Родилась и росла Оксана Базилевич в Рязани. Появилась на свет девочка в день рождение своей матери, этим сделав ей большой подарок. Отец был военным врачом, а мать работала в профсоюзной организации – руководителем. Несмотря на то, что у родителей профессии не были творческими, ещё с молодости они мечтали стать артистами, но по разным причинам их желание не исполнилось.
В их доме всегда царила весёлая атмосфера, где пели, танцевали, устраивали спектакли и вечера поэзии, показывали кукольный театр. Мать играла на фортепиано, а отец владел игрой на гитаре. Росла Оксана Базилевич здоровым послушным ребёнком. Никогда не плакала, и от неё не было никогда проблем.
С раннего детства у девочки менялись предпочтения к будущей профессии. То она мечтала быть актрисой, то балериной, то певицей, то, как отец, врачом. Насмотревшись на родителей, часто дома устраивала спектакли и концерты. Уже в четыре года Оксана пробовала ставить свои постановки для себя и друзей.
В школе Оксана Базилевич всегда принимала участие в школьных мероприятиях и конкурсах талантов. На них она пела, танцевала, показывала фокусы, играла сценки и даже была ведущей. Была активной, весёлой, но при этом дерзкой, посещала пионерские лагеря.
В восьмом классе Оксана была уверенна, что хочет стать актрисой. Но отец считал, что нужно сначала выучиться на серьёзную профессию. Окончив школу в 1986 году, девушка решила пойти учиться на филологический факультет в Рязанский институт, но проучилась там только год.
Уже 1987 году Оксана поехала в Ленинград, где с первого раза поступила на актерское отделение в Институт театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиК). Первые два курса училась Оксана в мастерской Заслуженного деятеля искусств и профессора Аркадия Иосифовича Кацмана, а после его смерти, с третьего курса его заменил театральный педагог и профессор Вениамин Михайлович Фильштинский.
Студенткой девушка была непредсказуемой, взбалмошной, много хулиганила, но ей всё прощалось. В 1991 году Оксана стала дипломированной актрисой, успешно окончила вуз. Окончание института Оксаны совпало с развалом Советского Союза в 1991 году. Большинство артистов остались без работы.
Художественным руководителем труппы был Виктор Крамер, один из выпускников института. Со своими спектаклями театр выступал с гастролями не только по стране, но и по всей Европе (Германии, Бельгии, Голландии, Франции, Англии и другим странам). Артисты труппы вместе с Оксаной, успешно выступая, исколесили полмира. Среди спектаклей театра были: «Гамлет» (Офелия), «Фантазии, или Шесть персонажей в ожидании ветра» (Девочка с мечтой), Вохляки из Голоплёков (Долорес), «Стриптиз» (Рука).
Кроме этого, актриса принимала участие в постановках Драматического театра на Литейной, в театре Ленсовета, театре Комиссаржевской, театре Райкина, в «Таком театре», проекте «Театральный марафон» и многих других. Среди них были такие роли:
- «Король Лир» (Корделия);
- «Пять вечеров» (Тамара);
- «Сон в летнюю ночь» (Титания, Ипполита);
- «Заповедник» (Татьяна);
- «Время и семья Конвей» (Миссис Конвей);
- «Феномены» (Елена).
Также актриса участвовала в проектах: «Отечество и судьбы», «Недлинные истории». В кино Оксана дебютировала в 1991 году в российско-французской социальной драме «Чекист» , где сыграла роль жены Срубова. Режиссёром фильма был Александр Рогожкин. Потом у актрисы был перерыв до 1997 года из-за театральной деятельности. В 1997 сыграла в картине «Американка» (Антонина) и «Анна Каренина» (США, Варвара).
Свои первые главные роли актриса сыграла в 2002 году в киноработах «Недлинные истории» и «Нож в облаках», благодаря этим образам стала известной.
Также снималась во многих телевизионных проектах : «Вовочка»(2000-2004), «Шахматист»(2004), «Двойная фамилия»(2006), «Сильная»(2011), «Один на всех» (2012) и криминальных драмах « », « », « » и многих других.
Интересные заметки:С 2014 по 2016 год актриса снялась в детективном сериале «Такая работа» , где сыграла главную для себя роль в новом амплуа – полковника полиции Валентину Калитникову.
Последние фильмы, в которых снялась актриса за последнее время: «Инспектор Купер», «Крылья империи», « », « », «Я выбираю тебя», «Огненный ангел» и много других. Оксана прекрасная и сильная актриса, очень востребована в своей профессии, её фильмография насчитывает более 120 работ.
Личная жизнь
Оксана Базилевич вдова. На втором курсе вуза на даче друзей Оксана познакомилась с будущим мужем Иваном Воропаевым (1963-1997 годы жизни). Иван был сыном Заслуженного артиста Воропаева Геннадия Ивановича (1931-2001 годы жизни) и знаменитой балерины Осипенко Аллы Евгеньевны (1932 года рождения).
Иван также окончил Ленинградский институт театра, музыки и кинематографа (тоже учился в мастерской Кацмана А.И.), но работать по специальности не стал, занялся своим бизнесом. Влюбились друг в друга с первого взгляда и вскоре поженились.
В 1990 году 10 октября у них родился сын, которого назвали Данилой. Жили они счастливо, но недолго. В 1997 году супруг Оксаны скончался от внезапного внутреннего кровотечения , не успев даже попрощаться. Актрисе на тот период было 28 лет. С воспитанием сына помогали бабушки и дедушки, а также друзья по работе.
Кроме общеобразовательной школы мальчик посещал ещё и музыкальную (класс виолончели), а также другие творческие кружки. Окончил кадетский корпус и институт культуры. С 2012 по 2018 Данила много и регулярно снимается в кино. Актриса в 2013 году стала молодой бабушкой, сын подарил ей внучку Марию.
- Сегодня Оксана живёт вместе со своей свекровью Аллой Осипенко в небольшой квартире. Она ухаживает за звездой балета, их связало общее горе.
- Рост Оксаны Базилевич – 178см, вес – 68кг.
- Оксана занимается озвучиванием.
- Является лауреатом нескольких театральных премий и наград.
- Актриса увлекается написанием стихов, а также рисованием. Очень серьёзно относится к своему хобби – написанию картин.
- Интересуется фитотерапией, разбирается в травах, любит их собирать.
