2.1. «Востоко-Запад»

Когда речь заходит о России, можно услышать самые разнообразные мнения о ее культуре, о ее прошлом, настоящем и будущем, о чертах и особенностях русского народа, но в одном почти всегда сходятся все - как иностранцы, так и сами русские. Это - загадочность и необъяснимость России и русской души.

Правда, культура любого народа содержит в себе какие-то парадоксы, плохо поддающиеся объяснению. Культуру же восточных народов людям западной культуры понять особенно сложно. А Россия - страна, лежащая на стыке Запада и Востока. Н. А. Бердяев писал: «Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира»1.

Несомненно, географическое положение России, родившейся в Восточной Европе и охватившей просторы слабозаселенной Северной Азии, наложило особый отпечаток на ее культуру. Однако отличие русской культуры от западноевропейской обусловлено не «восточным духом», который будто бы «от природы» свойствен русскому народу. Специфика русской культуры есть результат ее истории. Русская культура, в отличие от западноевропейской, формировалась на иных путях - она росла на земле, по которой не проходили рим­ские легионы, где не высилась готика католических соборов, не пылали костры инквизиции, не было ни эпохи Ренессанса, ни волны религиозного протестантства, ни эры конституционного либерализма. Ее развитие было связано с событиями другого исторического ряда - с отражением набегов азиатских кочевников, принятием восточного, византийского православного христианства, освобождением от монгольских завоевателей, объединением разрозненных русских княжеств в единое самодержавно-деспотическое государство и распрост­ранением его власти все дальше к Востоку.

2.2. Христианско-православное начало культуры

Большую роль в развитии самосознания русского народа сыграла православная церковь. Приняв христианство, князь Владимир совершил великий исторический выбор, определивший судьбу Российского государства. Этот выбор, во-первых, был шагом к Западу, к цивилизации европейского типа. Он отделил Русь от Востока и от тех вариантов культурной эволюции, которые связаны с буддизмом, индуизмом, мусульманством. Во-вторых, выбор христианства в его православной, греко-византийской форме позволил Руси остаться независимой от духовно-религиозной власти римского папства. Благодаря этому Русь оказалась в противостоянии не только с восточно-азиатским миром, но и с католической Западной Европой. Православие явилось духовной силой, которая скрепляла русские княжества и толкала русский народ к объединению, чтобы выстоять под давлением как с Востока, так и с Запада. Если бы Киевская Русь не приняла православие, вряд ли смогла бы возникнуть Россия как большое независимое государство, и трудно представить себе, что происходило бы ныне на ее территории.

Крещение Руси в 988 году принесло вместе с православием богатые культурные традиции Византии, которая была тогда лидером европей­ской цивилизации. На Руси стала распространяться славянская письменность, появились книги, монастырские библиотеки, школы при монастырях, возникло историческое «летописание», расцветало церковное зодчество и храмовая живопись, был принят первый правовой кодекс - «Русская Правда». Началась эра развития просвещения и учености. Русь быстро выдвигалась на почетное место среди самых развитых стран Европы. При Ярославе Мудром Киев стал одним из самых богатых и красивых городов Европы; «соперником Константинополя» назвал его один из западных гостей. Особенно важно было воздействие христианства на народную нравственность. Церковь вела борьбу с пережитками языческого быта - многоженством, кровной местью, варвар­ским обращением с рабами. Она выступала против грубости и жестокости, внедряла в сознание людей понятие греха, проповедовала благочестие, гуманность, милосердие к слабым и беззащитным.

В то же время древнее язычество не исчезло бесследно. Следы его сохранились в русской культуре до наших дней; некоторые элементы язычества вошли и в русское христианство.

2.3. Византийско-имперские амбиции и мессианское сознание

Монгольское нашествие прервало культурный подъем Руси. Следы его глубоко врезались в память русского народа. И не столько потому, что он воспринял какие-то элементы культуры завоевателей. Непосредственное воздействие ее на культуру Руси было невелико и сказалось главным образом лишь в сфере языка, вобравшего в себя некоторое количество тюркских слов, да в отдельных деталях быта. Однако нашествие было суровым историческим уроком, показавшим народу опасность внутренних раздоров и необходимость единой, сильной государственной власти, а успешное завершение борьбы с врагом дало ему ощущение собственной силы и национальную гордость. Этот урок возбудил и развил чувства и настроения, которыми пронизаны фольклор, литература, искусство русского народа, - патриотизм, недоверчивое отношение к чужеземным государствам, любовь к «царю-батюшке», в котором крестьянская масса видела своего защитника. «Восточный» деспотизм царского самодержавия - в определенной мере наследие монгольского ига.

Политический подъем Руси, прерванный монгольским нашествием, возобновился с возвышением и развитием Московского княжества. Падение Византии в XV веке сделало его единственным независимым православным государством в мире. Великого князя Московского Ивана III стали считать как бы преемником византийского императора, почитавшегося главой всего православного Востока, и называть «царем» (это слово происходит от римского caesar - кесарь или цесарь). А на рубеже XV-XVI веков иноком Филофеем была выдвинута гордая теория, объявляющая Москву «третьим Римом»: «Яко два Рима падоша, третий стоит, а четвертому не быти, - уже… христианское царство иным не останется».

Сформулированная в конце XV века национально-государственная идеология на многие столетия вперед определила ход российской истории. С одной стороны, эта идеология вдохновляла византийско-имперские амбиции и завоевательные устремления русского царизма. Российское государство стало расширяться и превратилось в могущественную империю. А с другой стороны, под влиянием этой идеологии все силы тратились на овладение, охрану и освоение громадных территорий и на обеспечение экономического прогресса, на культурное развитие народа их уже не оставалось. По словам русского историка В. О. Ключевского, «государство пухло, народ хирел».

Целостность обширной страны, присоединившей к себе территории с разнообразным этническим составом населения, держалась на централизованной самодержавной власти, а не на единстве культуры. Это определяло особое значение государственности в истории России и слабое внимание власти к развитию культуры.

Имперская идеология за пять веков завоевывает прочные позиции в русской культуре. Она проникает в умы аристократов и простых крестьян, закрепляясь в качестве культурной традиции, прославляющей «православие, самодержавие, народность». На ее почве развивается мессианское сознание - представление о данном от Бога великом предназначении России в истории человечества. В своих крайних формах мессианство доходит до высокомерного национализма: оно с презрением осуждает «загнивающий» Запад с его бездуховностью и Восток с его пассивностью и отсталостью, провозглашая превосходство православного русского «духа» и его грядущее торжество над темными силами мирового зла. Явственный отзвук мессианства был слышен и в совет­ской пропаганде, которая рисовала образ России, идущей «во главе всего прогрессивного человечества» и борющейся с «мрачными силами реакции» за «победу коммунизма во всем мире».

В славянофильстве XIX века делались попытки развить мессианские представления в нравственно-гуманистическом ключе. Славянофильская публицистика возвышенно говорила о русском народе как о богоизбранном носителе особой духовной силы, призванном сыграть объединительную роль в построении будущего всемирного сообщества народов. В русле этих представлений возникли горячие споры вокруг «русской идеи», т. е. вокруг вопроса о том, каковы цель и смысл существования русского народа.

Эти споры продолжаются и поныне - главным образом в связи со стремлением определить особый, «третий» (не западный и не восточный, не социалистический и не капиталистический) путь развития России.

«Что замыслил Творец о России?» - так формулировал вопрос о русской идее Бердяев. Эта постановка вопроса, однако, несет в подтексте мысль о существовании какой-то специфической задачи, для решения которой Бог избрал Россию и которую никакой другой народ решить не может. Сходные идеи о богоизбранности народа вы­двигалась и раньше, но ныне интерес к ним утрачен. Не прошел даром урок истории ХХ века: дорого обошлась Германии и всему человечеству «немецкая идея», которой Гитлеру удалось соблазнить свой народ. Сейчас немцы, французы или шведы вряд ли будут жарко спорить о том, для чего Бог создал их страны. В конце концов, «идея» у всех государств одна и та же: создавать условия для благополучной и счастливой жизни своих граждан (причем для всех граждан - независимо от их этнического происхождения). И никакую другую «национальную идею», возлагающую на какой-либо народ особую историческую миссию, нет необходимости придумывать.

2.4. Из культурной изоляции - к интеграции с европейской культурой

После крушения Византийской империи молодое русское православное государство оказалось со всех сторон окруженным странами с иной верой. В этих исторических условиях православие выступает как идейная сила, способствующая сплочению русских княжеств и укреплению единой централизованной державы. Понятия «православное» и «русское» отождествляются. Любая война с другой страной становится войной с иноверцами, войной за святыни - «за веру, царя и отечество».

Но вместе с тем православие становится и изолирующим фактором, обособляющим русский народ от других народов Европы и Азии. Его противостояние католицизму препятствует культурным контактам с Западной Европой. Все культурные веяния, идущие оттуда, представляются чем-то «порченым», не соответствующим истинной вере, а потому осуждаются и отвергаются. Это оставляет Россию в стороне от развития западноевропейской культуры. А в одиночку, да еще после культурных разрушений, нанесенных монгольским завоеванием, она не может вновь подняться на уровень, достигнутый к тому времени западной культурой. Так культурный разрыв с Западом превращается в растущую культурную отсталость средневековой России.

Этой отсталости содействует и присущая православию приверженность к сохранению традиций, неприятие «новой учености». В католической Европе позднего Средневековья шел бурный расцвет богословско-схоластической мысли, быстро расширялась сеть университетов, начиналось формирование опытного естествознания. Подобные новшества воспринимались как свидетельства того, что католическая церковь все больше впадает в ересь. В русском духовенстве московского периода господствовал «честный консерватизм и почти фанатизм бесшкольности»1. Когда Петр I ввел обязательное обучение кандидатов в священство, многие священники прятали детей и их приводили в школы в кандалах.

Таким образом, в московский период русской истории ни государство, ни церковь не были озабочены развитием просвещения и науки. Общество в целом - и боярство, и мелкопоместное дворянство, и купечество, и крестьянство - не слишком жаловало ученость. К концу XVII века культурное, научное, техническое отставание России превратилось в серьезную проблему, от решения которой зависело, по какому пути пойдет Россия: по восточному или западному. Петр I сделал выбор и повернул Россию на второй путь. Не будь этого, Россию, скорее всего, постигла бы судьба Индии или Китая.

Как подчеркивает В. О. Ключевский, Петр I ставил целью не просто заимствовать готовые плоды чужого знания и опыта, а «пересаживать самые корни на свою почву, чтобы они дома производили свои плоды»1. Развитие русской культуры после него пошло именно в этом ключе. Ее почва оказалась способной принять в себя растения из любых земель и вырастить богатый урожай.

Открытость русской культуры, готовность к диалогу, способность впитывать в себя и развивать достижения других культур - это с петровских времен стало характерной ее чертой.

Прорубив «окно в Европу», Петр I положил начало приобщению России к мировой культуре. Россия пришла в движение. Искры, родившиеся от столкновения русской культуры с культурой Западной Европы, пробудили ее богатые потенции. Подобно тому как талантливый человек, воспринимая мысли других людей, по-своему развивает их и приходит в результате к новым оригинальным идеям, так и русская культура, впитывая достижения Запада, делает духовный рывок, выведший ее к достижениям мирового значения.

XIX век стал «золотым веком» русской культуры. Плеяда великих отечественных писателей, композиторов, художников, ученых, перечислять которых нет необходимости - они известны всем, превратила ее в одну из богатейших национальных культур мира. В архитектуре, живописи, литературе, музыке, общественной мысли, философии, науке, технике - всюду появляются творческие шедевры, принесшие ей всемирную славу.

2.5. Разрыв между этнической и национальной культурой

Петр отлично понимал, что Россия должна сделать резкий рывок для преодоления экономической и культурной отсталости, иначе ей грозит участь колосса на глиняных ногах, который не сможет выстоять под ударами и будет отброшен на задворки мировой истории. Его гений сумел точно выбрать решающее условие такого рывка - наличие знающих, образованных людей, инженеров, ученых и художников. Но в России столь необходимых «царю-плотнику» профессионалов практически не было. Поэтому Петру пришлось привозить их из-за рубежа и вместе с тем налаживать дело обучения отечественных кадров. Однако засилье «немцев» вызывало недовольство даже у его сподвижников. А у русских светское, нецерковное образование не считалось достойным благородного человека занятием. Поднять престиж знания в глазах российского общества было очень нелегко. Когда в 1725 году была учреждена Академия наук с гимназией и университетом, желающих учиться там русских не оказалось. Пришлось выписать из-за границы и учеников. Через некоторое время первый русский университет (Московский университет был основан лишь в 1755 году) из-за отсутствия студентов был закрыт.

Новый тип культуры стал складываться среди сравнительно узкого круга людей. В него входили главным образом представители дворянской элиты, а также обрусевшие иностранные специалисты и «безродные» люди, сумевшие, подобно Ломоносову, благодаря своим способностям добиться успехов в науке, технике, искусстве или продвинуться вверх на государственной службе. Даже столичная знать в значительной ее части не пошла дальше усвоения лишь внешней стороны европеизированного быта. Большинству же населения страны новая культура осталась чуждой. Народ продолжал жить старыми верованиями и обычаями, просвещение его не коснулось. Если к XIX веку в высшем обществе университетское образование стало престижным и талант ученого, писателя, художника, композитора, артиста стал вызывать уважение независимо от социального происхождения человека, то простонародье видело в умственном труде «барскую забаву». Возник разрыв между старой и новой культурой.

Такова была цена, которую заплатила Россия за крутой поворот своего исторического пути и выход из культурной изоляции. Историческая воля Петра I и его последователей смогла вписать Россию в этот поворот, но ее оказалось недостаточно, чтобы погасить силу культурной инерции, владевшую народом. Культура не выдержала создавшегося на этом повороте внутреннего напряжения и разошлась по швам, которые до того соединяли ее различные обличья - народное и господское, деревенское и городское, религиозное и светское. Старый, допетровский тип культуры сохранил свое народное, «почвенное» бытие, отторгнул чуждые иноземные новшества и застыл в почти не меняющихся формах русской этнической культуры. А русская национальная культура, освоив плоды европейской науки, искусства, философии, в течение XVIII-XIX веков приняла форму господской, городской, светской, «просвещенной» культуры.

