедит его осесть в деревне и любезно попросит Брайони стать подружкой невесты на их свадьбе.

Брайони была из тех детей, что одержимы желанием видеть мир упорядоченным. Если комната ее старшей сестры представляла собой сущий бедлам, где были беспорядочно навалены неразрезанные книги, нераспакованные вещи, постель никогда не заправлялась, а окурки из пепельниц не выбрасывались, то комната Брайони являлась храмом божества порядка: на игрушечной ферме, расположившейся на широком подоконнике глубоко утопленного в стене окна, было множество обычных животных, но все фигурки смотрели в одну сторону – на свою хозяйку, словно готовились по ее знаку дружно грянуть песню, и даже куры находились в аккуратном загончике. Честно говоря, комната Брайони была единственной комнатой на верхнем этаже, в которой царил порядок. Ее куклы, сидевшие прямо в своем многокомнатном домике, казалось, придерживались строгой инструкции не прислоняться к стенам; всевозможные фигурки размером с большой палец, расставленные на туалетном столике – ковбои, водолазы, человекообразные мыши, – ровностью рядов и интервалов между ними напоминали гражданское ополчение в ожидании приказа.

Любовь к миниатюрам была одним из проявлений приверженности Брайони к порядку. Другим проявлением можно было считать страсть к секретам: потайной ящичек в ее полированном комоде открывался нажатием на нужный узелок в хитроумно выточенном соединении типа «ласточкин хвост». Там она хранила дневник и блокнот, исписанный лично ею изобретенным шифром. В игрушечном сейфе с шестизначным кодовым замком покоились письма и открытки. Старую оловянную коробочку для карманных денег она прятала под половицей под кроватью. В коробочке лежали сокровища, собранные за последние четыре года, – начало коллекции она положила в день своего девятилетия. Здесь находились двойной желудь-мутант, кусочек пирита, купленный на ярмарке магический амулет, предназначенный для моления о ниспослании дождя, легкий как перышко беличий черепок.

Но потайные ящички, запирающиеся дневники и криптографические записи, по сути, ничего не меняли: у Брайони никогда не было секретов. Стремление к гармоничному, упорядоченному миру лишало ее возможности совершать безрассудные поступки. Насилие и разрушение являлись, по ее представлениям, проявлениями хаоса, в ее натуре отсутствовала жестокость. Ввиду действующего статуса единственного маленького ребенка в семье, а также относительной изолированности дома Толлисов Брайони оказывалась отрезанной, по крайней мере во время долгих летних каникул, от подруг с их девчачьими интригами. В ее жизни не было ничего достаточно интересного или постыдного, что нуждалось бы в утаивании; о беличьем черепке, хранившемся под половицей, не знал никто, но никто и не стремился узнать. Впрочем, все это она вовсе не считала особым несчастьем, вернее, так казалось потом, когда все уже разрешилось.

В одиннадцатилетнем возрасте Брайони написала свой первый рассказ – нелепый, похожий на дюжину народных сказок и лишенный, как она поняла позднее, того знания жизни, которое позволяет добиться читательского уважения. Но первый неудачный опыт показал ей, что воображение само по себе источник тайн: начиная писать рассказ, нельзя было никому ничего говорить. Словесная игра – вещь слишком зыбкая, уязвимая, слишком сокровенная, чтобы посвящать в нее кого бы то ни было. Даже выводя на бумаге всего лишь «он сказал» или «а потом», Брайони вздрагивала, чувствуя, как глупо полагать, будто наверняка знаешь что-либо о чувствах воображаемого человека. Описание слабостей персонажа неизбежно чревато саморазоблачением: читатель невольно заподозрит, что она описывает себя, – разве могло быть иначе? Только когда повествование завершалось, все судьбы прояснялись и коллизия вполне вырисовывалась, так что рассказ походил, по крайней мере в этом отношении, на любое другое законченное сочинение, она могла почувствовать себя защищенной и оказывалась готова, проделав дырочки в полях, сшить страницы веревочкой, нарисовать красками или просто карандашом обложку и показать завершенную работу матери или отцу, если тот был дома.

Это произведение было написано одним из мастеров британского постмодернизма, что не могло не сказаться на его внешней форме. Принцип монтажа, полифония, сочетание различных нарративных техник, игра с художественным временем - все характерные для этого течения приемы автор использует не только в тех произведениях, которые хронологически относятся к эпохе постмодерна, но и в более поздних работах, к которым относится и опубликованный в 2001 году роман «Искупление».