Фильмы Оксаны Базилевич
Год | Фильм | Роль |
1991 | Чекист | жена Срубова |
1992 | Рин. Легенда об иконе | эпизод |
1997 | Анна Каренина | Варвара |
1997 | Американка |
Антонина, старшая сестра Лёшки |
2000 | Агент национальной безопасности — 2 |
Элла (15 серия «Смертник») |
2000 | Лариса | |
2000 | Вовочка | мать Любочка |
2001 | Элла | |
2001 |
Жанна Юрьевна |
|
2001 | Механическая сюита |
стриптизёрша Ася |
2001 | Ключи от смерти | жена Забусова |
2001 | Спецотдел |
Эльвира Станиславовна |
2002 | У нас все дома |
агент риэлторской конторы |
2002 | Агентство «Золотая пуля» | Инга |
2002 | Нож в облаках |
Тамара Монтесума |
2002 | Недлинные истории |
Маша, жена Ребротёсова |
2003 | Особенности национальной политики | переводчица |
2003 | Улицы разбитых фонарей | Светлана |
2004 | Женский роман | Людмила |
2004 | Шахматист |
Маргарита Михайловна Ратникова |
2004 | На вираже | Алёна |
2004 | Принцесса и нищий |
Лариса, привокзальная бомжиха |
2005 | Риэлтор |
Елена Павловна Грачёва |
2005 | Брежнев |
ведущая концерта |
2005 | Братва |
следователь Панаренко |
2006 | Лабиринты разума | эпизод |
2006 | Травести | Котэк |
2006 | Секретные поручения |
Лидия Николаевна |
2006 | Опера-2. Хроники убойного отдела |
Ольга Дробышева |
2006 | Мечта | эпизод |
2006 | Двойная фамилия |
Марина Воздвиженская |
2007 | Поводырь | Марина |
2007 | Любовь под надзором | Анна |
2007 | Литейный, 4 (1-й сезон) | Светлана |
2007 | Ирония судьбы. Продолжение |
проводница в поезде |
2007 | Варварины свадьбы | Аврора |
2008 | Холмы и равнины (Украина) |
Наташа, мать Тани |
2008 | Начать сначала. Марта (Россия, Украина) |
Елена Власова, бывшая артистка |
2008 | Куклы колдуна |
Надежда Викторова |
2008 |
Зоя Семенцова, актриса |
|
2008 | Гаишники (Россия, Украина) |
Антонина Петровна |
2009 | Фокусник |
Маргарита Ивановна |
2009 | Стерва (Россия, Украина) | Зинаида |
2009 | Смерть Вазир-Мухтара |
Беседу ведет Владимир Желтов
Алла Осипенко… Казалось бы, сколько воды утекло с тех пор, когда поклонники задыхались от одного счастья видеть ее в танце — на спектаклях Кировского театра, труппы Бориса Эйфмана?! Легенда отечественного балета!.. Впрочем, в начале января, как в былые времена, восторженная публика Большого драматического театра имени Г. Товстоногова то и дело срывалась на аплодисменты — потому что на сцене Алла Осипенко! В представлении, устроенном для «любимой Терпсихоры» Романом Виктюком и солистами балета театров Санкт-Петербурга.
А за полгода до того, во время приезда в родной город по семейным делам, Алла Евгеньевна неожиданно получила приглашение от художественного руководителя Театра музыкальной комедии Александра Белинского сыграть роль балерины (самою себя?) в спектакле Кирилла Ласкари «Жизнь артиста».
Выдающаяся балерина и… оперетта? Было интересно узнать, что она сама думает по этому поводу?
— Мне моя учительница, великая Агриппина Яковлевна Ваганова, говорила: «Осипенко, с твоим характером закончишь в мюзик-холле!» Что в общем-то и случилось. Так что ничего удивительного нет.
Удивительное, как оказалось, другое: непростая человеческая судьба — женщины, матери, не так давно потерявшей единственного сына, бабушки. Да, уже бабушки…
«Сменить фамилию мне казалось предательством…»
— Алла Евгеньевна, вы — Осипенко…
— … По отцу, по матери — Боровиковская. Да, мой предок — художник Владимир Лукич Боровиковский. А прадед Александр Львович Боровиковский, сенатор и тайный советник, был поэтом. Печатался в «Отечественных записках» и в популярности среди студенчества соперничал с Некрасовым. Дед, тоже Боровиковский, Александр Александрович, — очень известный в Петербурге фотограф.
Папу в тридцать седьмом году посадили. Мама с ним развелась. Когда я должна была получить паспорт, мама просила, чтобы я сменила фамилию Осипенко на другую. Мне казалось это предательством по отношению к отцу, и я сказала: нет! Может быть, взрослые хотели таким образом оградить меня от серьезных неприятностей, не знаю. Мы с мамой больше никогда не касались этой темы.
«В балет я попала исключительно благодаря своему характеру…»
— Алла Евгеньевна, каким образом балет стал вашей судьбой?
— В детстве я была далека от всего этого и в балет попала исключительно благодаря своему характеру. Балериной хотела стать моя мама. Но до революции нужны были рекомендации известных балерин, и ей одного голоса не хватило.
Что я стану балериной, никто не думал. И я не думала!
От рождения я была жутко кривоногая… Когда в доме собирались родственники и друзья, мама садилась за рояль, а я танцевала. Гости перешептывались: «Ах, какая очаровательная Ляляша, жаль, конечно, но балериной ей не быть!» К трем годам ноги у меня выпрямились. Но это еще ничего не значило.
В первом классе я увидела объявление: в школе организуется хореографический кружок. Это слово мне ничего не говорило. Но я прочитала и более важное для себя: занятия два раза в неделю после уроков! Вот это меня очень даже устраивало. «Ага, значит, я два раза в неделю смогу приходить домой поздно! (Для меня пять часов — уже было поздно!) А до того времени смогу быть свободной!»
В конце учебного года учитель хореографии, с которым я дружна была всю жизнь, до его кончины, сказал бабушке: «У вашей внучки ужасный характер! Девица своенравная, но… Мой вам совет: отдайте ее в хореографическое училище».
«Что такое балет, я поняла в эвакуации…»
— Вы в училище поступили до войны?
Мама хотела меня в эвакуацию отправить со школой, где я уже год отучилась и где меня знали, но, слава Богу, кто-то ей посоветовал: школ много, а балетное училище — одно, лучше отправьте с ним…
Уехали мы сначала в Кострому. Начались бомбежки, и нас перевезли под Пермь, тогда — Молотов. В Палазне на Каме (сейчас ее затопили — там сейчас водохранилище) пережили первую военную зиму.