Отделение национального от этнического, конечно, не было абсолютным. Скажем, классическая русская литература или музыка как бы надстраивалась над своим этническим базисом и использовала фольклор, старинные народные напевы. Но в произведениях выдающихся писателей, поэтов, композиторов народные мотивы обретали формы и смыслы, выходящие далеко за пределы их исходного звучания (возьмите для примера сказки Пушкина или оперы Мусоргского), а подчас и за пределы простонародного восприятия (например, в публицистике, в инструментальной музыке).

«Россия XVIII и XIX столетий жила совсем не органической жизнью…, - писал Н. А. Бердяев. - Образованные и культурные слои оказались чужды народу. Нигде, кажется, не было такой пропасти между верхним и нижним слоем, как в петровской, императорской России. И ни одна страна не жила одновременно в столь разных столетиях, от XIV до XIX века и даже до века грядущего, до XXI века»1.

Разрыв между этнической и национальной культурой наложил свой отпечаток на быт и нравы русского народа, на социально-политическую жизнь страны, на взаимоотношения между различными социальными слоями общества. В общественной мысли он породил идейную полемику между «славянофилами» и «западниками». Он обусловил особенности русской интеллигенции, болезненно переживавшей свою оторванность от народа и стремившейся восстановить потерянную связь с ним. Не случайно русская культура в ее предреволюционный «серебряный век» была пронизана декадентскими мотивами: культурная элита, теряя связь с народной «почвой», чувствовала приближение трагедии. Многие ее влиятельные духовные лидеры уходили от проблем общественной жизни в мир «чистого искусства». Кризис русского общества, приведший в конце концов к Октябрьской революции 1917 года, был подготовлен не только экономическим, но и культурным расколом между «верхами» и «низами».

2.6. Культура советской России: вверх по лестнице, ведущей вниз

В процессе строительства социализма в СССР вместе с политикой и экономикой страны коренному преобразованию подверглась и культура. На основе развития индустриальной экономики, роста городского населения, государственной поддержки науки и искусства в стране произошла культурная революция. Исторической заслугой советской власти стали создание новой системы всеобщего народного просвещения, удивительно быстрая ликвидация неграмотности русского населения, развитие печати и издание невиданно большими тиражами художественной, научной и учебной литературы, приобщение широких народных масс к культурным ценностям, формирование многочисленного слоя новой, советской интеллигенции. Все это привело к тому, что исторический разрыв между культурной жизнью «низов» и «верхов» российского общества был в значительной мере преодолен. Единство русской культуры было восстановлено. В результате Россия за несколько десятилетий стала страной поголовной грамотности, «читающей» страной, удивляющей иностранцев тягой людей к знаниям и высоким престижем образования, науки, искусства в глазах всего общества.

Но это далось дорогой ценой. Выезд из страны после революции и гибель от сталинских репрессий многих выдающихся деятелей культуры, а также узкоутилитарная направленность обучения специали­стов существенно снизили культурный потенциал интеллигенции. Были утрачены некоторые этнические традиции русского народа (в том числе нравственные и религиозные). А главное - культура была поставлена под жесткий партийно-государственный контроль. Тоталитарный режим, установленный партийным руководством СССР, подчинил всю культуру своим идеологическим требованиям и сделал из нее свою служанку. Верноподданническое прославление партии и ее вождей было выдвинуто как социальный заказ художникам. Любое инакомыслие сурово каралось. Культура стала монолитной, но потеряла свободу развития. Ее единство все больше превращалось в единообразие. В искусстве допускался только «социалистический реализм». В технике и науке - только утвержденные в соответствующих государственных инстанциях «плановые» работы. В противоположность официальной социалистической культуре складывалось культурное подполье - «самиздат», «андеграунд», песенное творчество, политический анекдот. Но любые попытки опубликовать даже намеки на критику «линии партии» строго пресекались бдительной цензурой.

Тоталитарная унифицикация культуры необходимо требовала охраны ее «идеологической чистоты» от зловредных зарубежных влияний. Поэтому советская власть отгородила свою социалистическую культуру от зарубежья «железным занавесом». Снова, как это было в эпоху Московской Руси, русская культура была изолирована от «тле­творного» Запада. Цикл ее развития, начатый Петром I, завершился.

Неминуемым следствием унификации и изоляции культуры, как и в прошлом, стало возникновение и усиление в ней застойных тенденций. Оторвавшись от мировой культуры, советская культура стала все более заметно отставать от уровня передовых стран - особенно в сфере технологии и науки. Культурный официоз в искусстве, система образования, научная политика утратили динамику. Духовные приоритеты подверглись коррозии, экономика также стала давать сбои. Высшие достижения культуры под грузом общего снижения социальных показателей теряли свою «подъемную силу» и лишь подчеркивали негармоничность и однобокость культурной жизни страны. Свойственные тоталитаризму пороки вели культуру в тупик. Чтобы вы­браться из него, она должна была сбросить с себя политические и идеологические цепи тоталитаризма. Это произошло в 1990-х годах вместе с крушением всей советской общественной системы.

Русская культура вновь - в третий раз (после князя Владимира и Петра Великого) - повернулась «лицом к Западу». На гребне этой новой исторической волны она снова столкнулась с необходимостью усвоения опыта других культур, «переваривания» его в себе и органического включения в орбиту собственного бытия. Современный крутой поворот в развитии русской культуры дается народу, возможно, не менее тяжко, чем это было при Владимире и Петре. Но он происходит совсем в иных исторических условиях и связан со специфическими для них трудностями.

2.7. Традиционные установки русской культуры

Существует обширная литература, посвященная описанию этнокультурных стереотипов русского народа. Эти описания весьма разнородны, и их невозможно свести в цельную и непротиворечивую картину «русской души». Единый национальный характер, который был бы присущ русским людям «вообще», из них не складывается. Однако на основе исследования русской культуры в ее историческом развитии можно выделить некоторые характерные для нее традиционные уста­новки - общие представления, ценности, идеалы, нормы мышления и поведения, которые запечатлеваются и хранятся в национальной культуре, получают одобрение в обществе и влияют на образ жизни его членов. К важнейшим из них относятся:

коллективизм;

бескорыстие, духовность, непрактичность;

экстремизм, гиперболизм;

фетишизация государственной власти, убеждение в зависимости всей жизни граждан от нее;

русский патриотизм.

Остановимся на этих установках подробнее.

Коллективизм вырабатывался как культурная норма, требующая подчинения мыслей, воли и действий индивида требованиям социальной среды. Эта норма складывалась в условиях общинной жизни и патриархального быта русского крестьянства. Она, с одной стороны, способствовала организации крестьянского труда и всего уклада деревенской жизни (решение вопросов «всем миром»), а с другой - получала одобрение со стороны власть имущих, поскольку облегчала управление людьми. Многие народные пословицы отразили коллективистскую ориентацию поведения русского человека: «Один ум хорошо, а два лучше», «Один в поле не воин» и др. Индивидуализм, противопоставление себя коллективу, даже просто нежелание поддержать общение воспринимаются как неуважение и высокомерие.

Россия не пережила Ренессанс, и идея уникальности, самоценности человеческой личности, которую внес он в западноевропейскую культуру, не привлекала к себе особого внимания в русской культуре. Гораздо более частым мотивом было стремление «быть как все», «не выделяться». Растворение личности в массе порождало пассивность, безответственность за свое поведение и за личный выбор. Лишь к концу ХХ века мысль о том, что индивидуализм имеет не меньшую социальную ценность, чем коллективизм, постепенно проникает в наше в общество. Но и сейчас оно с трудом осваивает такие понятия, как права человека и свобода личности.

Бескорыстие, возвышение духовности, осуждение склонности к приобретательству, накопительству всегда встречало признание в русской культуре (хотя далеко не всегда служило фактически нормой жизни). Альтруистическая жертвенность, аскетизм, «горение духа» отличают исторических и литературных героев, ставших образцами для целых поколений. Безусловно, высокая духовность русской культуры связана с православно-христианским культивированием святости и несет в себе религиозное начало.

Первенство духа над презренной плотью и обыденностью, однако, оборачивается в русской культуре презрительным отношением к житейскому расчету, «мещанской сытости». Конечно, русским людям вообще не чужд практицизм и стремление к материальным благам; «деловые люди» в России, как и всюду, ставят во главу угла деньги. Однако в традициях русской культуры «мелочным расчетам» противопоставляются «широкие движения души». Поощряется скорее не расчетливая предусмотрительность, а действие «на авось». Стремление к высотам духовного совершенства выливается в нереальные благие мечтания, за которыми стоит «милая сердцу» практическая беспомощность, бездеятельность и попросту лень. У русского человека вызывают сочувствие бесшабашные удальцы, пропойцы, готовые жить впроголодь, только бы не брать на себя тягот систематического труда. Обсуждение знаменитого вопроса: «А ты меня уважаешь?» строится на предпосылке, что уважение завоевывается исключительно выдающимися душевными качествами, которые не обязательно должны проявляться в выдающихся делах.

Обширность просторов России и многочисленность ее населения на протяжении многих столетий постоянно сказывались на русской культуре, придавая ей склонность к экстремизму, гиперболизму. Любой замысел, любое дело на фоне громадных российских масштабов становились заметными и накладывали свой отпечаток на культуру только тогда, когда приобретали огромный размах. Людские ресурсы, природные богатства, разнообразие географических условий, величина расстояний позволяли осуществлять в России то, что было невозможно в других государствах. Соответственно и проекты привлекали внимание, когда отличались грандиозностью. Гиперболичны были вера и преданность крестьян царю-батюшке; национальные амбиции и неприязнь ко всему иностранному у московского боярства и духовенства; деяния Петра I, задумавшего построить за несколько лет столичный город на болоте и превратить огромную отсталую страну в передовую и могучую державу; достигшая глубочайшего психологизма у Толстого и Достоевского русская литература; фанатичное принятие и проведение в жизнь идей марксизма; неподдельный народный энтузиазм и неправдоподобно наивная шпиономания времен сталинизма; «громадье» планов, «поворотов рек», «великих строек коммунизма» и т. п. Эта же страсть к гиперболизму и экстремизму проявляется и ныне - в выпячивании своего богатства «новыми русскими»; в беспредельном разгуле бандитизма и коррупции; в нагло­сти создателей финансовых «пирамид» и невероятной доверчивости их жертв; в удивительных для страны, прошедшей через ГУЛАГ и войну с фашизмом, буйных вспышках фашистско-националистиче­ских настроений и ностальгической любви к «порядку, который был при Сталине»; и т. д. Наклонность к гиперболизации всего, что делается, воспринимается русским человеком как культурная норма.

Поскольку самодержавная государственная власть на протяжении всей истории России была главным фактором, обеспечивающим сохранение единства и целостности огромной страны, постольку неудивительно, что в русской культуре эта власть фетишизировалась, наделялась особой, чудодейственной силой. Сложился культ государства, оно стало одной из главных святынь народа. Государственная власть представлялась единственной надежной защитой от врагов, оплотом порядка и безопасности в обществе. Отношения власти и населения по традиции понимались как патриархально-семейные: «царь-батюшка» - глава «русского рода», облеченный неограниченной властью казнить и миловать своих «людишек», а они - «дети государевы» - обязаны исполнять его повеления, потому что иначе род придет в упадок. Вера в то, что царь хоть и грозен, но справедлив, прочно въелась в народное сознание. А все, что противоречило этой вере, толковалось как результат зловредного вмешательства посредников - царских слуг, бояр, чиновников, обманывающих государя и искажающих его волю. Века крепостной зависимости приучили крестьян к тому, что их жизнь подчиняется не закону, а произвольным решениям властей и надо «идти на поклон» к ним, чтобы «найти правду».

Октябрьская революция сменила тип власти, но не фетишистский культ, которым она была окружена. Более того, партийная пропаганда взяла этот культ на вооружение и придала ему новую силу. Сталин изображался «отцом» народа, «корифеем науки», наделенным необычайной мудростью и прозорливостью. Развенчание его после смерти не изменило общего тона восхваления мудрости «коллективного руководства» и его «единственно верного ленинского курса». Дети на празд­никах благодарили Центральный Комитет КПСС «за наше счастливое детство». Вожди прославлялись подобно святым, а их изображения выполняли роль своего рода икон. Разумеется, многие скептически воспринимали весь этот парад. Но и недовольство властью молчаливо предполагало ее полную ответственность за беды общества. Протесты против самовластия и произвола чиновников тоже исходили из веры в их всемогущество.

Фетишизация государственной власти остается установкой общественного сознания и в нынешней России. Представление, что правительство настолько всесильно, что от него зависят и счастье, и несчастье населения, по-прежнему царит в народных массах. Правительство у нас в ответе за все: его ругают за несоблюдение законов, невыплату зарплаты, дороговизну, разгул бандитизма, грязь на улицах, распад семей, распространение пьянства и наркомании. И не исключено, что за рост экономики и благосостояния (а рано или поздно он начнется!) тоже станут благодарить власти. Выработанная историей культурная традиция не сдает свои позиции в одночасье.

С культом власти и государства исторически связан и особый характер русского патриотизма. Сложившаяся в культуре установка органически соединяет любовь к родине - родной земле, природному ландшафту, с любовью к отечеству - государству. Русский солдат воевал «за веру, царя и отечество»: само собою разумелось, что это вещи неразрывно связанные. Но дело не только в этом.

Вековое религиозное противостояние России языческому Востоку и католическому Западу сделало свое дело. Окруженный со всех сторон «иноверцами», русский народ (в отличие от западноевропейских, не испытавших этого) выработал ощущение своей единственности, уникальности, исключительной несхожести с другими народами. Мессианские идеи, наложившиеся на это ощущение, оформили русский патриотизм как культурный феномен, который предполагает особую историческую судьбу России, особые отношения ее со всем человечеством и обязанности перед ним. Таким образом, патриотизм наряду со своим «внутренним» содержанием приобретает еще и «внешний», международный аспект. На этой культурной почве произошло быстрое распро­странение марксистских представлений о великой исторической миссии России, которой суждено возглавить движение всего человечества к коммунизму. «Советский патриотизм» явился прямым наследником русского патриотизма. «Братская помощь» Советского Союза другим странам, идущим за ним, представлялась нелегким, но почетным бременем - выполнением обязательств, выпавших на долю нашей страны вследствие ее исключительной роли в истории человечества.

