Трудно быть хорошей женой. Невозможно представить, каково быть женой гениального человека, да к тому же хорошей. Дать гению счастье и покой. Отдать всю себя для мира, любви и согласия в семье, оставаясь при этом личностью. Анна Григорьевна Достоевская сумела сделать невозможное.

Стенографистка

Неточке Сниткиной пришлось поступить на курсы стенографисток, чтобы потом помогать материально семье. И вот ей как лучшей ученице предложили поработать с Федором Михайловичем Достоевским, чьими произведениями она зачитывалась.

У Достоевского оставалось всего 26 дней, чтобы написать новый роман и не попасть в кабалу к издателю. У двадцатилетней девушки известный литератор вызвал двойственное впечатление. С одной стороны - гений, а с другой - несчастный, заброшенный, одинокий, от которого всем нужно только одно - деньги. От жалости один шаг до любви, во всяком случае, для русской женщины. А Достоевский, чувствуя теплоту, открывался девушке во всех своих горестях. Но они успевали работать над романом и успешно его закончили в срок. Однако издатель скрылся, чтобы не принять рукопись. Анна Григорьевна проявила недюжинное самообладание и сдала рукопись в полицейское управление. Поединок с издателем был выигран.

Окончание работы их обоих огорчило, и Федор Михайлович предложил сотрудничать над следующей вещью. Мало того, застенчиво сделал девушке предложение стать его женой. Вот так и стала в 1867 году Неточка Сниткина верной и необходимой подругой гения.

Сложные неоднозначные чувства

Анна Достоевская прежде всего жалела мужа, обожала его талант и хотела облегчить его жизнь, в которую злобно вмешивались родственники. Федор Михайлович предложил уехать из Петербурга, но денег не было. Анна Достоевская почти без колебаний заложила свое приданое - и вот они сначала в Москве, а потом в Женеве. Там они задержались на четыре года. В Бадене Федор Михайлович проиграл абсолютно все, что у них было, вплоть до платьев жены. Но, понимая, что это болезнь, Анна Достоевская даже не упрекнула мужа. Ее смирение оценил Господь и вылечил навсегда игрока от его всепоглощающей страсти. У них родилась доченька, но через три месяца умерла. Страдали оба беспредельно. Но Господь послал им вторую дочь. Вместе с ней они вернулись на Родину. А в первую же неделю в России у них родился сынишка.

Перемены характера

Все отметили, что Анна Достоевская стала решительной и волевой. У писателя накопились огромные долги. Распутывать сложные материальные дела взялась молодая жена, освободив непрактичного писателя от этой рутины. Достоевскому оставалось только поражаться упорству и несгибаемости характера любящей и оберегающей семью женщины.

Она успевала все: работать по четырнадцать часов в день, стенографировать, корректировать, слушать ночью новые главы романа, писать дневник, следить за расшатанным здоровьем мужа... А когда появился третий ребенок, то она решила издавать произведения сама.

Семейное дело

Книгоиздательство и книготорговля при организаторских способностях Анны Григорьевны пошли успешно. Это ли не личные достижения Анны Достоевской? Успех вдохновил писателя. Но и мелочи Анна Григорьевна никогда не упускала из виду. Когда они куда-нибудь отправлялись, она запасалась пледом, чтобы укутать супруга, брала лекарство от кашля, носовые платки. Это все незаметно, но незаменимо, и ценится супругом, как высшее проявление любви.

Но вот младшенький умирает. Глубина отчаяния Федора Михайловича не поддается описанию. Свое горе Анна Григорьевна, как могла, скрывала, хотя руки опускались, она порой даже двумя детьми - Любой и Федей - не могла заниматься. И они едут к старцам в Оптину пустынь. Потом это эпизодом войдет в роман «Братья Карамазовы».

Большая работа

Конечно, само собой не приходит. За ним стоит неустанная работа над собой, что и делала Анна Григорьевна. Она смиряла свою природную порывистость, из-за которой могли происходить и происходили ссоры. Но они всегда заканчивались примирением, и Федор Михайлович влюблялся в нее с новой силой. А его внутренняя жизнь была сложна и напряженна. Это был временами маленький вдобавок больной и требовательный. То есть чувства супругов не закоснели в быте, а были полны взаимной заботы.

Собирание марок

Еще в бытность в Женеве молодые супруги поспорили. Федор Михайлович уверял, что женщина не способна чем-либо продолжительно заниматься. На что, вспыхнув, Анна ответила, что начнет собирать марки и не бросит это занятие. Тут же купила в канцелярском магазине кляссер и дома с гордостью наклеила первую марку с письма, которое к ним пришло. Хозяйка, видя это, подарила ей старинные марки.

Так положила начало коллекции Анна Достоевская. Самое интересное, что занималась она филателией всю оставшуюся жизнь. Но что стало с коллекцией после ее смерти, никто не знает.

Непоправимое горе

Федор Михайлович был очень больным человеком. Эмфизема свела его в могилу в 1881 году. Анне Григорьевне было тридцать пять лет. Все говорили речи о том гении, которого потеряла страна, но все забыли про его вдову, потерявшую вместе с ним счастье и любовь. Она поклялась жить для их детей и для того, чтобы издавать собрание его сочинений, и создала его музей. Об этом свидетельствует ее биография. Анна Достоевская служила мужу и после его смерти.

Сама Анна Григорьевна скончалась в 1918 году в Крыму. Она тяжело болела, голодала, уже начиналась гражданская война, а она продолжала разбирать рукописи супруга, создавала архив Федора Михайловича. Так прожила свою жизнь Анна Григорьевна Достоевская. Биография ее и проста, и сложна одновременно.

Мария Позднякова
Гениальная жена. Мировой славой Достоевский во многом обязан супруге
http://www.aif.ru/culture/person/46969

Анна Григорьевна Достоевская умерла более 95 лет назад, пережив писателя почти на 40 лет.

Голубчик Неточка

Они познакомились 4 октября 1866 г. Анна Григорьевна вспоминала в своём дневнике, опубликованном уже после её смерти: «Я видела перед собой человека страшно несчастного, убитого, замученного...» А менее чем через месяц, когда Достоевский неожиданно спросил девушку: «Если бы я признался вам в любви и просил быть моей женой, что бы вы ответили?» - Неточка (так звали Анну в её семье. - Ред.) сказала: «Я б вам ответила, что вас люблю и буду любить всю жизнь».

В обоих случаях Неточка не лукавила. Она познакомилась с гениальным писателем, возможно, в самый тяжёлый период его жизни. Достоевский к тому времени похоронил брата Михаила (тоже литератора) и первую жену. На нём висел долг в 25 тыс. руб. Писатель, трудившийся над романом «Преступление и наказание», который частями выходил в журнале «Русский вестник», должен был сделать вынужденную паузу. По кабальному договору с издателем Стелловским, менее чем через месяц Достоевский должен был представить ему какой-нибудь небольшой роман. Если бы произведение не было готово, Достоевскому грозила бы девятилетняя потеря авторских прав на все вновь создаваемые сочинения. Ужас заключался в том, что романа у Достоевского не было! А до срока оставалось 26 дней. Ему посоветовали взять стенографа и попытаться с его помощью в сжатые сроки написать новое произведение. Так в квартиру Достоевского пришла лучшая выпускница курсов стенографов - 20-летняя Неточка Сниткина, до этого с серебряной медалью окончившая первую в Петербурге женскую гимназию. В год встречи с писателем у Неточки умер отец - чиновник придворного ведомства, финансовое состояние семьи пошатнулось, что и сподвигло девушку искать работу. Писатель обещал платить помощнице 30 руб. в месяц.

Достоевский обрадовался, что присланный стенограф - девушка, поскольку «мужчина непременно запьёт, уж наверно запьёт, а вы, я надеюсь, не запьёте». Анна Григорьевна отказалась от предложенной папироски, заметив, что не курит и ей неприятен сам вид курящих женщин. Со стороны Достоевского это была проверка. В те годы многие девушки, увлёкшись эмансипацией, коротко стриглись, демонстративно курили. У Неточки, напротив, были роскошные волосы, со­бранные в пучок. Впрочем, Достоевский в первые дни даже не запомнил лица стенографист­ки, однако не преминул записать её точный адрес: а вдруг она передумает с ним работать и исчезнет с надиктованной частицей романа?

Новым спасительным романом должен был стать «Игрок». Ночью Достоевский делал наброски, днём надиктовывал их стенографистке, вечером Неточка приводила записи в порядок, а утром Достоевский исправлял приготовленные листки. Видя, как самоотверженно работает Неточка, писатель всё чаще называл её «милочка», «голубчик». А сама она в дневнике писала: «...Разговоры с Федей стали делаться мне всё более и более приятными, так что я уж шла на диктовку с каким-то особенным удовольствием». «Игрок» был написан в срок. Однако издатель специально исчез из Петербурга, не давая Достоевскому возможности исполнить договор. И тут Неточка проявила смекалку - рукопись была сдана под расписку приставу той полицейской части, где проживает Стелловский, за несколько часов до истечения срока.