Балету учились… в церкви. Голод, холод… Маленькими, мы начали понимать, что такое искусство. Потом мы перебрались в Курью и там уже занимались в бараках, где тоже было очень холодно: мы на ручку, которой держались за палку, надевали варежку, и нас учили, как держать вторую. В сильные морозы приходилось заниматься в пальто.
В эвакуации младшие и старшие классы объединили: те учащиеся, что поступили в 41 году, и те, которые уже заканчивали училище, занимались вместе. И мы так там сдружились! На долгие годы нас объединила эвакуация!
Теперь, когда объясняешь детям, что балет — это на всю жизнь, что его надо любить, доходит далеко не до всех.
Нам же, эвакуированным, любовь к балету прививать не приходилось, и потому она такая искренняя.
«Вне сцены у меня характер не борцовский…»
— Алла Евгеньевна, цитирую Энциклопедический словарь: «Осипенко — выдающаяся классическая балерина…» И идет перечень партий: Хозяйка Медной горы, Панночка, Дездемона, Одетта-Одилия, Раймонда, Клеопатра…
— Моя карьера в Кировском театре сложилась не так, как бы мне хотелось. Да, была точка отсчета — «Каменный цветок». Да, наутро мы проснулись знаменитыми! Но в дальнейшем я ведь из классического репертуара ничего станцевать не смогла, не смогла дотянуться до того уровня, который был в «Каменном…» А там, честно говоря, не было какого-то особого исполнения. Там фигура хорошо легла на образ. И потом. Я была, вероятно, первая балерина в Советском Союзе, которую выпустили на сцену обтянутой в трико. Без пачек. Еще и поэтому роль как-то особенно прозвучала.
Моя жизнь в Кировском сложилась по принципу: я тебя породил — я тебя и убью! «Ну какая из нее Жизель! — говорили про меня. — Не то амплуа! Ну какая из нее Раймонда! Два тура не может вертеть!..» То есть своим исполнением в «Каменном…» я как бы сама себе перешла дорогу. Вне сцены у меня характер не борцовский. Если мне говорили, что это не мое амплуа, я верила. Говорили, что я не могу вертеть два тура, я верила, потому что, действительно, у меня бывали случаи, когда я падала от этих двух туров.
Я проработала в Кировском театре двадцать один год. А когда ушла из театра, там танцевали уже без оглядки на амплуа. Особо не задумываясь, подходит — не подходит «Лебединое озеро», подходит — не подходит «Жизель»…
«Кагэбэшники в Лондоне меня закрывали в номере…»
— Я полагаю, что в самооценке своего таланта вы чересчур беспощадны. В таком случае, едва ли бы нашлось объяснение тому, что вы имели большой успех в Европе…
— Недавно я передала в Музей театрального искусства диплом, которого удостоилась еще в 1956 году. Первой из советских балерин я получила премию имени Анны Павловой, за четверть века до того утвержденную. После меня ее получили Уланова, Плисецкая… Мне просто повезло, что первая. Я о премии даже и не говорила никому, потому что никто у нас в стране не знал, что это за премия. Ну подумаешь, диплом! Подумаешь, подписанный Кшесинской, Преображенской, Вырубовой, Лифарем! А с другой стороны, за одно это в тюрьму могли бы засадить! Диплом я в сундук положила и сказала маме: «И не вспоминай, и не показывай!»
Меня и сейчас в Европе пожилые люди помнят, узнают, вздыхают: «Боже мой! 61 год, Париж!..» Я уже, кажется, забыла. А они помнят! Но после того, как в том же 61-м на Западе остался Нуреев, меня тоже перестали выпускать из страны. Я была «невыездная»…
— С чем это связано?
— Вероятно, боялись, что и я останусь.
— Но для этого еще нужно было вернуться в Союз. После Франции, без «заезда» домой, театр гастролировал в Англии.
— Да, Рудик остался в Париже. А в Лондоне меня кагэбэшники открывали и закрывали в номере. Мне было приказано при выходе из театра после «Каменного цветка» говорить, что я не Осипенко. Разуверить поклонников труда не составляло: я, блондинка, танцевала в черном парике. Выхожу — «Вы Осипенко?» — «Нет, Осипенко сзади!» И поклонники бросались к какой-нибудь красавице, идущей следом. Скажем, к Лиле Петровой, девушке неземной красоты. От фантазии кагэбэшников я пришла в восторг: какая прелесть, я всегда буду говорить, что Осипенко сзади!
Меня, «невыездную», в Ленинграде чуть позже разыскивали (потому что помнили) гастролирующие звезды мирового балета, находили и первым делом спрашивали: «Алла, сколько у вас детей?» — «У меня один сын — недоумевала я. — А почему вас это интересует?» — «Да потому что на вопрос: „Где Осипенко, почему с вами не приехала Осипенко?“ — западные журналисты постоянно получали один и тот же ответ: „Осипенко рожает!“»
Сказать, что я была наглухо закрыта, нельзя. Мне разрешали выезжать в соцстраны, в Монголию и даже на Ближний Восток, в Дамаск, откуда никуда не убежишь!
И все же Нуреев советовал — передавал со всякими оказиями, — чтобы я где-нибудь осталась.
«В защиту Нуреева на суде выступили даже рабочие сцены…»
Нуреева обвинили в измене Родине, Роза, сестра его, добилась, чтобы его судили — заочно! Статья, которая ему грозила, имела «вилку» — от 7 до 15 лет лишения свободы. На суде в защиту Рудика выступали даже рабочие сцены. Из балерин я одна пришла и выступила. И удалось доказать, что Нуреев остался на Западе не преднамеренно, что его вынудили остаться, в том числе и наш доблестный КГБ. И ему дали семь лет — за непреднамеренную измену Родине.
Я была тесно связана с сестрой Рудика. Общались, правда, мы с ней на конспиративном уровне. Роза очень боялась — и не безосновательно! — преследований и подслушиваний. Она звонила: «Алла, тебе нужны сосиски?» Если я говорила: «Нужны» — это значило, что ко мне можно прийти. А если: «Нет, у меня есть сосиски» — она понимала: приходить нельзя.
«Я могла остаться на Западе. И не раз…»
Первое предложение остаться я получила еще в 56-м, когда ездила с Театром Станиславского в Париж. В 58 году мне в Югославии предлагали остаться: «Вы не исключительно классическая танцовщица, вы должны и модерн танцевать. Мы вам дадим немножко денег, немножко апартаментов…»
Впрочем, году в 76-м мы с мужем (и партнером) Джоном Марковским чуть было не ухали. Я поддалась на его уговоры. Может быть, он был прав, когда говорил: «Это и для Вани будет лучше. Сына надо увезти от этой жизни!» Пришло приглашение, но нам его не отдали, сказали: не приходило! Но то, что приглашение было, я знаю точно. Брат эмигрировавшего актера Лёскина говорил мне: «У меня в письме написано, что приглашения вам и мне посланы одновременно. Я его получил, а вы?..»