Структурно роман распадается на три части, последняя из которых сливается с эпилогом. Каждая часть отличается от других как по стилевым характеристикам, так и благодаря использованию различных типов наррации.

Первая часть, охватывающая по объему больше половины романа, описывает однако только один день - летний день 1935 года, когда в расположенном неподалеку от Лондона поместье Толлисов ждут многочисленных гостей - старшего сына Леона с его другом бизнесменом Полом Маршаллом, детей сестры миссис Толлис - пятнадцатилетнюю Лолу и ее маленьких братьев-близнецов Пьерро и Джексона, а также Робби Тернера, сына бывшего дворецкого Толлисов, с которым Леон со своими сестрами Сесилией и Брайони провели свое детство. День в доме Толлисов выдается тяжелым для всех - прислуга бегает по дому, готовя комнаты и ужин для гостей, Брайони, ведомая творческим вдохновением пытается увлечь кузину и кузенов постановкой пьесы собственного сочинения, миссис Толлис страдает от очередного приступа мигрени, отгородившись от всего мира плотными шторами и размышляя, когда же вернется вечно занятый работой мистер Толлис, Леон пытается развлечь влиятельного гостя, а Сесилия и Робби, влюбленные друг в друга, все никак не решаются признаться в своих чувствах.

Уже в начале романа на первый план выдвигаются три персонажа, которые впоследствии сыграют ключевую роль в развитии сюжета.

Брайони - младший и самый любимый ребенок в семье Толлисов, немного избалованная вниманием девочка с чрезмерно живым воображением, столь полезным в ее увлечении - сочинении рассказов. Живя, как и любой писатель, в созданном ею мире, она не всегда способна провести четкую границу между выдумками и реальностью. Она сконцентрирована на себе и постоянно, но неосознанно стремится быть в центре внимания.

Сесилия , которую отделяет от сестры десять лет, отчаянно пытается найти свое место в жизни, разобраться в спутанном клубке своих чувств, мыслей и желаний. Стараясь подстроиться под свое окружение, Си окрашивает свое поведение совершенно несвойственными ей тонами надменности и снобизма, однако не перестает чувствовать себя чужой и в высшем обществе в целом, и в своей семье. Привязанная к родным девушка не находит в себе мужества окончательно порвать с семьей и привычным жизненным укладом, однако не может и полностью принять их ценности.

Ее возлюбленный Робби , сын дворецкого, своим положением в обществе полностью обязан мистеру Толлису, щедро финансирующему друга детства своих детей. Толлисы не только оплачивают обучение Робби в школе, а затем и в университете, но и относятся к нему, как к одному из членов семьи. Сам Робби, следует признать, вполне оправдывает подобную благосклонность - он умен и начитан, стремится к знаниям, открытиям, духовному развитию. Кроме того, молодой человек амбициозен и с неиссякаемым оптимизмом строит планы на будущее - медицинское образование, исследования, собственная клиника.

Художественное время в первой части романа растягивается, течет медленно, приближаясь к реальному. Автор описывает все события в мельчайших деталях, переключаясь с одного героя на другого, проникая в их мысли и чувства, создавая у читателя впечатление, будто он сам проживает вместе с героями эти бесконечно длинные часы. Жаркая погода становится отражением чувств персонажей - по мере повышения температуры страсти в доме накаляются.

В центре событий оказывается раздосадованная провалом с пьесой Брайони. Пытаясь умерить свои чувства, она нечаянно становится свидетелем чужих - из окна ее комнаты ей открывается вид на сад, где происходит ссора между Робби и Сесилией. Будучи ребенком, Брайони не может понять всего увиденного ею, однако от увиденной сцены что-то меняется в ней самой, ей открывается истина о том, как многого она еще не знает, приходит понимание, что мир, возможно, намного сложнее и многограннее, чем она привыкла думать.

