Записки Эвис Эвергард нельзя считать надежным историческим документом. Историк обнаружит в них много ошибок, если не в передаче фактов, то в их истолковании. Прошло семьсот лет, и события того времени и их взаимосвязь - все то, в чем автору этих мемуаров было еще трудно разобраться, - для нас уже не представляет загадки. У Эвис Эвергард не было необходимой исторической перспективы. То, о чем она писала, слишком близко ее касалось. Мало того, она находилась в самой гуще описываемых событий.
И все же, как человеческий документ, «Эвергардовский манускрипт» исполнен для нас огромного интереса, хотя и здесь дело не обходится без односторонних суждений и оценок, рожденных пристрастием любви. Мы с улыбкой проходим мимо этих заблуждений и прощаем Эвис Эвергард ту восторженность, с какой она говорит о муже. Нам теперь известно, что он не был такой исполинской фигурой и не играл в событиях того времени столь исключительной роли, как утверждает автор мемуаров.
Эрнест Эвергард был человек выдающийся, но все же не в той мере, как считала его жена. Он принадлежал к многочисленной армии героев, самоотверженно служивших делу мировой революции. Правда, у Эвергарда были свои особые заслуги в разработке философии рабочего класса и ее пропаганды. Он называл ее «пролетарская наука», «пролетарская философия», проявляя известную узость взглядов, которой в то время невозможно было избежать.
Но вернемся к мемуарам. Величайшее их достоинство в том, что они воскрешают для нас атмосферу той страшной эпохи. Нигде мы не найдем такого яркого изображения психологии людей, живших в бурное двадцатилетие 1912 - 1932 гг., их ограниченности и слепоты, их страхов и сомнений, их моральных заблуждений, их неистовых страстей и нечистых помыслов, их чудовищного эгоизма. Нам, в наш разумный век, трудно это понять. История утверждает, что так было, а биология и психология объясняют нам - почему. Но ни история, ни биология, ни психология не в силах воскресить для нас этот мир. Мы допускаем его существование в прошлом, но он остается нам чужд, мы не понимаем его.
Понимание это возникает у нас при чтении «Эвергардовского манускрипта». Мы как бы сливаемся с действующими лицами этой отзвучавшей мировой драмы, живем их мыслями и чувствами. И нам не только понятна любовь Эвис Эвергард к ее героическому спутнику - мы ощущаем вместе с самим Эвергардом угрозу олигархии, страшной тенью нависшей над миром. Мы видим, как власть Железной пяты (не правда ли, удачное название!) надвигается на человечество, грозя его раздавить.
Кстати, мы узнаем, что создателем утвердившегося в литературе термина «Железная пята» явился в свое время Эрнест Эвергард - небезынтересное открытие, проливающее свет на вопрос, который долго оставался спорным. Считалось, что название «Железная пята» впервые встречается у малоизвестного журналиста Джорджа Милфорда в памфлете «Вы - рабы!», опубликованном в декабре 1912 года. Никаких других сведений о Джордже Милфорде до нас не дошло, и только в «Эвергардовском манускрипте» бегло упоминается, что он погиб во время чикагской резни. По всей вероятности, Милфорд слышал это выражение из уст Эрнеста Эвергарда - скорее всего во время одного из выступлений последнего в предвыборную кампанию осенью 1912 года. Сам же Эвергард, как сообщает нам манускрипт, впервые употребил его на обеде у одного частного лица еще весной 1912 года. Эта дата и должна быть признана исходной.
Для историка и философа победа олигархии навсегда останется неразрешимой загадкой. Чередование исторических эпох обусловлено законами социальной эволюции. Эти эпохи были исторически неизбежны. Их приход мог быть предсказан с такой же уверенностью, с какой астроном исчисляет движение звезд. Это правомерные этапы эволюции. Первобытный коммунизм, рабовладельческое общество, крепостное право и наемный труд были необходимыми ступенями общественного развития. Но смешно было бы утверждать, что такой же необходимой ступенью явилось господство Железной пяты. Мы в настоящее время склонны считать этот период случайным отклонением или отступлением к жестоким временам тиранического социального самовластия, которое на заре истории было так же закономерно, как неправомерно стало впоследствии торжество Железной пяты.
Недобрую память оставил по себе феодализм, но и эта система была исторически необходима. После крушения такого мощного централизованного государства, как Римская империя, наступление эпохи феодализма было неизбежно. Но этого нельзя сказать о Железной пяте. В закономерном течении социальной эволюции ей нет места. Ее приход к власти не был исторически оправдан и необходим. Он навсегда останется в истории чудовищной аномалией, историческим курьезом, случайностью, наваждением, чем-то неожиданным и немыслимым. Пусть же это послужит предостережением для тех опрометчивых политиков, которые так уверенно рассуждают о социальных процессах.
Капитализм почитался социологами тех времен кульминационной точкой буржуазного государства, созревшим плодом буржуазной революции, и мы в наше время можем только присоединиться к этому определению. Следом за капитализмом должен был прийти социализм; это утверждали даже такие выдающиеся представители враждебного лагеря, как Герберт Спенсер. Ожидали, что на развалинах своекорыстного капитализма вырастет цветок, взлелеянный столетиями, - братство людей. А вместо этого, к нашему удивлению и ужасу, а тем более к удивлению и ужасу современников этих событий, капитализм, созревший для распада, дал еще один чудовищный побег - олигархию.
Социалисты начала двадцатого века слишком поздно обнаружили приход олигархии. Когда же они спохватились, олигархия была уже налицо - как факт, запечатленный кровью, как жестокая, кошмарная действительность. Но в то время, по свидетельству «Эвергардовского манускрипта», никто не верил в долговечность Железной пяты. Революционеры считали, что низвергнуть ее - дело нескольких лет. Они понимали, что Крестьянское восстание возникло наперекор их планам, а Первое вспыхнуло преждевременно. Но никто не ожидал, что и Второе восстание, хорошо подготовленное и вполне созревшее, обречено на такую же неудачу и еще более жестокий разгром.
Очевидно, Эвис Эвергард писала свои записки в дни, предшествовавшие Второму восстанию, в них ни слова нет о его злополучном исходе. Несомненно также, она надеялась опубликовать их сразу же после свержения Железной пяты, чтобы воздать должное памяти погибшего мужа. Но тут наступила катастрофа, и, готовясь бежать или в предвидении ареста, она спрятала записки в дупле старого дуба в Уэйк-Робинлодже.
Дальнейшая судьба Эвис Эвергард неизвестна. По всей вероятности, ее казнили наемники, а во времена Железной пяты никто не вел учета жертвам многочисленных казней. Одно можно сказать с уверенностью: пряча рукопись в тайник и готовясь к бегству, Эвис Эвергард не подозревала, какой страшный разгром потерпело Второе восстание. Она не могла предвидеть, что извилистый и трудный путь общественного развития потребует в ближайшие триста лет еще и Третьего и Четвертого восстаний и много других революций, потопленных в море крови, - пока рабочее движение не одержит, наконец, победы во всем мире. Ей и в голову не приходило, что ее записки, дань любви к Эрнесту Эвергарду, семь долгих столетий пролежат в дупле векового дуба в Уэйк-Робинлодже, не потревоженные ничьей рукой.
Земной Театр! Нам стыд и горе -
Картин знакомых карусель…
Но потерпи, узнаешь вскоре
Безумной Драмы смысл и цель!
ГЛАВА ПЕРВАЯ. МОЙ ОРЕЛ
Легкий летний ветерок шелестит в могучих секвойях, шаловливая Дикарка неумолчно журчит между мшистых камней. В ярких лучах солнца мелькают бабочки; воздух напоен дремотным гудением пчел. Тишина и спокойствие вокруг, и только меня гнетут думы, гложет тревога. Безмятежная тишина надрывает мне душу. Как она обманчива! Все притаилось и молчит, но это - затишье перед грозой. Я напрягаю слух и всем существом ловлю ее приближение. Только б она не разразилась слишком рано. Горе, горе, если она разразится слишком рано!
Я дружен стал с нечистой силой,
И в зеркале однажды мне
Колдун судьбу отчизны милой
Всю показал наедине...
(Беранже)
Признаться, промахнулась я с этим романом Лондона. По тому, что я слышала о «Железной пяте», я ожидала антиутопию в духе Оруэлла, но только, конечно, написанную с социалистических позиций. И не сразу осознала, что писатель сжульничал: под видом романа подсунул читателям марксистский политический памфлет. Собственно антиутопия лишь завершает его. Так что если у вас вдруг есть острая необходимость в освоении марксистской политэкономии, а «Капитал» кажется слишком объемным, - вперед! Эрнест Эвергард изложит вам все основные идеи, причем максимально просто и убедительно.
Но романа как такового не ждите. По книге проходят не живые люди, а призраки, не исключая даже главных героев. «Мужчины и женщины, наши лучшие, любимейшие товарищи, исчезали без следа. Сегодня мы еще видели друзей в своих рядах, а завтра уже не досчитывались их и знали, что это - навсегда, что они сложили голову в борьбе», - сетует Эвис Эвергард. Но мы-то видим всех этих мужчин и женщин разве что мельком. Они так и остаются набором имен. Симпатию вызывает разве что безумный епископ Морхауз.
Сюжет, как и персонажи, подчинен изложению авторского взгляда на современный ему капитализм. Так что и здесь многого ждать не приходится. Лишь в самом конце читателя могут вознаградить грандиозные сцены восстания в Чикаго.
Зато книга переполнена идеями. «Железная пята» - обвинение, предъявленное капитализму, предостережение, пророчество, оборванное на полуслове - и каком! «Если вспомнить...» Да, именно так. Оценить его в полной мере можно лишь, если вспомнить... ну, хотя бы историю XX-XXI вв. И тогда можно увидеть, как за строками, написанными на самой заре прошлого столетия, встают его контуры - то Великая депрессия, то поджог рейхстага, а то и наша с вами действительность. Города «золотого миллиарда» в сравнении с третьим миром - разве это не те самые «чудо-города», о которых пишет Лондон? И рабочие гетто, где «притаился зверь из бездны», тоже существуют - просто глобализация позволила географически развести их с теми пригородами, где так уютно устроилась западная рабочая аристократия. И так ли уж сильно отличаются западные демократии от Железной пяты - об этом можно спросить хотя бы у жителей Фергюсона.
В целом, роман очень спорный с художественной точки зрения - но полный гениальных прозрений.
Оценка: 8
По-видимому, Джек Лондон прочитал «Капитал» Маркса и этот опус изрядно его перепахал. Иначе трудно объяснить, почему талантливый рассказчик и мастер по созданию атмосферы вдруг взял и наваял грубую и топорную антикапиталистическую агитку. Художественная ценность книги минимальна, это ведь даже не роман, а скорее пересказ учебника по экономике своими словами - сюжета как такого нет, персонажи страдают от изрядной фанерности, а используемый автором формат фальшивого дневника только все ухудшает: Лондон хочет показать всю картину ужасающего положения рабочих Америки (а оно сто лет назад было даже похуже чем в царской России) и их борьбы с олигархами (слово это автор понимает как-то странно, достаточно указать на использование неологизма «микроолигарх»), но в результате получается сбивчивый синопсис. Как антиутопия «Железная пята» весьма примечательна - вполне логична (угроза деградации капитализма в олигархию была весьма реальна, и похоронил ее тот самый кризис перепроизводства, что с таким смаком был описан в книге), все этапы становления описаны весьма подробно (иногда думалось - нет, вот такого точно быть не может, а потом вспоминал Советский Союз и понимал, что может быть все, что угодно; деньги любят кровь не меньше идеологии), и несмотря на то, что книга адски скучна, она достойна встать на одну полку с «1986» Оруэлла и «Дивным новым миром» Хаксли.