Мы так и не уехали. Слава Богу!
«По заграницам я мотаюсь от нужды…»
— И все же теперь вы в Питере — редкая гостья.
— По заграницам я мотаюсь почти десять лет, но это от нужды. На что жить? Когда я уезжала в первый раз, у меня пенсия была сто двадцать рублей! А мне еще надо было сыну помогать…
— Алла Евгеньевна, сейчас вы в Соединенных Штатах Америки…
— Да. А начала с Италии, куда меня пригласили в гости. Потом перестройка, и я получила сразу четыре приглашения — выехать. Пока я решала, куда мне ехать, позвонила Наташа Макарова: «Алка, поезжай в Италию… через Лондон. Я ставлю „Баядерку“ и хочу, чтобы ты мне помогла». Наташа мне купила билет, потому что денег у меня не было. Я прилетела в Лондон с авоськой и дамской сумочкой. Там я пробыла две недели, после чего продолжила путь. В Италии я встретилась с Рудиком Нуреевым. Через 28 лет!
Когда он узнал, что я прибыла по гостевой визе (я до сих пор по гостевой езжу), сказал: «Алла, обратно вы не поедете! Будете преподавать здесь». — «Да я не умею!» — «Ничего, научитесь!» И он меня пригласил преподавать в Гранд-Опера, где тогда был директором.
Но в Гранд-Опера на постоянную работу не берут. Я там работала «наездами»: контракт на месяц, еще раз на месяц… Стала давать частные уроки. Более унизительного периода в моей жизни я не знала. Я практически была в услужении некой богатой семьи — французских эмигрантов русского происхождения, которые, что называется, из грязи да в князи. Не хочется даже вспоминать! Но я была вынуждена на это пойти, потому что надо было уже помогать семье сына — он к тому времени женился.
— А из Италии в Нью-Йорк как?..
— Потом я ушла из этой семьи. Меня в Италии уже знали как педагога и стали приглашать в разные приватные труппы, студии. Владельцами одной студии были двое — один американец, другой — итальянец. Американец решил возвращаться обратно в Америку, в Хартфорд. И меня пригласил на два месяца: давать уроки в Хартфорд-скул, это довольно большая школа, до 500 учеников. После я получила приглашение туда на постоянную работу.
Когда я заявила, что все, хватит, надоело — уезжаю в Россию, домой, мне пообещали подарить грин-карту — вид на жительство, за которую «новые русские» платят бешеные деньги. Я сказала: «Не надо мне вашей грин-карты! Вот где мне ваша заграница!» Но умные люди надоумили: «Алла, не отвергайте! У вас растет внук, и, может быть, надо будет как-то иначе переигрывать свою жизнь — ради внука». И я заключила новый контракт. Честно говоря, это грошовые контракты. Если бы я попала туда танцующей, то, конечно бы, была при деньгах. А педагоги получают небольшие деньги. Когда произносишь: полторы тысячи долларов в месяц, здесь кажется, что это сумасшедшие деньги. Но, извините меня, 800 стоит квартира.
— Вы сами оплачиваете проживание?
— Конечно, сама. А мне ведь нужно еще и питаться. И в Нью-Йорк съездить — это два часа езды! — и спектакли посмотреть, и какие-то дела сделать. Остаются копейки!
Не могу сказать, что за это время я особо помогла в финансовом отношении семье сына, но, по крайней мере, я их одела! Это уже очень много! Деньги, те гроши, которые здесь зарабатывают, которые им пришлось бы потратить на одежду, они могут пустить на продукты и другие необходимые для жизни вещи.
Да, после моего «ухожу» мне прибавили денег. Может, я теперь не один раз в году смогу приезжать в Петербург, а хотя бы дважды — зимой и летом. Тогда мне будет легче переносить разлуку с близкими.
С внуком, с Данилой, у нас прекрасные отношения, удивительная духовная связь! Он каждый раз просит: «Бабушка, ну не уезжай!»
«Ностальгия, как и любовь к России, родилась вместе со мной…»
— Алла Евгеньевна, чем вы объясните ностальгию — кроме любви и привязанности к близким?
— Да тем, что я росла в семье, где превыше всего была Россия. Мои бабушки не говорили: Родина, они говорили: Россия. Они говорили: «Мы пережили пять царей: Александра Второго, Александра Третьего, Николая Второго, Ленина и Сталина!» Понятие «вождь-учитель» для них было как закрытая книга. Они пережили пять царей! Так что я воспитана в любви к России, и воспитана очень серьезно. Ностальгия, как и любовь к России, родилась вместе со мной. Поэтому там меня ничто не радует.
Вот восхищаются: Флоренция! Да, красиво! Но там, как говорит Макарова, куда ни плюнь — везде музей! Хорошо, когда приезжаешь посмотреть Флоренцию, но когда ты работаешь и зарабатываешь на жизнь копейки, тебе не до красот. Ты расталкиваешь туристов локтями, чтобы не опоздать в студию.
Я ходила по берегам Арно и видела Неву! Даже дома Флоренции воспринимаешь по-своему: «Ой, похож! В Ленинграде на Петроградской, вот там такой же…» В Италии я все время жила каким-то вторым планом. Это страшно! Этой двойственностью жить почти невозможно! Доходит до того, что, как теперь говорят, «крыша едет»!
При всей моей любви к музеям, к красоте, потому что родиться в Ленинграде — это значит родиться в красоте, жизнь вне России не для меня.
—Оксана, этот сериал как-то изменил вашу жизнь?
— Теперь друзья и коллеги поздравляют меня с Днем полиции.
— Одним праздником больше!
— Да уж! (Смеется.) Когда мне предложили эту роль, я обрадовалась. Всегда интересно пробовать что-то новенькое. А женщину в погонах я еще не играла. Впервые попала в такой «долгоиграющий» проект, где в день может быть запланировано большое количество сцен и все — с моим участием. Пришлось привыкать. Помогало то, что на площадке собрались отличные ребята, молодые актеры. Новые Жегловы и Шараповы зацепили зрителей — ведь сейчас большой дефицит таких сильных характеров. Создатели проекта это уловили. Дела, которые расследуют оперативники, не высосаны из пальца, мы в курсе реальной криминальной статистики, знакомы с опытом работы убойных отделов. Когда ты погружен в тему, фальши не будет. У нас получились живые герои, родные для миллионов.