Крушение социализма стало тяжким испытанием для русской культуры. И не только потому, что катастрофически упала финансово-материальная поддержка учреждений культуры, образования, науки со стороны государства. Переход к рыночной экономике требует существенных изменений в самой системе культурных норм, ценностей и идеалов.

Современная русская культура находится на перепутье. В ней идет ломка стереотипов, которые сложились в досоветские и совет­ские времена. По-видимому, нет оснований полагать, что эта ломка затронет коренные ценности и идеалы, составляющие специфическое ядро культуры. Однако призывы к «возрождению» русской культуры в том виде, в каком она существовала в прошлом, утопичны. Идет переоценка ценностей, расшатываются вековые традиции, и трудно сейчас сказать, что из них устоит и что падет жертвой на алтарь нового расцвета русской культуры.

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

АВТОНОМНАЯ НЕКОММЕРЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«Евразийский открытый институт»

Коломенский филиал

Контрольная работа

по учебному курсу культурологии

на тему: Особенности русской культуры

Студента 2 курса 24МВ группы

Козлова Олега Владимировича

Руководитель Кручинкина Н.В.

Коломна, 2010 год

Введение

Культура российской цивилизации, её становление

Российская культура как объект исследования

Существенные особенности русской национальной культуры

Общие тенденции и особенности развития современной общемировой культуры и культуры России

Заключение

Список использованной литературы

Введение

История русской культуры, ее ценности, роль и место в мировой культуре в начале 90-х гг. XX в. вызвала большой интерес и как предмет научного изучения и в качестве учебного курса. Появилось много научной и учебной литературы, освещающей нашу историю и культуру. Ее осмысление в основном опиралось на труды мыслителей русского Духовного Ренессанса конца XIX - первой четверти XX в. Однако к концу 90-х гг. эта заинтересованность стала спадать. Отчасти потому, что было исчерпано чувство новизны прежде запретных идей, а современного, оригинального прочтения нашей культурной истории пока не появилось.

Цель работы - изучить особенности русской культуры.

Задачи работы:

Изучить становление русской культуры;

Раскрыть основные понятия;

Выделить особенности русской национальной культуры;

Изучить развитие русской культуры на современном этапе.

Культура российской цивилизации, ее становление

Наша культура стала выделяться в особый тип в рамках христианской цивилизации в IX-XI вв. в ходе образования государства у восточных славян и приобщения их к православию.

Большое влияние на формирование этого типа культуры оказывал геополитический фактор - срединное положение России между цивилизациями Запада и Востока, служившее основой ее маргинализации, т.е. возникновения таких пограничных культурных районов и слоев, которые, с одной стороны, не примыкали ни к одной из известных культур, а с другой - представляли собой благоприятную среду для разнообразного культурного развития.

К наиболее часто выделяемым признакам российской цивилизации относят самодержавную форму государственной власти или, как определил этот тип власти историк М. Довнар-Запольский, «вотчинное государство»; коллективистскую ментальность; подчинение общества государству» (или «дуализм общества и государственной власти»), незначительный объем экономической свободы.

Что касается стадий развития российской цивилизации, то существуют различные точки зрения. Одни ученые считают, что с IX в. и по настоящее время в том ареале, который называется Россией, была одна цивилизация. В ее развитии можно выделить несколько этапов, различающихся особыми типологическими чертами, что позволяет квалифицировать их как самостоятельные историко-культурные общности: Древняя Русь (IX-XIII вв.), Московское царство (XIV-XVII вв.), Имперская Россия (с XVIII в. и по сей день).

Другие исследователи полагают, что по XIII в. существовала одна «русско-европейская», или «славянско-европейская» цивилизация, а с XIV в. - другая: «евразийская», или «российская».

Доминантной формой интеграции «русско-европейской» цивилизации было (как в Европе - католицизм) Православие, которое хотя было принято и распространялось на Руси государством, но в значительной степени носило автономный по отношению к нему характер.

Русская Православная Церковь долгое время находилась в зависимости от константинопольского патриарха и лишь в середине XV в. обрела фактическую самостоятельность.

Само древнерусское государство представляло собой конфедерацию достаточно самостоятельных государственных образований, политически скрепленных лишь единством княжеского рода, после распада которого в начале XII в. они приобрели полный государственный суверенитет.

Православие задавало общий для Руси нормативно-ценностный порядок, единой символической формой выражения которого был древнерусский язык.

Киевские князья не могли опираться, как римские или китайские императоры, на мощную военно-бюрократическую систему или, как ахеменидские шахи, на численно и культурно доминирующий этнос. Они обрели опору в Православии и осуществляли построение государственности в значительной мере как миссионерскую задачу обращения язычников.

В первые века древнерусской государственности ее по многим формально-культурным и ценностно-ориентационным чертам можно рассматривать как «дочернюю» зону византийской культуры. Однако по большинству сущностных форм социально-политического устройства и жизнедеятельности Древнерусская цивилизация была ближе к Европе, особенно Восточной.

С традиционными обществами Европы того времени она имела целый ряд общих черт: городской характер «титульной», маркирующей общество в целом, культуры; преобладание земледельческого производства; «военно-демократический» характер генезиса государственной власти; отсутствие синдрома сервильного комплекса (поголовного рабства) при соприкосновении индивида с государством.

Вместе с тем Древняя Русь имела целый ряд общих черт с традиционными обществами азиатского типа:

отсутствие в европейском смысле частной собственности и экономических классов;

господство принципа централизованной редистрибуции, при которой власть рождала собственность;

автономность общин по отношению к государству, порождавшая значительные возможности социо-культурной регенерации;

эволюционный характер общественного развития.

В целом Древнерусская цивилизация на славяно-языческой основе синтезировала некоторые черты европейских социально-политических и производственно-технологических реалий, византийских мистических рефлексий и канонов, а также азиатских принципов централизованной редистрибуции.

Геополитический, а также экономический факторы предопределили появление в древнерусской цивилизации нескольких субкультур - южной, северной и северо-восточной.

Южная субкультура была ориентирована на азиатскую «степь». Киевские князья предпочитали даже формировать дружинную гвардию из наемников племенного объединения «черных клобуков», остатков тюркских кочевников - печенегов, торков, берендеев, осевших на реке Рось. В период татаро-монгольского нашествия киевская субкультура прекратила свое существование.

Новгородская субкультура была нацелена на партнеров по ганзейскому союзу, представлявших торговые островки европейской цивилизации. Если новгородцы и прибегали к наемникам, то, как правило, ими становились варяги. Новгородская субкультура, сохранившаяся в период татаро-монгольского ига и усилившая свое европейское своеобразие, деградировала после присоединения Новгорода к Москве в XV в.

Русская культура как объект исследования

Понятия русская культура, русская национальная культура, культура России - можно рассматривать как синонимы, а можно в качестве самостоятельных феноменов. Они отражают разные состояния и составляющие нашей культуры. Представляется, что при изучении русской культуры в центре внимания должна быть собственно культура, культурные традиции восточных славян как союза племен, русичей, русских. Культура иных народов в данном случае представляет интерес как результат и процесс взаимовлияния, заимствования, диалога культур. В данном случае понятие русская культура синонимично понятию русская национальная культура. Понятие культура России более широкое, так как включает в себя историю становления и развития культуры Древнерусского государства, отдельных княжеств, многонациональных государственных объединений - Московского государства, Российской империи, Советского Союза, Российской Федерации. В этом контексте русская культура выступает как основной системообразующий элемент культуры многонационального государства. Многонациональную культуру России можно типологизировать по различным основаниям: конфессиональному (православные, старообрядцы, католики, мусульмане и т.п.); по хозяйственному укладу (земледельческая культура, скотоводческая, охотничья) и др. Игнорировать многонациональный характер культуры нашего государства, как и роль русской культуры в этом государстве весьма непродуктивно.

Изучение отечественной культуры - задача не только образовательная. Она тесно связана с другой - не менее важной, вырастить носителей русской культуры, продолжателей ее традиций, что будет способствовать ее сохранению как части мировой культуры, расширению границ русской культуры, диалогу культур.

О, светло светлая и прекрасно украшенная земля Русская! Многими красотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками местно-чтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями, разнообразными птицами, бесчисленными городами великими, велениями славными, садами монастырскими, храмами Божьими и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими. Всем ты преисполнена, земля Русская, о Правоверная Вера Христианская!

Эти строки, проникнутые глубокой любовью к своей земле составляют начало древнего литературного памятника Слово о погибели Русской земли. К сожалению, сохранился только отрывок, который был обнаружен в составе другого произведения - Повести о житии Александра Невского. Время написания Слова - 1237 - начало 1246 г.

Каждая национальная культура - это форма самовыражения народа. В ней проявляются особенности национального характера, миросозерцания, менталитета. Любая культура уникальна и проходит свой, неповторимый путь развития. Это в полной мере относится и к русской культуре. Ее можно сравнивать с культурами Востока и Запада лишь в той мере, в которой они взаимодействуют с нею, оказывают влияние на ее генезис и эволюцию, связаны с русской культурой общей судьбой.

Попытки понять отечественную культуру, определить ее место и роль в круге иных культур сопряжено с определенными сложностями. Их можно подразделить на следующие: сильное тяготение исследователей к компаративистскому подходу, постоянной попытке сравнительного анализа нашей культуры и культуры Западной Европы и почти всегда не в пользу первой; идеологизация конкретного культурно-исторического материала и его трактовка с тех или иных позиций, в ходе которой одни факты выдвигаются на первый план, а те, которые не вписываются в концепцию автора, игнорируются.

При рассмотрении культурно-исторического процесса в России явно прослеживаются три основных подхода.

Первый подход представлен сторонниками однолинейной модели мировой истории. Согласно этой концепции все проблемы России могут быть решены путем преодоления цивилизационного, культурного отставания или модернизации.

Сторонники второго исходят из концепции многолинейности исторического развития, согласно которой история человечества состоит из истории целого ряда самобытных цивилизаций, к одной из которых относится и русская (славянская - Н.Я. Данилевский или Православно-Христианская - А. Тойнби) цивилизация. Причем, основные черты или душа каждой цивилизации не может быть воспринята или глубоко понята представителями иной цивилизации или культуры, т.е. является непознаваемой и не воспроизводимой.

Третья группа авторов пытается примирить оба подхода. К ним относится и известный исследователь русской культуры, автор многотомного труда Очерки по истории русской культуры П.Н. Милюков, который определил свою позицию как синтез двух противоположных конструкций русской истории, из которых одна выдвигала вперед сходство русского процесса с европейским, доводя это сходство до тождества, а другая доказывала русское своеобразие, до полной несравнимости и исключительности. Милюков занимал примирительное положение и строил русский исторический процесс на синтезе обеих черт, сходства и своеобразия, подчеркивая черты своеобразия несколько более резко, нежели черты сходства. Следует отметить, что выявленные Милюковым в начале XX в. подходы к изучению культурно-исторического процесса России сохранили, с некоторыми модификациями, свои основные черты до конца нашего века.

Существенные особенности русской национальной культуры

Выделяют специфические черты русской культуры от древнейших времен до XX века:

Русская культура - понятие историческое и многогранное. Она включает в себя факты, процессы, тенденции, свидетельствующие о длительном и сложном развитии как в географическом пространстве, так и в историческом времени. У замечательного представителя европейского Возрождения Максима Грека, переехавшего в нашу страну на рубеже XVI века, есть поразительный по глубине и верности образ России. Он пишет о ней, как о женщине в черном платье, задумчиво сидящей «при дороге». Русская культура тоже «при дороге», она формируется и развивается в постоянных поисках. Об этом свидетельствует история.

Большая часть территории России заселена позднее, чем те регионы мира, в которых сложились основные центры мировой культуры. В этом смысле русская культура - явление относительно молодое. Мало того, Русь не знала периода рабовладения: восточные славяне перешли непосредственно к феодализму от общинно-патриархальных отношений. В силу своей исторической молодости русская культура оказалась перед необходимостью интенсивного исторического развития. Конечно, русская культура развивалась под влиянием различных культур стран Запада и Востока, исторически опередивших Россию. Но воспринимая и усваивая культурное наследие других народов, русские писатели и художники, скульпторы и архитекторы, ученые и философы решали свои задачи, формировали и развивали отечественные традиции, никогда не ограничиваясь копированием чужих образцов.

Длительный период развития русской культуры определялся Хрис-тианско-Православной религией. На многие века ведущими культурными жанрами стали храмостроительство, иконопись, церковная литература. Значительный вклад в мировую художественную сокровищницу Россия, вплоть до XVIII века, вносила духовной деятельностью, связанной с Христианством.

Специфические черты русской культуры определяются в значительной степени тем, что исследователи назвали «характером русского народа», об этом писали все исследователи «русской идеи», главной чертой этого характера называли веру. Альтернатива «вера-знание», «вера-разум» решалась в России в конкретные исторические периоды по-разному, но чаще всего в пользу веры.

Общие тенденции и особенности развития современной общемировой культуры и культуры России

Одной из наиболее важных для современной культуры проблем является проблема традиций и новаторства в культурном пространстве. Устойчивая сторона культуры, культурная традиция, благодаря которой происходит накопление и трансляция человеческого опыта в истории, дает новым поколениям возможность актуализации предшествующего опыта, опору на созданное предшествующими поколениями. В традиционных обществах усвоение культуры происходит через воспроизведение образцов, с возможностью незначительных вариаций в рамках традиции. Традиция в этом случае является основой функционирования культуры, в значительной мере затрудняя творчество в смысле новаторства. Собственно, наиболее «творческим» в нашем понимании процессом традиционной культуры, как ни парадоксально, выступает само формирование человека в качестве субъекта культуры, как набора канонических стереотипных программ (обычаев, ритуалов). Трансформация же самих этих канонов достаточно медленна. Таковы культура первобытного общества и более поздняя традиционная культура. В определенных условиях устойчивость культурной традиции можно отнести на счет необходимости устойчивости человеческого коллектива для его выживания. Однако, с другой стороны, динамичность культуры не означает отказа от культурных традиций вообще. Вряд ли возможно существование культуры без традиций. Культурные традиции как историческая память - непременное условие не только существования, но и развития культуры, даже при наличии в ней большого творческого (и одновременно негативного по отношению к традиции) потенциала. В качестве живого примера можно привести культурные трансформации России после Октябрьской революции, когда попытки полного отрицания и разрушения предшествующей культуры привели во многих случаях к невосполнимым потерям в этой сфере.