«Брайони посетила смутная догадка: волшебная сказка с замками и принцессами для нее закончилась, пришло время реальности. А в этой реальности между людьми, обычными, знакомыми ей людьми, происходит много странного: одни имеют необъяснимую власть над другими, и очень легко воспринять увиденное в неверном, совершенно превратном свете»

Во всем романе мы можем видеть противопоставление простого и упорядоченного детского мира и хаотичности взрослого. Эта оппозиция прослеживается и в особенностях мышления героев, и в их действиях по подготовке к празднику, где методичная, последовательная организация постановки Брайони совсем не похожа на «естественный беспорядок» составленных ее взрослой сестрой букетов, и в описании комнат сестер-«Если комната ее старшей сестры представляла собой сущий бедлам, где были беспорядочно навалены неразрезанные книги, нераспакованные вещи, постель никогда не заправлялась, а окурки из пепельниц не выбрасывались, то комната Брайони являлась храмом божества порядка: на игрушечной ферме, расположившейся на широком подоконнике глубоко утопленного в стене окна, было множество обычных животных, но все фигурки смотрели в одну сторону - на свою хозяйку, словно готовились по ее знаку дружно грянуть песню, и даже куры находились в аккуратном загончике»

Эти различия, нечаянно открытые Брайони, разжигают в ней нестерпимое любопытство и поэтому, когда несколько часов спустя Робби просит ее передать сестре письмо, она решается прочесть его сама, прежде, чем доставить адресату. Это послание, содержащее признание сексуального характера, становится настоящим откровением для девочки и не на шутку пугает ее, как и третья, неожиданно открывшаяся ей в библиотеке сцена интимных отношений между Робби и Си. Пытаясь найти всему увиденному хоть какое-то логическое объяснение, Брайони приходит к опасным выводам - Робби - маньяк, и, если бы не ее вторжение, он совершил бы нечто ужасное с ее сестрой.

Детские суждения далеко не всегда верны и в любое другое время все только посмеялись бы над мыслями девочки, отличающейся, к тому же, исключительно бурным воображением. Однако именно в тот вечер случается нечто ужасное с Лолой, и Брайони, единственная свидетельница, видевшая, однако, лишь силуэт напавшего на кузину мужчины, слишком поспешно связывает воедино все события прошедшего дня и, дав возможность воображению дорисовать перед ней лицо преступника, заявляет полиции: она видела Робби.

Автор показывает, как легко может измениться мнение о человеке под действием обстоятельств. Зная Робби всю жизнь, доверяя ему, Толлисы все же соглашаются с чудовищной догадкой девочки. Да, он виновен, он насильник, твердят они, и Сесилия, не веря ни единому слову, оказывается бессильна перед мнением большинства. Силе обстоятельств в целом отводится в романе очень важное место. Ведь во всем произошедшем есть не только вина Брайони, но и другие, более объективные факторы. На протяжении этого дня каждый из героев делает выбор, выбор слов, действий, поступков, и каждый из них приближает ситуацию к ее кульминации. Ведь все сложилось бы совершенно иначе, если бы пьеса Брайони не расстроилась, если бы Робби не написал письмо, если бы Лола не вышла из дома, если бы не... Слишком много таких «если» появляется в романе, внося в него, в определенной степени, мотив фатализма.

Помимо всех этих событий в романе присутствует и другая сторона, играющая, пожалуй. даже более важную роль, - образ художника и развитие его художественного метода. Брайони, не смотря на свой юный возраст. предстает прежде всего как писатель, для которого все произошедшие события становятся переломным моментом творческой жизни. Все происходящее девочка оценивает, прежде всего, с точки зрения ценности для своего творчества. Как бы цинично это не выглядело со стороны, но отношения Робби и Сесилии для нее в первую очередь - сюжет, история, которую необходимо отобразить в литературном произведении. Сама писательница много лет спустя опишет этот день, как переход к «беспристрастному психологическому реализму», день, открывший в ней умение не только сочинять свои истории, но и находить их вокруг себя.

Однако пока что Брайони - лишь маленькая девочка, напуганная и завороженная своими открытиями, которые она пока не может объяснить. Глядя из своего окна на полицейскую машину, увозящую Робби, она начинает осознавать, что, заигравшись в рассказчика, зашла на этот раз слишком далеко.

Вторая часть романа переносит читателя во Францию на пять лет вперед, описывая военное время. Робби, предпочтя ужасы войны сводящей с ума тишине тюремной камеры, оказывается посреди высшего воплощения хаоса взрослого мира. Следуя за своим героем, автор беспристрастно, с достойной Ремарка или Хемингуэя детализацией, описывает все происходящее вокруг, задаваясь вопросом, сколько же может выдержать человек? к чему он способен привыкнуть? Сам Робби уже давно смирился с сумасшествием, царящим вокруг, думая лишь об одном - он должен выдержать и возвратиться к Си. Только ее голос, постоянно звучащий в его мыслях, удерживает его от безумия.