— С вашим комедийным талантом не скучно существовать в подобном образе?
— Хороший вопрос. Конечно, хочется похулиганить, погримасничать, но вряд ли полковник полиции должен веселить своих коллег акробатическими номерами, петь рок-н-ролл в своем кабинете или танцевать ламбаду перед генералом. Хотя… (Смеется.) Любую роль можно полюбить, отыскать какой-то манок. Я для себя его нашла. Мне проект стал ближе, когда я поняла, как он может повлиять на зрителя.
— И как же?
— Мне кажется, это не просто «гонялки-стрелялки», история о том, как бравые опера раскрывают дела. Это попытка понять причины, толкнувшие человека на преступление, увидеть ту грань, за которой может оказаться каждый из нас. Конфликты отцов и детей, братьев и сестер, жен и мужей существовали во все времена. Надеюсь, поможет кому-то избежать ссор, скандалов, драк, измен, убийства. Кто-то лишний раз позвонит своим пожилым родителям, а те, в свою очередь, будут более внимательны к детям. В одной из серий моя героиня находит у сына травку. Одновременно группа раскрывает одно из крупных дел и Калитникову поздравляют с хорошо выполненной работой, на что она отвечает: «…но я упустила сына. Придется исправлять ошибки».
— До сериала «Такая работа» женщину в погонах я никогда не играла и очень обрадовалась этой роли. C Александром Саюталиным (кадр из сериала)
— А вы какой были в детстве?
— «А я была дерзкой, злой и веселой. И вовсе не знала, что это — счастье». (Смеется.) Одна из моих любимых строчек поэмы «У самого моря» Анны Ахматовой. Какой я была? Мама рассказывала, что с самого рождения со мной не было никаких проблем, и ее это даже пугало. У всех детки порой капризничали, болели, плохо ели, а я не пропустила по болезни ни одного дня в детском саду, была очень послушная, никогда не плакала, всегда отличалась прекрасным аппетитом и хорошим настроением.
У нас в доме часто пели, танцевали, устраивали вечера поэзии, мама прекрасно играла на фортепиано, папа — на семиструнной гитаре. Родители показывали мне кукольные спектакли с плюшевыми игрушками на пальцах. Если к нам приходили гости с детьми, то мы, ребятишки, обязательно готовили для взрослых концерт, причем он мог длиться часами, потому что нас невозможно было остановить. А в конце вечера все просили маму с папой станцевать танго. Ох, как они это делали! Неудивительно: оба в юности хотели пойти в артисты. Мама рассказывала, что ей не хватило уверенности в себе. А папа порывался сделать это от отчаяния. Он мечтал быть космонавтом. Сдал на отлично все экзамены в летное училище, но его не зачислили, потому что на вторичной медкомиссии обнаружили плоскостопие. В тот момент он думал стать артистом, но в итоге выбрал профессию военного врача. А мама всю жизнь проработала на руководящей должности в профсоюзной организации, но в душе осталась артисткой. В один миг она превращает покрывало или полотенце в какую-нибудь юбку, кухонные принадлежности — в музыкальные инструменты — и вот он праздник! Мои друзья, которые давно мамулю знают и очень любят, всегда говорят: «Яблочко от яблоньки недалеко падает». Еще бы! Ведь мама родила меня в свой день рождения и любит повторять, что я самый дорогой ее подарок.
— Говорят, что однажды в аудиторию театрального института вас буквально за шкирку втащил милиционер с воплем: «Эта хулиганка разбила чужую машину!» Правда?
— А почему нет? (Смеется.) Я опоздала на занятие, и меня не пустили, сказали: «Вот и учись за дверью». Долго находиться в коридоре мне было скучно. Я отправилась на улицу, нашла милиционера и уговорила помочь мне. Конечно, он был не первым, кого я остановила: до него все смотрели на меня с сочувствием, как на безумную. Дело в том, что за различные провинности у нас на курсе было принято придумывать творческие извинения. Пока я искала себе помощника на улице, в голове уже созрела «извинительная песня» для мастера: если вы не откроете передо мною дверь, то милиционер закроет ее за мной, только это будет дверь «в клеточку». Конечно, Аркадий Иосифович Кацман меня простил и я была допущена к занятиям.
— И часто такое случалось?
— Думаю, со мной чаще, чем с другими.
— И как же вас не отчислили?
— Может быть, потому что педагогам нравились мои творческие извинения. (Смеется.) Хотя однажды все могло закончиться именно отчислением. На втором курсе я пропала из института почти на месяц. Для всех я болела, но истинной причиной была любовь. Я сразу же влюбилась в своего будущего мужа Ваню Воропаева, так что с уверенностью могу утверждать: любовь с первого взгляда существует! Я искренне не понимала, как можно работать, учиться, вообще что-либо делать, когда с тобой происходит такое! У Ванечки было много друзей-
музыкантов, и кто-то из них пригласил нас на съемки программы «Музыкальный ринг», которая демонстрировалась в прямом эфире. И надо ж беде случиться — программу увидел Аркадий Иосифович. Мы с Ваней, видимо, настолько были влюблены и вдохновлены, что оператор чаще снимал нас, а не то, что происходило на ринге. Конечно, Кацман был возмущен: «Как же Оксана болеет, если я ее весь вечер по телевизору видел? Что ж она обманывает? Передайте ей: если она завтра не появится, может уже никогда не приходить!» Всю ночь я сочиняла извинение. Написала песню о том, что на самом деле никого не обманывала, а действительно заболела, и болезнь моя называется любовью! Кацман смилостивился — возможно, еще и потому, что Ваня был его выпускником (хотя в актерской профессии он не остался — ушел в бизнесмены).
— Я сразу же влюбилась в своего будущего мужа Ваню Воропаева, так что с уверенностью могу утверждать: любовь с первого взгляда существует! Середина 1990-х. Фото: Из личного архива Оксаны Базилевич
— После смерти мастера не было стыдно за такое поведение?
— Нет. Всегда и все было по-доброму. Мы очень любили Аркадия Иосифовича, и он нас любил. С его смертью я впервые осознала, что это такое — когда дорогой твоему сердцу человек ушел и ты уже никогда его не увидишь, по крайней мере на этом свете. Он отучил нас два курса. А когда мы пришли после летних каникул на третий, узнали, что нашего мастера больше нет. Все вместе провожали его в последний путь. Второй педагог, Вениамин Фильштинский, возглавил курс, не бросил нас.