Молодая вдова

«Я любил тебя и не изменял тебе ни разу, даже мысленно», - сказал ей писатель перед смертью. Фото РИА Новости
А вскоре 45-летний Достоевский, разглядевший «серые глаза и добрую улыбку» Неточки, обвенчался с ней. Паре суждено было прожить вместе 14 лет. «За это время Фёдор Михайлович написал так называемое «Великое пятикнижие»: «Преступление и наказание», «Подросток», «Братья Карамазовы», «Идиот», «Бесы». Причём «Братья Карамазовы» посвятил Анне Григорьевне», - рассказал «АиФ» Игорь Волгин, президент Фонда Достоевского, автор цикла книг о писателе, профессор МГУ. - Анна Григорьевна была не только супругой, родившей писателю 4 детей (двое умерли), но и верной помощницей. Она переписывала рукописи, вела дела с издательствами и типо­графиями, вычитывала корректуру. Между супругами царила гармония: душевная и физиче­ская. Они почти не расставались, разве что на несколько дней, и тут же Неточке летели письма: «Обнимаю тебя и целую крепко-крепко. Всю дорогу думал о тебе... Аня, ясный свет мой, солнце моё, люблю тебя!» Неточка научилась справляться с приступами эпилепсии Достоевского и помогла мужу победить страсть к игре в рулетку. Великий писатель умер у Неточки на руках от эмфиземы лёгких. В своих «Воспоминаниях» Анна Григорьевна приводит предсмертные слова Достоев­ского: «Помни, Аня, я тебя всегда горячо любил и не изменял тебе никогда, даже мысленно!»

Когда Достоевский ушёл из жизни, Анне Григорьевне исполнилось 35 лет, на руках у неё были малолетние Любовь и Фёдор. Она поднимала детей и создавала творческий архив Достоевского, которым до сих пор пользуются учёные разных стран, ведь Достоевский - самый издаваемый в мире русский писатель.

После Февральской революции 70-летняя Анна Григорьевна жила под Петроградом. Её мучила малярия, и она отправилась в Ялту в надежде окреп­нуть. Вместо багажа взяла с собой бумаги Достоевского, над которыми продолжала работать. В 1918 г., летом, Анна Григорьевна скончалась в Крыму. В середине 60-х гг. прошлого века стараниями внука, Андрея Фёдоровича Достоевского, который работал в Ленинграде конструктором на заводе, её прах был перенесён из Ялты и захоронен рядом с прахом Достоевского в некрополе Александро-Невской лавры. «...И если будет угодно судьбе, найду и я, рядом с ним, место своего вечного успокоения», - писала Неточка незадолго до кончины. Судьбе оказалось угодно.

Солнце его жизни

…Это был странный, неровный разговор – сразу обо всем. Видно было: Федор Михайлович нервничал, особенно когда вдруг обмолвился, что ничего из затеи со стенографированием не выйдет. А на прощанье он еще умудрился сказать ей: рад, мол, что поскольку вы девица, то не запьете…

Сниткина же влюбилась в Достоевского с первого взгляда.

* * *

…И он начал диктовать. Нет, скорее рассказывать какую-то историю, мучившую его. Он уже не мог остановиться, и она каким-то особым чутьем поняла, что дальше – это уже не роман, не вымышленные герои, а он сам, его жизнь, полная страданий и мучений.

Он рассказывал о своей юности, первых шагах в литературе, об участии в кружке петрашевцев, гражданской казни на Семеновском плацу, сибирской каторге.

Потом, перебиваясь, – о своих долгах, кабальном договоре. Говорил просто, как будто на исповеди, и от того еще более трогал за душу…

Она вдруг увидела, что перед ней глубоко страдающий, одинокий человек, которому и открыться-то по-настоящему некому И вот он доверился ей, значит, все-таки посчитал достойной его исповеди. И ей стало просто и хорошо с ним, как будто они были уже тысячу лет знакомы и понимали друг друга с полуслова.

Она приходила каждый день. По вечерам и ночам расшифровывала стенограммы, переписывала начисто и приносила готовые страницы.

Порой он срывался, нервничал, грубил, даже орал, топая ногами. Но она терпела, понимая: он живет там, в своем мире образов, он – не он, он – медиум, рассказчик и хочет высказаться до дна…

Однажды Анну встретил хозяин дома, квартиру в котором снимал Федор Михайлович. Она напряглась: еще не хватало сплетен, что к квартиранту ходит молодая девушка.

Но хозяин учтиво поклонился и сказал: «Бог наградит вас, Анна Григорьевна, за вашу доброту, потому что великому труженику помогаете, – я всегда к заутрене иду, у него огонь в кабинете светится – работает…»

Дело шло к концу, работа продвигалась споро и успешно. Роман «Игрок» был закончен точно в срок, 29 октября. А на следующий день у Достоевского был день рождения. В числе прочих гостей он пригласил и Анну.

Федор Михайлович был в приподнятом настроении, шутил и, глядя на свою стенографистку, думал: как она могла показаться ему в первый раз некрасивой? Глаза, глаза какие чудные – серые, добрые, лучистые… Это же Марии Болконской глаза – роман «Война и мир» печатался в том же «Русском вестнике» Каткова, вместе с его «Преступлением и наказанием».

С тех пор и она, и он почувствовали, что быть рядом, работать вместе стало для них обоих уже потребностью.

Она не только стенографировала, она советовала, спорила, правила, помогала лучше понять женскую психологию при раскрытии образов женщин.

Она не только помогла ему успешно написать оба великих романа, стала не только его музой и советчицей, но и его женой.

Видимо, Судьба наконец решила наградить гения за его мученическую, подвижническую жизнь.

Возможно, погруженный в литературу, в работу, Федор Михайлович поначалу видел в Анне прежде всего добросовестную помощницу и мало обращал на нее внимание как на женщину. В то же время его измученная душа хотела покоя и утешения – ведь ему шел пятый десяток. А Анна была моложе на 25 лет…

Подобная разница в возрасте в то время была обычным явлением. Но Достоевский терзался и этим обстоятельством. Хотя в письме к брату он признавался: «Сердце у нее есть…»

15 февраля 1867 года в Троицком Измайловском соборе Федор Михайлович и Анна Григорьевна обвенчались.

Как-то, в последний день Масленицы, они ужинали у сестры Анны. Федор Михайлович выпил, шутил. Вдруг он умолк, побледнел и, закричав, упал с дивана… Она знала о его болезни, но знать и видеть воочию – вещи разные. А главное – уметь помочь не только любимому, но и тому, кого Россия уже стала называть великим писателем.

* * *

…Даже самые любящие люди вынуждены подчиняться прозе жизни.

Неожиданно умер брат Достоевского Михаил, и Федор Михайлович в очередной раз продемонстрировал безмерное благородство, приняв в свой дом вдову брата с ребенком, которым и так щедро помогал и делился последним. В ответ на это вдова стала вполне откровенно убеждать писателя, что его молодой жене скучно с ним…

Тут надо иметь в виду, что Федор Михайлович был порой весьма наивен, доверчив и во всем старался видеть прежде всего свои промахи и изъяны. Он с головой погрузился в работу, старался меньше бывать дома, боролся с приступами тоски и депрессии.

Брак, казалось, трещал по швам. Но Анна Григорьевна была поистине великой и мудрой женщиной, под стать своему великому супругу. «Чтобы спасти нашу любовь, – пишет она, – необходимо хоть на два-три месяца уединиться. Я глубоко убеждена <…>, что тогда мы с мужем сойдемся на всю жизнь и никто нас больше не разлучит».

Был и еще один «проклятый вопрос», мучивший Федора Михайловича, а затем его с Анной Григорьевной, – деньги! Где взять деньги?

Оставалось, правда, небольшое приданое, но родные Анны, изначально не одобрявшие ее брака с писателем, были категорически против его траты.

И все же юная, но духовно сильная, любящая женщина совершает, казалось бы, невозможное – Достоевские уезжают в Европу.

Думали – ненадолго, месяца на три. Оказалось – на четыре года…

Поселились вначале в Дрездене. Со сменой обстановки, казалось, стали меняться к лучшему и их отношения.

Здесь, в Дрездене, Анна Григорьевна увидела, какое потрясение испытал Федор Михайлович перед «Сикстинской Мадонной» Рафаэля. Образ Богоматери поразил и саму Анну – Вечная Мать с Младенцем словно поднималась над ужасом, бездной, низостью повседневной, мелкой, суетной жизни, возвышая смотрящего на Нее, давая надежду на искупление…

Дрезденская жизнь текла вполне спокойно и размеренно, но Анна Григорьевна всем своим любящим существом чувствовала признаки подъема писательского таланта мужа.

И тут Судьба ввергла Федора Михайловича в новое испытание. Он захотел попробовать «разочек» сыграть в рулетку. К этому подталкивали и дурные вести из России – кредиторы, долги.

…Уже к обеду Достоевский успел проиграть чуть ли не все имевшиеся у него деньги, потом отыгрался и даже выиграл немного сверх того, но к вечеру снова спустил почти всю сумму…

Анна Григорьевна понимала состояние мужа: все дело в его нервности, неровности характера, слепой вере в Провидение, случай. Ни слова упрека, разочарования. А болезнь – то, что сейчас принято называть игроманией, – терзала и терзала писателя, вновь и вновь гнала к проклятому волчку.

Они едут в Баден – накануне Катков прислал аванс под ненаписанный еще роман. Но все сожрала ненасытная рулетка… Анна Григорьевна даже заложила брошь и серьги с бриллиантами – свадебный подарок мужа. А рулетка словно издевалась над ними. Однажды Федор Михайлович вдруг выиграл несколько тысяч талеров, а через пару часов от них ничего не осталось…

Все это оказалось пострашнее падучей!

Тем не менее Достоевский уже набрасывал новый роман – «Идиот». А Анна Григорьевна готовилась стать мамой. И имя уже придумали: если дочь – то обязательно Софья; он – в честь любимой племянницы, она – в честь любимой Сонечки Мармеладовой…

Но жизнь вновь наносит беспощадный удар – маленькая, трехмесячная, Сонечка внезапно умирает на руках едва не обезумевшего от горя отца.

Они пытаются найти хоть какое-то спасение в работе. Федор Михайлович диктует очередные главы «Идиота», Анна Григорьевна переписывает набело завершенные и спешит на почту – отправлять в «Русский вестник», где уже началась публикация романа. Работали без отдыха. По условиям журнала, роман надо было завершить к концу 1868 года.