Автор избирает для описания одно из самых бесславных событий Второй мировой войны, пережитых Великобританией - Дюнкеркскую операцию, когда британские солдаты получили приказ отступить из Франции и вернуться на родные земли. По узкому коридору многотысячная армия продвигается к морскому побережью, постоянно подвергаясь воздушных атакам нацистов. искалеченные, сходящие с ума от голода и жажды, солдаты бегут вместе с местными жителями, изнемогая от жары и усталости, понимая. что лишь немногие из них действительно доберутся до берегов Британии. В этом эпизоде для Макьюэна сосредоточена вся бессмысленность, весь ужас войны, автор показывает, какой ценой была завоевана победа над нацистами.

Последствия войны показаны и в третьей части, события которой разворачиваются приблизительно в тот же отрезок времени в Лондоне. Повзрослевшая Брайони работает в больнице Святого Фомы, стараясь тяжелой работой заглушить не ослабевающее уже много лет чувство вины. Она хочет раскаяться, признаться в своей ошибке, вновь увидеть сестру, которую трагедия Робби побудила, наконец, навсегда порвать связи с отчим домом, однако не может пока найти способ все исправить. Единственное, что ей осталось - ее творчество, и девушка решает, что есть лишь один путь искупления - рассказать о своем чудовищном поступке всему миру...

В эпилоге, примыкающем к третьей части, повествование ведется от первого лица, от лица уже постаревшей Брайони Толлис, ставшей знаменитой писательницей. Здесь автор открывает перед читателем все карты - как сложилась судьба Брайони? Чем закончилась история Робби и Си? И было ли то самое искупление?

Искупление Брайони нельзя назвать катарсисом, ведь оно лишено трагизма: с самообладанием опытного хирурга она препарирует сознание всех участников трагедии, включая ее саму, чтобы впоследствии отобразить все в своем романе. Раскаиваясь, она все же остается сконцентрирована на самой себе и все, что она делает для искупления своей вины, направлено, прежде всего, на облегчение ее совести, и лишь затем - на исправление ошибок и помощь тем, чьи жизни она разрушила одной неосторожной фразой.

Какие бы перемены не происходили в жизни героини, она остается писательницей и взирает на мир именно с писательской точки зрения. На закате жизни она приходит к выводу, удивительно точно передающему всю суть романа и. во многом, суть процесса создания литературного произведения:

«Вопрос, порожденный этими пятьюдесятью девятью годами, таков: в чем состоит искупление для романиста, если он обладает неограниченной властью над исходом событий, если он - в некотором роде бог. Нет никого, никакой высшей сущности, к которой он мог бы апеллировать, которая могла бы ниспослать ему утешение или прощение. Вне его не существует ничто. В пределах своего воображения он сам устанавливает границы и правила. Для романиста, как для Бога, нет искупления, даже если он атеист. Задача всегда была невыполнимой, но именно к ней неизменно стремится писатель. Весь смысл заключен в попытке»

Будучи «богом» в маленьком мирке своих героев, создавая их судьбы, контролируя каждый их шаг, тринадцатилетняя Брайони решила, что может играть роль творца и в реальном мире, не учтя того, что нарушенный ей порядок, сломанные ею жизни уже нельзя будет исправить, порвав неудачную страницу. Ее сюжет был чьей-то жизнью, ее ошибка - чьей-то трагедией. Она искупила свою вину на бумаге. А в жизни? Это автор оставляет на суд читателя.

Коллективное чтение "Кот в мешке".
Спойлеры.
Так получилось, что мое личное настроение абсолютно не соответствовало такой витиеватой подаче и манере изложения. Я буквально продиралась сквозь текст до половины книги, а местами даже пролистала, что за мной редко водится. Я чувствовала себя Арабеллой, с которой происходя всевозможные злоключения. Во второй части произведения манера повествования утратила излишнюю вычурность и сразу стало легче. Но особенно мне пришлась по душе часть третья, где красивый язык и динамичное повествование, наконец-то, обрели друг друга. И чего бы сразу так не писать? Была бы "десятка", а так неоднократно бросала читать и только данное обещание быть на КЧ заставило меня совершить этот подвиг, о чем после прочтения не жалею. А теперь ближе к делу.
Юная героиня меня раздражала больше, чем следовало, и я это признаю. Знаете, так бывает, когда у читателя дел по горло, а тут еще эта девчонка (Брайони) решила поставить очередную пьесу. У нее не получилось срежиссировать "Злоключения", главная драматическая роль тоже прошла мимо, а быть просто автором и просто постановщиком - этого мало, чертовски мало. И она нашла выход - разыграла восхитительную партию с живыми людьми. Все бы ничего, я понимаю - детские фантазии, повышенная впечатлительность, незнание, наивность, но ведь главная причина не в этом, не в живом уме, не в желании спасти, а в желании обвинить, наказать, отомстить. А тут такая прекрасная возможность предоставилась, можно убить двух зайцев - осудить маньяка и стать центром всеобщего семейного внимания, заслужить свои овации не через творчество. Юная храбрая защитница может сыграть возможно свою лучшую роль, почти как Орлеанская дева, пусть и в масштабах семьи. И она играла свою роль до конца, как настоящая прима. Вжилась, поверила, отсекла все сомнения. А потом семья перестала быть семьей, долгожданных благодарностей не последовало, подвиг предстал во всей своей жестокой реальности и убежденность в собственной правоте пропала.