Оценка: 6
Начало лета - период, не располагающий преподавателя к чтению: зачеты, экзамены, подготовка отчетов. Кажется, отпуск недостижим...
Но я купил и прочитал «Железную пяту» Джека Лондона. Потому что за последний месяц три разных, не связанных между собой человека посоветовали мне это сделать.
Впечатлился.
«Железная пята» - интересный пример того, как старая книга вдруг неожиданно актуализируется. Уже то, что три человека в комплиментарных выражениях отозвались об этом романе, говорит в пользу актуализации. Да и я сам, ёрзая в кресле, ловил себя на том, что «это про нас».
По сюжету Джека Лондона, описанному действительно бегло, как в учебнике политэкономии, между 1912 и 1932 годом произошли события, приведшие к установлению режима Мировой капиталистической олигархии - Железной пяты. Которая продолжалась 300 лет. Вместо чаемого прогрессивными силами Социализма. И даже в тех странах, где после неудачного и неподготовленного Первого восстания был установлен социализм - Германии, Франции, Италии, Австралазии - произошли олигархические перевороты после подавления Второго восстания... И даже по прошествии 700 лет после описываемых событий ученые не берутся рационально объяснить феномен Железной пяты.
«И что мы имеем с гуска, пане ксенже?» (с)
Во-первых, мы имеем социализм, который вроде бы уже как и начинался, но был отложен на длительный срок. Путем возвращения горстки социалистических стран к олигархическому капитализму. Притом возвращение произошло при посредстве олигархии Соединенных Штатов Америки, сплотивших под своей властью весь материк от Панамы до Лабрадора, а потом воспользовавшихся неудачным Вторым восстанием для шантажа и вмешательства в дела социалистических правительств (sic!).
Во-вторых, Джек Лондон показывает, что революция нужна не охлосу, а революционерам-одиночкам вроде ученого-самородка из рабочих Эрнеста Эвергарда, доказывающего неизбежность социалистической революции. Но его рассуждения (пересказ классической марксистской схемы) кажутся сейчас школярскими. Да, Лондон довольно точно предсказал Великую депрессию, описав ее сначала устами героя, а потом развернув в подробную картину, но с тех пор многое изменилось. Оказалось, что можно вообще отказаться от материального производства, переведя его в развивающиеся страны (по Эренсту Эвергарду), и оставаться мировым гегемоном за счет контроля за мировыми финансами. Правда, сейчас маячит перспектива новой Великой депрессии, но, как и в книге Лондона, у олигархов не будет проблем с народом, превращенным в охлос. Так что 300 лет олигархии - это еще мало.
В-третьих, все, что сказал Джек Лондон об американской «свободной» прессе начала ХХ века, переложимо без каких-либо оговорок к российской прессе начала XXI века. Те же информационные фильтры, та же манипуляция общественным мнением. Да и суды в описании писателя, когда американские падвы, резники, кучерены защищают несчастные компании и тресты от этих настырных и беспардонных простых людей... «Яду мне, яду!» (с)
В четвертых, олигархи в борьбе с революцией используют наемников - читай «частные военные компании» и «пинкертонов» - читай «частные охранные предприятия». Именно наемники (частные военные компании) подавили Первое восстание и готовились, по сценарию Лондона, подавить Второе, а «пинкертоны» (ЧОПовцы) выследили Эрнеста и Эвис Эвергардов и расправились с ними. Блестящей пример предсказания, если учесть, какую силу обретают разные Blackwater Security Consulting, Erinys Iraq Limited, Hart Group, Vinnell Corporation в текущей реальности. Уже сейчас силы созданных частных армий достаточно, чтобы подавить любое социальное выступление...
В пятых, подавление Чикагского восстания (оно же пресловутое Первое восстание) сначала ничем ни отличается от описания боёв на Пресне в декабре 1905 года в том виде, каким его подавала своим читателям зарубежная пресса. Но у Джека Лондона оно (подавление) внезапно перерастает в нечто, напоминающее Сталинград... С «домами Павлова» и «крысиной войной», как это называли немцы.
В общем, у меня есть большой соблазн заявить, что Джек Лондон предсказал и падение СССР, и современный момент, когда олигархи всего мира, пользуясь несогласованностью действий трудящихся, обламывают им рога.
Оценка: 8
В литературном мире Джек Лондон прежде всего ассоциируется с приключенческими романами, наполненными романтизмом Золотой лихорадки или тайнами Аляски, морскими странствиями или историями об индейцах.
Но мистер Лондон один раз отошел от канонов, воздвигнутых им самим, и написал совсем не характерную для него вещь. Кто мог знать, что следующим его произведением после «Морского волка», «Белого Клыка» и «Приключения», станет антиутопия с легким налетом фантастики под названием «Железная Пята». Причем Лондон показал, то чего от него никак не ожидали. Оказалось, что Лондон отлично разбирается в экономике, социализме, капитализме и ему не чужда история царской России. Как же так получилось, что Лондон написал настолько сильное произведение совершенно не в своем стиле?
Как ни странно, но сюжет в антиутопии не главное. На первый план здесь выходит идея и её описание, реализация. Но это не значит, что сюжет здесь должен быть совсем ущербным.
Сюжет «Железной пяты» назвать ущербным никак нельзя. Правда, захватывающим и интересным тоже. Скорей, это сопутствующая история. Причем неплохая. К подаче истории автор подошел достаточно оригинально, особенно для начала двадцатого века. Некий корреспондент из далекого, даже для нас, будущего находит мемуары Эвис Эвергард, революционерки начала XX века. Таким образом, мы получаем роман от первого лица, с частыми комментариями и замечаниями корреспондента. Корреспондент, кстати, живет в эру Братства людей, в эру утопического социализма и, порой, его замечания вызывают улыбку у современного читателя.
Хоть роман и идёт от лица Эвис Эвергард, главное действующее лицо здесь её муж, один из основателей революционного движения Эрнест Эвергард. События развиваются в начале XX века. Эрнест одним из первых чувствует беду, нависшую над США. Дело в том, что по мнению Эрнеста, капитализм вырождается, и на смену ему совсем скоро должен прийти социализм. Но, власть в США полностью захватывают олигархи, такие как Рокфеллер (ему автор уделил пару страниц). С помощью своих бесчисленных долларов они подкупают власти, создают огромные тресты. В общем, все цело заправляют страной и таким образом мешают свержению капитализма.
Таким образом, у власти в США встает Железная пята, так называемая плутократия, власть олигархов. Всех недовольных они или устраняют, или обращают в своих рабов. На такой плодородной почве и взошло революционное движение. Если первая половина книги посвящена знакомству с идеями Эрнеста и достаточно справедливой и обоснованной критики, в отличие от того же Драйзера, капитализма, то вторая половина отдана целиком под рассказ Эвис о революционерах, их делах и зверствах Железной пяты.
В целом, ничего выдающегося в самой истории нет. Зато её здорово оживляют выступления Эрнеста перед публикой. Его критика капитализма порой заставляет задуматься даже о нынешнем положении дел на нашей славной планете. Кроме этого автор описывает несколько зверств Железной пяты и тяжкую участь простых рабочих и революционеров, основу социалистического строя. Неплохая получилась история с интересными комментариями.
Многие критики углядели в «Железной пяте» предсказание скорого прихода фашизма. C этим можно поспорить. Лондон глядел в будущее куда дальше, чем могли предположить некоторые его современники. Основной идеей романа является торжество утопического социализма, то есть идеального, когда все люди братья и все равны между собой. Ему противопоставляется поначалу капитализм, а потом плутократия.
Лондон блестяще выявил все недостатки капитализм и буквально предсказал Великую экономическую депрессию 30-х годов. Как верно заметил автор, люди должны пройти через все ступени эволюции общественного строя, чтобы прийти к социализму. Например, капитализм уже давно выглядит не таким зверским, как раньше. Благодаря эволюции появились различные профсоюзы работников, суды стали более справедливыми. Правда власть все равно остается у богатых и балом правят деньги, но благодаря грамотному PR все крупные недостатки сильно сглаживаются. В России, конечно, все совсем по другому, так как капитализм у нас только начал свой путь становления, поэтому роман «Железная пята» во многом отражает русскую действительность, но в более грубой и жестокой форме.
Также автор выделил Железную пяту, как совершенно ненужную для развития общества ступень эволюции. Только в этом и можно найти сходство фашизма и созданной Лондоном Железной пяты. Больше всего власть Железной пяты подходит для будущего созданного писателями киберпанка. По сути, Железная пята – это объединившиеся могущественные корпорации, которые по силе, власти, деньгам, опережают все вместе взятые государства планеты.
В целом, Лондон показал впечатляющие исследования будущего человека. Ему отлично удалось выявить и описать простым языком все недостатки капитализма, создать воистину страшную и ужасную Железную пяту и четко выявить её цели и этапы развития. Кроме того все это заставляет по настоящему задуматься и как нельзя хорошо описывает положение дел в нашем государстве. И не удивительно, что для своих социалистических революций прототипом избрал первую Российскую революцию и предсказал вторую.
Как уже было сказано выше, произведение построено достаточно оригинально, что позволяет автору показать сразу две точки зрения на некоторые события. То есть точка зрения Эвис, жительницы США начала XX века и Антонии Мередита, корреспондента из XXVII века. Ну и смотря в каком веке читается эта книга, то и третья точка зрения, самого читателя. То есть автору удалось наладить связь читателем и заставить его думать и задумываться, что, например, в наше время большая редкость.
Сам текст изобилует описаниями как богатой жизни зажиточных граждан США, так и простых рабочих. Особенно выделяются монологи Эрнеста и полилоги с его участием. В которых и скрывается весь смысл произведения. Во второй части романа больше внимания Лондон уделяет описанию дел революционеров и их будущего.
Сам текст легок и не перегружен заумными словами, все свои мысли автор выдает в понятной любому форме. Диалогов довольно немного, здесь вообще редко разговаривают только два человека. Единственного чего не хватает текста эта действия, как в более ранних произведениях Лондона, только в самом конце пару раз встречается эпизоды, в которых происходят пару активных моментов.
Лондону удалось создать для того времени оригинальный мир и неплохо описать его. Если про оригинальность и так все понятно, это первый роман о плутократии и олигархов в истории литературы, возможно, также это одна из первых книг критикующих капитализм и к тому же с отличным видением и предсказанием будущего человечества.
Мир своего произведения Лондону удалось создать довольно убедительным, во многом благодаря предоставлению очевидных фактов и удачного описания становления Железной пяты. Жестокость Железной пяты, бедствия рабочего класса, плачевное состояние среднего класса США того времени (главного класса капиталистического строя) все это показал Лондон. К тому же он детально изучил первую Российскую социалистическую революцию и многое из нее отразил в своем произведении.