— Оксана, вы окончили вуз в 1991 году — сложном для страны. Как искали работу?
— Она сама меня нашла. Из выпускников нашего и параллельного курса (Игоря Горбачева) образовался небольшой театр, который был назван в честь первого спектакля — «Фарсы». Мы увлеченно творили, придумывали, сочиняли, притаскивали из дома все, что может пригодиться. А потом неожиданно наш спектакль «Фантазии, или Шесть персонажей в ожидании ветра» стал пользоваться популярностью на Западе. Сначала нас приглашали на фестивали уличных театров, а потом и на престижные сцены Польши, Голландии, Германии, Франции, Бельгии,
Англии. Мы переезжали из города в город, и у нас родилась шутка: «Ну что, встряхнем уснувший городок». У нас даже появились поклонники, которые не просто следовали за нами, но еще и старались во всем помогать. Мы исколесили полмира на микроавтобусе. Через какое-то время нам для гастролей выделили «икарус», и мы больше не оставляли свои семьи в дождливом Петербурге, а брали их с собой. Несколько раз мой муж Ваня тоже ездил с нами, чем доставлял большую радость не только мне, но и остальным. Однажды во время гастролей во Франции мы отыграли спектакль в городке, который находился в 300 км от Парижа, и Ваня убедил нас в том, что не доехать до столицы — преступление. И мы рванули — уставшие, ночью, в дождь… Въехали в Париж в четыре утра. Все, конечно, хотели спать. Но Ваня давно знал и любил этот город и провез нас по такому маршруту, что мы моментально встрепенулись и стали требовать продолжения экскурсии. Мы впервые оказались у Эйфелевой башни, да еще на рассвете… Это было невероятно счастливое время.
— В возрасте 28 лет вы овдовели. Как смогли пережить трагедию?
— Мне было очень тяжело смириться с этим. Иван внезапно умер (от внутреннего кровотечения. — Прим. «ТН»), врачам не удалось его спасти, а я даже не успела с ним проститься.
Но так случилось, и надо было продолжать жить. Я говорила себе: несмотря ни на что, я счастливый человек, потому что в моей жизни была настоящая любовь. Конечно, друзья поддержали меня и помогли пережить потерю, не дали мне сломаться и озлобиться на мир. Через месяц после случившегося мы с «Фарсами» вновь отправились на гастроли во Францию. Мне было тяжело выйти на сцену. Я сказала нашему режиссеру Вите Крамеру, что не могу найти в себе сил играть спектакль. Однако Витя подобрал верные и нужные слова, которые меня успокоили. А потом ребята — для них Ванечкина смерть тоже была огромной потерей — сказали, что посвящают спектакль его памяти. Мы делали это не раз, и я чувствовала: я не одна, рядом со мной — моя вторая семья. Она не развалилась и поныне.
— Мне было очень тяжело смириться со смертью мужа. Но надо было продолжать жить. Я говорила себе: несмотря ни на что, я счастливый человек, потому что в моей жизни была настоящая любовь. Фото: Андрей Федечко
— А часто в вашей второй семье бывали праздники?
— Иметь такую семью — уже настоящий праздник. (Смеется.) У нас со времен института сохранилась традиция — значимые события и дни рождения отмечать капустниками и творческими акциями. Спасибо нашим педагогам: научили ко всему подходить творчески.
— Какое поздравление запомнилось особенно?
— Целый месяц у нас были гастроли по Южной Корее, и мое 35-летие выпадало на спектакль в Сеуле. Я расстраивалась оттого, что не получалось отметить день рождения дома, и мои обожаемые «Фарсы» устроили мне праздник, который я не забуду никогда. С раннего утра
все по очереди подсовывали мне под дверь номера гостиницы поздравительные записочки, кто-то стучал в дверь и убегал, а когда я открывала, то видела цветы и разные шуточные «сюрпризики». На протяжении всего спектакля я продолжала — то в реквизите, то на костюме — находить поздравления. Но самый главный и трогательный сюрприз был впереди. Во время поклонов неожиданно вырубился свет, а через пару секунд в центральном проходе зрительного зала я увидела торт с горящими свечами. Ребята начали петь «Happy Birthday to You», и вдруг весь зрительный зал — человек 700 корейцев — встал и тоже запел. Это незабываемо!
— Как вы растили сына без мужа? Кто помогал?
— Все! Бабушка с дедушкой (Алла Евгеньевна Осипенко, выдающаяся балерина, народная артистка РСФСР, и Геннадий Иванович Воропаев, заслуженный артист РСФСР. — Прим. «ТН») повели Даню первый раз в первый класс и потом провожали и встречали его из школы. Наталья Борисовна, подруга Аллы, помогала делать уроки, ходила с ним на различные выставки в Эрмитаж и другие музеи. Мои и Ванины друзья с удовольствием с ним играли, собирали конструктор лего, клеили модельки. Если Даня оказывался с нами на гастролях, то кто-то учил его стирать, кто-то — готовить и накрывать на стол, а кто-то рассказывал про рыцарей и викингов.
Моя мама водила внука в музыкальную школу — класс виолончели. А однажды привела в студию рисования. Правда, набор был уже закончен, но она не растерялась и сказала педагогам, что Даня прапра…внук художника Владимира Лукича Боровиковского и у них есть возможность проверить, не передались ли мальчику гены великого предка.
— Я рисую. Однажды сын вошел в комнату, когда я ползала по полу вокруг холста и разговаривала с кем-то невидимым. Данька осторожно спросил: «Мама, а ты уверена, что не сошла с ума?» На мгновение я тоже засомневалась. Фото: Андрей Федечко
— А Боровиковский правда родственник? Или это была уловка?
— Не уловка. Алла Евгеньевна Осипенко действительно по матери Боровиковская: Владимир Лукич ее прапрадед.
— И Данилу приняли в студию?
— Приняли, но, к сожалению, не проявились ни гены, ни Данин интерес к живописи. (Смеется.)
— А как сегодня складывается судьба сына?
— Не могу сказать, что все гладко. Данила Иванович пока себя ищет, где-то получает опыт, где-то спотыкается и набивает шишки. Он не из тех, кто будет пристраиваться, примазываться, приспосабливаться, всеми силами пытаться понравиться. У него великолепное чувство юмора, любит театр, любит футбол, любит готовить. Когда я сильно занята, вообще забываю, что такое продуктовые магазины и кухня. Сын пробует себя в актерской профессии: ходит на кастинги, снимается в кино, сериалах и телепередачах. Что-то получается, а что-то нет. Но мне нравится, что Даня не сдается. Полгода назад он с товарищем участвовал в конкурсе «Король импровизаций»: первыми они не стали, но второе место — «вице-короля» — получили. А за участие в городском открытом кубке, посвященном дню рождения КВН, им досталась антинаграда — «Кубок-шмубок» (это как «Золотая малина», дополняющая «Оскар»), но ребята отнеслись к случившемуся с юмором.