Занавес - отыгpаны все pоли.
Занавес - без масок все геpои.
Занавес - ослепли все пpожектоpа.
Занавес - устала медь оpкестpа.
Занавес - окончена фиеста.
Занавес - поpа расстаться нам поpа.

Занавес - игpать невыносимо.
Занавес - я жить хочу без гpима.
Занавес - я лишь сама себе судья.

Занавес - театp наш негоден.
Занавес - тепеpь и ты свободен.
Занавес - finita la comedia!
Комедия...

Вот тут мне становится интересным, а наступило бы разочарование от собственной деятельности, если бы семья тогда еще долго благодарила Брайони за честность и отвагу? Или осознание ошибки пришло, так как реакция общества не соответствовала ожиданиям юной любительницы различных эксцентричных поступков?

А искаженный финал, где нам якобы дается возможность порадоваться за влюбленных. Это делается не для читателя, увы. Престарелой Брайони хочется покоя, она жаждет прощения, но при жизни ей его не получить. И она снова находит выход в очередной фантазии. Пока Робби и Сесилия любят друг друга, ее вина и боль становятся не такими ощутимыми.

Достойна ли Брайони в таком случае сочувствия? Несколько дней у меня не было ответа на это вопрос. Нет, сочувствия она была не достойна, но она не заслужила страдать в одиночку. Балованная честолюбивая девочка придумала преступление, взрослые его поддержали. Семья просто закрыла глаза и отстранилась. Равнодушие если не породило преступление, то уж точно не дало свершиться правосудию. Если с Лолой и Полом все понятно – девушка стеснялась рассказать о своем падении, юноша смог переложить ответственность и расплату за свой низкий поступок на другого, то как быть с родителями Брайони? Они поверили дочери? Мать – да, потому что это удобно. Замечали ли вы как быстро люди принимают на веру самые невероятные события, если им это может принести душевное облегчение. Чудесный способ отомстить Робби за то, что он оказался умнее, способнее и интереснее мужу ее собственных детей. Лишние скандалы и разбирательства грозили вызвать новый приступ мигрени.

Брайони во время ужина вела себя недопустимо по отношению к Робби. Если она тоже затаила против него обиду, в этом не было ничего удивительного, Эмилия разделяла чувства дочери.

Щедрость и благосклонность отца семейства к сыну служанки распространялась ровно до той минуты, пока Робби не понадобилась его простая человеческая поддержка и вера. Робби стал осквернен тенью подозрения и очарование молодым человеком исчезло без особого сожаления. С глаз долой, из сердца вон. Вернуться в клуб и забыться работой.

Эмилия и Джек одинаково боялись каких бы то ни было конфликтов, и регулярность его вечерних звонков, при том что она совершенно ему не верила, устраивала обоих.

И что мы в итоге имеем? Байрони, которая не только наврала в показаниях, но и не нашла в себе силы публично признать очевидное годы спустя. Чету Маршаллов, что замаливают грехи масштабной благотворительностью и стойко отвергают все обвинения (в масштабах общества, это не самый плохой вариант). Эмилию, которая замкнулась в четырех стенах и провалила тест "хорошей матери" (она ведь так гордилась, что лучше сестры Гермионы). Джека, что отстранился от семьи и проблем и погрузился в работу.
Кого мне еще безумно жаль, так это Грейс Тернер, мать Робби. Как несправедлива жизнь! Люди, которые казались благодетелями и помогли ее мальчику выбиться в люди, при других обстоятельствах бездействовали и спокойно жертвовали им ради спокойствия, стабильности и тишины. Равнодушие страшнее войны.