Персонажам Лондон уделил не так много внимания, что тоже не характерно для его творчества. Только Эрнест Эвергард получил детальную проработку. Это сильный как духовно, так и физически человек. Хоть он и выходец из рабочего класса, но в философии и экономики он разбирается намного лучше многих ученых. Порой его самоуверенность может вывести из себя даже читателя.
Его жена Эвис о себе почти ничего и не сказала. О ней мы можем узнать только по её поступкам и редким замечаниям Эрнеста. Она показала себя ярой революционеркой, хорошей актрисой, любящей женой и человеком, который может поменять свою точку зрения, если ему привести убедительные доводы.
Остальные персонажи встречаются только эпизодически, максимум их появление длится две страницы. Увидеть у Лондона довольно слабых персонажей почти невозможно, но «Железная пята», к сожалению исключение. И слабые персонажи не оправдание для антиутопии, ибо у Оруэлла они получились выше всяких похвал.
Несмотря на слабых персонажей и обычный сюжет «Железная пята» одна из сильнейших книг того времени и одна из самых лучших антиутопий вообще. Лондон показал себя совершенно с другой, неизвестной стороны. Отличная книга, настоящая классика, рекомендовано к прочтению абсолютно всем!
Оценка: 9
Эта книга - «Незнайка на Луне», только для взрослых. Собственно там достаточно доходчиво показано отношение крупного капитала не только к наемным работникам, но и к мелкому/среднему бизнесу. В наше время, когда крупный капитал вполне себе срощен с государством, все вот эти «гримасы» проявляются в реальной жизни, начиная с принудительного закрытия мелких магазинчиков в пользу крупных торговых сетей. Язык книги разумеется суховатый и не «художественный», так как она выражает политическую позицию автора, которой не следует быть заретушированной художественными приемами. Я считаю, раз в жизни книгу полезно всем прочесть. Перечитывать и ставить в какие-то топ-списки - вовсе не обязательно, эта книга полезна так же, как полезны книги, описывающие реальные отношения человека с дикой природой, включающие встречи с хищниками, ядовитыми змеями итп.
Оценка: 10
«Железная пята» - публицистика в чистом виде. Герои практически бесплотны. Сюжет вызывает интерес, когда касается глобальных событий. Диалоги - диалоги похожи на передовицы старых газет. А чем может быть интересна публицистика столетней давности? Прежде всего, политическим и социальным прогнозом. Вот о прогнозе и поговорим.
«Железная пята» вышла в 1908. Её прогноз на ближайшие 15-20 лет - глубокий кризис, рабочие революции во Франции и Германии, жестокое подавление фермерских и рабочих выступлений в США, утверждение олигархического режима, попытка революции при поддержке извне, уничтожение рабочих республик в Европе и окончательная победа международной олигархии с обнищанием и деградацией 90% населения. Реальные тенденции истории XX века - укрепление, хотя бы формальное, демократии (по сути, и коммунизм, и даже фашизм - тоже дети демократии), снижение социальных барьеров, достаточно устойчивый экономический рост, повышение социального статуса и уровня жизни 90% населения. Всё строго наоборот. А в итоге - в итоге та же международная олигархия. Только олигархи Джека Лондона - люди жестокие, умные и циничные, способные обеспечить трёхсотлетнее господство своей касты. Нынешние олигархи гораздо мягче, гуманнее, и, нет, не глупее, но ограниченнее. Жить при их господстве намного легче, чем под властью Железной Пяты, но цивилизацию они могут развалить на порядок быстрее.
Олигархам противостоят социалисты, борцы за дело народа. Кто для них народ? Фермеры и прочие мелкие собственники - шлак, обречённый на уничтожение ещё до победы олигархии. Люди умственного и организационного труда - прислужники олигархов, с ними всё ясно. Неквалифицированные рабочие - пьяный сброд. Их можно сотнями тысяч гнать на смерть, чтобы отвлечь внимание солдат от настоящих революционеров. Квалифицированные рабочие опять же продались хозяевам. В будущем их придётся взрывать целыми городами, чтобы лишить олигархию массовой базы. Получается, рабочий класс - это профессиональные революционеры. После победы из них получится новая олигархия, сформированная на основе не богатства, а идейной чистоты.
На самом деле социалисты подобного типа редко встречались уже во времена Джека Лондона. Даже большевики - совершенно другая история. Больше всего эти люди напоминают наших эсэров столетней давности. И методы те же, и оргструктура, и та же способность загубить любое дело, за какое ни возьмутся. Интересно и замечание самой Эвис о том, что Ницше узнал бы в Эвергарде свою белокурую бестию. С тех пор успели забыть и бестию, и эсэров. Но через сто лет подобные борцы с системой стали плодиться по всему миру с угрожающей быстротой. Правда, теперь эти бестии не белокурые, и взор их обращён в прошлое, а не в будущее, но кому от этого легче.
Оценка: 5PS Похоже, уважаемый автор придерживался слишком высокого мнения об олигархах. Он считал, что деятели Железной пяты будут покровительствовать искусствам и художники смогут создать нечто потрясающее. Если б это было так! Что ж, срвнительно недавно и у нас многие утверждали, что с развитием крупного бизнеса появятся новые Морозовы и Рябушинские в несметном количестве.
"Железная пята"
Роман "Железная пята" не только одно из самых значительных произведений Джека Лондона, но и одно из наиболее радикальных, политически заостренных произведений всей американской литературы конце XIX - начала XX века. Подобно таким публицистическим работам, как "Революция", "Как я стал социалистом", "Железная пята" была написана под непосредственным воздействием американского рабочего движения, под влиянием обострения классовой борьбы в те годы. В этом романе отразились с наибольшей силой социалистические взгляды писателя, его убеждение во вредности капиталистического общества и его неизбежной гибели и глубокая вера в лучшее будущее человечества, в неизбежное наступление эпохи социализма.
При написании романа важную роль сыграли русские революционные события 1905 года. Русская революция 1905 года, явившаяся крупнейшим революционным взрывом XX века, оказала большое воздействие на развитие рабочего и социалистического движения во всем мире, в том числе и в Соединенных Штатах Америки.
Оригинальность и своеобразие "Железной пяты" заключалось в том, что ее главной темой стала тема классовой борьбы, что в ней нашли отражение существеннейшие противоречия эпохи империализма - противоречия между трудом и капиталом, между рабочими и капиталистами.
Постановка этой темы - одно из характернейших явлений в литературе капиталистических стран XX века.
По мере того как усиливались противоречия внутри капиталистического общества, обострялась классовая борьба между пролетариатом и буржуазией, писатели не могли оставаться в стороне от важнейших вопросов действительности. С разных позиций, под неодинаковыми углами зрения, но они должны были высказывать свое отношение к рабочему движению. Бернард Шоу и Герберт Уэллс в Англии, Э. Золя, А. Франс, Р. Роллан во Франции, Горький в России - все эти писатели в конце XIX - начале XX века пишут произведения на тему рабочего движения и классовой борьбы.
Джек Лондон не был первооткрывателем этой темы в Соединенных Штатах Америки. Еще задолго до него некоторые писатели пытались обращаться к жизни рабочих. Так, в 1861 году Ребекка Гардинг Дэвис написала небольшую повесть "Жизнь на литейных заводах", в которой она попыталась описать условия труда, жизнь и быт американских рабочих на промышленных предприятиях. Ребекку Гардинг Дэвис можно считать ранней предшественницей реалистического направления в американской литературе.
Выступив в литературе в начале 60-х годов, она создала несколько повестей и романов, лучшим из которых считается "Маргарет Хоу".
Тематика творчества Р. Г. Дэвис была преимущественно социальной. Она писала об эксплуатации рабочих на американских промышленных предприятиях, о рабстве негров. Ее повесть "Жизнь на железных заводах" говорит о безрадостной участи тружеников.
Мрачный угрюмый город. Дым, медленно подымающийся из высоких труб чугунолитейных заводов и оседающий на мокрых мостовых лужами густой черной жижи. Копоть, проникающая всюду. Вереницы рабочих, медленно бредущих утром и вечером к литейным заводам. Уже это вступление, рисующее картину большого промышленного города, создает настроение безысходности и тоски. Оно усиливается после описания невыносимо тяжелых бытовых условий рабочих. Низкий сырой подвал с земляным полом, покрытым скользкой зеленой плесенью. Спертый, тяжелый воздух. Куча соломы с накинутой на нее рваной попоной служит постелью. Это квартира рабочей семьи Вольфов. А вот и главный герой этой повести - плавильщик Хью Вольф.
Он вспоминает голодное детство и непрестанный непосильный труд, начавшийся для него так рано, что ему иногда кажется, будто он проработал уже столетия. И он не видит проблеска надежды, что это когда-нибудь кончится. Принудительный труд - проклятие для людей, он высасывает из них все соки, низводит до уровня животных. А между тем Хью Вольф - одаренный человек, способный понимать и ценить прекрасное. В свободные минуты он ваяет фигуры, поражающие странной красотой.
Миру бедности и нужды писательница противопоставляет мир богатства. В этом мире живут уверенные в себе, хорошо одетые люди, они кажутся Хью Вольфу существами высшего порядка. Возникающий между этими мирами конфликт приводит Хью к трагическому концу. Осужденный на девятнадцать лет каторжных работ за воровство, которого он не совершал, Хью Вольф кончает жизнь самоубийством.
По своей направленности повесть Р. Г. Дэвис очень напоминает произведения американских реалистов 90-900-х годов. И не случайно некоторые американские буржуазные критики называют писательницу предшественницей Стивена Крейна и Теодора Драйзера.
Повесть "Жизнь на литейных заводах" проникнута духом протеста против капиталистической эксплуатации. Она была написана до гражданской войны в Соединенных Штатах. Это подтверждает, что серьезные классовые противоречия, противоречия между рабочими и капиталистами, существовали уже тогда, хотя это и пытаются опровергнуть американские буржуазные историки.
Уязвимой стороной "Жизни на литейных заводах" является присущий ей мотив жертвенности. Автор изображает рабочих как пассивную, не способную на сопротивление массу. Хью Вольф - несчастный страдалец, а не борец за свои права. Он - мученик и жертва несчастного случая.
В конце повести звучит мотив христианского примирения с действительностью. Писательница уводит истинную виновницу кражи Дебору, за которую пострадал Хью Вольф, из грязного, прокопченного города на простор полей и лугов, в молитвенный дом квакеров. Там она обретает спокойствие и "братскую любовь".
Другим писателем, у которого рабочая тема оказалась связанной с темой социального переустройства, был Эдуард Беллами (1850-1898).
Романист и социолог, Эдуард Беллами всегда уделял большое внимание социальным вопросам. Отношение писателя к современной жизни и его предложения относительно переустройства общества с наибольшей полнотой отразились в нашумевшем романе "Будущий век" (1888). По форме - это роман-утопия, многие страницы которого посвящены вопросам рабочего движения. Давая характеристику экономического положения Соединенных Штатов в 70-80-е годы, Беллами подчеркивает, что "начиная с большого промышленного кризиса 1873 года, стачки почти не прекращались в различных промышленных округах" * .
* (Bellamy, Looking Backward, N. Y., 1888, p. 6. )
С позиций разоряемой монополиями мелкой и средней буржуазии Беллами критикует "большой капитал", его концентрацию в отдельных руках. По его утверждению, до конца XIX века существовали только мелкие предприятия с незначительным капиталом, и тогда рабочие якобы были более независимы "и не было резкой разницы между обоими классами". Но затем появились монополистические объединения, и все изменилось.