…14 сентября 1869 года в Дрездене у Достоевских родилась вторая дочь – Любовь. Убежденному холостяку Страхову пишет счастливый Федор Михайлович: «Ах, зачем вы не женаты, и зачем у вас нет ребенка, уважаемый Николай Николаевич? Клянусь вам, что в этом три четверти счастья жизненного, а в остальном разве – одна четверть».

Четыре года, проведенные Достоевскими за границей, стали целой эпохой их семейной жизни. На этом пути им многое пришлось преодолеть. И если бы не мудрость, верность, сила духа, терпение и поддержка Анны Григорьевны, все могло сложиться по-другому.

Она всегда, неотлучно, была с ним рядом: и в минуты падения, отчаяния, и в минуты возвышенного творчества, без отдыха, отдавая ему, его гению все свои силы.

«Там (за границей. – Ю. К. ) началась, – вспоминала она, – для нас с мужем новая, счастливая жизнь».

Пожалуй, именно тогда Федор Михайлович по-настоящему понял, что за сокровище обрел он в лице Анны Григорьевны.

«Если б вы знали, что жена для меня теперь значит!» – восклицает он.

* * *

Анна Григорьевна вернулась в Россию другим человеком – повзрослевшей, много испытавшей, уверенной в своем женском предназначении, матерью двоих детей – Любы и Феди. Наконец, счастливой женщиной. И поистине святой, коли смогла вынести нелегкий крест замужества, потерь, лишений.

Она взяла в свои руки издательско-финансовые дела мужа, причем повела их так блестяще, что Достоевский наконец-то сумел вырваться из паутины долгов.

Кажется, что это образ Сикстинской Мадонны помогал, наставлял ее, учил кротости, всепрощению. И Господь вознаградил ее за это…

И если первые, ранние письма Федора Михайловича к Анне Григорьевне – это еще, во многом, страсть, плотское обожание, то по прошествии лет – это тихое, умиротворенное, преисполненное любви и бесконечной благодарности признание: «Я не знаю ни одной женщины, равной тебе… Дай нам Бог прожить подольше вместе».

10 августа 1875 года, к великой их радости, Анна Григорьевна родила мальчика, которого окрестили в честь любимого Федором Михайловичем по житийной литературе Алексея – Божьего человека.

Так же, как и Ванечка – любимый сын Льва Толстого, Алеша сыграл огромную роль в жизни, творчестве, мировоззрении Достоевского.

Еще в 1878 году он задумал написать новый роман. Мечталось создать поэму о Христе, поэму-притчу, образ и символ современного состояния мира и России. Вместе с тем просился на бумагу и роман о юноше с чистым, как у князя Мышкина, сердцем…

Жизнь продолжалась: в неустанной работе, литературных встречах и спорах. Порой приходилось нелегко, но рядом были верная и надежная Анна Григорьевна и Алешенька, младшенький, трехлеточек-любимец.

Но как-то утром мальчик, внешне крепкий и здоровый, вдруг потерял сознание, тело его сотрясали судороги.

Вызвали доктора. Но было поздно. Малыш, солнышко, надежда (надежда на что?), успокоился навсегда…

Он умер от внезапного приступа эпилепсии, унаследованной от отца.

«Почему он? Почему не я?» – бормотал, стоя на коленях перед кроваткой сына, потрясенный Федор Михайлович.

Трагедия изменила и сломила его. Он стал тих, сдержан, затаен. Он мучился молча, горе и скорбь словно сжигали его изнутри.

«За что?!»

Вместе с молодым философом Владимиром Соловьевым он отправился в Оптину пустынь к знаменитому старцу, отцу Амвросию.

Они долго беседовали о чем-то в келье. Возвращался Федор Михайлович посветлевшим. Вот такой старец в романе и должен стать духовным наставником главного героя, которому он даст имя сына своего – Алеши, человека Божия.

Но главное – в нем, именно в нем воплотится судьба будущей России.

Потрясало другое: неужели и вправду великому подвигу предшествует великое испытание?..

«Братья Карамазовы» – так назвал Федор Михайлович свое последнее, самое сложное, самое лучшее и мучительное произведение, в котором тайна национального, русского характера обнажалась с пугающей остротой, в котором виделось страшное и великое будущее России.

Не случайно, уходя в 1910 году из Ясной Поляны, Лев Толстой взял с собой любимые книги – Библию и «Братьев Карамазовых».

* * *

К концу жизни Достоевский стал другим человеком. Ушли вспыльчивость, обидчивость, патологическая ревность. Ушла страшная падучая. Он стал уверенным в себе, своем таланте, своем положении человека, мужа, отца.

…Часто, говоря о счастливом писательском, творческом браке, приводят пример Льва Николаевича и Софьи Андреевны Толстых. Но сам Лев Толстой как-то заметил: «Многие русские писатели чувствовали бы себя лучше, если бы у них были такие жены, как у Достоевского».

Федор Михайлович и Анна Григорьевна прошли рука об руку четырнадцать горьких, но счастливых лет. И всегда она была рядом с ним: жена, мать, любовница, ангел-хранитель, управительница, издатель, редактор, стенограф – казалось, она могла заменить ему весь мир!

Перед смертью он попросил Евангелие. Открылось – от Матфея: «Иоанн же удерживал его… Но Иисус сказал ему в ответ: не удерживай, ибо так надлежит нам исполнить великую правду».

– Ты слышишь: «не удерживай…» – значит, я умру, – сказал он, закрывая книгу.

Попрощался с детьми, Анну попросил остаться, взял за руку.

– Я всегда тебя горячо любил и не изменял тебе никогда, даже мысленно…

Он всегда думал, что умрет от мучившей его годами эпилепсии, а случился разрыв легочной артерии.

Его похоронили на Тихвинском кладбище Александро-Невской Лавры, рядом с могилами Карамзина и Жуковского.

На памятнике Достоевскому высечено: «…Истинно, истинно глаголю вам: аще пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода».

Анна Григорьевна сохранила верность мужу до своего конца. В год его смерти ей исполнилось лишь 35 лет, но она сочла свою женскую жизнь законченной и посвятила себя служению его имени. Она издала полное собрание его сочинений, собрала его письма и заметки, заставила друзей написать его биографию, основала школу Достоевского в Старой Руссе, сама написала воспоминания. Все свободное время она отдавала организации его литературного наследства.

В 1918-м, в последний год ее жизни, к Анне Григорьевне пришел начинающий тогда композитор Сергей Прокофьев и попросил сделать в его альбом, «посвященный солнцу», какую-нибудь запись. Она написала: «Солнце моей жизни – Федор Достоевский. Анна Достоевская…»

В настоящий сборник включена переписка четы Достоевских с 1866 по 1875 год. Это своеобразная семейная хроника первой половины их супружеской жизни, открывающая читателю новые грани характера великого писателя.

Ю. Кириленко

Письма любви

1866

Ф. M. ДОСТОЕВСКИЙ – А. Г. СНИТКИНОЙ

<В Петербург.>

Милая моя Аня, прелестная моя именинница, – не рассердись на меня, ради бога, за мою слишком глупую осторожность. Я сегодня решился у тебя не быть; чувствую себя еще не совсем здоровым. Пустяки совершенные, но все-таки некоторая слабость и не совсем чистый язык. Видишь, ангел мой: необходимо до последней крайности быть у Базунова 1 . Но Базунов от меня в версте, а к тебе вчетверо дальше. Не лучше ли хоть немножко поосторожничать, но уж наверно выздороветь завтра, чем прохворать еще неделю? И к Базунову бы совсем не следовало. Вчера сидел над переделкой 5-й главы 2 до второго часа ночи (а после обеда ничего не заснул; не дали, беспокоили). Это меня доконало. Заснул я уже в четвертом часу ночи. Сегодня как-то вял, да и лицо у меня совсем не именинное 3 , так что я уж лучше посижу дома. Обедать буду опять один суп дома, как вчера. – Не сердись, моя прелесть, что пишу тебе о таких глупостях: я сам слишком глуп сегодня. А ты, ради бога, не беспокойся. Мне главное бы сегодня заснуть. Чувствую, что сон подкрепит меня, а ты завтра зайди ко мне поутру, как обещалась. До свидания, милый друг, обнимаю и поздравляю тебя.

Тебя бесконечно любящий и в тебя бесконечно верующий

твой весь

Ф. Достоевский.

Ты мое будущее все – и надежда, и вера, и счастие, и блаженство – все.

Достоевский.

1 Базунов Александр Федорович (1825–1899) – представитель известной в России семьи книгоиздателей и книгопродавцев.

2 Речь идет о романе «Преступление и наказание».

3 В примечании к этому письму А. Г. Достоевская пишет: «На 9-е декабря приходились мои именины, а также именины моей матери, Анны Николаевны Сниткиной. По обычаю у нас собирались в этот день родные и знакомые. Я очень приглашала Ф<едора> М<ихайловича> приехать в этот день к обеду. Кроме слабости после недавнего припадка, следы которого не исчезли, Федора Михайловича стесняли незнакомые ему лица, которых он мог у меня встретить, а подобные встречи в его болезненном настроении были для него тягостны. Поэтому Ф<едор> М<ихайлович> предпочел не приехать, а прислал поздравить именинниц своего пасынка, Павла Александровича Исаева, который доставил мне это письмо и золотой браслет».

Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ – А. Г. СНИТКИНОЙ

<В Петербург.>

НЕ СЕРДИСЬ НА МЕНЯ, мой бесценный и бесконечный друг Аня, что я пишу тебе на этот раз только несколько строк единственно с целью поздороваться с тобой, поцаловать тебя и уведомить тебя только о том, как я доехал и приехал, не более, потому что еще никуда и носу не показывал в Москве. Ехал я благополучно. Спальные вагоны сквернейшая нелепость: сыро до безобразия, холодно, угарно. Весь день и всю ночь до рассвета прострадал зубною болью (но весьма сильною); сидел неподвижно или лежал и беспрерывно вызывал воспоминания последних 1½ месяцев; 1 к утру заснул, крепко; проснулся с затихшей болью. В Москву въехал в 12 часов; в половину первого был уже у наших 2 . Все очень удивились и обрадовались. Елена Павловна 3 была у них. Очень похудела и даже подурнела. Очень грустна; встретила меня довольно слегка. После обеда началась зубная боль опять. Я с Соней 4 остались на полчаса одни. Сказал Соне все. Она ужасно рада. Она вполне одобряет; но находит и отрицает препятствия à la Юнге 5 . Разумеется, все было рассказано без больших подробностей. Много еще нам с ней придется переговорить. Она качает головой и несколько сомневается в успехе у Каткова 6 . Грустит собственно о том, что такое дело висит на такой ниточке. Спросил ее: что, Елена Павловна в мое отсутствие вспоминала обо мне? Она отвечала: о как же, беспрерывно! Но не думаю, чтоб это могло [можно было] назваться собственно любовью. Вечером я узнал от сестры и от самой Елены Павловны, что она все время была очень несчастна. Ее муж ужасен; ему лучше. Он не отпускает ее ни на шаг от себя. Сердится и мучает ее день и ночь, ревнует. Из всех рассказов я вывел заключение: что ей некогда было думать о любви. (Это вполне верно). Я ужасно рад, и это дело можно считать поконченным. О моем браке с тобою я объявлю родным при первых надеждах на успех у Каткова. Весь первый день, т<о> е<сть> вчера, у меня болели зубы, за ночь вспухла щека, и потому сегодня не болят. Сегодня поеду к Любимову, но во всяком случае думаю, что у Каткова не буду. И вообще не знаю еще плана действий. Увижу по обстоятельствам. Постараюсь поспешить изо всех сил, чтоб поскорей воротиться к тебе. Лишнего не останусь. Я часто бываю очень грустен, какая-то беспредметная даже грусть, – точно я совершил перед кем-нибудь преступление. Тебя представляю себе и тебя воображаю себе поминутно. Нет, Аня, сильно я тебя люблю! Тебя любит и Соня: ужасно бы желала тебя видеть. Волнуется и интересуется.

А теперь обнимаю тебя крепко и цалую – до близкого письма и свидания. Напишу тебе еще подробнее и получше дня через 2 или три – как только что-нибудь сделаю. Теперь спешу изо всех сил! Чувствую, что везде опоздаю (вот беда-то будет!). Что делать – праздник у всех, и время у всех ненормально.

Как-то ты проводила вчерашний день? Думал тебя во сне увидеть – не видал. Загадал о тебе на книге, т<о> е<сть> развернуть книгу и прочесть первую строку на правой странице; вышло очень знаменательно и кстати. Прощай, милочка, до близкого свидания. Целую тысячу раз твою ручонку и губки (о которых вспоминаю очень). Грустно, хлопотливо, разбиты как-то все впечатления. Масенька мила и ребенок 7 . Приехал и Федя 8 . Все прочие дети ужасно милы и рады, Юля не удостоила выходить 9 . Но вечером прислала ко мне из других комнат спросить: может ли она загадать на меня? К ней сошлись подруги и гадают в зеркало. Я отвечал, что прошу. Мне вышла брюнетка, одетая в белое платье. Я послал им сказать, что все вздор, не угадали.

Не увидишь ли, милая, Пашу 10 . Передай ему от меня поклон и скажи, что Сашенька 11 и Хмыров 12 очень про него расспрашивали и страшно жалеют, что он не приехал и не приедет; они его очень ждали, даже гадали, приедет ли он или нет.

Цалую тебя бессчетно. Поздравляю с Новым годом и с новым счастьем. Помолись об нашем деле, ангел мой. Вот как пришлось до дела, я и боюсь (несколько слов зачеркнуто ). Но однако буду работать изо всех сил. Через два или три дня напишу тебе. Надежды, впрочем, не потерял.

Твой весь, твой верный, вернейший и неизменный. А в тебя верю и уповаю как во все мое будущее. Знаешь, вдали от счастья больше ценишь его. Мне теперь несравненно сильнее желается тебя обнять, чем когда-нибудь. Мой поклон нижайший мамаше 13 . Передай мое почтение и братцу 14 .

Твой беспредельно любящий

Ф. Достоевский.

P. S. Сонечка уговаривает и велит мне заехать самому в почтамт, потому что если туда подать письмо, то может, и сегодня пойдет.

2 Семья любимой сестры писателя Веры Михайловны Ивановой (1829–1896).

3 В примечании к этому письму А. Г. Достоевская пишет: «Елена Павловна Иванова (1823–1883) была жена брата ее мужа».

4 Иванова Софья Александровна (1846–1907) – племянница Достоевского, дочь Веры Михайловны Ивановой, «славная, умная, глубокая и сердечная душа».

5 Когда Достоевский рассказал о предстоящей женитьбе профессору глазных болезней Эдуарду Андреевичу Юнге (1833–1898), лечившему его, «то Юнге, узнав, что между Федором Михайловичем и его будущею женою 25 лет разницы (мне только что минуло 20 лет, Ф<едору> М<ихайловичу> было 45), начал ему отсоветовать жениться, уверяя, что при такой разнице лет счастья в супружестве быть не может».

6 Достоевский специально приехал в Москву, чтобы просить у Михаила Никифоровича Каткова (1818–1887) и упоминаемого далее профессора Московского университета физика Николая Алексеевича Любимова (1830–1897) – редакторов журнала «Русский вестник», где в 1866 г. печатался роман «Преступление и наказание», 3000 руб. в счет будущего романа на женитьбу и на поездку за границу.

7 Иванова Мария Александровна (1848–1929) – вторая дочь В. М. Ивановой, «отличная музыкантша, ученица H. Г. Рубинштейна».

8 Достоевский Федор Михайлович-младший (1842–1906) – племянник писателя, сын его брата Михаила Михайловича Достоевского, пианист, ученик А. Г. Рубинштейна, директор Саратовского отделения Русского музыкального общества.

9 Иванова Юлия Александровна (1852–1924) – третья дочь В. М. Ивановой.

10 Исаев Павел Александрович (1846–1900) – пасынок Достоевского, сын его первой жены Марии Дмитриевны Исаевой (1825–1864).

11 Иванов Александр Александрович (1850-?) – старший сын В. М. Ивановой, инженер путей сообщения.

12 Хмыров Дмитрий Николаевич (1847–1926) – учитель математики, впоследствии муж Софьи Александровны Ивановой.

13 Мать А. Г. Достоевской – Сниткина Анна Николаевна (1812–1893).

14 Сниткин Иван Григорьевич (1849–1887). Окончил Петровскую сельскохозяйственную академию в Москве.

С_Светлана — 21.04.2011

Три жены Ф.М. Достоевского (1821-1881)

(к 190-летнему юбилею писателя )

Великая литература - это литература любви и великих страстей, любви писателей к музам их жизни. Кто они, прототипы и музы любви? Какие отношения связывали их с авторами тех романов, которые даровали им бессмертие?!

Мария Дмитриевна - жена первая,

В«самая честнейшая, самая благороднейшая и великодушнейшая женщина из всех В»

22 декабря 1849 года Федора Михайловича Достоевского вместе с целой группой вольнодумцев, признанных опасными государственными преступниками, вывели на Семеновский плац в Петербурге. Жить ему оставалось минут 5, не более. Прозвучал приговор - В«отставного инженера поручика Достоевского подвергнуть смертной казни расстреляниемВ».

Забегая вперед, скажем, что в последнюю минуту смертная казнь была заменена ссылкой на каторжные работы на 4 года, а потом службой рядовым. Но в тот момент, когда священник поднес крест для последнего целования, … вся недолгая жизнь пронеслась перед его глазами писателя. Обострившаяся память вместила в секунды целые годы жизни и годы любви…

Жизнь Достоевского не была переполнена бурными романами или мелкими интрижками. Он смущался и робел, когда речь шла о женщинах. Он мог часами мечтать о любви и прекрасных незнакомках, но когда ему приходилось встречать живых женщин, он становился смешон, и его попытки близости неизменно кончались настоящей катастрофой. Возможно, поэтому во всех своих крупных произведениях Достоевский изображал неудачи любви. И любовь всегда была связана с жертвой и страданием.

Когда в 1854 году Достоевский оказался в Семипалатинске, он был зрелым, 33-х летним мужчиной. Именно здесь он встретился с Александром Ивановичем Исаевым и женой его Марьей Дмитриевной. Марья Дмитриевна, красивая блондинка, представляла собой натуру страстную и экзальтированную. Она была начитана, довольно образована, любознательна, и необыкновенно жива и впечатлительна. Вид у неё вообще был хрупкий и болезненный, и этим она порою напоминала Достоевскому его мать.

Достоевский в изменчивости её настроений, срывах голоса и лёгких слезах видел признак глубоких и возвышенных чувств. Когда он стал бывать у Исаевых, Марья Дмитриевна пожалела и приголубила странного своего гостя, хотя вряд ли отдавала себе отчёт в его исключительности. Она сама в этот момент нуждалась в поддержке: жизнь её была тосклива и одинока, знакомств она поддерживать не могла из-за пьянства и выходок мужа, да на это не было и денег.