Таким образом, если возможно говорить о реакционных и прогрессивных тенденциях в культуре, то, с другой стороны, вряд ли возможно представить создание культуры «на пустом месте», совершенно отбросив предшествующую культуру, традицию. Вопрос о традициях в культуре и об отношении к культурному наследию касается не только сохранения, но и развития культуры, т. е культурного творчества. В последнем всеобщее органическое слито с уникальным: каждая культурная ценность неповторима, идет ли речь о художественном произведении, изобретении и т.п. В этом смысле тиражирование в той или иной форме уже известного, уже сотворенного ранее - есть распространение, а не созидание культуры. Необходимость распространения культуры, как кажется, не нуждается в доказательствах. Творчество же культуры, являясь источником инноваций, вовлечено в противоречивый процесс развития культуры, в котором отражается широкий спектр подчас противоположных и противоборствующих тенденций данной исторической эпохи.

На первый взгляд, культура, рассматриваемая с точки зрения содержания, распадается на различные сферы: нравы и обычаи, язык и письменность, характер одежды, поселений, работы, постановка воспитания, экономика, характер армии, общественно-политическое устройство, судопроизводство, наука, техника, искусство, религия, все формы проявления «духа» народа. В этом смысле первостепенную важность для понимания уровня развития культуры приобретает история культуры.

Если говорить собственно о современной культуре, то она воплощена в огромном множестве создаваемых материальных и духовных явлений. Это и новые средства труда, и новые продукты питания, и новые элементы материальной инфраструктуры быта, производства, и новые научные идеи, идеологические концепции, религиозные верования, нравственные идеалы и регуляторы, произведения всех видов искусств и т.д. В то же время, сфера современной культуры при ближайшем рассмотрении неоднородна, потому что каждая из составляющих ее культур имеет общие границы, как географические, так и хронологические с другими культурами и эпохами.

Начиная с ХХ века характерным становится различение понятий культуры и цивилизации - культура продолжает нести позитивный смысл, а цивилизация получает нейтральную оценку, а порой и прямой негативный смысл. Цивилизация, как синоним материальной культуры, как достаточно высокая ступень овладения силами природы, безусловно, несет в себе мощный заряд технического прогресса и способствует достижению изобилия материальных благ. Понятие цивилизации чаще всего связывается с ценностно-нейтральным развитием техники, которую можно использовать в самых разнообразных целях, а понятие культуры, наоборот, максимально сблизилось с понятием духовного прогресса. К негативным качествам цивилизации обычно относят ее тенденцию к стандартизации мышления, ориентацию на абсолютную верность общепринятым истинам, свойственную ей низкую оценку независимости и оригинальности индивидуального мышления, которые воспринимаются как «социальная опасность». Если культура, с этой точки зрения, формирует совершенную личность, то цивилизация формирует идеального законопослушного члена общества, довольствующегося предоставленными ему благами. Цивилизация все чаще понимается как синоним урбанизации, скученности, тирании машин, как источник дегуманизации мира. В самом деле, как бы глубоко ни проник человеческий ум в тайны мира, духовный мир самого человека остается во многом загадочным. Цивилизация и наука сами по себе не могут обеспечить духовного прогресса, здесь необходима культура как совокупность всего духовного образования и воспитания, включающие в себя весь спектр интеллектуальных, нравственных и эстетических достижений человечества.

В общем случае для современной прежде всего мировой культуры предлагаются два пути решения кризисной ситуации. Если, с одной стороны, разрешение кризисных тенденций культуры предполагается на пути традиционных западных идеалов - строгой науки, всеобщего образования, разумной организации жизни, производства, сознательного подхода ко всем явлениям мира, изменения ориентиров развития науки и технологии, т. е. увеличения роли духовного и морального совершенствования человека, а также улучшения его материальных условий, то второй путь разрешения кризисных явлений предполагает возвращение рода человеческого или к различным модификациям религиозной культуры или к формам жизни более «естественным» для человека и жизни - с ограниченными здоровыми потребностями, ощущением единства с природой и космосом, формам бытия человека свободного от власти техники.

Философы современности и недавнего прошлого занимают в отношении техники ту или иную позицию, как правило, они связывают с техникой (понимаемой достаточно широко) кризис культуры и цивилизации. Взаимовлияние техники и современной культуры является здесь одной из ключевых проблем для рассмотрения. Если роль техники в культуре в значительной мере прояснена в работах Хайдеггера, Ясперса, Фромма, то проблема гуманизации техники остается одной из важнейших нерешенных задач для всего человечества.

Одним из наиболее интересных моментов в развитии современной культуры является формирование нового образа самой культуры. Если традиционный образ мировой культуры связан прежде всего с идеями исторической и органической целостности, то новый образ культуры все более ассоциируется, с одной стороны, с идеями космического масштаба, с другой стороны идеей общечеловеческой этической парадигмы. Также следует отметить и формирование нового типа культурного взаимодействия, выраженного прежде всего в отказе от упрощенных рациональных схем решения культурных проблем. Все большее значение приобретают способности к пониманию чужой культуры и точек зрения, критический анализ собственных действий, признание чужой культурной самобытности и чужой истины, умение включить их в свою позицию и признание правомерности существования многих истин, умение строить диалогические отношения и идти на компромисс. Такая логика культурной коммуникации предполагает и соответствующие принципы действия.

В России начало 90-х годов прошлого столетия характеризуется ускоренным распадом единой культуры СССР на отдельные национальные культуры, для которых неприемлемыми оказались не только ценности общей культуры СССР, но и культурные традиции друг друга. Резкое противопоставление различных национальных культур привело к нарастанию культурной напряженности и вызвало распад единого социокультурного пространства.

Культура современной России, органически связанная с предшествующими периодами истории страны, оказалась в совершенно новой политической и экономической ситуации, кардинальным образом изменившей многое, прежде всего - взаимоотношения культуры с властью. Государство перестало диктовать культуре свои требования, и культура утратила гарантированного заказчика.

Поскольку исчез общий стержень культурной жизни в качестве централизованной системы управления и единой культурной политики, определение путей дальнейшего культурного развития стало делом самого общества и предметом острых разногласий. Диапазон поисков чрезвычайно широк - от следования западным образцам до апологии изоляционизма. Отсутствие объединительной культурной идеи воспринимается частью общества как проявление глубокого кризиса, в котором оказалась российская культура к концу XX века. Другие считают культурный плюрализм естественной нормой цивилизованного общества.

Если, с одной стороны, ликвидация идеологических барьеров создала благоприятные возможности для развития духовной культуры, то, с другой стороны экономический кризис, переживаемый страной, сложный переход к рыночным отношениям усилили опасность коммерциализации культуры, утраты национальных черт в ходе ее дальнейшего развития. Духовная сфера вообще переживала в середине 90-х годов острый кризис. Стремление направить страну к рыночному развитию привело к невозможности существования отдельных сфер культуры, объективно нуждающихся в государственной поддержке.

Одновременно продолжал углубляться раздел между элитарными и массовыми формами культуры, между молодежной средой и старшим поколением. Все эти процессы разворачивая на фоне быстрого и резкого усиления неравномерности доступа к потреблению не только материальных, но культурных благ.

В силу приведенных выше причин первое место в культуре стали занимать средства массовой информации, получившие название «четвертой власти».

В современной отечественной культуре диковинным образом соединяются несоединимые ценности и ориентации: коллективизм, соборность и индивидуализм, эгоизм, огромная и часто нарочитая политизированность и демонстративная аполитичность, государственность и анархия и т. п.

Если вполне очевидно, что одним из важнейших условий обновления общества в целом является возрождение культуры, то конкретные движения на этом пути продолжают оставаться предметом ожесточенных дискуссий. В частности, предметом спора становится роль государства в регулировании культуры: должно ли государство вмешиваться в дела культуры, или же культура сама найдет средства для своего выживания. Здесь, судя по всему, сформировалась следующая точка зрения: обеспечивая свободу культуре, право на культурную самобытность, государство берет на себя разработку стратегических задач культурного строительства и обязанности по охране культурно-исторического национального наследия, необходимую финансовую поддержку культурных ценностей. Однако, конкретная реализация этих положений продолжает оставаться под вопросом. Государство, по всей видимости, не вполне сознает, что культура не может быть отдана на откуп бизнесу, ее поддержка, в том числе образования, науки, имеет огромное значение для поддержания нравственного, психического здоровья нации. Несмотря на все противоречивые характеристики отечественной культуры, общество не может допускать отрыва от своего культурного достояния. Распадающаяся культура мало приспособлена к преобразованиям.

По поводу путей развития культуры в современной России также высказываются разнообразные мнения. С одной стороны, возможно укрепление культурного и политического консерватизма, а также стабилизация ситуации на основе идей о самобытности России и ее особом пути в истории. Однако, это чревато возвратом к огосударствлению культуры. Если в этом случае будет осуществляться автоматическая поддержка культурного наследия, традиционных форм творчества, то, с другой стороны, неминуемо ограничится иностранное влияние на культуру, что резко затруднит любые эстетические новации.

С другой стороны в условиях интеграции России под воздействием извне в мировую систему хозяйства и культуры и превращение ее в «провинцию» по отношению к глобальным центрам может привести к доминированию чуждых тенденций в отечественной культуре, хотя культурная жизнь общества в этом случае также будет более стабильной за счет коммерческой саморегуляции культуры.

В любом случае ключевой проблемой остается сохранение самобытной национальной культуры, ее международного влияния и интеграция культурного наследия в жизнь общества; интеграция России в систему общечеловеческой культуры в качестве равноправного участника мировых художественных процессов. Здесь необходимо государственное вмешательство в культурную жизнь страны, поскольку только при наличии институциональной регуляции видится возможным в полной мере задействовать культурный потенциал, коренным образом переориентировать государственную культурную политику, обеспечить внутри страны ускоренное развитие отечественной культурной индустрии.

В современной отечественной культуре проявляются многочисленные и весьма противоречивые тенденции, частично обозначенные выше. В целом нынешний период развития отечественной культуры является еще переходным, хотя можно констатировать, что наметились и определенные пути выхода из культурного кризиса.

Заключение

российская национальная культура

Русская культура, безусловно, великая европейская культура. Она является самостоятельной и самобытной национальной культурой, хранительницей национальных традиций, ценностей, отражением особенностей национального характера. Русская культура в процессе своего становления и развития испытала на себе влияние многих культур, впитала в себя некоторые элементы этих культур, переработала и переосмыслила их, они вошли в состав нашей культуры как ее органическая составная часть.

Русская культура не является ни культурой Востока, ни культурой Запада. Можно сказать, что она представляет собой самостоятельный тип культуры. В результате разных причин русская культура не реализовала полностью своих возможностей, своего потенциала.

К сожалению, опыт различных преобразований в России осложнен тем, что любые изменение производились насильственным путем либо резким сломом, заменой, отрицанием, отторжением существующей культурной традиции. Культурная история страны неоднократно подтверждала на практике гибельность такого подхода, который вызывал не только уничтожение предшествующей культуры, но и приводил к конфликту поколений, конфликту сторонников новин и старины. Еще одна важнейшая задача - преодолеть комплекс неполноценности, который сформирован у части нашего общества по отношению к своей стране и культуре. Он также не способствует движению вперед. Ответной реакцией на него являются проявления национализма и резкого отрицания любых заимствований.

Русская культура свидетельствует: при всем разночтении русской души и русского характера трудно не согласиться со знаменитыми строчками Ф. Тютчева: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить: у ней особенная стать - в Россию можно только верить»

Русская культура накопила великие ценности. Задача нынешних поколений - сохранить и приумножить их.

Список использованной литературы

1.Литература Древней Руси. Хрестоматия. М., 2005.

2.Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. М., 2003. Т. 1.

.Полищук В.И. Культурология: Учебное пособие. - М.: Гардарики, 2007. с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

контрольная работа

Существенные особенности русской национальной культуры

Выделяют специфические черты русской культуры от древнейших времен до XX века:

1. Русская культура - понятие историческое и многогранное. Она включает в себя факты, процессы, тенденции, свидетельствующие о длительном и сложном развитии как в географическом пространстве, так и в историческом времени. У замечательного представителя европейского Возрождения Максима Грека, переехавшего в нашу страну на рубеже XVI века, есть поразительный по глубине и верности образ России. Он пишет о ней, как о женщине в черном платье, задумчиво сидящей «при дороге». Русская культура тоже «при дороге», она формируется и развивается в постоянных поисках. Об этом свидетельствует история.

2. Большая часть территории России заселена позднее, чем те регионы мира, в которых сложились основные центры мировой культуры. В этом смысле русская культура - явление относительно молодое. Мало того, Русь не знала периода рабовладения: восточные славяне перешли непосредственно к феодализму от общинно-патриархальных отношений. В силу своей исторической молодости русская культура оказалась перед необходимостью интенсивного исторического развития. Конечно, русская культура развивалась под влиянием различных культур стран Запада и Востока, исторически опередивших Россию. Но воспринимая и усваивая культурное наследие других народов, русские писатели и художники, скульпторы и архитекторы, ученые и философы решали свои задачи, формировали и развивали отечественные традиции, никогда не ограничиваясь копированием чужих образцов.

3. Длительный период развития русской культуры определялся Хрис-тианско-Православной религией. На многие века ведущими культурными жанрами стали храмостроительство, иконопись, церковная литература. Значительный вклад в мировую художественную сокровищницу Россия, вплоть до XVIII века, вносила духовной деятельностью, связанной с Христианством.

4. Специфические черты русской культуры определяются в значительной степени тем, что исследователи назвали «характером русского народа», об этом писали все исследователи «русской идеи», главной чертой этого характера называли веру. Альтернатива «вера-знание», «вера-разум» решалась в России в конкретные исторические периоды по-разному, но чаще всего в пользу веры.

Анекдот как специфическое проявление национального характера и культуры (на примере англоязычного этноса)

Башкирский орнамент

Башкирский орнамент - одно из явлений национальной башкирской культуры, отразившее ее своеобразие и специфические черты. Орнамент для башкирского народа был единственной формой художественно-изобразительного творчества...

Бразильская национальная музыкальная культура

Культурные процессы в литовско-польский и польско-казацкий период

После полонизации значительной части славянских земель, украинская культура оказалась перед угрозой полного уничтожения. Поэтому необходимо было объединить усилия, чтобы противостоять всем негативным угрозам...