"В Соединенных Штатах в конце XIX столетия невозможно было найти предприятие в какой-либо отрасли промышленности без большого капитала" * .
* (Там же, стр. 12. )
"Все находилось под контролем синдикатов, начиная от железных дорог до мануфактуры" * .
* (Там же, стр. 40. )
Нарисовав картину социального неустройства своего времени, писатель переходит к описанию будущего общества. Беллами не признает революционного развития общества. Он сторонник эволюции, при которой изменения происходят мирным путем, без насилия.
Переход от старого строя к новому осуществляется у него необыкновенно быстро и безболезненно. Промышленность и торговля страны вверяются одному синдикату, в состав которого входят представители народа. Капиталисты мирно уступают свои позиции, а народный синдикат начинает действовать в интересах всей нации.
В новом обществе у Беллами отсутствуют войны и политические партии, уничтожены страх бедности и погоня за роскошью, ликвидированы деньги и торговля. Все граждане обязаны работать начиная с двадцати одного года до сорокапятилетнего возраста. Каждый выбирает специальность по вкусу. Новый строй у Беллами сохраняет государство, во главе которого находится президент.
Наивность социальной утопии Беллами при решении важнейших политических вопросов сразу бросалась в глаза. И тем не менее книга его пользовалась огромным успехом. Причина этого заключалась в том, что буржуазное общество с каждым годом все больше обнаруживало свой хищнический характер. И люди, жившие при эксплуататорском строе и испытывавшие огромную неудовлетворенность, обращались в своих мечтах к будущему. Роман Беллами был написан ясным, доходчивым языком и обладал несомненными художественными достоинствами. Автор использовал часто встречающийся в подобных произведениях художественный прием "сна героя". Главное действующее лицо книги - Вест засыпает в своей спальне в 1887 году, и сон его продолжается до 2000 года. Когда он пробуждается, то начинает знакомиться с новым миром. В процессе этого знакомства автор и рисует свою утопию.
И Ребекка Гардинг Дэвис, и Эдуард Беллами, безусловно, сочувствовали тяжелому положению рабочих в Соединенных Штатах Америки. Но эти писатели стремились сгладить противоречия между трудом и капиталом. Они решительно высказывались против революционной борьбы и считали, что все спорные вопросы могут быть решены или в духе христианского смирения, или в духе классового сотрудничества.
На такой точке зрения стоял одно время и Вильям Дин Хоуэлле. Он был встревожен ростом классовых противоречий, увеличением пропасти между бедностью и богатством. Он не мог оставаться равнодушным, видя улицы, заполненные нищими и голодными рабочими, в то время как газеты писали о скандалах и излишествах среди плутократов.
В 80-90-е и 900-е годы "розовый оптимизм" Хоуэллса был несколько поколеблен. В ряде произведений, написанных им в это время, обсуждаются вопросы, связанные с существующей социальной несправедливостью. Так, в "Возможности новой удачи" * он изобразил в непривлекательном свете финансиста Драйфуса, деспотизм которого подавляет людей. В 1893 году был опубликован первый из его утопических романов - "Путешественник из Алтрурии" ** , - в котором писатель хотя и пытался сглаживать острые углы, тем не менее выступил с критикой буржуазной Америки.
* (Howells, W. D., "A Hazard of New Fortunes", N. Y" 1889. )
** (Howells, W. D., "A Traveller from Altruria", N. Y., 1893. )
В романе была подчеркнута мысль о том, что истинная демократия отсутствует в США, что многие социальные вопросы не находят своего разрешения.
С большим беспокойством наблюдает писатель обострение противоречий между миром богатства и неимущими классами. Он оспаривает мнение идеологов амеканской буржуазии, выступающих в защиту существующих порядков. Но, как Дэвис и Беллами, он утверждает, что нет необходимости в классовой борьбе, что переход от одного строя к другому должен произойти мирным путем, без применения силы. В духе христианского смирения он проповедует "всеобщую любовь" и отвергает революционные методы борьбы как неприемлемое для него средство насилия.
В такой же плоскости решался этот вопрос в книге И. Доннели "Колонна цезаря" (1890) * . Описывая в фантастической форме восстание мирового пролетариата против олигархии, жестоко эксплуатирующей его, автор делал вывод о том, что революция приведет к гибели человеческое общество, к уничтожению цивилизации. По его мнению, классовая борьба не способствует установлению социальной справедливости, а разрушает "всеобщее братство людей".
* (Donelly, J., "Caesar"s Column", N. Y., 1890. )
Проблема классовой борьбы нашла отражение в романе И. К. Фридмена "Ради хлеба единого" * (1901). Герой этой Книги, Блэр Кэрхарт, сын богатого торговца, увлекается учением социализма, поступает работать на металлургический завод и принимает участие в забастовке. Но забастовку подавляют, и в крахе ее рабочие несправедливо обвиняют героя. Блэр испытывает разочарование в стачечной борьбе и покидает город, решив отдать свои силы мирной политической деятельности.
* (Friedman, J. K., "By Bread Alone", N. Y., 1901. )
Книга Фридмена проникнута страхом перед революционной борьбой. Как и Хоуэлле, Фридмен отвергает идею революции, считая, что общество можно переустроить только мирными средствами.
В 1905 году, в самый разгар классовой борьбы в Соединенных Штатах, был опубликован роман Лероя Скотта "Случайный делегат" * . В романе затрагивался важный вопрос о руководстве профсоюзами. История профсоюзного движения в США всегда давала и продолжает давать многочисленные примеры самого черного, самого гнусного предательства со стороны профсоюзных лидеров. В то время как американские рабочие мужественно боролись с капиталистами, профсоюзная верхушка вступала в прямую сделку с ними, предавала интересы трудящихся. Образ такого профсоюзного босса, взяточника и предателя, нарисован в романе "Случайный делегат".
* (Scott, L., The Walking Delegate, N. Y., 1905. )
Главное достоинство романа заключается в том, что он воссоздает очень выразительную картину коррупции и делячества, разъедающих американские профсоюзы, показывает механику выборов в них, рассказывает о тайных связях, существующих между продажными боссами и их капиталистическими хозяевами.
С большой симпатией автор изображает рабочих. Рабочие у Скотта отнюдь не похожи на забитых, придавленных нуждой и работой тружеников Ребекки Гардинг Дэвис. Это сильные телом и духом люди, полные чувства собственного достоинства. Особенно запоминается фигура положительного героя романа Тома Китинга.
Но книга Л. Скотта обладает типичными недостатками, присущими большинству произведений американских писателей, написанных на рабочую тему. Трудящиеся в романе Скотта ведут исключительно экономическую борьбу. У них нет политических требований, и они не думают выставлять их. Лерой Скотт отрицательно относится ко всякому виду насилия. Одна из причин осуждения им Бэка Фоли заключается в том, что тот постоянно прибегает к насилию. С другой стороны, одно из достоинств Тома Китинга он видит в том, что тот пользуется "законными", "легальными" методами борьбы. Том Китинг имеет возможность разоблачить предпринимателя Бакстера, но не делает этого, как ему кажется, в целях выигрыша стачки.
Видна в романе сентиментальная струя, которая особенно сказывается в любовных и семейных сценах. Склонен писатель и к мелодраматическим эффектам. Но, учитывая слабые стороны книги Л. Скотта, нельзя не признать, что она способствовала развитию рабочей темы в американской литературе.
Много сделали для развития реализма в Америке Твен, Гарленд, Крейн и Норрис. Марк Твен в "Приключениях Геккельберри Финна" (1885) правдиво воссоздал картину жизни Америки 50-х годов XIX века. В многочисленных романах, рассказах, статьях он выступает с критикой буржуазного общества, обличает делячество и жажду стяжания. Но Марк Твен, как и многие другие буржуазные демократы, не надеялся на рабочий класс, не видел возможности того, что-пролетариат, взяв власть в руки, может уничтожить капитализм, создав на его месте новый, более разумный, социалистический строй. Писатель не знал, где искать выход из того тупика, в который попала современная цивилизация. Поэтому с годами у него усиливалось мрачное, гнетущее настроение, нарастало горькое сознание бессмысленности жизни. Некоторые произведения Твена, созданные в 900-е годы, проникнуты безысходным пессимизмом, мрачным отчаянием ("Что такое человек", "Таинственный незнакомец").
Гэмлин Гарленд писал о тяжелом положении американских фермеров, об их трудной жизни (сборники рассказов "Главные дороги" (1891) и "Люди прерий" (1898). Но он не касался рабочей темы и не ставил вопрос о ликвидации буржуазного общества.
Об эксплуатации фермеров монополиями, о сопротивлении, оказываемом капиталистам, Норрисом был написан уже упомянутый нами раньше роман "Спрут". Норрис был самым радикальным из этой группы писателей. Но и он не делал вывода о необходимости революционной борьбы. Признавая, что зло существует в обществе, он подменил классовую борьбу борьбой стихийных космических сил, которые в конце концов подчиняются неодолимому добру природы.
Стивен Крейн в романе "Мегги, девушка улицы" (1883) изобразил жизнь трущоб большого капиталистического города, правдиво рассказал о бесправном положении женщины в условиях американской капиталистической действительности.
Но Крейн также не затрагивал рабочую тему. Он, как и другие, был только критиком, не ставящим вопроса об изменении существующего строя.
К изображению классовой борьбы обратился в "Сестре Керри" (1900) Теодор Драйзер. Важную роль играет в его книге забастовка трамвайных рабочих, сопровождающаяся кровавым столкновением с полицейскими и штрейкбрехерами. Она создает фон, на котором изображаются судьбы героев, подчеркивает наличие острейших противоречий в стране, но жизнь и борьба рабочих не являются главной темой "Сестры Керри".
Большая заслуга Джека Лондона в развитии американского реализма и заключается в том, что он выступил не только как критик буржуазного общества, но и как писатель, уверенный в необходимости революционного изменения этого общества и создания на его месте нового, лучшего социального строя. Связь писателя с рабочим и социалистическим движением, русские революционные события 1905 года способствовали тому, что тема борьбы труда с капиталом становится одной из главных в его творчестве. Уже в "Людях бездны" он показал ужасающие условия жизни английских рабочих.
В публицистических статьях и очерках писатель останавливался на вопросах рабочего движения, говорил о необходимости революционного переустройства.
В романе "Железная пята" эти взгляды находят свое дальнейшее развитие и художественное воплощение.
Роман был закончен в 1906 году. Однако редакции и издательства отказались печатать его. Книгу удалось издать лишь в 1908 году. Буржуазная критика встретила появление романа резко враждебно. В редакционных газетах и журналах появились рецензии, в которых говорилось об "упадке таланта писателя", "о социалистической пропаганде", "неблагодарной теме" и т. д. "Железная пята" не встретила сочувствия в некоторых так называемых "социалистических кругах". "Социалистам" книга Лондона показалась опасной, и они враждебно отнеслись к ее появлению.
В связи с этим Лондон с горечью писал: "Даже социалисты, даже своя братия, и те отвергли меня" (I, 156).