И хотя она гордо и безропотно несла свой крест, ей часто хотелось и пожаловаться, и излить своё наболевшее сердце. А Достоевский был прекрасным слушателем. Он был всегда под рукою. Отлично понимал её обиды, помогал ей переносить с достоинством все её несчастья - и он развлекал её в этом болоте провинциальной скуки.

Мария Дмитриевна была первой интересной молодой женщиной, которую он встретил после четырёх лет каторги. Мазохистские влечения переплетались в Достоевском самым причудливым образом: любить - значило жертвовать собою и отзываться всей душой, всем телом на чужое страдание, хотя бы ценою собственных мук.

То, что Достоевский воспылал к ней настоящей, глубокой страстью, она отлично понимала - женщины это обычно легко распознают - и его В«ухаживанияВ», как она их называла, она принимала охотно, не придавая им, однако, слишком большого значения.

В начале 1855 года Марья Дмитриевна, наконец, ответила на любовь Достоевского, произошло сближение. Но как раз в те дни, Исаева назначили заседателем в Кузнецк. Это означало разлуку - быть может, навсегда.

После отъезда Марьи Дмитриевны писатель очень тосковал. Став вдовой, уже после смерти своего мужа, Марья Дмитриевна решается В«испытатьВ» его любовь. В самом конце 1855 года Достоевский получает от неё странное письмо. Она спрашивает его беспристрастного дружеского совета: В«Если бы нашёлся человек пожилой, и обеспеченный, и добрый, и сделал мне предложение»…

Прочитав эти строки, Достоевский зашатался и упал в обморок. Когда он очнулся, то с отчаянием сказал себе, что Марья Дмитриевна собирается выйти замуж за другого. Проведя целую ночь в рыданиях и муках, он наутро написал ей, что умрёт, если она оставит его.

Он любил со всей силой запоздалой первой любви, со всем пылом новизны, со всей страстью и волнением игрока, поставившего состояние на одну карту. По ночам его мучили кошмары и теснили слёзы. Но брака быть не могло - его возлюбленная полюбила другого.

Достоевского охватывало неодолимое стремление всё отдать Марье Дмитриевне, пожертвовать своей любовью ради ее нового чувства, уйти, и не мешать ей устраивать жизнь, как ей хочется. Когда она увидела, что Достоевский не упрекает её, а только заботится об её будущем, она была потрясена.

Прошло немного времени, и материальные дела Достоевского начали поправляться. Под влиянием этих обстоятельств или по изменчивости характера Марья Дмитриевна заметно охладела к своему жениху. Вопрос о браке с ним как-то сам собой исчез. В письмах к Достоевскому она не скупилась на слова нежности, называла его братом. Марья Дмитриевна заявила, что разуверилась в новой привязанности и никого, кроме Достоевского, по-настоящему не любит.

Он получил формальное согласие выйти за него замуж в самом ближайшем будущем. Как бегун на трудном состязании, Достоевский очутился у цели, настолько измождённый усилием, что принял победу почти с равнодушием. В начале 1857 года всё было сговорено, он взял в долг нужную сумму денег, снял помещение, получил разрешение начальства и отпуск для женитьбы. 6-го февраля Марья Дмитриевна и Фёдор Михайлович были обвенчаны.

Их настроения и желания почти никогда не совпадали. В той напряжённой, нервной обстановке, которую создавала Марья Дмитриевна, у Достоевского было чувство вины, сменявшееся взрывами страсти, бурной, конвульсивной и нездоровой, на которые Марья Дмитриевна отвечала или испугом, или холодностью. Они оба раздражали, истязали и изматывали друг друга в постоянной борьбе. Вместо медового месяца на их долю пали разочарование, боль и утомительные попытки добиться ускользающей половой гармонии.

Для Достоевского она была первой женщиной, с которой он был близок не коротким объятием случайной встречи, а постоянным брачным сожительством. Но она не разделяла ни его сладострастия, ни его чувственности. У Достоевского была его собственная жизнь, к которой Марья Дмитриевна не имела никакого отношения.

Она чахла и умирала. Он ездил, писал, издавал журналы, он побывал во многих городах. Однажды, по возвращении, он нашёл её в постели, и целый год ему пришлось ухаживать за ней. Она умирала от чахотки мучительно и трудно. 15-го апреля 1864 года она умерла - умерла тихо, при полной памяти, и всех благословив.

Достоевский любил её за все те чувства, которые она в нём пробудила, за всё то, что он вложил в неё, за всё, что было с нею связано - и за те страдания, которые она ему причинила. Как он сам говорил позже: В«это была самая честнейшая, самая благороднейшая и великодушнейшая женщина из всех, которых я знал во всю жизньВ».

Аполлинария Суслова

Спустя некоторое время Достоевский снова жаждал В«женского обществаВ», и сердце его было снова свободно.

Когда он обосновался в Петербурге, его публичные чтения на студенческих вечерах, пользовались большим успехом. В этой обстановке подъёма, шумных аплодисментов и оваций Достоевский познакомился с той, кому суждено было сыграть иную роль в его судьбе. После одного из выступлений к нему подошла стройная молодая девушка с большими серо-голубыми глазами, с правильными чертами умного лица, с гордо закинутой головой, обрамлённой великолепными рыжеватыми косами. Её звали Аполлинария Прокофьевна Суслова, ей было 22 года, она слушала лекции в университете.

Конечно, Достоевский прежде всего должен был почувствовать очарование её красоты и молодости. Он был на 20 лет старше её, и его всегда тянуло к очень молодым женщинам. Свои сексуальные фантазии Достоевский всегда переносил на молодых девушек. Он отлично понимал и описывал физическую страсть зрелого мужчины к подросткам и двенадцатилетним девочкам.

Достоевский был её первым мужчиной. Он был также и её первой сильной привязанностью. Но слишком многое огорчало и унижало молодую девушку в её первом мужчине: он подчинял их встречи писанию, делам, семье, всевозможным обстоятельствам своего трудного существования. К Марье Дмитриевне она ревновала глухой и страстной ревностью - и не хотела принимать объяснений Достоевского, что он не может развестись с больной, умирающей женой.

Она не могла согласиться на неравенство в положении: она отдала для этой любви всё, он - ничего. Всячески заботясь о жене, он ничем не жертвовал для Аполлинарии. Но она была всем, что красило его жизнь вне дома. Он жил теперь двойным существованием, в двух друг на друга непохожих мирах.

Позднее они решают вдвоём поехать летом за границу. Аполлинария уехала одна, он должен был последовать за ней, но не мог выбраться до августа. Разлука с Аполлинарией только разжигала его страсть. Но по приезде к ней она сказала, что любит другого. Только тогда он осознал, что произошло.

Достоевский примирился с тем, что ему приходилось устраивать сердечные дела той самой женщины, которая ему изменила, и которую он продолжал любить и желать. У неё же было смешанное чувство к писателю. В Петербурге он был господином положения, и властвовал, и мучил её, да и, пожалуй, любил меньше, чем она. А теперь любовь его не только не пострадала, но даже, наоборот, усилилась от её измены. В неверной игре любви и мучительства переменились места жертвы и палача: побеждённая стала победительницей. Достоевский должен был очень скоро это испытать.

Но когда он отдал себе в этом отчёт, для сопротивления оказалось слишком поздно, и к тому же вся сложность отношений с Аполлинарией сделалась для него источником тайной сладости. Его любовь к молодой девушке вступила в новый жгучий круг: страдать из-за неё стало наслаждением. Ежедневное общение с Аполлинарией физически распаляло его, и он, действительно сгорал на медленном огне своей неудовлетворённой страсти.

После смерти Марьи Дмитриевны Достоевский пишет Аполлинарии, чтоб она приехала. Но она не желает его видеть. Сначала он попробовал отвлечься, беря, что попадалось под руку. В его жизни опять заводятся какие-то случайные женщины. Затем он решил, что спасение его - в женитьбе на хорошей чистой девушке.

Случай знакомит его с красивой и талантливой 20-тилетней барышней из отличной дворянской семьи, Анной Корвин-Круковской, она очень подходит к роли спасительницы, и Достоевскому кажется, что он в неё влюблён. Через месяц он уже готов просить её руки, но из этой затеи ничего не выходит, и в те самые месяцы, он усиленно посещает сестру Аполлинарии, и открыто поверяет ей свои сердечные невзгоды.

Вмешательство Надежды (сестры Аполлинарии), очевидно, повлияло на её строптивую сестру, и между ними произошло нечто вроде примирения. Вскоре Достоевский покинул Россию и отправился к Аполлинарии. Он не видал её два года. С тех пор любовь его питалась воспоминаниями и игрой воображения.

Когда они, наконец, встретились, Достоевский сразу увидал, как она изменилась. Она стала холоднее и отчуждённее. Она с насмешкой говорила, что его высокие порывы - банальная чувствительность, и отвечала презрением на его страстные поцелуи. Если и были моменты физического сближения, она дарила ему их точно милостыню - и она всегда вела себя так, точно ей это было не нужно или тягостно.

Достоевский пробовал бороться за эту любовь, рассыпавшуюся прахом, за мечту о ней - и заявил Аполлинарии, что она должна выйти за него замуж. Она, по своему обыкновению, ответила резко, почти грубо. Вскоре они снова начали ссориться. Она перечила ему, издевалась над ним или же обращалась с ним, как с малоинтересным, случайным знакомым.

И тогда Достоевский начал играть в рулетку. Он проиграл всё, что было у него, и у неё, и когда она решилась уехать, Достоевский не удерживал её. После отъезда Аполлинарии Достоевский очутился в совершенно отчаянном положении. Затем у него случился припадок, он долго отходил от этого состояния.