Национальная культура и её основные компоненты

Украинцы начали развивать свою национальную культуру задолго до принятия христианства. Вместе с христианством Византия принесла нам свою культуру...

Особенности формирования русской культуры

Становление и развитие средневековой русской культуры неразрывно связано с формированием древнерусского государства. Таким образом...

Отражение основ национальной культуры в символике орнамента марийского костюма

Периодизация и типология русской культуры

Тот факт, что страны, модернизация которых пошла успешно в послевоенный период, сохранили при этом свою национальную культуру, показывает...

Сравнительная характеристика национальных особенностей культур России, Германии и Китая

Одна из самых больших проблем состоит в том, чтобы найти приемлемое определение национальной культуры. Существует более 160 определений культуры. Возможно, это связано с тем...

Сравнительная характеристика национальных особенностей культур России, Германии и Китая

Традиционные установки русской культуры, истоки и особенности формирования, факторы формирования русского культурного архетипа

Становление и развитие русской культуры - это длительный процесс. Известно, что корни и истоки любой культуры уходят в столь далекие времена, что определить их с необходимой для знания точностью невозможно...

Традиционный костюм Горных мари

Лекция 14

Становление и характерные черты Русской культуры

Зарождение русского этноса, временные рамки, истоки и исторические корни древнерусской цивилизации является сложной и отчасти нерешенной проблемой. В отечественной литературе по этому вопросу высказываются различные точки зрения. Однако ученые сходятся во мнении, что реальными предшественниками русского этноса были восточные славяне, принадлежавшие к группе индоевропейских народов. Индоевропейцы – это земледельческие племена с яркой и интересной культурой, сформировавшиеся к VI тыс. до н. э. в районе среднего и нижнего Дуная и Балканский полуострова. Постепенно расселяясь по территории Европы, индоевропейцы вступали во взаимодействие с коренным населением, частично ассимилировали его, в результате возникали новые культуры, одной из которых стала восточнославянская. В становлении русского этноса принимали непосредственное участие соседствующие с восточными славянами на севере племена балтов, германцев, кельтов, финно-угров на юге, иранцев и скифо-сарматов и др. Таким образом, к моменту складывания древнерусская народность, т. е. те древнерусские летописные племена, о которых писал в «Повести временных лет» Нестор, представляла собой результат взаимного смешивания нескольких этнических компонентов: индоевропейского, тюркского, балтского, финно-угорского, скифо-сарматского и в некоторой степени германского.

В процессе этногенеза славяне познавали окружающий их мир, составляли представление о нем, которое ярко и образно переводили в систему религиозных верований, в цикл аграрно-магических обрядов, а также обрядов, связанных с культом предков. Таким образом сложилась славянская языческая картина мира.

Славянское язычество прошло несколько стадий в своем развитии. Первый этап язычества далеких языковых предков славян пришелся на пору мезолита, это эпоха «берегинь» и «упырей». Нужно заметить, что это общечеловеческая стадия верований, в том числе и индоевропейцев. Люди «клали требы упырям и берегиням», те и другие представлялись им во множественном числе, т. е. не были персонифицированы. Представлялись как силы добра и силы зла, которым люди приносили жертвы. С наступлением земледельческой стадии развития люди стали зависимыми от погодных условий: солнца, дождя, поэтому родились представления о всемогущих, грозных и капризных божествах неба, от воли которых зависел урожай. Все магически-религиозные верования ранних земледельцев связаны с аграрным культом. Символом плодородия считалась женщина. Земледельцы отождествляли способность женщины к деторождению со способностью земли плодоносить. Неудивительно, что первыми в матриархальном земледельческом обществе появились женские божества – Рожаницы; Бог-мужчина возник позже – с наступлением патриархата.

Земледельцы энеолита выработали следующую систему представлений: земля, вспаханная и засеянная, уподоблялась женщине, «понесшей в чреве своем», дождь олицетворялся с грудью женщины; над небом, землей и дождем властвовали две хозяйки мира – Рожаницы, мать и дочь. В бронзовом веке появляется еще одно божество – Род. Это мужское патриархальное божество заняло главенствующее положение по отношению к Рожаницам.

В жизни восточных славян значительное место занимали праздники и погребальные языческие обряды. Три основных праздничных комплекса обрядов были связаны с аграрным культом: «зимние святки» с 24 декабря по 6 января, купальский цикл «зеленых святок» с 19 по 24 июня и осенние праздники Рода и Рожаниц с 29 августа по 9 сентября. Эти ритуальные праздники связаны с молениями и заклинаниями о хорошем урожае. Погребальный обряд восточных славян прошел длительный эволюционный путь, он гармонично сочетает в себе два культа: аграрный и культ предков (один из древнейших человеческих культов). До принятия христианства восточные славяне следовали обряду сжигания на погребальных кострах праха умерших родственников. Этот обряд совпал с развитием земледелия. В это время рождается идея души, которая вместе с дымом костра поднимается к небу; прах же родственников, т. е. то, что оставалось после погребального костра, предавался земле, которая была источником благ для земледельцев.

С возникновением государственности пантеон древнерусских богов становится более сложным. Появляется бог неба – Сварог, бог солнца – Даждьбог, бог ветра – Стрибог и другие. Развитие земледелия способствовало становлению культа богини – Макошь – хозяйки рога изобилия и матери-земли. Развитие скотоводства привело к культу бога Велеса – покровителя скота.

На третьем этапе развития языческой религии Древней Руси начинает формироваться иерархия богов и постепенно создается их пантеон. Главным божеством становится Перун – бог грома и молнии, покровитель княжеской дружины. Все другие боги включаются в этот пантеон, частично расширяя и изменяя свои функции. Так, бог скота Велес становится одновременно богом богатства и торговли.

У славян существовали довольно развитые формы языческой обрядности, т. е. организованной, упорядоченной системы магических действий, практическая цель которых состояла в воздействии на окружавшую природу с целью заставить ее служить интересам земледельцев. Языческие ритуалы по пышности, торжественности и силе воздействия на человеческую психику не уступали христианским. Языческие верования, требовавшие наглядного символического воплощения религиозных представлений, способствовали развитию древнерусского искусства.

Таким образом, в результате синтеза и частичной ассимиляции различных культур, складывания первоначальных основ государственности и религиозных представлений на значительной части Восточной Европы сформировалось своеобразное общество – Древняя Русь, положившая начало формированию русского этноса и Российского государства.

Хронологически период средневековой русской культуры ограничен рамками от XI до XVII в. Он включает в себя формирование культуры древнерусской народности: Киевская Русь; сохранение культурных традиций во время монголо-татарского владычества; становление культуры русского народа.

К IX в. на территории Восточной Европы, в результате создания необходимых предпосылок для возникновения государственности, сложилось два племенных центра. На юге с центром в Киеве и на севере с центром в г. Новгороде. Зачинщиком объединения севера и юга явился новгородский князь Олег, захвативший обманом Киев в 882 г. Затем, на протяжении трех лет, «примучили» (подчинили) древлян, северян, радимичей, восточных кривичей. Образованное Олегом древнерусское государство представляло собой федерацию княжеств, возглавляемую великим киевским князем. Отношения между Киевом и другими землями регулировались договорами. Договор определял право князя на полюдье – основной источник благосостояния князя и его дружины.

Объединение земель и «примучивание» племен не являлось самоцелью, причины гораздо прагматичнее: дань (полюдье), а это в основном пушнина, рыба, воск, мед и последующая выгодная торговля этими товарами с Византией и Халифатом. Для более удобной торговли Олег подчинил себе территорию торгового пути из «варяг в греки». И хотя, как уже говорилось, уровень общественного развития норманнских и славянских племен существенно не отличался, варяги – инородный этнос, которому необходимо было укорениться, поэтому насилие являлось существенным средством вживания. Свидетельством этому служит летописный рассказ о походе князя Игоря в землю древлян за данью и последовавшие за ним трагические события. Во время княжения Святослава с племенными князьями было покончено: их либо истребили, либо свели на роль посадников. Практически все восточнославянские земли оказались в руках «Володимирова племени», т. е. династии великих киевских князей. Однако это не значит, что народ в Х – XI вв. являлся бесправным, не следует забывать о том, что славянские племена не перешагнули еще строй военной демократии, поэтому варяжские князья с дружинами вынуждены были признавать и совет родоплеменной знати и народное собрание, т. к. находиться в состоянии постоянной войны с завоеванным населением им было не по силам, да они и сами еще не знали другого уровня общественных отношений. И тем не менее, именно в это время наметилась тенденция к отрыву княжеской власти от народа, это объясняется «чужеродностью» Рюриковичей. В функции киевского князя в Х в. входило военное и дипломатическое руководство, то есть организация обороны и походов, и сами они непременно участвовали в военных походах, поддерживали военно-политическое господство над «примученными» соседями. Великие князья обладали и религиозной властью: они приносили жертвы богам перед походом, проводили религиозные реформы, по сути, выполняли обязанности верховных жрецов. Князья занимались регулированием общественных отношений, сами судили в сложных ситуациях, накладывали штрафы, княжеский суд вершился гласно. Они же совместно с уважаемыми представителями от земель проводили законодательную работу, в XI–ХII вв. разработаны «Правда» Ярослава и Ярославичей, Устав Владимира Мономаха, церковные княжеские уставы. Таким образом, постепенно формы государственного управления сливали воедино некогда разрозненные племена. Но еще раз необходимо напомнить о том, что князь в Киевской Руси – это еще не самодержавный государь, ему оказывали сопротивление, вернее, свободные общины являлись соправителями князей.

Население, которое объединяла Киевская Русь, было оседлым, т. е. земледельческим, хозяйство носило ярко выраженный натуральный характер, поэтому экономической тяги племена и племенные союзы славян друг к другу в тот период не испытывали. Интерес варягов к этому этническому ареалу определила специфика промыслов, которыми занималось население (охота на пушного зверя и пернатую дичь, бортничество, производство воска, о спросе на эту продукцию уже говорилось). Данная форма материального производства определила географию завоеваний варяжских князей в Х в., т. е. можно утверждать, что в определенной степени специфическая черта хозяйства восточнославянских племен также повлияла на формирование первоначальных границ территории государства.

Слияние территории проходило по воле великого князя и его дружины, но надо учитывать и то, что были объединены люди одной земледельческо-промысловой психологии, глубоких противоречий в культуре материального производства не существовало, это один из положительных факторов становления единого государства.

Существенную роль сыграл фактор общности языка, который внутренне цементировал земли Киевской Руси. Представители всех восточнославянских племен понимали друг друга, а значит бессознательно чувствовали родство. Есть много трактовок этнонима «славяне», обычно его производят от «слава» или от «слова», считая, что так называли себя племена, понимающие друг друга.

Уже говорилось о язычестве славянских племен; язычество, наряду с другими глубинными внутренними факторами, помогло создать единое государство. Варяги, пришедшие на славянские земли, в подавляющем своем большинстве также были язычниками, таким образом, и в религиозных воззрениях глубоких противоречий не проявлялось. Единственное, что вносило определенное недоразумение в отношения, – это разнообразие имен языческих богов, т. к. в разных племенах один и тот же функциональный бог назывался разными именами. Поэтому в 980 г. князь Владимир попытался из разноцветья языческих божеств создать гармоничное сочетание, отражающее, на его взгляд, картину окружающего мира. Только он в основу миропонимания положил не пространственный принцип как в Збручском идоле, а принцип иерархии, т. е. выделил главного бога – Перуна (покровитель воинов, оружия, войны) и подчиненных ему: Хорса (божество солнечного светила), Даждьбога (древнее божество природы, солнечности, «белого света», подателя благ; он был покровителем русских князей и народа, которым они управляли), Стрибога («Отец-бог» или «Небо-бог», древнее первенствующее божество неба, он также известен в славянских землях под именами Рода, Святовита, Сварога), Симаргла (бог семян, ростков, корней растений, охранитель побегов и зеленей, в широком смысле – символ вооруженного добра), Макошь («Мать урожая», древняя богиня земли и плодородия). При некоторой несхожести идей, заложенных в основу Рода-Святовита (Збручского идола) и Пантеона Владимира, эти две композиции божеств представляют собой высшую форму предгосударственного язычества, т. к. являются попыткой, пусть через языческое мироощущение, упорядочить картину окружающего мира и общественной жизни.

Иными словами, можно сказать, что было совершено объединение территории и людей, уже судьбою предназначенных друг другу.

С Х в. доминантной формой интеграции средневековой культуры Руси стало христианство. Христианство сформулировало новую и единую для всего государства христианскую картину мира. Общеизвестно, что христианство в Киевской Руси мучительно вживлялось в полнокровную и не изжившую себя языческую психологию. Двоеверие прослеживалось до второй половины ХIII в., особенно сильно оно проявлялось в народной среде. Но целенаправленное внедрение православия во все сферы жизни сделало свое дело: общественное сознание пропиталось христианскими духовными ценностями, они стали официальным нравственным фундаментом государства, помогли укрепить его единство. По мнению В. В. Бычкова, в культурном плане – это время активного приобщения Руси к христианским ценностям, а через них к ценностям, накопленным и созданным древними народами Ближнего Востока, Греции, Рима, Византии; это время формирования национальных духовных ценностей, становления самобытного понимания мира (в русле православия), складывания своеобразного эстетического сознания и высокой художественной культуры.

Христианство на Русь пришло из Византии. Этому были причины политического и экономического характера, нас же интересует другой аспект: эстетический. Почему сознание славян было ближе византийской эстетике? Ведь своеобразие эстетического сознания славян не в последнюю очередь способствовало выбору государством формы религии, а затем ее становлению и вживанию в нее.

Анализ показывает, что для эстетического сознания восточных славян были характерны яркая образность и богатая фантазия, хорошо развитая ассоциативность мышления. Сила в представлении древнего человека являлась одним из главных свидетельств полноты жизни, поэтому в эпосе практически всех народов постоянно фигурирует культ силы и ее эстетизация. Славянский фольклор сохранил мотив силы в былинах. Созерцание и описание сверхчеловеческих сил и страшило, и радовало, это хорошо ощущается в дошедших до наших дней текстах былин, в них присутствует смешанное чувство восторга и страха перед неуправляемой стихией физических сил.