В "Железной пяте" Лондон рассказывает о современной ему американской действительности и в то же время дает прогноз на будущее. Резкой критике в романе подвергается капиталистическое общество. Устами своего главного героя Эрнеста Эвергарда Лондон утверждает, что американские рабочие не получают за свою работу даже прожиточного минимума.
Ради получения сверхприбылей американские капиталисты беспощадно эксплуатируют труд детей. Эвергард указывает, что в стране насчитывается три миллиона детей-рабочих. В романе разоблачается "миф о "демократии" и "свободе", якобы имеющих место в Соединенных Штатах. На самом деле государством безраздельно распоряжаются капиталисты. Они создают правительства, диктуют свои законы, контролируют суд. Капиталистическая пресса создает так называемое "общественное мнение".
Всюду царит произвол монополистов. Примером тому может служить дело Джексона. Рабочий Джексон из-за отсутствия охраны труда на фабрике потерял руку во время работы. После этого он был уволен и ему было отказано в каком-либо пособии. Джексон обратился в суд. Но суд, игрушка в руках монополистов, лишь узаконил решение предпринимателей.
Героиня романа Эвис Кеннингхем предпринимает расследование дела Джексона. Она беседует с адвокатами, принимавшими участие в процессе, с мастерами той фабрики, где работал Джексон, с журналистами, с предпринимателями. Некоторые из них говорят о том, что Джексону следовало бы получить пособие за увечье, но тут же испуганно оговариваются, что это их личное мнение. На фабриках постоянно происходят несчастные случаи, но предприниматели всякий раз сводят на нет иски рабочих и не платят им.
"Это стоило бы акционерам много сотен тысяч в год", - говорит один из опрашиваемых" (XVIII, 44).
Эвис Кеннингхем пытается сообщить о деле Джексона в прессу. Но газеты и журналы отказываются печатать ее заметку.
Дело Джексона выходит за рамки единичного случая. Оно приобретает значение факта большого социального обобщения, явления, типичного для всей капиталистической Америки.
В "Железной пяте" продолжается материалистическая и атеистическая линия, которая пронизывает все творчество Джека Лондона. В романе получает дальнейшее развитие та критика церкви и религии, с которой мы встречались в северных рассказах. Писатель настойчиво подчеркивает, что религия является одним из важнейших средств, с помощью которых правящие классы осуществляют свое господство.
Важную роль в книге играет образ епископа Морхауза. Когда мы впервые знакомимся с ним на квартире у профессора Кеннингхема, Морхауз предстает перед нами как честный, искренний, но далекий от настоящей жизни человек. Он верует во всеобщую любовь и отрицает классовые противоречия.
Разговоры с Эвергардом порождают сомнения у Морхауза, и, чтобы устранить их, он начинает знакомиться с жизнью трудящихся. Результат оказывается поразительным! Епископ сталкивается с таким морем бедности и нищеты, о котором он и думать не мог. Что же он предпринимает? Морхауз не похож на других официальных представителей религии, преследующих в большинстве случаев корыстные, эгоистические цели. У него есть совесть, есть свои убеждения. Он ставит перед собой задачу - воскресить первоначальный дух христианской церкви, ее простоту и бескорыстие.
Во имя этой цели епископ распродает свое имущество и начинает помогать бедным. Однако правящая верхушка не терпит подобного вольномыслия со стороны своих слуг. Епископа сначала объявляют больным и уговаривают уйти в длительный отпуск. Потом он попадает в психиатрическую лечебницу. И наконец, его, абсолютно здорового человека, провозглашают сумасшедшим и отправляют в больницу для умалишенных.
В "Железной пяте" ставится вопрос и о состоянии науки в условиях капиталистического общества.
Отец героини Джон Кеннингхем, крупный ученый- физик, начинает интересоваться социологией. Однако это увлечение профессора было воспринято как "опасное чудачество". Кенингхему предлагают длительный отпуск с сохранением содержания, лишь бы он на время покинул университет. Но так как профессор не сворачивает с избранной им дороги, реакция приступает к решительным действиям против него. Накладывается запрет на написанную им книгу о системе образования в Америке. Кенлингхема, изгоняют из университета, у него отнимают дом и принадлежащие ему акции. Профессор превращается в отверженного, в парию, в человека, зарабатывающего на жизнь случайными заработками.
Его судьба лишний раз напоминает о том, насколько "чистая наука" находится в зависимости от произвола правящих классов в буржуазной среде.
Почти одновременно с Джеком Лондоном над темой рабочего движения работал другой американский писатель, его современник Эптон Синклер. Под непосредственным впечатлением актуальнейших событий современности он написал роман "Джунгли".
История создания его книги хорошо известна. В 1904 году Синклер едет в Чикаго и в течение двух месяцев самым внимательным образом, знакомится с деятельностью знаменитых боен. А начиная с 1905 года он уже печатает частями свой роман в социалистическом еженедельнике "Призыв к разуму". Отдельной книгой "Джунгли" вышли в 1906 году.
"Джунгли" примечательны в первую очередь непосредственным обращением к современной действительности. В романе автор пытается осветить главные противоречия своей эпохи. Поэтому не следует рассматривать книгу только как репортерский отчет о деятельности чикагских боен и имевшей там место забастовке. Э. Синклер ставил перед собой и другую цель. На материале жизни рабочих мясной промышленности он хотел проанализировать положение американских рабочих вообще, условия их жизни, взаимоотношения с мастерами, с хозяевами и т. д. Он хотел объяснить себе и другим причины тревожного положения в стране, резкого обострения классовой борьбы, увеличения общего количества стачек и забастовок.
"Покончив с "Манассой", я стал писать "Джунгли", - объяснял автор позднее, - просто потому, что меня неодолимо влекло желание уяснить себе нынешний кризис, разобраться, проникнуть в самые глубины, пережить, исследовать до дна, точно так же, как я проделал это в отношении прежнего кризиса" * .
* (Э. Синклер, Промышленная республика, Л., изд. "Мысль", 1925, стр. 21. )
В ранних произведениях Э. Синклера героями являлись преимущественно представители интеллигенции. В "Джунглях" они появляются лишь эпизодически и сколько-нибудь значительной роли в развитии действия не играют. Главная роль в романе принадлежит рабочим, и в первую очередь Юргису. Юргис - новый образ у писателя, и, надо сказать, образ, удавшийся ему. Судьба Юргиса поучительна не только сама по себе, но и как пример, показательный для многих. Достаточно вспомнить такие эпизоды романа, как обман несчастных переселенцев в дороге, когда они лишаются большей части своих небольших сбережений, или их пребывание в гостинице, где, используя незнание ими языка, их заставляют оплатить огромный счет. Таким же мошенничеством оказывается продажа дома, который они теряют, уплатив за него три четверти стоимости. Приехав в Америку, Юргис устраивается работать на чикагские бойни. И здесь Синклер дает подробнейший отчет об этом огромном предприятии, которое было крупнейшим монополистом по производству мясных продуктов в стране.
Буржуазных читателей в свое время потрясли сенсационные разоблачения Синклера. Покупатели не догадывались, что им приходилось покупать мясо туберкулезных быков и сало издохших от холеры свиней. Они не знали, что агенты владельцев чикагских боен специально выискивали старый или больной скот, затем животных откармливали солодом, и из их мяса получалась "ароматная говядина" и приготовлялись мясные консервы. Покупатели никогда не думали о том, что вследствие несчастных случаев рабочие иногда попадали в огромные чаны, в которых варилось мясо.
Разоблачение чудовищных преступлений, творившихся на чикагских бойнях, составляет бесспорную заслугу Синклера. Но этим отнюдь не ограничивалась его задача. В книге рассказывается об ужасающих условиях труда, о невозможном быте рабочих.
Рядом со взрослыми в таких же диких условиях работают женщины и дети, положение которых оказывается зачастую более тяжелым. Как правило, молодые женщины подвергаются преследованиям со стороны мастеров, и им ничего не остается делать, как уступить или лишиться работы. Так происходит с Онной, которую преследует Коннор, и она попадает в публичный дом мисс Гендерсон.
Потрясающее впечатление производит сцена родов Онны, умирающей от того, что не было денег на вызов врача.
Погибает и сын Юргиса, полуторагодовалый Антонас, утонувший в грязи на улице из-за отсутствия присмотра.
Юргис и близкие ему люди ехали в Америку полные больших надежд и ожиданий. Они думали о более обеспеченной жизни, о счастье. А нашли там жесточайшую эксплуатацию, звериную борьбу за существование, ложь, обман, предательство. Судьбы героев книги поражают своим трагизмом.
На долю Юргиса выпадает много несчастий и мытарств: смерть близких, тюремное заключение, бродяжнические скитания. Возвратившись в Чикаго, он, чтобы не умереть с голода, превращается в нищего и просит на улицах милостыню. Потом мы его видим в роли вора, "политика", штрейкбрехера. Каждая профессия открывает Юргису какие-то новые стороны жизни, обогащает его жизненный опыт.
Сталкивая героя с разными лицами, знакомя его с жизнью, автор вместе с ним выносит суждение об американской действительности. Едва ли правы те критики, которые утверждают, что в "Джунглях" отсутствуют выводы и обобщения. Выводы в книге есть. Они заключаются в том, что рабочие в США живут и работают в невыносимых условиях, подвергаются жестокой эксплуатации, не имеют никаких прав, что их обманывают политиканы, всевозможные дельцы и проходимцы. И в то же время в стране имеется кучка людей, живущих, во дворцах, купающихся в роскоши, предающихся безумствам.
Таким выводы напрашиваются не только после прочтения "Джунглей", их делает сам автор в конце книги. Более того, говоря о несостоятельности капиталистического строя, он предлагает и средство избавиться от него, он призывает всех в ряды социалистов, которые создадут новое общество.
По этому пути он и ведет своего героя, который вступает в партию.
Заметим, что социализм Э. Синклера не разрешает насильственного уничтожения буржуазного общества. Это мирный социализм, допускающий возможность победы путем голосования на выборах за социалистические списки, после чего рабочий класс возьмет бразды правления в свои руки и положит конец частной собственности на средства производства.
Как уже говорилось, писатель в своей теории и практике не выходил за рамки "социализма чувств", он не признавал революционного преобразования жизни, в чем сказывалось влияние теорий, имевших хождение у американских социалистов.
Здесь и коренится основное различие между Э. Синклером и Джеком Лондоном. Насколько публицистика Джека Лондона радикальнее, революционнее публицистики Эптона Синклера, настолько роман "Железная пята" радикальнее, революционнее "Джунглей". Как и в публицистике, Джек Лондон в "Железной пяте" идет дальше Э. Синклера, дальше большинства американских социалистов при решении вопроса о переходном периоде. Если Э. Синклер не выходит за рамки его мирного решения, то Джек Лондон показывает в "Железной пяте", что капиталисты не остановятся перед насилием, чтобы удержать в своих руках власть. В его романе нарисована картина страшного произвола Железной пяты.
Писатель сумел показать, что монополисты используют формы буржуазной демократии лишь до того момента, пока им это выгодно. Когда трудящиеся добиваются победы на выборах, монополисты переходят к открытой диктатуре: устанавливают жесточайший террор в стране и заливают кровью протест трудящихся масс.
Эту политику осуществляет Железная пята - правительство, состоящее из, крупнейших представителей монополистического капитала. По приказу Железной пяты войска и полиция расстреливают народ, разгоняют политические партии, заточают в тюрьмы вождей пролетариата.