Весною 1866 года Аполлинария уехала в деревню, к брату. Она и Достоевский простились, отлично зная, что пути их никогда больше не пересекутся. Но свобода принесла ей мало радости. Позже она вышла замуж, но совместная жизнь не сложилась. Окружающие очень страдали от её властного, нетерпимого характера.

Она умерла в 1918 году, 78 лет от роду, вряд ли подозревая, что по соседству с ней, на том же крымском побережье, в тот же самый год, закончила свои дни та, кто, пятьдесят лет тому назад, заступила её место в сердце любимого человека и стала его женой.

В«Солнце моей жизни В» - Анна Григорьевна Достоевская

По совету своего очень хорошего знакомого, Достоевский решил взять стенографистку для осуществления своего В«эксцентрического планаВ», он хотел напечатать роман В«ИгрокВ». Стенография была в то время новинкой, владели ею немногие, и Достоевский обратился к учителю стенографии. Тот предложил работу над романом своей лучшей ученице, Анне Григорьевне Ситкиной, но предупредил её, что у писателя В«странный и мрачный характерВ» и что за весь труд - семь листов большого формата - он заплатит лишь 50 рублей.

Анна Григорьевна поспешила согласиться не только потому, что зарабатывать деньги своим трудом было её мечтой, но и потому, что она знала имя Достоевского и читала его произведения. Возможность познакомиться с известным писателем и даже помогать ему в литературной работе обрадовала и взволновала её. Это была необыкновенная удача.

В первую встречу писатель ее слегка разочаровал. Только впоследствии она поняла, до чего он был одинок в это время, до чего нуждался в тепле и участии. Ей очень понравились его простота и искренность - от слов и манеры говорить этого умного, странного, но несчастного, точно всеми заброшенного существа, у неё что-то ёкнуло в сердце.

Она потом сказала матери о сложных чувствах, пробуждённых в ней Достоевским: жалость, сострадание, изумление, неудержимая тяга. Он был обиженный жизнью, замечательный, добрый и необыкновенный человек, у неё захватывало дух, когда она слушала его, всё в ней точно перевернулось от этой встречи. Для этой нервной, слегка экзальтированной девушки, знакомство с Достоевским было огромным событием: она полюбила его с первого взгляда, сама того не сознавая.

С этих пор они ежедневно работали по несколько часов. Первоначальное чувство неловкости исчезло, они охотно разговаривали в перерывах между диктовкой. Он с каждым днём всё больше привыкал к ней, называл её В«голубчикВ», В«милочкаВ», и её радовали эти ласковые слова. Он был благодарен своей сотруднице, не жалевшей ни времени, ни сил, чтобы помочь ему.

Они так полюбили беседовать по душам, так привыкли друг к другу за четыре недели работы, что оба испугались, когда В«ИгрокВ» подошёл к концу. Достоевский боялся прекращения знакомства с Анной Григорьевной. 29 октября Достоевский продиктовал заключительные строки В«ИгрокаВ». Через несколько дней Анна Григорьевна пришла к нему, чтобы сговориться насчёт работы над окончанием В«Преступления и наказанияВ». Он явно обрадовался её приходу. И он тут же решил сделать ей предложение.

Но в тот момент, когда он делал предложение своей стенографистке, он ещё не подозревал, что она займёт в его сердце ещё большее место, чем все другие его женщины. Брак был ему необходим, он сознавал это и готов был жениться на Анне Григорьевне В«по расчетуВ». Она согласилась.

15 февраля 1867 года, в присутствии друзей и знакомых, их обвенчали. Но начало оказалось дурным: они плохо понимали друг друга, он думал, что ей с ним скучно, она обижалась, что он как-будто избегает её. Через месяц после брака Анна Григорьевна пришла в полуистерическое состояние: в доме напряжённая атмосфера, с мужем она едва видится, и у них нет даже той душевной близости, какая создалась при совместной работе.

И Анна Григорьевна предложила уехать за границу. Проект заграничной поездки очень понравился Достоевскому, но чтобы достать денег, ему пришлось ехать в Москву, к сестре и он взял с собой жену. В Москве Анну Григорьевну ждали новые испытания: в семье сестры Достоевского её приняли враждебно. Хотя вскоре они поняли, что она - ещё девочка, явно обожавшая мужа, и, в конце концов, приняли в своё лоно новую родственницу.

Вторым мученьем оказалась ревность Достоевского: он устраивал жене сцены по самому пустяшному поводу. Однажды он был так зол, что забыл, что они находятся в гостинице, и закричал во весь голос, лицо его перекосилось, он был страшен, она испугалась, что он её убьёт, и залилась слезами. Тогда только он опомнился, стал целовать ей руки, сам заплакал и признался в своей чудовищной ревности.

В Москве их отношения значительно улучшились, потому что они оставались вместе гораздо больше, чем в Петербурге. Сознание это укрепило в Анне Григорьевне желание поехать за границу и провести хотя бы два-три месяца в уединении. Но когда они вернулись в Петербург и объявили о своём намерении, в семье поднялся шум и переполох. Все начали отговаривать Достоевского от заграничной поездки, и он совсем пал духом, заколебался и уже собирался отказаться.

И вот тогда Анна Григорьевна неожиданно показала скрытую силу своего характера и решилась на крайнюю меру: она заложила всё что у неё было - мебель, серебро, вещи, платья, всё, что она выбирала и покупала с такой радостью. И вскоре они выехали за границу. Они собирались провести в Европе три месяца, а вернулись оттуда через четыре с лишним года. Но за эти четыре года они успели позабыть о неудачном начале их совместной жизни: оно превратилась теперь в тесное, счастливое и прочное содружество.

Они пробыли некоторое время в Берлине, затем, проехав через Германию, обосновались в Дрездене. Здесь-то и началось их взаимное сближение, очень скоро рассеявшее все его тревоги и сомнения. Они были совершенно различные люди - по возрасту, темпераменту, интересам, уму, но у них было и много общего, и счастливая комбинация сходства и различия обеспечила успех их брачной жизни.

Анна Григорьевна была застенчива и только наедине с мужем делалась бойкой и проявляла то, что он называл В«скоропалительностьюВ». Он это понимал и ценил: сам был робок, смущался с чужими людьми и тоже не испытывал никакого стеснения только наедине с женой, - не то, что с Марьей Дмитриевной или Аполлинарией. Её молодость и неопытность действовали на него успокоительно, обнадёживали и рассеивали его комплексы неполноценности и самоунижения.

Обычно, в браке близко узнают недостатки друг друга, и поэтому возникает лёгкое разочарование. У Достоевских, наоборот, от близости раскрылись лучшие стороны их натуры. Анна Григорьевна, полюбившая и вышедшая замуж за Достоевского, увидала, что он совершенно необыкновенный, гениальный, страшный, трудный.

А он, женившийся на усердной секретарше, открыл, что не только он В«покровитель и защитник юного существаВ» но она его В«ангел-хранительВ», и друг, и опора. Анна Григорьевна горячо любила Достоевского как мужчину и человека, любила смешанной любовью жены и любовницы, матери и дочери.

Выходя замуж за Достоевского, Анна Григорьевна вряд ли отдавала себе отчёт в том, что её ждало, и только после брака поняла трудность вставших перед ней вопросов. Тут были и его ревность, и подозрительность, и его страсть к игре, и его болезни, и его особенности, и странности. И, прежде всего проблема физических отношений. Как и во всём остальном, их взаимное приспособление пришло не сразу, а в результате длительного, иногда мучительного процесса.

Затем им пришлось многое пережить, а особенно ей. Достоевский снова начал играть в казино, и проиграл все деньги, Анна Григорьевна заложила всё, что у них было. После этого они переехали в Женеву и жили там на то, что высылала им мать Анны Григорьевны. Они вели очень скромный и регулярный образ жизни. Но, не смотря на все помехи, сближение их всё усиливалось и в радости, и в горе.

В феврале 1868 года у них родилась дочь. Достоевский был горд и доволен своим отцовством и страстно любил ребёнка. Но маленькая Соня, В«милая ангелВ», как он называл её, не выжила, и в мае они опустили её гробик в могилку на Женевском кладбище. Они тут же покинули Женеву и переехали в Италию. Там они немного отдохнули и снова двинулись в путь. Через некоторое время снова оказались в Дрездене, и там у них родилась вторая дочь, они назвали её Любовью. Родители тряслись над ней, и девочка росла крепким ребёнком.

Но материальное положение было очень трудным. Позднее, когда Достоевский дописал В«ИдиотаВ», у них появились деньги. Они прожили в Дрездене весь 1870 год. Но внезапно решили вернуться в Россию. Оснований для этого было очень много. 8-го июня 1871 года они переехали в Петербург: через неделю у Анны Григорьевны родился сын Фёдор.

Начало жизни в России было трудным: дом Анны Григорьевны был продан за бесценок, но они не сдавались. За 14 лет жизни с Достоевским Анна Григорьевна испытала немало обид, тревог и несчастий (второй их сын, Алексей, родившийся в 1875 году, вскоре умер), но она никогда не жаловалась на свою судьбу.

Можно с уверенностью утверждать, что годы, проведённые с Анной Григорьевной в России, были самыми спокойными, мирными и, пожалуй, счастливыми в его жизни.

Налаженность жизни и половая удовлетворённость, приведшая в 1877 к полному исчезновению эпилепсии, мало изменили характер и привычки Достоевского. Ему было далеко за 50, когда он несколько успокоился - хотя бы внешне - и начал привыкать к семейной жизни

Горячность и подозрительность его ничуть не уменьшились с годами. Он часто поражал незнакомых людей в обществе своими гневными замечаниями. В 60 лет он был так же ревнив, как и в молодости. Но и так же страстен в проявлениях своей любви.