С эстетизацией силы связан еще один мотив – описание богатырского снаряжения, одежды, жилища. На социальном уровне одним из выражений силы служило богатство, а искусственная красота (роскошная утварь, одежда, украшения, искусная работа) являлась для древнего человека знаком богатства. Поэтому прямое восхищение силой (в ней была заключена и разрушительная энергия) в народном сознании восточных славян приняло более опосредованные формы – в эстетизации богатства, роскоши, искусных украшений, которыми наделялся носитель силы. Эстетизация богатства в фольклоре нередко облечена в прекрасные формы. «Золотой» в фольклоре – всегда высшая степень оценки.

Таким образом, одним из достаточно очевидных аспектов восточнославянского эстетического сознания можно считать эстетизацию драгоценных материалов. Одной из причин ее, несомненно, был их блеск, сверкание, т. е. родство со светом. Эстетика света и блеска драгоценных материалов была унаследована от древности, она получила продолжение в средневековой языческой и христианской культуре.

Византийская эстетика и художественная культура перевела жизнерадостное славянское мироощущение, тесно связанное с природой, на язык рафинированной христианской эстетики, она наполнила его новым содержанием, ведь в некоторых проявлениях византийская эстетика была понятна и близка славянам.

Христианство на Руси, по мнению многих ученых, было воспринято прежде всего и глубже всего на уровне художественно-эстетического сознания, именно в этом направлении Русь наиболее активно, плодотворно и самобытно развивала на протяжении всего средневекового периода свою духовную культуру. А вот христианская оппозиция человек – Бог не была сразу воспринята на Руси во всем ее утонченном византийском смысле, древнерусские люди оказались наиболее чувствительны к конкретным художественно-эстетическим реализациям этой оппозиции.

К осознанию оппозиции человек – Бог люди пришли посредством эстетического сознания: обостренного интереса к «красоте церковной» и пышной обрядовой стороне христианства, т. к. все это входило в понятие красоты у славян-язычников. Богатство и красочность интерьеров церкви и обряда поражали присутствующих и подводили их к мысли о величии и силе Бога, а уважение к силе было одной из составляющих славянской эстетики. Не случайно в летописи рассказывается о том, как были поражены и покорены внешним великолепием Софийского собора в Константинополе послы князя Владимира. Князь, судя по летописному рассказу, в том числе и под влиянием их впечатлений об увиденном, решил приобщить Русь к христианству. Архитектура храма, живопись, музыка, слово, т. е. синтез искусств в эстетике литургии (церковного богослужения) создавал чувственный образ прекрасного, светоносного, но в то же время могущественного Бога-Вседержителя. Приобщение к вере в единого христианского Бога-создателя через языческую искренность и чувственность является своеобразной чертой постижения христианства на Руси, оно шло долго и трудно, но к ХV в. глубоко укоренилось в психологии человека и культуры и стало неотделимым от древнерусской эстетики.

Программирование новой картины мира в умах людей шло по нескольким направлениям. Одним из самых важных было, конечно, непосредственное воздействие на эмоции человека, которые, в свою очередь, создавали глубокое чувственное восприятие рождающегося мировоззрения и его эстетики. Чувственное восприятие человека было поражено архитектурой крестово-купольного храма и эстетикой литургии, через них оно и постигало новую веру, а посредством единой православной формы богослужения в разных уголках страны люди ощущали принадлежность к единой культуре.

На Руси был введен с XI в. единый архитектурный стиль храма: крестово-купольный. В пору расцвета Киевской Руси были построены великолепные соборные храмы, прославляющие ее величие. Еще Владимир для строительства первого каменного храма в Киеве – Успения Богородицы (Десятинной церкви) – пригласил греческих мастеров, которые и познакомили Русь с крестово-купольной системой строительства храмов, она укоренилась во всем древнерусском зодчестве. Основой крестово-купольного храма является квадратное или прямоугольное помещение с четырьмя столбами в середине, столбы соединялись арками, поддерживавшими барабан купола. Центром храма было подкупольное пространство, залитое светом, проникающим через окна барабана. Центральный неф с трансептом создавали в плане форму креста. С восточной стороны к зданию примыкали, как правило, три апсиды, в больших храмах их могло быть пять, строили церкви и с одной апсидой. В средней апсиде размещался алтарь.

Храм является символической моделью христианства, его внутреннее строение воплощало христианскую идею – спасение человека от греховных помыслов и приобщение к божественной благодати. Одна из основных категорий средневековой христианской культуры – категория времени. Время в христианстве понималось как прямой вектор, который связывает сотворение мира и страшный суд. Земная жизнь (человеческий вектор) дана людям, чтобы они совершили свое восхождение к Богу путем праведной жизни. Центральный неф в храме выражает символически эту прямую линию (от рождения человека к восхождению его к Богу), человек идет по нефу с запада (вход) на восток к алтарю, где пребывает «божественная сущность», то есть проходит символически от мира видимого к миру невидимому. Верхний регистр росписей с Пантократором – (Христом-Вседержителем) – и апостолами в куполе – это «мир горний», принадлежащий Богу; нижний регистр с росписями из земной жизни Иисуса Христа – мир физический; соединяет их средний регистр – композиция заступничества, чаще это деисусная композиция на главном ряду иконостаса: Спаситель, перед которым молятся Богородица и Иоанн Предтеча, – это символический образ моления Церкви за грешных людей, воссоединяющий их с Иисусом Христом.

Бог, по христианскому учению, предстает абсолютной красотой. Проявления Бога в христианских храмах представлены через его модификации: свет и цвет. Известна евангельская мысль о том, что Бог есть свет («нетварный свет», т.e. несотворенный), он является его сущностью, но он недоступен для зрения, его можно постичь только праведникам сверхчувственно-чувственным видением в акте особой мистической практики. Однако мысль о светоносной сущности Бога открывала широкий простор эстетическому сознанию и художественному творчеству, проявленному в архитектурных формах церкви. Окна по фасадам церкви, особенно окна барабана купола, фокусируют мощные пучки света, в подкупольное пространство; в куполе, по канону, находится изображение Христа-Вседержителя. Свет и изображение соединяются в восприятии человека, попадая в пучки света он чувственно ощущает присутствие Бога и соединение с ним. Этому способствует горение свечей и мерцание красок икон.

«Прекрасное» (Бог) могло быть явлено и через символику цвета, а также его сочетания. В Византии была разработана богатая цветовая символика, нашедшая свое художественное воплощение в церковной живописи. Пурпурный цвет считался божественным и царским; голубой и синий – цветами трансцендентных сфер; белый – цветом чистоты; черный – символом смерти, ада; красный – цветом жизни, огня и цветом спасения. Многозначна была символика золотого цвета, выступавшего, прежде всего, образом божественного света и реально выражавшего его в храмовой живописи: мозаиках и иконах. Именно поэтому древние мастера выкладывали золотые мозаичные фоны, а иконописцы писали изображения на золоте фонов. Яркая и звонкая цветовая гамма икон покоряла эмоциональную сферу древнерусского человека глубже, чем абстрактное книжное слово. Таким образом, архитектура церквей, их символика знакомила с христианской картиной мира, делала ее близкой, понятой, родной для людей, населяющих эти территории, связывала народ и культуру новым «культурным смыслом» – христианскими ценностями и традициями, которые на этих ценностях произрастали. При содействии архитектуры и символики церквей формировался новый «образ мира».

Со временем очертания древнерусских церквей стали знаком, символом принадлежности территории и людей к единой древнерусской, а затем и русской культуре. После нашествия Батыя строительство храмов на Руси замирает, даже в Новгороде и Пскове, страдающих к тому еще от шведов и немцев. На протяжении почти всего ХIII в. храмовое строительство не ведется, может быть, и строились деревянные церкви, но они, естественно, не сохранились. Однако уже в конце XIII в. каменное зодчество в этих городах возрождается. Новгородские мастера не строили больше таких мощных соборов как Софийский или Георгиевский, они возродили тип храма второй половины ХII в.: небольшой четырехстолпный, одноглавый, как правило, с одной апсидой. Во-первых, не было средств на грандиозное строительство, князья перестали строить храмы в Новгороде, уж очень он стал самостоятельным и не всегда любезно обходился со своими князьями, а во-вторых, заказчиками стали выступать боярские семьи, купцы или жители определенного прихода (уличане), поэтому церкви перестали производить впечатление могущества, но от этого они не стали менее величественными и спокойно-строгими, они излучали огромную силу, отвечающую духу времени и нравам людей той поры.

Московское искусство и, в частности, зодчество, складывалось на художественных традициях домонгольской Руси, особая роль принадлежала культуре Владимиро-Суздальского княжества, где в ХII в. были построены такие шедевры зодчества, как Успенский и Дмитриевский соборы во Владимире, церковь Покрова Богородицы на Нерли. На рубеже XIV-ХV вв. а также в первые три десятилетия ХV в. церковное зодчество Московского княжества выработало для себя некоторые общие черты: четкость пропорций, стройность, динамичность. Когда смотришь на эти спокойные, уравновешенные церкви, то ощущаешь, что их построили люди, скопившие достаточно нравственных и физических сил, чтобы дать отпор Золотой Орде, воссоединиться и утвердить себя среди соседних народов и государств.

Подъем строительства церквей в XIV-XV вв. не случаен. Глубоко укоренившиеся в генетической памяти народа силуэты крестово-купольных церквей стали знаком возрождения и восстановления связей древнерусской культуры. Так, не случайно для ХV в. творчество Андрея Рублева, ведь художественный образ «Троицы» лучится спокойствием, уравновешенностью и силой (неважно, что это выражено через иконописный канон), это не что иное, как отражение определенных тенденций в культуре, выходящей из долгого летаргического сна. Такой стиль в иконописном творчестве не только отражал, но и направлял развитие культуры в единое национальное русло, т. к. живопись Андрея Рублева – это философия в красках, философия любви, надежды, добра, всепрощения, милосердия, взаимопонимания.

Огромна роль древнерусской литературы в формировании единой средневековой культуры Руси, она, как и церковная эстетика, внедряла в общественное сознание идеи христианских духовных ценностей, воспитывала чувство принадлежности к единой древнерусской культуре.

Проповедь любви к людям в противовес вражде и распрям, постоянно царившим между русскими князьями, с особой силой звучит у русских летописцев, которые наиболее ясно видели печальные последствия неисполнения этой вроде бы простой, но трудноосуществимой нравственной заповеди. Древнерусские летописцы были монахами, поэтому неслучайно, что в их писаниях, казалось бы не имеющих прямого отношения к религиозной литературе, звучит мотив христианской этики; неслучайно, что первые жертвы княжеской междоусобицы братья Борис и Глеб, невинно убитые, стали и первыми русскими святыми. Христианские формулы основных нравственных норм и законов сразу же наполнялись на Руси конкретным историческим, социальным или бытовым содержанием, переносились на почву реальной действительности и или укоренялись в ней в качестве жизненно значимых ориентиров, или отбрасывались как не имеющие практического применения. «Повесть временных лет», «Сказание о Борисе и Глебе», «Слово о погибели русской земли», «Задонщина» и ряд других произведений, рассказывая о трагедиях братоубийственных войн или о единстве русских людей, явленном в Куликовской битве, пропитаны мыслями о взаимопонимании и единении людей, о необходимости присутствия в их отношениях любви, а не агрессивности; эти произведения воспитывали чувство принадлежности к одной религии, одному народу, ее исповедывающему, наконец, к одной культуре, они формировали патриотически-государственную тенденцию в культуре.

Особое место среди доступной для всех слоев населения нравоучительной литературы занял «Домострой» – свод практической житейской морали, это, по сути, та же религиозная этика, только переведенная на бытовой язык. Он составлен протопопом Сильвестром в ХVI в. (Сильвестр был духовным наставником Ивана Грозного), т. е. уже в период оформившегося централизованного русского государства. «Домострой» включал: во-первых, правила веры, во-вторых, почитания царя и светской власти, в-третьих, правила отношений с представителями духовной власти, в-четвертых, общие житейские правила и хозяйственные экономические указания. «Домострой» рассматривал и регулировал жизнь человека от рождения и до смерти через призму религиозно-нравственных принципов. Важное место в «Домострое» занимали проблемы внутрисемейных отношений: как детей своих воспитывать в поучении и страхе божьем; как детей учить и страхом спасать; как детям отца и мать любить, и беречь, и повиноваться им, и утешать их во всем; как учить мужу свою жену, как ей Богу угодить, и к мужу своему приноровиться, и как свой дом лучше устроить, и всякий домашний порядок и рукоделье всякое знать, и слуг учить. В завершающей части наставления Сильвестр еще раз напоминает о том, что необходимо жить в заповедях божьих, страхе божьем, законе христианском, заботах добрых, все дела делать по-божески. Таким образом, «Домострой» – это своеобразный итог, завершивший сформирование христианской картины мира и отразивший ее не с высот философско-религиозных, а с точки зрения обычного человека.

Таким образом, на формирование типологического единства культуры Средневековой Руси оказали влияние следующие факторы: форма материального производства, единство языка и письменности, древнерусское язычество, форма общественных, а позднее государственных отношений. Доминантной формой интеграции средневековой культуры явилось православие, поэтому культура Средневековой Руси, как и культура европейского средневековья, рассматривается через призму христианства, т. к. оно определяло все стороны жизни в этот период времени.

Теоретическая часть

Кроме исторической типологии культур, широко распространены иные варианты типологий, например выбравшие своим основанием не историческую, временную, а «пространственную» специфику этих культур. Примером особой «локальной цивилизации» является русская культура.

Специфика геополитического, географического, природного факторов - отправной момент для формирования образа жизни, мышления, национального характера людей той или иной культуры, в том числе и русской. Месторасположение России на Восточно-Европейской равнине, ее «срединное» положение между миром Запада и миром Востока во многом определило сложность и характерные особенности развития русской культуры. Россия и сейчас, и в прежние переломные эпохи своей истории постоянно стояла перед цивилизационным выбором, необходимостью самоопределения и формулировки своих идеалов, базовых ценностей и перспектив.