Лондон показал и другие методы борьбы, к которым прибегают капиталисты. Часть своих сверхприбылей они уделяют рабочей аристократии и стараются внести раскол в рабочее движение. Их верными слугами являются оппортунисты, предающие дело рабочего класса.
В то время как Э. Синклер и многие американские социалисты рассчитывали добиться победы над американским капиталом мирным путем, путем победы на выборах, Лондон считал, что возможность мирной победы была исключена, что американские капиталисты немедленно перейдут к открытой реакционной диктатуре, как только буржуазный парламентаризм окажется для них непригодным. Эта мысль писателя и нашла свое отражение в романе.
Еще в своих публицистических статьях Лондон предостерегал, что правящие классы, поставленные лицом к лицу с экономическими кризисами и растущим рабочим движением, постараются "обуздать массы". "Это делалось раньше, - писал он. - Почему этого не сделать опять... В 1871 г. солдаты экономических правителей уничтожили почти целиком целое поколение воинствующих социалистов" * .
* ("Jack London: American Rebel", p. 87. )
В "Железной пяте" он более прямо и решительно поставил вопрос о нарастании фашистских тенденций в стране. Об этом хорошо сказал крупнейший деятель Американской компартии Уильям Фостер.
"Я помню иллюзии, - пишет он, - которые были распространены в американской социалистической партии, когда я вступил в нее почти полвека назад. Эти ложные представления носили в основном такой же формально юридический, парламентарный характер, как и во всех других социалистических партиях. Видя, как с каждой новой избирательной кампанией увеличивалось количество голосов, подаваемых за Дебса, многие члены партии стали верить, что пройдет всего несколько лет и на выборах прямо будет поставлен вопрос - за социализм или против него, - а партия, рост числа сторонников которой будет выражаться в своего рода геометрической прогрессии, получит на выборах большинство голосов. Это, думали они, разрешит все проблемы, и социализм будет легко установлен.
Это было наивным политическим оппортунизмом. Джек Лондон, при всех своих слабостях, прекрасно понимал это. В "Железной пяте" он в общих чертах предсказал появление фашизма и ту острую борьбу, которая потребуется для его преодоления" * .
* ()
Высказывание Фостера не только говорит нам о предвосхищении писателем фашизма в Америке, но объясняет нам и причину отрицательного отношения американских социалистов к "Железной пяте". Фостер пишет, что такие предостерегающие голоса, как голос Лондона, были единичными явлениями. Они заглушались голосами оппортунистов, которых официально поощряла партия" * .
* (У. Фостер, "Закат мирового капитализма", М., изд. И. Л., 1951, стр. 151. )
Если в "Джунглях" Э. Синклер в лице своих героев видит преимущественно мучеников и страдальцев, то в "Железной пяте" народные массы не только подвергаются гнету и эксплуатации, но и борются со своими поработителями.
В борьбе - смысл настоящего и будущего. Только в борьбе трудящиеся опрокинут капиталистическое общество и создадут новый общественный строй.
Следует заметить, что писатель видел и предчувствовал, какие большие трудности встретит американский народ на пути к социализму. В романе указывается, что засилье Железной пяты будет способствовать политическому отставанию Америки.
Одно из достоинств книги в том и заключается, что, предвидя огромные трудности, с которыми придется столкнуться революционному движению в Америке, Лондон твердо верил в грядущую победу рабочего класса. В своем романе он показал, как в результате ожесточенной классовой борьбы американские рабочие свергают иго капиталистов и создают новое, свободное социалистическое общество.
В "Железной пяте" Лондон создает принципиально новый образ положительного героя в лице Эрнеста Эвергарда.
Жизнь Эрнеста Эвергарда отдана революции. Потомственный пролетарий, он десяти лет от роду уже работал на фабрике. Затем он служил подручным у кузнеца и сам сделался кузнецом. Эвергард упорно занимался самообразованием. Свою энергию, способности и знания он отдает делу служения трудящимся. Эвергард становится организатором, пропагандистом среди рабочих. Рабочие посылают его своим депутатом в конгресс, и там он отстаивает их права. Когда начинается вооруженная борьба между рабочими и Железной пятой, Эвергард становится одним из вождей, возглавляющих народные массы. Монополисты заточают его в тюрьму, но и оттуда он руководит подготовкой к вооруженному восстанию. Деятельность его прекращается только со смертью. Проводя политику жесточайшего террора, Железная пята отдает приказание своим агентам убить Эвергарда, и он погибает за то дело, которому посвятил всю свою жизнь.
Новый герой Лондона уже не индивидуалист, а человек, думающий о благе всего общества; он не только протестует, как герои северных рассказов, но борется, сражается против эксплуататорского капиталистического общества за установление нового, социалистического строя.
При создании образа Эвергарда писатель обращался не только к американской действительности.
Политическая жизнь США не давала примеров революционной борьбы. Но их было более чем достаточно в России. Деятельность русских революционеров - руководителей и организаторов рабочего движения, борьба их с царским самодержавием и послужили основой для создания образа главного героя.
Связь с русскими революционными событиями видна и в других местах книги. Так, например, рассказывая о политике провокаций и насилия, проводимой Железной пятой, писатель указывает, что американская олигархия занималась организацией "черных сотен". И тут же следует авторское пояснение: "Черными сотнями назывались шайки громил, которые обреченное на гибель самодержавие организовало для борьбы с русской революцией. Эти шайки нападали на революционеров, а также бесчинствовали и грабили для того, чтобы дать властям повод пустить в дело казаков" (XXIII, 134).
В другом месте Лондон говорит о том, что с началом террора Железной пяты американские социалисты вынуждены были уйти в подполье. Они занялись организацией боевых групп, в которые вступали самые храбрые, самые преданные революции товарищи. И тут*Ъпять следует авторское примечание: "При организации боевых групп весьма пригодился и опыт русской революции" (XXIII, 184).
Сравнительно с другими произведениями Джека Лондона "Железная пята" обладает целым рядом специфических художественных особенностей. Одной из таких особенностей является присущая ей социологичность. Джек Лондон делится мыслями о современном обществе, о классовой борьбе, о социальной революции, о философии, о политике и т. д.
Главная задача, поставленная им в "Железной пяте", - создать широкое историческое полотно, нарисовать картину своей и будущей эпохи.
В соответствии с этой задачей классовая борьба в романе изображается как основное содержание современности. Стремясь передать грандиозные конфликты эпохи, подчеркнуть ожесточенный характер классовой борьбы, писатель обращается к созданию массовых сцен. Он рисует усмирение канзасского мятежа правительственными войсками, изображает массовое народное восстание против Железной пяты в Чикаго.
На фоне этой борьбы выделены представители двух враждующих лагерей. Правдиво охарактеризованы Ингрэм, Ван-Гильберт и другие представители господствующего класса. При этом автор не уделяет много внимания подробному описанию отдельных персонажей. Они его интересуют не столько как индивиды, сколько как представители эксплуататорского класса.
Писатель показывает их жестокость, беспринципность, их нрав хищных зверей. Столь же реалистически изображается в романе американская действительность: произвол и засилье монополистов и бедственное положение народных масс. Здесь автор привлекает большой фактический и документальный материал, и ему удается создать яркую и запоминающуюся картину.
"Железная пята" написана в форме воспоминаний Эвис Эвергард, жены Эрнста Эвергарда. Ее записки были обнаружены учеными уже после победы социалистического строя - спустя несколько столетий после описанных событий. Снабженные комментариями, они были изданы в виде книги о далеком прошлом. Такая форма дает основание говорить об утопическом характере романа. С одной стороны, "Железная пята" - реалистическое произведений, роман о современной Лондону американской действительности, правильно рисующей перспективу развития фашизма в США. Но, с другой стороны, там, где писатель говорит о будущей классовой борьбе, - это роман-утопия.
Форма социально-утопического романа обусловила некоторые художественные особенности "Железной пяты". Повествование в романе ведется от лица Эвис Эвергард, причем в ряде случаев оно носит разорванный, отрывочный характер. Охватывая период между 1912 и 1932 годами, автор мало занимается частными судьбами людей. Это не входит в его задачу. Он сосредоточивает свое внимание на важнейших общественно-политических событиях, иногда отделяемых друг от друга отрезком в несколько лет. Линия повествования и идет от события к событию, имея целью показать ожесточенность нарастающей классовой борьбы.
Наряду с рассказом от первого лица Лондон прибегает к оригинальному художественному приему, позволяющему ему высказать свое собственное отношение к описываемым событиям.
В ткань романа он вводит образ Антони Мередита, историка эпохи социализма. От имени Мередита написаны предисловие и комментарии к "Железной пяте". Значение их заключается в том, что они несут большую идейно-художественную нагрузку, дополняют и в значительной степени разъясняют события в романе.
Прячась за вымышленным издателем, его устами писатель высказывает ряд интересных мыслей по многим важным вопросам. Так, например, в предисловии писатель говорит, что власть Железной пяты несет страдания и беды не только американскому народу, она надвигается на человечество, грозя ему гибелью.
Многие события и факты автор оценивает с точки зрения людей нового, социалистического общества. Так, характеризуя эру господства капиталистических монополий, он называет это время "страшной эпохой", которую трудно понять людям нового, разумного века.
Некоторые высказывания писателя свидетельствуют о дальнейшей эволюции его мировоззрения.
В одном из комментариев Лондон следующим образом отзывается о Фридрихе Ницше, ранее влиявшем на него: "Фридрих Ницше жил в XIX веке христианской эры; бесноватый философ, который в минуты озарения видел причудливые проблески истины, но, обойдя весь положенный круг человеческой мысли, дофилософствовался до полного безумия".
Если в романе дается перспектива на будущее, то предисловие и комментарии говорят о взгляде из будущего на прошлое, как бы оценивая прошлое с точки зрения людей будущей эпохи.
Нельзя утверждать, что картина, нарисованная писателем в "Железной пяте", является во всем правильной. В книге не показана организованная борьба трудящихся масс под руководством рабочей партии. Писатель подменил ее индивидуальным террором. В ущерб истине народ рисуется зачастую в виде некоего зверя из бездны, жаждущего крови своих угнетателей.
Не вполне удалось Лондону изображение революционного лагеря. Революционеры представлены им как анархисты и террористы, действующие обособленно от народа.
Однако эти ошибки в значительной степени объясняются историческими особенностями теоретически слабого американского рабочего движения, в русле которого шел писатель. Такова была судьба не только Лондона. Бернард Шоу в Англии, Анатоль Франс во Франции и многие другие писатели за рубежом, близкие рабочему и социалистическому движению, не могли до конца преодолеть влияния буржуазной идеологии. И только в России, куда переместился центр мирового революционного движения, где была настоящая пролетарская партия, которая последовательно проводила революционную линию, вела неустанную борьбу со всеми проявлениями реформизма и оппортунизма, только там были реальные возможности для возникновения произведений, свободных от влияния реакционной идеологии. Поэтому Россия и явилась страной, где впервые были созданы произведения социалистического реализма.