— Вы хотели, чтобы сын пошел по вашим стопам?
— Нет. Хотела, чтобы он пошел по стопам моего папы и стал врачом — не военным, а детским или ветеринаром. Данила любит детей и животных, и они его обожают. А однажды я убедилась, что к медицине у него явные способности. Состарилась и заболела наша кошка, и чтобы облегчить ей жизнь, надо было ставить капельницы. Мне приходилось делать уколы людям, а вот кошке не смогла: беру в руки шприц и… давай рыдать. Все на себя взял Данила. Тогда наша любимица выздоровела и прожила еще какое-то время. После лечения приходила спать уже не ко мне, а к Даниле. И умирать пришла к нему на руки. Вздохнула и закрыла глазки.
— Я хотела, чтобы сын пошел по стопам моего папы и стал врачом — детским или ветеринаром. Но Даня пробует себя в актерской профессии. Фото: Из личного архива Оксаны Базилевич
— Оксана, трудно поверить, но у вас уже есть внучка…
— Я и сама не верю, что уже бабушка! (Смеется.) Но это круто!
— Сколько ей сейчас?
— Два с половиной года.
— Она вас называет «баба»?
— Она называет меня, как и все мои друзья: Базя! И хохочет. Артур Ваха по этому поводу хорошо пошутил: «Ба-ба-ба-зя».
— Вы читаете ей свои стихи?
— Нет. Ребенку лучше прививать вкус к хорошей поэзии. Пока мы с ней исполняем африканские танцы.
— На отдых время остается?
— «Актрисы в антрактах не отдыхают. Рисуют картины, стихи сочиняют».
— Я и сама не верю, что уже бабушка. Но это круто! Сейчас Марии Даниловне Воропаевой два с половиной года. Фото: Из личного архива Оксаны Базилевич
— Вы еще и картины рисуете? То есть пишете…
— Нет, рисую, рисую. Пишут художники, а я малюю для удовольствия. Это же магия! Взял кисть, обмакнул в краски и, как Алиса в Стране чудес, провалился в иной мир. Каждая полосочка, каждый завиток становится родным: они с тобой разговаривают, спорят меж собой, указывают,
в какой цвет хотят быть окрашены. Я никогда не знаю, что родится на холсте, — тем интереснее! Мне друзья подарили роскошный мольберт, но я к нему так и не привыкла: люблю рисовать на полу. Однажды сын вошел в тот момент, когда я ползала по полу вокруг холста вся перепачканная красками и разговаривала с кем-то невидимым. Повисла пауза, потом Данька осторожно спросил: «Мама, а ты уверена, что не сошла с ума? С тобой все в порядке?» На мгновение я тоже засомневалась. (Смеется.)
— Оксана, вы очень позитивный человек. Откуда черпаете энергию?
— Кто-то из великих сказал: «Будь светом самому себе». Я надеюсь, он не обидится, если я добавлю: «Будь светом самому себе и окружающим».
« Образование: окончила актерский факультет ЛГИТМиКа
Карьера: в 1991-2007 годах — актриса театра «Фарсы». В настоящее время играет в спектаклях Театра Комиссаржевской, Театра эстрады им. Райкина, театра «Приют комедианта», театра «Такой театр».
Снялась более чем в 100 фильмах и сериалах, среди которых: «Американка», «Двойная фамилия», «Гетеры майора Соколова», «Фокусник», «Разведчицы», «Одержимый», «Убойная сила», «Холмы и равнины», «Сильная», «Нож в облаках»
Алла ОСИПЕНКО была не просто блистательной балериной, она осталась легендой в истории Кировского театра, трупп Хореографические миниатюры и Бориса Эйфмана.
15 лет существовал ее уникальный дуэт с Джоном Марковским. Осипенко преподавала в Италии и США, сейчас она - педагог-репетитор в Театре Константина Тачкина, так что служению профессии отдано уже более полувека. Как и полагается балерине, Алла Евгеньевна подтянута, стройна, элегантна. Без всяких скидок на возраст.
Деньги не идут к тому, кто не умеет ими распоряжаться
- Вы успешно работали за границей, почему вернулись?
Когда мне предложили работу в Италии, я поехала ненадолго, а пробыла пять лет. Уехала в силу обстоятельств: невозможно было существовать на пенсию в две тысячи рублей, сын женился, и как жить в одной квартире? Но чувствовала там такое одиночество, что все деньги уходили на телефонные переговоры. Я не выучила ни итальянского, ни английского, потому что думала - все, завтра уезжаю, больше не могу. Ну, а то, что педагогом можно заработать - это все сказки. Другое дело, если ты танцуешь и получаешь десять тысяч долларов за спектакль. А мне платили полторы тысячи долларов зарплату, но только квартира стоила семьсот. К тому же в Америке я попала в самый дорогущий штат - Коннектикут, что я могла скопить! Мне вообще с деньгами не очень везет (смеется). Мало того что я не умею ими распоряжаться - они ко мне и не идут.
- Общались ли вы за границей с друзьями - Нуреевым, Барышниковым, Макаровой?
Рудик очень хотел, чтобы я к нему сбежала, когда Марго Фонтейн перестала танцевать. Мы держали связь через его сестру - она была воспитательницей в детском саду, в который ходил мой сын. Но общались тайно, когда она хотела прийти, звонила: Алла, тебе нужны сосиски? Если я отвечала: Нужны, значит, можно прийти. Один раз звонит, я от сосисок отказываюсь, а она настаивает: Я правда купила килограмм. Рудику я тайно доставала ноты для Баядерки, он пригласил меня в Гранд-опера, ну а лично мы встретились во Флоренции через 28 лет после его побега, и я тогда видела замечательный спектакль Шинель. Дуэт Рудика с новой Шинелью до сих пор не могу забыть.
С Мишей Барышниковым в Америке созванивались, как-то он спрашивает: Алла, вам, наверное, скучно? - Скучно. - Ну, я вас познакомлю с Юзом Алешковским. А я прочла его произведения, где был мат на мате, и решила не знакомиться (смеется). Я не из той породы людей. С Мишей тоже увиделись во Флоренции, где он был на гастролях: я пришла к нему в гримерку, и у него был шок.