Н.А. Бердяев отмечал, что уникальность России, совмещающей в себе и Европу и Азию, заключается в антиномичности, противоречивости русской души и русского национального характера. Национальный характер он понимал как устойчивые качества, присущие представителям данной нации и возникающие под влиянием природных и исторических факторов, проявляющихся не только в нравах, поведении, образе жизни, культуре, но и в судьбе нации, государства. Основной характеристикой национальной психологии русских он называет глубокую противоречивость, корень которой - «в несоединенности мужественного и женственного в русском духе и русском национальном характере», когда личностное мужественное начало воспринимается как бы извне и не становится внутренним оформляющим началом для русской культуры. Н.А. Бердяев отмечает, что «загадочную антиномичность можно проследить в России во всем». С одной стороны, Россия самая анархическая страна в мире, не умеющая обустраивать свою жизнь, жаждущая свободы от земных забот и свободы от государства, т. е. женственная, пассивная и покорная. С другой стороны, она «самая государственная и самая бюрократическая страна в мире», создавшая величайшее государство. Россия - самая не шовинистическая страна и в то же время она - страна «национального бахвальства», возложившая на себя вселенскую мессианскую роль. С одной стороны, русская душа требует бесконечной свободы, не удовлетворяясь ничем временным, условным и относительным, стремящаяся только к Абсолюту, ищущая абсолютную божественную Правду и спасение для всего мира. С другой стороны, Россия - страна рабская, лишенная представления о личности, ее правах и достоинстве. Мыслитель отмечает, что только в России тезис оборачивается антитезисом и следует из антитезиса. Он надеется, что, осознав это, Россия справится с собственной национальной стихией, найдя внутреннюю возможность для саморазвития.

Противоречивость русского характера обращала на себя внимание многих исследователей. 3. Фрейд объяснил ее с точки зрения психоанализа амбивалентностью русской души: «...Даже те русские, которые не являются невротиками, весьма заметно амбивалентны, как герои многих романов Достоевского...» Под этим термином понимается двойственность переживания, выражающаяся в том, что один и тот же объект вызывает у человека одновременно два противоположных чувства, например удовольствие и неудовольствие, симпатию и антипатию. Так ребенок относится к матери, которая и уходит, и приходит к нему, т. е. одновременно и плохая, и хорошая. 3. Фрейд полагает, что «амбивалентность чувств есть наследие душевной жизни первобытного человека, сохранившееся у русских лучше и в более доступном сознанию виде, чем у других народов...»

Русская культура - это культура, осознающая себя пограничной, лежащей между различными мирами. Ее истоки связаны с переходом восточно-славянских племен к исторической жизни, созданию Древнерусского государства и принятию православия. Восточным славянам пришлось осваивать территорию, которая была сильно удалена от центров мировой цивилизации, кроме того, на ней проживали народы, по уровню своего социально-экономического развития стоявшие на более низкой ступени, чем сами славяне. Эти факторы, а также достаточно сложные естественно-географические условия и постоянные столкновения с кочевниками юго-востока формировали особенности постепенно складывающейся народности, которую называют древнерусской. Древнерусская государственность и культура формировались под значительным влиянием Византии, из которой пришла на Русь система ценностей, феодальная, церковная, государственная системы. Однако заимствование порождало не копирование, а создание на новой почве некоего нового культурного мира. Можно сказать, древнерусская культура стала реакцией восточных славян на Византию, создав особую культурную самобытность. Уже здесь проявилась характерная черта развития русской культуры, которая строится преимущественно как ответ, как реакция на культуру окружающего мира. Русская культура осмысливает себя как пограничную, находящуюся между «варягами и греками», «Востоком и Западом», т. е. определяет себя, в первую очередь, по отношению к другим, не как «что», а как не то, и не другое (не Восток и не Запад, не варяги, не греки).

Любые заимствованные идеи и достижения на русской почве (как и на любой другой) приобретают некий новый характер, существенно меняя исходный образец. Принятие христианства было не просто не до конца усвоенным заимствованием (долго сохраняющееся двоеверие), оно было приспособлено к архаическим представлениям родовой и соседской общины восточных славян. Христианская идея личного индивидуального духовного самосовершенствования была вытеснена в условиях отсутствия представления о личности, соединена с общинной психологией. В результате «истинное христианство», дающее спасение, стало делом не отдельного человека, а всего мира, общины. Вера стала пониматься как соборность, взаимное согласие, предполагающее нравственную общность коллектива на основе взаимного долга, отказа личности от своего полновластия и подчинения интересам церкви и религиозной общины. Такое понимание архаично, оно уходит корнями в моральную экономику крестьянства, предпочитающего общинный коллективизм и традиционное уравнительное хозяйство личной инициативе и рискованному товарному производству. Россия же на протяжении почти всей своей истории была страной аграрной, крестьянской по духу и характеру хозяйственной деятельности. Нравственный коллективизм соборности носит патерналистский характер, рождает отсутствие личной ответственности и расширенный с уровня общины до масштабов государства определяет роль государственного начала в русской истории, отношение к нему и даже смысл жизни русского человека.

На Западе христианская идея духовного совершенствования преломилась в механизм постоянного динамичного развития общества, в котором человек живет ради личных достижений, личной самореализации. Русский человек отвергает такой прозаический смысл жизни. Жить можно только ради всеобщего счастья, всеобщего спасения. Коллективизм, уравнительность, отсутствие личностного начала не только привели к отсутствию ответственности и неумению русского человека брать на себя инициативу, но и сформировали в нем неуважительное отношение к самой жизни, которая всегда является каким-то компромиссом, несовершенством. Русский человек не видит глубинной ценности этой жизни и, соответственно, не имеет интереса к ее устроению и улучшению. Для него ценнее рискованной новизны неизменность уже сложившегося производственно-потребительского баланса как основы «вневременного» и изолированного существования традиционного крестьянского общества. Отсюда такая национальная черта, как жертвенность. Если незачем жить, то важно умереть за традиционные ценности: «На миру и смерть красна». Отказаться от мелочности рутинной жизни, пожертвовать собой ради общества, веры, идеалов и государства - вот в чем был смысл жизни русского человека в течение многих веков.

Традиционность такого мировоззрения не дает возможности для динамики, для формирования механизма саморазвития русского общества, пусть даже столь кризисного, как на Западе. Роль двигателя в истории России берет на себя государство. С XIV по XVII в. было создано огромное многонациональное российское государство, ядром которого стал русский народ. Это государство в соответствии с восточной традицией строилось на принципах подданства и полностью контролировало общество. Оно стало результатом сложного переплетения факторов его местоположения, искусственной изоляции от христианского мира, влияния традиций древнерусской, византийской, монгольской государственности и героических усилий русского народа.

В отношении к государству ярко проявляется двойственность русского восприятия, в основании которого преобладает традиционная крестьянская психоментальность. С одной стороны, государство выступает как сила враждебная, принуждающая к организации и движению. Это происходит потому, что для крестьянства вообще характерно преобладание инстинктивных форм сопротивления хозяйственным и социальным инновациям и отторжение от государственности как безликой и бездушной части властвования. До сих пор иностранцев в России не перестает удивлять негативное отношение к собственному государственному аппарату: «они» обязательно воруют и вредят народу. Кроме традиционной крестьянской психологии, здесь еще сказалось то время, когда русская земля была частью Золотой Орды, считалась ханской и каждый живущий на ней должен был платить дань хану. В Московском царстве была продолжена такая, характерная для восточной традиции форма даннических отношений власти и народа и монополии власти на собственность. Поэтому со стороны народа уже на национальное государство перешло отношение к нему как к чему-то враждебному, чуждому, навязанному как бы извне.

С другой стороны, мощное сильное государство - величайшая ценность, обеспечивающая само выживание русского народа, за которое и погибнуть не жалко. Внешняя опасность воспринималась крестьянскими локализированными обществами на уровне природного бедствия и заставляла их заботиться о государственных гарантиях своего существования. Отсюда ценность государства - защитника земли. Но разобщенность крестьянских сообществ могла предполагать только патерналистский тип взаимоотношений с властью.

Дальнейшая русская история складывалась в условиях постоянного вызова с Запада. Российское государство отвечало на него типично восточным способом, сохраняя общество в отдалении от собственности и любых проявлений политической активности. Начиная с Петра I, государственная патерналистская политика становится инструментом для приспособления традиционного уклада к нуждам выживания страны рядом с меняющимся и динамично развивающимся западным миром. Восточный ответ на западный вызов сказался трагическим расколом русской культуры. Целенаправленное создание европеизированной элиты на протяжении всего XVIII в. и первой половины XIX в. раскололо страну на два мира - мир традиционных ценностей и феодального рабства большинства населения и мир своеобразно усвоенной западной культуры привилегированных слоев, не имевшей в стране реального социально-экономического фундамента. Причем, поскольку усвоение западных ценностей происходило не естественным, а во многом насильственным путем и власть из западной культуры выбирала и насаждала именно то, что в данный момент соответствовало ее представлениям о государственной пользе, в России не образовалось ни нормальной частной жизни, ни гражданского общества. Поэтому общество, которое даже не могло толком сформироваться под прессом государства, пробуждаясь к жизни, с самого начала оказалось в жесткой оппозиции к нему.

С середины XIX в. рождается феномен русской интеллигенции, специфически русского культурного явления, которое во многом отражает особенности русского культурного развития. Русская интеллигенция, как и русская культура, частью которой она является, формируется как ответ, как реакция на достижения западной мысли. Она осмысливает и ведет себя по отношению к российской власти и русскому народу так же, как русская культура в целом по отношению к Западу.

Русское государство, взявшее на себя роль попечителя, заботящегося о всеобщем благоденствии, к концу XIX в. оказалось неспособным к самоизменению и выполнению своей исторической миссии - формированию внутреннего механизма развития страны, доказав, что патерналистские системы необыкновенно инертны.

Верхи и низы в России никогда не понимали друг друга, потому что отношения власти-подчинения всегда довлели над личными связями и отношениями купли-продажи. Как результат, и власть, и интеллигенция, и народ распространяли свое понимание мира со своей социальной среды на другие, не стремясь к взаимопониманию и диалогу. В отличие от спора, когда каждый уверен в своей истине и убеждает в ней другого, диалог есть не доказывание своей правоты, а со-беседование, в котором не высказывается истина, а достигается новая целостность, к которой приходят в результате множества компромиссов со всех сторон. Поэтому развитие культуры - еще и диалог, когда собеседниками выступают различные культуры, ищущие взаимопонимания. Истины нет ни на чьей стороне, она существует только в непрерывном культурном взаимодействии. Для русской культуры диалогичность не характерна. Она на всех уровнях строилась не как диалог, а как монолог-реакция, демонстрируя неспособность или нежелание понимать другого. Признание единственно верным взглядом на мир свой собственный вело к неспособности внутренне самоизменяться как со стороны государства, так и со стороны всех слоев населения. Даже сегодня позиция, стоящая на признании необходимости понять человека другой культуры, с трудом находит себе дорогу среди русских людей, которые до последнего держатся за свои привычки, ценности и представления, признавая только их верными и проявляя нетерпимость. Например, русские считают себя в праве категорично осуждать «доносительство» американцев, не давая себе труда хоть сколько-нибудь разобраться в их жизнеустроении, где такое поведение имеет совсем другой смысл и иное содержание, чем в русском культурном мире. Монологичность стала одной из особенностей русской культуры, которая до сих пор мешает России вписаться в европейский мир в той роли, на которую она претендует еще с эпохи Петра I - великой европейской державы.

В современной социокультурной ситуации представляется, что коренным национальным интересом России является обеспечение динамичного развития страны не путем принудительного, задаваемого сверху импульса, а через создание общества, имеющего внутренние источники развития.

Вопросы для самопроверки

• 1. Что означает выражение «монологичность русской культуры»?
• 2. Что такое русская интеллигенция? Каковы ее характеристики?

Задания и упражнения

Работа с ключевыми понятиями, терминами и определениями

• 1. Сформулируйте соотношение понятий : национализм и экстремизм; анархизм и государственность.
• 2. Дайте определения понятиям : антиномичность, амбивалентность, национальный характер, ксенофобия.

Работа с культурологическим текстом

1. Прочитайте отрывок из книги Н.Л. Бердяева «Судьба России» и ответьте на вопросы.

Психология русского народа. ...С давних времен было предчувствие, что Россия предназначена к чему-то великому, что Россия - особенная страна, не похожая ни на какую другую страну мира. Русская национальная мысль питалась чувством богоизбранности и богоносности России. Идет это от старой идеи Москвы как Третьего Рима, через славянофильство - к Достоевскому, Владимиру Соловьеву и к современным неославянофилам. К идеям этого порядка прилипло много фальши и лжи, но отразилось в них и что-то подлинно народное, подлинно русское.

<...> Духовные силы России не стали еще имманентны культурной жизни европейского человечества. Для западного культурного человечества Россия все еще остается совершенно трансцендентной, каким-то чуждым Востоком, то притягивающим своей тайной, то отталкивающим своим варварством. Даже Толстой и Достоевский привлекают западного культурного человека как экзотическая пища, непривычно для него острая. Многих на Западе влечет к себе таинственная глубина русского Востока.

<...> И поистине можно сказать, что Россия непостижима для ума и неизмерима никакими аршинами доктрин и учений. А верит в Россию каждый по-своему, и каждый находит в полном противоречий бытии России факты для подтверждения своей веры. Подойти к разгадке тайны, сокрытой в душе России, можно, сразу же признав анти- номичность России, жуткую ее противоречивость. Тогда русское самосознание освобождается от лживых и фальшивых идеализаций, от отталкивающего бахвальства, равно как и от бесхарактерного космополитического отрицания и иноземного рабства.

<...> Россия - самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире. И русский народ - самый аполитичный народ, никогда не умевший устраивать свою землю. Все подлинно русские, национальные наши писатели, мыслители, публицисты - все были без- государственниками, своеобразными анархистами. Анархизм - явление русского духа, он по-разному присущ и нашим крайним левым, и нашим крайним правым. Славянофилы и Достоевский - такие же в сущности анархисты, как и Михаил Бакунин или Кропоткин.