В целом, оценивая "Железную пяту", следует признать ее крупнейшим достижением писателя. Мы считаем, что в этом романе впервые в литературе США проявились тенденции социалистического реализма. Отличаясь большой остротой, красноречивостью, убедительностью, книга свидетельствовала о глубоком авторском проникновении как в события современной эпохи, так и в будущее. В ней нашли отражение важнейшие вопросы, связанные с обострением противоречий в США: борьба американских рабочих за свои права, рост революционных настроений среди широких народных масс. Одновременно писатель выражал здесь уверенность в грядущей победе социалистического строя.
И в американской, и в западноевропейской литературе того времени не было произведения, которое можно было бы поставить рядом с "Железной пятой" по силе разоблачения капиталистических монополий, по страстной убежденности в необходимости революционной борьбы народа со своими угнетателями. Поэтому Джека Лондона нужно рассматривать не только как представителя критического реализма в США, но и как одного из предшественников социалистического реализма.
Буржуазная критика не замедлила выступить с нападками на писателя. Критик из "Дайэл" объявил, что "такие книги имеют вредное влияние на неуравновешенные умы, число которых, к сожалению, увеличивается" * .
* ("Jack London: American Rebel", p. 95. )
Обозреватель из "Индепендента" заканчивал статью словами, что "полуварвары, к которым обращается подобная литература, могут уничтожить нашу культуру, ибо они никогда не клали ни одного кирпича для создания благородной цивилизации" * .
* (Там же, стр. 95. )
Основной взгляд буржуазной прессы на роман Лондона высказал критик из "Аутлук", который писал, что "Железная пята" как "литературное произведение мало похвально, а как социалистический трактат - совершенно неубедительна" * .
* (Там ж е, стр. 95-96. )
Однако буржуазных критиков в брани по адресу книги Лондона превзошли американские социалистические лидеры. Один из них, Джон Спарго, писал в "Интернейшенэл соушэлист ревью": "Картина, которую он (Лондон. - В. Б.) создал, кажется мне преднамеренной, чтобы оттолкнуть многих, чья поддержка нам так нужна; она дает новый стимул старой и выброшенной за ненадобностью теории катаклизмов; она имеет тенденцию ослабить социалистическое движение, дискредитировать систему выборов и подкрепить химерическую и реакционную идею насилия, столь соблазнительную для некоторых людей" * .
* (Там же, стр. 96. )
В таком же духе высказался критик из "Арены". "Рассуждения о насильственной революции, - писал он, - не только глупы, но они могут повредить народному делу" * .
* (Joan London, Jack London and His Times, N. Y., 1939, p. 310-311. )
В интервью, данном после выхода "Железной пяты", Лондон повторил основную мысль романа. "История показывает, - заявил он, - что господствующие классы не уходили без борьбы. Капиталисты распоряжаются правительствами, армией, милицией. Нужно думать, что они употребят эти институты для сохранения власти" * .
* ("Jack London: American Rebel", p, 96. )
"Железная пята" выдержала испытание временем. Замалчиваемая буржуазной критикой в Соединенных Штатах Америки, она пользуется широкой известностью в Советском Союзе, в странах социалистического лагеря, у рабочих и передовой интеллигенции капиталистических государств. Вот как отзывается о ней один из крупнейших деятелей международного рабочего движения Гарри Поллит: "...как благодарен и обязан я Джеку Лондону за книгу, оставившую такой неизгладимый след в моем сознании. Далеко не многие произведения пробуждают подобные чувства. Книга Лондона принадлежит к их числу. Он написал много, все его книги я читал с большим интересом, но "Железная пята" - лучшая, она переживет все им написанное. Я рекомендую ее молодежи. Я уверен, она заставит вас по-иному взглянуть на вещи, поможет вам понять, что затевают капиталисты в настоящее время в вашей стране, она объяснит многое, что происходит за последние годы в Соединенных Штатах Америки. И вы почувствуете неудержимое желание бороться, невзирая ни на какую опасность, она вселит в вашу душу великую веру в людей, с которыми вы работаете и с которыми вы солидарны. Но самое главное: книга поможет вам стать таким социалистом, что никто и никогда не сможет уничтожить вашу веру в самую замечательную идею, которая когда-либо вдохновляла человечество, - идею социализма" * .
* ("Смена", 1956, № 23, стр. 21. )
“Железная пята” – дневник из прошлого, найденный в далёком будущем, спустя семь веков. События дневника происходят в начале XX века, в те времена, когда люди почувствовали острую социальную несправедливость при полном праве на счастливую и достойную жизнь. Скинув путы феодального рабства и подпав под рабство экономическое, человечество продолжает пребывать в счастливом неведение своего зависимого положения. Джек Лондон, не даром же участник социалистического движения, ещё не написал “Мартина Идена”, яркого писателя-революционера, но уже написал “Белого Клыка”, беззаботную смесь волка и собаки, претерпевшую в жизни все те же тяжбы социального неравенства. Промежуточным вариантом между “Мартином Иденом” и “Белым Клыком” явился на свет фантастический роман о будущем противостоянии пролетариата с капитализмом.
В голове рисуется некий Эквилибриум, мир без права на собственную точку зрения с борцами за право выражать собственную точку зрения. Почему бы не представить, что вместо сжигания книг и иного антиутопического порабощения личной свободы, миром начинают править капиталисты, явившиеся плодом технической революции, устранившие кустарный труд, облегчившие этот самый труд, удешевившие товар, позволившие его быстрее и легче производить, одновременно с этим – устранившие от труда людей, передоверяя производство квалифицированным специалистам и высокопроизводительной технике. Картинка перед взором рисуется красивая, однако Лондон пошёл дальше. Его герои не стали молча смотреть на развитие ситуации, устраивая свои собственные революции с погромами, забастовками и настоящими военными действиями.
На этот раз США не в авангарде мировых событий. Социализм победил везде, кроме последнего оплота капитализма. Тем труднее приходится пролетариату бороться за свои права. Лондон отсылает читателя в Древний Рим, давая истоки понимания значения пролетариев – так называли ненужную прослойку общества, которая не приносила государству никакой пользы, только нещадно плодилась, создавая много новых социальных проблем. Боевой единицей социализма являются как раз представители пролетариата – униженные и оскорблённые, выкинутые на свалку, вынужденные прозябать в бедности и терпеть лишения. Работодатель обижает работников, не соблюдает технику безопасности, выжимает все соки. Некогда боровшиеся за социальную справедливость аболиционисты, когда гремела гражданская война между Севером и Югом, и подумать не могли о возможной новой напасти в виде закабаления собственного населения отдельным слоём общества, перетянувшим под свой контроль абсолютное большинство доходов и благ высшего света. Любая травма на работе означает для работника голодную смерть, любая просьба о повышении уровня зарплаты – отправляет инициаторов на нищенское существование. Такой жестокий мир был на самом деле: достаточно ознакомиться с творчеством Драйзера и других американских писателей начала XX века – все они писали о социальной несправедливости и об униженном существовании людей, обречённых жить в жестоких условиях, навязанных работодателями. Лондон прорабатывает ситуацию гораздо глубже, он пытается увидеть к чему приведёт сложившаяся ситуация. У него была своя точка зрения, имеющая право на существование – её он и изложил в “Железной пяте”.
Власть всегда идёт рядом с деньгами. Только властьимущие могут себе поднять зарплату, тогда как, например, медики этого сделать не могут, безропотно наблюдая за несправедливым распределение средств. Никто не желает ходить на работу просто так, да ради удовольствия. Минули те времена, когда свой труд помогал выживать в мире – теперь люди вынуждены зарабатывать на существование и жить от зарплаты до зарплаты, принося пользу обществу и позволяя себе прокормиться. Но не может быть такого, чтобы каждый в этом мире жил только для своего удовольствия. Нужен компромисс. Лондон подошёл более радикально, приравнивая сложившуюся ситуацию к рабству, убеждая читателя, что даже в Библии рабство не порицается, а наоборот одобряется. Деньги правят миром и правительством. В “Железной пяте” правительство всегда выбирается то, что будет более лояльно к капиталистам. И правительство тоже старается создать благоприятную для себя обстановку вокруг. Только не исповедовали американцы конфуцианство с даосизмом, они не стали терпеть унижения и развязали открытую войну, ввергая страну в новый раскол, затянувшийся в семивековое противостояние.
“Железная пята” в художественном плане довольно сухая книга. “Письма Кемптона-Уэйса” не прошли для Лондона даром. Там писатель выступил с позиции учёного, ратующего за любовь с точки зрения физиологии, религии, генетики и etc. В “Железной пяте” любви нет, но есть экономическая модель мира. Тем, кто слабо представляет современные мировые кризисы, книга окажется полезной. Лондон наглядно продемонстрирует потолок сбыта продукции при перенасыщении общего рынка, что и приведёт к кризису, который просто обязан закончиться войной. Вы никогда не задумывались над простой истиной, что если где-то война, то просто какая-то страна на нашей планете пытается избежать кризиса? Никакая человеческая мораль и никакие иные домыслы участников военного конфликта не должны серьёзно восприниматься. При болезненности всего процесса – просто кто-то ищет выгоду, стараясь встряхнуть свою собственную экономику. На самом деле, “Железная пята” – произведение с очень глубоким смыслом, изучение которого стоит, как минимум, ввести в школьную программу.
Очень едко Лондон касается СМИ – четвёртой власти. В “Железной пяте” нет понятия самостоятельности СМИ. Они все курируются капиталистами, пишут только выгодную им информацию. Оппозиционная пресса тоже существует, но её никто не читает – она никому неинтересна. Её не стараются убрать из информационного потока, она никому не мешает. Просто, такого рода литература, вызывает улыбку от публикуемых в ней новостей, недоумение от точек зрения и недоверие к выводам – такое мнение у большинства. Капитализм широк – более крупные капиталисты выдавливают мелких. Мелкие ищут защиту у набирающих оборот пролетариев, а те с сожалением указывают на упущенные моменты, так часто публикуемые ими в своих газетах.
Стоит ли, при всём вышесказанном, касаться темы детского труда. Ребёнка ставят к станку с малых лет, выжимают все соки и выкидывают чуть погодя. Такое было всегда… Он не доживёт до пенсии – одной проблемой меньше. Впрочем, в “Железной пяте” нет понятия пенсий. Вся ситуация доведена до такой ситуации, когда неудивительна социальная напряжённость, вылившаяся в военное противостояние, при действиях властей, сравнимых с событиями на площади Тяньаньмэнь.
«Железная пята», художественное произведение, в котором наиболее ярко проявились социалистические воззрения Лондона, не входит в список «топовых» произведений писателя. С именем Лондона скорее ассоциируются «Белый клык», «Зов предков», «Северные рассказы». Этот роман Лондона открывает в фигуре автора новые грани. Лондон был не только создателем популярной приключенческой литературы для молодежи, но и убежденным социалистом, борцом за свободу, жестким социальным критиком.
Однако далеко не все его современники восприняли роман в этом ключе и для этого были определенные причины.
Роман в творчестве писателя
«Железная пята», как и другой довольно известный роман Лондона «Мартин Иден» оказались непонятыми большинством читателей. Последовательное развенчание мифа о «человеке, который сотворил себя сам»(“self-made man”), являвшееся идейной основой «Мартина Идена», было воспринято читателем как воспевание человеческого потенциала. А «Железной пяте» повезло ее меньше - коллеги Лондона по социалистической партии осудили роман, назвав его произведением, которое скорее отталкивает новых потенциальных членов, чем привлекает.