С Наташей Макаровой мы ведь вместе росли, и когда встречаемся, не понимаем, сколько нам лет, вспоминая всякие байки из прошлого. Единственное, если я начинаю разговор о мужчинах, она вздыхает: Боже, и тебе это не надоело! Но когда она приехала ко мне на 70-летие, подарила нижнее белье красного цвета! И после этого она хочет сказать, что мы очень изменились!
Я не могла бросить человека, с которым прожила 15 лет
- Ваш дуэт с Джоном Марковским называли дуэтом века, впрочем, как и ваш роман:
Я увидела Джона впервые в 1965 году - влетела домой после репетиции, мама смотрит телевизор, вижу, там кто-то танцует, мама говорит: Посмотри, какой хороший мальчик, в этот момент мальчик падает, я говорю: Хороший, особенно в падении. А Джон приехал из Риги в класс усовершенствования. У нас все обратили внимание на хорошего мальчика и гадали, кому он достанется. Как-то я поехала на гастроли в Пермь, должна была танцевать с Викуловым, но почему-то его заменили на Марковского. И вот начался наш непростительный роман, потому что я была старше на 12 лет. Ну а потом мы вместе ушли из Кировского театра, танцевали в Хореографических миниатюрах, у Эйфмана. Джон был одним из тех, кто составлял славу этих коллективов, но ему не дали даже звания Заслуженного. Когда я пришла просить Эйфмана похлопотать о звании для Джона, он ответил, что если тебе нужно, ты и хлопочи. Уйдя на крошечную пенсию, Джон где-то в клубах преподавал, но в принципе остался не у дел, никому не нужным. Хотя мы и расстались, но знали друг о друге, а потом я уехала. Два с половиной года назад Джон объявился, попросил в долг и позвал поехать к ним. Я увидела, что его жена - тяжелейший инвалид, Джон сказал, что они продают квартиру и уезжают на родину жены в Николаев. И опять исчез. А я стала вдруг слышать по телевизору эти ужасные рассказы, как продают квартиры, а людей убивают. Я попросила своих друзей в соответствующих органах поискать Джона. Выяснилось, что он прописан в деревне под Лугой. Я написала письмо: Джон, где ты? - в ответ: Письмо получили, и какая-то закорючка, вместо его подписи. Джона там не оказалось. Тогда обыскали весь Николаев и округу - нигде не прописан. В тревоге уехала с Театром Тачкина на гастроли в Англию, а в день моего возвращения - ну просто мистика - является Джон, настоящий бомж, я его не узнала. Оказывается, жена умерла, он действительно бомж, обморозил ноги. Устроила его в платную больницу, а после - внеся огромные деньги - в Дом ветеранов сцены. Потом половину суммы мне вернули - у Джона все-таки оказались деньги на счету. Я рада, что мне удалось ему помочь, но у Джона психика надорвана, он неадекватен.
Женщины оказываются сильнее мужчин
- Получается, женщины - сильнее мужчин. Вы до сих пор не можете расслабиться, работаете. Как оказались в Театре Тачкина?
Вернувшись из заграницы, какое-то время преподавала в клубе Планета, а потом меня вызывают в бывший Петроградский райком, и некая дама говорит: Это клуб военно-патриотического воспитания, ваша хореография не нужна. - Но дети должны расти культурными. - Вы не можете диктовать свои условия, это раньше вы были знаменитость, а сейчас вы никто, и меня выгнали. Я осталась без работы, давала частные уроки, и как-то Тачкин пригласил на спектакль. Я увидела роскошные декорации, а потом Иру Колесникову, которая увлекла меня своим дарованием.
Насчет того, что не могу расслабиться, так у меня пенсия 2219 рублей, одна квартира 950, да 14-летний внук, который, если придет поужинать, не будет же есть одну картошку. Он от балета далек - увлекается футболом. Мне тоже пришлось увлечься, даже выучила одно имя - Бекхэм, и болею за Зенит.
Одна из последних учениц самой Агриппины Вагановой, Алла Осипенко — утонченная, аристократичная и неординарная актриса, выступала на лучших сценах мира. Ее жизнь полна драматических событий и поворотов, но несмотря на все испытания она смогла сохранить внутреннюю свободу и любовь к искусству, которым занимается всю жизнь.
Семья, к которой принадлежит Алла Осипенко , имеет богатые культурные традиции. Ее предками были художник Владимир Боровиковский и поэт Александр Боровиковский, дед - один из первых фотографов Санкт-Петербурга Александр Александрович Боровиковский, а дядя - пианист Владимир Софроницкий.
За день до начала войны Алла стала ученицей Ленинградского хореографического училища. Все училище переехало в Пермь. Именно там, занимаясь в холодном помещении бывшей церкви в варежках и верхней одежде, она почувствовала, что « ». После окончания училища Алла начала работать в театре оперы и балета имени Кирова.
Настоящий успех пришел к ней в 1957 году после исполнения роли Хозяйки Медной горы в балете Ю. Григоровича "Каменный цветок". Помимо того, что эта роль и так отличалась своеобразной хореографией, для большего сходства с ящеркой Алла отказалась от привычной пачки и выступала в трико. Однако успех имел и обратную сторону: актрисе давали роли только одного плана, и изменить ситуацию было непросто. А после бегства на Запад , который был партнером балерины по нескольким спектаклям, в том числе и на тех злополучных гастролях в Париже, Осипенко долгие годы не разрешали участвовать в зарубежных гастролях театра.
Балерина танцевала ведущие партии во всех спектаклях, который тогда составляли репертуар Кировского театра. Однако в 1971 году Алла Осипенко уходит из труппы из-за конфликтов с руководством и удушающей атмосферы внутри . Вместе с ней ушел и ее партнер, молодой талантливый артист Джон Марковский. Несколько лет они вместе проработали в театре Л. Якобсона "Хореографические миниатюры".
Очень многие спектакли режиссера-новатора приходилось пробивать у самого высокого начальства, доказывая далеким от искусства чиновникам, что в них нет ни антисоветчины, ни порнографии. Из-за травмы ей пришлось покинуть театр. В этот период актриса снималась в кино у А. Сокурова и И. Масленникова. В 1977 году вернулась на сцену. Специально для нее поставил спектакль "Идиот" по роману Достоевского на музыку Чайковского.
После окончания своей танцевальной карьеры Алла Осипенко проработала педагогом на Западе, а потом вернулась в родной город. Она и сейчас продолжает трудиться и даже участвует в театральных спектаклях.