К старости он до того привык к Анне Григорьевне и семье, что совершенно не мог без них обходиться. В 1879 году и начале 1880 года здоровье Достоевского сильно пошатнулось. В январе у него от волнения произошёл разрыв лёгочной артерии, а через два дня начались кровотечения. Они усиливались, врачам не удалось их остановить, он несколько раз впадал в беспамятство.

28 января 1881 года он подозвал к себе Анну Григорьевну, взял за руку и прошептал: В«Помни, Аня, я тебя всегда горячо любил и не изменял тебе никогда, даже мысленноВ». К вечеру его не стало.

Анна Григорьевна сохранила загробную верность мужу. В год его смерти ей исполнилось лишь 35 лет, но она сочла свою женскую жизнь конченной и посвятила себя служению его имени. Она умерла в Крыму, одинокая, вдали от семьи и друзей, в июне 1918 года - и с ней сошла в могилу последняя из женщин, которых любил Достоевский.

Вторая жена Достоевского, мемуаристка, издательница, библиограф. Родилась в семье мелкого петербургского чиновника Григория Ивановича Сниткина, который был большим почитателем таланта Достоевского, и благодаря своему отцу Анна Григорьевна полюбила творчество писателя еще в ранней юности. Мать Анны Григорьевны — — обруселая шведка финского происхождения, от которой она унаследовала аккуратность, собранность, стремление к порядку, целеустремленность. И все же главным, решающим фактором, предопределившим жизненный подвиг Анны Григорьевны, явился живительный воздух конца 1850-х — начала 1860-х гг. в России, когда по всей стране прокатилась бурная волна свободолюбивых устремлений, когда молодежь мечтала получить образование и добиться материальной независимости. Весной 1858 г. Неточка Сниткина успешно оканчивает училище Святой Анны, а осенью поступает во второй класс Мариинской женской гимназии. Окончив гимназию с серебряной медалью, А.Г. Сниткина поступила на Педагогические курсы, однако не смогла их окончить из-за тяжелой болезни отца, который настоял, чтобы она посещала хотя бы стенографические курсы. После смерти отца (1866) материальное положение семьи Сниткиных ухудшилось, и вот тогда Анне Григорьевне пришлось применить на практике свои стенографические знания. Её направили помогать литератору Достоевскому 4 октября 1866 г.

Натура её всегда требовала поклонения чему-то высокому и святому (отсюда ее попытка в тринадцатилетнем возрасте поступить в псковский монастырь), и еще до 4 октября 1866 г. таким высоким и святым стал для нее Достоевский. За несколько месяцев до смерти она признавалась, что любила Достоевского еще до встречи с ним. В тот день, когда стенографистка пришла помогать Достоевскому, до срока сдачи романа «Игрок» оставалось двадцать шесть дней, а он существовал лишь в черновых заметках и планах, и если бы Достоевский не представил к 1 ноября 1866 г. роман «Игрок» Ф.Т. Стелловскому, то он терял бы на девять лет в пользу расчетливого издателя права на все свои литературные произведения. С помощью Анны Григорьевны Достоевский совершил писательский подвиг: за двадцать шесть дней создал роман «Игрок» в десять печатных листов. 8 ноября 1866 г. Неточка Сниткина снова пришла к Достоевскому, чтобы договориться о работе над последней частью и эпилогом «Преступления и наказания» (из-за «Игрока» Достоевский прервал работу над ним). И вдруг Достоевский заговорил о новом романе, главный герой которого — пожилой и больной художник, много переживший, потерявший родных и близких — встречает девушку Аню. Через полвека Анна Григорьевна вспоминала: «"Поставьте себя на ее место, — сказал он дрожащим голосом. — Представьте, что этот художник — я, что я признался вам в любви и просил быть моей женой. Скажите, что вы бы мне ответили?" Лицо Федора Михайловича выражало такое смущение, такую сердечную муку, что я наконец поняла, что это не просто литературный разговор и что я нанесу страшный удар его самолюбию и гордости, если дам уклончивый ответ. Я взглянула на столь дорогое мне, взволнованное лицо Федора Михайловича и сказала:
— Я бы вам ответила, что вас люблю и буду любить всю жизнь!»
И она сдержала свое обещание.

Но после свадьбы Анне Григорьевне пришлось пережить тот же ужас, какой десять лет назад испытала первая жена писателя. От волнения и выпитого шампанского у Достоевского в один день было два припадка. В 1916 г. Анна Григорьевна признавалась писателю и критику А.А. Измайлову: «...Я вспоминаю о днях нашей совместной жизни, как о днях великого, незаслуженного счастья. Но иногда я искупала его великим страданием. Страшная болезнь Федора Михайловича в любой день грозила разрушить все наше благополучие... Ни предотвратить, ни вылечить этой болезни, как вы знаете, нельзя. Все, что я могла сделать, это — расстегнуть ему ворот, взять его голову в руки. Но видеть любимое лицо, синеющее, искаженное, с налившимися жилами, сознавать, что он мучается и ты ничем не можешь ему помочь, — это было таким страданием, каким, очевидно, я должна была искупить свое счастье близости к нему...»

Анна Григорьевна сделала все от нее зависящее, чтобы переменить обстановку — уехать за границу 14 апреля 1867 г. только с Достоевским, подальше от домашних неурядиц, от надоевших и опостылевших родственников, от безалаберной петербургской жизни, от всех кредиторов и вымогателей. «...Я поехал, но уезжал я тогда со смертью в душе: в заграницу я не верил, то есть я верил, что нравственное влияние заграницы будет очень дурное, — рассказывал Достоевский о своих мрачных предчувствиях своему другу поэту А.Н. Майкову. — Один... с юным созданием, которое с наивною радостию стремилось разделить со мною странническую жизнь; но ведь я видел, что в этой наивной радости много неопытного и первой горячки, и это меня смущало и мучило очень... Характер мой больной, и я предвидел, что она со мной измучается. (NB. Правда, Анна Григорьевна оказалась сильнее и глубже, чем я ее знал...)».

Анна Григорьевна впервые оказалась в Европе, да и вообще первый раз в жизни расставалась со своей матерью. «Я утешала маму тем, что вернусь через 3 месяца, — писала она в одном из черновых набросков своих воспоминаний, — а пока буду часто ей писать. Осенью же обещала самым подробным образом рассказать обо всем, что увижу любопытного за границей. А чтобы много не забыть, обещала завести записную книжку, в которую и вписывать день за днем все, что со мной будет случаться. Слово мое не отстало от дела: я тут же на станции купила записную книжку и с следующего дня принялась записывать стенографически всё, что меня интересовало и занимало. Этою книжкою начались мои ежедневные стенографические записи, продолжавшиеся около года...»

Так возник дневник жены Достоевского — уникальное явление в мемуарной литературе и незаменимый источник для всех, кто занимается биографией писателя (первая часть «Дневника 1867 г.» А.Г. Достоевской издана Н.Ф. Бельчиковым в 1923 г.; подготовила и выпустила С.В. Житомирская в издательстве «Наука» в 1993 г.). Анна Григорьевна быстро прониклась сознанием, как важно сохранить для потомков все, что связано с именем Достоевского, и ее заграничный дневник 1867 г., задуманный первоначально как ежедневный отчет примерной дочери своей матери, стал настоящим литературным памятником. «Сначала я записывала только мои дорожные впечатления и описывала нашу повседневную жизнь, — вспоминает Анна Григорьевна. — Но мало-помалу мне захотелось вписывать все, что так интересовало и пленяло меня в моем дорогом муже: его мысли, его разговоры, его мнения о музыке, о литературе и пр.»

Дневник А.Г. Достоевской о заграничном путешествии 1867 г. — это бесхитростный рассказ о совместной жизни молодоженов, свидетельство нежной внимательности и силы поздней любви Достоевского. Анна Григорьевна поняла, что быть женой Достоевского — это значит не только испытывать радость от близости гениального человека, но и быть обязанной достойно нести все тяготы жизни рядом с таким человеком, тяжкое и радостное бремя ее. И если под увеличительным стеклом его гениальности гигантски разрастается любая деталь, из совокупности которых и состоит, в сущности, повседневная жизнь, то это происходит потому, что обнаженные нервы Достоевского, так много перенесшего в своей жизни, буквально содрогались от малейшего прикосновения грубой действительности.

Вот почему жизнь его спутницы нередко становилась житием, и ежедневное общение с Достоевским требовало от Анны Григорьевны настоящего подвижничества. Медовый месяц Достоевского неожиданно оканчивается катастрофой писателя вновь, как и во время первых заграничных поездок в 1862 и 1863 гг., затягивает безжалостная и бездушная рулетка. Простой житейский мотив — выиграть «капитал», чтобы расплатиться с кредиторами, прожить не нуждаясь несколько лет, а самое главное — получить, наконец, возможность спокойно поработать над своими произведениями, — за игорным столом утрачивал свой изначальный смысл. Порывистый, страстный, стремительный Достоевский отдается безудержному азарту. Игра в рулетку становится самоцелью. Страсть к рулетке ради самой рулетки, игра ради ее сладостной муки объясняются характером, «натурой» писателя, склонного часто заглядывать в головокружительную бездну и бросать вызов судьбе. Анна Григорьевна быстро разгадала «тайну» рулеточной лихорадки писателя, заметив, что после большого проигрыша Достоевский принимался за творческую работу и набрасывал страницу за страницей. Анна Григорьевна не ропщет, когда Достоевский закладывает буквально все, даже обручальное кольцо и ее серьги. Она не жалела ничего, ибо знала:

Но лишь божественный глагол / До слуха чуткого коснется, / Душа поэта встрепенется, / Как пробудившийся орел.