А большинство изданий, занимающихся распространением «приключенческой беллетристики» Лондона просто проигнорировали появление романа.
На наш взгляд, причины относительной неудачи романа, который, без сомнения, задумывался не только как вклад в жанр утопии, но и как способ «продвижения социалистических идей в массы», отчасти кроются в жанровой неоднородности произведения.
Двойственность романа
Текст романа разбивается на две основных части. Одна представляет собой своего рода исторический документ, дневник жены главного героя. События, отраженные в дневнике Эвис Эвергарт, относятся к 1912 — 1932гг.
По сути, описываемые события представляют собой историю неудавшегося восстания против экономической олигархии, организованного группой революционеров во главе с главным героем - Эрнестом Эвергартом. И именно эта часть, изобилующая мрачными описаниями социального ада, куда стараниями капиталистов все глубже и глубже погружался рабочий класс, формирует так называемую «антиутопическую» составляющую произведения. Но в романе есть и второй утопический пласт, представленный комментариями историка Антони Мередита, живущего в XXVII веке, в эпоху наступившего социализма.
Оба идеологических пласта романа взаимодействуют между собой, идейно дополняя друг друга, что значительно углубляет идейную основу произведения.
Краткая теоретическая справка о жанре
Разделение романа на две части, утопическую и антиутопическую является условностью. По сути, утопию и антиутопию практически невозможно отделить друг от друга; они являются вариантами одного жанра и представляют собой литературные воплощения различных теорий о социальном развитии .
Метафора утопии направлена в будущее и выполняет скорее пропагандистскую функцию по отношению к читателю. В качестве классического образца утопического романа конца 19 века можно назвать бестселлер того времени «Взгляд назад: 2000- 1887» Э.Беллами.
Специфика англо- американской литературной ситуации рубежа XIX-XX вв. заключалась в том, что антиутопия в этот период, в отличие от прогрессивного жанра утопии, тяготела к консерватизму. В ней воплощалось общественное беспокойство относительно будущего, которое угадывалось из актуальных общественных процессов. Антиутописта страшили всевозможные риски, которые могли сопутствовать изменению и развитию общества. Антиутопия того временем была своего рода механизмом защиты от потенциальных перемен в общественной среде.
Антиутопия того временем была своего рода механизмом защиты от потенциальных перемен в общественной среде. Эта цель достигалась посредством создания сатиры на современные общественные движения, а также на предыдущие утопические произведения.
Эта цель достигалась посредством создания сатиры на современные общественные движения, а также на предыдущие утопические произведения . В качестве наиболее популярных антиутопий того времени можно назвать следующие произведения: «Колона Цезаря. История XX века» И. Доннелли; «Машина времени» и «Когда Спящий проснется» Г. Уэллса.
В конце 19-го века стало понятно, что утопия была адекватным литературным способом выражения социалистических идей. Дело в том, что по своему жанровому определению утопия была призвана описывать «идеальное общество», конец истории человечества, конечную точку социального прогресса. Со своей же стороны, социализм и являлся обозначением того же самого идеального состояния человеческого общества, лишенного всяких недостатков. Такое соответствие формы и содержания и было найдено в обозначенный выше временной период.
Поэтому, сама задумка Лондона создать социалистическую утопию на основе современного материала с некоторой пропагандистской задачей, выглядела вполне органично и вписывалась в рамки более ранней литературной традиции. Как следствие, и в рамках этой статьи придется прикоснуться к социалистическим воззрениям Лондона и проследить их отражение в романе.
Антиутопическая (дистопическая) составляющая «Железной пяты»
«Железная пята» создавалась непосредственно под впечатлением от неудачных революционных событий 1905 года в России. По свидетельству дочери Лондона, Джоан, поражение, которое потерпели русские революционеры в 1905 году, в глазах Лондона ничуть не ослабило идею о реальности революции, а лишь убедило его в том, что действовать нужно скорее насильственным путем, нежели чем дипломатическим.
Описания ужасной жизни рабочих, которых социум сделал похожими на диких грязных зверей,
отупевших от постоянной непереносимо тяжелой работы и голода, были неприятны современным читателям Лондона, в основном, принадлежащим к среднему классу. Наиболее жутким для них в описаниях жизни рабочих было то, что элемент вымысла был совсем незначительным. В качестве примера силы воздействия описаний Лондона можно привести отрывок спора главного героя и его будущей супруги, на тот момент не задумывавшейся о социальной ситуации в обществе:
— Насколько мне известно, вы или ваш отец, что одно и то же, состоите акционерами Сьеррской компании.
— Какое это имеет отношение к нашему спору? — негодовала я.
— Ровно никакого, если не считать того, что платье, которое вы носите, забрызгано кровью. Пища, которую вы едите, приправлена кровью. Кровь малых детей и сильных мужчин стекает вот с этого потолка. Стоит мне закрыть глаза, и я явственно слышу, как она капля за каплей заливает все вокруг .
Читателям приходилось иметь дело не с отвлеченным описанием индустриальных ужасов отдаленного будущего, а с действительностью, лишь легко завуалированной под литературный вымысел. Так, например, считается, что события финальных эпизодов романа (описание поражения восстания, организованного Эрнестом, его арест и гибель многих его соратников) были непосредственно навеяны событиями реальными. А именно, в 1886 г. в США происходила целая серия забастовок, начавшаяся с восстания на Хеймаркет в Чикаго. Во время этого восстания в рядах полицейских, вызванных для усмирения митингующих, взорвалась бомба. Руководители восстания были приговорены к смертной казни, через несколько лет их невиновность была доказана, а взрыв был сочтен провокацией, предпринятой против недовольных.
Описания «социальной бездны» в «Железной пяте» подкрепляются объяснениями причин создания такого бедственного положения рабочего класса. Даются эти объяснения устами главного героя, Эрнеста Эвергарта, которому Джек Лондон «подарил» почти все свои идеи, высказанные им в его публицистических эссе («Революция и другие эссе»; «Война классов»).
Стоит отметить, что жанр утопии, как правило, предполагает наличие персонажа-чужака, попадающего в новый для него мир (устройство мира может быть дано со знаком «плюс» - утопия, или же со знаком «минус» - антиутопия), а также наличие персонажа, принадлежащего к этому миру, чья роль состоит в предоставлении объяснений главному герою-чужаку. Необычной особенностью романа в этом контексте будет то, что чужаком является не сам главный герой, а рассказчица, а новым миром для нее будет не другая страна или вселенная, а другой социальный класс. Роль объясняющего персонажа была отдана главному герою - Эрнесту Эвергарту.
В качестве аргумента крайней необходимости социальных реформ Джеком Лондоном используются современные социологические теории (социал-дарвинизм, марксизм и тд.) и статистические данные. Однако для создания образов революционеров Лондон использует своего рода «антинаучный прием», привлекая культурную традицию, а именно - христианскую символику. В романе присутствует галерея идеализированных образов революционеров, которые возводятся в ранг святых и мучеников революции, а сама революция отождествляется с алтарем свободы. Эрнест сравнивается со Христом, распятым провозвестником правды. На этом фоне финальные сцены романа - картины подавления спровоцированного властями стихийного восстания в Чикаго, приобретают апокалиптическое значение: изображается колоссальная бойня, даются отвратительные портреты «жителей бездны», пролетариата, который, в идеале, должен был стать движущей силой революции.
Так, проведя читателя сквозь ужасные картины социальной действительности, снабженные научно-популярными социологическими объяснениями, Лондон рисует, по истине, колоссальную картину поражения восстания, дела жизни главного героя.
В романе присутствует галерея идеализированных образов революционеров, которые возводятся в ранг святых и мучеников революции, а сама революция отождествляется с алтарем свободы.
Утопическая составляющая
Мрачные давящие описания социальных бед рабочего класса и невыносимо тяжелый и кровавый финал романа в некоторой степени уравновешиваются наличием утопической составляющей произведения. Как уже было сказано ранее, для создания утопического пласта романа Лондоном была введена фигура историка Антони Мерредита.
Его комментарии делятся на несколько групп: комментарии по хронологии «рукописи» и описание перспективы исторических событий, данное с позиции науки «Эры всеобщего братства»; комментарии относительно тех или иных реалий описываемого в романе исторического времени (данные с точки зрения человека XXVII века); наконец, не очень большая группа комментариев - те, что касаются позиции рассказчицы.
Этот пласт текста практически не дает читателю никакого представления о жизни в XXVII веке, лишь констатируется. А его приход и события, описываемые в рукописи, разделяют еще семь столетий революционной борьбы. Из примечаний комментатора можно вычленить не так уж много: общество XXVII века изжило практически все недостатки общества современного, избавившись не только от социальных пороков, но и от низменных стремлений, навязываемых капиталистическим укладом экономики. Мередиту многое из современных реалий в романе кажется диким и варварским. А низменные человеческие устремления, игравшие видную роль в XX веке, сохранились лишь как отзвуки далеких изживших себя инстинктов, ненадолго проявляющихся в поведении маленьких детей XXVII века.
Скорее всего, такое расположение акцентов в произведении было связано и с тем, что самого писателя больше интересовали пути прихода к социализму, а не структурное устройство общества после его прихода. В этом духе создана уже упоминавшаяся нами утопия Э. Беллами «Взгляд назад: 2000-1887). Зная огромную популярность этого произведения среди современников, очень сложно предположить, что сам Джек Лондон не был знаком с этой книгой.
После прочтения статьи у вас, как и многих современников Лондона могло остаться чувство недоумения. Для чего, будучи убежденным социалистом, ратовавшим за жесткую необходимость социальных реформ, предлагать читателю столь неоднозначный роман? Мрачные эпизоды «Железной пяты» вполне могли перевесить оптимистический факт констатации прихода социализма в глазах читающей публики.
Ответить на этот вопрос, или попытаться как- то по-другому обосновать жанровую двойственность романа крайне сложно. Возможно, Джек Лондон, подобно своему герою предчувствовал, какое колоссальное количество времени должно пройти в напряженной революционной работе и пропаганде (например, еще 7 столетий), чтобы люди, наконец, пришли к рациональному устройству общества. Но в то же время он понимал, что немногие из голодающих рабочих, но даже и из кругов революционеров-идеалистов, согласятся пожертвовать своими силами и жизнью ради туманного результата, насладиться которым не смогут даже внуки современного поколения.
Автор, однако, не дает своим сомнениям развернуться в полную силу, он как будто делает уступки сам себе и, в конце концов, все-таки отвоевывает счастливый финал для всего человечества. В подтверждение этой точки зрения можно привести фрагмент из письма к Клодсли Джонсу (один из первых преданных читателей и поклонников Лондона, с кем у него завязалась переписка) от 1900 года: «Я хотел бы жить при социализме, хотя я и осознаю, что социализм не является следующим шагом; я знаю, что капитализм должен сначала отжить свое.
Сначала мир должен быть выжат до предела, сперва должна развернуться борьба между нациями, не на жизнь, а на смерть, более жестокая, интенсивная и распространенная, чем раньше. Я бы предпочел проснуться завтра в социалистическом государстве , где жизнь течет спокойно и гладко; но я не проснусь; я знаю, что ребенок должен переболеть всеми своими детскими болезнями, чтобы стать мужчиной…». ■
Алина Захарова