<...> Русский народ как будто бы хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве. Русский народ не хочет быть мужественным строителем, его природа определяется как женственная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина. Россия - земля покорная, женственная. Пассивная, рецептивная женственность в отношении к государственной власти - так характерна для русского народа и для русской истории. Это вполне подтверждается и русской революцией, в которой народ остается духовно пассивным и покорным новой революционной тирании, но в состоянии злобной одержимости. Нет пределов смиренному терпению многострадального русского народа. Государственная власть всегда была внешним, а не внутренним принципом для безгосударственного русского народа; она не из него созидалась, а приходила как бы извне, как жених приходит к невесте. И потому так часто власть производила впечатление иноземной, какого-то немецкого владычества. Русские радикалы и русские консерваторы одинаково думали, что государство - это «они», а не «мы». Очень характерно, что в русской истории не было рыцарства, этого мужественного начала. С этим связано недостаточное развитие личного начала в русской жизни. Русский народ всегда любил жить в тепле коллектива, в какой-то растворенности в стихии земли, в лоне матери. Рыцарство кует чувство личного достоинства и чести, создает закал личности. Этого личного закала не создавала русская история. В русском человеке есть мягкотелость, в русском лице нет вырезанного и выточенного профиля. Платон Каратаев у Толстого - круглый. Русский анархизм - женственный, а не мужественный, пассивный, а не активный. И бунт Бакунина есть погружение в хаотическую русскую стихию. Русская безгосударственность - не завоевание себе свободы, а отдание себя, свобода от активности. Русский народ хочет быть землей, которая невестится, ждет мужа. Все эти свойства России были положены в основу славянофильской философии истории и славянофильских общественных идеалов. Но славянофильская философия истории не хочет знать антиномичности России, она считается только с одним тезисом русской жизни. В ней есть антитезис. И Россия не была бы так таинственна, если бы в ней было только то, о чем мы сейчас говорили. Славянофильская философия русской истории не объясняет загадки превращения России в величайшую империю в мире или объясняет слишком упрощенно. И самым коренным грехом славянофильства было то, что природно-исторические черты русской стихии они приняли за христианские добродетели.

Россия - самая государственная и самая бюрократическая страна в мире; все в России превращается в орудие политики. Русский народ создал могущественнейшее в мире государство, величайшую империю. С Ивана Калиты последовательно и упорно собиралась Россия и достигла размеров, потрясающих воображение всех народов мира. Силы народа, о котором не без основания думают, что он устремлен к внутренней духовной жизни, отдаются колоссу государственности, превращающему все в свое орудие. Интересы созидания, поддержания и охранения огромного государства занимают совершенно исключительное и подавляющее место в русской истории. Почти не оставалось сил у русского народа для свободной творческой жизни, вся кровь шла на укрепление и защиту государства. Классы и сословия слабо были развиты и не играли той роли, какую играли в истории западных стран. Личность была придавлена огромными размерами государства, предъявлявшего непосильные требования. Бюрократия развилась до чудовищных размеров.

<...> Никакая философия истории, славянофильская или западническая, не разгадала еше, почему самый безгосударственный народ создал такую огромную и могущественную государственность, почему самый анархический народ так покорен бюрократии, почему свободный духом народ как будто бы не хочет свободной жизни? Эта тайна связана с особенным соотношением женственного и мужественного начала в русском народном характере. Та же антиномичность проходит через все русское бытие.

Таинственное противоречие есть в отношении России и русского сознания к национальности. Это - вторая антиномия, не меньшая по значению, чем отношение к государству. Россия - самая не шовинистическая страна в мире. ...Русская интеллигенция всегда с отвращением относилась к национализму и гнушалась им, как нечистью. Она исповедывала исключительно сверхнациональные идеалы. И как ни поверхностны, как ни банальны были космополитические доктрины интеллигенции, в них все-таки хоть искаженно, но отражался сверхнациональный, всечеловеческий дух русского народа. Интеллигенты-отщепенцы в известном смысле были более национальны, чем наши буржуазные националисты, по выражению лица своего похожие на буржуазных националистов всех стран. Славянофилы не были националистами в обычном смысле этого слова. Они хотели верить, что в русском народе живет всечеловеческий христианский дух, и они возносили русский народ за его смирение. Достоевский прямо провозгласил, что русский человек - всечеловек, что дух России - вселенский дух, и миссию России он понимал не так, как ее понимают националисты. Национализм новейшей формации есть несомненная европеизация России, консервативное западничество на русской почве.

Таков один тезис о России, который с правом можно было высказать. А вот и антитезис, который не менее обоснован. Россия - самая националистическая страна в мире, страна невиданных эксцессов национализма, угнетения подвластных национальностей русификацией, страна национального бахвальства, страна, в которой все национализировано вплоть до вселенской церкви Христовой, страна, почитающая себя единственной призванной и отвергающая всю Европу, как гниль и исчадие дьявола, обреченное на гибель. Обратной стороной русского смирения является необычайное русское самомнение. Самый смиренный и есть самый великий, самый могущественный, единственно «святая Русь». Россия грешна, но и в грехе своем она остается великой страной - страной святых, живущей идеалами святости. Вл. Соловьев смеялся над уверенностью русского национального самомнения в том, что все святые говорили по-русски.

<...> Ту же загадочную антиномичность можно проследить в России во всем. Можно установить неисчислимое количество тезисов и антитезисов о русском национальном характере, вскрыть много противоречий в русской душе. Россия - страна безграничной свободы духа, страна странничества и искания Божьей правды. Россия - самая не буржуазная страна в мире; в ней нет того крепкого мещанства, которое так отталкивает и отвращает русских на Западе.

<...> Есть мятежность, непокорность в русской душе, неутолимость и неудовлетворимость ничем временным, относительным и условным. Все дальше и дальше должно идти, к концу, к пределу, к выходу из этого «мира», из этой земли, из всего местного, мещанского, прикрепленного. Не раз уже указывали на то, что сам русский атеизм религиозен. Героически настроенная интеллигенция шла на смерть во имя материалистических идей. Это странное противоречие будет понято, если увидеть, что под материалистическим обличием она стремилась к абсолютному.

<...> А вот и антитезис. Россия - страна неслыханного сервилизма и жуткой покорности, страна, лишенная сознания прав личности и не защищающая достоинства личности, страна инертного консерватизма, порабощения религиозной жизни государством, страна крепкого быта и тяжелой плоти. ...Везде личность подавлена в органическом коллективе. Почвенные слои наши лишены правосознания и даже достоинства, не хотят самодеятельности и активности, всегда полагаются на то, что другие все за них сделают.

<...> Как понять эту загадочную противоречивость России, эту одинаковую верность взаимоисключающих о ней тезисов? И здесь, как и везде, в вопросе о свободе и рабстве души России, о ее странничестве и ее неподвижности мы сталкиваемся с тайной соотношения мужественного и женственного. Корень этих глубоких противоречий - в несоединенности мужественного и женственного в русском духе и в русском характере. Безграничная свобода оборачивается безграничным рабством, вечное странничество - вечным застоем, потому что мужественная свобода не овладевает женственной национальной стихией в России изнутри, из глубины. Мужественное начало всегда ожидается извне, личное начало не раскрывается в самом русском народе. ...С этим связано то, что все мужественное, освобождающее и оформляющее было в России как бы не русским, заграничным, западноевропейским, французским или немецким или греческим в старину. Россия как бы бессильна сама себя оформить в бытие свободное, бессильна образовать из себя личность. Возвращение к собственной почве, к своей национальной стихии так легко принимает в России характер порабощенности, приводит к бездвижности, обращается в реакцию. Россия невестится, ждет жениха, который должен прийти из какой-то выси, но приходит не суженый, а немец-чиновник и владеет ею. В жизни духа владеют ею: то Маркс, то Штейнер, то иной какой-нибудь иностранный муж. Россия, столь своеобразная, столь необычайного духа страна, постоянно находилась в сервилистическом отношении к Западной Европе. Она не училась у Европы, что нужно и хорошо, не приобщалась к европейской культуре, что для нее спасительно, а рабски подчинялась Западу или в дикой националистической реакции громила Запад, отрицала культуру. ...И в других странах можно найти все противоположности, но только в России тезис оборачивается антитезисом, бюрократическая государственность рождается из анархизма, рабство рождается из свободы, крайний национализм из сверхнационализма. Из этого безвыходного круга есть только один выход: раскрытие внутри самой России, в ее духовной глубине мужественного, личного, оформляющего начала, овладение собственной национальной стихией, имманентное пробуждение мужественного, светоносного сознания.

Бердяев Н. Судьба России.

М.: Советский писатель, 1990. С. 8-23.

• 1. В чем видит причины противоречивости русской души Н.А. Бердяев?
• 2. Почему только в России, по мнению Н.А. Бердяева, тезис всегда оборачивается своим антитезисом?
• 3. Какие самые значительные антиномии русского характера выделяет Н.А. Бердяев?
• 2. Прочитайте отрывок из работы Б.Л. Успенского «Русская интеллигенция как специфический феномен русской культуры» и ответьте на вопросы.

<...> В чем вообще своеобразие русской культуры? Как это ни странно - в ее пограничности.

Это кажется парадоксом: ведь граница, по нашим представлениям, не имеет пространства или ограничена в своих размерах - строго говоря, это условный рубеж, черта. Между тем речь идет о стране, занимающей самую большую территорию в мире и притом отличающейся удивительным - для такой территории - единообразием культурных стандартов.

И тем не менее это так. Культура связана вообще не столько непосредственно с объективной действительностью (в данном случае - с действительностью географической), сколько с осмыслением этой действительности: именно осмысление действительности, авторефлексия, формирует культуру. Россия осмысляет себя как пограничная территория - в частности, как территория, находящаяся между Востоком и Западом: это Запад на Востоке и вместе с тем Восток на Западе. Кажется, что это - стабильная характеристика России: уже в древнейших русских хрониках Русь характеризуется как страна, которая лежит на пути «из варяг в греки», и, соответственно, древнейшее описание русских обычаев в тех же хрониках дано в остраненном описании, в перспективе потустороннего наблюдателя, где «свое» описывается как чужое и странное (имею в виду сказание о хождении на Русь апостола Андрея в «Повести временных лет»).

Русская культура всегда была ориентирована на чужую культуру. Вначале - после крещения Руси - это была ориентация на Византию: вместе с христианством Русь принимает византийскую систему ценностей и стремится вписаться в византийскую культуру.

И точно так же в XVIII в. Россия осмысляет себя как часть европейской цивилизации и стремится приспособиться к западноевропейскому культурному эталону. Ранее Русь (Россия) осмысляла себя как часть византийской ойкумены, теперь же она входит в европейскую культурную сферу: подобно тому, как раньше принималась византийская система ценностей, теперь принимается западноевропейский культурный ориентир.

Пограничный, порубежный характер определяет, так сказать, двойное самосознание русской культуры, двойную точку отсчета. В условиях ориентации на западную культуру в разных перспективах, под разными углами зрения здесь может видеться и Запад, и Восток. Отсюда мы постоянно наблюдаем в России либо тяготение к западной культуре, либо, напротив, осознание своего особого пути, то есть стремление отмежеваться, сохраниться. Так или иначе - в обоих случаях - Запад, западная культура, выступает как постоянный культурный ориентир: это то, с чем все время приходится считаться. ...Отсюда - ускоренное развитие: быстрое усвоение чужих культурных ценностей и вместе с тем культурная гетерогенность русского общества, расслоение культурной элиты и народа, которые говорят на разных языках, принадлежат к разным культурам. И отсюда же, в свою очередь, особое явление русской интеллигенции - со столь характерным для нее чувством вины или долга перед народом.

Успенский Б. А. Этюды о русской истории.

СПб.: Азбука, 2002. С. 392-412.

• 1. Какую роль, с точки зрения автора, играет самоосмысление культуры в ее развитии?
• 2. Что, по мнению автора, формирует особенности русской культуры?

Практические упражнения, задачи

• 1. Некоторые исследователи утверждают, что русская культура на рубеже XX - XXI вв. переживает кризис идентичности. Поскольку наше общество переживает системную деформацию, то российскому гражданину все труднее соотнести себя с какими-то определенными социальными и культурными общностями и так самоопределиться. Это крайне некомфортное состояние становится причиной национализма и экстремизма. Они сплачиваются в первичных, естественных этнических и религиозных группах, растет ксенофобия и влияние идей традиционализма, часто перерастающего в фундаментализм («очистимся от нововведений и вернемся к истокам»). Можете ли вы привести примеры таких явлений в нашем обществе?
• 2. Уберите лишнее в каждом из рядов:
  • Н. Бердяев, В. Розанов, С. Булгаков, Л. Карсавин, И. Стравинский, С. Франк, Г. Федотов, Л. Шестов;
  • А. Блок, К. Бальмонт, Д. Мережковский, В. Кандинский, Вяч. Иванов, 3. Гиппиус;
  • А. Антропов, Ф. Рокотов, Д. Левицкий, Д. Ухтомский, В. Боровиковский;
  • «Беседа любителей русского слова», «Арзамас», «Общество любомудрия», «Серапионовы братья»;
  • «Черный квадрат», «Формула космоса», «Авиатор», «Девочка с персиками», «Смутное»;
  • «Октябрь», «Нева», «Литература и жизнь», «Новый мир».
• 3. Дополните список:
  • Гжель, Дымково, Палех, Федоскино...
  • Россия самая «анархическая и самая государственная» страна в мире, «страна бесконечной свободы и неслыханного сервилизма»,...
  • «Левый фронт искусства», «Российская ассоциация пролетарских писателей»...
• 4. Дайте характеристику основных этапов развития русской культуры, заполнив таблицу:

Творческие задания

• 1. Подготовьте мини-эссе по следующим темам, высказав свое мнение:
  • Кто такой русский интеллигент? Трудно ли в России быть интеллигентом?
  • Место России в мировом «историческом концерте» я вижу таким...
• 2. Прочитайте какую-либо статью из книги Б.А. Успенского «Этюды о русской истории». Напишите отзыв.
• 3. Прочитайте работу Н.Я. Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма». Дайте характеристику, с точки зрения Н.А. Бердяева, русских цивилизаций.
• 4. Напишите реферат о творчестве Ю. Лотмана. Оцените его вклад в развитие русской культуры и культурологии.
• 5. Как вы считаете, все ли антиномии русского характера (по Н.А. Бердяеву) актуальны и на современном этапе русской культурной жизни? Сформулируйте свои тезисы на тему «Русский национальный характер».

Литература

• 1. Культурология: учеб, пособие для вузов / под ред. А.Н. Марковой. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2006.
• 2. Бердяев Н.Л. Судьба России. М.: Советский писатель, 1990.
• 3. Успенский Б.А. Этюды о русской истории. СПб.: Азбука, 2002.
• 4. Рябцев Ю.С. История русской культуры. М.: РОСМЭН, 2003.
• 5. Садохин А.П. Культурология: теория и история культуры. М.: Экс- мо-Пресс, 2005.
• 6. Гриненко Г.В. Хрестоматия по истории мировой культуры. М.: Высшее образование, 2005.