И тогда неукротимая тяга Достоевского к творчеству преодолеет все соблазны, сильнее разгорится очистительное пламя его совести — «как мне было за него больно, это ужасно, как он мучается», — в котором переплавляется его внутренний мир.

Так и случилось, и Анна Григорьевна своим непротивлением сумела излечить Достоевского от его страсти. В последний раз он играл в 1871 г., перед возвращением в Россию, в Висбадене. 28 апреля 1871 г. Достоевский пишет Анне Григорьевне из Висбадена в Дрезден: «Надо мной великое дело совершилось, исчезла гнусная фантазия, мучившая меня почти 10 лет. Десять лет (или, лучше, с смерти брата, когда я был вдруг подавлен долгами) я все мечтал выиграть. Мечтал серьезно, страстно. Теперь же всё кончено! Это был вполне последний раз. Веришь ли ты тому, Аня, что у меня теперь руки развязаны; я был связан игрой, и теперь буду об деле думать и не мечтать по целым ночам об игре, как бывало это. А стало быть, дело лучше и скорее пойдет, и Бог благословит! Аня, сохрани мне свое сердце, не возненавидь меня и не разлюби. Теперь, когда я так обновлен — пойдем вместе и я сделаю, что будешь счастлива!»

Клятву свою Достоевский сдержал: он действительно навсегда оставил рулетку (хотя впоследствии он четыре раза ездил один для лечения за границу) и действительно сделал Анну Григорьевну счастливой. Достоевский прекрасно понимал, что своим освобождением от власти рулетки он обязан прежде всего Анне Григорьевне, ее великодушному терпению, всепрощению, мужеству и благородству. «Всю жизнь вспоминать это буду и каждый раз тебя, ангела моего благословлять, — писал Достоевский Анне Григорьевне. — Нет, уже теперь твой, твой нераздельно, весь твой. А до сих пор наполовину этой проклятой фантазии принадлежал».

Но Анна Григорьевна не случайно почувствовала, что рулетка стимулирует литературную работу писателя. Достоевский сам тесно связывал свои творческие импульсы с «проклятой фантазией». В письме из Bains-Saxon, извещая об очередном проигрыше, Достоевский благодарит это несчастье, так как оно невольно натолкнуло его на одну спасительную мысль: «...Давеча мне хоть и мерещилось, но я все-таки окончательно еще не выяснил себе эту превосходную мысль, которая мне пришла теперь! Она пришла мне уже в девять часов или около, когда я проигрался и пошел бродить по аллее (точно так же, как и в Висбадене было, когда я после проигрыша выдумал Преступление и наказание и подумал завязать сношение с Катковым...)».

Изматывающая игра на рулетке содействовала процессу «срастания» Достоевского и Анны Григорьевны, и в письмах последующих лет Достоевский будет повторять, что чувствует себя «приклеенным» к семье и не может переносить даже короткой разлуки.

Достоевский все больше привыкает к своей молодой жене, все больше узнает богатство ее натуры и замечательные черты ее характера, а Анна Григорьевна, даже после очередного проигрыша мужа, записывает в своем стенографическом дневнике 1867 г.: «Мне в то время представлялось, что я бесконечно счастлива, что вышла за него замуж, и что это-то, вероятно, мне и следует за наказание. Федя, прощаясь, говорил мне, что любит меня бесконечно, что если б сказали, что ему отрубят за меня голову, то он сейчас бы позволил, — так он меня сильно любит, что он никогда не забудет моего доброго отношения в эти минуты».

Анна Григорьевна всю жизнь считала своего мужа милым, простым и наивным человеком, с которым надо обращаться как с ребенком. Сам же Достоевский именно в этом видел проявление настоящей любви и писал из Германии ее матери, А.Н. Сниткиной: «Аня меня любит, а я никогда в жизни еще не был так счастлив, как с нею. Она кротка, добра, умна, верит в меня, и до того заставила меня привязаться к себе любовью, что, кажется, я бы теперь без нее умер».

Анна Григорьевна и в дальнейшем, все четырнадцать лет брака, не обманула доверия уже утомленного жизнью писателя — была преданной, терпеливой и умной матерью его детей, самоотверженной помощницей и глубочайшей почитательницей его таланта. Человек деловой, практический, она была полной противоположностью детски наивному в денежных делах Федору Михайловичу. Она не только героически оберегала мужа от неприятностей, но и решалась на активную борьбу со множеством подчас жуликоватых кредиторов-вымогателей.

Освобождая мужа от тяжести денежных забот, она спасала его для творчества, и если принять во внимание, что на время их брака приходятся все великие романы и «Дневник писателя», то есть значительно больше половины написанного Достоевским за всю жизнь, то вряд ли можно переоценить ее заслуги. Важно и другое: через руки Анны Григорьевны — стенографистки и переписчицы — прошли «Игрок», «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы», «Дневник писателя» со знаменитой Пушкинской речью. Анна Григорьевна была безмерно счастлива тем, что свой Достоевский посвятил ей. В этом — документальное, для всего мира, признание ее огромного труда.

В год смерти Достоевского Анне Григорьевне исполнилось 35 лет, но она сочла свою женскую жизнь конченой. Когда ее спрашивали, почему она вторично не вышла замуж, она искренно возмущалась: «Мне это казалось бы кощунством», а затем шутила: «Да и за кого можно идти после Достоевского? — разве за Толстого!». Анна Григорьевна целиком посвящает себя служению великому имени Достоевского и можно смело утверждать, что ни одна жена писателя не сделала столько для увековечения памяти своего мужа, для пропаганды его творчества, сколько сделала Анна Григорьевна. Прежде всего, семь раз выпустила полные (по тем временам, конечно) собрания сочинений Достоевского (первое издание — 1883 г., последнее — 1906 г.), а также неоднократно издала целый ряд отдельных произведений писателя. Из «достоевских» мемориальных дел, осуществленных Анной Григорьевной, кроме выпуска его произведений, самым весомым является организация в Старой Руссе церковно-приходской школы имени Ф.М. Достоевского для бедных крестьянских детей с общежитием для учащихся и учителей.

Незадолго до смерти Анна Григорьевна говорила врачу 3.С. Ковригиной: «С чувством надо бережно обращаться, чтобы оно не разбилось. Нет в жизни ничего более ценного, как любовь. Больше прощать следует — вину в себе искать и шероховатости в другом сглаживать. Раз навсегда и бесповоротно выбрать себе Бога и служить ему на протяжении всей жизни. Я отдала себя Федору Михайловичу, когда мне было 18 лет . Теперь мне за 70, а я все еще только ему принадлежу каждой мыслью, каждым поступком. Памяти его принадлежу, его работе, его детям, его внукам. И все, что хоть отчасти его — мое целиком. И нет и не было для меня ничего — вне этого служения...»

С той поры, как 4 октября 1866 г. Неточка Сниткина пришла в квартиру писателя, не было ни одного дня в ее жизни, чтобы она не служила во славу Достоевского.

В конце XIX в. Анна Григорьевна начинает работу по созданию собственных мемуаров, посвященных ее жизни с Достоевским. В 1894 г. она приступает к расшифровке своего стенографического дневника 1867 г. Однако при жизни Анна Григорьевна не напечатала этот дневник, как не опубликовала ни воспоминаний своих, ни свою переписку с мужем, считая это просто нескромным. Но важно даже не это. Самое главное заключалось в том, что когда Анна Григорьевна, встретившись с Л.Н. Толстым в феврале 1889 г., говорила ему: «Мой дорогой муж представлял собою идеал человека! Все высшие нравственные и духовные качества, которые украшают человека, проявлялись в нем в самой высокой степени. Он был добр, великодушен, милосерд, справедлив, бескорыстен, деликатен, сострадателен — как никто!» — она была абсолютно искренна. Чем дальше уходило время, тем больше оставался Достоевский именно таким в ее памяти: и когда она в 1894 г. приступила к расшифровке своего заграничного стенографического дневника, и когда стала готовить к печати свою переписку с мужем, и когда начала в 1911 г. писать свои «Воспоминания». В начале двадцатого века к этому добавилась и слава Достоевского. Именно тогда Анна Григорьевна осуществляет свою давнишнюю мечту: создает при Московском историческом музее «Музей памяти Федора Михайловича Достоевского» и выпускает .

Анна Григорьевна признавалась своему первому биографу Л.П. Гроссману: «Я живу не в двадцатом веке, я осталась в 70-х годах девятнадцатого. Мои люди — это друзья Федора Михайловича, мое общество — это круг ушедших людей, близких Достоевскому. С ними я живу. Каждый, кто работает над изучением жизни или произведений Достоевского, кажется мне родным человеком».

Таким же родным показался Анне Григорьевне молодой композитор Сергей Прокофьев, написавший оперу по роману Достоевского «Игрок». Когда они прощались — это было 6 января 1917 года — С.С. Прокофьев попросил ее написать что-нибудь в его памятный альбом, но предупредил, что альбом на тему о солнце и писать в нем можно только о солнце. Анна Григорьевна написала: «Солнце моей жизни — Федор Достоевский. А. Достоевская».

До самой смерти Анна Григорьевна трудилась над продолжением своего библиографического указателя и мечтала только об одном — чтобы ее похоронили в Петербурге, в Александро-Невской лавре, рядом с Достоевским. Но случилось так, что Анна Григорьевна умерла в Ялте 9 (22) июня 1918 г. Через пятьдесят лет ее внук, Андрей Федорович Достоевский, выполнил ее последнее желание — перенес ее прах из Ялты в Александро-Невскую лавру. На могиле Достоевского с правой стороны надгробия можно увидеть теперь скромную надпись: «Анна Григорьевна Достоевская. 1846—1918».